Чтение 17–й страницы книги ~Герой нашего времени.ru~

– Это Тамара придумала, — открыла секрет Марина.

– Она у нас за мамочку. И воспитывает нас с Маринкой. — Ирина обняла Тамару за плечи и прижалась нежно щекой, как дочка к матери.

– Вас воспитаешь! — усмехнулась Тамара.

Разлив по бокалам вино, Ващенка выдал тост:

– За прародительниц и хранительниц жизни и домашнего очага! За вас, девочки! Потому что жизнь на Земле продолжается благодаря вам. Ну, и за нас — мужчин — скромных тружеников тыла в этом деле!

Получилось так, что справа от Иванова сидела Ирина, а слева — Тамара. У Тамары, как бы нечаянно, снова задралась юбка, открывая взору красивые сильные ноги. Ловя на себе случайные взгляды Иванова, Тамара делала вид, что поправляет непослушную юбку. Но так как юбочка была очень узкой, то при первом же движении ног девушки она снова задиралась. Иванов пытался заставить себя не смотреть в ту сторону. Ирину потянуло на воспоминания. Она обняла Иванова сзади и, припав виском к его голове, положила подбородок ему на плечо.

– Саша, а ты помнишь нашу первую встречу? — спросила она. — Тогда с нами была Наташка.

– Помню, — ответил Иванов. — Тогда нам из-за тебя пришлось подраться. Весь вечер — коту под хвост.

– Ну прости меня, глупую! — она чмокнула Иванова в щёку и плотнее прижалась упругой грудью к его спине. — Я раньше никогда не видела, как мужики дерутся. Ты это делал так жестоко.

– А ты хотела, чтобы они побили нас?

– Ни в коем случае! Правильно вы им дали. Теперь они перестали сюда таскаться.

– А кто они?

– Связисты из штаба.

– А по званиям?

– Капитаны.

– Друзей надо уметь выбирать! — С этими словами Иванов, чуть приподняв руку, чувствительно щёлкнул Ирину по гладкому лбу.

– Никакие это не друзья! — запротестовала Ирина, потирая лоб. — Возомнили из себя неизвестно кого! А женщина для них — не человек. Так, объект для сексуальных домогательств. И чего ты бьёшься? Больно же!..

– Хотите анекдот? — предложил Ващенка и, не дождавшись ответа, начал:

– Значит, приходит пожилая женщина к врачу и говорит: «Доктор, у меня хроническое недомогание. Так плохо себя чувствую!». А доктор спрашивает: «И давно это у вас хроническое недомогание? Когда началось?». Дама отвечает: «Да, уже лет десять никто не домогается!».

Почему-то никто не засмеялся.

– Идиоты какие-то! — продолжала Марина разговор о связистах.

– Просто, были пьяные, — сказал Иванов.

– Я даже не знал, что ты можешь так «махаться», командир, — произнёс Ващенка и потянулся за яблоком. — Кто хочет витаминов?

– Надо всё уметь. — Иванов отнял из рук Ващенки красное большое яблоко и, взяв нож, разрезал фрукт на равные доли. — Угощайтесь.

– Спасибо! — Ващенка вытащил первый кусок.

– Поначалу мне не хотелось ввязываться в конфликт, — честно признался Иванов, при этом он кормил Ирину с руки, как птенца. — Но он ударил тебя, и я не сдержался.

– Когда ты кинулся на того здоровяка, я решил, что нам пришёл «писец». Уж очень здоровые эти два бугая. — Ващенка, по примеру Иванова, скармливал свой кусок яблока сидящей рядом Марине. — Мой меня сразу заломал — и на землю. Не вывернешься! А знаете, о чём я думал, когда он меня по сусалам ездил? — Ващенка выжидательно посмотрел на всех. — Я думал, что Маринка меня побитого любить не будет!

Все рассмеялись. А Марина с гордостью произнесла:

– Ты у меня герой! Как такого не любить?

Иванов посоветовал своему «праваку» на будущее:

– Если противник больше и сильнее тебя, не борись с ним, держи его на ударах. Бей в лицо, старайся ослепить.

– Где ты этому научился? — спросил Ващенка.

– Жизнь научила, — попытался уклониться от ответа Иванов. Но Ващенка хотел знать подробности.

– Расскажи, Саня, — попросил он, укладываясь головой на колени к Марине.

– Ну пожалуйста, — присоединилась к его просьбе Ирина, отпустив Иванова и устраиваясь напротив, облокотившись на живот Ващенке. Дополняя общую картину, Тамара легла, положив голову Андрею на грудь, и тоже приготовилась слушать.

– Девчонки, раздавите!.. — запротестовал облепленный подругами Ващенка.

– Молчи! — цыкнула на него Марина, и тот послушно умолк.

– Ладно, — согласился Иванов. — Расскажу.

– После окончания первого класса, — начал он после короткого молчания, — я впервые поехал в пионерский лагерь. Всё казалось новым и интересным. А так как в самом младшем отряде свободных мест уже не оказалось, меня отдали в отряд, где ребята были года на три-четыре постарше. В том отряде я оказался самым маленьким. И надо мной «взяли шефство» старшие. Надеюсь, вам не нужно пояснять, каким было это шефство. Большие лупили меня. Во дворе меня раньше так никто ещё не бил. А в лагере взрослые парни били каждый день. Так как я рос без отца и старшего брата, то и драться меня никто не учил. Большие хотели сделать из меня «шестёрку». Но только не с моим характером. По силе я не мог справиться ни с одним из них, а били меня и по одному, и по несколько человек так, чтобы не оставлять синяков. После того, как я по детской простоте пожаловался воспитательнице, большие мне устроили «тёмную».

Последней каплей моего терпения стали обвинения в краже денег. У одного парня из отряда пропали пятнадцать рублей. Для пацана тогда это были большие деньги. Воспитатели стали обыскивать чемоданы и в моём обнаружили спичечный коробок с уложенными туда рублями. Я пытался доказать, что несколько дней не заглядывал в чемодан и что он у меня не запирается на замок, поэтому залезть в него мог кто угодно. Но мне не верили. От обиды я убежал и просидел весь день в лесу, возле лагеря. Как я мог доказать, что не брал этих денег? Уехать домой я тоже не мог, так как лагерь находился далеко от города. Я особо не прятался, но никто меня не искал в течение дня. Я сидел и плакал. Все сказочные надежды на добрую воспитательницу, которая найдёт меня, поверит и защитит, растаяли вместе с летним днём. Проголодавшись, я вернулся в лагерь к ужину. Но в этот день я усвоил жестокий урок, что в этой жизни нельзя ни на кого надеяться, кроме как на себя самого.

После ужина большие снова стали меня «воспитывать». Один из них кинул в меня футбольный мяч, целясь в голову. Но я поймал его и запустил в обидчика. И уже ничего не помня от ярости, с диким воем лупил этого здоровяка. От неожиданности и испуга тот даже не сопротивлялся, только пытался защитить руками лицо. Но я поставил ему синяк под глазом и разбил нос. Помню, что у меня тряслись руки, но я в тот момент готов был «порвать» любого. Оглядев всех притихших в комнате, я просто пошёл и лёг на свою кровать, не раздеваясь.

– Да он псих! — произнёс кто-то, и в тот вечер меня оставили в покое.

Но мне не простили этой выходки. Через два дня за нашим корпусом, при большом скоплении зрителей меня свели с крепким хулиганом из соседнего отряда. Тот был на пять лет старше и, конечно, выше и сильнее меня. Расчёт старших был понятен: меня нужно было «поставить на место». Вся драка могла закончиться одним ударом, попади мой противник в цель. Я этого парня очень боялся. Но показать слабость перед двумя отрядами не мог! Поэтому первым бросился на врага и повалил его спиной в какой-то куст. Уцепившись за ветки, и имея в этом преимущество, я давил и давил, пока противник полностью туда не свалился. Мой враг лупил меня кулаками по спине, но я терпел, не давая ему возможности подняться. Не знаю, чем бы это всё закончилось, не расцепи нас одна из девчонок из соседнего отряда. Она нравилась многим. Моему противнику тоже. «Хватит маленького обижать!», — закричала она и, взяв меня за руку, увела с места драки. Потом, до конца смены шефствовала надо мной. И часто защищала. Мы так с ней сдружились! До сих пор помню ее имя — Люда. Она мне тогда тоже нравилась. Только выше была на целую голову. Потом мы какое-то время даже переписывались. Больше я её никогда не встречал.

Вернувшись из лагеря домой, я не стал ничего говорить маме. А осенью записался в секцию бокса при заводе. В группе я оказался самым худым и маленьким, мне часто доставалось на тренировках. Но я продолжал упорно заниматься и стал делать успехи. И полюбил бокс. В училище занимался рукопашным боем. Драться ещё приходилось, но не часто. Вот такая история, — закончил Иванов.

– Да, ударчик у тебя хороший! — сделал комплимент Ващенка.

– Чтобы иметь хороший удар, надо не водку пить, а тренироваться.

– Ну и детство у тебя было! — с возмущением произнесла Марина. — Кошмар!

– Детство — как у всех! — поспешил успокоить Иванов.

– А в тот лагерь ты ещё ездил? — поинтересовалась Ирина.

– И не один раз.

– Знаешь, — тихо сказала Тамара, — ты рассказывал, а мне так было больно.

– А мне-то как было больно! — шутя, запричитал Ващенка, выползая из-под девчат.

Выставляя откупоренную бутылку на поднос с бокалами, Ващенка объявил:

– Внимание! Анекдот про лётчиков.

И подождав всеобщего внимания, начал:

– В вертолёте экипаж состоит из трёх человек, а на транспортных самолётах — из пяти. Поэтому анекдот про транспортников. Просит как-то правый лётчик своего командира экипажа помочь подобрать сравнение: ты, говорит, командир — голова экипажа, штурман — глаза экипажа, радист — уши экипажа, борттехник — сердце экипажа. А я кто? Командир полистал инструкцию и показывает, а там написано: «Правый лётчик — член экипажа».

Девушки покатились со смеху.

– Серьёзно. Там так написано, — подтвердил Иванов.

– А кто Андрей у вас в экипаже? — смеясь, спросила Ирина.

– Кто-кто? — передразнил её Ващенка. — Лётчик-штурман в пальто. Вот кто!

– Или «член с глазами»! — Ирина содрогалась от нового приступа хохота.

– Грубые вы, — обиделся Ващенка. — Вам приличный человек рассказал порядочный анекдот. А вы?

Девчонки продолжали смеяться, глядя на Андрея. Он решил искать помощи у своего командира:

– Саня, куда мы попали? Мы– два воспитанных джентльмена, а тут такой разврат! Представляешь, что они с нами сделают? Может, пойдём отсюда, пока не поздно?

Иванов, заражаясь общим весельем, тоже смеялся.

– Это ты-то «воспитанный джентльмен»? — принял он сторону девушек. — Думал, приду к красивым девушкам, отдохну всеми частями тела и души! А тут снова ты! Скажи, где тебя не бывает?

– Иди к некрасивым, — промурлыкал, как кот, Ващенка и стал тереться лицом о Маринины колени. Девушка в ответ ласково гладила его по голове, приговаривая:

– Бедненький, все его обижают. Я тебя приласкаю.

– Не задохнись от счастья, котяра, — беззлобно посоветовал Иванов и потянулся за начатой бутылкой вина.

Иванов неторопливо наполнил пустые бокалы:

– Прошу всех встать.

Веселье утихло. Все присутствующие спустились с кровати на пол, образовав тесный круг. Иванов понимал, что от него ждут нужных слов, но молчал, вспоминая всё, что произошло за последние две недели, и не знал, с чего начать.

– Говорят, что жизнь несправедлива Смерть ещё более несправедлива. Мы все были Наташиными друзьями. Мы все знали её как замечательного человека. Кто-то — меньше, кто-то — больше. И сейчас она могла быть здесь с нами, за этим столом. Но судьба распорядилась так, что она уже далеко, в той земле, на которой родилась. Смерть отняла Наташу у нас. Я провожал её в последний путь. Хотя бы это я смог сделать для нее. А уберечь не смог!.. Нам тебя очень не хватает, Наташа. Мы верим, что ты сейчас нас слышишь. Мы будем помнить о тебе всегда. Мы все тебя очень любим. Земля тебе пухом...

Не чокаясь, все выпили до дна и молча сели. Сам собой разговор зашёл о Наташе. Девушки вспоминали и говорили о ней, как о живой. И даже Иванову, видевшему Наташу мёртвой, казалось, что она жива и что скоро снова будет с ними.

– Саша, — Тамара снова наполнила бокалы, — я хочу выпить за то, что вы с Андреем на этой войне оказались рядом с нами. Не всегда в жизни встречаются такие мужчины. За вас…

За окном смеркалось. Иванов взглянув на часы:

– Ну, мне пора.

– Ты не останешься? — удивилась Ирина.

– Хорошо тут у вас! Спасибо большое за вечер, но остаться не могу, — Иванов встал.

– Я тебя провожу до остановки, — поднялся за ним и Ващенка.

– Мы все прогуляемся, — поддержала Тамара, и подруги кинулись собираться.

Когда друзья вышли на крыльцо, уже стемнело. В вечерней тишине далеко разносилось пение цикад. Плотный воздух мирно пах цветами и подсыхающим сеном.

– Какой чудесный вечер! — воскликнула Ирина, набирая полную грудь теплого вечернего воздуха.

– А звезды какие яркие! — Ващенка указал на усыпанное звездным крошевом небо. — Завтра будет лётная погода.

Все вышли за ограду и по тихой улице, освещённой редкими фонарями, не спеша, направились в сторону остановки. Иванов с Ващенкой, отпустив девушек вперед, вели негромкий разговор.

– Ты не хочешь остаться? — спросил Андрей.

– Нет, — ответил Иванов.

– А я бы не ушел. — Ващенка его не понимал.

– Ты и остаёшься.

– Я не об этом…

– Знаешь, Андрюха, на душе у меня хреново! Чувствую, не той дорогой пошла жизнь, в какой-то безысходный тупик. Все не так. Все чаще я ощущаю себя сторонним наблюдателем, а происходящее — сном. Казалось, я наконец-то нашел свое счастье — встретил женщину, которая понимала меня во всем. Которую полюбил. И вот ее нет. Потеря Наташи стала последней каплей. Раньше я к чему-то стремился, чего-то хотел, чего-то боялся, а теперь мне все равно.

Иванов посмотрел на Ващенку.

– А бросать меня одного хорошо? — проворчал тот.

– Можно было бы остаться, — после некоторого молчания ответил Иванов, — я же вижу, как липнет Иринка. Но не нужно мне этого. И я обещал начальнику штаба наладить дисциплину в звене. А данное слово надо держать. Мы и так нарушили обещание не пить сегодня.

– Можно подумать, мы пили, — пробурчал Ващенка. — Компот хлебали!

– Да, нет, Тамара выбрала неплохое вино.

– Все равно, компот, потому что настроения не прибавляет.

– Это из-за того, что причина у нас сегодня невесёлая.

– Эх! — вздохнул Ващенка. — Когда-нибудь все там будем.

– Правильно, Андрюха! — Иванов обнял «правака» за плечи. — Раз живём и не знаем, когда помрём. У судьбы своё расписание. Поэтому — живи весело! А на меня не обижайся. Слишком свежо ещё всё.

– Понимаю, — тихо произнёс Андрей.

На остановке Иванов стал прощаться, убеждая девушек не ждать вместе с ним автобуса. Но девчонки решили остаться. Автобус долго не появлялся. Молодость брала своё, и на остановке стали слышны шутки и громкий смех. Заводилой, как всегда, выступил Ващенка.

– Ночью идёт пьяный мужик, — рассказывал Андрей очередной анекдот, — останавливает его мент и спрашивает: «Любезный, и куда это вы так поздно направляетесь?». «Куда-куда? — отвечает мужик. — На лекцию о морали». «И кто же в такое время вам будет читать лекцию?» — не поверил мент. «Кто-кто? Моя жена».

К Иванову очень близко подошла Тамара.

– Саша, ты приходи к нам, — попросила она. — Как нас найти, ты знаешь.

– Ладно, — произнёс Иванов.

– После гибели Наташи все ночи напролёт мы ревём, как три белуги. Нам тоже очень плохо. Мы ведь все сроднились, стали как одна семья. И ты нам теперь не чужой.

– Спасибо. — Иванов искренне благодарил Тамару за эти слова. — Мне это очень важно.

Показался долгожданный автобус.

– Андрюшку не обижайте! — помахал рукой Иванов со ступеньки трогающегося автобуса. — А ты, смотри, не опаздывай завтра!

– Буду вовремя! — крикнул товарищ.

Добравшись до расположения, Иванов предстал «пред ясные очи» командира эскадрильи. Того сегодня очень интересовал вопрос дисциплины во вверенном Иванову звене и то, где ночует сам командир. Дав отчёт о положении дел, Иванов отправился спать. Подчинённые играли в карты, но у Иванова не возникло желания поддержать компанию, хотя он слыл заядлым игроком.

– Командир, мы не мешаем? — поинтересовались, на всякий случай, «картёжники» у разбирающего постель командира звена.

– Не мешаете. Играйте, только не забывайте, что завтра летаем. Спрошу по полной, — пообещал, укладываясь, Иванов и отвернулся к стене.

– Всё будет нормально, командир.

Перед тем как заснуть, Иванов долго думал о Наташе, надеясь увидеть её во сне. Но в ту ночь он спал без снов.

Утром всё пошло по намеченному распорядку: «правак» к вылету не опоздал, разведчики прибыли вовремя. «Почётный эскорт» из двух «Ми-24» с полным боезапасом и одного «Ми-8» с десантниками на борту доложил о готовности, и ровно в назначенное время вертолёты за экипажем Иванова оторвали колёса от земли, взяв курс на юго-восток.

Перед вылетом Ващенка удивил своего командира, передав записку от Тамары.

– Что там — не знаю, — заверил «правак».

«Саша, мне нужно тебя увидеть. Тамара», — прочитал Иванов. Подумав, он положил записку в карман куртки и посмотрел на Ващенку. Тот стоял у двери вертолёта и двусмысленно улыбался. Почему-то эта улыбка вызвала у Иванова раздражение.

– Ну, что ты скалишься? — бросил он Андрею. — Тамаре что-то нужно.

– Нетрудно догадаться — что.

– Иди ты…– беззлобно послал его Иванов и усмехнулся — скорее всего, товарищ был прав.

– А у него только одно на уме, — подключился к разговору суетящийся возле вертолёта Мельничук. — Без баб и дня прожить не может, кобель.

– Ну, я же не импотент, — беззлобно отразил атаку Ващенка, намекая на кого-то из присутствующих.

– Слышь, «не импотент», ты сегодня к Маринке собираешься? — поспешил вмешаться Иванов, пока разговор Ващенки и Мельничука не перешёл в обычную перебранку.

– Собираюсь.

– Значит, пойдём вместе.

– Замётано.

– А меня возьмите, — попросился Мельничук.

– Посмотрим, может, и возьмём, — пообещал Иванов.

Спецназовцы подъехали на своём «ГАЗ-66» за пятнадцать минут до вылета, когда экипажи уже доложили командиру полка о готовности к выполнению задания. Из автомобиля выпрыгнула знакомая группа в полном составе во главе с майором Быстровым и ещё один человек, внешне похожий на чеченца. Тот имел экипировку такую же, как и разведчики. Быстров подошел к экипажу и поздоровался с каждым за руку:

– Саня, собери-ка на пару минут всех командиров вертолётов. Уточним задачу.

Иванов подал знак «праваку», и тот полез в кабину своего вертолёта к радиостанции.

Когда командиры экипажей собрались, Быстров воспользовался картой Иванова, расстелив её прямо на «бетонке». Лётчики окружили сидящего на корточках майора.

– Сегодня задача несложная: надо быстренько одно место «прошмонать». — Быстров карандашом обозначил на карте точку — цель. — Это ферма. С севера, запада и с юга — к ней подходит лес. С юга и юго-востока — горы. Открытым остаётся очень узкий сектор с северо-востока. Саня, заход на посадку нужно построить так, чтобы зайти с открытого сектора и держать ферму под прицелом. Сделаем?

– Сделаем, — заверил Иванов. Потом перевёл взгляд с карты на Ващенку. — Андрей, твоя задача: как можно точнее определить направление и силу ветра у земли.

– Понял, командир, — вглядываясь в карту, ответил Андрей. — С юга горы крутые, поэтому ветер, скорее всего, для нас будет попутным или встречным.

– Правильно, — подтвердил Иванов, сделав подсчёты в уме. — Превышение местности небольшое, мы пойдём с нормальным взлётным весом, поэтому можем зайти и с попутным ветром. Посмотрим по обстановке. Посадка экипажу Фархеева — только по моей команде, после посадки нашего экипажа. Заход — строго против ветра.

– Понял, — кивнул капитан Фархеев.

– Хорошо. — Быстрова удовлетворили ответы лётчиков. — Но помните, что территория — не наша. Недалеко селение. В нём, скорее всего, боевики. Внимание и ещё раз внимание! — Быстров оглядел всех, включая и своих бойцов, проверяя, как все усвоили задачу, потом снова обратился к Иванову:

– Если всё будет спокойно, сядешь как можно ближе к ферме. Ферму держи в прицеле. Кто его знает, что там? Вертолёт с десантом производит посадку позади тебя метрах в ста. Десантники задачу знают — оцепят район и займут оборону. Вертолёты прикрытия, вам основное внимание за дорогами. Не допускать никаких перемещений, тем более в нашем направлении. По всем подозрительным объектам огонь на поражение открывать без предупреждения. Повторяю, территория не наша. Вопросы есть?

Быстров снова внимательно оглядел всех.

– Вопросов нет, — удовлетворённо подытожил он. — Продолжим. По данным нашей разведки и показаниям пленных, тут у боевиков перевалочная база. Разведка отмечает повышенную активность в ночное время. Днём они шевелятся редко. Здесь, — Быстров показал на карте, — дорога в горы. Она идёт через лес. По ней до села шесть километров. Задача «Ми-24»: не допустить выдвижения резерва боевиков по ней к ферме. И вообще, по сторонам головами крутите, чтобы к нам с другого бока не подобрались, пока мы будем на земле.

– Всем слушать эфир. Докладывать об изменениях обстановки. Работать по командам ведущего, — приказал Иванов как старший группы. — Вертолётам прикрытия, в случае нападения, обеспечить взлёт обоих «Ми-8».

– Понятно, — ответил ведущий пары вертолётов «Ми-24» майор Ягудин.

– Вот здесь, — Быстров карандашом обрисовал над картой участок местности, — за рекой, части дивизии внутренних войск, чуть дальше — мотострелковый полк. Но берег с чеченской стороны, по данным разведки, минирован. Опасность для сидящих на земле заключается в том, что если боевики нанесут удар и сожгут вертолёты, то отступать нам будет некуда. Наши с того берега поддержать огнём не смогут — слишком далеко даже для пулемётов. А артиллерия может накрыть и нас. Поэтому от всех требуются точность и быстрота действий: сели, обыскали, заминировали, взлетели. На всё про всё — минут двадцать, не больше. Двигатели не выключать. Вопросы? Если вопросов нет, как сказал майор Иванов, работаем по командам ведущего.