Чтение 2–й страницы книги ~Война мага. Эндшпиль~

Внутри главной цитадели стали появляться какие-то признаки того, что некогда здесь обитали живые существа: бордовые и оранжевые драпировки на стенах, длинные столы, крытые чёрными, не без изящества вышитыми скатертями, кованые шандалы, где ещё оставались свечные огарки, кое-где по углам валялись пустые деревянные миски, другая утварь.

Увиденное скорее походило на обычный королевский двор после славной пирушки, нежели на обиталище ужасного тёмного властелина.

– Самое интересное мы нашли в подземелье, повелитель, – предвосхитила удивление названых братьев Гелерра.

Открылся просторный зал, где на возвышении красовался чёрный трон исполинских размеров; спинка у державного седалища казалась донельзя неудобной, из сотен копий, древки их переплетались, точно гибкая лоза. Хедин равнодушно прошел мимо.

Ракот, ухмыльнувшись, сорвал со стены повешенный там громадный бердыш таких размеров, что пришёлся бы по руке лишь какому-нибудь великану. Пальцы бывшего Владыки Тьмы, нормальные пальцы обычного человека даже не смогли обхватить толстенное топорище, однако чудовищное оружие лежало в его руках как влитое.

– Говорил я тебе – возьми свой меч, – ворчливо напомнил Хедин брату.

– Ни к чему, – отмахнулся тот. – Здешний враг не про него.

Познавший Тьму только покачал головой.

– Сюда. – Тем временем Гелерра сложила крылья, опустившись возле неприметной дверки сразу за троном.

– В лучших традициях, – недобро усмехнулся Ракот, когда они начали спускаться по истёртым каменным ступеням. – И когда только так стоптать успели?

– Они не успели, брат, – отозвался Хедин, опускаясь на корточки. – Откуда это всё взялось, Гелерра?

– Здешний хозяин разорил все более или менее древние храмы, до каких только смог дотянуться, – немедленно отозвалась исполнительная гарпия.

– Собирал намоленное, – кивнул Ракот, с усилием протискивая за собой чудовищный бердыш, с которым он почему-то не пожелал расставаться.

«Это не обманка», – написал Хедин на стене, воспользовавшись железным конусом для факелов. Сейчас он намеренно прибег к символам, понятным для гарпии.

Гелерра сверкнула глазами, почтительно поклонилась, выдернула кинжал, каллиграфически добавила снизу:

«Крепость настоящая. Они не стали драться потому, что были слабы».

«Если бы», – возразил Ракот.

Что-то здесь было странное, в этой крепости. И дело даже не в залах, стенах или бастионах. Что-то неладное творилось тут и с магией. Хедин часто останавливался, замирал, крепко зажмуриваясь, словно к чему-то прислушиваясь. Постояв так, досадливо встряхивал головой и шагал дальше.

Винтовой ход закончился в подвалах. Тут до сих пор висел тошнотворный запах крови и внутренностей; Хедин невольно вспомнил жуткие чертоги Бога Горы. Повсюду разбросаны многочисленные пыточные приспособления, на полу – тёмные пятна, в одном месте на зловещего вида мясницкой колоде валялся кожаный палаческий фартук.

– Узники, Гелерра?

– Мы никого не нашли, повелитель. Отступавшие перебили всех. Тела сброшены в колодец с трупоедками.

– Это кто ещё такие? – нахмурился Ракот.

– Здешний властелин на досуге занимался выведением новых сортов полезных ему растений, – пояснил Хедин. – Из обычной росянки-мухоловки смастрячил, слова другого не подберу, такое, что… – Он только махнул рукой.

– Там нет отнорка? – повернулся к гарпии Ракот. – В этом колодце?

– Великий повелитель сомневается в моей тщательности? – Гелерра опустила глаза. – Там нет никаких ходов.

– Тогда надо всё сжечь, – решил Хедин. – Не хочу, чтобы хоть одна спора вырвалась на поверхность.

– Да тут и так кладбище, – заметил Ракот. – Даже если и вырвется, всё равно сдохнет. За неимением пригодных для поедания трупов.

– Мало ли кто тут шляться может… – неопределённо отозвался Хедин.

– Ты отослал её, брат, зачем?

– Много будет знать, скоро состарится, – вслух ответил Хедин. Его руки выводили в это время:

«Жду, когда они начнут. Думаю, что взорвут всю крепость, когда мы спустимся ещё ниже – или даже сейчас».

– Тогда пошли, чего время терять! – невозмутимо ответил Ракот, поудобнее перехватывая великанский бердыш – в его руках лёгкий, словно перышко.

За уровнем камер и пыточных начинались казематы, где явно варили магические декокты и наделяли волшебными свойствами оружие. Обычный чародей – окажись он сейчас здесь – решил бы, что ему наконец-то привалила настоящая удача; маг Долины тоже нашёл бы чем поживиться, однако Новые Боги проходили мимо всего колдовского инструментария, даже не повернув головы. Хедин не зря высоко ценил Гелерру: гарпия была совершенно права – ничто из находившегося здесь не заслуживало и взгляда.

Столы и станки с зажатыми в штативах драгоценными камнями или – что тоже встречалось – обезображенными конечностями или органами, вырванными у живых существ, и людей, и нелюдей; запасы каких-то трав, клетки с умертвлёнными змеями и иными гадами; низкие закопчённые потолки, камины и очаги, разинувшие почерневшие пасти, где точно сгорела не одна жизнь; калительные печки, колбы и реторты, соединённые холодильными змеевиками.

Несколько замысловатых стеклянных сооружений Ракот с особым удовольствием разнёс в пыль своим жутким бердышом.

Ещё ярусом ниже находились заклинательные кельи, где, как пояснила Гелерра, держали чародеев, осмелившихся бросить вызов здешнему хозяину. Их каким-то образом удавалось использовать даже против их собственной воли.

– Алтарь здесь, повелитель. – Гелерра остановился у низкой арки, впору разве что какому-нибудь гному.

Хедин вновь ограничился кивком.

«Внимание!»

«Сам знаю!» – с ухмылкой отозвался Ракот.

Зал, где совершались жертвоприношения, оказался высечен в толще живого камня. Кирпичная кладка уступила место тщательно отполированным стенам. Низкое помещение – ни Новые Боги, ни Гелерра не могли даже выпрямиться в полный рост – тянулось на десятки саженей. Здесь царил кромешный мрак; по старой привычке Хедин небрежно повёл рукой, и в кольцах по стенам сами собой вспыхнули многочисленные факелы. Стали видны ряды глубоких ниш, где застыли уродливые изваяния; Ракот прошёлся вдоль их ряда, время от времени кивая, словно узнавая старых знакомцев.

– Кого-то вспомнил, брат? – окликнул его Хедин, остановившийся у алтарного монолита.

– Не то слово, – буркнул Ракот, возвращаясь. – Почти, всех встречал.

– Лицом к лицу?

– Именно, брат. Во-он тот… – Бывший Владыка Тьмы махнул рукой в сторону ближайшего идола. – Да, тот, со щупальцами на голове и шестью руками. Бар-агор, мелкий божок,возжаждавший, как и положено таким натурам, всевластия. Зачем ему всевластие и что он станет с ним делать, бедняга, конечно же, не понимал, потому как его убогая фантазия не простиралась дальше груды сокровищ и тринадцатилетней девственницы на обед. Но способности у него имелись, равно как и воля с упорством. Он действительно докопался до любопытных вещей в ритуальной магии. Нашлись адепты, кто записал это в книги…

– Конечно же, с переплётами из человеческой кожи? – Хедин позволил себе усмешку.

– Разумеется. В конце концов злодейства этого самого Бар-агора дошли до слуха… м-м-м… одного странствующего воителя. Он счёл их достойными своего вмешательства и, разумеется, эпической поэмы в несколько десятков тысяч строф, каковую местные аэды станут исполнять самое меньшее пару тысячелетий…

Вместе с Хедином улыбнулась и несдержавшаяся Гелерра.

– О судьбе бедолаги Бар-агора можно не спрашивать, – заметил Познавший Тьму. – Потому как тем «странствующим воителем» оказался не кто иной…

– …как я, – с готовностью подхватил Ракот, широко ухмыляясь. – Славный был поход, что и говорить, повеселились на славу. Аколитов пришлось перебить всех до единого, потому как…

– Не всех, – Хедин прервал названого брата. – Ты перебил не всех. Кому-то явно удалось ускользнуть. Причём и из своего родного мира. Иначе откуда тут эта статуя?

– Гм… верно, – несколько сконфуженно признался Ракот.

Новые Боги и гарпия остановились у жертвенного камня. Гелерра ждала приказов; Ракот что-то ворчал себе под нос, время от времени косясь на статуи в нишах, верно, вспоминал былых знакомцев; Хедин же просто застыл, сам сделавшись подобным изваянию.

Здесь, в сердце пустой крепости, он ждал вражьей атаки. Давным-давно, когда вокруг Хединсея море кипело от крови, он поступал точно так же. Давал возможность врагам обломать зубы о его неприступные бастионы, с тем чтобы потом нанести разящий контрудар.

Что же они медлят? И он, и Ракот – вот они, в самом сердце тщательно подготовленной для них ловушки. Мышеловка должна вот-вот захлопнуться; чего же ещё ждут те, кто еёнасторожил? Чтобы победители спустились глубже? Или начали что-то делать с алтарём?.. Может, ничего внешнего здесь вообще не предвидится и тщетна его, Хедина, надежда отыскать приводную ниточку, тянущуюся к… кому? «Компании на „Я“?.. Дальним? Кому-то совершенно иному, о чьём существовании до сих пор не подозревали даже они, Новые Боги?

Стой, сказал он себе. Какие ещё «совершенно иные»? Рассуждай трезво, Хедин. Твоя «божественность», к сожалению, не включает в себя всеведение. Приходится уповать на методы смертных.

Но время шло, идолы тупо и злобно пялились из своих ниш, а ничего не происходило. Атаки не последовало, основания замка не затрещали, не рухнули стены и потолки, башни не провалились в раскрывающиеся подземелья; Ракоту наскучило стоять без дела, и он вновь отправился рассматривать уродливые статуи, по-прежнему небрежно волоча за собой исполинский бердыш. Названому брату Хедина пришлось изрядно согнуться и втянуть голову в плечи, чтобы не отбить макушку о низкие своды.

Гелерра осторожно переводила взгляд с напряжённого, окаменевшего лица Хедина на непривычно согнутую спину Ракота и тоже не шевелилась.

– Надо же, – услыхали они бас бывшего Владыки Тьмы. – Занятные тут идолы. Кажется, оживают.

Ракот не удивлялся, не предостерегал. Он лишь сообщал о чём-то, с его точки зрения, достаточно забавном. Хедин резко обернулся, губы досадливо дрогнули – он ничего не почувствовал.

Зато Гелерра молнией метнулась к Ракоту. Тесный подвал не давал ей расправить могучие крылья, но гарпия и без того не зря состояла у Хедина в подмастерьях.

А статуи действительно оживали. Ничего необычного или, тем паче, нового для названых братьев в этом, конечно же, не было. С подобным они сталкивались сотни, если не тысячи раз – многочисленные мятежные чародеи во множестве разных миров свято верили в мощь и непобедимость големов, не жалея сил, создавали целые галереи высеченных из камня или выкованных из стали существ, доверяя им охрану своих логовищ.

– Бар-агор, приятель, – с усмешкой бросил Ракот, завидев, как приземистый шестирукий идол сошёл с постамента, на ходу сбрасывая каменную шкуру; под ней, словно змеиное брюхо, маслянисто блестела желтовато-грязно-белая чешуя. Глаза под венчиками щупалец вспыхнули свирепым голубым пламенем.

Властелин Тьмы выразительно взглянул на названого брата. Мол, вот она, твоя атака, ты доволен? Давай бери этих кукловодов за глотку, пока я забавляюсь с их глупыми игрушками…

– Топай сюда, да поживее, давненько ведь не виделись, – продолжал издеваться Ракот. Былой Властитель Тьмы искренне желал затеять драку.

Следом за шестируким Бар-агором из ниш выдвигались другие страшилища. Отражения и образы древних богов из давно ушедших времён, кем-то заботливо собранные тут, в этом подземелье, и, наконец, после стольких тысячелетий дождавшиеся своего часа.

Ракот давно и ничего не страшился. Что может сразить Нового Бога, тем более когда он не играет в «смертных воителей»?

Бар-агор шипел и злобно шевелил головными щупальцами. Ракот презрительно хмыкнул и плашмя рубанул бердышом – поднять его над головой брат Хедина не мог, мешали низкие своды.

Лезвие высекло сноп искр и отскочило от обтянутой грязно-жёлтой чешуёй руки чудовища. Ракот отступил на шаг, прищурился.

– Вот, значит, как… – с интонациями заправского драчуна протянул он. – Что ж, так оно даже интереснее.

Богу нет нужды творить заклинания, размахивать руками или там вычерчивать руны. К его услугам свободно текущая сквозь миры, нематериальная, не осязаемая никем, кроме лишь самых сильных чародеев, субстанция, та, что дарует жизнь людям и свет звёздам. Только потянись к ней – и Упорядоченное послушно вручит своему распорядителю и щит, и меч.

И Хедин, и Гелерра мгновенно ощутили короткую, резкую судорогу, словно земной толчок; но пол под ногами оставался, конечно же, совершенно неподвижен. Это содрогнулось то, что незримо пронзало несчастный мир, что текло сквозь него, не задерживаясь; Ракота словно окутал видимый лишь его названому брату да гарпии плащ; бердыш вспорол застонавший воздух и на сей раз просёк неподатливую чешую ожившего идола. Просёк – и завяз в массивной ручище.

– Ракот! – резко бросил Хедин. – Хватит ба… Очевидно, он хотел сказать «хватит баловаться», но в этот миг ему самому пришлось отражать атаку – существо, более всего напоминавшее громадного богомола с тонким женским лицом, выбросило переднюю конечность, усаженную зловещего вида крючьями; настала очередь стонать воздуху, рассекаемому уже над самой головой Познавшего Тьму.

Это было удивительно. Это было неправильно. Пустив в ход свою собственную магию, Ракот обязан был развалить своего противника надвое первым движением. А вместо этого…

– Брат! Ракот! – Хедин не тратил времени на бессмысленные «дуэли». Былой властитель Хединсея лишь на неразличимый миг замер, взглянув прямо в заполненные белым пламенем глаза на женском лике чудовища, – и оно тотчас вспыхнуло, жидкий огонь вырвался из глазниц, растекаясь по шее и туловищу.

Тварь закричала – отчаянно, совершенно по-человечески, покатилась, колотя шипастыми лапами по камню и оставляя на нём лохмотья горящей плоти. Её агония длилась недолго.

– Повелитель! – Гарпия очутилась рядом, плечо в плечо с Хедином, её антрацитовые глаза светились счастьем: сражаться рядом с тем, кого любишь всем своим существом, – чего ещё надо гордой Гелерре? На них надвинулась ещё пара оживших идолов, массивные человекоподобные создания в низких рогатых шлемах с широченными резаками в руках. Гарпия, легко отбив выпад, ответила стремительным уколом в шею, точно вогнав обманчиво тонкий игольчатый трёхгранный клинок прямо в щель между краями шлема ипанциря. Оружие вспыхнуло зелёным и вырвалось из её рук, а удар массивного щита отправил Гелерру на пол.

Хедин что-то резко скомандовал на никому, кроме него и Ракота, неведомом тут языке. Идолы сперва оцепенели, а потом вяло, словно нехотя повернулись спинами к Познавшему Тьму, приняв на себя следующую атаку своих недавних собратьев. Но двигалась эта пара неловко, замедленно, и двое атакующих смяли их в считанные мгновения.

Ракот тем временем молодецки рубился с Бар-агором: конечности существа густо покрывала ярко-алая кровь, от одной руки остался короткий обрубок, однако оживший идол и не думал слабеть или сдаваться. А Ракот, в свою очередь, по какому-то непонятному упрямству пытался одолеть его в честном бою, простой сталью.

Идолы один за другим сходили с постаментов, равнодушно перешагивали, переползали или перепрыгивали через истерзанные останки своих предшественников. Ракот отмахивался бердышом, Хедин заставил потерявшую сознание Гелерру плавать в воздухе у себя за спиной и, отбивая очередную атаку, всё ещё чего-то ждал.

И дождался.
[Картинка: img039.jpg]

Первой начала изгибаться стена, где до этого в нишах дремали идолы. Камень с треском лопался, но крошево и не думало осыпаться на пол, оно двинулась на Хедина тёмнойтучей; уже по-настоящему затрясся и заходил ходуном пол, раскалываясь и вздымаясь самой настоящей волной; что-то тяжко гудело и содрогалось над потолком; замок разваливался, но как-то уж очень странно, обломки оставались висеть в воздухе, со всех сторон надвигаясь на Новых Богов, подминая под себя и обращая в такие же обломки оказавшихся на их пути идолов; Ракот с исказившимся лицом швырнул бесполезный бердыш под ноги, что-то выкрикнул, и всклубившееся вокруг своего былого повелителя облако Тьмы оттолкнуло, смяло и растворило в себе напирающие волны ожившего камня; Хедин с бесчувственной Гелеррой на руках окружил себя сферой сияющего света. Названые братья сходились спина к спине, свет и тьма сливались воедино; а сверху всё рушились и рушились живые лавины, камень подземелий принимал новые обличья – чудовища, двуногие, похожие на людей, крылатые создания и просто комки с глыбами, безымянные солдаты неведомой новой армии.

Новые Боги только и успели обменяться краткими взглядами.

Ракот с видимым усилием вскинул руки над головой, словно ныряльщик на краю обрыва, под которым плещутся морские волны; и в кипящий хаос рушащихся сводов вонзился пламенно-алый клинок, с трудом прокладывая себе путь сквозь ряды неведомого войска; следом за ним, окружённые слитой из света и тьмы бронёй, поднимались и Познавший Тьму с Гелеррой.

Меч Ракота резал громады ожившего камня, тысячи слепящих молний били из тёмных рядов в защищавший Новых Богов щит; шипя и пузырясь, текли потоки расплавленной тверди, клубы едкого дыма заполнили немногое остававшееся свободным пространство; но сфера с Хедином, Ракотом и Гелеррой внутри всё же поднималась.

Ни один человек, гном, орк или даже бессмертный эльф не выжил бы в эпицентре этого катаклизма. Стало нечем дышать; Ракот, весь в поту, удерживал меч, кромсающий каменные волны; Хедин с тревогой заглядывал в лицо бесчувственной Гелерре:

– Скорее, брат!

– Как… могу! – прохрипел Ракот. – Тут… такое… навалилось!.. Помогай!

По лицу Хедина прошла судорога мгновенной боли. Боги тоже не неуязвимы.

Одной рукою удерживая гарпию, Хедин положил вторую на плечо Ракоту, и тот сразу попытался расправить сстулившиеся было плечи. Огненный меч пошёл скорее; ничего невозможно было разглядеть, ожившее каменное море сомкнулось вокруг названых братьев, мрак рвали молнии, короткие, словно нож ночного убийцы, то и дело всплывали отдельные части разорванных на куски, но тем не менее очень даже живых идолов: то Бар-агор, лишившийся нижней половины туловища, но по-прежнему разевающий пасть, лапал пятью оставшимися ручищами тусклую поверхность защитной сферы, лапал – и тотчас отдёргивался; рёв твари тонул в грохоте чудовищного обвала.

…Казалось, это никогда не кончится. Но в конце концов чёрно-белая сфера пробила-таки последний покров, и Хедин с Ракотом и Гелеррой очутились высоко в воздухе, над кипящей тёмной горой, настоящим ожившим исполином. От величественной крепости не осталось и следа, башни, шпили, бастионы – всё превратилось в мелкое крошево; оно, словно полчище муравьев, жадно накидывалось на пришельцев, до последнего пытаясь завалить их и похоронить под собою.

Гора бурлила, по поверхности, то и дело менявшей цвет, ходили настоящие волны, вспухали и лопались громадные пузыри, между вздымающимися гребнями то и дело проскакивали молнии.

Чёрно-белый шар медленно опустился на почтительном отдалении от того, что ещё совсем недавно казалось несокрушимой крепостью.

Ракот с рычанием упал на одно колено, лицо его блестело от пота. Бледный Хедин склонился над Гелеррой, быстро и отрывисто касаясь кончиками пальцев её горла, где под тонкой полупрозрачной кожей слабо пульсировали тёмно-синие жилы.

– Вырвались, брат…

Хедин отрывисто кивнул и быстро прижал палец к губам извечным человеческим жестом, одинаковым и у смертных, и у богов.

Ракот покачал головой.

– Тут такое творилось, что никакому Читающему не пробиться. Мы сорвались с поводка. Прислушайся сам, я займусь Гелеррой.

Познавший Тьму вновь молча кивнул и – ещё одна давняя, неизбывная привычка человеческого тела – закрыл глаза, сосредотачиваясь.

– Ты прав, – наконец отозвался он. – Привязь… действительно лопнула. Надолго ли, впрочем?

– Неважно, – отмахнулся Ракот, с совершенно бесстрастным выражением нажимая какую-то точку на шее Гелерры. Гарпия содрогнулась всем телом, застонала и открыла глаза.

– Вот так-то, – удовлетворённо заметил былой Властелин Тьмы.

Некоторое время ушло на то, чтобы окончательно залечить изломанные крылья небесной девы.

– Ну и что скажешь, брат? – Хедин повернулся к Ракоту; Гелерра в это время осторожно попыталась подняться в воздух. На роль обузы она категорически не соглашалась.

– Скажу, что они ловко всё это подстроили. – Ракот встал рядом с названым братом; вдвоём они смотрели на продолжающуюся агонию того, что осталось от могучей крепости. Впрочем, агонию ли? Скорее новую жизнь, иное существование: едва не сокрушившая Новых Богов диковинная армия постепенно приходила в себя, всё реже сверкали молнии, реже взлетали острые пики, и вся исполинская масса медленно, но верно выползала из котлована, двигаясь прямо к вырвавшейся из её тенет добыче.

– Кажется, она на этом не успокоится, – заметил Хедин. – Что ж, оно и к лучшему.

– Во всяком случае, есть шанс понять, что же это такое, – усмехнулся Ракот, тотчас, впрочем, посерьёзнев. – Никогда не сталкивался ни с чем подобным. Ни в бытность Тёмным Властелином, ни когда мы с тобой сокрушали Брандей.

– Точно. – Скрестив руки на груди, Хедин не отрывал пристального взора от медленно ползущего монстра, сейчас больше всего напоминавшего громадного слизняка. – Но, во всяком случае, одно ясно уже сейчас…

– Они не столько хотели разделаться с нами, сколько проверяли, на что мы по-настоящему способны, когда станем сражаться за свою жизнь, – докончил Ракот.

– Вот как? – Хедин поднял брови.

– Именно. Суди сам, брат: они пытались уничтожить наши тела, ничто иное. Хотели выяснить, как далеко простирается действие Закона Равновесия на нас самих.

– Но они действительно привели в действие исполинскую мощь, – задумчиво проронил Хедин. – Такую мощь, что Весы не могли не покачнуться, они неизбежно покачнулись бы!

– Они и покачнулись. Потому-то мы и вырвались из ловушки, – согласился Ракот. – Иначе там бы и остались.

– Нет. Не потому. Смерть Кирддина… теперь мне кажется, что я понимаю. Каким-то образом они – или он? – собрали в одно место всю разлитую по миру магию. Всю животворящую силу. Я зря надеялся на Эйвилль, даже эльфийке-вампиру такое не раскусить и не распутать клубок управляющих заклинаний.

– Это не похоже на Ямерта и иже с ними, – негромко проговорил Ракот.

– Согласен. Я больше скажу – это и мне не под силу, – признался Хедин. – Умертвить целый мир, обратить всё это в единое заклятье…

– Идолы послужили отвлекающим манёвром.

– Точно. И, надо признаться, мы с тобой дали себя отвлечь. – Ракот мрачно осклабился.

– Ты, я вижу, выходишь из личины воина-варвара, очень хорошо, – не без ехидства заметил Познавший Тьму.

– Не настолько сильно и приросла ко мне эта маска, – не слишком любезно огрызнулся Ракот. – Это же очевидно: выбрать для атаки не нашу сущность, а материальную плоть – именно проверять, как далеко мы пойдём, сопротивляясь. И позволяет обойтись сравнительно малыми силами.

– Ничего себе «малыми»…

– Чтобы устроить такую же ловушку для нашего с тобой… божественного, – Ракот прищёлкнул пальцами, – боюсь, потребовалось бы умертвить сотню таких миров, как Кирддин.

– Не беспокойся, умертвят, – мрачно посулил Хедин. – Они ни перед чем не остановятся. Мораль, какая бы то ни была, им чужда.

– Дальние… – словно пробуя слово на вкус, задумчиво проговорил Ракот.

– Почти уверен. Кто ещё способен организовать такое?

– Я страшусь «очевидного», – признался Владыка Тьмы.

– Ты? Ты можешь чего-то «страшиться»? – Кажется, Хедин действительно поразился.

– Раньше – нет. А теперь – да, – мрачно отвернулся Ракот. – И мне не нравится, что о нас действительно многое узнали. Суди сам: теперь они понимают, что мы не смогли в единый миг перенестись куда подальше, чтомы не смогли в тот же единый миг изменить нашу физическую форму так, чтобы опасность не грозила ни нам, ни Гелерре. Что мы не нашли ничего лучше, как встретить силу силой. Вспомни, брат, когда Мерлин, светлая ему память, пустил в тебя то копьё – как ты справился с ним?

– Разъял заклятье на составляющие, – подняв бровь, заметил Хедин. – Но то было совсем другое. Обычное, понятное волшебство. Мерлин был одним из нас. Сильнейшим, возможно; но не непобедимым и не непостижимым. А эти… до сих пор помню их атаку на Хединсей. И боюсь, что всё это время они тоже не сидели сложа руки. Чему свидетельство. – Он кивнул в сторону медленно ползущего «слизняка». За ним оставался голый камень, чёрный и дымящийся.

– Я бы всё-таки не утверждал так категорично, что это именно Дальние, – остерёг Ракот. – Есть в конце концов и много других. Кроме даже компании на «Я» и твоего разлюбезного Игнациуса. Есть Спаситель, о котором мы вообще почти ничего не знаем. Есть, если помнишь, Новые Маги, про них вообще никто не вспоминал невесть сколько времени. А они ведь бессмертны: Замок Всех Древних разрушен и Поколения не сменяют друг друга. Есть мир Источника, где, насколько я знаю, так и сидит бессмертный Мимир. Есть и твари Неназываемого…

– Никто ничего не сможет утверждать наверняка. – Хедин не отрывал взгляд от ползущей тёмной массы. – Ну что, брат, не станем оставлять после себя грязи?

– Не станем, – согласился Владыка Тьмы. – Но тут нужно не простое заклятье, а…

– О да, конечно же, не простое, – съехидничал Хедин. – Сам бы я нипочём не догадался. Давай по обратимому?

Он не договорил. Слов не требовалось. Ракот хищно оскалил зубы, сжал кулаки, на лбу вздулись вены.

Две фигуры застыли, подобно тем самым идолам в подземелье. Тёмный «слизняк» тупо и неостановимо полз к ним навстречу, а потом – нет, с небес не сошли волны пламени, несчастная земля Кирддина не разверзлась, просто передняя кромка ползущей массы стала менять цвет с чёрного на слепяще белый, поднялись клубы пара, и лица Новых Богов исказились одинаковой болью.

Кто знает и кто опишет, как встречается с одной незримой силою другая, столь же незримая и неведомая? Вода точит камень, топор валит дерево, корни травы разрывают плоть скалы – это всё видимо глазу и понятно. Однако сейчас состязались не огонь, не молнии и не какие-либо орудия разрушения вообще: даже мощи Новых Богов, которую онимогли направить против нового врага, не хватило бы, если только не нарушать Закон Равновесия.

Дать запертой в ожившем камне силе другую дорогу. То, что убивает, с такой же лёгкостью может и дарить жизнь – в этом отличие магического оружия от выкованного из стали.

Но вот пробить эту самую «другую дорогу»…

Было отчего до крови прокусывать губы, сдерживая утробный стон.

Ракот просто стискивал кулаки, Хедин бессознательно поднимал правую руку, тянул ладонь вверх по широкой дуге; пар поднимался всё выше, клубы его становились всё гуще, и едва можно было разглядеть искрящийся, светящийся, сияющий, словно свежий снег под зимним солнцем, край наползающего монстра.

Гелерра заложила крутой вираж, резко опустилась, почти что рухнула рядом с назваными братьями. Сердце гарпии разрывалось от желания помочь, поддержать, хоть чем, хоть как – однако ещё твёрже она знала, что никакие её усилия ничего сейчас не изменят. Новые Боги тщились изменить путь рушащейся на них (и на весь Кирддин) лавины, и смертным, даже непростым, даже принадлежащим к избранному кругу подмастерьев Познавшего Тьму, следовало отойти в сторону.

Несколько белых молний бессильно хлестнуло в стороны, словно слепо мечущийся хлыст в руках незрячего исполина. Ни Хедин, ни Ракот не пошевелились. Правая рука Познавшего Тьму всё так же медленно поднималась, словно он тянул на себя незримую тяжесть. Обливающийся потом Ракот глухо рычал сквозь стиснутые зубы.

Как же это отличалось от того, что Телерре доводилось слышать о далёком прошлом повелителей, когда они сражались с прежними владыками Упорядоченного! Те сражения были яростны и кровавы, но враг не страшился схватки один на один. Здесь же противник искусно замёл все следы, расставил ловушки…

Гелерра не знала и не могла знать того, что уже успели понять Познавший Тьму и его названый брат: уничтожив всё живое в Кирддине, их неведомые визави сосредоточили такую мощь, что она на какое-то время сравнялась даже с силой Новых Богов, той, что они могли смело пустить в ход, не боясь вступить в противоречие с великим Законом.

И всё же братья побеждали. Клубы шипящего пара поднялись до самого неба, закрыли горизонт, а мелькавшие в их разрывах снежно-белые щупальца каменного исполина уже не текли, не струились вперёд, а завивались кольцами, пересекались, сливались, бессмысленно кружились на одном месте.

А потом завеса пара внезапно исчезла. Мир Кирддина замер в абсолютной тишине, белая завеса сгинула, и на миг стала видна искрящаяся, совершенно неподвижная гора, наподобие огромной сахарной головы. Всё застыло, оцепенело, замерло, движение прервалось, и Гелерре показалось, что этот великан так и останется тут на вечные времена,настоящим монументом победе Новых Богов; однако миг истёк, и там, где только что возвышалась гора, устремился к поражённым злой гнилью небесам крутящийся смерч иссиня-чёрного пламени.

Белое и чёрное. Две грани, два предела. А между ними – жизнь.

Кирддин содрогнулся до самых глубинных своих оснований. Чёрный смерч становился всё выше, пробивая воздушные слои, грозя дотянуться ненасытной пастью до звёздныхпределов, уже сотрясённых прокатившимся небывалым громом.