Чтение 18–й страницы книги ~Война мага. Эндшпиль~

Инквизитор хмыкнул, поднося к губам чашку с дымящимся отваром. Несчастный отец Суэльтен, приставленный таки к некроманту, сидел белый от ужаса.

– Не дрожи так, высокоучёный, – повернулся к нему Этлау. – Я виновен в… в том, что мне вменяется, не больше, чем заболевший человек виновен в своей болезни.

– Но заболевший виновен, если презрел указания карантинной стражи и полез в охваченный чумой город, – вдруг возразил монах. – Виновен также, если, заболев и зная об этом, всё равно отправляется туда, где пока нету мора, неся с собой заразу!

– Сразу видно опытного софиста…

– Оставим этот спор, – поднял руку Фесс. – Я действительно дал слово и намерен его исполнить. Отец Суэльтен, не вы ли…

– Да, именно я, недостойный, следил за магическими отражениями битвы под Скавеллом, – подтвердил монах.

– Тогда вы представляете, хотя бы в общих чертах, что нам предстоит сделать. – Фесс придвинул поближе большую грифельную доску. – Итак, надо преодолеть три барьера. Простым заклинанием, основанным на природной магии Эвиала, это сделать невозможно – те, кто ставил преграды, знали своё дело. Поэтому и мне под Скавеллом пришлось идти столь сложным путём. Отсюда следует, что отражающее заклятье должно иметь, по крайней мере, следующее…

…Они углубились в сугубо теоретическую дискуссию, чёрную поверхность стремительно покрывали руны и наброски магических фигур, сложные схемы сложения магическихвекторов и так далее и тому подобное. Время летело незаметно, отец Суэльтен мало-помалу совершенно забыл о страхе, в пылу спора даже поименовав Фесса «невеждой».

Этлау не оставался в стороне, дав несколько весьма» дельных советов.

– И не забудьте послать кого-нибудь за кошками. Желательно – котята, желательно – чёрные, но в крайнем случае сойдут и обычные, полосатые, – напомнил некромант.

Отец Суэльтен побледнел и судорожно сглотнул.

– Что поделать, ваше преподобие, чрезвычайные обстоятельства требуют чрезвычайных мер. Да вы ж должны помнить Скавелл!

– Я бдил, да, я помню приток силы, но я не знал, как именно получен был к ней доступ, – слабо запротестовал монах. – Какой ужас… кошки… котята… беспомощные, маленькие, пушистые…

– Вы что, брат, действительно любите кошек? – удивился Этлау.

– Я тебе не брат, отступник, – привычно огрызнулся Суэльтен, но уже безо всякого задора. – Да, люблю, и очень! Это лучшие спутники из братьев наших меньших, когда-либо бывшие у человека, и недаром Спаситель…

– Помню, помню, – поморщился разжалованный инквизитор. – «А свершивший зло против кошки или кота да ответит передо Мной». Интересно, почему у Него не нашлось ничего доброго о собаках… впрочем, неважно. Очень советую вам, дорогой брат, всерьёз озаботиться выполнением просьбы нашего уважаемого некроманта. Кошачий гримуар в его исполнении – вещь более чем внушительная. Не исключено, что от этого будет зависеть жизнь Его святейшества понтифика. Так что… – Этлау выразительно приподнял одну бровь.

Отца Суэльтена била крупная дрожь.

– И отдайте распоряжениянемедленно,– внушительно проговорил бывший отец-экзекутор. – Пока у нас есть ещё время. Прикажите всем послушникам и послушницам, кому дозволено иметь при себе котов или кошек, передать их в ваши руки. Котят учитывайте особо, их – в отдельный садок… Ну, не стану вас учить, брат, вы и сами прекрасно справитесь, – с издёвкой закончил одноглазый соратник Фесса.

На монаха было жалко смотреть, но отнекиваться и отказываться он не решился.

– Сменим тему, государи мои, – деловито проговорил Этлау. – Значит, сударь некромант, переход по данному вектору вы трактуете как результирующую действия следующих компонентов заклинания…

…Мало-помалу сгустился вечер, и спор грозил затянуться далеко за полночь, когда в окнах мелькнул хорошо знакомый по совсем недавней битве огненный отблеск. Немного погодя колокола на башнях Аркина ударили тревогу.

Флот Империи Клешней не стал ждать подкреплений – а может, они подоспели быстрее, чем рассчитывал понтифик. Чёрно-зелёные галеры вновь устремились на штурм, как и в прошлый раз, посылая на город тучу катапультных ядер, начинённых жидким огнём.

Глава шестая

«Скоро нам станет некуда отступать», – мрачно подумал Император, глядя на открывшийся его взорам Мельин. Некогда великолепную столицу по-прежнему покрывала паутина строительных лесов; пока правитель отсутствовал, изменилось немногое, что и неудивительно – при таких-то делах и вестях с запада!

– Кер-Тинор, отправьте гонца к Сежес. Капитан Вольных молча кивнул.

– Круг Капитанов прислал весть, – вдруг проговорил он, уже сделав было шаг. – Всех, в ком есть наша кровь, зовут вернуться.

Император выразительно поднял бровь. Ему служили Вольные, принявшие имперское подданство, кому навсегда была отрезана дорога в их родные края.

– Круг Капитанов решил, что вторжение тварей из Разлома есть исполнение древнего пророчества о якобы неизбежном конце человеческой расы, «когда мерзость её переполнит пределы небесного терпения», да простятся мне эти слова, повелитель. Круг заключил, что бестии пройдут через все занятые людьми земли до самого восходного океана, где их существование и пресечётся. После чего всем старым расам – гномам, эльфам, Дану, Вольным, оркам и прочим – только и останется, что вновь занять свои старые владения.

Император не стал спрашивать, каким образом Круг Капитанов сумел подать весть, – Кер-Тинор всё равно не ответит. Есть вещи, которые Вольный не раскроет, несмотря ни на какие пытки.

– И многие из моих Вольных решили… последовать этому призыву? —. как можно спокойнее осведомился правитель Мельина.

Кер-Тинор позволил себе скупую улыбку.

– Ни один, мой Император. Мы помним, что такое слово, долг и честь. Мы связали нашу честь с Империей, вместе с Мельином падёт и она.

– Благодарю, капитан. – Император протянул Вольному руку.

Тот осторожно пожал её, склоняя голову.

– С позволения моего Императора, проследую для выполнения его поручения.

Правитель Мельина кивнул.

– Что скажешь, Тайде?

Сидевшая в седле Сеамни только развела руками.

– Козлоногие не пошли на запад. Вся их масса повалила на восток, против нас. Что это может значить?..

– Что Вольные не шибко хороши на вкус, – сумрачно пошутил Император.

– Если бы… – не улыбнулась Сеамни. – Скорее всего только мы, Империя, им и угрожаем. Только мы можем дать им отпор. И козлоногие об этом прекрасно осведомлены. Дело за малым – осталось только найти… – Она осеклась и замолчала.

Конный авангард остановился, пропуская легионную пехоту. Когорта за когортой, стальная река текла обратно, к столице, текла без славы, хотя и без позора. Бой закончился ничем. Поток козлоногих не остановился, не повернул вспять. Нерг не оказал обещанной помощи, Древние Силы не выступили на защиту своей земли, не встали рядом с защитниками Империи; правитель Мельина остался один на один с небывалым, тысячекратно сильнейшим врагом – и безо всякого резерва времени.

– Что нам остаётся, мой Император? – негромко выговорил проконсул Клавдий. И сам же ответил: – Отступать дальше. Оставить им Мельин. Едва ли им для чего-то понадобится мёртвый камень. Запасы необходимо вывезти…

– Скоро будет уже нечего вывозить, – мрачно заметил правитель. – Весна миновала. Западная часть Империи опустошена. Хлеб посеяли только в центре и на востоке. Если мы потеряем и эти земли, зимой нас ждёт повальный голод. Если только не удастся купить зерно на юге и каким-то образом переправить его через море, мимо пиратских эскадр…

– Ничего этого мы сделать не успеем, если козлоногие станут покрывать по четыре-пять лиг в день, – сдвинул брови проконсул.

Сеамни молчала, опустив голову и погрузившись в размышления, похоже, сейчас вообще ничего не слышала.

– Сам знаю. – Зубы Императора скрипнули. – Ни одного решения. Ни одного ответа. Тупики. Магия бессильна… или недостаточно сильна. Бароны засели на севере, остатки Радуги – с ними… и не желают ничего слушать или же просто не верят.

– Они должны понять, – с неколебимой уверенностью сказал Клавдий. – Я хорошо знаю Браггу. Он, конечно, упрям, как целое стадо ослов, тщеславен и властолюбив, но при этом далеко не глупец и не трус.

– Упрямство как раз и есть неразлучный спутник глупости, – заметил Император, салютуя очередному легионному значку. Марширующие воины ответили дружными приветственными возгласами.

– Девятый Железный, – вздохнул Клавдий. – Отличные рубаки, но и они…

– Но и они не смогут остановить тварей Разлома, понимаю, – процедил Император. – Если бы ты знал, Клавдий, если б ты знал… сейчас я отдал бы всё, пошёл бы на союз с кем угодно, только чтобы…

– Радуга, – вдруг произнесла Сеамни. – Нам нужна вся её мощь. А ещё – магия крови.

Клавдий втянул голову в плечи, словно ожидая внезапного удара.

– Госпожа, – выговорил он совершенно несвойственным ему умоляющим тоном. – Какая «магия крови»? О чём вы? Это же… это же… невозможно, невероятно!

– Нерг потребовал от нас именно этого права, – хладнокровно произнесла Дану. – В хаосе нынешнего времени, когда они могли сами взять всё, что угодно, я вижу их просьбе только одно объяснение – всебесцветные сами ужасно боялись.

– Чего? Чего они могли бояться?! – не выдержал проконсул. Император слушал молча, не вмешиваясь.

– Боялись восстания тех, кого они собирались тащить на алтари и жертвенники. – Сеамни не колебалась. – Им нужно было направить их ужас и ненависть на тебя, мой повелитель, – при людях Дану никогда не называла Императора Гвином. – И, быть может, дело тут не только в восстании… – Она вновь погрузилась в раздумья.

Клавдий вздохнул.

– Союз с баронами – это, конечно, правильно. Вот только как их уговорить, если даже твари Разлома их ни в чём не убедили?

– Что может потребовать Брагга, я примерно представляю, – невесело усмехнулся Император. – Восстановить звание коннетабля, возродить Коронный Совет…

– И выдать замуж за Императора Мельина свою дочь, – докончила Сеамни, улыбаясь. – Вполне здравые условия, если подумать. На месте повелителя я бы не колебалась.

– Что у тебя за шутки, Тайде… – поморщился правитель.

– Я не шучу, – совершенно серьёзно возразила Дану. – Если для союза с Браггой достаточно будет этого, надо соглашаться. С тем чтобы использовать всю силу Радуги.

– Мир с Браггой не означает мира с Радугой, – возразил Клавдий. – Маги претерпели от нас совершенно несравнимый ущерб. Их требования могут оказаться…

– Маги запуганы, – жёстко бросила Сеамни. – Они хорошо запомнили ту кровавую трёпку. Без баронов и их дружин они – ничто. На открытый бой с легионами они больше не осмелятся. Если Брагга подпишет мир – никуда не денется и Радуга.

– Похвальная уверенность, – не сдавался проконсул. – Но чья-то уверенность ещё не означает непременно такого же исхода, и потому…

– Повелитель, чародейка Сежес. – Кер-Тинор ловко, как умеют только Вольные, развернул коня. Позади, сидя по-женски, боком на спокойном мерине, рысила волшебница, бледная как смерть, с наскоро закрученными волосами.

– Мой император. – Она поклонилась. Куда ниже, чем в те времена, когда правитель Мельина только-только вступил на трон.

– Что нергианец?

Сежес чуть потупилась, словно чего-то стыдясь.

– Он не человек, повелитель.

– Я это уже слышал, чародейка. Какие-нибудь доказательства? Пожалуйста, только кроме его «нечувствительности к боли». Об этом я уже слыхал.

– Я пробила его барьер. – Сежес нервно облизнула губы. – Это немало мне стоило, но я взяла его за жабры. А потом… мой Император, он даже не орал, как все люди. Я этотвой ни с чем не могу сравнить. Однако он по-прежнему не ответил ни на один вопрос. Я пошла дальше. Стала вскрывать его – живьём. И вот тут-то и увидела… – Она побледнела и отвернулась. Казалось, её вот-вот вырвет.

– Что же именно? Не тяни, Сежес, у нас и без того давно вышло всё время! Резать, значит, могла, а рассказать – затошнило?!

– Прошу прощения, мой Император, но… действительно замутило, – призналась чародейка. – Я увидела два сердца. Два желудка. Кишечник, в котором, простите, кишки извиваются, как змеи, раскрывают пасти и норовят цапнуть меня за палец. И всё это сизо-лилово-фиолетовое, как и его кровь. Я резала – а он продолжал жить, дышать и осыпатьменя проклятиями. Убивать тварь я не стала – на то не было повеления моего Императора. Но одно могу сказать теперь точно – он не человек. Не эльф, не Дану, не орк, не тролль, не кобольд – не из известных нам рас и народов. Это нечто совершенно новое. Небывалое. Неведомое. И оно все эти годы жило рядом с нами, а мы, Радуга, ничего дажене заподозрили!
[Картинка: img043.jpg]

– Понятно, – оборвал чародейку Император. – Что ж, достойно Нерга, очень достойно. В принципе трудно было бы и ожидать чего-то другого. Как ты думаешь, Сежес, можетэта тварь оказаться просто искусственно выведенным монстром, подобно тем, что вылуплялись в зверинцах Радуги?

– Конечно, этот ответ напрашивается, – кивнула Сежес. – Но Радуга, если можно так выразиться, подгоняла подобное к подобному. Мы делали всяких бестий, и летающих, и ныряющих, и ползающих, но у них у всех наличествовала красная кровь. И, разумеется, по одному сердцу. Мы оставались в рамках заданного Природой и потому…

– Ты можешь поручиться, что Нерг не продвинулся дальше? Всё-таки он мало походил на остальные Ордена Семицветья.

– Это нечеловеческая логика. – Сежес покачала головой. – Я имею в виду – те, кто сотворил этого «посла», рассуждали не так, как мы, люди, или, к примеру, гномы.

– Не пойму, мой Император, какое это отношение имеет к тварям Разлома, – вмешался Клавдий. – Я и так всегда знал, что выродки они там все, в этом Нерге. Ну, достопочтенная Сежес доставила нам наглядное доказательство. Только как это нам поможет остановить нашествие?

– Сама ломаю голову, – буркнула чародейка. – И ничего, кроме магии крови, на ум не приходит.

– Сговорились вы все, что ли?! – нахмурился Император. – Только и слышишь, мол, «магия крови, магия крови»! Кто будет отбирать людей для жертвенников, ты, Сежес? Иди, выбирай! Только не забудь их об этом предупредить.

Волшебница совсем понурилась.

– Мой Император, – проговорила она еле слышно. – Я… я вывернула наизнанку свою память, я мучила всех, кто пошёл со мной. Я искала решение. И – не смогла. Это не поединок, когда противника можно ткнуть в сочленение доспеха тонкой шпагой, решив дело одним уколом. Тут надо бить пудовой кувалдой, рассчитывая, что нагрудник не выдержит и проломится, потому что у врага – ни щелей, ни даже самих сочленений.

– Я согласна с почтенной Сежес, – ровным голосом сказала Сеамни. – Магия крови – наш единственный шанс. Но следует также и примириться с Радугой. Я предложила повелителю взять в жёны дочь барона Брагги.

– Предлож… что?! – Чародейка чуть не поперхнулась, уставившись на Дану широко раскрывшимися глазами.

– Предложила заключить мир с мятежниками ценой династического брака, – холодно повторила Сеамни. – Конечно, Брагга потребует себе и титул коннетабля, и пост главы Коронного Совета… но это уже несущественно.

Сежес пристально вгляделась в лицо Сеамни. Та не дрогнула.

– Я должна попросить у тебя прощения, дочь Дану, – каким-то жестяным, дребезжащим голосом проговорила чародейка. – Ты… удивила меня. Прости. Прости за то, что я… скверно о тебе думала.

– Ничего, – безмятежно кивнула Сеамни. – Все мы совершаем подобные ошибки. Я тоже не исключение. Ты тоже прости меня, Сежес. Я… я тоже думала о тебе недостойно.

Наступило неловкое молчание.

– Всё это, конечно, очень трогательно, – прокашлялся Клавдий. – Но козлоногие напирают, и нам надо вывезти из Мельина все ценности, объявить жителям, чтобы уходили, поставить в строй легионов всех здоровых мужчин…

– Да, да, – заторопилась Сежес. – Мои мальчики собирают травы, не жалея сил, но запасы пополняются не так быстро, как хотелось бы. Ещё одну битву мы выдержим, мой Император, но не больше.

– Отступать дальше – бессмысленно, – холодно произнёс Император, словно и не слышал последних слов чародейки. – Пора из дичи превращаться в охотника.

Клавдий досадливо крякнул.

– Мой Император, легионы готовы сражаться, это так. Но как можно победить эту массу? Всё равно что рубить мечами море или ветер!

– Море или ветер мы рубить не собираемся, – промолвил Император. – А вот может ли многомудрая Сежес поведать мне, для чего на противоположной стороне Разлома появились эти пирамиды? Случайно это или нет? Каково может быть их предназначение? И что случится, если, к примеру, ударить по этим зиккуратам? Не по извергаемым Разломом тварям – а по пирамидам? Которые, позволю себе напомнить, появилисьпрежде,чем началось вторжение.

Сежес только горестно вздохнула.

– Пирамиды, конечно… они внушают страх, они полны силой, всё так. Но больше мы ничего о них не знаем. Да и прорываться к ним сейчас…

– Прорываться не стоит, – отрывисто бросил Император. – Разлом тянется только по суше. В море его нет. Следовательно, его вполне можно обогнуть на корабле.

– Можно, не спорю, – кивнула чародейка. – Но хватит ли у нас на это времени? И что мы станем делать, если окажется, что пирамиды, скажем, для нас недоступны?

– Оставаясь здесь, мы всё равно ничего не сможем сделать, – резко бросил Император. – Только отступать до самого берега. И дать там последний бой, поистине последний.

– Пирамиды… д-да, – прокряхтел Клавдий. – Конечно, мой Император, понимаю. Единственное, что наш врагвозвёлв нашем мире, потратил на это силы и время; наверняка не просто так. Здесь, в Мельине, осталась небольшая флотилия речных посудин – на неё можно погрузить самое меньшее один легион, а если постараться – так и целых два. Потом спуститься к устью… дальше, конечно, сложнее, надо будет пробиваться прибрежьем, где полным-полно пиратов…

– Едва ли им придётся по вкусу встреча с целым легионом, – отрывисто и холодно рассмеялся Император.

– А козлоногие так и пошагают дальше невозбранно? – Сеамни упёрла руки в бока, гневно воззрившись на Императора.

– Проконсул Клавдий вполне справится с командованием остальными легионами, пока с востока не подойдёт граф Тарвус. Объединённая армия вкупе с волшебниками Сежесспособна хоть ненамного, но задержать вторжение, – решительно бросил правитель Мельина.

– Ты уже всё решил… А если всё совсем не так и пирамиды вовсе и не есть их уязвимое место?

– Тайде, я не могу придумать ничего лучше.

– Я уже сказала – магия крови! И почтенная Сежес со мной согласна!

– Кто бы мог подумать – чародейка Радуги в союзе со свободнорождённой дочерью Дану! – только покачал головой Император.

– Такие времена настали… новые, – отозвалась волшебница. – Но слова дочери Дану разумны и справедливы. Магия крови поможет вернее всего, повелитель. В конце концов, давным-давно наши пращуры уже побеждали с её помощью.

– Ты представляешь, что сотворится посредством этой магии? – в упор спросил Император. – Какие формы примет твоё заклятье? И что ты собираешься сделать, залить огнём все западные области Империи?

– Лучше потерять половину, чем всё, – недовольно буркнула Сежес.

– Так я и думал, – хмыкнул Император. – Магия крови – а в результате один большой-пребольшой пламенный меч. А если козлоногие выдержат? Если пламя на них не подействует?

– Мой Император, помнишь ли ты мою огненную дорожку? – Сежес подняла взгляд. – Ту самую, в битве? Они ведь горели, повелитель, они не неуязвимы ни для нашего оружия, ни для нашей магии. Нужно только достаточно сильное заклинание; и вовсе не потребуется «заливать всю Империю пламенем». Достаточно стянуть как можно больше козлоногих в одно место, окружить, и… – Она ударила кулаком в ладонь. – А пирамиды… мой Император, это авантюра, безумная авантюра!

– Всё на свете – авантюра, – отозвался Император. – В той или иной степени. Нет, я понимаю тебя, Сежес… Но…

– Мой повелитель и так вынужден посылать людей на смерть, – продолжала Сежес. – Когда начинается битва, мой Император, все ведь знают, что сражения без потерь не бывает. Так чем это отличается от жертв для магии крови?

– Тем, что у каждого легионера, идущего в бой, есть шанс его пережить. У тех, кого ты поведёшь к жертвенникам, этого шанса не будет. И вообще, хватит о магии крови, Сежес. Сперва я должен разобраться с пирамидами…

– Вот именно так он и бросался в Разлом, – неожиданно обратилась прямо к Дану чародейка. – Неважно, что случится в его отсутствие с Империей, пусть она погрязнет в кровавом хаосе, пусть бароны поднимут восстание, пусть продолжается безумная война с Радугой – он прыгнет в бездну, не зная и не ведая, что ждёт его там – может, просто бездонная пропасть… А сейчас хочет полезть в эти пирамиды, просто потому, что нашему Императору отвратительна сама мысль о человеческих жертвоприношениях. Мне они тоже ничуть не нравятся. Но иногоразумноговыхода я не вижу! Дочь Дану, прошу у тебя помощи. Может, он послушается хотя бы тебя?!

– Искренние и смелые слова, Сежес, хотя и не слишком почтительные, – холодно прокомментировал Император. – Я не караю за нелицеприятную правду, но не потерплю интриг за моей спиной. Ты поняла, волшебница?

– Поняла. – Сежес открыто и прямо взглянула в лицо правителю Мельина. – Но что я могу сделать, мой Император? Магия крови даёт нам хоть какие-то шансы. Наши заклятья могут убивать козлоногих, надо лишь собрать достаточно силы. Силу могут дать жертвы. Да, человеческие жертвы. Можно… – она лихорадочно соображала, – можно предложить богатые выкупы семьям. Можно… выкликнуть добровольцев.

– Стариков? Больных? – подсказала Сеамни. Сежес отрицательно покачала головой.

– Нет, не годится. Нужны жертвы, полные жизненной силы, здоровые и крепкие. Мужчины, способные дать много семени, женщины, способные рожать. Дети. – Губы её задрожали. Несмотря на всю её выдержку и былую жестокость (Император невольно вспомнил своего несчастного щенка), Сежес, казалось, сейчас расплачется. Играет? Переигрывает?Или действительно стала другой?

– Если это необходимо для спасения Империи… – прошептала Дану.

– Спасибо. – Чародейка и в самом деле всхлипнула. – Ты понимаешь… Сеамни.

– Понимаю… Сежес. – И дочь лесного племени протянула руку волшебнице человеческой расы.

– Бабий заговор, не иначе. – Император повернулся к Клавдию. – Слушай мой приказ, проконсул. Первый легион и гномий хирд грузятся в Мельине на речные кеги. Все остальные войска поступают в твоё полное распоряжение. Постарайся задержать козлоногих – хоть ненамного, пока не подойдёт помощь от Тарвуса. Если выступят бароны – заведи переговоры, тяни время. Обещай им всё, что они только пожелают, не жалей золота для подкупа. Держи в кулаке всех волшебников, пришедших вместе с Сежес.

– А я? – рискнула вставить чародейка.

– А ты отправишься со мной, – непререкаемым тоном бросил Император.

–Ты всё-таки решил…

– Решил. Прежде чем я сам поведу моих подданных к жертвенникам, я должен испробовать последнее средство. Мы совершенно упустили из виду эти пирамиды – а я убеждён,что они возникли там не просто так. Проклятье, тьма и смерть, если надо, я готов отдать легионам приказ прокопать канал и спустить в Разлом всё Внутреннее Море!

– Только не это! – всполошилась Сежес. – Мой Император, это приведёт к…

– …к необратимым последствиям, я знаю, – кивнул правитель Мельина. – Но на твоём месте, Сежес, я озаботился бы изучением и такой перспективы.

Чародейка только покачала головой – возражать Императору сейчас не осмелился бы никто, даже Тайде.

– Действуй, проконсул. У нас почти не осталось времени. Собери легионных командиров, я сам сообщу им эти известия. Связь со мной будешь поддерживать почтовыми голубями. Извещай обо… ну да это ты и сам знаешь. Всё ясно?

– Всё ясно, мой повелитель!

Сеамни молчала, блестящими чёрными глазами глядя на Императора.

– Гвин, – тонкая рука легонько коснулась кованой стали доспехов, с которыми правитель не расставался ни на миг за весь долгий марш его армии, за исключением тех кратких часов, когда им двоим всё-таки удавалось разделить ложе. – Ты уверен в том, что делаешь?

– Тайде, помнишь, я прыгал головой вниз, в бездну Разлома, следом за похитившей тебя Белой Тенью – и остался жив? Теперь у меня то же чувство. – Лицо Императора казалось сейчас застывшей гипсовой маской, глаза смотрели куда-то в недоступную, невидимую простым смертным даль. – То же чувство, что и перед прыжком в Разлом. Чувство, что я не могу этого не сделать. И что этот поход приведёт… к перелому. Не знаю, какой ценой, да и знать не хочу…

– А если этой ценой окажусь я? – негромко проговорила Сеамни.

Император запнулся, в ярости сжал кулаки. Его брови сошлись, словно перед поединком.

– Тогда я пойду вместе с тобой. Пусть принимают в зачёт и мельинского правителя. Империя, в конце концов, обойдётся и без меня. Есть Клавдий, есть Тарвус… они не дадут…

– Но они не удержат страну от истребительной смуты, – возразила Дану. – На это способна только императорская кровь.

– Больно удержала она Браггу и иже с ним, – буркнул Император.

– Если бы ты дал им хотя бы четверть потребованного – никакого мятежа бы не случилось.

– Никогда! – отрезал Император. – И прошу тебя, не вспоминай про «искусство компромиссов», Тайде. Есть компромиссы, на которые я никогда не пойду.

– Тарвус и Клавдий не удержат Империю, если тебя не станет, – вздохнула Сеамни. – А вместе с тобой, Гвин, падёт и мечта о том, что на землях твоей державы все смогутжить мирно – и люди, и гномы, и Дану, и эльфы, и даже орки с половинчиками. Людское государство, конечно же, возродится – но в каком виде?..