Чтение 25–й страницы книги ~Двойной эскорт~

– Во-он ты куда планируешь!.. – с пониманием закивал Тони. – А вот тут ты прав на все сто процентов!

И он тоже присел рядом с Джимом и стал заинтересованно рассматривать подробности строения машины.

– Надо бы его завести, а то мало ли…

– Обязательно попробуем. Времени до Лованзы у нас достаточно.

– Кстати, похоже, Бруно все же протащил на борт пиво.

– Ничего. – Джим пощелкал тумблером пуска двигателя и поднялся. – Отберем и сами выпьем. Надо выяснить, как быстро он собирается доставить нас на место.

Судно качнулось, маркитант начал отходить.

– Бруно, включай скорее движки и айда подальше с орбиты! – крикнул Джим.

– Не торопитесь, господа, сейчас включим подогрев форсуночек, потом разделителя и только после этого… – Бруно щелкнул ногтем по не желавшему включаться контрольному датчику. – И только потом запустим двигатели.

– И как долго мы будем добираться до Лованзы на этих твоих двигателях? – поинтересовался Тони. – Джетлайнер домчал бы нас туда за пятеро суток.

– Ну, я вам не джетлайнер, поэтому возьмем дней десять, чтобы не ошибиться.

– Давай же, скорее включай двигатели! – торопил Джим. Ему показалось, что мимо иллюминатора пронеслась какая-то быстрая тень.

Между тем судно маркитанта все еще находилось в поле видимости.

– Ну чего вы так переживаете? – Бруно покачал головой. – Вон маркитант сколько лет уже тут ошивается безо всяких заявленных траекторий и пока еще ни с кем не столкнулся.

В этот момент в иллюминаторе сверкнула такая яркая вспышка, что Джиму показалось, будто рядом зажглось новое солнце. Спустя мгновение по обшивке судна забарабанили мелкие осколки.

– Накаркал, дурак! – неизвестно кому крикнул Бруно, щелкнул двумя тумблерами и сразу оживил оба двигателя. Судно пришло в движение, капитан добавил тяги, и оно пошло быстрее.

– Давай-давай, а то и по нам шарахнут! – надрывались напарники и пригибали головы, как при обстреле.

Наконец двигатели набрали полную мощность, и Бруно повел судно прочь из опасного района.

Лишь убедившись, что у него есть все необходимое для того, чтобы правильно встать на нужный курс, напарники отправились на камбуз готовить еду. Проходя мимо скутера, Джим похлопал его по сиденью и сказал:

– Ты даже не представляешь, приятель, как тебе повезло.

– Да, – подтвердил Тони. – Магазина больше нет, а тебя впереди ждут прекрасные перспективы.

В то время как Джим и Тони в тесном камбузе разогревали еду и вскрывали банки с колой, в здание Чимжана – нелегального порта Бицкула – вошла незнакомка в длинном мужском плаще и новых солдатских ботинках на босу ногу. На ее руке, будто гиря, покачивалась на нейлоновом ремне дамская сумочка.

Оглядев усыпанный мусором пол и испитые лица завсегдатаев Чимжана, она сунула руку в карман, где лежал пистолет.

– А кому погадать, кому судьбу предсказать?! – выскочила ей навстречу Роза, взмахивая, словно крыльями, краями грязных платков. – Подходи, золотая, тебе не совру – всю правду расскажу!

– Я ищу двоих молодых людей. Они были здесь недавно, – сказал девушка, пристально глядя на Розу.

– Здесь много кто бывает, разве всех упомнишь?

Незнакомка поняла правильно и протянула Розе банкноту в сто реалов. Та быстро спрятала деньги и, доверительно наклонившись к незнакомке, сказала:

– Были двое молодых, улетели с Бруно три часа назад – еще светло было.

– Куда направились?

– Про то я не ведаю, они при мне не договаривались. Но если ты, золотая, сходишь к диспетчеру, он тебе все расскажет – у него на экране все видно и в машинке умной всезаписано.

Глава Управления «Р» Эдгар Форсайт, он же Пятьдесят Второй, стоял под бетонным козырьком и с высоты птичьего полета озирал окрестные горы с их ледниками, снежными шапками и зелеными долинами. В этот раз его временный штаб расположился на горной базе отдыха в труднодоступном месте, все подходы к которому, в том числе и воздушное пространство, контролировались службой безопасности Управления.

В балконную дверь постучали, Форсайт обернулся – это был Джек, его помощник. Он указал на свои часы, потом на стоявший в глубине комнаты стол.

«Время просмотра донесений», – вспомнил Форсайт и, набрав в легкие горного воздуха, вернулся в помещение.

Сев за стол, он подождал, пока помощник положит перед ним стопку еще теплой цифровой бумаги.

– Сколько на сегодня неприятных сюрпризов? – спросил полковник, прикрыв донесения ладонью.

– Неприятных сюрпризов немного, но они действительно неприятные.

– Какие? Не тяни, пожалуйста, ты же знаешь, как меня раздражает твое фиглярство!

– Джетлайнер, на котором летели в отпуск наши супермены, потерпел катастрофу…

– И что?

– Какому-то количеству пассажиров удалось спастись. По предварительным данным, в списках имеются фамилии, под которыми путешествовали наши агенты.

– Это еще не все?

– Нет, сэр, не все. – Джек тяжело вздохнул и сел в кресло напротив стола полковника Форсайта. – На борту лайнера была перестрелка с применением тяжелого оружия. Расшифровка перехваченных сведений и видеофрагментов еще ведется, но уж сейчас можно сказать, что тут не обошлось без наших основных оппонентов. Их было трое, они оказались хорошо подготовлены, но нашим суперменам каким-то образом удалось их обставить.

– А почему вы с Флосси думаете, что они охотились за Тайлером и Симонсом?

Дверь открылась, появилась упомянутая Флосси, выполнявшая обязанности аналитика и секретарши. Никто в Управлении не варил кофе лучше Флосси, вот и теперь, упреждая пожелания шефа, она поставила на его стол высокую чашку с крепким тонизирующим напитком.

Полковник потянул носом аромат и не удержался, чтобы не сделать первый глоток.

– М-да, хорошо… Ну так почему вы полагаете, что пришельцы охотились за нашими агентами?

– Тут надо сказать о второй неприятной новости, – сказала Флосси, вставая в угол и прижимая к груди тонкую папку. – Информация об отправке ребят попала к СГБ. По всей видимости, на них работал матрос с почтовика, что подвозил стрелков к рейсовому судну.

– Откуда такая информация?

– Почтовик найден, он дрейфовал без управления по гравитационной аномалии, почтовый офицер, наш агент, мертв. Матрос исчез.

– И основываясь на этом, вы делаете такие далеко идущие выводы? По-моему, они притянуты за уши.

– Они вовсе не кажутся притянутыми за уши, если представить троицу пришельцев как карательную команду, посланную отомстить за смерть генерала Тильзера-первого… – заметил Джек. – Отмщение врагам – это одна из особенностей колониальной дипломатии Дифта, в этих вопросах они довольно щепетильны.

Не отрываясь от чашки, полковник вздернул левую бровь – это означало, что он сомневается в сказанном. Анализ империи Дифта и само название «Дифт» появились в документах Управления «Р» совсем недавно, после того как удалось произвести несколько удачных вербовок среди окружения чиновников-коллаборационистов высокого ранга. Однако этих сведений было все еще слишком мало, чтобы судить о логике поступков Дифта.

– Ну что же, в любом случае мы обязаны предполагать самое худшее, – произнес после паузы Форсайт. – А это значит, что охотились именно за нашими стрелками, но раз им удалось ускользнуть, оповещать их об опасности уже не имеет смысла.

– Если информация у СГБ, их ждут везде вплоть до самой Лованзы, – заметила Флосси.

– Разумеется, но и Симонс с Тайлером об этом тоже догадываются. Как вы полагаете, они выйдут на связь и вернутся?

Полковник осторожно поставил на блюдце пустую чашку.

– Не думаю, они продолжат путь, поскольку слишком давно не были дома, – сказала Флосси.

– Я согласен, – кивнул Джек. – Они хотят побывать дома, и они очень самоуверенны.

Тема была закрыта, но Флосси и Джек не двигались с места. Полковник хмыкнул, достал из кармана платок и промокнул лоб.

– Откуда у меня такое ощущение, что вы вывалили на папочку Форсайта еще не все проблемы?

Флосси и Джек переглянулись, словно договариваясь, кому говорить первым. Затем Флосси шагнула к столу и положила перед боссом тонкую папку, которую держала в руке.

– Что это? – спросил Форсайт, боясь прикоснуться к неизвестной информации.

– Это отчет врача с судна «Шеврон», оно выполняло подбор челнока со стрелками и «пожарной» командой.

– И что же здесь?

Форсайт открыл папку и разложил веером все документы. Помимо множества описаний, здесь было несколько фотографий, распечатанных с показаний медицинских сканеров.

– Эти снимки, сэр, показывают следы от ранений – пулевые каналы внутри тела, в данном случае Джима Симмонса… А вот этот второй…

– Это кисть?

– Да, вот кисть… вот запястье и непонятный разрыв, именно на него обращает внимание врач. По его мнению, рука Тони Тайлера недееспособна, но он ею владеет.

– А это внешний вид, насколько я понимаю, – произнес Форсайт, разглядывая фотографии рубцов, оставшихся поле ранений.

– Да, выглядит это как старые зажившие ранения, однако врач утверждает, что на снимках показаний сканера внутренняя картина соответствует ранению, полученному недавно.

– Насколько недавно?

– Двое-трое суток.

– А в случае с Тайлером врач сообщает, что на снимке сканера видна отсеченная конечность, еще не восстановившая прежние связи.

– Да-а? – поразился Форсайт, снова берясь за снимки. – Как же такое возможно?

– А как возможно, что три попавшие в Симмонса пули бесследно исчезли? Ведь выходных отверстий нет, – напомнила Флосси.

– Ну, можно предположить, что они были изготовлены из специального растворимого материала… – пожал плечами Форсайт. Он играл роль адвоката агентов, чтобы заставить своих коллег выложить все соображения.

– Сэр, если даже отбросить вопрос о целесообразности использования таких пуль против Симмонса, мы не можем принять это объяснение всерьез, поскольку похожие проблемы имеем и с Тайлером.

– Тут ты прав, – вздохнул Форсайт. – Получение ими ранения в этой операции более чем возможно, судя по отчетам тех, кто уцелел, там была кровавая свалка.

– Группа действовала наобум, времени на должную подготовку не оставалось, – напомнила Флосси.

– Да, я помню.

Форсайт поднялся, подошел к балконной двери, но выходить на воздух передумал. Вернулся за стол, сел и подпер кулаками тяжелую голову.

– Итак, нам ничего не остается, как начать их проверку, не хватало еще, чтобы в Управлении завелись не просто кроты, а представители пришельцев! Никаких новых заданий, только тесты, тесты и тесты.

– Они заметят… – сказала Флосси.

– У нас есть повод для таких действий – восстановительный период после ранения. Врач написал отчет, мы обязаны отреагировать. Разумеется, здесь мы тоже должны провести какие-то исследования. Нужно подготовить команду медиков и проинструктировать их, чтобы они поменьше трепались с пациентами.

– Мы уже проводили более чем тщательное исследование после удачной ликвидации Тильзера– первого, – напомнил Джек. – Тогда Симмонс и Тайлер показали феноменальные возможности, чем и определили успех операции, однако потом свалились от слабости и непонятной болезни. Они исходили кровью, на их телах появлялись невесть откуда взявшиеся кровоподтеки.

– Да, я все это помню, Джек, но тогда врачи пришли к единодушному заключению, что болезнь – не что иное, как следствие сильного перенапряжения. Отсюда и внутренние кровотечения, гематомы и прочее.

– Ну раз тогда с ними все было в порядке, может, позже что-то изменилось?

– На что ты намекаешь?

– Сэр, может, мы имеем дело с подменой?

Форсайт забарабанил пальцами по столу. У него уже мелькала такая мысль, но он решил ее пока не высказывать.

– Нужно проверить, насколько это возможно, где и когда такая подмена могла состояться. Ну и, разумеется, поискать мотивы этой подмены.

– Мотивы просты. – Джек развел руками, потом сцепил пальцы на затылке и с наслаждением вытянул затекшие ноги. – Мотивы просты – взятие Управления «Р» под контроль и последующая работа в интересах других хозяев.

– А если здесь участвует третья сила? – предположила Флосси.

– Мы это уже обсуждали, – нехотя напомнил Форсайт, – и не раз, но никто не мог привести никаких фактов, нет их и теперь.

Флосси и Джек снова переглянулись.

– Да что здесь, в конце концов, происходит, а?! – негодующе воскликнул Форсайт. – Я вам еще нужен или вы уже без меня обходитесь и потом из человеколюбия сообщаете старику кое-что?! Подумать только, какие гении, все-то они видят, все-то понимают, распоряжения в подразделения уже сами спускают, без моего ведома.

– Эд, не шуми, – примирительно улыбнулась Флосси. – Такие умные мы только под твоим чутким руководством, а в свободное от работы время унылые, глупые и бесперспективные в семейном плане людишки.

– Точно, – согласился Джек. – А что касается предположения о попытке взять Управление под контроль, в нем есть существенная брешь – в нашей системе даже самые удачливые боевики не становятся руководителями секторов, не говоря уже о руководящих должностях. А Симмонс и Тайлер всего лишь профессиональные ликвидаторы. Возможно, прежде и были какие-то исключения…

После последней фразы Джек покосился на Флосси.

– Никаких исключений не было, – заверил его Форсайт. – И то, что Флосси когда-то бегала со снайперской винтовкой, ни о чем не говорит, она с самого начала была штатным сотрудником и офицером. А пострелять многим приходилось, толковые исполнители не всегда были под рукой.

Они помолчали, затем Форсайт вздохнул и сказал:

– Надо же, какие проблемы с нашими лучшими стрелками. А ведь когда-то действия этих ребят внушили мне надежду, что мы сумеем выбросить из нашего мира всех захватчиков…

Пока обстановка, в которую попали Джим и Тони, была им в новинку, два дня путешествия пролетели незаметно. Потом стало поскучнее – сон, еда, сон и тяжелый запах, что исходил от Бруно. Он отказывался мыться, хотя воды было взято с запасом.

– Но почему, неужели тебе приятно смердеть, как отхожее место? – удивлялись Джим и Тони.

– Я не хочу привыкать к хорошему, – философски изрекал Бруно и икал.

Несмотря на бдительность строгих пассажиров, он ухитрился припрятать спиртное и понемногу к нему прикладывался. Впрочем, пока он был в состоянии вести судно, напарники не возражали.

– Чего вы беспокоитесь, господа? Вы в отдельной каюте, я у себя в рубке, как-нибудь переможемся в этой тесноте. А потом – эх, разгуляемся!

Он не скрывал, что снова «загудит по флотскому обычаю» и спустит весь гонорар, как только доставит пассажиров на место.

На третий день Джим и Тони залили в бак скутера два литра редизеля и завели мотор. Тот схватился сразу, будто и не было многих лет бездействия. Выхлопные газы тотчаспочувствовала система регенерации и загудела от перегрузок. Двигатель заглушили, теперь можно было не сомневаться, что скутер на ходу.

На пятые сутки стал подходить к концу запас топлива, однако, несмотря на то что постоянно был нетрезв, Бруно сумел отыскать по показаниям навигатора узел технического снабжения – огромное сооружение, похожее на заброшенный нефтеперегонный завод. Должно быть, дела на нем шли не слишком хорошо, поскольку сигнальных огней горело мало, а кроме суденышка Бруно, на причалах стояли лишь пара танкеров, небольшая яхта и старый ремонтный робот.

Получив свое горючее и расплатившись, Бруно и его пассажиры двинулись дальше, снова погрузившись в долгое вынужденное безделье.

– А скажи, Бруно, во сколько бы ты оценил свою помывку, если бы тебе за это заплатили?

Капитан судна поскреб заросший подбородок:

– Это очень недешево…

Услышав этот разговор, подошел Тони.

– Насколько же недешево, может, устроим торги? – предложил он.

– А давай, – лихо рубанул рукой Бруно и икнул. – Посмотрим, кто из нас выстоит!

– Ну, называй свою цену, – предложил Джим.

– Я?

– Ты, кто же еще?

Бруно задумался или сделал вид, что думает. Он прикрыл глаза ладонью, но в щелочку между пальцами подсматривал за поведением пассажиров. Ему казалось, что так он лучше поймет, какую же цену можно потребовать.

Джим и Тони видели это маленькое жульничество, но не подавали вида и с серьезными лицами готовились к «финансовой битве».

– Двести реалов! – потребовал Бруно, и на его виске от волнения запульсировала синяя жилка.

– Мы должны подумать… – сказал Джим, и они с Тони стали о чем-то шептаться. Потом воцарилась тишина, нарушаемая лишь ровным гулом двигателей.

– Мы приняли решение, – сказал наконец Джим и посмотрел на Тони. Тот солидно кивнул.

– За помывку сумма немалая, на нашей памяти еще никто не просил за это так много денег…

Тони снова кивнул.

– Поэтому мы примем твое предложение, но выдвинем ряд жестких условий…

– Ря… ряд жестких? – смутился Бруно, он уже был не рад, что согласился участвовать в этом торге.

– Да. Условие первое – ты не только дважды помоешься с щеткой и шампунем «Ягодка», но и поменяешь одежду на ту, которую мы подберем тебе из купленных вещей…

– Нет! – Бруно попятился и невольно пошевелил внутри сандалет пальцами ног.

– Да, Бруно, да! И это только первое жесткое условие!

– Первое жесткое! – подтвердил Тони и погрозил Бруно пальцем.

– А есть еще второе и третье, – продолжал Джим. – Второе условие – побриться дочиста! А третье – постричься!

– Да кто ж меня здесь пострижет? – взмолился Бруно, прижимая к груди руки.

– Тони неплохо стрижет, по крайней мере, солдатам нравилось. А за все это, помимо денег, ты получишь право открыто пить свое спиртное и ни от кого не прятаться.

– Вот за это спасибо! – искренне обрадовался капитан.

– Пожалуйста. Полагаю также, ты добровольно начнешь пользоваться зубной пастой и щеткой, ну, и туалетной бумагой. Мы с Тони будем это считать проявленим доброй воли с твоей стороны.

Космический порт Сент-Лоиса считался центральными воротами всей планеты Лованза. Именно здесь ожидали появления Джима и Тони старший агент Фишер и пятьдесят человек регионального спецназа СГБ, половина из которых была наряжена в гражданские костюмы.

Спецназом командовал сержант Михайло Брюховец, человек строгий и немногословный, однако долгое совместное дежурство с агентом Фишером вынуждало его к общению. Вот и сейчас они сидели на террасе портового кафе «Ласточка» и смотрели на размеченные квадраты взлетно-посадочного поля, уходившего к самому горизонту. Ближайшие к зданию посадочные площадки были резервными, на случай прибытия важных гостей, чуть подальше приземлялись пассажирские суда и курьерские борты, но дальше всех, за километр и более, приземлялись перевалочные барки, спускавшие с орбитальных причалов привезенное танкерами топливо редких сортов, бытовую технику элитных марок и много чего другого, что не производилось на Лованзе.

– Ну что, лейтенант, чего там начальство пишет? – спросил Брюховец, с неудовольствием потягивая разбавленное грейпфрутовым соком бренди. За коктейль заплатил Фишер, и Брюховец во что бы то ни стало старался добить бесплатное угощение.

Фишер оторвал глаза от сообщения и покосился на протиравшую бокалы официантку. Работать приходилось в условиях, где повсюду были посторонние глаза и уши, поэтому бдительность следовало соблюдать максимальную.

– Я же просил вас, Брюховец, не называть меня лейтенантом. Я – старший агент, а это формально соответствует званию капитана.

– Да на капитана вы как-то не тянете, – пожал плечами Брюховец, высасывая через соломинку грейпфрутовую мякоть со дна бокала.

Почувствовав на себе неприязненный взгляд Фишера, Брюховец понял, что допустил бестактность.

– Да нет, старший агент, я не то чтобы вас как-то это самое, просто у нас был капитан Хряк, мы с ним земляки – оба с Трезубца, так вот у него и плечи были как полтора меня, да и морда, вы меня извините, ваших бы три поместилось… В смысле лица. И когда говорили – ховайся, Хряк идет, все натурально ховались, потому как если найдет, к чему причепиться, причепится и убьет. Хотя многие, конечно, выживали.