Чтение 34–й страницы книги ~Ричард Длинные руки

– Сенешаль…

– Точно?

– Клянусь!

– Спасибо, – сказал и резко всадил меч в горло. – Вообще-то я бываю таким брехлом.

Конец веревки быстро закрепил за вбитый в скальный край штырь, швырнул во тьму с криком:

– Не спите там!

Прислушивался изо всех сил, наконец веревка натянулась и начала подрагивать. Я вернулся к убитому, обшарил его одежду, с шеи снял амулет, довольно тщательно выполненная коробочка, как старинные часы-луковица, но в ней не завиток женских волос, а горсть странного вида семян. Я пересыпал их себе в карман, позже разберусь, в седле на Зайчике много таких мелких штук зашито.

Над краем пропасти показалась взлохмаченная голова Франка.

Я помог ему выбраться, он упал и прохрипел:

– Скорее… Лава заливает зал…

– Ого, – сказал я.

По веревке кто-то карабкается, я ухватился и принялся тянуть. Франк встал, шатаясь, и тоже взялся помогать.

Это был кнехт, Франк нахмурился, но смолчал, следующим поднялся снова кнехт, Франк вскрикнул:

– А что сэр Готмар?

– Он сказал, – ответил кнехт хмуро, – пойдет последним.

Веревку мы тянули втроем с такой скоростью, что выдернули сэра Готмара, как рыбу на крючке. Он задыхался, взмокший, с красным распаренным лицом, от одежды отчетливо пахнет дымом, кое-где тлеют коричневыми краями прорехи, а веревка болтается обгорелым концом.

– По… подни… мается, – услышали мы его хриплый сорванный голос.

Ущелье внизу зловеще багровое, даже стены, то ли от расплавленной магмы, то ли на них падают жуткие блики. Мы щурились, со страхом всматриваясь в этот ужас, что сожжет все, если выплеснется из подвалов замка.

– Уходим, – сказал я.

Готмар указал на труп с перерезанным горлом.

– Их было трое?

– Да, – ответил я. – Уходим.

Он сделал было шаг, но повернулся и посмотрел мне в глаза.

– Он что-то сказал?

– Да, – ответил я кратко. – Сказал.

Он мгновение смотрел, как я повернулся и быстро пошел к последней лестнице, за мной побежали Франк и его помощники. Не оглядываясь, я чувствовал, что Готмар снова замыкает арьергард.

Самое страшное ждало, когда продирались наверх через щель. Я уж подумал, что исполинские плиты под действием тектонических сил сдвинулись за наше отсутствие. Едва не умер, пока продирался наверх, а самое жуткое, что раскаленная лава все-таки заполнила ущелье и залила уступ, где я оставил убитого наемника.

По этой узкой расщелине ей подняться до самого верха – считаные мгновения, я чувствовал настигающий жар, задерживал дыхание, обдирал кожу и наконец вывалился на ступеньки лестницы.

Кнехты подхватили меня под руки. Я поднялся, шатаясь, сэр Готмар буркнул:

– Надо было мне последним… Неужели еще поднимается?

Франк заглянул в щель, на его лицо снизу пал грозный отблеск багрового огня. После долгой паузы мы услыхали вздох облегчения:

– Остановилось…

– Духу не хватило? – прохрипел Готмар.

– Думаю, просто застывает, – ответил Франк. – Все-таки далеко от недр… Но там уничтожено все! А какие богатства, какие богатства…

Я ощутил упрек, повернулся к нему и скрестил с ним взгляды. Он смотрел дерзко и с обвинением в глазах.

– Какие богатства? – спросил я. – Вы хорошо знаете, как ими пользоваться? Вы вообще хоть знаете, что это? Там был склад магического оружия!.. Не тут ступите, не то тронете – все Ундерленды превратятся в пепел!.. Не только люди и звери – даже земля сгорит!.. Не надо про богатства!

Готмар, к моему удивлению, пробормотал примирительно:

– Теперь не узнать, что там было. Хоть ничего не взяли там, но ничего и не потеряли… Вернемся к герцогу. Мы с сэром Полосатым задание выполнили.

– А какое у вас было задание? – спросил Франк.

– У меня, – ответил я, – отыскать вас после месячного отсутствия. У сэра Готмара – шпионить за мной. Оба мы справились.

Готмар вспылил, но Франк, не давая ему сказать слова, вскрикнул:

– Какой месяц? Я сегодня попрощался с герцогом и спустился в этот подвал!

– Скажите это герцогу, – предложил я.

– И скажу, – пробормотал он упрямо. – Я все помню…

Глава 10

Готмар покрикивал, требовал идти быстрее. Теперь даже не горбится, топор впервые вернулся в чехол за спину. Франк и кнехты едва поспевали за ним, а я шел замыкающим, если что и нападет, то сзади.

Помещение мелко подрагивает, но дрожь чувствую разве что один я, интеллигент все-таки, остальные по сторонам не смотрят.

Когда поднялись в винный подвал, у меня уже подкашивались ноги, на остальных вообще было страшно смотреть. Я первым одолел последние три ступеньки. Пинком распахнул дверь. Навстречу хлынули ослепительные солнечные лучи, двор залит свежестью, челядь деловито суетится, половина из них даже по делу, остальные просто бегают с озабоченными лицами.

Перед донжоном на выносных скамьях герцог Ульрих, Иля, Жозефина с Марией, ряд рукоплещущих рыцарей постарше, а с двух концов двора на снаряженных для схватки конях двое рыцарей с поднятыми кверху копьями подъехали и остановились перед герцогом, склонив перед ним копья.

Трубы пропели еще торжественнее, победители по одному снимали шлемы, чтобы неистовствующая публика увидела лица победителей и воздала им должное.

– Развлекаются, – сказал я потрясенно, – отечество в опасности, а они…

Готмар вышел последним, лицо бледное и осунувшееся, глаза ввалились, как у святого Пафнутия на сороковый день голодания. Нас заметили, подняли крик, окружили.

Пока в толпе протискивались к донжону, навстречу выбежал герцог. Франк ринулся в его распахнутые объятия. Герцог обнимал, хлопал по спине, снова прижимал к груди, а когда обратил лицо в сторону Готмара, тот уже вытащил из-за спины огромный топор и встал в боевую стойку.

Герцог вскрикнул:

– Сэр Готмар!.. Что случилось?

Готмар угрюмо посмотрел в мою сторону.

– Я дал слово сразиться с сэром Полосатым, – сказал он глухо. – По возвращении.

Герцог посмотрел с удивлением.

– Нужно ли в такой день, когда все так… гм… когда удалось вернуть сэра Франка живым и невредимым? Впрочем, это ваше дело. Сэр Полосатый?

– Готов, – ответил я. – Если сэр Готмар настаивает. Хотя да, он дал слово, а мужчине слово держать нужно.

Герцог поморщился.

– Хорошо-хорошо. Выбирайте оружие… Устроит место во дворе перед донжоном? Или прямо здесь?

– Прямо здесь, – ответил я.

– Устроит, – ответил и Готмар.

Я вытащил меч, встал в боевую стойку, Готмар хищно развел руки и пошел по кругу, присматриваясь ко мне. Как я разделался с Трандертом, помнит, но уверен, что сам так не попадется.

Я посмотрел на готового к бою Готмара и опустил меч.

– Нам трудно сражаться, – пожаловался я герцогу, – мы с сэром Готмаром перед спуском в подземелье не успели договориться про условные знаки, но не было случая, чтобы не поняли один другого. И вот сейчас вступать в схватку, когда заранее знаем уловки друг друга и вовремя догадаемся, какой замах ложный, какой удар отвлекающий… Такой поединок будет очень длинным, скучным, утомительным и, самое главное, потеряет всю красоту!

Герцог задумался, рыцари шумели, кто одобрительно, кто разочарованно. Я посмотрел на Готмара, тот нехотя опустил щит, а за ним и топор.

– Да, – прорычал он утомленно, – он прав. Мы постоянно… да… ни с кем я еще не ходил в бой так слаженно.

Герцог спросил со странным выражением:

– И что же, вы решили оставить свои разногласия?

Я посмотрел на Готмара и сказал поспешно:

– Ни в коем случае! Мы просто отложим свой поединок.

– На какое время? – спросил герцог.

– Пока не почувствуем, – предложил я, – что сможем показать бой красивый, кровавый и беспощадный!

Герцог повернул голову к своему лучшему рыцарю и начальнику охраны замка.

– Что скажете, сэр Готмар?

– Согласен, – ответил он глухим голосом. – Да, я согласен. Сэр Полосатый сказал то, что я сам хотел сказать. Он просто опередил.

К нам от донжона торопились леди Жозефина с подругами, величественная дюймовочка герцогиня, сгорающая от любопытства, но которая скорее даст себя казнить, чем признается в таком низменном чувстве, слуги и челядины.

Герцог сказал строго, что героям нужно отдохнуть, помыться, одеть что-то чистое и целое взамен изорванного, попировать, а уж затем узнаем подробности.

Когда я, вымытый и чистенький, явился на пир, к моему удивлению, там уже все было в разгаре. Я думал, что Готмар и Франк в таком состоянии, что не отобьются и от зайцев,однако они довольно уверенно поднимали кубки с вином, кланялись, отвечая на выкрики, и пили, пили…

Я прошел к своему месту, это теперь вблизи герцога, и сел. На меня все уставились с бледными улыбками, а герцог взглянул остро и с недоверием.

– Похоже, – сказал он строго, – сэр Полосатый, вы в самом деле больше всего преуспели в… поджогах. Я просто не понимаю, что можно поджечь в глубинах земли, но вы и там сумели! Я трепещу и надеюсь, что наш замок не провалится в ад, как случилось с владениями сэра Корнуэлла.

Я видел, как медленно бледнеют лица рыцарей, до сильных людей чувство опасности доходит позже, чем до трусливых.

– Ваша светлость, – сказал я уверенно, – все кончилось!.. Лава застыла. По крайней мере застывала, когда мы удалялись гордо и красиво, хотя и быстро, очень быстро. Да и глубоковато она, с Божьей помощью все хорошо, все поют… Почему не поют?

Сэр Готмар обернулся и подал знак музыкантам на балконе. Дирижер взмахнул руками, полилась плавная успокаивающая мелодия, под которую хорошо жевать вегетарианские салаты и диетические блюда без соли и специй.

Герцог вздохнул.

– Хорошо, что все закончилось благополучно.

– Нам повезло, – сказал сэр Готмар.

Рядом с мужем по-матерински улыбается крохотная герцогиня, мне показалось, что она вообще-то и не слушает, занятая тем, чтобы следить за порядком. Зато Жозефина взирает на всю суматоху величественно и надменно, спина неизменно ровная, взгляд холодный, нельзя свое внимание раздаривать по пустякам.

– Ваша светлость, – заметил я с почтительной гордостью, – осмелюсь куртуазно заметить, на везение рассчитывают слабые! У нас был успех, а не удача. И, если у вас когда-либо появится необходимость в моих скромных… даже скромнейших услугах, располагайте мною.

Он перехватил мой взгляд в сторону его дочери, заметил и то, как по ее губам скользнула легкая, но победная улыбка, помрачнел чуть, потом задумался, бросил испытующий взгляд на Готмара, затем на меня.

– Может быть, – проговорил он медленно, – может быть.

Сэр Трандерт сказал негромко:

– А почему бы сэру Полосатому не дать реабилитироваться?

Герцог, все еще с тяжелыми складками на лбу, спросил хмуро:

– На что намекаете, любезный сэр Трандерт?

– На проблему флота, – ответил любезный сэр. – Воздушного.

Герцог бросил взгляд на меня, отвел взгляд в сторону.

– Нет, это невозможно.

– Почему?

– Потому что невозможно, – повторил он с некоторым раздражением. – Это уже чересчур! Там нужна армия, но и она… вряд ли.

Леди Жозефина сказала мне с холодной любезностью:

– Сэр Полосатый, я изволю прогуляться по саду. Вы проводите меня до входа?

– Что за вопрос, леди Жозефина, – воскликнул я. – И даже дальше, дальше, дальше!

Герцог нахмурился, а леди Жозефина произнесла уже совсем строго:

– Нет-нет, сэр Полосатый, только до сада.

– С превеликим удовольствием, – сказал я с чувством. – Располагайте мною, несравненнейшая из всех ледей!

Я подставил руку колечком, но она не поняла значения странного жеста, тогда я протянул руку, и леди Жозефина, едва-едва касаясь ее кончиками пальцев, красиво и ровно-спинно пошла к выходу из зала.

Я семенил рядом, стараясь попадать в шаг, чтобы ее изящные пальчики, не дай Бог, не соскользнули, это же урон моей галантности и учтивости. Перед нами распахнули двери, двор чист и полит водой из колодца, камни влажно блестят, земля между ними черная, жирная, сочная.

По крепостной стене красиво шагают навстречу друг другу закованные в доспехи стражи. На башне тоже бдят, герцог следит, чтобы гарнизон всегда был готов к бою. Странно, если учесть, что здесь не воевали уже сотни лет, если верить рассказам.

Леди Жозефина слегка топнула ножкой в изящной туфельке.

– Сэр Полосатый, вы слушаете?

– Не совсем, – признался я. – Мудрецы говорят, что если хочешь узнать, что на самом деле думает женщина, надо смотреть на нее, но не слушать. Я как раз стараюсь понять, что же вы думаете.

– Ну и как? – спросила она язвительно.

– Не понял, – сказал я еще откровеннее. – А вы что, в самом деле что-то думали? Я имею в виду, красота такое совершенство, что все остальное только мешает.

Она смотрела с сомнением.

– Вы говорите так странно…

– Столичный шик, – объяснил я галантно. – В провинцию все медленно доходит, увы. А ведь и в такой глуши люди, причем – живые! В столице красиво говорить гораздо важнее умения красиво думать.

Она слушала внимательно, лицо медленно погрустнело. Если раньше и была возможность поразить меня герцожьим шиком, то теперь, оказывается, я вообще-то не совсем деревенский, а даже совсем наоборот, столичная штучка.

Мы прошли двор, перед нами за донжоном открылся сад, обрамленный кустами цветущих роз. Мы остановились, я втянул ароматный запах всеми ноздрями, а леди Жозефина произнесла со вздохом:

– Ласточки низко летают… Как вы думаете, почему?

– Обожрались, – предположил я.

– Ну что вы, сэр Полосатый, – произнесла она укоризненно, – так непоэтично…

– А что? – удивился я. – Здесь комары, как воробьи! Вон один клюнул, чуть с ног не сбил… А еще что-то над вами вьется…

Она сказала испуганно:

– Только не бейте, только не бейте! А то у вас такое турнирно-рыцарское лицо… Пусть живет. Может быть, сэра Генетера укусит.

Я спросил настороженно:

– А чем он не угодил?

– Комар?

– Сэр Генетер.

– Один и тот же комплимент третий день говорит! Наверное, выучил с трудом, а теперь всем женщинам…

– А он кто?

– Сенешаль.

– Какой мерзавец, – произнес я с чувством. – Да как он посмел?.. Ладно, я этим займусь. Леди Жозефина, перед вами сад, который вы долго и упорно искали. Я счастлив был вас довести до входа, очень жаль, что не позволили мне ввести себя глубже, но уж ладно, все остальное мне приснится во всех вариантах и во всех подробностях…

Я галантнейшим образом поцеловал ей тонкие аристократические пальчики, откланялся и со скорбным вздохом пошел обратно к донжону, всем своим видом показывая, как до самой глубины души возмущен таким непростительным пренебрежением: мерзавец посмел трижды сказать один и тот же комплимент, скотина!

Сэр Генетер в своих покоях перед большим зеркалом расчесывает пышные и густые волосы. Я тихонько прикрыл за собой дверь, с ходу вытащил меч и приставил к горлу сенешаля.

– Тихо! – шепнул я. – Ничего не говори. Сперва слушай. Кто ты и что ты – это первое. Второе – почему послал тех троих, чтобы помешали вернуться. Понял? Теперь отвечай. Тихо и внятно.

Он прохрипел, кося обеими глазами на острую сталь перед лицом:

– Это не я…

– Как не ты? – прошипел я. – Я знаю, ты.

– Мне велели…

– Кто?

– Передали приказ из резиденции Его Величества…

– Ого, – протянул я, но голос мой дрогнул. – А почему?

– Не знаю, – шепнул он. – Наверное, там о вас знают больше, чем мы здесь. Или подозревают.

– Из-за простого подозрения могут убить?

Он прошептал: