Чтение 11–й страницы книги ~Знак чудовища~

* * *

Каменный пол холодил правую щеку, а мелкий зловредный камешек жалил мочку уха не хуже осы. Сигмон заворочался, перевалился на спину и сел, пытаясь прийти в себя. Кругом темно, по-настоящему темно, хоть глаз выколи. И еще — сыро и холодно. Тан махнул рукой в темень и задел пальцами каменную стену, такую же холодную, как и пол.

— Проклятье, — выдавил тан.

Опять темница. Что за злой рок ведет его по этой земле? Не иначе, чем-то он прогневал высшие силы. Может, безверием. Он никогда никому не поклонялся, не приносил подношений… Слишком много их — тех, что сверху, слишком велика армия тех, кто снизу, — в расшитых балахонах, с толстыми животами, сальными лицами и жадными руками. И каждый проповедует свою избранность, свое право управлять другими людьми. Род ла Тойя никогда не питал к таким уважения, надеясь только на себя. И все же Сигмон попытался вспомнить подходящего божка, которому следовало помолиться об избавлении из узилища, но так и не вспомнил ни одного. Голова просто раскалывалась от боли, ей было не до божков.

Он все прекрасно помнил: и визит в трактир, и поспешное отступление, и стражу. Мерзкая рожа капитана все еще маячила перед глазами. И блеск иглы он помнил тоже. Похоже, яд, что оказался на спице, не туманил память.

— И на том спасибо, — произнес Сигмон вслух. Он подался назад, привалился спиной к стене и крепко зажмурился, стараясь сохранить в памяти образ капитана стражи. Емуон собирался при случае предъявить счет и потребовать плату сполна, с большими процентами…

Переведя дух, Сигмон ощупал себя. Руки и ноги целы, ран нет. Пропал меч, но плащ, рубаха и даже сапоги на месте. Он широко раскрыл глаза и попытался рассмотреть в кромешной тьме хоть что-нибудь. Темнота отступила, раздвинулась, как черный занавес, перед взором изменившихся глаз. Место тьмы занял серый сумрак, и тан смог, хоть и с трудом, разобрать очертания новой темницы.

Дальние углы теряются в темноте, стены уходят наверх, как у колодца. Воздух идет сверху, тяжело опускаясь прохладной волной. Каменный мешок, Судя по холоду и сырости, подземный. Оков не видно, но это плохо: значит, надежный колодец, кроме как через горловину не выбраться, а там наверняка дежурит стража.

Сигмон выругался в полный голос, и сразу стало легче. Самое неприятное в том, что он совершенно не понимал, почему его бросили в темницу. Он не давал к этому никакогоповода, не раскрыл свою тайну и никого даже пальцем не тронул. Может, и впрямь — судьба?

Из тюрьмы нужно выбираться, и быстро, пока охотники не поняли, что за зверь попался в их сети. Пока не привели магов. Нужно осмотреться хоть немного, понять, что можно сделать. К счастью, глаза привыкли к темноте, и, чем дольше Сигмон всматривался, тем лучше видел. Проклятие Фаомара наделило его и этой способностью. Хоть темнота и отливала серостью, как будто бы тан глядел сквозь пыльное стекло, но кое-что рассмотреть удалось.

Ему представилось, как он выглядит со стороны: сидит у стены, вытаращившись в темноту, как рыба, выуженная с глубины. Глаза, наверно, на выкате, а зрачки во весь глаз, как у кошки. Тан невольно хмыкнул, и тут же из темноты, с другой стороны колодца, пришел тихий шорох.

Сигмон подобрался, все мысли о побеге разом вылетели из головы. Он встал на одно колено, готовясь встретить новую напасть. Жаркая волна крови забилась в висках.

Всматриваясь в сероватую темень до рези в глазах, он сжимал кулаки и умолял об одном: лишь бы не чудовище. Он знал, что справится с любым человеком, но если это дикая тварь…

Услышав новый шорох, он развернулся и высмотрел в самом дальнем углу ворох тряпья. Тряпье как тряпье, пожалуй, прикроет только человека. Он облегченно вздохнул и поднялся на ноги. Ворох зашевелился, край тряпки откинулся в сторону, и из-под него выглянула взъерошенная человеческая голова. Все разом встало на свои места. Тан сообразил, что видит человека, закутанного в драные одеяла. Похоже, он спал, а Сигмон разбудил его — возней и руганью.

— Не бойся, — тихо сказал он, делая шаг к человеку. — Я такой же узник, как и ты.

Человек и не думал бояться. Он спокойно сел, набросил одеяла на плечи и уставился на гостя. Сигмон проглотил следующую фразу и застыл на месте. Из спутанной гривы черных волос выглядывало узкое личико с хрупкими чертами. Девушка. Большие глаза, узкий подбородок, аккуратный носик, горделиво вздернутый… Такой девице сидеть бы слева от королевского трона, а не в темнице.

— Су… Сударыня! — выдавил Сигмон, вспоминая, как загнул насчет родственников капитана. — Молю, простите меня!

Девушка не ответила. Она молча изучала гостя, словно он был заморской диковиной. Судя по всему, она прекрасно видела в темноте и не испытывала никакого смущения.

— Позвольте представиться, — сказал Сигмон. — Тан Сигмон ла Тойя к вашим услугам, сударыня.

Ни звука в ответ. В широко открытых глазах девушки не отразилось и тени интереса.

— Вы не бойтесь, — продолжал он, заметив, что узница не расположена к разговорам. — Мы выберемся из этой темницы, обещаю. У меня есть опыт в таких делах, я сделаю все возможное, чтобы вызволить вас из этого отвратительного колодца. У меня нет герба, но, если бы он появился сейчас, там, несомненно, была бы изображены стальная цепь и оковы. Мне доводилось бывать в подобных ситуациях много раз, и всегда, рано или поздно, находился какой-то выход.

Девушка вздернула подбородок и взглянула тану прямо в глаза. Волосы откинулись в сторону, открывая изящную тонкую шею. Сигмон даже запнулся: настолько образ красавицы не вязался с грязными одеялами и каменной темницей.

— О! — спохватился он, отвечая на взгляд. — Не бойтесь, я не преступник! Просто жизненные обстоятельства были таковы, что мне пришлось примерить на себя роль узника.

Вместо ответа девушка прислонилась к стене и натянула одеяло под самый подбородок. Сигмон даже немножко обиделся. Он-то рассчитывал, что ему. как товарищу по несчастью, будет оказан более теплый прием.

— Сударыня, — сказал он твердо и сделал еще один шаг вперед. — Позвольте узнать ваше имя?

На этот раз подействовало. Глаза незнакомки сверкнули странной зеленой искрой. Она рывком отлепилась от стены и бросила имя, как метательный нож:

— Арли.

И улыбнулась.

Сигмон отпрыгнул на пару шагов назад и зашипел, словно ожегшись об улыбку: из-под верхней губы незнакомки выглянули два длинных клыка, сделав ее похожей на виконта Риго. На вампира.
* * *

Тан просидел на каменном полу несколько часов. У него затекли ноги, спину свело судорогой, но он так и не решился пошевелиться. Сидел неподвижно, следил за ворохом одеял у противоположной стены и был готов в любой момент дать отпор. Вампирица оставалась неподвижной, но это не успокаивало. Узников разделял десяток шагов, не больше, и это тревожило Сигмона. Он помнил, как виконт сражался с четырьмя вооруженными стражниками — легко, играючи, давая другу возможность бежать. Тогда тан вернулся и помог виконту, но теперь он знал: Риго справился бы и сам. Тан не сомневался, что его новых сил хватило бы, чтобы отбиться от вампира, но без меча он чувствовал себя на редкость неуютно. Драка на кулачках никогда не была его сильной стороной, а сейчас под рукой не было даже простого ножа.

Арли не шевелилась. После вспышки Сигмона, когда он отскочил к стене и приготовился дорого продать свою жизнь, вампирица снова завернулась в одеяла и затихла. Похоже, она спала, но тан знал, как обманчиво может быть женское личико. После схватки с демоном, принявшим вид дочери Фаомара, он не верил никому. И меньше всего — женскому обличью.

Несколько часов, проведенных в тишине и неподвижности, дали Сигмону возможность успокоиться и поразмыслить. Если еще недавно он гадал, почему его бросили в темницу, то теперь его больше волновал вопрос: почему здесь держат вампира? Знают тюремщики о том, что Арли — вампир? Должны знать. Это не спрячешь под рубаху, как чешую. Знают тюремщики, что он не человек? Не исключено. Но если бы он очнулся на арене, а напротив стоял упырь — он бы все понял. Стравили двух монстров на потеху публике. Бывает. Но узилище…

Оставив в покое вопрос «почему», тан решил, что лучше будет подумать о том, что делать дальше. Побег откладывался на неопределенный срок. Сначала надо разобраться сАрли, и чем быстрее, тем лучше.

Больше всего Сигмона тревожило то, что он в конце концов уснет. Конечно, день или два он продержится, но не больше. К тому же к концу второго дня без сна его одолеет и ребенок. Следовало что-то предпринять, и немедленно, пока его не оставили силы.

Решение далось тяжело. Больше всего на свете Сигмону хотелось прыгнуть вперед и открутить вампирице голову, пока она спит. Все его существо кричало, что это самый разумный вариант. Сначала убей, а потом подумай, как выбираться из мешка. Тан не раз убеждался, что излишняя задумчивость ведет к появлению крупных неприятностей, и все же… Это был голос зверя. Чудовища, что пряталось в нем. Возможно, раньше, до встречи с Риго, он так бы и поступил. Но сейчас при мысли о вампирах перед глазами вставал виконт, вернувшийся, чтобы помочь случайному знакомому. Причем, как ни старался Сигмон припомнить вампирское обличье виконта, все равно он видел перед собой Ригоде Сальва — скорого и на шутку, и на драку щеголя. Это было неправильно, это было опасно — думать о другом вампире так же, как о Риго, но тан ничего не мог с собой поделать. И, ужасаясь, своему безумию, он распрямил затекшие ноги и встал.

— Эй! — позвал он.

Ответа не получил. Тогда, проклиная себя за мягкотелость, тан осторожно вышел на середину камеры.

— Сударыня! — снова позвал он и облизнул пересохшие губы.

И снова тишина. Еще один шаг к вампирице дался нелегко. И все же тан его сделал. Все мышцы дрожали, по позвоночнику каталась ледяная волна страха, готовясь выплеснуться вспышкой насилия, но он сделал еще один шаг.

— Арли!

На этот раз одеяла шевельнулись, из-под них выглянуло знакомое лицо. С клыками.

— Что? — спросила она, прожигая гостя взглядом глаз, отливавших зеленым огнем.

— Почему вы здесь? — спросил тан.

На этот раз удалось. Брови девушки дрогнули, и она моргнула, на секунду напомнив тану простую Девицу, удивленную поведением незадачливого кавалера. Но вампирица быстро совладала с собой, и на ее лицо вернулось надменное выражение.

— Лучше спроси: почему здесь ты? — сказала она.

— И почему?

— Потому что ты — моя еда.

Она выпалила это разом и снова показала клыки. Но Сигмон не дрогнул. Он догадался, к чему идет разговор. Увидев, что гость спокоен, Арли недовольно нахмурилась.

— Ну что же, сударыня, — медленно произнес тан. — Одним вопросом меньше. Почему я здесь, мы разобрались. А почему вы сидите в этом каменном мешке?

На этот раз Арли посмотрела на соседа по темнице так, как смотрят друг на друга бойцы перед схваткой. Сигмону это не понравилось, но он выдавил из себя самую дружелюбную улыбку, на которую только был способен. Вроде как и нет никакой темницы, нет никакого вампира и его жертвы. А есть только светская беседа с молоденькой девушкой о погоде.

Одеяло отлетело в сторону, и Арли очень медленно поднялась на ноги. Черные волосы, спутанные и грязные, рассыпались по плечам. На ней оказалось странное рубище, больше напоминавшее мешок с дырками для рук, но даже оно не смогло скрыть от тана ладную фигуру девушки. А то, что у нее симпатичное личико, хоть немного и запачканное, Сигмон уже рассмотрел. Стройная, хрупкая, она больше походила на обычную девчонку, чем на вампира. Сигмон даже моргнул, чтобы отогнать наваждение и напомнить себе, что перед ним вовсе не девушка. Это вампир и, возможно, старше его на полвека. Внешность обманчива, это он знал, как никто другой. К счастью, кончики клыков еще виднелисьиз-под верхней губы, и это напоминало тану о Риго.

— Зачем тебе это знать, Сигмон ла Тойя? — тихо спросила девушка.

— Я все еще намереваюсь покинуть это негостеприимное место и хочу знать, можно ли в этом деле рассчитывать на вас, сударыня. Или не стоит.

И этот удар попал в цель. Арли снова вскинула брови и склонила голову, словно прислушиваясь к биению сердца собеседника.

— Ты не испуган, — отметила она. — И ведешь себя слишком нагло. Для смертного.

— Я уже встречался с вампиром, — пояснил Сигмон, не желая раскрывать карты раньше времени.

— И что же? — Верхняя губа девушки дрогнула в злой ухмылке, обнажая клыки. — Ты победил?

— Мы расстались друзьями.

Снова растерянный взгляд. Только теперь Сигмон поверил, что она действительно молода. Это девчонка, ей столько лет, на сколько она выглядит, — восемнадцать, не больше. Слишком она открыта, ее лицо можно читать, как книгу. Она не прячется за чужим обличьем, ей не полвека. Он видит ее настоящее лицо.

— Как… Как это произошло?

— Я вытащил его из темницы, а он потом отбил меня у конвоя стражников, — кратко ответил Сигмон, решив не вдаваться в подробности.

— Из темницы? Где это было?

— В королевстве Ривастан, город Вент. Его держали в армейской тюрьме, но должны были перевести в коллегию магов.

— И вам удалось бежать?

— Удалось. Потом, правда, нас предал лавочник, которого мы прихватили с собой, но это долгая история, сударыня. Главное, что все кончилось благополучно.

Арли двинулась к Сигмону, и он отшатнулся. Но вампирица не нападала. Она смотрела в глаза тана, и ему показалось, что даже воздух горит зеленым пламенем.

— Отвечай быстро, — прошипела вампирица. — Как ты попал сюда? Ну! Быстро и честно, я почувствую, если ты соврешь!

Глаза ее пылали зеленым огнем. Тан ощутил в них силу, магическую силу взгляда вампира, и был уверен: она почувствует. И все же он чуть помедлил, убеждаясь в том, что и его сила не меньше, что он устоит против этого колдовства. Если будет нужно.

— Я убежал из города, — наконец ответил он, понимая, что наступил решающий момент. — И направился в Гернию. Здесь остановился, чтобы подработать. Вечером на улице меня задержал патруль — четыре стражника и капитан. Они повели меня в караулку, но по дороге проклятый капитан уколол меня иглой в шею. Очнулся я здесь.

— Как выглядел капитан? — быстро спросила Арли. — Ну!

— Стройный такой. В черном колете. Напомаженные волосы, породистое лицо с прямым носом.

— Пеллар, — прошипела вампирица, и ее взгляд потух.

Она отошла, прижалась спиной к стене и скрестила руки на груди. Теперь она выглядела спокойной, словно слова Сигмона все объясняли. Но сам тан ничего не понял.

— Кто это — Пеллар? — спросил он.

— Младший. Он добывает еду для Старших. Хватает бродяг на улицах, тех, чье исчезновение никого не потревожит, и доставляет в замок. Редкостная сволочь, даже для младшего. Если встретишь его — убей.

— Не волнуйтесь, сударыня, счет к этому мерзавцу уже оброс процентами.

Арли села на тряпье и закуталась в одеяла так, что снаружи осталось только бледное лицо. Она выглядела усталой, под глазами появились темные круги, а веки были прикрыты. Казалось, еще немного-и уснет.

— Похоже, ты не врешь, — шепнула она.

— Так каков ваш ответ? Почему вы здесь?

— Меня держат в темнице мои братья. У нас… ссора. Освободи меня, отведи подальше от города, так, чтобы не догнали, и тогда я тебя озолочу. У меня есть деньги. Там. Наверху.

— Хорошо, — сказал Сигмон. — Остался еще один вопрос. Где мы?

— В подземелье замка графа Дарелена. В самом его сердце.

— И много ли в этом сердце вампиров?

Арли вскинула брови, бросила на собеседника удивленный взгляд, а потом рассмеялась, звонко и заливисто, как самая обычная девчонка.

— Вот теперь, любезный тан, я верю, что ты пришел издалека, — сказала она, отсмеявшись. — Это же замок графа Дарелена.

Теперь уже Сигмон удивленно вскинул бровь: он не совсем понял, что хотела сказать его новая знакомая.

— В замке почти нет людей, — пояснила Арли. — Мы правим графством уже несколько веков. Дарелен, наш предок, был первым Старшим на этой земле.

Тан втянул носом воздух, наполненный запахом плесени, и шумно выдохнул, представляя себе замок, битком набитый вампирами.

— Кругом одни упыри, — с горечью сказал он и сел на холодные камни.

Все оказалось даже хуже, чем он предполагал. Один вампир — это еще ладно. Но целый замок… что толку выбираться из темницы, если потом придется с боем прокладывать дорогу к выходу? А в том, что бой будет, Сигмон не сомневался. Любых стражников можно обмануть. Можно затеряться в толпе, бесшумно проскочить мимо, отвести глаза, отвлечь, подкупить… Но только если стражники — люди. Вампиры своей добычи не упускают. Но о них еще рано беспокоиться, для начала нужно выбраться из каменного мешка.

— Три моих роста, — задумчиво сказал Сигмон, стоявший посреди и рассматривавший потолок.

В его центре темнело большое отверстие, горловина, через которую в камеру опускали пленников и еду для них… Стены камеры сходились у этой дыры, и потому темница напоминала бутылку. Прочную каменную бутылку.

— Не очень высоко, — решил он, внимательно изучив потолок. — Туда можно забраться по стене.

— Да, но только если у тебя крепкие пальцы, — отозвалась Арли, кутаясь в дырявое покрывало. — И ты ловок, как…

— Вампир, — закончил Сигмон. — Так в чем же дело? Почему вы не выбрались отсюда?

— Там, наверху, — решетка.

— Любую решетку можно сломать. К тому же вампиры сильнее обычных людей.

— В ней эльфийское серебро. Я не могу прикоснуться к нему.

Сигмон понимающе кивнул: он не раз слышал, что серебро смертельно для вампиров. Обычного они на дух не переносили, а серебро, куда была добавлена, по слухам, кровь эльфов, было для них смертью.

— Я могу его коснуться, — сказал тан, всматриваясь в темное пятно над головой.

Вампирица лишь пожала плечами.

— Предположим, — произнес Сигмон, — что я добрался до решетки и даже выломал ее. Что дальше, сударыня?

— Дальше подвал. В нем есть еще несколько камер, но сейчас они пустуют. Из подвала есть выход в коридор. Он ведет в галерею, а из нее можно пройти в зал. Оттуда есть выход во двор, к воротам, и через них легко выйти в город. Если бы нам это удалось, мы смогли бы затеряться в толпе.

— Охранники?

— Один, в подвале.

— Только один?

— У стражи сейчас не так много работы. Я единственная пленница, больше им некого караулить. Я не могу коснуться решетки, так что одного охранника вполне хватает.

Сигмон повернулся к Арли, подошел и сел рядом, не думая ни о чем, кроме побега. Тан уже не опасался нападения — он нужен вампирице, по крайней мере сейчас. Только он мог сдвинуть решетку и вывести ее из подвала. Но что будет потом? Смогут ли они бежать и оставит ли она его в покое? Не превратится ли он в жертву голодного вампира?

— Сколько их было? — тихо спросил Сигмон.

— Кого?

— Таких, как я.

Арли отвернулась, и ее волосы рассыпались по плечам. Сигмон смотрел на них и чувствовал, как внутри все сжимается от жалости. Девчонка. Обычная девчонка. Но сколько человеческих жизней на ее счету? Сколько раз она оставляла холодный труп на каменном полу и уходила прочь, сытая и довольная?

— Один, — глухо отозвалась она.

Сигмон удивленно хмыкнул. Вампирица сразу же повернулась к нему и гордо вскинула подбородок.

— Он yмep сам, от жажды, — с вызовом бросила она. — Я не притронулась к нему!

— Почему? — вырвалось у тана.

— Мои братья… Они хотят заставить меня сделать нечто такое… Я не хочу. Хочу уснуть.

— Если ты не будешь пить кровь…

— То скоро усну. Надолго. В конце концов я умру, может быть, лет через сто. Если раньше меня не разбудит кто-то из Старших. Но пусть будет лучше так, чем терпеть эту мразь.

Арли замолчала и уткнулась лицом в ладони. Сигмон сжал зубы и напомнил себе, что перед ним — вампир. Самый настоящий вампир из страшных историй. Именно таким его пугали в детстве деревенские мальчишки. Упырь. Кровосос.

— Ты и не думала нападать на меня, верно?

— Ты забыл добавить — сударыня.

— Кто знает, сударыня ли ты? — быстро сказал Сигмон, решив подразнить вампирицу.

— Не забывайтесь, тан, — холодно бросила Арли, одарив его уже знакомым взглядом, от которого в жилах стыла кровь. — Я наследница графа. Быть может, вскоре мне придется занять его место и стать повелительницей Дарелена. Я — Старшая.

— Пусть так. Но вы, сударыня, хотите уснуть. Значит, наследство не так заманчиво, как кажется на первый взгляд?

Арли тяжело вздохнула, взор ее потух. На худом личике проступили острые скулы, а губы сжались в тонкую полоску.

— Да, — с неохотой призналась она. — Я не хочу этого. Этого хочет Тасмат.

— Кто это?

— Старший по имени Терат, глава клана Тасмата. Они вторые в очереди. Старший Теум Тиам, бывший граф Дарелена, недавно умер, и трон графства опустел. Настал мой черед принять бразды правления. По крови мой клан идет за Тиамом, а потом уже род Терата. Но он не хочет упускать свой шанс. Он хочет сделать меня своей женой и получить железный венец графа Дарелена.

Она повернулась к тану и заглянула ему в лицо-с надеждой, так, что у Сигмона сжалось сердце.

— Зачем я рассказываю это тебе? — спросила она. — Почему? Ты точно не Старший? Если бы ты был Младшим, я бы почувствовала. Ты и не Младший и не Старший. Но почему я верю тебе, почему говорю все это?

— Я не вампир, — тихо произнес Сигмон.

Он протянул руку и коснулся ее пальцев. Они были холодны, как лед. Из памяти всплыл полузабытый образ холодной женской руки — белой, словно мрамор, прозрачной от света полной луны. Руки такой же холодной. И мертвой.

— Говори, — тихо произнес Сигмон, силясь отогнать непрошеные воспоминания. — Говори, Арли.

Теперь он видел перед собой лишь испуганную Девушку, а не вампира. Ей необходимо выговориться. Она давно никого не видела, ни с кем не общалась. Никто не относился к ней тепло. Сначала родня травила ее, потом и вовсе бросили в темницу.

— Я никогда не хотела быть первой в роду, — прошептала Арли. — Первым должен был стать брат. Но он погиб. А я… Я хотела только тишины и покоя. Я даже никогда не убивала… еду. Пила раз в Месяц столько, сколько нужно, и не больше. И брат.

— Разве это возможно? — удивился Сигмон.

— Конечно. Необязательно убивать людей. Некоторые умирают сами — от боли или испуга. Или если рана воспалится. Но многие Старшие убивают свою еду. Это им нравится.

— Но от твоего укуса они тоже становились вампирами.

— Вовсе нет. Глупости. Подумай сам: если бы все укушенные становились вампирами, они в свою очередь кусали бы других. И наш род в считаные годы заселил бы все графство, а потом — и соседние королевства.

Она снова замолчала и закрыла глаза. Ее пальцы подрагивали в руке Сигмона, словно ее трясло от холода. Может, так оно и было, а может, в ней вообще нет тепла, как в мертвом теле. Но теперь никакие уговоры не помогали, тан видел перед собой обычную девушку, а не ожившего мертвеца из старых сказок. Такую же, как и он, — не человека, но и не монстра.

— Сколько ты здесь сидишь?

— Два месяца. Скоро должен собраться конклав, чтобы принять решение о наследнике Тиама. Вернее, чтобы отдать мне Железный венец. Терат торопится, ему осталось заручиться поддержкой еще двух кланов — и моя судьба решится. Я должна выбраться отсюда. Выбраться!

— Два месяца, — удивился Сигмон. — А как же жажда? Риго говорил, что через месяц вампир может потерять голову от жажды крови.

— Я Старшая, — гордо произнесла Арли. — Старшая из Старших. Я умею сдерживать свои желания. Пропустить один месяц… Это сложно. Но возможно.

— Понятно. — Тан кивнул. — Вот почему ты все время сидишь. Ты слишком слаба.

Арли вздрогнула и подалась назад. Выдернула пальцы из руки тана и обожгла его злым взглядом.