Чтение 28–й страницы книги ~Песчаный дьявол~

Пейнтер кивнул на Омаху.

– Ваши похитители в Маскате. Тот, кого ты успел разглядеть на базаре, оказался женщиной.

– Что? Ты полагаешь, это та самая женщина?

Пейнтер пожал плечами.

– Или, быть может, другая, но из той же группы. В поисках Убара принимает участие третья сила. Это можно сказать со всей определенностью. Не знаю, идет ли речь о женщинах-воинах, о которых упомянул Барак, или же просто о какой-то шайке, решившей заработать немного денег. В любом случае Сафию захватили с определенной целью. Больше того, возможно, тебя, Омаха, также пытались похитить именно из-за благосклонного отношения Сафии к тебе. Для того чтобы можно было использовать тебя в качестве рычага.

– Какого рычага?

– Рычага воздействия на Сафию. Эти люди хотят заставить Сафию помочь им. Я также успел заметить серебристый чемоданчик, закрепленный у верблюда на горбу. Зачем забирать эту реликвию, если на то нет веских причин? Все упорно указывает на Убар.

Обдумав его слова, Омаха кивнул.

– В таком случае и мы отправимся туда же, – продолжал Пейнтер. – Пока Санчес временно выведена из игры, мы подождем, не объявится ли Сафия.

– И одновременно сами займемся поисками, – добавила Корал.

Она кивнула на снаряжение, выгруженное из внедорожника Кассандры.

– Здесь есть прибор радиолокационного зондирования почвы, который прекрасно подходит для поисков под слоем песка. Кроме того, у нас есть ящик гранат, несколько автоматов и еще вот эта штуковина – я сама не знаю, что это такое.

Молодая женщина продемонстрировала какое-то орудие, похожее на ружье с насаженным на дуло колокольчиком. Судя по блеску в глазах, ей до смерти хотелось его опробовать.

Все посмотрели на Пейнтера, словно ожидая его согласия.

– Разумеется, мы отправляемся в Убар, – сказал он.

Омаха хлопнул его по плечу.

– Ну наконец-то мы хоть в чем-то пришли к единому мнению.* * *

1час 55 минут

Сафия стиснула Кару в объятиях.

– Что ты здесь делаешь?

– Сама точно не знаю.

Кара заметно дрожала. Ее кожа была влажная, липкая.

– А остальные? Я видела Пейнтера. А что с Омахой, его братом?

– Последнее, что мне о них известно, – все были живы и здоровы. Но в бою я участия не принимала.

Сафия, почувствовав, как ноги под ней ослабли и колени стали ватными, вынуждена была сесть. Стены пещеры закружились у нее перед глазами. Журчание водопада, льющегося из отверстия в своде, казалось перезвоном серебряных колокольчиков. Свет пяти костров слепил ее.

Сафия обессиленно опустилась на коврик у костра. Она не чувствовала жар языков пламени. Кара подошла к ней.

– Твое плечо! Ты истекаешь кровью!

Пулевое ранение. Сафия не знала, произнесла ли она это вслух.

К ней приблизились три женщины. Они принесли таз с горячей водой, от которой шел пар, сложенное белье, закрытый светильник, показавшийся совсем не к месту, и белую коробку с красным крестом – аптечку первой помощи. Следом за ними пришла пожилая женщина с высоким посохом, но не та, которая привела Сафию сюда. В свете костров ее лицо, казалось, горело. Она была очень старая, даже древняя, сгорбленная, с белоснежными седыми волосами, тщательно расчесанными и сплетенными в косу. Мочки ушей украшали крупные рубины, цветом в тон вытатуированной слезинке.

– Ложись, дочь моя, – нараспев произнесла старуха опять по-английски. – Позволь нам осмотреть твои раны.

У Сафии не осталось сил сопротивляться, однако с ней находится Кара. Придется положиться на то, что подруга в случае необходимости ее защитит.

С Сафии стащили рубаху, предварительно ее разрезав. Затем повязки намочили горячим настоем алоэ и мяты, после чего медленно оторвали. Молодой женщине показалось, что с нее сдирают кожу. Она вскрикнула; в глазах у нее потемнело.

– Вы делаете ей больно! – строго заметила Кара.

Одна из женщин, опустившись на колени, открыла аптечку первой помощи.

– Здесь осталась одна ампула морфия, ходжа, – сказала она.

– Дайте мне осмотреть рану.

Старуха склонилась над Сафией, опираясь на посох.

Сафия повернулась, показывая ей плечо.

– Пуля прошла насквозь. Небольшого калибра. Это хорошо. Операция не потребуется. Боль облегчит сладкий чай с миррой. И две таблетки тайленола с кодеином. Подключите к здоровой руке капельницу. Введите литр теплого физиологического раствора.

– А что делать с раной? – спросила одна из женщин.

– Обработать дезинфицирующими средствами, наложить заживляющую мазь и перебинтовать, а руку повесить на перевязь.

– Будет сделано, ходжа.

Сафии помогли сесть. Третья женщина налила в кружку горячий чай и протянула ее Каре.

– Помоги ей выпить. Это придаст ей сил.

Кара послушно взяла кружку двумя руками.

– И тебе тоже неплохо было бы глотнуть, – обратилась к ней старуха. – Это очистит тебе голову.

– Сомневаюсь, что у чая хватит на это сил.

– Здесь сомнения тебе ничем не помогут.

Отпив чай, Кара поморщилась, затем протянула кружку Сафии.

– Выпей. Выглядишь ты просто ужасно.

Сафия приоткрыла рот, позволяя подруге влить несколько капель. Холодный колодец, в который превратился ее желудок, с благодарностью принял благотворное тепло.

Сафия жестом показала, что хочет выпить еще. Ей поднесли две таблетки.

– Это от боли, – шепнула самая молодая из трех женщин.

– Прими таблетки, Саффи, – попросила подругу Кара. – А то я их выпью сама.

Сафия взяла лекарство и проглотила его, запив чаем.

– А теперь полежи спокойно, пока мы обработаем рану, – сказала ходжа.

Сафия легла на одеяло, чувствуя, что постепенно начинает согреваться.

Держа себя с изяществом, которое никак не вязалось с преклонным возрастом, старуха медленно опустилась рядом, положив посох на колени.

– Отдыхай, дочь моя. Успокойся.

Она накрыла руку Сафии своей ладонью. По всему телу молодой женщины разлилось мягкое блаженство, смывая боль, наполняя ее легкостью. Она ощутила приятный аромат жасмина.

– Кто вы? – спросила Сафия.

– Мы твоя мать, милая.

Сафия вздрогнула, оскорбленная этим предположением. Ее мать умерла. А эта женщина слишком стара. Несомненно, она просто выразилась образно. Но прежде чем Сафия успела что-либо ответить, у нее перед глазами все растворилось, затянулось туманной дымкой. Лишь несколько слов последовали за ней в забвение:

– Все до одной. Мы все твоя мать.* * *

2часа 32 минуты.

Кара наблюдала за тем, как несколько женщин ухаживают за лежащей на одеяле Сафией. Подруга забылась спокойным сном. В вену на правой руке ей вставили иглу, подсоединенную к капельнице с теплым физиологическим раствором, которую держала в руках одна из сиделок. Две другие промыли и обработали огнестрельное ранение в плечо. Входное отверстие было меньше мелкой монетки. Щедро посыпав его заживляющим порошком, женщины помазали кожу вокруг йодом, наложили марлевые тампоны и умело перебинтовали плечо.

Сафия дернулась во сне, но не проснулась.

– Проследите за тем, чтобы она держала руку на перевязи, – распорядилась старуха, наблюдая за работой своих помощниц. – А когда проснется, не забудьте дать ей выпить кружку чая.

Взяв посох, ходжа оперлась на него и поднялась на ноги. Она повернулась с Каре.

– Пойдем со мной. Пусть мои дочери ухаживают за твоей сестрой.

– Я ее не оставлю, – шагнула к Сафии Кара.

– О ней позаботятся. Пошли. Настала пора тебе найти то, что ты так долго искала.

– О чем это вы?

– Я говорю про ответы на главные вопросы твоей жизни. Хочешь – иди со мной, хочешь – оставайся. Мне все равно. Я с тобой спорить не собираюсь.

Старуха заковыляла прочь, громко стуча посохом. Кара посмотрела на Сафию, перевела взгляд на старуху. "Ответы на главные вопросы твоей жизни".

Она медленно встала.

– Если с ней что-нибудь случится...

Однако Кара сама не знала, к кому обращена ее угроза. Сиделки, похоже, как нельзя лучше ухаживали за ее подругой. Тряхнув головой, Кара направилась следом за ходжей.

– Куда мы идем?

Не обращая на нее внимания, ходжа шла вперед. Оставив позади журчащий водопад и костры, женщины вошли в полумрак. Кара огляделась по сторонам. Она смутно помнила, как попала в пещеру. Она все время была в сознании, но, казалось, двигалась словно в сладостном тумане, безропотно следуя за другой женщиной, одетой так же. Отойдя от машины, они больше часа шли через густой лес к старинному высохшему колодцу по узкой тропе, пробитой в скалах. Затем по спирали спускались вниз. Когда они наконец добрались до пещеры и Кару оставили у костра, велев ей ждать, туман рассеялся. С его исчезновением вернулись свинцовая тяжесть головной боли, судороги и тошнота. Кара с трудом могла двигаться, не говоря уж о том, чтобы самостоятельно найти выход из лабиринта подземных тоннелей.

У нее было множество вопросов, но все они оставались без ответа. Кара не отрывала взгляда от спины старухи, шедшей впереди. Кто эти женщины? Что им нужно от Сафии и от нее самой?

Наконец они дошли до входа в тоннель. Там их ждала девочка с серебряной масляной лампой, совсем такой, какую надо потереть, чтобы вызвать джинна. На кончике лампы трепетал крошечный огонек. Девочка, которой было не больше восьми лет, тоже была в плаще, не по размеру большом, с подобранным подолом, обнажившим босые ноги. Ее широко раскрытые глаза не отрывались от Кары, словно девочка видела перед собой инопланетянина. Однако страха во взгляде не было – одно только любопытство.

Ходжа кивком предложила девочке следовать вперед.

– Иди, Йакут.

Развернувшись, девочка поспешно направилась вперед по тоннелю. Кара знала, что "йакут" по-арабски означает "рубин". Впервые за все время пребывания в пещере она услышала, как к кому-то обращаются по имени.

Кара повернулась к ходже.

– А вас как зовут?

Старуха наконец удостоила ее взглядом. В свете лампы ярко блеснули зеленые глаза.

– Меня называют по-всякому, но имя мое Лулу. Если не ошибаюсь, на твоем языке это означает "жемчужина".

Кара кивнула.

– У вас все женщины зовутся названиями драгоценных камней?

Ничего не ответив, ходжа молча двинулась следом за девочкой, но Кара каким-то образом почувствовала, что старуха дала утвердительный ответ. У арабов издревле существовал обычай давать такие имена только одному классу людей – рабам.

Почему эти женщины выбрали для себя такие имена? Определенно, они свободнее большинства арабских женщин.

Девочка свернула из тоннеля в пещеру, образованную в толще известняка. Холодные, сырые стены дрожали в свете огонька лампы. На земле, устланной соломой, лежал молитвенный коврик. За ним стоял невысокий алтарь из черного камня.

Кара ощутила леденящий страх. Зачем ее привели сюда?

Йакут подошла к алтарю, обошла его и, присев, скрылась из виду.

Внезапно позади камня с громким треском вспыхнул яркий огонь. Девочка разожгла от лампы сложенный хворост. Кара ощутила запах благовоний и керосина: дрова были специально облиты этими жидкостями, чтобы быстрее разгорались. Керосин сгорел быстро, остался лишь сладковатый аромат ладана.

Когда костер разгорелся, Кара увидела свою ошибку: черный алтарь оказался прозрачным, словно был сделан из глыбы обсидиана. Отсветы языков пламени проникали сквозь него.

– Подойди сюда, – торжественным тоном произнесла Лулу, подводя Кару к молитвенному коврику. – Стань на колени.

Кара, истощенная недосыпанием, трясущаяся от отсутствия наркотической подпитки, с признательностью опустилась на мягкий коврик.

Ходжа осталась стоять у нее за спиной.

– Вот то, что ты искала так долго, ради чего ты пришла сюда издалека.

Она указала посохом на алтарь.

Кара всмотрелась в глыбу прозрачного камня. Увидев за алтарем полыхающий ярким пламенем костер, она широко раскрыла глаза.

Это был не просто прозрачный камень, а самое настоящее стекло.

Пламя костра осветило самое сердце стеклянной глыбы. Внутри, плененная словно муха в капле янтаря, лежала фигура, несомненно, человеческая, обугленная чуть не до костей, с подобранными к груди коленями и раскинутыми в агонии руками. Каре уже приходилось видеть подобные фигуры в развалинах Помпеи – останки окаменевших людей, погребенных под горячей лавой во время извержения вулкана Везувий в глубокой древности. Те же самые позы мучительной смерти.

Но что самое страшное, Кара догадалась, почему ее привели сюда и показали эти останки.

"Ответы на главные вопросы твоей жизни".

Нет! Внезапно ее тело стало слишком тяжелым, и она бессильно упала на коврик. Из глаз хлынули слезы. Кара поняла, кто погребен в сердце стеклянной глыбы, застыв в мгновение нестерпимых мук.

Из ее тела вырвался крик, забравший с собой все: силу, зрение, надежду, даже волю к жизни, оставив только пустоту.

– Папа...* * *

3часа 12 минут

Проснувшись, Сафия услышала звуки музыки и ощутила тепло. Мгновенно очнувшись от сна, она обнаружила, что лежит на мягком одеяле. Ей захотелось полежать так, не двигаясь, еще какое-то время. Она слушала певучие аккорды струн лютни, которые сопровождали негромкий лейтмотив тростниковой флейты. На сводах над головой плясали отблески костров, озаряя свисающие со стен гирлянды лиан и цветов. Контрапунктом к музыке звучало журчание воды.

Сафия сразу же поняла, где находится. Не было никакого медленного возвращения к настоящему, а лишь смутное головокружение от принятого кодеина. Сафия слышала тихие голоса, изредка вспышки смеха, шум резвящихся детей.

Она медленно уселась, на что раненое плечо ответило ворчливой жалобой. Однако теперь боль была тупой – не столько пронзительным спазмом, сколько нудным нытьем. Сафия чувствовала себя необъяснимым образом отдохнувшей. Взглянув на часы, она увидела, что прошло всего чуть больше часа, однако ей казалось, что она спала несколько суток подряд, полностью отдохнула и набралась сил.

Подойдя к ней, молодая женщина опустилась на колени и протянула кружку с горячим напитком.

– Ходжа хочет, чтобы ты выпила вот это.

Сафия взяла кружку здоровой рукой. Другая висела на перевязи. С признательностью глотнув горячий напиток, она только теперь вдруг обратила внимание на то, что рядом с ней нет знакомого лица.

– А где Кара? Моя подруга?

– Когда ты допьешь чай, я отведу тебя к ходже. Она ждет тебя. Твоя сестра вместе с ней.

Сафия кивнула. Она допила обжигающий чай так быстро, как это было возможно. Сладкий напиток теплом разлился по всему телу. Поставив кружку на землю, Сафия с трудом поднялась на ноги.

Провожатая предложила ей руку, но Сафия отказалась, чувствуя в себе достаточно сил.

– Сюда.

Сафия прошла в дальнюю часть пещеры и попала в тоннель. Сжимая в руке фонарь, женщина уверенно вела ее по лабиринту подземных дорог.

Сафия обратилась к ней.

– Кто вы такие?

– Мы рахим, – натянуто ответила провожатая.

Сафия мысленно перевела: "рахим" по-арабски значит "чрево". Неужели ей пришлось столкнуться с племенем бедуинов-женщин, амазонок пустыни? Она задумалась над этим названием. В нем также содержался намек на божественность, на возрождение и преемственность.

Кто эти женщины?

Впереди показался свет, отблеск из бокового прохода.

Провожатая сделала еще несколько шагов и остановилась, кивком приглашая Сафию идти дальше. Та продолжила путь, ощутив холодок беспокойства впервые с момента пробуждения. Воздух, казалось, стал более спертым, дыхание теперь давалось с трудом. Сафия, борясь с охватившей ее тревогой, сосредоточила все внимание на том, чтобы делать вдохи и выдохи. Приблизившись к освещенной пещере, она услышала всхлипывания, отголоски горьких рыданий.

Кара...

Мгновенно забыв все свои страхи, Сафия поспешила вперед. Она обнаружила Кару распростертой на коврике. Престарелая ходжа стояла на коленях рядом, лаская и успокаивая ее. Старуха встретилась взглядом с Сафией, которая бросилась к подруге.

– Кара, что с тобой?

Кара подняла лицо, распухшее, мокрое от слез. Сафия поняла, что ее подруга не в силах вымолвить ни слова. Кара лишь молча махнула рукой в сторону большого камня, за которым горел костер. Сафия узнала в камне шлаковое стекло, затвердевший расплавленный песок. Ей приходилось встречать такие куски в местах удара молнии. Древние почитали шлаковое стекло, изготавливали из него украшения, амулеты, использовали его в качестве молитвенных камней.

Сафия ничего не понимала до тех пор, пока не разглядела в толще стекла скрюченную фигуру.

– О нет, только не это...

– Это мой отец, – прохрипела Кара.

– О, Кара! – У Сафии навернулись слезы.

Она опустилась на колени рядом с подругой. Реджинальд Кенсингтон был и ей вместо отца. Сафия понимала горе Кары, однако недоумение оказалось сильнее.

– Каким образом? Откуда?

Не в силах говорить, Кара лишь указала взглядом на старуху.

Ходжа погладила Сафию по плечу.

– Как я уже объяснила твоей подруге, лорд Кенсингтон знаком нашему народу. Его судьба связана с этими местами, как и судьба вас обеих. Сэр Реджинальд в день своей смерти вступил на запретную территорию. Его предостерегали, но он отмахнулся от советов. И в те пески его привел не случай. Лорд Кенсингтон искал Убар, как ищет этот город его дочь. Он знал, что где-то в тех самых песках скрывается сердце Убара, и не смог удержаться от соблазна проникнуть туда.

– И что с ним сталось?

– Попадая в пески в окрестностях Убара, человек рискует навлечь на себя гнев сил, которые скрываются там на протяжении тысячелетий. Именно мы, женщины-рахим, охраняем это место и эти силы. Сэр Реджинальд прознал об этом и пришел. И тем самым подписал себе приговор.

Кара, уже слышавшая все это, села.

– Что это за силы?

Ходжа покачала головой.

– Этого мы не знаем. Врата Убара закрыты для нас вот уже две тысячи лет. То, что находится за ними, потеряно для людей. Мы, рахим, последние хранители. Знания эти передаются из уст в уста, от одного поколения к другому, однако после разрушения Убара никто не упоминал больше про две тайны, которые так и не передала нашему роду последняя оставшаяся в живых царица Убара. Трагедия была настолько страшной, что царица закрыла город, и с ее смертью умерли две эти тайны. Никто не знает, где спрятаны ключи от ворот и какие силы скрыты под песками в сердце Убара.