собой единый узор, единую систему, единый ритм. Мы имеем дело с системой,
отвергающей общепринятые анализы. Это темпоральный ритм, переводимый в
серию точек-ритмов. Он и пространственный и временной.
измерений. Мы можем изложить все формы пространства как количество,
которое определяет другие качества. Вы следите за моей мыслью?
движущимися точками, причем мы должны помнить, что они тоже определяют
пространство между подобными точками. Итак, речь идет о многочлене
измерения, если выражаться точнее. И чем же в связи с этим является время?
Время - это многочлен измерения. Но мы имеем множество точек-измерений в
пространстве и во времени. Итак, у нас есть либо одна постоянная
переменная величина, либо множество постоянных переменных величин. И в
результате сокращения их количества посредством расчетов, мы увидим, что
имеем дело с двумя системами, которые содержат бесконечное множество
возможностей.
имеются точки контакта нашей проблемы их раздельного существования в
течение разных промежутков времени. Итак, Эбнис принимает другое измерение
времени как шар калебана. Это неизбежный вывод.
Мак-Кей. - Эти связи, эти нити.
Смотрите, прыжковые двери калебана дают нам возможность почти мгновенно
преодолевать световые годы. Представьте себе огромное количество энергии,
которое должно расходоваться на это. И, может быть, что мы видим лишь
малую часть того, что находится во власти калебана.
Мак-Кей. - Нам совершенно достаточно было обычных космических путешествий
и все развивающейся техники затормаживания функций организма. Мы должны
были оставить калебанам их связи.
предвидеть возможную опасность. Но мы были поражены и ослеплены
возможностями, открывшимися перед нами. И это была ошибка.
опасность. Прежде чем он успел среагировать, что-то ударило его по руке и
рассекло ее до самой кости. Он обернулся и увидел поднятую для нового
удара руку паленки с зажатым в ней клинком. Рука высовывалась из туманной
труби прыжковой двери. В отверстии была видна бронированная жабья голова
паленки, а рядом - правая часть лица пан спехи: красно-фиолетовый шрам на
лбу, смарагдово-зеленые фасетчатые глаза.
прежде, чем его застывшие в шоке мускулы успеют среагировать. Колющая боль
в левом виске, удар по голове, раскаленный луч излучателя, вспыхнувший
перед его лицом - все перемешалось в одно мгновение.
отмечали удивление на лице пан спехи, отрезанную руку паленки, упавшую на
пол, щелчок сомкнувшейся прыжковой двери. Сердце бешено колотилось. Что-то
темное и мокрое бежало по его левой щеке вдоль челюсти. Рука болела, и он
видел кровь, капающую с кончиков пальцев.
нагнулся, чтобы поднять клинок из руки паленки...
реакция, и он задрожал всем телом.
окруженный охранниками с оружием наизготовку. Он провел два часа в
медстанции и еще два часа в юридическом отделе и очень хотел спать. Юристы
Бюро напирали на своих коллег, состоявших на службе у Эбнис; был издан
приказ, по которому агенты Бюро и криминальная полиция получили разрешение
на розыски и конфискацию рассеянного по множеству планет имущества Эбнис.
Одновременно против нее было выдвинуто официальное обвинение и начато
официальное расследование. Может быть, так и можно было чего-нибудь
добиться, но Мак-Кей не верил в это. Все это развертывалось в атмосфере
параграфов и символики, которые были так же скользки, как и абстрактны,
создавали различные правовые затруднения и открывали многочисленные
лазейки.
непосредственных конфликтов, которые он смог пережить только благодаря
тому, что придерживался такой же безжалостной стратегии. И ничто из того,
что он сделал до сих пор, не могло предотвратить катастрофу, угрожавшую
всей Вселенной.
занят исследованием маленького металлического осколка. Руководитель
лаборатории мельком взглянул на вошедшего Мак-Кея и снова согнулся над
экраном своего электронного микроскопа.
рукой налево. - Прочитайте ее, а я тем временем закончу.
испачканном лабораторном столе, подошел к нему и взял этот кусочек
картона. Тулук исписал ее сам, и педантично-аккуратные буквы выдавали
преданность врайвера его работе.
углерода, серы, фосфора и кремния, следы никеля, вольфрама, хрома,
молибдена и ванадия.
века Земли из политической эпохи Японии (ручное изготовление мечей во
времена расцвета эпохи самураев).
прилагаются)".
млекопитающего, обработанная с употреблением инструментов неизвестного
происхождения, но, предположительно, бронзовых".
сравнительно недавнее происхождение. Интересным был и лак. Он был разведен
на летучем растворителе, который можно было идентифицировать как
производное угольной смолы, но основой для красителя послужил настой из
красных кошенилевых вшей, которые если еще не вымерли, то уже в течение
тысячелетий не использовались для получения красителей.
намерены делать?
ударов молота.
- сказал Тулук, не глядя на него. - Он передавался внутри семьи, от отца к
сыну, в течение тысячелетий. Неравномерность ударов молота каждого кузнеца
образует характерный узор, так что живущий ныне изготовитель может быть
идентифицирован. Коллекционеры разработали надежные методы исследования
подлинности. Эти методы абсолютно надежны, а данные следы так же
индивидуальны, как отпечатки пальцев.
сказал Тулук. - Хотя лак и шнур указывают, что возраст меча - самое
большее восемьдесят лет, стальной клинок был изготовлен за много
тысячелетий до этого, мастером Канемурой. Я могу дать индекс хранилища
информации, если вы хотите убедиться лично.
со стратегического совещания из офиса Бильдуна. Он вернулся в полночь, ко
в Централи все еще находились служащие, занимающиеся своей работой.
Особенно много было охранников.
манипуляторов массировало спину директора, когда вошел Мак-Кей. Бильдун
открыл свои зеленые фасетчатые глаза и сказал:
информация находится здесь, на моем столе, - он закрыл глаза и вздохнул.
безукоризненна. - Он снова вздохнул. - Я тоже устал, оказались бы вы на
моем месте!
знак начать массаж. Наблюдать за тем, как обрабатывался Бильдун, было
очень соблазнительно. Но Мак-Кей знал, что может заснуть, если предоставит
своему телу это удобство. Охранник, неслышно двигающийся по комнате,
должно бить, тоже устал, как и он сам. Они, несомненно, рассердятся на
него, если он позволит себе задремать.
сказал Бильдун. - Он утверждает, что никто из его рода не пропадал.