Чтение 42–й страницы книги ~Ричард Длинные руки

— Ограничения, — подсказал король понимающе. — Да-да, ограничения!

— Они самые, — согласился я. — Но у сэра Ричарда этих ограничений нет.

Мои слова обрушились на них, как падающие горы. Самоуверенный и успешный завоеватель из-за Великого Хребта не откажется от поддержки могучих драконов, это понятно.

Мириам вздрогнула и побледнела, Растенгерк понимающе кивнул, а из груди короля вырвался тяжелый вздох.

— Я боялся, что вы это скажете.

— Я сказал, — напомнил я.

Он снова вздохнул тяжело.

— Но если об этом узнают… нас растерзают раньше, чем подойдет войско из Сен-Мари!

— Вассальную клятву вы можете принести сейчас, — сказал я. — Никто о ней не узнает, кроме Мириам, ярла Растенгерка и принцессы Вики. Возможно, вам придется оказать некоторую помощь наступающим войскам сэра Ричарда…

— Да у нас и воинов нет! — запротестовал король.

— …заранее, — досказал я, — заготовив побольше строительного камня, чтобы войска крестоносцев, войдя в ваш город, сразу же укрепили стены и заложили этот дурацкий проход в воротах! А защищать сумеют и сами.

Король пожевал губы, задумался, затем кивнул.

— Если сражаться не придется, то помощь материалами и провиантом оказать сможем.

— Отлично, — сказал я.

Слуги внесли на носилках роскошный торт. По моему движению когтя отрезали ломоть, король кивком велел отделить ему такой же, если не больше. Я выждал, пока они аккуратно намечали волнистую линию в центре торта для короля, чтобы Его Величеству попал главный цветок из крема, это вопрос престижа, сосредоточился, и на пустом блюде, куда должны переложить кусок торта, появились более привычные мне сласти.

Слуги, повинуясь моему грозному взгляду, передвинули это все королю. Себе я создал новую порцию. Мириам, Растенгерк и принцесса сидят тихие, как мыши, только глазками водят из стороны в сторону.

— Это кофе, — сказал я, — а это какао… хотя я, как и наш повелитель, предпочитаю кофе. А это сласти. Берите без опаски, это они так… выглядят.

— Везде свои ухищрения, — сказал Растенгерк. В отличие от короля, он брал сласти и ел без опаски, хотя вряд ли чувствовал вкус, так как не отрывал жадный взгляд от лица Мириам. — Но весьма, весьма.

Он поднялся, обошел короля с другой стороны и начал нечто нашептывать ему на ухо. Я сделал вид, что не замечаю, но напряг слух и, хотя скрежет по голове вносит помехи,все-таки слушал их переговоры очень старательно. Король качал головой, хмурился, вздымал в недоумении брови, но Растенгерк настаивал, время от времени бросал взгляд в мою сторону.

Наконец он прошептал нечто такое, после чего король озадаченно замолчал и долго чесал нос. Я терпеливо ждал, наконец король жестом послал Растенгерка проверить, все ли двери плотно закрыты, даже на кухню, заговорил негромко, но торжественно:

— Мы бы хотели преподнести сэру Ричарду один из высших титулов нашего народа, хотя у нас их только два: конунг и ярл, но наш новый друг ярл Растенгерк, участник героического похода в развращенное королевство Орифламме, упомянул, что сэр Ричард является ярлом уже давно… Потому мы, посовещавшись… гм… с народом, подыскали благородный титул, который весьма редок даже среди высокорожденных в христианских королевствах.

Растенгерк вернулся на свое место, гордый и довольный, но не сел, сказал громко и с достоинством:

— В то же время этот титул не дает права на землю, так как в Гандерсгейме ею владеют только боги!

Я пробормотал настороженно:

— Что же это… надо порыться в памяти…

Мириам и даже принцесса смотрели очень заинтересованно. Король улыбнулся и сказал величественно:

— Фрейграф! Свободный граф, он не подчинен даже своему королю, так как считается имперским вассалом. Фрейграф служит делу чести, доблести, благородства. Он верен не столько своему правителю, наделившему его землей, сколько Истине, что выше всех земных правителей.

Я подумал, кивнул.

— Принимаю. С благодарностью. Сэр Ричард, гроссграф, майордом и маркграф Гандерсгейма, благодарит вас и заверяет в своем добром отношении.

Король умолк, взглянул на меня остро и пронизывающе. Я держался все так же каменно.

Растенгерк кашлянул, проговорил после паузы:

— Вы получаете… ответ… так быстро?

Я гордо наклонил голову.

— Мой господин, когда изволит, может смотреть глазами своих слуг и слышать их ушами. И позволяет одним своим любимцам и соратникам слушать и видеть то, что видят другие.

Растенгерк произнес потрясенно:

— Понимаю, почему сэр Ричард-завоеватель с такой легкостью взял королевство Орифламме!..

— И выбил войска варваров, — добавил король, Растенгерк поморщился, но король повернул к нему голову и уточнил: — Никакому другому властелину это не удалось бы.

Растенгерк кивнул, это объяснение устраивает гордый дух степного ярла, вождя могущественного племени ассиров, успевшего побывать в набегах на Сен-Мари и уже оценившего разницу между войсками орифламмовцев и прибывших из-за Великого Хребта северных героев.

— Думаю, — сказал он, — можно надеяться и на мое племя. А сейчас, когда вы, Ваше Величество, на троне…

Страшный голос прервал:

— Он еще не на троне!

Все обернулись в ужасе и замерли. В дверном проходе, что ведет во внутренние помещения, появилась высокая фигура ярла Камбре, костлявая, обгоревшая, безволосый череп покрыт толстой кровавой коркой, одна глазница выжжена, второй глаз, лишившись ресниц и даже верхнего века, смотрит жутко и обрекающе.

В руках у ярла сверкающий красной медью арбалет, стрела смотрит в нашу сторону, пугающе черная, как безлунная ночь, толстая и с искрящейся оранжевой точкой на кончике.

Я воскликнул радостно:

— Наконец-то! Хорошо, что ты выбрался. Принимаешь мое предложение?

Он прокричал дико, его трясло, как тонкое дерево под ураганным ветром:

— Думали, умнее меня? Сильнее?.. Теперь умрите все и…

Я сказал быстро:

— Омаль, давай.

Камбре приподнял арбалет, направляя стрелу мне в грудь, хотя, догадываюсь, и так разнесет все вокруг, не зря король, Растенгерк и обе женщины застыли в ужасе…

…коротко и страшно блеснуло. Мы все ощутили страшный холод, а колдун мгновенно превратился в ледяную статую. Страшный холод проморозил так, что стали отчетливо видны прозрачные внутренности, арбалет вообще стал стеклянным.

Я оглянулся на застывших в дверях бледных стражей.

— А вы чего ждете? Оттепели?

Они поспешно бросились к статуе. Застучали мечи и топоры, кусочки льда откалывались легко, вскоре весь пол засверкал, усеянный мелкими льдинками.

Из кухни притащили широкие раскаленные жаровни. Льдинки быстро таяли, растворяясь в сухом воздухе. Громко стуча подошвами, прибежал запыхавшийся Омаль, через плечо переброшен отливающий серебром арбалет, похожий на застывшую ртуть.

— До чего же точно бьет! — крикнул он изумленно. — Господин дракон, можно я оставлю эту штуку себе?

— Благодарю за службу, — ответил я. — Как видишь, не зря просидел в засаде. Нет, арбалет сдашь в личную оружейную короля. Но Его Величество изволил приготовить тебе достойную компенсацию и вознаграждение…

Король повернулся ко мне, лицо все еще бледное, но голос прозвучал державно ровно:

— Весьма… но как вы предвидели?

Я двинул плечами.

— Можно назвать прекогнией, можно — опытом. Как стратег, я допускал такую возможность, а как художник, чувствовал некую незавершенность случившегося… Да и традиция, знаете ли… В последний момент должен какой-то гад попытаться все изменить… Не думал, правда, что все так просто и в лоб, в смысле — явится ваш двоюродный брат. Ябольше следил за руками присутствующего здесь Растенгерка… ну, ожидал более неожиданный и непонятный даже мне выверт… я же эстет-передвижник! Впрочем, зачем усложнять? Я эстет только местами и стараюсь быть проще, чтобы к народу ближе… правда, не настолько, чтобы и к троллям.

Омаль сказал уже без страха перед драконом:

— Я думал, проклятый колдун сгорел в том пылающем аду, что вы устроили…

— К высокой температуре, — обронил я, — у него некоторый иммунитет, а вот к низкой, гм… В общем, Ваше Величество, еще раз почтительно кланяюсь и отбываю. Увы, у драконов много дел, завидую беспечным мотылькам и прочим бабочкам.

Принцесса соскочила на пол, обхватила мою огромную голову тонкими руками.

— Ну почему, — прошептала она с неожиданно острой болью в трепещущем голосе, — почему ты не человек?..

Прекрасные и всегда ясные глаза покраснели от слез, веки и губы некрасиво распухли. Я промолчал, она жарко поцеловала меня в губы, я ощутил их уже недетский жар.

— Я рептилия, — напомнил я с неловкостью.

Она вскричала в слезах:

— Ты не рептилия!.. Это они все рептилии!

— Вики…

— Нет, — закричала она и уцепилась за меня изо всех сил, — ты самый лучший!.. ты самый замечательный!.. Я люблю тебя! Я всегда буду любить тебя!..

Омаль с печальным лицом крепко взял ее за руку, король за другую. Принцесса заревела, прекрасное лицо стало жалобным и некрасивым.

— Не бросай меня!.. Я не могу без тебя!.. Я тебя очень-очень люблю…

Мириам подошла к ней и, крепко обняв, прижимала к своей груди, удерживая, чтобы я мог уйти, но я не мог, принцесса ревет в три ручья и протягивает ко мне руки так, словно тонет, а я — единственная веточка, что ее может спасти от ужасной участи.

Растенгерк молча ткнул меня в бок, я намек понял, но лапы как примерзли к полу, а принцесса прокричала отчаянно:

— Приходи ко мне! Хотя бы в моих снах!..

Мириам вскрикнула испуганно:

— Вики, что ты говоришь!

— Я буду жить в них, — крикнула принцесса, — только в них, и тогда ты сможешь меня любить. Я буду стараться все время спать, я упрошу чародеев погрузить меня в вечный сон…

Ее уводили силой, она рвалась и так отчаянно кричала, что у меня заболело сердце. Я стиснул челюсти, стараясь не двигаться. Мелькнуло безумное, что в самом деле прилетать бы в ее спальню по ночам и превращаться в человека… ну как Эрот к Психее, с запретом зажигать свет… однако я человек, а не тупой сластолюбивый языческий божок,и потому продолжал гореть на адском огне, пока плачущую навзрыд и упирающуюся принцессу уволакивали из зала.

Мириам проводила ее взглядом, красивая и ровноспинная, медленно повернулась ко мне. Глаза предательски блестят, она гордо запрокинула голову, вроде чтобы смотретьмне в морду, но я видел, что изо всех сил старается не выронить слезы и не нанести ущерба достоинству королевской дочери.

— Зачем ты, гад, нам только и встретился.

Я буркнул:

— А ты при чем?.. Это принцесса грустит… немножко.

Она посмотрела без прежнего вызова. Запруда в глазах вот-вот прорвется, целые озера влаги угрожают хлынуть поверх дамбы.

— Да, конечно, — произнесла она тихо, — у нас с ярлом Растенгерком все решилось, о чем я всегда мечтала. Но лучше, если бы ты, рептилия противная, не попадался нам на пути. А теперь лети и не оборачивайся. А то прибью.

В ее глазах блеснула влага, она гордо выпрямилась и закинула голову еще выше. Я поспешно отвернулся и припал к земле для мощного прыжка в воздух