Чтение 31–й страницы книги ~Берегись принцессы~

Кровь прилила к щекам. Я отступила к перилам, словно спасаясь от ищущего жадного взгляда. Но пират двинулся следом за мной. Он стал передо мной, задумчиво вглядываясь в глаза.

— Это ваш родной цвет глаз?

— Нет. Наверное, как и ваш… Или правильнее будет сказать, твой, Костя? — я сама не могла понять, что именно подсказало мне о личности моего спутника.

Пират усмехнулся. А потом, сложно сказать, кто первым забылся — он или я. Но Костик прижал меня к себе и поцеловал. Так, как никто и никогда меня не целовал.

— Не надо! — я вырвалась из его рук.

Костя кивнул.

— Прости. Я забылся.

Я отвернулась от него, пряча слезы.

— Ангелок?

Дракон резко повернул меня к себе и замер, увидев слезы на моих глазах.

— Малыш? — в его голосе прозвучало раскаяние и растерянность. — Что случилось!

— Все неправильно! — я прижалась к нему, словно пытаясь спрятаться в его руках от всего мира. — Мы должны были встретиться на Авалоне! Потом, после всего! Но не на Терре 2. И не при таких условиях.

Костя вздрогнул. Я поняла, что невольно причинила ему боль.

— Может, лучше вернемся домой? — спросил он устало.

— Да, — кивнула я.

Вспышка телепорта унесла нас.

Анжелика.

Я вышла на балкон сразу же, как почувствовала колебание магического мира. Балкон, куда только что удалились Костя и Геля, был пуст. Мы с Императором не видели сквозьмаски, но точно знали, кто именно скрывается под ними. Это была часть нашего «бонуса» к власти — точное знание, которое нельзя запутать ни магией, ни вещами.

Я задумчиво покрутила бокал с вином в руке. И буквально через пару минут следом за мной вышла Кэро.

— Ничего не получилось? — спросила я ее.

— Нет, — она улыбнулась. — Все получилось. Сейчас, надеюсь, мой сын найдет в себе силы признаться Геле, что в его сердце.

— Для чего нужно было вино?

— О, — Кэролайн совсем как девчонка хихикнула. — Оно совсем немного притупит их разум. Совсем чуть-чуть снимет напряжение. То есть то, на что раньше не отважился бы сказать Костик — он скажет. То, что никогда не сделала бы Геля, она сделает.

— Геле повезло.

— Да, — драконица склонила голову. — Нам тоже. Прости, — внезапно сказала она.

— За что? — изумилась я.

— Драконы рода ар Архайн — сильнейшие провидицы. Мы знали, что однажды нашему роду придется придти на Терру 2. И что в нашей семье появится ребенок с Авалона. Но никто не мог подумать, что родятся девочки-близнецы. И что второй — придется пройти через такие испытания. Если бы была возможность, если бы мы предвидели! — Кэро отвернулась, коснулась перил. — Мы бы с мужем удочерили не одну девочку, а две.

Я покачала головой и коснулась ее плеча.

— Кэро, — тихо сказала я. — Подумай, что могло бы получиться все совсем не так. Что могло бы произойти, если бы я стала бы твоей дочерью? Меня воспитывали так, что я стала достойной Императрицей. Я не так уж и слаба. У меня теперь не одна сестра, а две. У меня есть мой дракон. Друзья.

— Запомни! — Кэролайн повернулась и взяла мои ладони в свои руки. — Только то, что я буду рада, если ты посчитаешь и нас своей семьей.

Я кивнула.

— Спасибо. Я буду очень-очень рада.

Драконица вздохнула и вышла. А ко мне зашел мой Император.

— О чем задумалась?

— О том, что я нашла намного больше, чем искала, — я подошла к нему.

Дракон прижал меня к себе. Сразу же стало тепло и уютно, словно вокруг меня сдвинулась каменная стена, отрезая от всего мира.

— Как хорошо, — тихо шепнула я, прижавшись к нему спиной.

— Что именно?

— Что у меня есть ты. И Геля.

— А где она, кстати?

— Ушла, — я улыбнулась, глядя в небо, откуда мне подмигивали звезды. — Может быть, она тоже найдет свою половинку? Точнее решится ее принять??

— Разве она еще ее не нашла? — изумился Лайм.

— Ну, — я хихикнула. — Она не может это признать.

— Почему?

— Может быть, потому — что она боится этого? — тихо спросила я.

Ангелина.

Я открыла глаза. Комната, куда мы переместились, однозначно была в нашем доме. Это была гостиная — на втором этаже, между нашими комнатами с Костиком. Помню, это еще вызвало у нас усмешки.

Мы уходили, это была обычная, немного захламленная комната. А сейчас был накрыт столик. Бутылка шампанского в ведерке со льдом. Высокие витые свечи немного разгоняли полумрак. Пара тарелок с закусками. И тишина в доме.

Костик опустился в кресло и рассмеялся. Я потрясенно оглядывалась, чувствуя, как у меня из-под ног уходит земля. Все было так привычно, так правильно. Но глядя на обстановку в комнате, я начала считать, что чего-то не поняла. Что-то упустила! И меня это нервировало.

— Зачем? — только и спросила я, когда Костя успокоился.

— Зачем мама так сделала? Наверное, чтобы легче было все объяснить. Сядь.

Я кивнула, сняв маску. Костик разлил напиток по бокалом. Протянул его мне, постаравшись не коснуться моих пальцев. Я вздрогнула и смущенно опустила голову. Странноечувство поднялось откуда-то из груди и затопило меня. Я искренне понадеялась, что Костя не заметит. Но он заметил. И коснулся моей щеки, провел пальцем по шраму.

— Извини, что тогда не успел вовремя.

Я покачала головой и перехватила его руку, не давая убрать ее. Прохлада его пальцев приносила странное успокоение.

— Ты мог вообще не придти.

— Если бы я был дома!

Я опустила голову, выпустив его ладонь.

Это было давно. Еще на Терре 2. Мне было всего шестнадцать. Высший круг не допускал в свои ряды тех, кто ошибался. Тем, кто входил в высший круг, но не любил его — многое не прощалось. Таким делали подлости. Старались вывести из игры.

Я возвращалась с тренировки по верховой езде. Конюшни находились за городом, и обычно меня забирал кто-то из братьев, а тут так получилось, что возвращаться мне пришлось одной. Мои друзья — уехали раньше, а я задержалась. Моя любимая кобылка на прогулке растянула ногу и я оставалась с ней, пока не приехал ветеринар.

О том, что случилось в ту ночь, я старалась не вспоминать. Но сейчас… волна воспоминаний затопила меня с головой.

Ночь была темной, слишком темной. Луна пряталась за облаками. Дул пронизывающий ветер. Тени скрывали мою фигуру, но они же скрыли тех, кто шел за мной по пятам.

Я не слышала, слишком была занята своими мыслями. Они окружили меня, когда до дома оставалось всего ничего. Наш особняк стоял на отшибе. Окна не светились. Никого не было дома. А их было семеро. Все высокие и накаченные. И они ждали именно меня. Что могла сделать я тогда против них? Троих я отправила в нокаут. Но этого оказалось слишком мало.

Четверо завалили меня на асфальт. Я точно помню его сырость и шероховатость. Боль в скрученных ногах и руках. Запах цветов. От меня напавшим ничего особого не надо было. Все что они хотели — поиздеваться. Момент был выбран идеально. В свете выглянувшего рожка луны сверкнуло лезвие ножа. Потом я почувствовала обжигающую боль и что-то мокрое на щеке.

Кричать к этому моменту я уже не могла. Рот был заклеен. Я не знаю, откуда появился Костя. Но если бы не он…

Шрам у меня на щеке остался. Свести его не смогла ни операция, ни магия.

— Малыш? — Костя осторожно опустился у моих ног. — Я давно хотел тебе это сказать. Но все время что-то меня останавливало. Может быть, страх, что я тебя потеряю. Может быть, что-то еще.

— Что? — интуиция тихо и тревожно пискнула. В груди поселился тугой комок. Неужели, я потеряю сейчас Костю?

— Довольно давно я понял, что моя любимая — никогда не обратит на меня внимания. Я смог смириться с тем, что нам не быть вместе. Она меня боялась или просто избегала. Я не знаю.

Я съежилась в кресле. Костик продолжил, не обращая на это внимания.

— Потом, однажды я чуть ее не потерял. Это было страшно, и я поклялся, что буду теперь рядом с ней — любой ценой. Но случайная ошибка разрушила все то, что было между нами. Я уехал и расстался с ней на долгих три года. Вернувшись, я понял, что время, в течение которого я не видел ее, сделало из тонкой и хрупкой девушки — закаленную красавицу, уверенную в себе. Опасную… Причем, она сама не знала, насколько опасна. И я потерял ее второй раз, когда она исчезла. Ей грозила опасность. А я бесился дома, понимая, что не могу сейчас отправиться к ней. Пока она сама меня не позовет.

Понимание посетило меня не сразу. Когда я поняла, мне показалось, что у меня из легких пропал весь воздух.

— Костя, — плавно выдохнула я. — Ты же не хочешь сказать…

— А потом ты все же позвала меня, — ответил он, поднимаясь на ноги. В серо-зеленых глазах мелькнула боль. — Я пришел, чтобы понять, что ты отдаляешься от меня все больше.

— Не-ет! — я покачала головой. — Не может быть!

— Я люблю тебя, малыш, — просто сказал Костя. — Слишком давно, чтобы этого не заметили мама или папа. Даже братья знали об этом. Только ты одна — не понимала.

Я сжалась в кресле. Но он даже не коснулся меня. Просто устало посмотрел и сел обратно в кресло. Я запустила пальцы в свои волосы, пытаясь понять, какая мысль больше всего меня зацепила.

— Мама и папа знали? — наконец, выдохнула я.

— Да.

— И что они сказали?

— Что я должен сам разбираться со своими чувствами и с тем, как убедить тебя… — он не договорил.

— Убедить в чем?

Костя поднял глаза и усмехнулся.

— Например, в том, что твои чувства ко мне — не совсем родственные, — пожал плечами Костик.

Я замерла.

— Нет, ты же не можешь так говорить на полном серьезе! — сказала я, поднимаясь.

Его движения я не заметила. Даже смазанной полосы. Просто он стоял у двери, не давая мне выйти.

— Уверена в этом?

— Вполне, — я поежилась и положила руку ему на плечо, чтобы отодвинуть. И поняла, что не могу сдвинуться с места. Застонав, я поняла, что сдаюсь. Что чувства, которыетак долго меня терзали, и с которыми я пыталась справиться, вырываются на свободу.

Всего пару мгновений я смотрела в глаза Костика, а потом прижалась к нему. Дыхание сбилось, когда наши губы соприкоснулись. А потом кожа вся вспыхнула, загорелась. Мне стало все равно… все проблемы, дела — отступили на второй план. Я просто плавилась в руках своего дракона.

Пласты материи дрогнули, приходя в движение. Каждая ниточка магии задрожала, сплетаясь с соседями и неожиданно резко обрываясь.

Над спящей парой вспыхнули кроваво алые крылья. Девушка что-то буркнула и спрятала свое лицо на груди лежащего мужчины. Его сильная рука пробежала по ее волосам.

— Любимая, — тихо шепнул он.

Но она уже спала и ничего не слышала.

Глава 23. Ангел крови. Ангел света

Холодный ветер трепал длинное платье стоящей в саду Императрицы. Золотые волосы были убраны наверх, в корону. Лицо было скрыто в тени капюшона. Тяжелый бархатный плащ, подбитый белым мехом, совсем не грел. Может потому, что Лику трясло не от ветра, а от страха, который поднимался из души, от недоброго предчувствия черной патокойразливающейся в воздухе.

— О чем вы задумались, Миледи? — раздался сзади тихий голос. Лика обернулась.

— Доброе утро, Оракул.

— Доброе? — мальчишка чуть смущенно улыбнулся. — Я бы не сказал так.

— Отчего?

— Не спал всю ночь, — вздохнул Оракул. — Вначале не давал бал. А потом пришли странные сны, в которых дул черный ветер.

— И шел кровавый дождь, — тихо добавила Императрица, усаживаясь на бортик фонтана. Опустив руку в теплую воду, она подманила золотых рыбок, погладила их по спинке.Потом подняла взгляд на мальчишку. — Все, кто обладает хоть каплей магической силы, видели сегодня один и тот же сон. Пророки и провидицы в провинциях Империи бьют тревогу. Даже пророчица драконов — в панике. А ты видишь будущее?

— Да, — кивнул Оракул.

Из-под черного плаща выбилась седая прядь. Лика вгляделась в мальчишку, пытаясь понять провалилась в воспоминания. Одна ее часть кормила рыбок, поглядывая на смущенного мальчишку, а вторая часть — смотрела чужую память. Прерогатива истинной Императрицы.

На стенах полыхали черным огнем факела. В воздухе повис сладковатый привкус. От безнадежности, витающей в воздухе, хотелось выть.

В темном углу, на куче грязной соломы, съежился мальчишка. Спутанные черные волосы уже не держала лента. На плече была порвана рубашка, обнажая почти черную ссадинуи полосу запекшейся крови. Глаз был подбит, губа распухла.

За дверью раздались нарочито громкие шаги, и мальчишка сделал попытку буквально зарыться в солому. Ему это не удалось. Пронзительный скрип расколол давящую тишину. Оракул тихо всхлипнул и поднял голову.

В дверях стоял черный регент. Молодой и прекрасный. Но даже Лика поежилась, увидев бешенство в холодных синих глазах. Бешенство и голод.

— Ну что, — усмехнулся Регент. — Ты готов?

— К чему? — тихо спросил мальчишка.

— К смерти, — пожал плечами мужчина.

— Почему именно я?

— Ты сирота. Твоих родителей никто никогда не видел. Но твои глаза — выдают одну нехитрую истину. Ты не отродье бедняков. В твоих жилах течет кровь хранителей. А они всегда были аристократами.

— Неправда! — Оракул дернулся, пытаясь ослабить путы, стягивающие руки.

— Не старайся, — усмехнулся Регент, присаживаясь на корточки, рядом с мальчишкой. — Веревки я заговаривал лично. Так что тебе не развязать их и не ослабить.

Оракул съежился, не желая ничего больше говорить. Он читал свой приговор в холодном взгляде. Регент усмехнулся и поднял мальчишку на руки. Укутал его в свой теплый плащ. Подросток поднял на него изумленные фиолетовые глаза.

— Не хочу, чтобы ты замерз, — пояснил мужчина, с ленивым зевком. — Чем больше у тебя будет сил, перед ритуалом, тем лучше.

Телепортационные искры заставили Оракула прикрыть глаза. А когда открыл, то понял, что они находятся в незнакомом месте. Спину холодил камень алтаря. Плащ регент даже не сдернул, но мертвенный холод проникал сквозь теплую ткань. Снег мягко сиял в багровом свете луны.

Лика огляделась. Ей это место было отлично знакомо. Да и вулкан, сейчас полыхающий жаром, не давал перепутать место.

Алтарь по кругу был очерчен небрежной линией. За ней на снегу валялись низкие приземистые твари. То одна, то другая начинала возмущенно скулить, и тогда голодный вой поднимался над поляной.

Воздух над алтарем сгустился неожиданно. Плотное облако не пропускало, а скорее даже поглощало свет луны. В середине зажглись багровым светом глаза.

Регент торжествующе расхохотался, глядя на плоды своих усилий.

— Твоя пища! — показал он на мальчишку.

— Твой договор. Свисток для призыва.

В руках мужчины появился узкий пергамент и цепочка со свистком. Регент мечтательно улыбнулся.

— Завтра я тебя призову.

Багровые глаза мигнули и погасли.

— Иди, — приказ демон.

Мужчина даже не обиделся. Полыхнула телепортационная вспышка, и он исчез.

Страх мальчишки, ничем не сдерживаемый, затопил поляну, заставив порождения сумерек торжествующе повизгивать, предвкушая добычу.

В свете луны отчетливо была видна сила, окутывающая Оракула. А потом ее стремительный бег. Оболочка истончалась, сила уходила по нити, связывающей демона и Оракула.А вместе с ней уходила и жизнь. От былого могущества мага стихийника не осталось ни следа.

Когда силы у Оракула почти не осталось, полыхнуло светло-зеленое сияние, и появились Лайм и Ивен.

Лика прервала воспоминание, задумчиво глядя на Оракула. Теперь она понимала. Он вел себя как мальчишка, выглядел как мальчишка — думал и ощущал. Застряв в том возрасте, в котором был, когда попал на алтарь демона.

— Сколько тебе осталось? — тихо спросила Императрица.

Оракул поморщился, мгновенно догадавшись, с чего возник такой странный вопрос.

— Лет десять, — тихо ответил он, не глядя на свою повелительницу. — Не больше… Да еще и близость сумеречной планеты постоянно вытягивает из меня силы. Миледи, — внезапно поинтересовался Оракул, глядя сквозь Лику. — А где закончился Ваш сон?

— На колокольне, — пожала плечами Лика.

Мальчишка вздрогнул, черные шелка растрепал ветер. Потемневшие фиолетовые глаза смотрели на Императрицу не просто с легким страхом. Оракул был смертельно напуган. Губы с трудом произнесли слова.

— Точно?

— Да, — Лика даже не понимала, что такого могло случиться, из-за чего возник такой страх.

— И какой именно колокол тревожно бил?

Императрица серьезно задумалась. В ее сне… Там было темно, не было ни луны, ни солнца. Всепоглощающая темнота, которую не могли разогнать магические светлячки. Только живые костры, вспыхивающие везде, разгоняли ее.

Давящая тишина окутала город. Ни звука не раздавалось над улицей. Дома были брошены. Явно в спешке. В императорском дворце, хорошо видимом с колокольни, были распахнуты окна и двери. Только флигель буквально искрился от мощи наложенных на него щитов.

Колокола молчали.

Лика подумала и поделилась воспоминанием о своем сне с мальчишкой. Тот вздрогнул и исчез. На траву упала погнутая цепочка от амулета экстренной телепортации. Девушка проводила Оракула изумленным взглядом, не понимая, что случилось.

А потом, через пару минут, над столицей раздался тревожный набат самого маленького колокола — с самым громким звуком, который слышали везде — не только в столице, но даже в самых маленьких деревеньках, заброшенных на краю торговых трактов.

Колокол Смерти не стихал ни на минуты, стремясь донести страшную вещь. И все завертелось, закружилось.