Чтение 21–й страницы книги ~Цифровая крепость~

Стратмор задумался и тяжело вздохнул.

– Пожалуйста, сядь, Сьюзан.

У нее был совершенно растерянный вид.

– Сядь, – повторил коммандер, на этот раз тверже.

– Выпустите меня! – Она испуганно смотрела на открытую дверь его кабинета.

Стратмор понял, что она смертельно напугана. Он спокойно подошел к двери, выглянул на площадку лестницы и всмотрелся в темноту. Хейла нигде не было видно. Тогда он вернулся в кабинет и прикрыл за собой дверь, затем заблокировал ее стулом, подошел к столу и достал что-то из выдвижного ящика. В тусклом свете мониторов Сьюзан увидела, что это, и побледнела. Он достал пистолет.

Он выдвинул два стула на середину комнаты. Сел. Поднял посверкивающую полуавтоматическую «беретту» и нацелил ее на дверь, а потом опустил себе на колени.

– Сьюзан, – сказал он торжественно. – Здесь мы в безопасности. Нам нужно поговорить. Если Грег Хейл ворвется… – Он не закончил фразу.

Сьюзан потеряла дар речи.

Он пристально посмотрел на нее и постучал ладонью по сиденью соседнего стула.

– Садись, Сьюзан. Я должен тебе кое-что сказать. – Она не пошевелилась. – Когда я все закончу, я сообщу тебе код вызова лифта. И тогда ты решишь, уходить тебе или нет.

Повисла долгая тишина. Сьюзан словно во сне подошла и села с ним рядом.

– Сьюзан, – начал он, – я не был с тобой вполне откровенен.

Глава 73

У Дэвида Беккера было такое ощущение, будто его лицо обдали скипидаром и подожгли. Он катался по полу и сквозь мутную пелену в глазах видел девушку, бегущую к вращающейся двери. Она бежала короткими испуганными прыжками, волоча по кафельному полу туристскую сумку. Беккер хотел подняться на ноги, но у него не было на это сил. Ослепленные глаза горели огнем.

Он хотел крикнуть, но в легких не было воздуха, с губ срывалось лишь невнятное мычание.

– Нет! – закашлявшись, исторгнул он из груди. Но звук так и не сорвался с его губ.

Беккер понимал, что, как только дверь за Меган закроется, она исчезнет навсегда. Он снова попробовал ее позвать, но язык отказывался ему подчиняться.

Девушка почти уже добралась до двери. Беккер поднялся на ноги, пытаясь выровнять дыхание. Попробовал добрести до двери. Меган скрылась во вращающейся секции, таща за собой сумку. Беккер почти вслепую приближался к двери.

– Подожди! – крикнул он. – Подожди!

Меган с силой толкнула стенку секции, но та не поддавалась. С ужасом девушка увидела, что сумка застряла в двери. Она наклонилась и что было сил потянула ее, стараясь высвободить застрявшую часть.

Затуманенные глаза Беккера не отрываясь смотрели на торчащий из двери кусок ткани. Он рванулся, вытянув вперед руки, к этой заветной щели, из которой торчал красный хвост сумки, и упал вперед, но его вытянутая рука не достала до него. Ему не хватило лишь нескольких сантиметров. Пальцы Беккера схватили воздух, а дверь повернулась. Девушка с сумкой была уже на улице.

– Меган! – завопил он, грохнувшись на пол. Острые раскаленные иглы впились в глазницы. Он уже ничего не видел и только чувствовал, как тошнотворный комок подкатил к горлу. Его крик эхом отозвался в черноте, застилавшей глаза.

Беккер не знал, сколько времени пролежал, пока над ним вновь не возникли лампы дневного света. Кругом стояла тишина, и эту тишину вдруг нарушил чей-то голос. Кто-то звал его. Он попытался оторвать голову от пола. Мир кругом казался расплывчатым, каким-то водянистым.И снова этот голос.Он присел на корточки и в десяти метрах от себя увидел чей-то силуэт.

– Мистер?

Беккер узнал голос. Это девушка. Она стояла у второй входной двери, что была в некотором отдалении, прижимая сумку к груди. Она казалось напуганной еще сильнее, чем раньше.

– Мистер, – сказала она дрожащим голосом, – я не говорила вам, как меня зовут. Откуда вы узнали?

Глава 74

Шестидесятитрехлетний директор Лиланд Фонтейн был настоящий человек-гора с короткой военной стрижкой и жесткими манерами. Когда он бывал раздражен, а это было почти всегда, его черные глаза горели как угли. Он поднялся по служебной лестнице до высшего поста в агентстве потому, что работал не покладая рук, но также и благодаряредкой целеустремленности и заслуженному уважению со стороны своих предшественников. Он был первым афроамериканцем на посту директора Агентства национальной безопасности, но эту его отличительную черту никто никогда даже не упоминал, потому что политическая партия, которую он поддерживал, решительно не принимала этого во внимание, и его коллеги следовали этому примеру.

Фонтейн заставил Мидж и Бринкерхоффа стоять, пока сам он молча совершал свой обычный ритуал заваривания кофе сорта «Гватемальская ява». Затем он сел за письменныйстол и начал их допрашивать, как школьников, вызванных в кабинет директора, а они по-прежнему стояли.

Говорила Мидж – излагая серию необычайных событий, которые заставили их нарушить неприкосновенность кабинета.

– Вирус? – холодно переспросил директор. – Вы оба думаете, что в нашем компьютере вирус?

Бринкерхофф растерянно заморгал.

– Да, сэр, – сказала Мидж.

– Потому что Стратмор обошел систему «Сквозь строй»? – Фонтейн опустил глаза на компьютерную распечатку.

– Да, – сказала она. – Кроме того, «ТРАНСТЕКСТ» уже больше двадцати часов не может справиться с каким-то файлом.

Фонтейн наморщил лоб.

– Это по вашим данным.

Мидж хотела возразить, но прикусила язык. И прижала ладонь к горлу.

– В шифровалке вырубилось электричество.

Фонтейн поднял глаза, явно удивленный этим сообщением.

Мидж подтвердила свои слова коротким кивком.

– У них нет света. Джабба полагает, что…

– Вы ему звонили?

– Да, сэр, я…

– Джаббе? – Фонтейн гневно поднялся. – Какого черта вы не позвонили Стратмору?

– Мы позвонили! – не сдавалась Мидж. – Он сказал, что у них все в порядке.

Фонтейн стоял, тяжело дыша.

– У нас нет причин ему не верить. – Это прозвучало как сигнал к окончанию разговора. Он отпил глоток кофе. – А теперь прошу меня извинить. Мне нужно поработать.

У Мидж отвисла челюсть.

– Извините, сэр…

Бринкерхофф уже шел к двери, но Мидж точно прилипла к месту.

– Я с вами попрощался, мисс Милкен, – холодно сказал Фонтейн. – Я вас ни в чем не виню.

– Но, сэр… – заикаясь выдавила она. – Я… я протестую. Я думаю…

– Вы протестуете? – переспросил директор и поставил на стол чашечку с кофе. – Я протестую! Против вашего присутствия в моем кабинете. Я протестую против ваших инсинуаций в отношении моего заместителя, который якобы лжет. Я протестую…

– У нас вирус, сэр! Моя интуиция подсказывает мне…

– Что ж, ваша интуиция на сей раз вас обманула, мисс Милкен! В первый раз в жизни.

Мидж стояла на своем:

– Но, сэр! Коммандер Стратмор обошел систему «Сквозь строй»!

Фонтейн подошел к ней, едва сдерживая гнев.

– Это его прерогатива! Я плачу вам за то, чтобы вы следили за отчетностью и обслуживали сотрудников, а не шпионили за моим заместителем! Если бы не он, мы бы до сих пор взламывали шифры с помощью карандаша и бумаги. А теперь уходите! – Он повернулся к Бринкерхоффу, с побледневшим лицом стоявшему возле двери. – Вы оба.

– При всем моем уважении к вам, сэр, – сказала Мидж, – я бы порекомендовала послать в шифровалку бригаду службы безопасности – просто чтобы убедиться…

– Ничего подобного мы делать не будем!

На этом Мидж капитулировала:

– Хорошо. Доброй ночи. – Она двинулась к двери. Когда Мидж проходила мимо, Бринкерхофф по выражению ее глаз понял, что она и не думает сдаваться: чутье не позволит ей бездействовать.

Бринкерхофф смотрел на массивную фигуру директора, возвышающуюся над письменным столом. Таким он его еще никогда не видел. Фонтейн, которого он знал, был внимателен к мелочам и требовал самой полной информации. Он всегда поощрял сотрудников к анализу и прояснению всяческих нестыковок в каждодневных делах, какими бы незначительными они ни казались. И вот теперь он требует, чтобы они проигнорировали целый ряд очень странных совпадений.

Очевидно, директор что-то скрывает, но Бринкерхоффу платили за то, чтобы он помогал, а не задавал вопросы. Фонтейн давно всем доказал, что близко к сердцу принимает интересы сотрудников. Если, помогая ему, нужно закрыть на что-то глаза, то так тому и быть. Увы, Мидж платили за то, чтобы она задавала вопросы, и Бринкерхофф опасался, что именно с этой целью она отправится прямо в шифровалку.

Пора готовить резюме, подумал Бринкерхофф, открывая дверь.

– Чед! – рявкнул у него за спиной Фонтейн. Директор наверняка обратил внимание на выражение глаз Мидж, когда она выходила. – Не выпускай ее из приемной.

Бринкерхофф кивнул и двинулся следом за Мидж.

Фонтейн вздохнул и обхватил голову руками. Взгляд его черных глаз стал тяжелым и неподвижным. Возвращение домой оказалось долгим и слишком утомительным. Последний месяц был для Лиланда Фонтейна временем больших ожиданий: в агентстве происходило нечто такое, что могло изменить ход истории, и, как это ни странно директор Фонтейн узнал об этом лишь случайно.

Три месяца назад до Фонтейна дошли слухи о том, что от Стратмора уходит жена. Он узнал также и о том, что его заместитель просиживает на службе до глубокой ночи и может не выдержать такого напряжения. Несмотря на разногласия со Стратмором по многим вопросам, Фонтейн всегда очень высоко его ценил. Стратмор был блестящим специалистом, возможно, лучшим в агентстве. И в то же время после провала с «Попрыгунчиком» Стратмор испытывал колоссальный стресс. Это беспокоило Фонтейна: к коммандеру сходится множество нитей в агентстве, а директору нужно оберегать свое ведомство.

Фонтейну нужен был кто-то способный наблюдать за Стратмором, следить, чтобы он не потерял почву под ногами и оставался абсолютно надежным, но это было не так-то просто. Стратмор – человек гордый и властный, наблюдение за ним следует организовать так, чтобы никоим образом не подорвать его авторитета.

Из уважения к Стратмору Фонтейн решил заняться этим лично. Он распорядился установить «жучок» в личном компьютере Стратмора – чтобы контролировать его электронную почту, его внутриведомственную переписку, а также мозговые штурмы, которые тот время от времени предпринимал. Если Стратмор окажется на грани срыва, директор заметит первые симптомы. Но вместо признаков срыва Фонтейн обнаружил подготовительную работу над беспрецедентной разведывательной операцией, которую только можно было себе представить. Неудивительно, что Стратмор просиживает штаны на работе. Если он сумеет реализовать свой замысел, это стократно компенсирует провал «Попрыгунчика».

Фонтейн пришел к выводу, что Стратмор в полном порядке, что он трудится на сто десять процентов, все так же хитер, умен и в высшей степени лоялен, впрочем – как всегда. Лучшее, что мог сделать директор, – не мешать ему работать и наблюдать за тем, как коммандер творит свое чудо. Стратмор разработал план… и план этот Фонтейн не имел ни малейшего намерения срывать.

Глава 75

Пальцы Стратмора время от времени касались «беретты», лежавшей у него на коленях. При мысли о том, что Хейл позволил себе прикоснуться к Сьюзан, кровь закипела в его жилах, но он помнил, что должен сохранять ясную голову, Стратмор с горечью признал, что сам отчасти виноват в случившемся: ведь именно он направил Сьюзан в Третий узел. Однако он умел анализировать свои эмоции и не собирался позволить им отразиться на решении проблемы «Цифровой крепости». Он заместитель директора Агентства национальной безопасности, а сегодня все, что он делает, важно, как никогда.

Его дыхание стало ровным.

– Сьюзан. – Голос его прозвучал резко, но спокойно. – Тебе удалось стереть электронную почту Хейла?

– Нет, – сконфуженно ответила она.

– Ты нашла ключ?

Сьюзан покачала головой.

Стратмор наморщил лоб и прикусил губу. Мысли его метались. Он, конечно, с легкостью мог набрать код лифта и отправить Сьюзан домой, но она нужна ему здесь. Она должнапомочь ему найти ключ в компьютере Хейла. Стратмор пока не сказал ей, что этот ключ представляет для него отнюдь не только академический интерес. Он думал, что сможет обойтись без ее участия – принимая во внимание ее склонность к самостоятельности – и сам найдет этот ключ, но уже столкнулся с проблемами, пытаясь самостоятельно запустить «Следопыта». Рисковать еще раз ему не хотелось.

– Сьюзан, – в его голосе послышалась решимость, – я прошу тебя помочь мне найти ключ Хейла.

– Что? – Сьюзан встала, глаза ее сверкали.

Стратмор подавил желание встать с ней рядом. Он многое знал об искусстве ведения переговоров: тот, кто обладает властью, должен спокойно сидеть и не вскакивать с места. Он надеялся, что она сядет. Но она этого не сделала.

– Сьюзан, сядь.

Она не обратила внимания на его просьбу.

– Сядь. – На этот раз это прозвучало как приказ.

Сьюзан осталась стоять.

– Коммандер, если вы все еще горите желанием узнать алгоритм Танкадо, то можете заняться этим без меня. Я хочу уйти.

Стратмор глубоко вздохнул. Ясно, что без объяснений ему не обойтись. Она это заслужила, подумал он и принял решение: Сьюзан придется его выслушать. Он надеялся, что не совершает ошибку.

– Сьюзан, – начал он, – этого не должно было случиться. – Он провел рукой по своим коротко стриженным волосам. – Я кое о чем тебе не рассказал. Иной раз человек в моем положении… – Он замялся, словно принимая трудное решение. – Иногда человек в моем положении вынужден лгать людям, которых любит. Сегодня как раз такой день. – В глазах его читалась печаль. – То, что сейчас скажу, я не собирался говорить никому.

Она почувствовала, как по спине у нее пробежал холодок. Лицо коммандера выражало торжественную серьезность. Видимо, в его действиях было нечто такое, что ей знать не полагалось. Сьюзан опустилась на стул.

Повисла пауза. Стратмор поднял глаза вверх, собираясь с мыслями.

– Сьюзан, – наконец произнес он еле слышно. – У меня нет семьи. – Он посмотрел на нее. – Мой брак практически рухнул. Вся моя жизнь – это любовь к моей стране. Всямоя жизнь – это работа здесь, в Агентстве национальной безопасности.

Сьюзан слушала молча.

– Как ты могла догадаться, – продолжал он, – вскоре я собираюсь выйти в отставку. Но я хотел уйти с высоко поднятой головой. Я хотел уйти с сознанием, что добился своей цели.

– Но вы добились своей цели, – словно со стороны услышала Сьюзан собственный голос. – Вы создали «ТРАНСТЕКСТ».

Казалось, Стратмор ее не слышал.

– В последние несколько лет наша работа здесь, в агентстве, становилась все более трудной. Мы столкнулись с врагами, которые, как мне казалось, никогда не посмеют бросить нам вызов. Я говорю о наших собственных гражданах. О юристах, фанатичных борцах за гражданские права, о Фонде электронных границ – они все приняли в этом участие, но дело в другом. Дело влюдях.Они потеряли веру. Они стали параноиками. Они внезапно стали видеть врага внас.И мы, те, кто близко к сердцу принимает интересы страны, оказались вынужденными бороться за наше право служить своей стране. Мы больше не миротворцы. Мы слухачи, стукачи, нарушители прав человека. – Стратмор шумно вздохнул. – Увы, в мире полно наивных людей, которые не могут представить себе ужасы, которые нас ждут, если мы будем сидеть сложа руки. Я искренне верю, что только мы можем спасти этих людей от их собственного невежества.

Сьюзан не совсем понимала, к чему он клонит.

Коммандер устало опустил глаза, затем поднял их вновь.

– Сьюзан, выслушай меня, – сказал он, нежно ей улыбнувшись. – Возможно, ты захочешь меня прервать, но все же выслушай до конца. Я читал электронную почту Танкадо уже в течение двух месяцев. Как ты легко можешь себе представить, я был шокирован, впервые наткнувшись на его письмо Северной Дакоте о не поддающемся взлому коде, именуемом «Цифровая крепость». Я полагал, что это невозможно. Но всякий раз, когда я перехватывал очередное сообщение, Танкадо был все более и более убедительным. Когдая прочитал, что он использовал линейную мутацию для создания переломного ключа, я понял, что он далеко ушел от нас вперед.

Он использовал подход, который никому из нас не приходил в голову.

– А зачем это нам? – спросила Сьюзан. – В этом нет никакого смысла.

Стратмор встал и начал расхаживать по кабинету, не спуская при этом глаз с двери.

– Несколько недель назад, когда я прослышал о том, что Танкадо предложил выставить «Цифровую крепость» на аукцион, я вынужден был признать, что он настроен весьма серьезно. Я понимал, что если он продаст свой алгоритм японской компании, производящей программное обеспечение, мы погибли, поэтому мне нужно было придумать, как его остановить. Я подумал о том, чтобы его ликвидировать, но со всей этой шумихой вокруг кода и его заявлений о «ТРАНСТЕКСТЕ» мы тут же стали бы первыми подозреваемыми.И вот тогда меня осенило. – Он повернулся к Сьюзан. – Я понял, что «Цифровую крепость» не следует останавливать.

Сьюзан смотрела на него в растерянности.

Стратмор продолжал:

– Внезапно я увидел в «Цифровой крепости» шанс, который выпадает раз в жизни. Ведь если внести в код ряд изменений, «Цифровая крепость» будет работать на нас, а не против нас.

Ничего более абсурдного Сьюзан слышать еще не доводилось. «Цифровая крепость» – не поддающийся взлому код, он погубит агентство.

– Если бы я сумел слегка модифицировать этот код, – продолжал Стратмор, – до его выхода в свет… – Он посмотрел на нее с хитрой улыбкой.

Сьюзан потребовалось всего мгновение.

Стратмор сразу заметил изумление, мелькнувшее в ее глазах, и взволнованно изложил свой план:

– Если бы я получил ключ, то смог бы взломать наш экземпляр «Цифровой крепости» и внести нужные изменения…

– «Черный ход», – сказала Сьюзан, мгновенно забыв о том, что Стратмор ей лгал. Она все поняла. – Вроде «Попрыгунчика».

Стратмор кивнул:

– Тогда мы смогли бы подменить интернетовский файл, который Танкадо собирается выбросить на рынок, нашей измененной версией. Поскольку «Цифровая крепость» – этояпонский код, никто никогда не заподозрит, что наше агентство имеет к нему отношение. Единственное, что нам нужно, – осуществить такую подмену.

Сьюзан сочла его план безукоризненным. Вот он – истинный Стратмор. Он задумал способствовать распространению алгоритма, который АНБ с легкостью взломает!

– Полный и всеобщий доступ, – объяснял Стратмор. – «Цифровая крепость» сразу же станет всеобщим стандартом шифрования.

– Сразу же? – усомнилась Сьюзан. – Каким образом? Даже если «Цифровая крепость» станет общедоступной, большинство пользователей из соображений удобства будут продолжать пользоваться старыми программами. Зачем им переходить на «Цифровую крепость»?

Стратмор улыбнулся:

– Это просто. Мы организуем утечку секретной информации. И весь мир сразу же узнает о «ТРАНСТЕКСТЕ».

Сьюзан вопросительно смотрела на него.

– Это совсем просто, Сьюзан, мы позволим правде выйти за эти стены. Мы скажем миру, что у АНБ есть компьютер, способный взломать любой код, кроме «Цифровой крепости».

– И все бросятся доставать «Цифровую крепость»… не зная, что для нас это пройденный этап!

Стратмор кивнул:

– Совершенно точно. – Повисла продолжительная пауза. – Прости, что я тебе лгал. Попытка переделать «Цифровую крепость» – дело серьезное и хлопотное. Я не хотел тебя впутывать.

– Я… понимаю, – тихо сказала она, все еще находясь под впечатлением его блистательного замысла. – Вы довольно искусный лжец.

Стратмор засмеялся.

– Годы тренировки. Ложь была единственным способом избавить тебя от неприятностей.

Сьюзан кивнула.

– А неприятности немалые?

– Ты сама видишь.

Впервые за последний час она позволила себе улыбнуться.

– Этих слов я и ждала от вас.

Он пожал плечами:

– Как только мы получим ключ, я проинформирую директора.

Сьюзан не могла не поразить идея глобального прорыва в области разведки, который нельзя было себе даже представить. И он попытался сделать это в одиночку. Похоже, он и на сей раз добьется своей цели. Ключ совсем рядом. Танкадо мертв. Партнер Танкадо обнаружен.

Сьюзан замолчала.

Танкадо мертв.Как это удобно. Вспомнив всю услышанную от шефа ложь, она похолодела и посмотрела на него, в глазах ее мелькнуло подозрение.

– Это вы убили Танкадо?

Стратмор вздрогнул и замотал головой:

– Конечно, нет. Убивать Танкадо не было необходимости. Честно говоря, я бы предпочел, чтобы он остался жив. Его смерть бросает на «Цифровую крепость» тень подозрения. Я хотел внести исправления тихо и спокойно. Изначальный план состоял в том, чтобы сделать это незаметно и позволить Танкадо продать пароль.

Сьюзан должна была признать, что прозвучало это довольно убедительно. У Танкадо не было причин подозревать, что код в Интернете не является оригиналом. Никто не имел к нему доступа, кроме него самого и Северной Дакоты. Если бы Танкадо не вернулся к анализу программы после ее выпуска свет, он ничего бы не узнал про этот «черный ход». Но он так долго трудился над «Цифровой крепостью», что вряд ли ему захотелось бы к ней возвращаться.

Сьюзан понадобилось некоторое время, чтобы все это осмыслить. Она вдруг поняла стремление коммандера к необычайной секретности в шифровалке. Стоящая перед ним задача была крайне деликатна и требовала массу времени – вписать скрытый «черный ход» в сложный алгоритм и добавить невидимый ключ в Интернете. Тайна имела первостепенное значение. Любое подозрение об изменении «Цифровой крепости» могло разрушить весь замысел коммандера.

Только сейчас она поняла, почему он настаивал на том, чтобы «ТРАНСТЕКСТ» продолжал работать.Если «Цифровой крепости» суждено стать любимой игрушкой АНБ, Стратмор хотел убедиться, что взломать ее невозможно!