Чтение 32–й страницы книги ~Цифровая крепость~

– Подождите, – сказала Сьюзан. – Прочитайте еще раз.

Соши прочитала снова:

– …Искусственно произведенный, обогащенный нейтронами изотоп урана с атомным весом 238.

– Двести тридцать восемь? – воскликнула Сьюзан. – Разве мы не знаем, что в хиросимской бомбе был другой изотоп урана?

Все вокруг недоуменно переглянулись. Соши лихорадочно прогоняла текст на мониторе в обратном направлении и наконец нашла то, что искала.

– Да! Здесь говорится о другом изотопе урана!

Мидж изумленно всплеснула руками.

– И там и там уран, но разный!

– В обеих бомбах уран? – Джабба оживился и прильнул к экрану. – Это обнадеживает: яблоки и яблоки!

– Чем отличаются изотопы? – спросил Фонтейн. – Это должно быть что-то фундаментальное.

Соши пожирала глазами текст.

– Подождите… сейчас посмотрю… отлично…

– Сорок пять секунд! – раздался крик.

Сьюзан взглянула на ВР. Последний защитный слой был уже почти невидим.

– Вот оно! – воскликнула Соши.

– Читайте! – Джабба обливался потом. – В чем разница? Должна же она быть?

– Да! – Соши ткнула пальцем в свой монитор. – Смотрите!

Все прочитали:

– …в этих бомбах использовались разные виды взрывчатого вещества… обладающие идентичными химическими характеристиками. Эти изотопы нельзя разделить путем обычного химического извлечения. Кроме незначительной разницы в атомном весе, они абсолютно идентичны.

– Атомный вес! – возбужденно воскликнул Джабба. – Единственное различие – их атомный вес. Это и есть ключ! Давайте оба веса! Мы произведем вычитание.

– Подождите, – сказала Соши. – Сейчас найду.Вот!

Все прочитали:

– Разница в весе незначительна… разделяются в следствие газовой диффузии… 10,032498X10^134 в сравнении с 1939484Х10^23*.

– Ну вот, наконец-то! – вскрикнул Джабба. – Это и есть их вес!

– Тридцать секунд!

– Давайте же, – прошептал Фонтейн. – Вычитайте, да побыстрее.

Джабба схватил калькулятор и начал нажимать кнопки.

– А что это за звездочка? – спросила Сьюзан. – После цифр стоит какая-то звездочка.

Джабба ее не слушал, остервенело нажимая на кнопки.

– Осторожно! – сказала Соши. – Нам нужны точные цифры.

– Звездочка, – повторила Сьюзан, – это сноска.

Соши прокрутила текст до конца раздела и побелела.

– О… Боже ты мой.

– В чем дело? – спросил Джабба.

Все прильнули к экрану и сокрушенно ахнули. Крошечная сноска гласила:

Предел ошибки составляет 12 %. Разные лаборатории приводят разные цифры.

Глава 127

Собравшиеся на подиуме тотчас замолчали, словно наблюдая за солнечным затмением или извержением вулкана – событиями, над которыми у них не было ни малейшей власти. Время, казалось, замедлило свой бег.

– Мы терпим бедствие! – крикнул техник. – Все линии устремились к центру!

С левого экрана в камеру неотрывно смотрели Дэвид и агенты Смит и Колиандер. На ВР последняя стенка напоминала тонюсенькую пленку. Вокруг нее было черно от нитей, готовых ринуться внутрь. Справа бесконечной чередой мелькали кадры, запечатлевшие последние минуты Танкадо: выражение отчаяния на его лице, вытянутую руку, кольцо, поблескивающее на солнце.

Сьюзан смотрела на эти кадры, то выходившие из фокуса, то вновь обретавшие четкость. Она вглядывалась в глаза Танкадо – и видела в них раскаяние. «Он не хотел, чтобыэто зашло так далеко, – говорила она себе. – Он хотел нас спасти». Но снова и снова он протягивал руку, так, чтобы люди обратили внимание на кольцо. Он хотел объяснить им, но не мог. И все тянул и тянул к ним свои пальцы.

В Севилье Беккер лихорадочно обдумывал происходящее. Как они называют эти изотопы – U235 и U?.. Он тяжко вздохнул: какое все это имеет значение? Он профессор лингвистики, а не физики.

– Атакующие линии готовятся к подтверждению доступа!

– Господи! – Джабба в отчаянии промычал нечто нечленораздельное. – Чем же отличаются эти чертовы изотопы? Никто этого не знает? – Ответа он не дождался. Техники и все прочие беспомощно смотрели на ВР. Джабба повернулся к монитору и вскинул руки. – Почему среди нас нет ни одного ядерного физика?

Сьюзан, глядя на мультимедийный клип, понимала, что все кончено. Она следила за смертью Танкадо – в который уже раз. Он хотел говорить, но слова застревали у него в горле. Он протягивал свою изуродованную руку… пытаясь что-то сообщить. «Танкадо хотел спасти наш банк данных, – говорила она себе. – А мы так и не узнаем, как это сделать».

– Захватчики у ворот!

Джабба взглянул на экран.

– Вот и все! – По его лицу стекали ручейки пота.

Последняя защитная стенка на центральном экране почти совсем исчезла. Черные линии, сбившись в кучу вокруг ядра, настолько сгустились, что их масса стала совсем непрозрачной и легонько подрагивала. Мидж отвернулась. Фонтейн стоял очень прямо, глядя прямо перед собой. У Бринкерхоффа был такой вид, словно он вот-вот лишится чувств.

– Десять секунд!

Глаза Сьюзан неотрывно смотрели на Танкадо. Отчаяние. Сожаление. Снова и снова тянется его рука, поблескивает кольцо, деформированные пальцы тычутся в лица склонившихся над ним незнакомцев.Он что-то им говорит. Но что же?

Дэвид на экране застыл в глубокой задумчивости.

– Разница, – бормотал он себе под нос. – Разница между U235 и U238. Должно быть что-то самое простое.

Техник в оперативном штабе начал отсчет:

– Пять! Четыре! Три!

Эта последняя цифра достигла Севильи в доли секунды.Три… три…

Беккера словно еще раз ударило пулей, выпущенной из пистолета. Мир опять замер вокруг.

Три… три… три… 238 минус 235! Разница равна трем!Он медленно потянул к себе микрофон.

В то же самое мгновение Сьюзан опять бросила взгляд на руку Танкадо, на этот раз посмотрев не на кольцо… не на гравировку на золоте, а на… его пальцы.Три пальца.Дело было вовсе не в кольце, а в человеческой плоти. Танкадо не говорил, он показывал. Он открывал секрет, открывал ключ к шифру-убийце – умоляя, чтобы люди его поняли… моля Бога, чтобы его секрет вовремя достиг агентства.

– Три, – прошептала она, словно оглушенная.

– Три! – раздался крик Дэвида из Испании.

Но в общем хаосе их никто, похоже, не слышал.

– Мы тонем! – крикнул кто-то из техников.

ВР начала неистово мигать, когда ядро захлестнул черный поток. Под потолком завыли сирены.

– Информация уходит!

– Вторжение по всем секторам!

Сьюзан двигалась как во сне. Подойдя к компьютеру Джаббы, она подняла глаза и увидела своего любимого человека. Его голос гремел:

– Три! Разница между 238 и 235 – три!

Все подняли головы.

– Три! – крикнула Сьюзан, перекрывая оглушающую какофонию сирен и чьих-то голосов. Она показала на экран. Все глаза были устремлены на нее, на руку Танкадо, протянутую к людям, на три пальца, отчаянно двигающихся под севильским солнцем.

Джабба замер.

– О Боже! – Он внезапно понял, что искалеченный гений все это время давал им ответ.

– Три – это простое число! – сказала Соши. – Три – это простое число!

Фонтейн пребывал в изумлении.

– Неужели так просто?

– Утечка информации! – кричал кто-то. – Стремительная!

Все люди на подиуме потянулись к терминалу в одно и то же мгновение, образовав единое сплетение вытянутых рук. Но Сьюзан, опередив всех, прикоснулась к клавиатуре инажала цифру 3. Все повернулись к экрану, где над всем этим хаосом появилась надпись:ВВЕСТИ ПАРОЛЬ? 3

– Да! – скомандовал Фонтейн. – Нажимайте!

Сьюзан задержала дыхание и опустила палец на клавишу «Ввод». Компьютер издал звуковой сигнал.

Никто не мог даже пошевелиться.

Спустя три мучительные секунды все еще ничего не произошло. Сирены по-прежнему выли. Пять секунд. Шесть секунд.

– Утечка информации!

– Никаких изменений!

Внезапно Мидж судорожно указала на экран.

– Смотрите!

На экран выплыла надпись:КЛЮЧ К ШИФРУ-УБИЙЦЕ ПОДТВЕРЖДЕН

– Укрепить защитные стены! – приказал Джабба.

Но Соши, опередив его, уже отдала команду.

– Утечка прекратилась! – крикнул техник.

– Вторжение прекращено!

Наверху, на экране ВР, возникла первая из пяти защитных стен. Черные атакующие линии начали исчезать.

– Происходит восстановление! – кричал Джабба. – Все становится на свои места!

Какой-то миг еще ощущались сомнения, казалось, что в любую секунду все снова начнет разваливаться на части. Но затем стала подниматься вторая стена, за ней третья. Еще несколько мгновений, и весь набор фильтров был восстановлен. Банк данных снова был в безопасности.

В комнате творилось нечто невообразимое. Техники обнимали друг друга, подбрасывая вверх длинные полосы распечаток. Бринкерхофф обнимал Мидж. Соши заливалась слезами.

– Джабба, – спросил Фонтейн, – много они похитили?

– Совсем мало, – сказал Джабба, посмотрев на монитор. – Всего лишь какие-то обрывки, в полном виде – ничего.

Фонтейн медленно кивнул и улыбнулся одними уголками губ. Он искал глазами Сьюзан Флетчер, но она уже стояла прямо перед экраном, на котором крупным планом было видно лицо Дэвида Беккера.

– Дэвид?

– Привет, красавица. – Он улыбнулся.

– Возвращайся домой. Прямо сейчас.

– Встретимся в «Стоун-Мэнор»?

Она кивнула, и из ее глаз потекли слезы.

– Договорились.

– Агент Смит! – позвал Фонтейн.

Из-за спины Беккера появилось лицо Смита.

– Слушаю, сэр?

– Мне кажется, мистер Беккер опаздывает на свидание. Проследите, чтобы он вылетел домой немедленно.

Смит кивнул:

– Наш самолет в Малаге. – Он похлопал Беккера по спине. – Получите удовольствие, профессор. Вы летали когда-нибудь на «Лирджете-60»?

Беккер усмехнулся:

– Давненько не летал. Со вчерашнего дня.

Глава 128

Когда Сьюзан проснулась, солнце уже светило вовсю. Его нежные лучи проникали сквозь занавеску и падали на пуховую перину. Она потянулась к Дэвиду. Это ей снится? Трудно было даже пошевельнуться: события вчерашнего дня вычерпали все ее силы без остатка.

– Дэвид… – тихо простонала она.

Ответа не последовало. Она открыла глаза, не в состоянии даже протянуть руку. Простыня на его половине кровати была холодной. Дэвид исчез.

Значит, приснилось, подумала Сьюзан и села в кровати. Комната в викторианском стиле, сплошь кружева и антиквариат – лучший гостиничный номер в «Стоун-Мэнор». Сумка, с которой она приехала, на дощатом полу посреди комнаты… ее белье на спинке стула эпохи королевы Анны, стоящего возле кровати.

Вернулся ли Дэвид? Она помнила его тело, прижавшееся к ее телу, его нежные поцелуи. Неужели все это был сон? Сьюзан повернулась к тумбочке. На ней стояли пустая бутылка из-под шампанского, два бокала… и лежала записка.

Протерев глаза, она натянула на плечи одеяло и прочла:

Моя драгоценная Сьюзан!

Я люблю тебя.Без воска, Дэвид.

Она просияла и прижала записку к груди. Это был Дэвид, кто же еще?Без воска…Этот шифр она еще не разгадала.

Что-то шевельнулось в углу. Сьюзан подняла глаза. На плюшевом диване, закутавшись в махровый халат, грелся на солнце Дэвид и внимательно за ней наблюдал. Она протянула руку, поманив его к себе.

– Без воска? – тихо спросила она, обнимая его.

– Без воска. – Он улыбнулся в ответ.

Она поцеловала его.

– Скажи, что это значит?

– Ни за что на свете. – Он засмеялся. – Супружеская пара без секретов – это очень скучно.

Сьюзан застенчиво улыбнулась.

– Если будет еще интереснее, чем этой ночью, я не смогу встать.

Дэвид привлек ее к себе, не ощущая тяжести. Вчера он чуть не умер, а сегодня жив, здоров и полон сил.

Сьюзан положила голову ему на грудь и слушала, как стучит его сердце. А ведь еще вчера она думала, что потеряла его навсегда.

– Дэвид, – вздохнула она, заметив на тумбочке его записку. – Скажи мне, что такое «без воска»? Ты же знаешь, что шифры, которые не поддаются, не выходят у меня из головы.

Дэвид молчал.

– Расскажи. – Она надулась. – Если не скажешь, тебе меня больше не видать.

– Врешь.

Она ударила его подушкой.

– Рассказывай! Немедленно!

Но Дэвид знал, что никогда ей этого не откроет. Секрет выражения «без воска» был ему слишком дорог. Он уходил корнями в давние времена. В эпоху Возрождения скульпторы, оставляя изъяны при обработке дорогого мрамора, заделывали их с помощьюcera,то есть воска. Статуя без изъянов, которую не нужно было подправлять, называлась скульптурой sin cera, иными словами – без воска. С течением времени это выражение стало означать нечто честное, правдивое.

Английское слово sincere, означающее всеправдивое и искреннее,произошло от испанского sin cera – без воска. Этот его секрет в действительности не был никакой тайной, он просто подписывал свои письма словом «Искренне». Почему-то ему казалось, что этот филологический ребус Сьюзан не обрадует.

– Хочу тебя обрадовать. Когда я летел домой, – сказал он, желая переменить тему, – я позвонил президенту университета.

Сьюзан радостно встрепенулась.

– Скажи, что ты ушел с поста декана.

Дэвид кивнул.

– В следующем семестре я возвращаюсь в аудиторию.

Сьюзан с облегчением вздохнула:

– Туда, где твое подлинное призвание.

Дэвид улыбнулся:

– Да. Наверное, Испания напомнила мне о том, что по-настоящему важно.

– Помогать вскрывать шифры? – Она чмокнула его в щеку. – Как бы там ни было, ты поможешь мне с моей рукописью.