Чтение 7–й страницы книги ~Цифровая крепость~

– Черт возьми! – выругался коммандер. – Вчера вечером я специально позвонил дежурному лаборатории систем безопасности и попросил его сегодня не выходить на работу.

Сьюзан это не удивило. Она не могла припомнить, чтобы когда-то отменялось дежурство, но Стратмор, очевидно, не хотел присутствия непосвященных. Он и мысли не допускал о том, что кто-то из сотрудников лаборатории узнает о «Цифровой крепости».

– Наверное, стоит выключить «ТРАНСТЕКСТ», – предложила Сьюзан. – Потом мы запустим его снова, а Филу скажем, что ему все это приснилось.

Стратмор задумался над ее словами, затем покачал головой:

– Пока не стоит. «ТРАНСТЕКСТ» работает пятнадцать часов. Пусть пройдут все двадцать четыре часа – просто чтобы убедиться окончательно.

Сьюзан это показалось разумным. «Цифровая крепость» впервые запустила функцию переменного открытого текста; быть может, «ТРАНСТЕКСТ» сумеет взломать шифр за двадцать четыре часа. Но честно говоря, она в это уже почти не верила.

– Пусть «ТРАНСТЕКСТ» работает, – принял решение Стратмор. – Я хочу быть абсолютно уверен, что это абсолютно стойкий шифр.

Чатрукьян продолжал колотить по стеклу.

– Ничего не поделаешь, – вздохнул Страмор. – Поддержи меня.

Коммандер глубоко вздохнул и подошел к раздвижной стеклянной двери. Кнопка на полу привела ее в движение, и дверь, издав шипящий звук, отъехала в сторону.

Чатрукьян ввалился в комнату.

– Коммандер… сэр, я… извините за беспокойство, но монитор… я запустил антивирус и…

– Фил, Фил, – нехарактерным для него ласковым тоном сказал Стратмор. – Потише и помедленнее. Что случилось?

По голосу Стратмора, мягкому и спокойному, никто никогда не догадался бы, что мир, в котором он жил, рушится у него на глазах. Он отступил от двери и отошел чуть в сторону, пропуская Чатрукьяна в святая святых Третьего узла. Тот в нерешительности застыл в дверях, как хорошо обученная служебная собака, знающая, что ей запрещено переступать порог.

По изумлению на лице Чатрукьяна было видно, что он никогда прежде не бывал в этой комнате. Какова бы ни была причина его волнения, когда он колотил в стеклянную стену Третьего узла, она моментально улетучилась. Он разглядывал роскошную внутреннюю отделку, выстроившиеся в ряд компьютеры, диваны, книжные полки, залитые мягким светом. Увидав королеву шифровалки Сьюзан Флетчер, Чатрукьян моментально отвел глаза. Он боялся ее как огня. Ее мозги работали словно на совсем другом уровне. Она подавляла его своей красотой, и всякий раз, когда он оказывался рядом, язык у него заплетался. Сейчас она держалась подчеркнуто сдержанно, и это пугало его еще сильнее.

– Так в чем же проблема, Фил? – спросил Стратмор, открывая холодильник. – Может, чего-нибудь выпьешь?

– Нет, а-а… нет, спасибо, сэр. – Ему трудно было говорить – наверное потому, что он не был уверен, что его появлению рады. – Сэр, мне кажется… что с «ТРАНСТЕКСТОМ» какая-то проблема.

Стратмор закрыл дверцу холодильника и без тени волнения взглянул на Чатрукьяна.

– Ты имеешь в виду работающий монитор?

Чатрукьян растерялся.

– Так вы обратили внимание?

– Конечно. Он работает уже шестнадцать часов, если не ошибаюсь.

Чатрукьян не знал, что сказать.

– Да, сэр. Шестнадцать часов. Но это не все, сэр. Я запустил антивирус, и он показывает нечто очень странное.

– Неужели? – Стратмор по-прежнему оставался невозмутим. – Что показалось тебе странным?

Сьюзан восхитилась спектаклем, который на ее глазах разыгрывал коммандер.

– «ТРАНСТЕКСТ» работает с чем-то очень сложным, фильтры никогда ни с чем подобным не сталкивались. Боюсь, что в «ТРАНСТЕКСТЕ» завелся какой-то неизвестный вирус.

– Вирус? – снисходительно хмыкнул Стратмор. – Фил, я высоко ценю твою бдительность, очень высоко. Но мы с мисс Флетчер проводим диагностику особого рода. Это файлвысочайшей сложности. Я должен был тебя предупредить, но не знал, что сегодня твое дежурство.

Сотрудник лаборатории систем безопасности не стал выдавать дежурного.

– Я поменялся сменой с новым сотрудником. Согласился подежурить в этот уик-энд.

Глаза Стратмора сузились.

– Странно. Я вчера говорил с ним. Велел ему сегодня не приходить. Он ничего не сказал о том, что поменялся с тобой дежурством.

У Чатрукьяна ком застрял в горле. Он молчал.

– Ну ладно, – вздохнул Стратмор. – Похоже, вышла какая-то путаница. – Он положил руку на плечо Чатрукьяна и проводил его к двери. – Тебе не нужно оставаться до конца смены. Мы с мисс Флетчер пробудем здесь весь день. Будем охранять нашу крепость. Желаю веселого уик-энда.

Чатрукьян заколебался.

– Коммандер, мне действительно кажется, что нужно проверить…

– Фил, – сказал Стратмор чуть более строго, – «ТРАНСТЕКСТ» в полном порядке. Если твоя проверка выявила нечто необычное, то лишь потому, что это сделали мы сами. Атеперь, если не возражаешь… – Стратмор не договорил, но Чатрукьян понял его без слов. Ему предложили исчезнуть.

– Диагностика, черт меня дери! – бормотал Чатрукьян, направляясь в свою лабораторию. – Что же это за цикличная функция, над которой три миллиона процессоров бьются уже шестнадцать часов?

Он постоял в нерешительности, раздумывая, не следует ли поставить в известность начальника лаборатории безопасности.Да будь они прокляты, эти криптографы. Ничего не понимают в системах безопасности!

Присяга, которую Чатрукьян принимал, поступая на службу в АНБ, стала непроизвольно прокручиваться в его голове. Он поклялся применять все свои знания, весь опыт, всю интуицию для защиты компьютеров агентства, стоивших не один миллион долларов.

– Интуиция? – с вызовом проговорил он.Не нужно интуиции, чтобы понять: никакая это не диагностика!

Он решительно подошел к терминалу и запустил весь набор программ системных оценок «ТРАНСТЕКСТА».

– Твое сокровище в беде, коммандер, – пробормотал он. – Не веришь моей интуиции? Так я тебе докажу!

Глава 20

Городская больница располагалась в здании бывшей начальной школы и нисколько не была похожа на больницу. Длинное одноэтажное здание с огромными окнами и ветхое крыло, прилепившееся сзади. Беккер поднялся по растрескавшимся ступенькам.

Внутри было темно и шумно. Приемный покой представлял собой бесконечный узкий коридор с выстроившимися в ряд во всю его длину складными стульями. Установленная натреноге картонная табличка с надписью OFICINA стрелкой указывала направление.

Беккер двинулся по едва освещенному коридору. Все здесь напоминало зловещую декорацию к голливудскому фильму ужасов. В воздухе стоял тяжелый запах мочи. Лампочки в конце коридора не горели, и на протяжении последних двадцати метров можно было различать только смутные силуэты. Женщина с кровотечением… плачущая молодая пара… молящаяся маленькая девочка. Наконец Беккер дошел до конца темного коридора и толкнул чуть приоткрытую дверь слева. Комната была пуста, если не считать старой изможденной женщины на койке, пытавшейся подсунуть под себя судно.

«Хорошенькое зрелище, – подумал Беккер. – Где, черт возьми, регистратура?»

За едва заметным изгибом коридора Беккер услышал голоса. Он пошел на звук и уткнулся в стеклянную дверь, за которой, судя по доносящемуся оттуда шуму и гвалту, происходило нечто вроде драки. Преодолев отвращение, Беккер открыл дверь. Регистратура. Бедлам. Так он и думал.

Очередь из десяти человек, толкотня и крик. Испания не славится эффективностью бюрократического аппарата, и Беккер понял, что ему придется простоять здесь всю ночь, чтобы получить информацию о канадце. За конторкой сидела только одна секретарша, норовившая избавиться от назойливых пациентов. Беккер застыл в дверях, не зная, как поступить. Необходимо было срочно что-то придумать.

– Con permiso! – крикнул санитар. Мимо стремительно проплыла каталка.

Беккер успел отскочить в сторону и окликнул санитара.

– D?nde est? el tel?fono?

Не снижая скорости, мужчина указал Беккеру на двустворчатую дверь и скрылся за поворотом. Беккер последовал в указанном направлении.

Он очутился в огромной комнате – бывшем гимнастическом зале. Бледно-зеленый пол мерцал в сиянии ламп дневного света, то попадая в фокус, то как бы проваливаясь. Лампы зловеще гудели. На стене криво висело баскетбольное кольцо. Пол был уставлен десятками больничных коек. В дальнем углу, прямо под табло, которое когда-то показывало счет проходивших здесь матчей, он увидел слегка покосившуюся телефонную будку. Дай Бог, чтобы телефон работал, мысленно взмолился Беккер.

Двигаясь к будке, он нащупывал в кармане деньги. Нашлось 75 песет никелевыми монетками, сдача от поездки в такси, – достаточно для двух местных звонков. Он вежливо улыбнулся озабоченной медсестре и вошел в будку. Сняв трубку, набрал номер справочной службы и через тридцать секунд получил номер главного офиса больницы.

В какой бы стране вы ни находились, во всех учреждениях действует одно и то же правило: никто долго не выдерживает звонка телефонного аппарата. Не важно, сколько посетителей стоят в очереди, – секретарь всегда бросит все дела и поспешит поднять трубку.

Беккер отбил шестизначный номер. Еще пара секунд, и его соединили с больничным офисом. Наверняка сегодня к ним поступил только один канадец со сломанным запястьем и сотрясением мозга, и его карточку нетрудно будет найти. Беккер понимал, что в больнице не захотят назвать имя и адрес больного незнакомому человеку, но он хорошо подготовился к разговору.

В трубке раздались длинные гудки. Беккер решил, что трубку поднимут на пятый гудок, однако ее подняли на девятнадцатый.

– Городская больница, – буркнула зачумленная секретарша.

Беккер заговорил по-испански с сильным франко-американским акцентом:

– Меня зовут Дэвид Беккер. Я из канадского посольства. Наш гражданин был сегодня доставлен в вашу больницу. Я хотел бы получить информацию о нем, с тем чтобы посольство могло оплатить его лечение.

– Прекрасно, – прозвучал женский голос. – Я пошлю эту информацию в посольство в понедельник прямо с утра.

– Мне очень важно получить ее именно сейчас.

– Это невозможно, – раздраженно ответила женщина. – Мы очень заняты.

Беккер старался говорить как можно официальнее:

– Дело весьма срочное. Этот человек сломал запястье, у него травма головы. Он был принят сегодня утром. Его карточка должна лежать где-то сверху.

Беккер еще больше усилил акцент, но так, чтобы собеседница могла понять, что ему нужно, и говорил слегка сбивчиво, подчеркивая свою крайнюю озабоченность. Люди часто нарушают правила, когда сталкиваются с подобной настойчивостью.

Но вместо того чтобы нарушить правила, женщина выругала самоуверенного североамериканца и отсоединилась.

Расстроенный, Беккер повесил трубку. Провал. Мысль о том, что придется отстоять в очереди несколько часов, была невыносима. Время идет, старик канадец может куда-нибудь исчезнуть. Вполне вероятно, он решит поскорее вернуться в Канаду. Или надумает продать кольцо. Беккер не мог ждать. Он решительно поднял трубку, снова набрал номер и прислонился к стене. Послышались гудки. Беккер разглядывал зал. Один гудок… два… три…

Внезапно он увидел нечто, заставившее его бросить трубку. Беккер повернулся и еще раз оглядел больничную палату. В ней царила полная тишина. Прямо перед ним, откинувшись на груду старых подушек, лежал пожилой человек с ярко-белой гипсовой повязкой на правом запястье.

Глава 21

Голос американца, звонившего Нуматаке по прямой линии, казался взволнованным:

– Мистер Нуматака, в моем распоряжении не больше минуты.

– Хорошо. Полагаю, вы получили обе копии ключа?

– Вышла небольшая заминка, – сказал американец.

– Это невозможно! – рявкнул Нуматака. – Вы обещали, что они будут у меня сегодня до конца дня!

– Произошло нечто непредвиденное.

– Танкадо мертв?

– Да, – сказал голос. – Мой человек ликвидировал его, но не получил ключ. За секунду до смерти Танкадо успел отдать его какому-то туристу.

– Это возмутительно! – взорвался Нуматака. – Каким же образом вы выполните обещание об эксклюзивном…

– Не волнуйтесь, – спокойно ответил американец. – Эксклюзивные права у вас будут. Это я гарантирую. Как только найдется недостающая копия ключа, «Цифровая крепость» – ваша.

– Но с ключа могут снять копию!

– Каждый, кто к нему прикоснется, будет уничтожен.

Повисла тишина. Наконец Нуматака спросил:

– Где ключ сейчас?

– Вам нужно знать только одно: он будет найден.

– Откуда такая уверенность?

– Не я один его ищу. Американская разведка тоже идет по следу. Они, вполне естественно, хотят предотвратить распространение «Цифровой крепости», поэтому послали на поиски ключа человека по имени Дэвид Беккер.

– Откуда вам это известно?

– Это не имеет отношения к делу.

Нуматака выдержал паузу.

– А если мистер Беккер найдет ключ?

– Мой человек отнимет его.

– И что дальше?

– Какое вам дело? – холодно произнес американец. – Когда мистер Беккер найдет ключ, он будет вознагражден сполна.

Глава 22

Дэвид Беккер быстро подошел к койке и посмотрел на спящего старика. Правое запястье в гипсе. На вид за шестьдесят, может быть, около семидесяти. Белоснежные волосы аккуратно зачесаны набок, в центре лба темно-красный рубец, тянущийся к правому глазу.

«Ничего себе маленькая шишка», – подумал Беккер, вспомнив слова лейтенанта. Посмотрел на пальцы старика – никакого золотого кольца. Тогда он дотронулся до его руки.

– Сэр? – Беккер легонько потормошил спящего. – Простите, сэр…

Человек не шевельнулся.

Беккер предпринял очередную попытку:

– Сэр?

Старик заворочался.

– Qu’est-ce… quelle heure est… – Он медленно открыл глаза, посмотрел на Беккера и скорчил гримасу, недовольный тем, что его потревожили. – Qu’est-ce-que vous voulez?

Ясно, подумал Беккер с улыбкой. Канадский француз!

– Пожалуйста, уделите мне одну минуту.

Беккер отлично говорил по-французски, тем не менее обратился к этому человеку на языке, который тот, как он надеялся, должен был знать хуже. Убедить абсолютно незнакомого человека отдать вам золотое кольцо скорее всего будет весьма непросто, поэтому Беккер хотел заручиться хотя бы одним преимуществом.

Пока старик собирался с мыслями, Беккер не произнес ни слова. Тот огляделся вокруг, указательным пальцем разгладил усы и наконец заговорил:

– Что вам нужно? – Он произносил английские слова немного в нос.

– Сэр, – начал Беккер чуть громче, словно обращаясь к глуховатому человеку, – я хотел бы задать вам несколько вопросов.

Старик посмотрел на него с явным недоумением.

– У вас какие-то проблемы?

Беккер чуть нахмурился: старик говорил по-английски безукоризненно. Он поспешил избавиться от покровительственного тона.

– Извините, что я вас побеспокоил, но скажите: вы, случайно, не были сегодня на площади Испании?

Глаза старика сузились.

– Вы из муниципалитета?

– Нет, вообще-то я…

– Из туристического бюро?

– Нет, я…

– Слушайте, я знаю, зачем вы пришли! – Старик попытался сесть в кровати. – Меня не удастся запугать! Я уже говорил это и могу повторить тысячу раз – Пьер Клушар описывает мир таким, каким его видит. Некоторые ваши туристические путеводители старательно скрывают правду, обещая бесплатный ночлег в городе, но «Монреаль таймс» не продается! Ни за какие деньги!

– Простите, сэр, вы, кажется, меня не…

– Merde alors! Я отлично все понял! – Он уставил на Беккера костлявый указательный палец, и его голос загремел на всю палату. – Вы не первый. Они уже пытались сделать тоже самое в «Мулен Руж», в отеле «Браунс пэлис» и в «Голфиньо» в Лагосе! Но что попало на газетную полосу? Правда! Самый гнусный Веллингтон из всех, что мне доводилосьпробовать! Самая грязная ванна, какую мне доводилось видеть! И самый мерзкий пляж, покрытый острыми камнями! Этого и ждут от меня читатели!

Больные на соседних койках начали приподниматься, чтобы разглядеть, что происходит. Беккер нервно посматривал на медсестру. Пожалуй, дело кончится тем, что его выставят на улицу.

Клушар продолжал бушевать:

– И этот полицейский из вашего города тоже хорош! Заставил меня сесть на мотоцикл! Смотрите сюда! – Он попытался поднять левую руку. – Кто теперь напишет материал для моей колонки?

– Сэр, я…

– За все сорок три года путешествий я никогда еще не оказывался в таком положении! Вы только посмотрите на эту палату! Мою колонку перепечатывают издания по всему миру!

– Сэр! – Беккер поднял обе руки, точно признавая свое поражение. – Меня не интересует ваша колонка. Я из канадского консульства. Я пришел, чтобы убедиться, что с вами все в порядке!

Внезапно в гимнастическом зале, превращенном в больничную палату, повисла тишина. Старик внимательно разглядывал подозрительного посетителя.

Беккер перешел чуть ли не на шепот:

– Я здесь, чтобы узнать, не нужно ли вам чего-нибудь. –Скажем, принести пару таблеток валиума.

Наконец канадец опомнился.

– Из консульства? – Его тон заметно смягчился.

Беккер кивнул.

– Так, значит, вы не по поводу моей колонки?

– Нет, сэр.

Казалось, старик испытал сильнейшее разочарование. Он медленно откинулся на гору подушек. Лицо его было несчастным.

– Я думал, вы из городского… хотите заставить меня… – Он замолчал и как-то странно посмотрел на Беккера. – Если не по поводу колонки, то зачем вы пришли?

Хороший вопрос, подумал Беккер, рисуя в воображении горы Смоки-Маунтинс.

– Просто неформальная дипломатическая любезность, – солгал он.

– Дипломатическая любезность? – изумился старик.

– Да, сэр. Уверен, что человеку вашего положения хорошо известно, что канадское правительство делает все для защиты соотечественников от неприятностей, которые случаются с ними в этих… э-э… скажем так, не самых передовых странах.

Тонкие губы Клушара изогнулись в понимающей улыбке.

– Да, да, конечно… очень приятно.

– Так вы гражданин Канады?

– Разумеется. Как глупо с моей стороны. Прошу меня извинить. К человеку в моем положении часто приходят с… ну, вы понимаете.

– Да, мистер Клушар, конечно, понимаю. Это цена, которую приходится платить за известность.

– Действительно. – Клушар вздохнул с видом мученика, вынужденного терпеть всякий сброд. – Вы когда-нибудь видели что-либо более ужасное, чем это место? – Он обвел глазами палату. – Не больница, а помойка. И они еще решили оставить меня здесь на ночь.