Чтение 10–й страницы книги ~Император полночного берега~

Хорруг не торопился с ответом. Взглянув на своего юного спутника, он спросил его:

– Ты в порядке? Руки-ноги шевелятся?

Демилий кивнул.

– Имя! – снова потребовал царь. – Не испытывай мое терпение, раб!

Хорруг повел плечами, снова покрутил головой. Лишь почувствовав, что кровообращение полностью восстановилось и сил достаточно, чтобы противостоять внезапному нападению, он ответил:

– Икестос. Он знает дорогу к затерянному городу. Поторопись, пока он не поделился своими знаниями с хишимерами.

По глазам царя было нетрудно угадать, что он предпочел бы увидеть изрубленные тела освобожденных пленников у своих ног прямо сейчас. Однако он уже знал, сколь опасен Хорруг в схватке и как сложно будет с ним разделаться. Ксеностос не собирался тратить время и привлекать внимание своих гостей из Отоммосо.

– Вам обоим лучше убраться подальше, – сквозь зубы посоветовал царь.

– Мы так и сделаем, – с усмешкой заверил его Хорруг.* * *

Степь всколыхнулась сотнями огней. Гулко ударил первый барабан, его поддержал другой, затем еще и еще. Огни факелов заплясали в бешеном ритме.

Племена кочевников гипитов съехались на ежегодный Праздник Огня. Племенные шаманы просили у солнца света, у неба воды, у земли тепла, чтобы степь обильно покрыласьсочной травой, на которой могли бы откормиться стада кочевников. А чтобы зов был услышан, избранные соплеменники служителей культа били в барабаны и исполняли танец Огня.

Движение огней в ночи на первый взгляд казалось хаотичным, на деле же было подчинено строгому порядку. Степные кочевники веками исполняли свой танец – за столетияне изменился ни один прыжок, ни один взмах руки.

В эту ночь к Хоруму привели своих людей все вожди гипитов, но сегодня не они исполняли главную роль. Вожди кочевников были лишь одними из многих, поклонявшихся Огню.

На небольшой возвышенности стоял огромный полуголый человек с двумя факелами в руках. Он неистово бил факелами в гигантский медный гонг, задавая общий ритм всему действу. Диск гонга не был подвешен, а полулежал перед барабанщиком на деревянных козлах, отчего звук получался глуше. Искры и капли горящей смолы разлетались в стороны, попадая на обнаженный торс великана, тот же не замечал ничего вокруг и продолжал иступленно бить факелами в медь.

Чуть ниже по склонам расположились барабанщики с инструментами поменьше. Они также били в медь – никакая кожа не смогла бы долго выдержать многочисленные удары факельщиков. Такие же полуголые, барабанщики не замечали ничего вокруг, полностью пребывая во власти огненной музыки.

Далее пританцовывали в бешеном ритме еще полторы сотни барабанщиков, ударяя в полые древесные стволы, бубны и барабаны. Бронзовые ожерелья и браслеты позвякивали в едином ритме танца, сверкая в свете костров и факелов.

Сотни факельщиков танцевали на огромном пространстве, одновременно вскидывая руки к небу и издавая гортанный клич.

Среди общего празднества выделялись несколько человек, исполняющих особые танцы, которые, тем не менее, гармонично вписывались в общее действо. Эти люди танцевалибосиком на углях, жонглируя факелами и выдыхая пламя. То были племенные шаманы, владеющие силой Огня.

Чуть в стороне от празднества гипитов, на холме, расположился стан хишимерского царя Азгадера, пришедшего к Хоруму с десятитысячным войском. На встречу с Азгадером в его шатер прибыли послы ногарского императора во главе с Аскенносом. Отряд Икестоса пришлось оставить в Хоруме – таково было требование хишимерского царя. Сам же Икестос с несколькими воинами ожидал, пока его позовут, в шатре, предоставленном посольству царем Азгадером в своем стане.

Когда все условия соглашения были обговорены, Аскеннос подытожил:

– Теперь дело за тобой, царь.

Азгадер кивнул одному из приближенных:

– Сегодня правитель Хорума продал нашим торговцам несколько рабов арамеев. Тащи сюда одного из них, я принесу клятву.

Вскоре к ногам царя бросили раба. Жрец Идигер протянул своему повелителю кривой ритуальный нож. Азгадер схватил раба за волосы и поднял на ноги. За спиной арамея Идигер, скрестив руки, принялся читать заклинание, призывая своего бога. Коротко, без замаха, царь всадил нож в сердце раба и повернул рукоять. Арамей даже не успел испугаться.

Послы императора отступили в сторону. Ногары испытали невольный трепет, наблюдая за происходящим.

Жизнь угасла в глазах заколотого арамея, однако тело его по-прежнему стояло на ногах. Держась одной рукой за рукоять клинка, пронзившего сердце раба, царь вскинул другую руку и, глядя в пустые глаза убитого им человека, произнес:

– Тота призываю в свидетели и клянусь его именем! Я выдвину войска против арамеев, когда получу золото Бельфеддора.

Бросив грозный взгляд в сторону ногаров, хишимерский царь добавил:

– Но так же клянусь покарать любой обман. Да пребудет надо мной воля Тота!

Тело жертвы встряхнулось судорогой, на лице и обнаженных руках синей паутиной проступила сетка вен. Глаза убитого побелели, из глотки вырвался хрип:

– Клятва принята!

Провозгласив волю бога Смерти, труп арамея рухнул к ногам царя.

– Твое слово, советник, – произнес Азгадер, перешагнув через убитого и повернувшись к послам. – Отправляй гонца к своему императору.

Аскеннос кивнул одному из ногаров и приказал:

– Пригласи сюда Икестоса.

Ногар покинул шатер. Советник пояснил царю Азгадеру:

– Гонец не понадобится. В нашем караване есть человек, который укажет твоим людям путь к затерянному городу.

Азгадер бросил взгляд на жреца. Лицо Идигера было непроницаемо.* * *

Поднявшись на пригорок, Хорруг окинул взглядом степь, объятую пламенем. Следовавший за ним Демилий восхищенно воскликнул:

– Ты только взгляни, как красиво!

– Да уж, эти кочевники умеют развлекаться, – согласился Хорруг без всякого восторга. – У нас сейчас нет времени любоваться их плясками. Надо отыскать Аррелия и остальных.

– Где же их тут искать? – озадаченно пробормотал Демилий.

– Посмотри туда, – указал Хорруг. – Видишь те шатры? Там хишимеры. Пленники должны быть у них. Идем.

Хорруг и Демилий направились к шатрам хишимерского стана. Земля дрожала у них под ногами, сотрясаемая огненным танцем гипитов, а клич, вырывавшийся одновременно из сотен глоток, на мгновения заглушал грохот барабанов.

В степи было людно, словно на базарной площади в полдень. Огненный танец гипитов привлекал множество зевак, здесь были и хорумцы, и жители окрестных селений, другиекочевые племена. Посмотреть на танец Огня специально съезжались жители многих городов побережья, так что в публике недостатка не было.

В хишимерский лагерь Хорруг и Демилий вошли беспрепятственно. Воины плотным кольцом окружали ту часть стана, где высились шатры царя и его свиты, остальной же лагерь был открыт для всех. Туда-сюда сновали хишимеры и ногары, в основном мелкие торговцы.

Обогнув очередной шатер, Хорруг и Демилий увидели дерущихся людей. Один человек отбивался от пятерых противников. У входа в шатер лежали трое убитых воинов.

– Да это же… – ошеломленно прошептал юноша.

– Он, – кивнул Хорруг, не дослушав.

Лагерь был достаточно освещен кострами, чтобы разглядеть дерущихся. В жертве ночных налетчиков Хорруг без труда узнал Икестоса. Его противники, судя по виду, тоже были ногарами, скорее всего, воинами правителя Хорума. Икестос пытался дотянуться до оружия, но противники не позволяли ему воспользоваться клинком. Сами они тоже предпочитали действовать кулаками – похоже, Икестос нужен был им живым. Хорругу не составило труда догадаться, зачем начальник охраны посольского каравана понадобился правителю Хорума. Каданг злорадно усмехнулся, наблюдая за отчаянными попытками столичного аристократа отбиться от нападавших. Хорумцы свалили Икестоса на землю и, заломив ему руки, принялись связывать.

Из тени между шатров вышел еще один человек.

– Хватит возиться, – недовольно произнес он. – Вяжите его скорее, и в седло.

Хорруг узнал и его, то был Онессес – один из приближенных царя Хорума. Хорруг без раздумий рванулся вперед, неожиданно возникнув перед ногарами из тени шатра. Даже Демилий опешил от его стремительности. На ходу подхватив клинок убитого воина, Хорруг наотмашь ударил одного из хорумцев и приставил острие меча к горлу их предводителя.

– Что тебе нужно? – прохрипел Онессес, косясь на лезвие клинка.

– Где пленные арамеи? – спросил Хорруг.

– Они уже проданы хишимерам.

– Это я и без тебя знаю Где они?

– На окраине лагеря с полуночной стороны, – сообщил Онессес. – Ты найдешь их у коновязи, там, где колодец.

– Эй, ты! – хрипло окликнул Хорруга Икестос, по-прежнему пытаясь вырваться из рук державших его хорумцев. – Помоги мне!

Хорруг бросил взгляд в его сторону, усмехнулся и произнес:

– Самое время пожалеть о некоторых своих деяниях, благородный господин.

Отпустив Онессеса, он сказал предводителю хорумцев:

– Продолжай свое дело, а мы пойдем своей дорогой. Не советую пересекаться с нами.

Окликнув Демилия, он вместе с юным спустником скрылся в лабиринтах шатров и палаток. Хорумцы всунули кляп в рот своему пленнику, накинули мешок на голову и поволокли прочь из лагеря.* * *

Вскинув руки, Минессис сладко потянулась и простонала:

– Ты ненасытен!

– Давно уже у меня не было такой резвой кобылки, – отозвался мужчина, поглаживая под одеялом ее нагое тело и покрывая поцелуями грудь.

– Как тебя зовут, раб? – кокетливо спросила царица, охотно подставляя тело ласкам арамейского пленника, которого тайком привела в свою спальню накануне вечером.

– Аррелий.

Снаружи послышался стук копыт – в ворота крепости въехали несколько всадников. Минессис освободилась от объятий арамея, вынырнула из-под одеяла и подбежала к окну, ничуть не смущаясь своей наготы.

– Что там? – спросил Аррелий.

– Ничего, – ответила Минессис. – Просто всадники.

– Тогда иди сюда.

Аррелий хлопнул ладонью по ложу рядом с собой.

– Отвернись, раб, – потребовала царица. – Я хочу одеться.

– А я хочу продолжить, – ответил арамей.

– Натягивай свои драные штаны и проваливай. Не хочу, чтобы тебя застали здесь. Не люблю кровь на простынях.

Аррелий откинул одеяло и потянулся за своей одеждой.

– Дай мне какое-нибудь оружие, – попросил арамей, одеваясь. – Хотя бы нож.

– Оружие тебе ни к чему, – равнодушно сказала царица, одергивая свой хитон. – Тебя все равно убьют.

Аррелий усмехнулся:

– Когда ты притащила меня сюда тайком, мне показалось, что ты не хотела бы видеть меня мертвым.

– Конечно, тогда ты мне нужен был живым, – все так же равнодушно ответила Минессис. – Но я уже получила, что хотела. Да и ты, я думаю, не остался внакладе. Теперь ты мне больше не нужен.

– Отправишь меня назад в подвал? – поинтересовался Аррелий.

Царица покачала головой.

– Нет. Всех пленников уже увели на продажу в хишимерский лагерь. Так что выбирайся отсюда сам. Если сможешь. Это будет даже интересно. Один раб здесь уже доставил много беспокойства, посмотрим, на что способен ты.

– Догадываюсь, о ком ты говоришь, – кивнул Аррелий, – Этот парень умеет устраивать неприятности. С ним был еще один парнишка, его схватили у решетки. Где они оба?

– Не слишком ли много вопросов, раб? – Царица недовольно поморщилась. – Мне нет дела ни до тебя, ни до остальных рабов. Убирайся из моей спальни.

Дверь неожиданно распахнулась и на пороге появился царь Ксеностос. Он взглянул на растрепанную царицу, полуодетого Аррелия, перевел взгляд на смятую постель и нахмурился.

– Чем это вы тут занимаетесь?

– Разве ты не видишь? – отозвалась царица. – Этот раб ворвался сюда и силой овладел мною. Он обесчестил тебя! Вырви ему потроха!

Царь Ксеностос не успел ни позвать стражу, ни схватиться за кинжал. Аррелий подхватил скамью и мощным ударом расколол ее о голову правителя Хорума. Царь сполз по стене на пол, однако через мгновение сделал попытку подняться. Аррелий вырвал кинжал из-за пояса царя и коротким ударом всадил бронзовый клинок в сердце его владельца.

Минессис взвизгнула. Выдернув кинжал из тела царя, Аррелий метнулся к женщине и зажал ей рот ладонью.

– Не ори, – приказал арамей. – Отвечай, где тот мальчик, которого схватили вчера у решетки подземелья, и тот человек, что был с ним?

– Их уже нет в крепости, – сдавленно прошептала Минессис. – Я не знаю, куда они ушли.

– Пойдешь со мной, – распорядился Аррелий. – Поможешь мне выбраться из крепости. Услышу хоть один лишний писк – тут же перережу тебе глотку.

– Я не могу… – испуганно пролепетала царица.

– Можешь, – заверил ее арамей и, схватив за волосы, встряхнул. – Одевайся.

Когда спустя некоторое время в комнату заглянули Онессес и Аксес, там лежал лишь труп правителя Хорума, которого они разыскивали по всей крепости. Аксес присел возле мертвого тела, распластавшегося у ложа.

– Похоже, жена-потаскушка все же довела нашего правителя до могилы, – заметил он, ухмыльнувшись. – Интересно, кого царь застал в ее постели на этот раз?

– Мне больше интересно, где искать царицу, – отозвался Онессес.

– Да ну ее к дьяволу – отмахнулся Аксес. – Нет времени на эту шлюшку. Заберем нашего столичного гостя, и в путь. Разговорим его по дороге. К рассвету нам лучше быть подальше отсюда.* * *

Длинный хлыст со свистом рассек воздух и ожег плечи сразу троих невольников. Кривоногий коренастый хишимер заорал по-ногарски:

– Поднимайтесь, арамейские ублюдки! Вас ждут каменоломни!

Три десятка арамеев, проданных царем Хорума хишимерам, принялись подниматься с земли. Получалось это довольно неуклюже, так как руки у всех были стянуты за спиной пеньковыми веревками.

Ночь по-прежнему озаряли сотни огней гипитов, словно пламя разлилось по степи. Кочевники все так же сотрясали землю в танце Огня.

– Я думал, они дождутся конца праздника, – заметил один из арамеев.

– Ага, – проворчал седовласый великан Тороний. – Еще и медком угостят.

– Пошевеливайтесь! – снова заорал кривоногий хишимер с хлыстом.

Ударами плетей хишимерские воины заставили арамеев присоединиться к колонне других невольников. Правитель Хорума был щедр в этом отношении, хишимерские каменоломни получали немало рабов из подвалов его крепости.

Вооруженные всадники окружили невольников. Кривоногий взобрался в седло и повел колонну за собой. В руке он держал факел, хотя сейчас в этом не было необходимости – свет от огненного танца гипитов разливался далеко по степи. Охранники щедро рассыпали пинки и удары плетей, подгоняя рабов.

– Интересно, который из них наш хозяин? – полюбопытствовал молодой пленник, обводя взглядом хишимеров в богатых одеждах и дорогих доспехах, собравшихся на склоне холма и наблюдавших за огненной пляской кочевников.

– Больше ничего спросить не мог? – сердито отозвался Тороний.

Еще один сказал:

– Теперь наш хозяин сам царь Хишимера. Каменоломни принадлежат только ему.

– Тороний, я слышал, ты бывал в хишимерских каменоломнях. Это так? – снова спросил молодой.

– Довелось по молодости примерить колодку, – неохотно ответил Тороний. – Ничего, сбежал тогда, сбегу и теперь.

– Не забудь и нас позвать, когда вздумаешь дать деру, – сказал кто-то сзади.

Арамеи невесело рассмеялись.

Невольники не успели пройти и полсотни шагов, как вдруг вся колонна остановилась. Кривоногий хишимер окинул взглядом светловолосого человека с копьем, неожиданнопоявившегося прямо на пути.

– Ты кто? – гневно спросил хищимер по-ногарски.

– Мое имя Хорруг. Я пришел за арамеями.

– Сейчас присоединишься к ним, – пообещал хишимер.

Он поднял коня на дыбы, намереваясь бросить его вперед и сбить дерзкого с ног. Хорруг вскинул копье. Бронзовый наконечник, пробив шею гиппариона, вонзился в сердце его седока. И конь, и всадник мертвыми рухнули на землю.

Схватив факел, выпавший из руки кривоногого предводителя конвоя, Хорруг бросил его в лицо другому всаднику, затем обнажил клинок.

Воспользовавшись заминкой, к невольникам арамеям сквозь конвой пробрался Демилий и принялся лихорадочно перерезать путы на их руках.

– Ты? – изумился Тороний, узнав сына. – Почему ты не дома с матерью и младшими?

– Я пришел за тобой, отец, – ответил юноша.

– Когда вернемся домой, выпорю! – грозно пообещал Тороний.

Получив свободу, он взревел:

– Арамеи, к бою!

Набросившись на ближайшего всадника, великан опрокинул его на землю вместе с гиппарионом.

Колонна рассыпалась, освободившиеся арамеи набросились на конвой, стаскивая охранников с седел и забивая кулаками, ногами и отнятыми у них же клинками. Прочие невольники, воспользовавшись суматохой, разбегались кто куда.

Лагерь хишимеров пришел в движение, зазвучал гонг, поднимая тревогу. По склону вниз устремились воины с обнаженными клинками, из-за холма появились всадники.

– Здесь нам не устоять, – заметил Хорруг, глядя на приближающихся хишимеров.

Каданг был хладнокровен, словно находился не в центре побоища, а мирно отдыхал где-нибудь на лужайке, даже дыхание его было ровным и спокойным.

– Это точно, – так же невозмутимо согласился Тороний, взяв в руки копье.

Сына он отшвырнул себе за спину и приказал:

– А ты не высовывайся.

– Я воин, отец! – оскорбился юноша.

– Выпорю! – снова пригрозил Тороний.

Освободившиеся арамеи быстро вооружились кто чем мог, приготовившись к бою. Окинув взглядом степь, Хорруг хлопнул Торония по плечу и крикнул остальным:

– Умереть мы еще успеем! Все за мной!

Заметно прихрамывая, он первым устремился в самый центр танцующих огней. Тороний отвесил подзатыльник слегка растерявшемуся Демилию.

– Чего пасть раскрыл? Шевели костями!

Арамеи последовали за Хорругом. Вслед за беглецами в шеренги танцующих огнепоклонников вломились хишимерские воины. Порядок танца нарушился, ряды факельщиков смешались, завязалась драка.

С вершины холма царь Азгадер наблюдал за вспыхнувшей потасовкой между сбежавшими арамеями, хишимерскими воинами и огнепоклонниками.

– Где твой проводник, советник? – спросил царь главу ногарского посольства. – Тебе не кажется, что ожидание слишком затянулось?

– Я сам в недоумении, царь, – обескураженно ответил Аскеннос. – Я уже отправил людей узнать, в чем дело.

– Твои люди не слишком расторопны, – сурово заметил Азгадер. – Если окажется, что я зря приехал сюда и напрасно побеспокоил нашего покровителя пустой клятвой…