Чтение 11–й страницы книги ~Экзамен для героев~

– Отлично, я буду пить со сливками…

Понтьер поставил стаканчик, нажал нужную кнопку и, улыбаясь Паскалю, быстро опустил в его стакан таблетку слабительного.

– Спасибо, приятель! – поблагодарил его коллега.

– Не за что, – ухмыльнулся Понтьер и, поставив в приемник следующий стаканчик, снова нажал кнопку.

– Слушай, Луис, вон тот мужик на тебя очень странно посмотрел… – сообщил Паскаль.

Понтьер повернул голову, но увидел только спину уходящего незнакомца, а когда повернулся обратно, предупредительный коллега уже держал перед ним два полных стаканчика с кофе.

– Э-э… – опешил Луис. – А который из них мой?

– А какая разница? Я ведь еще ни к одному не притронулся.

– И все же… Мне бы хотелось получить свой стаканчик, Александр.

– Ну, если для тебя это так важно, то… кажется, вот этот был первым, или нет… Подожди.

Паскаль стал крутиться возле кофейного автомата, вспоминая, какой рукой он брал второй стаканчик.

– Да, вроде бы твой этот, – заключил он, подавая Луису стаканчик. Тот неуверенно его принял, но пить не стал. Паскаль, напротив, отпил из своего едва ли не половину. – М-м-м, вкусно. А ты чего не пьешь?

– Жду, когда остынет, – ответил Луис, желая знать наверняка, кому достался кофе с начинкой.

Они не спеша двигались по коридору в сторону своего зала, и все это время Паскаль прихлебывал кофе, а Луис баюкал свою чашку в руке. Наконец, когда они остановились напротив двери в зал, Паскаль переменился в лице и сказал, что ему нехорошо.

– Ой, может, я кофе отравился? – Он заглянул в свой стаканчик, потом посмотрел на стаканчик коллеги.

– Не думаю, что ты отравился, – возразил тот и демонстративно отпил половину своей порции, а затем опустошил чашку полностью. – Отличный кофе, никогда не пил ничего лучше.

Когда Тони вернулся домой, Джим уже поджидал его, приготовив ужин и перелистывая какой-то журнал. Рядом с ним на газетной полке лежал пистолет.

– Ты чего так долго? Я уже и датчик проверял, вдруг он не работает, а тебя на самом деле нет.

– Задержался на службе, я же теперь не поломойщик какой-нибудь, а полицейский капрал.

Надев тапочки, Тони прошел в комнату и устало опустился в кресло.

– Сегодня выезжали на происшествие, даже пострелять пришлось, – сообщил он.

– Да? И много?

– Один раз. – Тони улыбнулся. – Прострелил наркоману плечо, прежде чем он стал палить из автоматического «луи». Сержант сказал, что я всех спас, и клялся в братской любви.

Джим понимающе кивнул. «Луи» – «Луисторм – сто двенадцать» – являлся автоматическим охотничьим карабином двенадцатого калибра, однако чаще всего его использовали в криминальных разборках, предварительно укоротив ствол. Для стрельбы картечью с металлизированным ядром «луи» подходил как нельзя лучше.

– У меня тоже новости – Инструктор уже в пути.

– Слишком уж торопится. Значит, либо свихнулся и желает попытаться подстрелить нас на самом деле, либо…

– Либо ему самому угрожает опасность и он собирается решить все свои проблемы разом. В этом случае он ошибается, но кто может судить гения?

Джим развел руками.

– Жаль, если он съехал с катушек. Мне бы не хотелось убивать его, – признался Тони.

– А кого нам хотелось убивать, приятель? Это еще не все новости. Кажется, я совершил промашку. – Джим пролистал еще несколько страниц и отбросил журнал в сторону.

– Что за промашка?

– Наш новичок – Луис Ромарио – пытался накормить меня слабительным…

– И в результате нажрался его сам, – угадал Тони.

– Я слишком увлекся и переиграл его, переиграл чисто, но когда он пожалуется своему куратору, тот без труда сложит один и один.

– Может, все еще обойдется?

– Может, и обойдется. Но я собой недоволен, я должен был отправиться в сортир по-настоящему, и пусть бы он ставил в базу свой коннектор.

– То есть ты наверняка уверен, что он из команды охотников?

– Уверен. Он то и дело пытался достать из штанов чип с заготовкой, но я все время мешал ему, играя роль прилипчивого зануды-дурака.

– И получалось?

– Получалось. – Джим усмехнулся. – Он уже готов был дать мне в морду.

– Значит, либо он не видел твоей фотографии, либо ты хорошо исполняешь наказы уважаемого Инструктора. Как там он говорил? Стань внутри другим человеком, тогда все твои фотографии в архиве можно будет отправить на свалку. Так, кажется?

– Так.

Услышав ответ Ганса, Винсент подскочил со стула и переспросил:

– Что значит обосрался? В каком смысле?

– Прошу прощения, босс, за то, что я так двусмысленно выразился. Пока что в самом прямом смысле – лежит на квартире и не отходит от горшка.

– Заразу, что ли, подхватил?

– Нет, сэр, он решил травануть своего прилипчивого коллегу, который ходит за ним по пятам, контролирует его работу и не дает возможности установить в базу нужные нам программы.

– Ну?

– А тот, то ли специально, то ли случайно, всучил стакан с кофе самому Понтьеру. Понтьер говорит, что их было два – стаканчика с кофе – и якобы этот коллега по фамилии Паскаль эти стаканчики перепутал.

– Перепутал?

– Так он говорит, – пожал плечами Ганс.

– Понтьер в группе недавно, но ты-то должен понимать, чем пахнут такие случайности. Компания «Телецентраль» – лучшее место для контроля поисковой активности в сетях, так что для объектов очень желательно устроиться в это местечко.

– Я уже дал ему указание: как только попадет на службу, кровь из носа, но сфотографировать этого Паскаля. Может, он и есть один из объектов.

– Вряд ли. Понтьер видел фото четыре раза, но никого не признал.

– Знаете, сэр, если лица этих парней нам разрешают посмотреть только по большим праздникам, значит, объекты эти куда серьезнее, чем те, с которыми мы имели дело раньше. Может, они Понтьера загипнотизировали или еще чего?

– Тут я с тобой соглашусь.

Винсент сел и, вздохнув, добавил:

– Пусть сфотографирует, а мы все вместе сличим – нас-то им не загипнотизировать.

– Вот именно.

– Ты вот что, Ганс, готовься завтра съездить на комиссию…

– Какую еще комиссию?

– Люди из Управления уже здесь.

– Стрелки, что ли?

– Стрелки комиссию не образуют. Скорее всего, тут что-то поважнее, может быть, несколько команд прибудет, им потребуется координация, понимаешь?

– Да, сэр. Ну, съезжу, расскажу. Им ведь в основном привязка требуется?

– Именно. Зададут несколько вопросов, как правило дурацких, вот и все заседание. Уже то, что нас под это гиблое дело не подсовывают, просто замечательно. Наше дело – поиск, а стрелять от бедра, это пусть другие стараются.

Они помолчали, Ганс стоя в дверном проеме, Винсент сидя в углу за стойкой для серверов.

– Когда Понтьер оклемается?

– К вечеру будет здоров, я ему прописал «бэ-двенадцать» в лошадиных дозах.

– «Бэ-двенадцать»? Да он что, стрихнину нажрался?

– Слабительного, но очень сильного.

– А зачем сильного, нельзя было обойтись чем-нибудь попроще?

– Он на Паскаля этого очень разозлился. Отомстить хотел, придурок.

– Не рой Паскалю яму, сам в нее попадешься, – философски изрек Винсент. – А что там Хельсинг, подал заявление в полицию?

– Подал. Пока одобрили, видимо, скоро пошлют запрос. Нужные каналы мы уже заготовили, так что мимо нас запрос не проскочит.

– Ну и хорошо. Хотя, возможно, это уже будет лишним. После сегодняшнего разговора с одним из кураторов комиссии у меня сложилось впечатление, что у них имеется выход на объекты и без нашей помощи.

В свете ярких прожекторов тягач с длинным прицепом медленно пятился внутрь ангара, а несколько человек с желтыми флажками помогали водителю поставить грузовик точно напротив платформы.

Наконец сделать это удалось, и грузовик остановился. По стальным направляющим покатилась кран-балка, волоча в монтажной корзине двоих рабочих. Они ловко соскочилина крышу контейнера и стали распутывать снасть с массивными крюками. Вскоре восемь крюков были закреплены в петлях, из громкоговорителя прозвучала команда, и мощные электродвигатели начали наматывать ходовые цепи, поднимая контейнер с платформы грузовика.

Руководивший работами инженер и несколько его помощников следили за происходящим с напряженными лицами. Никто не знал настоящей грузоподъемности кран-балки, все могло окончиться катастрофой. Однако подъемные механизмы справились и, несмотря на потрескивание и жуткие щелчки в несущих конструкциях ангара, переставили контейнер на сваренную накануне платформу.

– Все! Приняли! – объявил инженер в громкоговоритель. – Снимайте сцепку!

Рабочие стали снимать крюки, но не везде это удавалось сделать легко, приходилось громко стучать по снастям молотками. От этих громких звуков и яркого света стоявший в тени человек зябко поеживался. Несмотря на скрытное оцепление и контроль радиоэфира, он все еще чувствовал себя неуютно. Узнай об этой торопливой операции Глобальная Безопасность, сюда нагрянули бы сотни боевиков. Пара привезенных в контейнере «лансеров» стоила того, чтобы устроить в этой провинции настоящую войну.

Наконец грузовик покинул ангар, и ворота закрылись. От угла строения следом за ним тронулся черный внедорожник – водитель тягача стал невольным носителем секретной информации, и хотя он не догадывался о содержимом контейнера, его знания могли нанести Управлению ущерб.

Лишь после того как прожекторы погасли, присланный из центра куратор вышел из-под лестничного козырька и подошел к инженеру, руководившему разгерметизацией прибывшего груза.

– Ну что скажете, Ромеску, в порядке ваш груз?

– Думаю, в порядке, сэр, хотя посадка на неподготовленное поле оказалась весьма жесткой. У меня был полный рот крови, а мой помощник сломал руку.

– Я знаю об этом, – кивнул куратор, покосившись на человека с загипсованной рукой.

– Тем не менее, сэр, я уверен, что с «лансерами» все в порядке, они рассчитаны на куда большие потрясения.

– Сколько времени вам требуется, чтобы вскрыть контейнер и убедиться в их работоспособности?

– Двадцать минут, сэр, не более. К счастью, контейнер от удара не перекосило.

– Хорошо, я подожду. Кстати, где сыскарь, мне сказали, что он уже здесь?

– Вон там, возле колонны, – указал инженер и тут же бросился к рабочим, чтобы помочь поддержать какую-то важную железку, а куратор направился к стоявшему в одиночестве человеку.

– Вы от Винсента? – спросил куратор, стараясь перекричать жужжавшие механизмы, с помощью которых вскрывали контейнер.

– Так точно, сэр. Фредерик Ганс.

Они пожали друг другу руки.

– Мне сказали, что я должен выступить перед комиссией…

– Не будет никакой комиссии, обстоятельства переменились, так что комиссия – это я.

– Понял, сэр. Спрашивайте.

Они отошли в дальний угол ангара, где лязг железа был не так громок.

– Обрисуйте в общих чертах, чего вам удалось достичь, – попросил куратор и принялся протирать платком очки.

– Высадились, установили штаб, взяли под контроль несколько крупных баз данных, внедрили своего человека в крупнейшую местную компанию связи. Это все текучка, но есть и результат – удалось засечь продажу переносной станции космической связи, и по описаниям продавца выходит, что покупатель – один из наших объектов. Вот пока и все успехи.

Куратор кивнул, хотел было спросить Ганса о чем-то еще и даже взял его за локоть, но передумал.

– Что ж, больше вопросов не имею. Можете возвращаться к себе – работать.

Оперативник ушел. Куратор посмотрел ему вслед, угадывая, о чем тот думал: опять начальство вызывало, чтобы задать пару никчемных вопросов. Что ж, информативности в них действительно было немного, однако когда на тебе лежит ответственность за проведение беспрецедентной операции, невольно хватаешься за любую соломинку. Хочется просто увидеть лицо человека, который сравнительно давно сидит в здешней среде, заглянуть ему в глаза, чтобы составить представление о состоянии дел.

Как будто этот Ганс выглядел убедительно, значит, будет на что опереться.

Со стороны жужжащих у контейнера механизмов послышался негромкий хлопок – рабочие вскрыли герметизирующую мембрану.

Куратор вздохнул и поспешил к ним, чтобы лично увидеть «лансеры».

Когда он подошел к платформе, инженеры еще не заходили внутрь контейнера, дожидаясь, пока включившаяся вентиляция вытянет инертный газ. Заметив начальника, инженер спустился к нему с платформы.

– Ну что у вас? Когда машины будут готовы?

– Фактически они уже готовы, сэр. Нужно только загрузить в них голографические модели целей, и можно выводить на позиции.

– Но вы до них еще не дотрагивались, а вдруг они не в порядке?

– В порядке, сэр…

И инженер продемонстрировал небольшой наладочный тестер, на экране которого напротив перечня параметров машин светились зеленоватые отметки.

– И что, боезапас тоже при них? – осторожно осведомился куратор, посматривая на неосвещенный зев контейнера, где скрывались две смертоносные машины – новое поколение боевых единиц, сумевших наконец переиграть технику врага.

– Боезапас при них, но его нужно заменить на специальный, ведь им предстоит действовать в условиях города, а снаряжение «бласт-два-четыре» может нанести окружающим чрезмерный ущерб.

– То есть вы хотите поставить в магазины простые болванки?

– Так точно. Бронебойных снарядов будет достаточно.

– Я бы хотел взглянуть на них, это возможно?

– Да, сэр, прошу вас – вентиляция практически закончена, только давайте прицепим вам вот это…

С этими словами инженер прикрепил на лацкан пиджака куратора небольшой значок.

– Это поможет им определиться, кто здесь главный, – пояснил он. – Идемте, сэр.

Они поднялись на платформу, и почти тотчас внутри вскрытого контейнера вспыхнул свет. Хотя куратор знал, что «лансеры» изготавливались с соблюдением всех новейших маскировочных технологий, он ожидал увидеть сверкающие поверхности металлических деталей, именно так в фантастических фильмах обычно изображали боевых роботов.Однако «лансеры» выглядели неброско, их покрывал слой светопоглощающей краски, отчего машины казались присыпанными пылью.

Получив сигнал к пробуждению, они самостоятельно освободились от фиксирующей арматуры и неожиданно бесшумно выбрались на ярко освещенную платформу, аккуратно перешагнув через свитые в жгут электрокабели.

Вскинув в приветствии манипулятор с тридцатимиллиметровой пушкой, один из «лансеров» пролаял:

– Здравия желаю, сэр. Разрешите представиться – капрал Синица. Жду ваших распоряжений.

– Рядовой Снегирь, жду ваших распоряжений, сэр, – вторил ему второй «лансер».

Куратор улыбнулся. Привыкший к вниманию подчиненных, внимание механических солдат он чувствовал на себе впервые. Не зная, что ответить, он взглянул на инженера.

– Расскажите им о задании и смене боекомплекта, сэр. Они все поймут, – подсказал тот.

– Слушай мою команду, солдаты. Вам предстоит участвовать в операции по устранению особо опасных преступников. Я понятно излагаю?

– Так точно, сэр, – отозвался «лансер»-капрал, сверля куратора зрачками полусотни датчиков, воспринимающих информацию в десятках спектральных уровней.

– Сейчас вам загрузят модели трех целей, которые вы должны будете уничтожить, однако тот боекомплект, каким вы располагаете, имеет чрезмерную мощность, поэтому его заменят на другой.

– Прошу прощения, сэр, но я должен знать маркировку комплекта, которым вы желаете заменить стандартную компоновку. Наше оборудование весьма требовательно к размерным погрешностям, сэр. Прошу понять правильно и не счесть за дерзость.

– Я понял вас правильно, капрал. Сейчас я выясню у инженера и сообщу вам более точную информацию, – ответил куратор.

После того как он убедился в «человечности» этих машин, игра начала ему нравиться.

Инженер подал куратору блокнот, на первой странице которого крупными буквами была выведена маркировка нового боекомплекта. Куратор прочитал маркировку вслух, «лансер»-капрал удовлетворенно кивнул.

– Благодарю, сэр. Эта маркировка прописана в наших спецархивах, мы не будем противиться смене боекомплекта.

– Отлично, капрал, в таком случае я продолжу. Предполагается, что вы и рядовой Снегирь будете доставлены на огневую позицию внутри фургона.

– Не уточните грузоподъемность транспортного средства, сэр? – учтиво поинтересовался «капрал».

– Полагаю, полторы тонны, это стандартная грузоподъемность используемых нами фургонов.

– Благодарю, сэр. Каков приоритет целей, могу ли я стрелять в них, если между мной и ними встанет ребенок?

– Нет, не стоит, – ответил куратор, понимая, что ребенок перекрыть зону огня никак не может.

– Могу ли я стрелять, если цели закроет женщина?

– Да, капрал. Запрет распространяется только на детей.

– Должен ли я стрелять, если в зону обстрела попадет взрослый человек с ребенком на руках?

– Да, капрал, должны.

– Благодарю, сэр. Больше вопросов не имею.

Куратор повернулся к инженеру, тот произнес беззвучно: все.