Чтение 15–й страницы книги ~2024-й~

Машина выпрыгнула на шоссе, я круто развернул и погнал, быстро переходя в левый ряд. Тамара с довольной полуулыбкой откинулась на спинку, по лицу пробегают блики и цветные полосы реклам, глаза кажутся темными и загадочными.

— Ко мне, — спросил я, — или к вам?

Она ответила тихо:

— Вы к себе, я к себе.

— Эх, — сказал я, — железная вы женщина, Тамара. А почему бы нам в самом деле не покопулироваться? Вы молодая самка, я — молодой самец…

Она поморщилась:

— Вы не в моем вкусе.

— А что не так? — спросил я обидчиво.

Она усмехнулась:

— Ничего личного, Володя. Просто вы — сильный человек, я тоже… не слабая. Я предпочитаю, как бы вам сказать… мальчиков. Которые намного моложе меня. Они меня заводят. Я сама предпочитаю доминировать и опекать их.

— Понятно, — сказал я разочарованно. — Ну, а в качестве доброй услуги?

Она покачала головой:

— Мы не настолько близкие друзья, чтобы я нечто делала для вас, что не нравится мне. Или к чему я равнодушна. Спасибо за хороший ужин! И особенно, что байму сделали с учетом новых стандартов.

— Байма еще не вышла, — напомнил я.

— Но вы их ввели? — спросила она. — Я уверена, после вашей баймы все такое подхватят! Спасибо, что вы это сделали.

Я возразил:

— Это вам спасибо!.. Простой ужин в обществе красивой девушки превращается в пир.

Она сказала после паузы:

— Знаете ли… я в самом деле не могу ни к вам поехать, ни к себе пригласить… но, чтобы вы не чувствовали себя обиженным, я же понимаю, что вам сейчас говорит оскорбленная мужская гордость, давайте я все-таки совершу необходимый ритуал… как компромиссный вариант.

Я не стал спорить, хоть и обиженно молчал, пока расстегивала мне молнию на брюках и выполняла, как она сказала, необходимый компромиссный ритуал. И хотя предпочел бы ее во все щели, не довольствуясь этой малостью, меня прям распирает от последствий пожирания мясной еды со жгучими специями, но она, стараясь поднять мне настроение, проделала все с максимумом артистизма и виртуозности.

Губы подкрашивать не стала, современная помада в таких случаях не стирается, улыбнулась и, едва я подкатил к ее подъезду, выскользнула из машины.

Я выждал, пока зайдет в подъезд, хотя желание было сразу отъехать, но терпел и даже зачем-то вежливо улыбался, пока она поднималась по ступенькам, дурак обритуальненный.

Глава 5

Ввиду того что пять лет назад мы приняли предложение или, точнее, условие Корневицкого, тогда сразу же отпал первый этап создания баймы, когда определяется возрастная аудитория, вид баймы, то есть развлекающая будет развивающая, обучающая или что там можно придумать еще. И даже второй этап отвалился, где уже адресные требования к байме: к сценарию, игровой среде, графике…

Игровая среда, понятно, вся Москва или хотя бы ее центральная часть, если не потянем больше, это условие заказчика, а графика, ну, понятно, самая крутая. На меньшее Корневицкий не соглашался, чему мы были только рады, так как это позволило закупить самое мощное оборудование. Правда, на мощном можно создать в самом деле крутое, но какие компы потянут, чудовищно трудная задача оптимизировать так, чтобы не лагали хотя бы мидлкомпы.

В отличие от других девелоперов мы начали сразу с прописывания реплик и диалогов НПСов, за это отвечал Василий Петрович, как единственный среди нас «человек культуры», теперь он тоже директор, у него две большие группы художников и литераторов во главе с Арнольдом Изяславовичем.

Самый трудный и неприятный период в разработке любой баймы — это не прорисовка мобов, героев и ландшафтов, а взаимодействие с заказчиком или издателем. Больше всего крови портят друг другу на этом этапе, когда одни отстаивают «искусство», а другие доказывают, что «это не купят».

У нас, к счастью, заказчик мало интересовался такими деталями. Если его приятели могут покупать дворцы за сто миллионов долларов, личные «боинги» и яхты по триста миллионов, кстати, он тоже это может и делает, то тем более он мог заказать лично для себя сделать байму по своему вкусу.

И так же как группа высококлассных дизайнеров, получая вдесятеро больше, чем мы, планирует, где и как выстроить ему новый дворец, так и мы распланировали и создали ему за эти пять лет настоящий виртуальный город.

За это время компания Warner Brothers, супергигант Голливуда, открыла особое подразделение для производства игровых консолей и компьютерных игр. Называется Warner Brothers Interactive Entertainment Inc., вожжи передали в руки Джейсону Холлу, блеснувшему в Monolith Productions, где он создал довольно интересную байму «Матрица».

Warner Brothersи раньше активно сотрудничала с разными компаниями при производстве компьютерных игр, но когда доходы от игр сравнялись с доходами от кассовых сборов, компания решила сама делать баймы, а это тревожный звонок для всей киноиндустрии. В самой Warner Brothers Interactive Entertainment выделили самостоятельное отделение Warner Brothers Games, что начало разрабатывать и продавать игры по мотивам выпущенных киноблокбастеров, но, как все понимаем, это традиционное начало, потом начнет создавать и оригинальные баймы.

А это подрубит Голливуд.

Мы все-таки молодцы, успели вскочить в отходящий от перрона поезд!

Тимур пришел веселый и нахальный, над головой потрясал книжкой в яркой обложке.

— Вы знаете, сколько я за нее заплатил? Ваш Сэлинджер и близко не лежал!

Гулько прогудел укоряюще:

— Ты же сам Сэлинджера читаешь!

— Я? — удивился Тимур. — Кто теперь его читает, с тех пор как мы начали делать затрахавшую нас байму?.. Читать Сэлинджера и делать порнушную байму — извините… Что-то одно!

Роман напомнил:

— Что там у тебя за книжка?

Тимур сказал злорадно:

— Что, тоже захотелось лавры? Арнольд Изяславович, не утоните в слюньках от зависти! Тиражи ваших лауреатских книг какие?.. Всего-то?.. Мне жаль вас. Вот у Ани Межелайтис, смотрите, триста тысяч! И уже распродано. Вот как надо писать!.. А название какое? Вы когда-нибудь сможете придумать такое яркое и сразу запоминающееся? Смотрите: «Как лучше трахаться в анал и получать за это повышение по службе»! Все новости пишут, что книга пользуется таким бешеным успехом у женщин, что издательство поспешно выпустило три дополнительных тиража, и ожидаются еще допечатки. Ну как, завидно?

Арнольд Изяславович конфузливо улыбался, понимая, что ребята прикалываются, но не знал, что ответить, только Роман сказал авторитетно:

— Дуры.

— Почему? — спросил Тимур.

— Надеются всего лишь за анал получать повышения? — спросил Роман. — Не понимают, дурочки, эти сладкие времена прошли и не вернутся! Сейчас все охотно подставляют анал и вообще все щели. Даже не за повышение, а так, на всякий случай. Чтобы не отставать от других и не дать им вырваться вперед за счет твоего безанального или безорального поведения.

Василий Петрович взял книгу в руки, повертел, погладил красочный переплет.

— Молодец Аня, — сказал он одобрительно, — старые отработанные приемы сбрасывает в общее пользование!

— Думаете, — сказал Роман уважительно, — у нее что-то в арсенале новое?

— Девочка энергичная, — сказал Василий Петрович. — Что-то да придумала.

— Она уже давно не девочка, — сказал Тимур желчно.

— Женщине столько лет, — напомнил Василий Петрович, — на сколько выглядит, а наша Анечка после очередной подтяжки снова как школьница. Молодец!

Корневицкий, к нашему удивлению, смешанному отныне с уважением, оказался одним из создателей «телевидения для умных». Конечно, так называют только экстремисты, на самом деле оно шифруется как «академическое». Когда его пробивали в верхах, было сильнейшее сопротивление, дескать, достаточно канала «Культура», а кроме того, все новости хай-тека и прочее для высоколобых обязательно включается в некоторые выпуски обычных телепередач. Высоколобые возражали, что хотят не вылавливать эти крупицы, а постоянно получать их по выделенному каналу, и в этом нет никакой дискриминации, существуют же отдельные каналы о спорте, об экстриме и даже для любителей покушать.

Одно время из-за трудностей при оформлении документов, разрешений и согласований Корневицкий начал терять интерес к своей же идее, на чем его пытались потеснить ловкие ребята в надежде, что в их руках окажется не только контрольный пакет, но и большая часть прочих акций.

Однако он выказал бойцовский характер, выстоял, полтора года канал работал в убыток, но затем даже для не совсем умных стало престижно подписываться на него, и с того времени он начал возвращать потерянное.

А мы получили не просто один из каналов, а отдельный пакет каналов, на который подписываемся, как на свой, а потому можем отныне отказываться или просто блокироватьтелеканалы для «простых и даже очень простых».

Мера эта оказалась в самом деле необходима, потому что и самый умный человек иногда в минуту усталости может переключить на какое-то дурацкое шоу и понаблюдать за этими дураками, тешась своим превосходством. А это тоже чревато для человека умного и развивающегося. Никто так не останавливает развитие, как осознание, что уже намного обогнал по интеллекту соседей.

Пять лет назад, когда Корневицкий создал холдинг «Роснано» и начал вкладывать деньги в коммерциализацию нанотехнологий, мировой рынок нано составлял сто миллиардов долларов, а сейчас, через пять лет, они превратились в триллион.

Эксперты говорят, что еще через пять лет триллион превратится в десять триллионов, так как теперь в мире все научно-производственные процессы ускоряются.

Мы это чувствовали на своей шкуре, ежегодно обновляя компы, что становятся все мощнее, в то же время уменьшаясь в объемах с такой скоростью, что уже превращаются в нечто иное, пусть еще не нано, но уже близко-близко…

Стены офиса давно оклеены электронной бумагой, так что это может стать единым экраном, хотя все предпочитают выделять небольшие участки для изображения…

…Гулько отшатнулся от монитора, словно получил оттуда кулаком в переносицу. Потер огромными кулаками глаза, застонал, надавил сильнее, взглянул в нашу сторону, хлопая не по-мужски длинными ресницами.

— Фу… вы видели, все видели, какие искры посыпались?

— Будет пожар, — предупредил Тимур, — с тебя вычтем.

— Когда глаза чешутся, — спросил Гулько, — это к деньгам?

— К деньгам, — подтвердил Тимур. — У нас теперь все к деньгам. Благодаря жестокой, но мудрой руке нашего авторитарного шефа-тирана.

— У меня не только рука мудрая, — сказал я, — но и голова даже весьма. Мне кажется, Корневицкий не зря считается удачливым предпринимателем. Он верно угадал тенденции и даже их скорость…

Тимур спросил:

— Ты о том, что народ стремится вернуться в то место, откуда появился? Несмотря на диплом о высшем образовании?

Гулько проворчал, как далекий гром, вместо меня:

— Несмотря даже на два диплома… и оба об окончании института культуры и духовных исканий.

— И такие есть? — спросил Тимур.

— Сам видел, — ответил Гулько. — И вообще шеф намекает, что Корневицкий вовсе не занимался благотворительностью, как нам показалось. «Виртуальная Москва» принесет ему очень хорошие деньги! Куда больше, чем вложил. Может, даже больше, чем приносит нефть.

Тимур сказал быстро:

— Вот и я о том! Все его разговоры про отпуск — брехня. Ишь, восхотел особую байму лично для себя, якобы там будет отдыхать вволю и тешить сексуальные фантазии… Чтобы мы умилились и больше вопросов не задавали. Что молчишь, шеф? Ты совсем молчуном стал!

Я развел руками:

— Не думаю, что он хитрил. Есть тип людей, им все удается. Даже когда не планируют извлечь прибыль. Он прав, в «Виртуальной Москве» ему будет очень клево отдыхать и развлекаться. Но так же точно захотят и другие. А вот они получат вход уже за деньги. И наша байма начнет возвращать вложенные в нас инвестиции.

Тимур приподнял жалюзи и, рассматривая внизу улицу, сказал тоскливо:

— Ну куда катимся, куда катимся?..

— Читай Сэлинджера, — сказал Гулько злорадно, — и не пялься в окно.

— Почему?

— Там бабы, — объяснил Гулько.

— Бабы всегда были, — возразил Тимур. — Только сейчас уже не бабы, а я даже не знаю, кто. За таких не пойду обижать дракона. Пусть жрет их всех, не жалко.

У меня кабинет намного добротнее, чем тот, первый, даже секретарша как-то сама собой завелась, как мышь в подполье. Я даже и не помню, когда я ее взял, она тоже, как раньше Алёна, на полставки, но не учится, а за старой бабушкой смотрит, однако девочка шустрая, успевает привести все бумаги в порядок, упорядочить встречи, распланировать мой график, чтобы все успевал, ну а сама, естественно, вовремя и очень умело приводит мой гормональный тонус в норму.

Я просматривал фрагменты баймы, можно было и демо-версию, но Корневицкий полагает, что обойдемся. Похоже, отпуск отпуском, но он знал, что делает, настаивая, чтобы в байме было все, в том числе и полноценный секс без всяких цензурных квадратиков.

Помню, первым звонком к новой волне раскрепощения был вал фильмов на тему, которая раньше не затрагивалась: любовь и секс между разными возрастами. Пошли стадами сентиментальные мелодрамы о зрелой женщине, что влюбилась в подростка. Или не влюбилась, но просто жить не может без него, а уж потрахаться, так ваще!..

Эти фильмы шли косяком, как жирная рыба на нерест. Между ними проскакивали фильмы о любви между старым пердуном и малолеткой. Причем старики подавались не как старики, а как просто очень даже взрослые мужчины, почти пожилые, но еще не пожилые, а девчонки… ну, тут все понятно.

Но все же гораздо больше было фильмов о сексе между зрелой женщиной и подростком. Например, учительницей и ее учеником. Это и понятно, старики и в реале спокойно трахают малолеток, это нормально, а вот подросткам… увы, время упущено, можно только помечтать да отпадный фильмец забацать. И одновременно славу новатора и ниспровергателя устоев заработать, бабки зашибить на повышенной скандальности и душу себе и подобным себе потешить.

Так что наша байма должна, по сути, восприниматься как запоздавшая в общем контексте, но — чудо! — даже и запоздавшие, мы все равно первые в нашей области…

Тимур обедать ушел в другое кафе, как он сказал, там встреча, а вернулся с кучей ярких рекламных буклетов и довольно толстой книгой в ярком оформлении. На обложке блондинка с башней волос широко улыбается сильно накрашенным ртом, внизу броским шрифтом название: «Тридцать основных ошибок при собеседовании».

— Что, — спросил я с подозрением, — и ты подыскиваешь работу?

Он скривился:

— Да пора бы с таким шефом. Но пока это для жены.

— А что с нею?

— Уже два месяца, — сказал он хмуро, — проходит всякие тесты! Очень успешно, говорю без ложной скромности.

— Поздравляю.

Он махнул рукой и поморщился сильнее:

— Если бы только тесты! Зато почему-то всегда проваливается при личной встрече. Где-то врет не то, что нужно.

Гулько прислушался, сказал с самодовольством:

— Дилетанты… По мне, так нет лучше труда, чем Дэйл Карнеги. «Как заводить друзей и влиять на окружающих». Там подробно расписано, когда и что кому говорить. И сколько… Правда, книга в пять раз толще, но прочесть стоит. Классная книжица!

— Это тот, который заставлял все время улыбаться? — спросил Тимур.

— Тот, — подтвердил Гулько. — Человек с улыбкой нравится всем!

Тимур поморщился:

— Брехло.

— А кто из нас не брехло? — изумился Гулько. — Разница только в том, что одни брешут постоянно, а другие только по необходимости.

— Постоянно брешут все, — мягко сказал Роман.

Гулько поморщился:

— Ну, если в широком смысле, то да, конечно. Сегодня такая жара, с утра ходил голым, пока завтракал, а потом все равно пришлось напяливать гребаные штаны, рубашку, туфли… Смотрю, все на улице тоже такие же…

— В смысле?

— От жары асфальт плавится, — сказал Гулько зло, — а все в рубашках… Кто-то даже при костюме. Гребаный дресс-код соблюдают! У всех на мордах крупными буквами, что содрать бы с себя все на фиг, чтобы как бабуины…

— Мы не бабуины, — строго сказал Тимур. — Потому и…

— А может быть, — сказал вдруг Роман задумчиво, — уже можно и слегка побабуинить?

Тимур сказал строго:

— Еще чего! И так уже обабуинились дальше некуда!

— Да, — согласился мудрый Василий Петрович, — обабуинивание чревато. Может разом рухнуть все здание, что строили десять тысяч лет.

Я ничего не сказал, мне положено изрекать только умные мысли, а также руководящие директивы, но в своем кабинете подумал невольно, что, вообще-то, если вдуматься, вся наша цивилизация людей построена на лжи. Все, кто не врал, остались неандертальцами и не смогли создать общества. Чтобы уживаться, пришлось смирять свои чувства и врать, врать, врать… Кто не врал, того изгоняли, ибо такие неудобны в обществе. В обществе надо уживаться, это неприятно, зато общество — сила, оно дает защиту, оно позволяет развиваться.

Только животные не врут, а человек начал врать с момента, как сорвал запретный плод в раю. Соврали Адам и Ева, перелагая вину за сорванный плод друг на друга, потом на змея, соврал Каин, когда его спросили, где брат, соврал Авраам, посылая жену к фараону, трижды за одну ночь соврал святой Петр… Все врали, на этом строилась культураи создавались все новые и новые запреты, чтобы удержать ужасающую правду под тяжелым прессом. К первому запрету Творца не жрать с запретного древа добавились четыре заповеди Ноя, потом десять заповедей Моисея, потом еще и еще, и на могиле истинной сути человека тяжелых камней становилось все больше. И все одни запреты, запреты, запреты…

Эти запреты придумывались и вводились в обращение с интервалами в тысячи лет, а сейчас пришло время, когда рушатся десятками в год.

По спине побежал нехороший холодок. Люди просто живут, занятые рутинной службой, походами в магазины, вечеринками, прелюбодеянием, сидением перед жвачником, а привычный мир стремительно приближается к ужасающему концу, которого никто не видит.

Все чаще говорят о прозрачности, переводя этот банковский термин и на отношения между странами, обществами и даже отдельными людьми. И вряд ли понимают, что подрывают, как свиньи под дубом, корни человеческого общества, человеческих отношений.

Раздался требовательный звонок, я взглянул на код и поспешно нажал на зеленую кнопку. На экране появилось лицо Корневицкого, он выглядит еще моложе, чем пять лет назад, исчезли нависающие веки, разгладилась сетка морщин у глаз.

— Ну как? — спросил он коротко.

— Закрытый бета-тест пройден, — сообщил я, — готовы объявить дату открытого. Ждем вашей команды.

— Отлично, — сказал он. — Загляну к вам вечером. Посмотрим, а так вообще начинайте собирать заявки. Думаю, народ хлынет.

Я сказал с неловкостью:

— Честно говоря, когда вы предложили сделать «Виртуальную Москву» со всеми ее прелестями… у нас большинство было против. Трое даже уволились, «чтобы не пачкаться». Но теперь все убедились, что вы сумели увидеть то, что будет востребовано через пять лет.

Он усмехнулся, довольный, но сказал очень серьезно:

— Владимир, это будет еще больше востребовано… потом. Но об этом вечером, хорошо? До встречи!

Экран погас, деловые люди много не болтают, я некоторое время сидел неподвижно, а холодок из сердца нехорошо расползался по всему телу.

Глава 6

Корневицкий прибыл ровно в шесть, когда разработчики ринулись к двери, страшась переработать. В то время, когда они толпились и толкались у выхода, словно за спинойздание уже горит и рушится, на стоянку въехал тяжелый «мерседес».

Бодигард выскочил и открыл дверцу, Корневицкий вышел солидно, степенно, но я видел в его движениях прежнюю силу и живость. Второго автомобиля с телохранителями нет, опасное время миновало, теперь разборки со стрельбой и ломанием ног перекочевали в суды.

В здание он вошел один, я встретил у входа. Рукопожатие его осталось таким же твердым, крутые парни вкладывают в этот жест какой-то сакральный смысл, это мы, хайтековцы, рудиментарными понятиями себя не обременяем.

— Я слежу за вами, — сказал он, но не угрожающе, а как бы оправдываясь, что не появляется у нас. — Контингент у вас не самый лучший, но вы умеете с ними работать!

— Творческие люди, — сказал я извиняющимся тоном. — С ними дисциплиной невозможно.

— А как?

— Да разные методы, — ответил я. — Включая и самые новейшие по управлению свободными людьми. Не секрет, что больше всего можно выдавить именно из свободных.

Он ухмыльнулся:

— Да уж. Хотя этих сволочей трудно заставить вкалывать, чтобы пар из задницы… Как проблемы с безопасностью?

Он с любопытством осматривался, я видел по его ищущему взгляду, как старается определить, с каких мест нас рассматривают и записывают видеокамеры.

— Как в секретных лабораториях, — ответил я невесело. — То ли тайные террористы, то ли негласно правительственные… Словом, полный набор. Народ ропщет, если сказать мягко.

Он покачал головой:

— Ропщет? Назад в пещеры? У меня, к примеру, под видеонаблюдением все!.. Как в офисе, так и везде, куда запускаю щупальца. Даже в туалетах. Были крики о зажиме свободы личной жизни, неприкосновенности внутреннего пространства и прочей хрени. Этих интеллигентов-правозащитников попросту уволил. Дикари!

Я пробормотал:

— Но их большинство.

Дверь перед ним в свой кабинет пришлось распахивать самому, а когда он вошел и по-хозяйски плюхнулся в мое кресло, я сам включил кофемолку и сунул в тостер ломтики диетического хлеба. Он наблюдал за мной с легкой насмешкой из-под прищуренных век.

— Люблю интеллигентов, — сказал он неожиданно. — Не вижу неудовольствия, что я занял ваше кресло, кофе готовите сами, совсем разбаловали секретарш…