Чтение 8–й страницы книги ~2024-й~

Нинель проворковала, томно глядя мне в глаза:

— А шампанского плеснуть, Володя?

— Можно, — ответил я. — Если сладкое.

— Мужчины любят сухое, — сказала она медленно и сексуально.

— Они говорят, — поправил я, — что любят сухое вино и худых женщин. Говорить и я могу…

— Но не хочешь?

— Уже могу, — согласился я.

— Крепчаешь, — сказала она одобрительно. — Не хочешь после банкета поваляться в постели? Думаю, тебе надо разнообразить сексуальную жизнь.

Клара нахмурилась, Нинель нарушает женский кодекс: за мужчину можно соревноваться, но надо оставить за ним право выбора.

Петр поднялся и провозгласил:

— У всех налито? Первый тост: за именинника!.. Я рад, что Володя сделал рывок и организовал свое дело. Причем не по мелочи, а сразу с размахом! Я видел, какой у него офис и сколько сотрудников!

Клара спросила заинтересованно:

— А какая у него секретарша?

Петр хохотнул и потянулся ко мне с бокалом. Тонкое стекло нежно звенело, сталкиваясь над серединой стола. На короткое время образовалась красивая многолучевая звезда, даже некое колесо, где руки выполняют роль спиц, а наши соприкасающиеся плечами тела — массивный обод.

Нинель сделала вид, что наклоняет свой бокал, чтобы чуть-чуть плеснуть в мой, это считается интимом, улыбнулась, глядя на мое напряженное лицо.

— Не бойся, — сказала она тихонько, — я ничего не проливаю…

— Да, — пробормотал я, — мама постелила такую накрахмаленную простыню, порезаться можно.

Она хихикнула:

— Я не пачкаю простыни.

Я поперхнулся, поймав себя на том, что вместо «скатерть» сказал «простыня», вот что значит смотреть в это время на такую женщину. Нинель загадочно улыбалась, она умеет так сексуально кривить рот, глядя прямым и откровенным взглядом, что губы складываются в нечто невообразимо извращенно-изысканное. Даже не знаю, что ими может вытворять, могу только пытаться представить…

Я поймал ее понимающий взгляд, чуть было не покраснел, как мальчишка, словно она видит мои потаенные мысли.

— Я видела твой автомобиль, — сказала она, ослепительно улыбаясь. — Но почему внедорожник?

Я пожал плечами:

— Меня и старенькая «жигуляшка» устраивала. По городу что «опель-антара», что моя старушка ползут одинаково по-черепашьи. Но мама просит иногда свозить на дачу, а туда только на бронетранспортере.

— «Антара» классно, — сказала она с одобрением. — На тебя сразу стали засматриваться.

— А мне это так важно, — поддакнул я.

— Конечно, — поддержала она. — Для мужчины лучший способ самоутвердиться — купить машину помощнее!

— Да-да, конечно, — согласился я. — И трахаться чаще. И дольше.

Она улыбнулась, поиграла бровями, а губы дразняще облизнула кончиком языка, чтобы он стал похож на возбужденный клитор. Вообще, когда показывают язык — это намек на клитор, но только у Нинель это выглядит так откровенно и в самом деле возбуждающе.

— Трахаться дольше и чаще, — сказала она со снисходительной усмешкой, — важно только для бедных. Они, кроме траха, ничего не умеют! Мы, женщины, умеем кое-что делать и сами, если очень захочется. А нам, если честно, хочется намного реже и не так страстно, как это в кино… Нам важнее, чтобы машина покруче и бумажник потолще…

Она засмеялась, мол, шутка, но оба мы понимаем, что в этой шутке нет даже доли шутки.

«Антара», мелькнула мысль, трехкомнатная квартира, но никто не знает, что богаче я не стал. Просто из одних кредитов влез в другие, из мелкой долговой ямы в ту, что поглубже…

Петр сказал громко, обращаясь к нашей половине стола:

— Володя! Я думал, что все хакеры — бандиты!.. Когда познакомился с тобой, понял, что не ошибался, ха-ха!.. Но время шло, тупые бандиты оказались за решеткой, а умные обзавелись своим бизнесом. Поздравляю тебя с благополучным началом!

Я улыбался и поднимал бокал навстречу. Петр опоздал, я уже из того поколения, когда слово «хакер» потеряло романтический ореол, которым дураки окружили его в первые годы Интернета. Сейчас хакер то же самое, что любой преступник, будь это мелкий карманник или специалист по взлому банковских сейфов. И мы, понятно, дистанцируемся от таких, хотя да, конечно, в свое время все мы в какой-то мере, гм, да…

Евгения о чем-то переговаривалась с моей мамой, я лишь на короткий миг перехватил ее взгляд. У нее лицо красивой, умной и спокойной женщины, а из-за ее умности во взгляде всегда присутствует чуточка печали. Она всегда такая, помню, на одной вечеринке ее страстно обхватил Денис и жадно целовал в шею, а Евгения смотрела через его плечо на меня, лицо у нее оставалось таким же спокойным, словно тело ее здесь, а сама она далеко-далеко.

Только она относится ко мне с дружеской теплотой, потому что давно и благополучно замужем, встреченных мужчин не рассматривает в качестве потенциальных мужей, хотя теперь и замужние стреляют глазками по сторонам в поисках более выгодного варианта.

Глава 10

Клара и Нинель выбрались из-за стола и красиво танцевали, умело изгибаясь, картинно хватаясь за низ живота и поглаживая, но все в ритме, в одно касание, так что все-таки зажигательный танец, зря мама смотрит с укором, просто новому времени новые танцы.

Денис подсел ко мне, мы выпили вдвоем, так почему-то принято, после чего он сказал покровительственно:

— Свое дело — это классно. Но все-таки разве на играх заработаешь? Сейчас на небо посмотреть некогда, а играть когда?

Я двинул плечами:

— Кто-то же находит.

Петр захватил с собой бутылку коньяка и тоже перешел на эту сторону стола.

— Выпьем?.. Ну ладно, а я пропущу еще чарочку… Эх, хорошо пошла… Вы все про игры? Денис прав, они отнимают слишком много времени. Я бросил их.

— Да ты их и не начинал, — уточнил Денис.

Петр кивнул, ничуть не смутившись.

— Да, не начинал даже. Купил как-то одну хваленую, даже инсталлировал, но потом как подумал, что на прохождение понадобится две недели… да и то если буду по пять часов в сутки, и подумал, неужели мне свободное время совсем уж девать некуда?

Я развел руками:

— Все вы правы, правы, правы. Я разве спорю?

Петр сказал уличающе:

— Но ты же играешь! И всегда играл.

— Играю, — согласился я.

— Значит, ты слабый, — сказал он с железобетонной категоричностью.

— Слабый, — согласился я с улыбкой. — Да, слабый.

Но смотрели на меня недоверчиво, я никогда не казался слабым. Всякой хренью занимался, по их мнению, но потому что дурак, а не потому что слабый.

— А как бы много ты сумел сделать, — сказал Петр обвиняюще, — если бы не играл!

— Ага, — поддержал и Денис. — Ты же сколько времени гробишь в этих онлайновых играх!

— По пять часов в сутки, — сказал Петр в тихом ужасе, — одуреть… не встать.

Я снова развел руками:

— Каждый выбирает для себя. Вы всегда были правильными ребятами! И родители вас ставили в пример. Если бы не играл, учился бы намного лучше, вообще бы был человеком,а так черт-те что…

Денис спросил с непониманием:

— Это к чему? Что игры труднее бросить, чем курево? Или завязать с выпивкой?

Я покачал головой:

— Не знаю насчет выпивки, никогда не страдал зависимостью. Как видите, могу пить, могу не пить. В одиночку еще никогда не пил. А насчет игр, а потом и байм, у меня уже есть опыт и, самое главное, собственная статистика.

— А это еще что?

— Я играл, — повторил я, — и не играл. Подолгу. Но работал — всегда. И потому могу сравнивать, сильно ли вредят игры работе.

Петр фыркнул:

— Это и так видно!

— Откуда? — спросил я кротко. — Ты же не играешь.

— Да зачем играть? Я не пью, но когда вижу вдрызг пьяных, то понимаю, что пить… не совсем хорошо.

Я кивнул:

— Разумно. Только с играми не все так просто.

— А в чем сложность?

— Когда бросаю играть, — объяснил я, — в самом деле работы делаю больше. За счет увеличения времени. Потом все снижается, снижается, и за восемь часов начинаю снова делать то, что делал за четыре. А потом и того меньше…

Денис сказал недоверчиво:

— Ну, это ты загнул! Я еще понимаю, как постепенно возвращаешься к прежнему темпу. Нельзя все восемь часов работать на взрыве, но чтоб еще меньше…

Я чувствовал безнадегу, их не переубедишь, сказал больше по инерции:

— Не хочешь верить — не верь. Но человек пока не машина. Если оставить одну работу — бросит ее вовсе. Даже если гениальный подвижник! Всем нужны какие-то стимулы. Ну там выпивка, наркотики, бабы, драка в ресторане, сходить на сторону, трахнуть подругу жены или жену друга…

Денис поморщился:

— Это понятно. Человек есть человек. Но игры при чем?

— Ты вон на той неделе ходил с компашкой в ресторан, — напомнил я. — До сих пор разбираетесь, кто затеял ссору, почему Тюрин отказался платить, почему жена Воронцова дуется на тебя, почему Лиза отлучалась в туалет, а вернулась через полчаса вся измятая и потная, и с какой стати Сергей всякий раз ухмыляется, когда смотрит на Веру и Василия. Уж молчу, что три дня от вас не было никакого толку, у всех головы болели, у Терехова поднялось давление, а у Петра какие-то странные пятна по всей морде…

Петр буркнул:

— Это жизнь. Зато есть что вспомнить.

— Баймы, — ответил я, — тоже жизнь. Но походы в ресторан — день вчерашний, а мир байм — сегодняшний. У меня новых эмоций не меньше, чем у вас после той гулянки! Адреналин из ушей плещет, но утром ни голова не болит, ни морда не побитая. А еще никто не смотрит с обидой, что по пьяни его жену щупал, думая, что никто не видит.

— Ну да, — сказал Петр саркастически, — там никто не даст по морде за то, что чужих жен щупаешь!

— Иногда дают, — сообщил я, — но виртуально, виртуально… И деньги мои остаются у меня, а не в ресторане. И печень не кричит в ужасе… Так что давайте останемся каждый при своих. Вы не пытаетесь оторвать меня от байм, тем более — не тащите в ресторан к бабам и цыганам, а я не буду убеждать посетить мир хай-тека. Каждому свое, ладно?

Петр посмотрел на Дениса:

— Слушай, а он быстро просек фишку, что потащим в ресторан! В самом деле, Володька, давай завтра-послезавтра завалим на вечер… да так, чтобы до утра! И новых телок, и вообще зажжем… Что пропито и про… пробаблено — то не потеряно! А в чем еще радости жизни?

Я умолк, вроде бы все сказал четко и ясно, даже повторился, но им как о стенку горохом. Вроде и не слышали.

Клара отыскала пульт от жвачника и деловито проверяет количество телеканалов, тоже своеобразная проверка крутости: много ли способен оплачивать. К несчастью, у меня, как и у всех, нет выбора, к любому нужному каналу всегда прицеплено с десяток других. Это называется пакетом, потому я с «Новостями технологий» получил пять каналов только о спорте и штук семь про клоунов, а с «Новостями хай-тека» мне всобачили такой же дряни еще больше. Так что да, у меня каналов несколько сотен, я по всем меркам крутой…

Денис сходил к женщинам, пошептался, затем вернулся и подсел вплотную.

— А в самом деле, — спросил он доверительно, — как тебе удалось вырваться из этой наркомании? Да еще и свою фирму открыть? Я вот этих игр боюсь, как огня. Я азартный. А мне так много нужно сделать…

Я смолчал, не зная, что ответить и как убедить, пробовал же вдолбить обоим, что я тоже когда-то полагал, вот завяжу с этими проклятыми играми, сразу так много всего сделаю! И то успею, и это, а еще и вот то, до чего руки все никак не доходят…

И что? Бросив баймы, на которые в самом деле убивал каждый день по несколько часов, подумать только, я на рывке сделал кучу работы. И уже прикидывал, святая наивность, сколько переделаю за год! Делал это просто: сделанное за этот день умножал на триста шестьдесят пять дней или сколько там осталось до моего конца. Цифра получаласьнастолько впечатляющая, что уже готов был шить добавочные карманы: один для Нобелевской премии, другой — для миллиона долларов.

Но пришел следующий день, потом следующий, с каждым днем производительность падала. Наконец я начинал выдавать продукции меньше, чем когда играл… непонятно почему. А то время, которое высвободил, вместо того чтобы все работать, работать и работать, то в инете ползал, то рассматривал голых баб, то читал светские сплетни, кто с кем трахается, кто с кем развелся, чего раньше никогда не делал, то вообще тупо бродил по квартире, не соображая, чем бы заняться.

Денис ждал ответа, я наконец проговорил, морщась:

— Дорогой Денис, да рассматривай эти баймы, как тот же отпуск!.. Когда едешь в Турцию на пляжи, не ждешь же, что там наработаешь много?.. Так и с баймами. Человек уходит в красивый виртуальный мир, наслаждается тамошним отдыхом, и стоит это ему намного дешевле, чем поездка на турецкие или греческие пляжи.

Денис возразил:

— В отпуск я еду раз в год!

— А перед жвачником сколько часов в день сидишь? — спросил я уже зло. — И что, прости за вульгарное выражение, смотришь? Какие такие каналы, если не стыдно признаться?

Денис надулся, сказал с достоинством:

— Почему это стыдно? Я познавательное смотрю. Про животных. «Звездная пыль» называется. И вообще, на что намекаешь? Телевизор — это культура, а после ваших байм люди выходят на улицы и прохожих убивают!

Петр зыркал из-под кустистых бровей, с юмором у Дениса хило, и сам это знает, просто фактурный мужик, что пользуется спросом у женщин, у него есть внешность, это достаточно, счастливое время наступило, когда и от мужчин требуется всего лишь то, что от женщин…

Клара положила на стол пульт, выбрав какое-то шоу с криками, диким смехом и гримасами, подошла и села в низкое кресло так, чтобы я хорошо рассмотрел ее хорошо выбритую промежность без намека даже на стринги.

— Володя, — проворковала она нежно, — а куда ты нацелился в отпуск? Уже придумал, кого взять с собой, или будешь пользовать туземцев?

— В отпуск? — пробормотал я. — Гм… Думаю, в Троецарствие. Там, на плато возле погасших вулканов, я построил добротную виллу. Хорошо обставил, стены украсил головами добытых зверей, на полу везде шкуры… Тоже сам! И убил, и снял сам.

Она охнула и смотрела на меня с раскрытым в восторге ртом, даже ноги раздвинула шире, показывая налитые гелем внешние губы, а Денис переспросил завистливо:

— Возле погасших вулканов? Это где?.. На Цейлоне где-нить? Или на Шри-Ланке?

Я пробормотал:

— Вообще-то еще дальше…

— Куда же дальше, — спросил он, — в Австралии разве что?

— Еще дальше, — ответил я. — На-а-а-много…

Клара смотрела непонимающе, а Петр хлопнул себя по лбу:

— А-а-а, прикалываешься?.. Круто!.. А я было поверил…

— А в чем прикол? — спросила Клара и закинула ногу на ногу.

— Это все придуманное, — сказал Петр с чувством полнейшего превосходства. — Это у него все в игрульке. Ненастоящее!

Клара напряглась и спросила у меня с недоверием:

— Он правду говорит?

Я виновато кивнул:

— Прости, он угадал. Только там все настоящее. Я сам участок покупал, дерево валил и доски тесал, кирпичи даже сам лепил… Хотя работников нанимал, одному не построить. Но обставлял все сам!.. Я, конечно, понимаю, что и в наше время все еще находятся совсем дикие люди, что, как во времена Марко Поло, должны сами поехать в дальнюю страну, чтобы своими глазами увидеть… ну, пирамиды или пальмы. Наверное, потому, что они, как и вот наши младшие братья, когда смотрят на фотографии или на экран телевизора, видят только смену яркости света.

Денис фыркнул:

— Ты нам умными словами мозги не пудри. Реальное — это реальное!

Я развел руками:

— Кто спорит? Вся суть в том, что ждете от реального. Того, что увидите больше, чем на экране? Или, давайте скажем честно, здесь все свои, вам нужна именно возможностьпотом во весь голос говорить гордо, что вы были в Египте и своими глазами видели все эти гребаные пирамиды? То есть не щупанье самих пирамид важно, а то, что об этом скажете?

Денис насупился, я видел, как зыркает по сторонам, наконец надулся и сказал гордо:

— Никогда эти картинки не заменят реальное!

— Никогда, — согласился я, хотя понимаю, что когда-то не просто заменят, а станут ярче и вещественнее любого рилайфа. — Просто я предпочитаю такие вот виртуальныепутешествия. Мне они дают адреналина выше крыши! И вас я совсем не уговариваю в мир Троецарствия.

Клара смотрела на меня очень серьезно, я видел, как решает важную женскую проблему: снова сесть в прежнюю провоцирующую позу и раздвинуть ноги шире или же еще выше закинуть, демонстрируя лакомый пирожок, что пока под замком.

Петр сказал примирительно:

— Ладно, играй. По крайней мере, ты на своем хобби теперь и деньги заколачиваешь. Тебе можно… Но, может, в самом деле куда-нить на Цейлон в отпуск? Все-таки в Троецарствии бываешь каждый день…

Я помотал головой:

— Нет, там я только после работы, когда закончу все дела… Да и то все реже. Раз в неделю разве что. Час-два в самом лучшем случае. А то и вовсе некогда, я же человек теперь бизнесменистый, на мне фирма висит со всеми ее радостями и неприятностями. А вот в отпуске оторвусь! У меня там столько дел намечено! Корабль все собираюсь достроить, в море выйду морских чудовищ лупить… На островах побываю, а то с грифона их видел, но посадки там не делают.

Я говорил мечтательно, они переглянулись, как люди своего круга, что в обществе дикарей с одного взгляда понимают друг друга.

Глава 11

Как только Клара и Нинель поняли, что, хоть лето близко, я про отпуск вообще не думаю, тут же переключили внимание на Петра и Дениса. Оба еще с зимы планируют оторваться на каком-нибудь дальнем курорте, где русских вообще еще не было, уже изучили туристические справочники, карты, ценники и рассуждают с жаром и знанием предмета.

Так вчетвером и распрощались, улыбаясь и обмениваясь поцелуями, настолько привычными, что уже и не выглядят насквозь фальшивыми. Весь мир фальшивый, этим только и держится. Кто-то из великих сказал однажды, что, если бы мы все увидели друг друга такими, какие мы есть, все в диком ужасе и отвращении бежали бы друг от друга.

Мама, прощаясь, поцеловала и сказала с укором:

— Когда ты только женишься?

— Мама, — ответил я укоризненно, — мне только двадцать! Это для Средневековья я уже весьма зрелый муж, чуть ли не пожилой человек!.. Да и вообще, следующая модель стиральной будет не только стирать, но и развешивать на балконе. Или гладить и вешать в шкаф. Зачем жениться?

Она вздохнула:

— Не покупай эту, последнюю… А то вовсе перестанем видеться.

Я обнял ее и чмокнул в щеку.

— Ну, мама!.. Я всегда тебя рад видеть просто так.

Подумал, что вот теперь, когда у меня своя квартира, в самом деле бываю рад, когда мама заглядывает ко мне пару раз в месяц. Когда жили вместе, терпеть не мог ее постоянное влезание в мою комнату, а вот так, да, неплохо даже. Все уберет, найдет пропавшие вещи, все расставит по местам.

Когда дверь захлопнулась и я вернулся в комнату, Евгения вышла с балкона, все такая же спокойная, с вопрошающим взглядом.

— Как ты? — спросил я.

Она ответила ровным голосом:

— Как и у всех. Живу, старею понемногу. Муж начал на работе задерживаться подолгу. Иногда и ночует там…