Чтение 6–й страницы книги ~Зачеловек~

— Тигги, пусть приезжает за материалами. Мы с Мраком успеем приготовить к ее приезду.

Тигги покосилась на него испуганным глазом, темным и круглым, как у птицы, явно не поверила, но наткнулась на очень серьезный взгляд Мрака, тот кивнул, подтверждая слова друга. Все еще колеблясь, она проговорила вздрагивающим голосом:

— Виктория… но вообще-то… кое-какие заметки я сделала… Приезжай, постараюсь к твоему приходу все скомпоновать… Только не спеши, ладно? А то ты сразу… да, хорошо… До встречи.

Она повернулась к ним, на щеках все еще румянец, вскрикнула с испугом:

— Да вы знаете, на что меня подбили? Мрак поинтересовался:

— На что, пупсик?

— Я должна подготовить для нее большой статистический материал по росту антисоциальных конфликтов!.. Да не просто в нашем районе, а по всему миру!

Мрак кивнул, сказал одобрительно:

— Молодец эта Виктория. Что ей район, все мы теперь не занимаемся ничем мельче человечества. А какой ей объем?

— Не знаю, — воскликнула она. — Я не успела даже поискать материалы! А еще надо проанализировать, систематизировать, вывести графики…

Мрак поинтересовался:

— Кем она работает?

— Директор Института Социальной Напряженности, — почти выкрикнула Тигги. — Господи, через полчаса будет здесь…

Тихий стрекот заставил ее повернуть голову. Лазерный принтер быстро-быстро выстреливал листки, те ложились аккуратной стопкой. На некоторых мелькали яркие цветные схемы, графики, другие состояли из одних колонок цифр, третьи рябили убористым шрифтом, некоторые абзацы выделены цветом, другие — курсивом, гарнитурой, иным начертанием букв.

— Это ваш отчет, — ответил Олег на ее недоумевающий взгляд. — А в конце две страницы с рекомендациями.

Мрак добавил:

— Тебе, как специалистке по гуманологии, приятно держать листки настоящей бумаги? Старинной! Говорят, древние китаезы изобрели. Брехня, конечно. Я-то знаю, кто ее изобрел…

Тигги пролепетала:

— Да, приятно, да… Но… ничего не понимаю… Мрак отмахнулся:

— Все просто, Тиггушка. Мы недавно как раз сталкивались с подобной проблемой. Головы и сейчас забиты всякой ерундой. Этими данными, цифрами, графиками…

Она все еще смотрела ошалело.

— Да, но… Я все собиралась пачку бумаги купить, у меня месяц назад как кончилась.

Мрак зло посмотрел на Олега.

— Ну, наверное, ты забыла. Или Олег увидел, что в лотке нет бумаги, взял и положил. Он у нас аккуратист, все хрустальный дворец строит вместе с Чернышевским, а я вот, как Федор Михайлович, камнем из подвала в стену этого дворца…

Раздался звонок, на экране домофона появилось лицо, как и предполагал Олег, молодой женщины: строгое, волевое, с глазами серого, даже стального цвета, золотые волосы гладко зачесаны и собраны на затылке в узел, высокие скулы, взгляд сильного, решительного человека. Разве что губы не узкие и бледные, как нарисовал ее облик Олег, адостаточно полные.

— Привет, Виктория, — произнесла Тигги дрожащим голосом, — входи.

Изображение исчезло, а через минуту запоры отщелкнулись, в прихожую вошла высокая спортивного вида женщина в очках с массивной оправой, бизнесвумен, как сразу сказал себе Мрак. А потом еще и добавил: хуже — ученая вумен, а это ваще туши свет, не то что не женщина, вовсе не человек.

Женщины обнялись в прихожей, Олег и Мрак встали, рассматривали гостью, пока та сердито выговаривала засмущавшейся подруге. Оба сразу обратили внимание на красивые, но несколько громоздкие очки, Олег узнал систему Blue Gene-2, что передает изображение на сетчатку глаза. Общаться с этим специализированным компьютером можно как голосом, как и лицевыми мышцами, хотя на дужках предусмотрено и множество сенсорных кнопок управления плюс дополнительные настройки, фильтры. Значит, понял он, даже сейчас эта Виктория подключена к глобальной Сети, в любой момент может отыскать, отсортировать и выбрать нужную информацию.

Мрак слегка приподнял бровь, указывая Олегу на особые компьютерные фильтры в очках, только-только вышли из лабораторий, стоят баснословно дорого, но скоро, конечноже, подешевеют, станут доступными для менее богатых, а потом и для большинства. Олег всмотрелся, взглянул на Викторию уважительно, там все по полной программе: можно увеличивать изображение удаленного предмета, усиливать четкость, контрастность, при ходьбе по улице красными огоньками подсвечиваются опасные зоны, к примеру, окрашенные скамейки, ступеньки, ямки, бугорки, в то же время полностью отсутствуют средства совершенствования ландшафта или пририсовки улыбок сердитым людям, что, конечно же, поставила в своих очках Тигги.

Мрак тоже обратил внимание на очки, но он, как заметил Олег, в первую очередь заглянул, не пользуется ли она корректировочной программой, что позволяет превращать лица тех, на кого смотрит, в карикатурные, пририсовывать им усы или отвислые губы, а также одежду.

Они обменялись взглядами, только вчера говорили о том, что скоро появятся такие очки, а потом плавно перейдут в имплантаты прямо в мозгу. Там, правда, функции будут значительно расширены, понятно, но основной останется все-таки обработка информации, поступающей от глаз, слуха, осязания, все это будет подвергаться такой же корректировке, как уже подвергается, только еще большей, по степенно стирая грань между реальностью и виртуальностью.

— Ну, что мы здесь стоим, проходи, — защебетала Тигги.

Олегу показалось, что она суетится и чуть ли не машет хвостиком, как делает Барсик, когда нашкодит. С балкона прибежал вприпрыжку щенок, с дружелюбным интересом уставился на нового человека, подбежал и принялся прыгать вокруг Виктории, приглашая играть.

Олег подхватил щенка на руки, женщины вошли в комнату, Виктория — строгая, как школьная учительница перед провинившимися учениками, Тигги с пылающими щеками, Олег взглянул на нее с сочувствием, что делать, центральная нервная система человека сформировалась задолго до возникновения цивилизации, если и развивается, то черепашьими темпами, просто не видно ей ничего нового, зато техническая эволюция шла сперва линейно, потом возрастала в геометрической прогрессии по закону Мура, а теперьвообще по экспоненте. Не все могут принять эту жуть, это потрясение. Большинство просто не желают смотреть, и Тигги, хоть и вроде бы не домохозяйка, а продвинутый гуманолог, тем не менее упорно смотрит мимо, зато Виктория жадно стремится к будущему.

Странно, что такие разные — и подруги. Хотя знающий психику человека сказал бы, что каждая из них стремится к тому, чего недостает ей самой. Олег психологию знал плохо, но в этом нет необходимости: миллионы людей упорно роются в душе человека, публикуют сотни тысяч монографий, исследований, докладов — нужно всего лишь копировать все из глобальной Сети, осмысливать и делать выводы.

А Виктория — это нечто. Сильная женщина. Чувствуется стальной стержень, волевая, целеустремленная, жадная до работы. Конечно же, такую оскорбит любое упоминание о стирке, хождении по магазинам и приготовлении пищи. Ясно и то, что в ее квартире все автоматизировано, что если и готовила когда-то сама, то это было в древнее время, так это лет десять назад, а то и все одиннадцать, когда еще не знали никаких автономных кухонных комбайнов, даже кухонь, что сами заказывают нужные продукты, получают,готовят и подают на стол, а потом утилизируют остатки.

— Это Олег, — пролепетала Тигги робким голоском. — Это Мрак… Ой, Виктория, не бей меня, пожалуйста! Если бы ты знала, что произошло!

— Догадываюсь, — произнесла Виктория ледяным голосом. Она окинула обоих испытующим и явно недобрым взглядом. — Поэтому у тебя, конечно же, и не отыскалось времени…

Олег прервал с самой любезной улыбкой:

— Тигги скромничает. Она все сделала. Вот ее работа.

Виктория взяла всю пачку и, не присаживаясь к столу, быстро просматривала, начиная с первого листка. Скептическое выражение вскоре исчезло, взгляд серых глаз стал внимательным, острым, а начиная с четвертой страницы, брови поползли вверх. Тигги следила за ее лицом со страхом и волнением, пугливо оглядывалась на Мрака. Он подмигнул ей, обнял за плечо и прижал к себе. Она незаметно попыталась освободиться, пока строгая подруга не увидела, Мрак не пустил, и она отдалась этому странному чувству защищенности и надежности, которого пока что не испытывала ни с одним мужчиной.

Олег сказал вежливо:

— Да вы присядьте… э-э… Виктория.

Свободной рукой отодвинул кресло, другой прижимал к груди брыкающегося Барсика. Виктория с бумагами в руках подошла к столу, Олег галантно придвинул и, когда она села, опустился на соседнее сиденье. Барсик тут же свернулся клубочком и заснул. Ее глаза не отрываются от бумаг, взгляд бегает по строчкам быстро, мгновенно собирая информацию, глотая целыми кусками, блоками, переваривая, раскладывая по этажам и полочкам, а где-то и выстраивая новые стенки.

На короткий миг ее взгляд оторвался от листков, Олег буквально ощутил укол, когда их глаза встретились, вроде бы даже сверкнула молния, и послышался лязг столкнувшихся сабель, затем она чуть раздвинула губы в подобии улыбки.

— Вы были правы, предлагая сесть. Здесь материал на докторскую диссертацию. Но стиль совершенно не Тигги. Больно все резко и напористо… О, здесь еще и рекомендации? Минутку, минутку…

Она углубилась в чтение. Лицо становилось все серьезнее, Олегу даже показалось, что вытягивается, как у голодающей лошади, что из гордости отказывается есть простое сено, розовые мочки ушей побледнели. Мрак помалкивал, Тигги замерла, устрашившись разоблачения.

Наконец Виктория подняла глаза от бумаг, взгляд стал очень строгим и серьезным.

— Все, что предлагаете, — произнесла она, — слишком радикально, чтобы вот так взять и… Но в то же время каждое предложение обещает немедленный результат. Я просто не знала, что… В своей самоуверенности полагала, что я — единственный специалист в этой области. По крайней мере, единственный заслуживающий внимания, остальные только болтуны и прожектеры. Но эта работа… Кто вы?

— Мы просто помогли Тигги, — ответил Олег. — Вот с вечера корпели всю ночь над этой докладной запиской. Да-да, всю ночь… значит, э-э… корпели.

— Очень даже корпели, — подтвердил Мрак. И с удовольствием повторил понравившееся слово: — Именно корпели!

Виктория взглянула на стол, где среди блюд с жареной птицей, морскими раками, кальмарами и модифицированными фруктами гордо высятся две бутылки дорогого шампанского, элитного коньяка и чего-то подозрительного в глиняном кувшинчике, перевела внимательный взгляд на Олега.

— Да, — согласилась она ровным голосом, — я вижу. Тигги жалобно пискнула:

— Виктория… но ведь тебе эти бумаги подходят?

Виктория оглядела ее с головы до ног. Взгляд был задумчивым, сострадающим, но в нем промелькнуло и нечто иное, далекое от сострадания.

— Не понимаю, — произнесла она хорошо контролируемым голосом, — почему так?

Мрак, продолжая обнимать Тигги, подвел ее к столу и усадил напротив Виктории, сам сел рядом, а рядом с Викторией уже сидел Олег.

— Зачем ломать голову, — ответил он жизнерадостно, — почему так, а не иначе? Природа знает, что человеку делать!.. Позвольте, я вам налью… Коньячку?

Виктория взглянула на жизнерадостного здоровяка холодновато:

— Может быть, еще и трубку предложите? Олег вмешался:

— Мрак, позволь мне самому.

Мрак с изумлением наблюдал, как Олег, передав ему недовольного щенка, галантно наполнил Виктории высокий бокал, не пролив ни капли, предлагал ей то красную рыбу, то икру, а она благосклонно принимала его услуги, но взгляд ее серых глаз был все таким же строгим, холодным и оценивающим, и, когда их бокалы соприкоснулись, спросила в упор:

— Теперь колитесь. Вы давно занимаетесь этими проблемами?

— Давно, — солгал Олег не моргнув глазом. — Но мы. вам не конкуренты. Мы работаем совсем в другой области.

— В какой же?

Тигги сказала торопливо:

— Виктория, что ты учиняешь допрос за столом? Ты посмотри, какие вкусные эти раки!

— Это омары, — поправила Виктория холодновато. — Я не знала, что ты умеешь готовить омаров.

— Она все умеет, — заверил Мрак. — Она столько всего умеет… Я даже не ожидал.

Тигги зарделась, Виктория поморщилась, взгляд потвердел, теперь там блистала остро отточенная сталь.

— Меня пугает не конкуренция. Вы, такой специалист, так легко отыскавший наиболее уязвимые точки, должны работать только над этими проблемами. Вы разбираетесь, признаюсь честно, лучше, чем я.

Тигги ахнула, сделала большие глаза. Олег оставался серьезным, подлил ей шампанского, голос его был сочувствующим:

— Мы работаем над проблемами нанотехнологий. В смысле защиты.

— От?

— И от тоже, — ответил он спокойно, — но пока что защищать приходится сами технологии.

К бокалу с шампанским Виктория не притронулась, а когда Мрак сделал понуждающий жест, покачала головой.

— Воды, — попросила она чистым, как дистиллированная вода, голосом. — Желательно без примесей.

Тигги наморщила носик, тут двое таких мужчин, а она с какими-то глупостями, но Мрак не удивился и, оставив щенка дремать в кресле, сам сходил на кухню и вернулся с большим тонкостенным стаканом, Тигги вскинула брови, а потом все-таки наморщила лобик, стараясь понять, где же отыскал такой, что-то не припомнит этот огромный стакан, видно, затаился где-то на антресолях среди забытых вещей.

— Чище не бывает, — сообщил Мрак и с улыбкой поставил перед Викторией.

Она с недоверием пригубила, тоже вскинула брови.

— Гм, не думала, что у Тигги отыщется дистиллированная вода… Спасибо!

— Не за что, — ответил Мрак скромно. — Всегда к вашим услугам.

ГЛАВА 9

Олег присматривался к Виктории с живейшим интересом. То, что в ней все имплантаты, созданные на это время технологией, заметно опытному глазу. Да эта Виктория и не старается особенно прятать, как раньше тщательно скрывали следы от косметических операций. Придерживается набирающей силы моды, новая веточка старого, хотя могла бы и среди красивых женщин занять достойное место: прекрасная развитая фигура, небольшая крепкая грудь, длинные золотые волосы, стройные ноги, аристократичное лицо с крупными глазами, длинные густые ресницы, точеный нос и полные губы, которые всякий назвал бы чувственными, если бы не боялся схлопотать по морде.

Она перехватила его изучающий взгляд, спросила ровным голосом:

— Так как вы все-таки сумели справиться с этим материалом?

Он ответил любезно:

— Вы сейчас подключены к Интернету? Загляните на ресурс мобаналитиков, у вас наверняка там закладка, а оттуда по веточке…

— Я догадываюсь, — перебила она, — откуда вы почерпнули информацию, хотя сейчас проверить не могу, я не в состоянии раздваиваться. Но я говорю о выводах! Как вы сумели такую блестящую работу?

Он улыбнулся одними глазами, прямо взглянул ей в лицо.

— Я могу раздваиваться, — сообщил он. Подумал и добавил осторожно: — А также расстраиваться. . Она задохнулась, едва не выронила бокал, глаза ее быстро шарили по его лицу. Вдруг во взгляде появилось сомнение.

— Если это не шуточка насчет растраивания… Мрак заверил:

— Виктория, у Олега чувство юмора на точке замерзания. Он просто не знает, что это такое. Уверен, вам такой понравится.

Она перевела взгляд на Олега, Олег чуть улыбнулся:

— Признаюсь, у меня с этой игрой слов в самом деле туго получается. Я всегда добивался ясности мысли, а мне предлагали либо перестановку звуков в слове, либо иное толкование известного термина, либо еще какой-то прыжок в сторону от сути вопроса и всякий раз начинали гоготать… Не понимаю!

Ее взгляд внезапно стал мягче, даже голос утратил металлические оттенки, когда произнесла с сочувствием:

— Зато я вас понимаю. Но так обрекаете себя на одиночество. Юмор — это защита слабых от жестоких реалий жизни! Это вынужденное бегство от правды… но чтобы это бегство не выглядело позорным, человек делает вид, что не бегство вовсе, а так, куда хочу, туда и двигаюсь. Даже если бегом, роняя вещи. Дескать, вовсе не от реалий, а простовосхотелось бежать в ту сторону, а там сунуть голову в песок.

Он криво улыбнулся:

— Спасибо.

— Да не за что.

— В самом деле, — сказал он серьезно, — спасибо.

Тигги округлила глаза, сказала Мраку жарким шепотом на ухо:

— Смотри, у них с твоим другом даже разговор… И еще не подрались!

— А что, — спросил Мрак, — она кусачая?

— Да ты что? Если бы только кусачая! По-моему, она только и делает, что бодается, царапается, лягается, вообще может мокрого места не оставить! К ней один тут второй год клинья бьет, красавец мужчина, крупный ученый, виднейший космогинеколог…

— Мрак сперва подумал, что ослышался, переспросил:

— Космо… как?

— Космогинеколог! Мрак спросил ошалело:

— Он что, в космическом госпитале работает? Роды принимает у всяких звездных чудовищ?

Она хихикнула, игриво стрельнула глазками.

— Я точно так же подумала. Оказалось, самая главная ветвь астрономии, представляешь?

— И чем занимается эта ветвь? Надо же — космогинеколог!

— Рождением нашей Вселенной, чем же еще? Нет, говорит, более важной проблемы, чем понять, откуда и как все взялось. Если это поймем, то все остальное станет как на ладони. Не знаю, может быть, и правда, но мне гораздо важнее заниматься человеком, чем всей Вселенной.

Мрак поддакнул:

— Ты права, человек важнее. Разрешаю начать с меня. Тигги спросила наивно:

— А что такое нанотехнология? Виктория когда-то пыталась мне объяснить, но…

Виктория фыркнула. Мрак, улыбаясь, объяснил серьезно:

— Ты знаешь, что такое метр?.. А дециметр?.. А сантиметр?.. Миллиметр?.. Так вот, нанометр — это миллиардная часть метра. Примерно четыре атома в длину. Вот и все.

Тигги просияла.

— Так просто?.. Ну почему мне никто так не объяснил? Все только важно надували щеки, говорили непонятные слова… Какой ты, Мрак, умный!

Мрак гордо выпятил грудь.

— Умный? Да, я сам так иногда думаю.

Виктория не сняла очки даже за столом, ведь смотреть вот так просто, как делали дикари, без специальных очков, такая же грубость и дикость, как, к примеру, схватить зайца, загрызть и пожирать, используя только руки и зубы. Точно так же, как зайца сперва нужно разделать специальными инструментами, затем приготовить по сложным рецептам, а потом есть изысканное мясо на красивом блюде, используя нож и вилку, приправляя перчиком, аджикой, чесноком и прочими специями, так же некрасиво и неэстетично смотреть на пейзажи, людей, здания, машины без специальных очков, обрабатывающих информацию и подающих ее, готовую к употреблению, то есть восприятию.

Олег перехватил ее испытующий взгляд, ответил примиряющей улыбкой. Виктория уже начала свое превращение в зачеловека: вмонтированный прямо в ухо микрофон, а крохотный ларингофон закреплен на голосовых связках, что позволяет вести переговоры беззвучно, сложная программа правильно расшифровывает колебания и переводит в слова. Правда, сам ларингофон великоват и дорог, и научиться им пользоваться непросто, потому в быт еще не вошел, но первые энтузиасты уже юзают вовсю…

Мрак придержал Тигги, сказал:, вышел на кухню и тут же вернулся с четырьмя чашками с абсолютно черным напитком. По комнате растекся бодрящий запах кофе. Тигги сияла и гордо смотрела на Викторию, та отхлебнула осторожно, посмаковала, кивнула одобрительно:

— Прекрасно! Хоть что-то мужчины умеют. Научите нашу милую Тигги. А то пьет всякую дрянь, думая, что так цвет лица будет лучше. Хуже того, и друзей таким же пойлом пичкает.

— Кофе вреден, — сказала Тигги обиженно. — От него лицо желтеет. Ой, нет, это от морковки желтеет, а от кофе — коричневеет.

— Ну да, — согласилась Виктория. — А от салата — зеленеет.

Олег улыбнулся, а Виктория с отвращением взглянула в сторону телепанели, пробормотала:

— Черт знает, что такое… Почему ты всегда включаешь эту муть?

Мрак оглянулся, Олег по отблеску на противоположной дверце шкафа составил картинку, довольно отвратительную, и бодрую надпись над нею: хмыкнул, посмотрел на Викторию. Вид ее был грозен.

— Не любите? — спросил он с сочувствием. И подумал, что Тигги права, ее подруга слишком ригористична. — Хотя, вы правы, это трудно любить.

— Любить? — проговорила она с холодным гневом. — Знаете ли, можете считать меня кем угодно, но я бы прямо сейчас отправляла этих людей в газовые камеры! И не надо смотреть на меня с таким ужасом!

Он чуть раздвинул губы в усмешке.

— Не надо ощетиниваться. Я такое же чудовище. Просто вы слишком опережаете других, вот на вас и смотрят так. Но через несколько лет ваши оппоненты будут повторять ваши слова, как свои.

Она переспросила с недоверием:

— Да? Хорошо бы. А что буду говорить я? Каков ваш прогноз?

Он подумал, ответил осторожно:

— Дело даже не в прогнозе… Одна мысль пришла. Пойдемте на балкон, там лучше думается.

Виктория оглянулась на хохочущих Мрака и Тигги, поморщилась.

— Вы правы, здесь шумно.

С утра мелкие тучки часто закрывали солнце, и город то погружался в полумрак, то блистал входящими в моду зеркальными стенами. По снова и снова расширяемым улицам безостановочно струятся потоки автомобилей, компьютерная навигация заранее предугадывает возможные пробки и направляет часть машин по боковым улицам, по четвертому, пятому или шестому кольцу, автомобили поспешно устремляются в туннели или хайвеи, город окутан густой информационной сетью, чувствуется присутствие огромных энергий.

Олег держал в руке чашку с кофе, она снова полна, Виктория озадаченно подумала, что какой-то сбой в ее восприятии: кофе выпили все, она видела, но этот человек с суровым и невеселым лицом снова подносит чашку ко рту, делает большой глоток. Взгляд зеленых глаз устремлен поверх крыш ближайших домов.

— Здорово, — сказал он со странной интонацией. — А ведь совсем недавно здесь носились, потрясая копьями, одетые в шкуры люди… Вон там к берегу лепились крохотныеизбушки, а здесь шумел дремучий, не проходимый ни для конного, ни для пешего лес. А потом выросли дома побольше, появились повозки, коляски, кареты, и вот уже не успели глазом мигнуть, как автомобили на газовом топливе!

Она скупо усмехнулась:

— Как у вас все просто. А по мне, так каждый год тянется, тянется, тянется, никак не может переползти из зимы в весну, а из весны в лето… Вы не археолог?

— Нет.

— А похоже.

— Почему?

— Очень красочно расписали, как здесь древние люди жили. Я прямо их ощутила, даже увидела.