Чтение 24–й страницы книги ~Неудачная реинкарнация~

- Нет, вы пока что неправильно знаете! Это Олеся. Моя подруга.

- А Шурка?!

- И Шурка. Подруг много не бывает.

- Эт' верно… как и выпивки…

Дальше можно было не слушать. Так что он подхватил новонареченную подругу - с остановки заинтересованно проследили, куда именно легла его рука - и повлек ее в сторону, на темную тропку, где обычно и гуляли все.

- А чего это они сидят на остановке? - шепотом поинтересовалась девушка. - Там же грязно, бетон, воняет…

- А где им еще собираться? Ну, грязно… Зато народу мало - и все свои. У них в малосемейке жить негде, не то что собраться компанией. А уж как там маленькие дети существуют - вообще не представляю… Ребятам после общаги остановка - тихий райский уголок…

- Они бандиты?

- А как же! Чужих на остановку не пускают…

- А я вот - семейная девочка, - сообщила Олеся Михеевна доверительно. - По остановкам не бродила - да я про них и не знала до сего дня, оказывается…Как в другом мире жила! Школа, танцевальная студия, музыкальная школа, училище искусств… Мальчики вокруг… были, конечно… какие-то женственные. Скандалили, сплетничали, завидовали мелко - но по-черному! Фу, гадкие какие!… В общем, достойного друга не нашлось вовремя, а потом бах - и на работу! А работа - это, друг мой Вовчик, такая тоска! С утра до вечера- три десятка учителей, вот и весь мой выбор… и из них всего два молодых, и оба женаты! И что мне теперь - на улице знакомиться?! "Здравствуйте, девушка, какая вы красивая и грустная - наверно, одинокая?"… Фу, противно как! А рядом - огромный юный мир… Свои страсти, переживания, все в первый раз, все искренне… но меня туда не пускают! Яже учительница, мне с детьми нельзя! Да эти дети на голову выше меня… А нельзя. А я только среди учеников интересных ребят и встречаю! Взрослые - они… закостенелые все… и циничные, просто противно…

- Может, в этом дело? - озадаченно спросил он. - А, Творец? Потому я вечно молодой, что мне судьба с детьми работать? Изнутри, так сказать, менять систему… ох и гад ты, Творче! Я же только жить начал! Мне что, опять свою любовь по мирам искать?!

- Вот именно! - воскликнула Олеся Михеевна. - Какая у молодых ребят любовь! Настоящая! Я же помню себя… как я любила в тринадцать лет!

- Яха, - потерянно сказал он. - Слушай, мы когда-нибудь встретимся? Где, на каком берегу? Знать бы… я бы тогда ждал с надеждой!

- Это верно, надежда умирает последней, - подтвердила Олеся Михеевна с кривой усмешкой. - Ты знаешь, Вовчик, я же на улице каждого мужчину взглядом ловлю: вдруг это он,мой единственный?

- И правилно делаишь, - сказали в спину. - Эй, девушка…

- Кол-бит! - сказал он в сердцах. - Абрек, вас сюда звали, да?! У себя в горах к девушкам приставай! Она - моя подруга! Урод… Мало вас по рынку гоняли, надо было кругов пять дать… Уроды…

- Ты наших девушек не трогай, свинья маленький! Ишак… в люльке сиди, рано с девушкой гулять! Ишак… И не обзывай старшего!!! Акбарсу скажу, он тебя…

- Ну, передай привет Акбарсу, если сейчас побежишь…

- Это кто? - испуганно прошептала Олеся Михеевна.

- Я же сказал уже, - буркнул он. - Урод он… Пока дубиной гоняешь - вроде человек. А так - урод… ну и бандит, естественно… Вот так и уживаемся, в динамическом равновесии…

- И вот среди таких мне и искать вторую половину? - вопросила она горестно. - Одни бандиты кругом!

- Да понял я уже, понял! - раздраженно сказал он. - Бандитский мир, утерянные традиции… но не могу я! Сил больше нет! Мне одна Жерь Светлолиственная чего стоила! Ведь кровью же умылся! Творче! Дай мне покоя! А? Приложи и ты свои поганые ручки, скотина! Я даже как подступиться, не знаю! Бунт поднять? Да здесь такая полиция - хуже только на Арктуре! Затопчут! И на яйлу не уйдешь…

- Да я думала уже! - согласилась Олеся Михеевна и вытерла глаза кулаком. - Ну, уйду. Куда?! Одни бандиты кругом! В школе… дети - они как звери… а все равно чище и лучше, чем среди взрослых! Без школы - вообще тоска! Так хоть глянешь на Вовочку - и на душе потеплеет. Слушай, Вовчик, а ты знаешь, что тебя в учительской на каждой перемене обсуждают - что ты еще отмочил? О… ой, а завтра и меня заодно упомянут! Осталось стихи про себя прочитать… с дарственной надписью… но ты не вздумай, это же будет неправда! Мы же просто гуляем!

- Все так говорят - а потом в гинекологию… - сообщили из-за спины.

Юная учительница попыталась обернуться, пошатнулась… он привычно удержал ее.

- Ну и что не спится, малявка? - угрюмо спросил он Ирку. - Кстати, не хами взрослым. А то под зад получишь.

Та, забыв про все, с огромным любопытством смотрела, где именно расположилась его рука.

- Олеся, подруга Вовчика, - пробормотала Олеся Михеевна с неуместной язвительностью.

- О…уй… понятно, ага… Вовчик, ты супер!

- Возьмите на руки израненного воина, - сказал он отрешенно. - Пусть он забудется с улыбкой облегченья…

- Ирка, да пойдем! - позвали из компании. - Ты что, стихи полюбила?!

- Уроды… - пробормотал он. - Этим, кажется, я по коленной чашечке еще не пинал… Нет традиции! Что за мир?… Неудачная реинкарнация, блин…Опять с нуля начинать… сил нет…

- Вовчик, ты опять издеваешься?! - возмутилась "подруга". - Но я уже знаю! Это ведь Лорка, да?…
Пусть тень листвы трепещущей, весеннейЕму подарит сны без боли…Возьмите на руки израненного воина!Он бился с вами - он достоин уваженья…

Он покачнулся и побрел прочь. Теперь уже девушка пыталась его поддержать. Из компании подростков на них бросали восхищенные взгляды…Скрестите руки павшему, враги!
Склонитесь, защищая от беды,И унесите бережно в палаты.Он пал - оставьте дрязги позади.Он пал - ему теперь не до расплаты…

- Или не Лорка? - спросила Олеся Михеевна заинтересованно. - Вовчик, ну что я опять перед тобой как полная дура?… Ты…

- Нам не дано иметь соратников, - сказал он ясным голосом. - Вот мы…
И мир жестокий и преступный.Полжизни в одиночестве боев!Склонись пред мужеством израненного воина!Склонись пред павшим, защищая от беды!Хоть под конец, но дай ему покоя!

- Знаешь, Володя, - вдруг сказала она. - А я ведь совсем не помню, что со мной случилось… там. Не помню совсем! Скажи: мне что, в гинекологию идти… на всякий случай?

Он очнулся, вздохнул и заглянул в ее глаза. Похоже, она действительно не помнила! Что ж, такое вполне могло быть. Своеобразная защитная система психики. Что, кстати, не с лучшей стороны характеризует эту самую психику…

- Ничего не было, прекрасная йоха, - невесело сказал он. - Ничего. Только сорвали юбку. Больше они ничего не успели. И наконец-то случилось то, чего он уже и не ожидал: девушка захлюпала носом и затряслась в рыданиях. И он повел ее домой.

Глава двадцать девятая.
Кола Гончар - дела житейские…

Эта партия была удачной. Все, как обычно. Не зря их семейство прозывалось Гончарами. Вот только…

- Опытная форма опять треснула, - заметил старший сын. - А я говорил, что если стенки разной толщины, то вот здесь все равно порвет!

- Думай, как сделать, чтоб не порвало, - безмятежно отозвался Кола.

Так, и только так. Дети должны настраиваться на решение проблем, а не на поиск объяснений, почему не удается что-то сделать. Потому что лень, вот почему в большинствеслучаев! Вот и пусть думает теперь, как проводить обжиг, хе-хе…

- Что тут думать? - буркнул старший. - Работать надо. Вот как раньше работали. У нас и без опытных форм все разбирают…

- Если б не ставили опыты, до сих пор бы сидели в предместьях столицы нищими горшечниками! - отрезал Кола Гончар. - Так что - думай! А не отращивай сало на заднице… А я завтра спрошу, чего надумал. А послезавтра опыт поставишь по надуманному, критик сопливый…

- Завтра отряд Хиста имперцы на черепки разнесут! - буркнул Бэр. - И деревню заодно с ними, и не вспомнят про завет, что мирные - вне войны! Вон верхнюю улицу как корова языком слизнула…

- Им напомнили! - сообщил помрачневший глава семейства. - Есть и у нас сила!

Раненый десятник отлеживался почему-то не в госпитале, а у него дома. И не в том дело, что мешал - места в доме первого богатея хватает! Но ведь дочка так и крутилась, так и крутилась… Ну и пусть бы крутилась, дело молодое… но ведь и младшая там же! Передерутся! А ссоры в семье - не по заветам! Ох уж это женское соперничество! Да хотьбы было из-за кого! Полицейский - никчемный муж, то всем понятно! Всем, кроме ревнивых девок..

Вдалеке неумело загудела труба. Ага, стадо возвращается с полонины. Подпасок дудел, старался вовсю, но куда ему до Дерстина! А толстяк пропал. Лихие времена настали…

Младший сын тут же бросил работу, вытер руки тряпицей и осторожно потянулся. Понятно, спина. У всех гончаров - спина. Болит, в смысле. Такая уж профессия. И руки от сырой глины опухают, если не беречься. Как и у женщин, которым приходится много доить… Хорошо, что есть завет: после возвращения стада всякой работе конец! Иначе не былоб здоровья в деревнях. Сразу понятно, что заветы давал человек, много поработавший сам. Знать бы еще, кто… кого благодарить, у кого просить заступничества? Ну не к Творцу же всякий раз обращаться с ерундой? Да Творец-то, надо полагать, и глины никогда в руках не держал! Да и есть ли руки у этого лодыря?! Ишь, какой беспорядок в подведомственном мире, а Он и не почешется!

Глава семейства вдруг сообразил, что стал ругать Творца совсем как младший сын-богохульник, и смущенно выкинул неподобающее из головы. Священник все же. Мда, священник…

- Стадо домой - работу долой! - неприлично радостно пропел младший, Эке, и прошелся танцем по мастерской.

Танцевал здоровяк не очень-то, в отличие от работы с глинами - но он старался. Пол загудел от топота слоновьих ног, и нежно откликнулись вазы и блюда. Ничего, это пройдет. Просто - не нагулялся легиньх, не натанцевался вволю, не набрал еще свой букет восхищенных взглядов. Вот и дружинка его тоже ведь бегает каждый вечер на площадку, кружит синими юбками. Пусть танцует! Беременным танцевать полезно, и ребенок уродится веселым и шустрым. Вот Ялинька, дзуда строгая и неприветливая, танцев сторонилась, и родился Санниэре таким же хмурым. И так же на танцы слегой не загонишь. Да и не умеет он… и вообще ничего не умеет… вот разве что драться…

Мастерские заперли. Сторожевых псов выпустили. Вот и все. Пока до усадьбы дойдут, женщины уже коров подоят. И усядется все семейство за стол под навесом. Эльфов станут поддразнивать, на Яху с Хистом многозначительно поглядывать… благодать! Хорошо все же, что уехали в свое время из города. Пусть и не по своей воле…

А каменные плиты на улице все же были кое-где вдавлены. Не усмотришь ведь за всем! Хватило же дури солдатикам Любея гнать обозы в часть прямо через село! На что тогдаобъездные дороги?! Вот и разбили мостовую! И патрули их пропустили как-то… да понятно, как: ребятки не из местных, у них и мысли не возникло поберечь сельское добро! А девки на них еще и заглядываются! Ну и что, что герои? Зато к деревенской жизни не приспособлены. Подхватит такой муж копье да и усвистает по приказу на полгода - и кто тогда хозяйство удержит? Сосед? Ну, сосед, может, и не будет против утешить одинокую дзуду - но это и все. Два хозяйства - это тебе не двух красавиц утешать, тут сил не хватит!

На площадке у харчевни танцы еще не начались. Только слонялся полицейский патруль в броне… в броне…

Что-то неприятно царапнуло у гончара в груди. Какое-то предчувствие, что ли?

- Гребло! - строго сказал он. - Мостовые разбили по вашему недосмотру! Поправлять сами будете?

Долговязый полицейский в сомнении покосился на неподъемные каменные плиты:

- Может, любеевский сброд припрячь?

- Эти поправят! Им только навоз кидать от своих битюгов!

- Лады, сделаем сами! - вздохнул Гребло. - Вот найду, кто проворонил обозы, вот они и поправят!

- Чтоб до завтра сделали, а не когда захочется!

- Если найду кого - они у меня прямо сейчас все поровняют! - охотно пообещал Гребло. - Мордами…

Калитку усадьбы перекрывала здоровенная бронированная фигура.

- Вы чего? - недоуменно спросил Кола. - Мне в свой дом пройти нельзя, что ли?

Спецназовец смутился и шагнул в сторону.

И снова кольнуло старого гончара. Опять броня! Понятно, что его усадьба охранялась, и еще как охранялась, но… но не так же явно!

Он оглянулся. По улице неторопливо брел полицейский патруль. Они что, так и шли за спиной от самой площади? И… верно, вон там еще что-то сверкает.

Он нахмурился и собрался устроить "кулаку" небольшой допрос - но тут объявилась сама господиня Ялинька.

- А пройдем-ка в дом, муж мой! - многообещающе произнесла она.

Кола задумчиво оглядел супругу. Ну надо же! Юбка белая, да вся изукрашенная! И башмачки такие изящные! И платок этак томно на плече сверкает! На обнаженном плече, между прочим. Рубашечка такая, что, считай, и не скрывает ничего…

- Что не так?

- Юбка белая, - хмыкнул Кола. - Ну, я рад, что не синяя. Пока что.

Женщина смутилась и оглянулась на охранника. Тот состроил бронированную физиономию, в смысле, опустил забрало, чтоб скрыть ухмылку. О давнем увлечении хозяйки эльфами, в общем-то, знали. И к чему это привело. А эльфы-то как раз сейчас как раз здесь и обретались!

- Пень старый, а все надсмехаешься, как в юности! - рассердилась господиня и утолкала мужа в дом.

- Кола! - возмущенно зашептала она. - Да поговори ты с ним! Совсем мальчик голову потерял - а так нельзя!

- Какой мальчик? - не понял Кола. - Эльф, что ли? А который из них? Или все сразу, как у них принято? Ну, я их очень даже понимаю… и поддерживаю… я и сам от тебя голову потерял… вот прямо сейчас…

- Вот прямо сейчас я тебе как врежу! - прошипела хозяйка и оттолкнула шаловливые руки. - Я про Хиста!

Гончар сразу посерьезнел и задумался.

- Ялинька, - осторожно сказал он наконец. - Ну, мы же с тобой жизнь прожили, всякое повидали… Молодые влюбляются, это такое свойство юности!

- Но Яха - дзуда!

- А когда это кому мешало? - сварливо сказал Кола. - На себя посмотри! В зеркало! Как расцвела-то, как только эльфы объявились! Того и гляди, на синее потянет!

Женщина возмущенно уставилась на противную физиономию мужа - и не выдержала, смущенно хмыкнула и отвернулась.

- Ну, мне, конечно, приятно, что мой шалопай до сих пор заглядывается на меня, а не на дружинку Эке! - призналась она честно. - А ведь Маха - юный цветочек, и из первых красавиц на деревне, то все на танцах признают! А я… Кола!!! Не сбивай меня! Я о чем с тобой говорила?!

Кола убрал руку.

- О любви, - вздохнул он. - И что? Тебя любят эльфы, и ты расцвела, вон даже охранники заглядываться начали. А Яху любит Дребен, и она тоже расцвела, и на нее тоже все заглядываются! И я рад, что у нас в семье такие красивые дзуды!

- Я расцвела, потому что меня любит муж! - сердито сказала женщина. - А Хист, он же у Яхи ночует уже, я сама видела! А так нельзя!

- Нельзя, - согласился Кола осторожно. - Но… вот ты бы с ним и поговорила. Сразу, как увидела. Приглядывать за невестками - твоя забота.

- А я и говорила!

- А он?

- А он, как и ты! Уставился на мою юбку, как на невесть что! А потом сказал, что Санниэре ну очень на отца похож! Ну и все! И что я ему после этого скажу?

- То не важно, - вдруг произнес Кола. - Важно, что скажешь мне.

Женщина уязвленно вскинулась - но получила в ответ такой отчужденный взгляд, что как-то сразу поняла, что разговаривает не просто с мужем, а с фактическим главой деревни, признанным лидером сельских священников… и, в конце концов, с очень умным человеком. И с очень непростым. Что и подтвердилось тут же.

- Ты ведь никогда не любила меня, - спокойно отметил он. - Но пошла в дружинки. За нищего горшечника с двумя детишками на руках. Без принуждения пошла. Почему-то. Это один вопрос. И ты бросила дружбу с мастерами кисти, оставила свои модные салоны… продала мастерскую, наконец - чтобы уехать с простым сельским священником в самую глушь, на границу со степью. Зачем-то. И это второй вопрос. И мы прожили здесь счастливо всю жизнь. Вырастили замечательных детей. Подняли мастерские, не уступающие гномьим. И все это время ты скрывала от меня свое прошлое. Зачем-то. И это третий вопрос. Ты ведь не из простых, господиня Ялинька. Мы жизнь вместе прожили, за столько лет многое открылось. Но я молчал бы - потому что… ну, это неважно. Но сейчас настали лихие времена. И я должен знать, кто со мной рядом. Верная дружинка, как мне мечталось всю жизнь - или… эльфийская соглядатайка? И это последний вопрос. А ты говоришь - Хист себя неправильно ведет, у Яхи ночует! А сама с нелюбимым двух дочек нажила… И какэто в сердце у женщин совмещается - понять мужчинам не дано…

И он ожидающе уставился на жену.

- Почему… эльфийская соглядатайка? - тихо уточнила она.

- Пророчество, - ухмыльнулся он. - Самое главное эльфийское пророчество - про возвращение эльфийской королевы! По одной из расшифровок - это все должно произойти здесь! А тут и эльфы объявились. И возлюбленный твой - из эльфов, получается, хотя и не верилось ранее… И сын-первенец от него же. И женщина, которой место среди высшей знати столицы, почему-то жизнь провела в пограничной деревне, с нелюбимым. Э?

- Так уж и среди высшей, - неловко усмехнулась женщина. - Да, Кола Гончар… Непростой ты человек. И тебе ведь тоже не место в пограничной деревне? Я-то училась в институте благородных девиц. В столице. На очень особом факультете. Оттого и про пророчество знаю, и побольше, чем многие посвященные. А вот сельскому священнику, пусть дажеи замечательному гончару, такое знать не положено! А уж привязки по месту и дате - знание и вовсе для немногих! За этакое убивают на месте! Да я бы молчала, очень уж устраивает меня мужчина по имени Кола Гончар - да настали лихие времена, и надобно знать, кто идет со мной по жизни! Так кто же ты, муж мой возлюбленный, хитрец и насмешник бородатый? У меня ведь даже и предположений не имеется - и подозрений не было до сего дня! Ох и непростой же ты человек!

И супруги напряженно уставились друг на друга. Молчание длилось и длилось, и обоим непонятно было, что делать дальше. В смысле, кому признаваться первому. И в чем. Нотут приоткрылась дверь, и в щелку сунула любопытный носик невестка Маха, только что упомянутый "юный цветочек".

- Дада, нана! - радостно объявила она. - А к вам гости! Говорят, издалека пришли! А их в калитку не пустили! Там же "кулаки" стоят чего-то! Так они кругом обошли, увидали Яху в саду, кликнули, ну она им и отворила калиточку к реке! Так и прошли! А я…

- А ты, веселушка, позови-ка сюда Яху для начала! - решил Кола. - А гостей - за стол, как положено по заветам. Или не знаешь?

- Яху - к вам, гостей - к нам! Ага!

И шустрая невестка умчалась, оставив дверь приоткрытой.

- Послушаем девочку для начала, что у нее там с Хистом, - смущенно пояснил он жене, пряча глаза. - Потом уж командира стыдить станем - если обнаружится за что…

- Да я сама видела!…

- Спрятался же ты, Гончар! - скрипуче сказали от двери. - С войском не сразу достанешь! Так что мы хитростью, одной хитростью… Именем Бога, Эре зовомым… И что уставился-то? Или забыл, для чего тебя и где - и, главное, чему! - учили-то?

- Эре - одно из имен, - выдавил Кола, глядя растерянно, как в дом протискивается старик в плаще возчика, а за ним - сутулый худой юноша. И кто-то еще топтался на крыльце…

- Да ты скажи, Кола! - подала голос женщина. - Что-то и мне интересно стало, где и чему тебя учили!

- А ты помолчи, Ласточка! - шикнул старик. - Ныне мы все в одной упряжке…

- Как ослы! - не удержался Кола Гончар.

- Ну да, а как же… - не обиделся старик. - Сколько лет прошло, а Гончар, как и прежде, злоязычен и хитер! И это вселяет надежду, что все у нас получится!

- Чего надо? - враз охрипнув, спросил Гончар. - Столько лет не объявлялись, я уж забыл, кто вы такие! Я два десятка лет живу здесь простым священником - вот так и желаю дальше жить! И я - не Злоязыкий! Я Кола Гончар!

- А чего объявляться было без надобности? - удивился старик. - Но сейчас настали лихие времена! Император вспомнил о своих верных слугах - и призвал! И ты - один из нас!

И старик требовательно уставился на Гончара. А тот неуступчиво молчал.

- Вот то-то же! - как ни в чем не бывало сказал старик. - Дело у нас, Злоязыкий, таково: язва завелась, и надо бы ее… вырезать. Пусть не всю, но верхушку обязательно! Главный визирь считает, этого будет достаточно. Так что позови сюда некоего Дребена Хиста, э? Он же у тебя ныне обретается, э? Уж очень трудно его достать в иных местах! Или вот ты, Ласточка, позовешь? Кстати, у меня и для тебя тайные слова приготовлены, хе-хе…

- А я их давно забыла! - растерянно сказала женщина. - Слушайте… ну нельзя же так внезапно! Вот вы бы еще к смертному костру явились со своими идиотскими тайными словами! Мне дочек замуж отдавать как-то надобно - а тут вы приперлись со своими секретами!…

- Аийя, йиша-ан-йетт! - раздраженно прошипел старый диверсант. - Ай, великий дурак создал отряд Ласточек! Бабы - в постели разведчицы, и нигде более! Вот так и донесу императору! Ну невозможно с женщиной работать! Беременная, что ли?!

- Сговорились с супругом издеваться, да?! - начала звереть хозяйка дома.

- Кувалда! - отмахнулся старик. - Вычеркни Ласточку! Для дела нам и Злоязыкого достаточно будет!

Сутулый юноша мягко, но удивительно быстро оказался рядом с женщиной. Кола оцепенел, ясно понимая, что не с его профессией гончара хоть что-то противопоставить профессиональным убийцам. А тут еще же и Яха должна подойти! Ей-то за что?!

- Что хочешь заявить, Злоязыкий? - мягко поинтересовался старик.

- Я… - тяжело сглотнул гончар. - Я… всю жизнь был с народом… всю жизнь нес заветы неразумным чадам… Женщины - вне войны, наставник! Иначе… страшен гнев Санниэре, х-хайвэн-н!

- Еще одно имя бога? - подивился старик. - Не слышал ранее… ну да и ладно! Бог - там, а мы здесь!

У Гончара не было никаких шансов. Но… то ли вспомнилось, как сын бился с эльфами во дворе совсем недавно. То ли с отчаяния выплыли специфические навыки, полученные давным-давно при обучении… И еще его не зря когда-то считали хитрецом. Так что шагнул-то он в гневе к юноше, подхватил крепкую скамейку - но швырнул ее со всей дури за спину. Ялинька, мгновенно поняв мужа - недаром столько лет вместе прожили! - подогнула ноги и немалым грузом обвисла в захвате сутулого, так что тот даже наклонился в попытке удержать обмякшее тело. Гончару осталось только шагнуть и шарахнуть тяжеленным кулаком по узкой голове. Получилось! Юноша ткнулся лицом в макушку женщины - дзуда возмущенно ойкнула, а Гончар кинулся на убийцу, даже не представляя, что он с ним сейчас сотворит, но наверняка что-то кровавое!

Увы, не вышло. Сутулый присел, качнулся, и Кола получил оглушающий удар снизу по челюсти - и с ним прилетело понимание, откуда взялась кличка Кувалда. Юноша оказался мастером кулачного боя - только они могли бить так больно из неудобного, в общем-то, положения…

Кажется, он получил еще несколько ударов. Куда именно, он даже не понял, потому что ему хватило и первого. Ноги заплелись, и стена жестко прошлась по щеке… Вот и все! Сутулый явно двинулся на добивание…

Ялинька хлестнула его платком по ноге - и смогла зацепить! Специально тренировалась, что ли?

- Ну что вы сопротивляетесь? - раздраженно прошипел сутулый и рывком выдернул ногу. - Хуже будет! Ты бы еще царапаться взялась, йиша-ан-йетт!

Потом он почему-то покачнулся, развернулся… рухнул и задергался в конвульсиях. Умирающий человек - зрелище не из приятных. А сутулый несомненно умирал - оттого, чтов нем торчало несколько дротиков. А в дверях хозяйкиной спальни стоял эльф, почесывал голое пузо и критически разглядывал выживших. Выживших… Кола с трудом повернул голову. Скамейка попала куда надо. Лицо старика было основательно разбито. Да что там! Лица, можно сказать, и не осталось вовсе. И все равно тот смог достать кинжал и дойти до Гончара. Почти дойти. Дротик в горло упокоил и его.

- Почему бы и не перенять опыт сына? - философски вопросил эльф. - Тем более что я не гордый… но вот как он это носит?! Чешется же!

Синеглазый негодяй скинул с руки обойму с дротиками и яростно потер кожу.

- Ты что делаешь в спальне моей жены?! - возмутился Кола невнятно, еле ворочая челюстью.

- О, Кола, да ты жив! - зловеще произнесла женщина и села. - Ну так скажи мне, где и чему тебя обучали? Мне жутко интересно узнать, с кем это я прожила свои лучшие годы!

- Да, вот скажи! - угодливо поддакнул эльф, на всякий случай удвигаясь в спальню.

Может, он думал смутить хозяина дома - и отвлечь от нехороших мыслей про некоторых эльфов. Смутить не получилось.

- Семинария нормаль, в столице, - ровно произнес Кола. - Очень особый факультет. Стратегическая разведка церкви… и главного визиря, как я теперь понимаю…, и, помимо всего прочего, сельские священники, миссионеры церкви в пограничье. Так что я как раз - именно тот, кем и выгляжу. В отличие от некоторых. Ну, в основном.

- Ой как интересно! - воскликнул эльф из спальни.

- Это мне интересно! - рявкнул хозяин дома. - Что этот прохиндей делал в хозяйкиной спальне?! А, Ласточка?!

- Ну, Ласточка, - вздохнула женщина. - Институт благородных девиц, очень особый факультет. Женский диверсионный отряд императора, как я теперь понимаю… А также танцовщицы, художницы, наложницы, разведчицы… Ну, дурой я тогда была, очень такой романтичной дурой! Только семейные заботы дурь быстро вышибают, уж поверь мне! И где-то на втором ребенке вдруг стало мне понятно, что вот есть рядом со мной замечательный мужчина Кола Гончар - и больше мне ничего и не надо! И пошла бы стратегическая разведка под ишачий хвост! Тут детей бы поднять, не до дворцовых интриг… Кола! Я - это именно я, и не надейся, что что-то изменится!

- А этот синеглазый что тогда из спальни вылез? - неловко спросил Кола Гончар.