Чтение 3–й страницы книги ~Бесштановый переворот~

Сюсюлевая ткань (из нее как раз были изготовлены одеяния, в которые мне приходилось одеваться во время посещений темницы) кроме своей легкости и мягкости обладает еще и неимоверной прочностью. Ее невозможно порвать, разрезать и даже проткнуть иглой. Так же она не горит и не гниет. Изготовляется таинственным способом и в ограниченном количестве. Ввиду всех вышеперечисленных качеств, одежда из сюсюля очень дорогая и доступна только состоятельному слою аристократии.

Это и определило час моего перемещения прямо перед самым рассветом. Время выбиралось тщательно. Во-первых, я не должен был попасться кому-нибудь на глаза в момент перехода. А, во-вторых, требовалось, чтобы у меня не хватило времени, шляясь по ночному городу, нарваться на элементарное ограбление. Тем более, что я наотрез отказался от оружия (которое так же непонятным образом оказалось в темнице, ни фига себе пленницы!).

Это в фэнтезийных романах стоит только какому-нибудь мужику попасть в параллельный мир, как в нем просыпается доселе дремавший великий воин. И тогда этот мужик принимается искусно играть в «Секир-башку» направо и налево, как будто всю жизнь этим только и занимался.

В себе такого дремлющего вояки я не ощущал. И даже если он и есть, то вовсе не дремлет, а спит беспробудным сном. А мой личный фехтовальный опыт ограничивался просмотром нескольких фильмов, в которых дерутся на мечах или шпагах. Так что я справедливо решил, что не имея боевых навыков, не фига и браться за оружие. А то еще зарежусь ненароком…

Еще большую уверенность в правильности своего решения я обрел после того как мне предъявили клинок. Боже мой! Я, конечно, не ювелир, но и непрофессионального взгляда хватило, что на пару камушков, выковырнутых из рукоятки можно безбедно прожить всю жизнь (по крайней мере в нашем мире). А их там было далеко не парочка.

А так как я намеревался при первой опасности смыться в свое измерение (пусть голый, но живой!), то жалко было бы оставлять такую изящную и дорогую вещь первому, кто покажется мне опасным для моего бесценного здоровья и еще более бесценной жизни…

Итак, все было продумано до мелочей. Главной проблемой была неуверенность, сможет ли колдунья «телепортировать» одежду не просто за пределы «темницы», но и перекинув ее через дворцовую ограду, попасть на прилегающую к резиденции королей улицу.

Валакала снизошла до шагов в вопросе измерения расстояния, после чего я примерно вычислил, где в моем мире находится требуемое место (благо не пришлось забираться кому-нибудь во двор).

Потом мы с Палей переместились ко мне. В назначенное время из расчетной точки я перенесся в Юп.

Старуха оказалась молодцом. Разве что немного ошиблась со временем. Но мы, как полагается в подобных случаях часов не сверяли, а договорились действовать после того, как досчитаем до ста (именно столько времени требовалось для того, чтобы добраться от моего дома до места). Возможно старуха приснула во время счета. В общем, послепяти минут ожидания я начал нервничать и собрался было вернуться, но в этот момент рядом со мной плюхнулся сверток. Я «моргнул» в свой мир, дал знать принцессе, что все нормально, вернулся. Паля отправилась ко мне домой, прихватив мои шмотки, а я стал обряжаться в сюсюлевые одежды.

Как я уже знал, штанов в этом мире не существовало в принципе.

Нижняя часть комплекта представляла из себя прямоугольный кусок ткани, который следовало, обернув вокруг пояса, застегнуть внахлест на одну единственную застежку. Верхняя часть — накидка, скрепляемая вокруг шеи узкими полосками ткани.

Может, все это было не очень удобно и практично, зато оделся я секунд за десять.

Прикрыв наготу, я почувствовал себя более уверенно и наконец, осмотрелся. Начавший брезжить рассвет давал достаточно света для того чтобы разглядеть общую картину.

Ничего особенно необычного я не увидел. Булыжная мостовая, огромная каменная стена, отделяющая дворцовый сад от города. А на противоположной стороне — ряд особняков, по-видимому принадлежащих королевским вельможам. В общем, так себе пейзажик.

Чинной походкой скучающего дворянина я направился из фешенебельного района в сторону рассвета. Там меня ждала придворцовая площадь, рынок, таверны и прочие прелести феодального города.

По дороге я рассмотрел содержимое кошелька. Местные деньги назывались шариками. Таковыми и являлись. Различались материалом и размером. Те, что были покрупней, именовались шарами. Разменивались на восемь шариков такого же материала. Меня снабдили в основном золотыми, добавив немного серебра на мелкие расходы.

Первейшей своей задачей я считал только осмотреться. Чуть-чуть привыкнуть к окружающей обстановке, как можно меньше общаться с аборигенами, чтобы не выдать в себе чужака и тем самым влипнуть в какую-нибудь неприятную историю. Короче, в мои ближайшие намерения входила познавательная экскурсия. Тем более, обещано было множество встреч с доселе неведомыми мне существами.

Но пока ничего экзотического не встречалось. Только несколько разбойничьего вида прохожих, которые сначала издали подозрительно рассматривали меня, а затем поспешно ретировались. Если честно, подойди они чуть ближе, то могли бы разжиться сюсюлевым нарядом и кошелем, набитым золотом. Потому как я еще не отказался от мысли слинять при первой опасности и был готов в любой момент привести в действие волшебство кольца.

Когда оказался напротив центрального входа во дворец, наконец-то увидел Великий Хребет. До этого шел вдоль высокой ограды, заслоняющей обзор. Действительно, граница мира. Ровная отвесная монолитная стена, верх которой терялся в облаках. Такую уж точно не перелезешь…

Взошло солнце, и улицы постепенно стали оживать. Когда я подходил к рыночной площади, наконец-то, произошла ожидаемая встреча с экзотическим существом. Совершенно неожиданно. Правда радости она мне не принесла.

Это был чикдыкалка. Причем продвинутый. Это я потом узнал наименование и имеющуюся классификацию, а тогда…

Чикдыкалку я увидел не сразу. Сначала почувствовал. Спиной. А заодно и проверил хваленые свойства сюсюлевой ткани. Действительно, к ней ничего не прилипает. Дело в том, что чикдыкалка плюнул (плюнула? плюнуло?) мне в спину.

Плевок был солидный. Я даже покачнулся. Обернулся и обалдел. Такой фиготени я не видел никогда. Даже в фантастических фильмах. Не хватило у авторов воображения такое придумать. А тут, вот оно. Из плоти и крови.

Фиготень была (был, было?) примерно двух с половиной метров ростом. Препротивнейшая рожа слегка напоминала морду гиены. Такая же лопоухая и похабная. Узкие плечи, слабые, тонкие руки, заканчивающиеся непомерно большими кистями. Нога одна. Без коленного сустава. Нижняя часть этой своеобразной конечности каким-то образом, словно поршень, входила в верхнюю, после чего резко возвращалась на место. Получался прыжок.

Но все эти подробности я узнал гораздо позже. А в данный момент я стоял и смотрел в нагло ухмыляющуюся рожу.

— Чё вылупился, богатей хренов? Давай, зови своих холуев! — Потребовала рожа.

— Почему ты плюешься? — Спросил я, готовый в любой момент воспользоваться кольцом.

— Чё за вопросики? Где твои охранники? Ну-ка быстро верещи, зови, пусть делают свое дело. А-то ишь, расслабились.

— Я не буду никого звать. — Про полное отсутствие у меня какой-либо охраны, я решил благоразумно промолчать. — А, вот, плеваться нехорошо.

— Еще неизвестно, что хуже, плеваться или продвинутых чикдыкалок убивать!

— Это ты продвинутый?

— Ды уж не ты! Хорош рассусоливать! Пусть меня быстрей убьют!

— Никто тебя убивать не собирается. — Я все еще надеялся перевести разговор в мирное русло, как-никак мой первый контакт уж не знаю какого рода, но с представителем нечеловеческой расы.

— Эт еще почему? Хватя выпендриваться, а то опять плюну!

И плюнул. Тут же. Правда, не попал. Я вовремя отскочил в сторону.

Рожа недовольно нахмурилась.

— Ишь, какой шустрый. Ничего, щас слюни соберутся…

Мной целиком и полностью овладело чувство праведного гнева. Да и стала понятна вся бесперспективность общения с данным существом.

— А пошел ты…, - и я послал чикдыкалку по адресу, хорошо известному всем обитателям моего родного мира, причем без всяких там слов-заменителей типа «хрен», и про маму его вспомнил. Хотя не был полностью уверен, что таковая у образины вообще имеется, мало ли как подобные существа на свет появляются.

Как не странно, но харя (судя по мимике) прекратила копить слюни и удивленно переспросила:

— Куда, куда?

Я повторил. Естественно, не слово в слово. Наш литературный язык богат и могуч, а уж насчет послать, так тут без конкуренции.

— А это где?

Я сказал где. И без всякой Караганды.

— А там что?

— Страна непуганых чикдыкалок. — Мне уже начало надоедать общение с этой образиной.

— Ух, ты! Вот оно как! А я чуть смерть не принял! — Существо загадочно улыбнулось, подмигнуло и совершенно неожиданно удалилось, делая трехметровые прыжки.

Позже я узнал, что мне в какой-то мере повезло: первый из чикдыкалок, встретившийся мне, оказался из продвинутых. А их не более процента от общего количества.

Обыкновенные чикдыкалки — просто средство передвижения. Живое такси с минимумом интеллекта. Сказал куда надо, заплатил и поехал.

Другое дело — продвинутые. Самолично перевозками не занимаются, а являются своего рода сотниками. Ведут переговоры с людьми, решают спорные вопросы. Уровень развития шестилетнего ребенка… из неблагополучной семьи. Две трети лексикона — бранные слова. Характер соответствующий.

Постояв немного, обалдевший от первого общения с представителем хрен поймешь какой, но уж точно неземной (в привычном смысле) цивилизации, я отправился дальше. Мысленно восхваляя свою безумную храбрость (в смысле, что не прибег к помощи кольца).

Рыночную площадь я миновал по краю. Не то чтобы не хотелось поглазеть на здешние товары, да и на продавцов. Наоборот. Причем вдали несколько раз замечал что-то лохматое и явно не людское. Не понял, продавцы это или товар…

Но пришлось перебороть любопытство. Во-первых, для первого контакта с аборигенами лучше ограничиться меньшим количеством народа, чем вмещает рыночная площадь. А, во-вторых, я опасался карманников (или как они здесь называются). Свои, родные дважды очищали и именно на базаре, а местные могли оказаться еще более изощренными.

Да к тому же у меня родился гениальный план: завалиться в какой-нибудь кабак, стегануть для храбрости, а там уж как получится… За стаканчиком ведь всегда завязываются самые неожиданные знакомства.

Искомое заведение обнаружилось через два квартала за рынком. Вероятно, я прошел мимо нескольких кабаков, не поняв, что они таковыми являются. Но в этом случае ошибиться было просто невозможно. Красноречивая вывеска говорила сама за себя.

Пять ступеней в полуподвал и я оказался в обеденном зале трактира «Пожрать и выпить». При моем появлении обычный кабацкий гул тут же сник, и я почувствовал на себе десятки настороженных взглядов.

Пока заказывал выпить и перекусить, большинство посетителей поспешно покинуло заведение. Остались занятыми три столика, за которыми расположились изрядно набравшиеся аборигены.

Хозяин трактира смотрел на меня с нескрываемой опаской, но серебряный шарик сделал свое дело. Заказ был принят и немедленно исполнен.

Выделываться я не стал, в смысле экзотических блюд. Мало ли из чего или кого они приготовлены?

Я не был голоден, поэтому ограничился вином и сыром. Просто, понятно, знакомо. Заняв столик в углу зала, я приступил к своей скромной трапезе. Сыр, как сыр. Обыкновенный. Твердых сортов. А, вот, вино…

Худшей бурды я никогда не пробовал. Жуткая кислятина, в которой я не сразу почувствовал присутствие алкоголя. Ничтожное присутствие. Даже удивился, как это товарищи за соседним столиком умудрились наклюкаться такой фигней.

Выяснив у трактирщика, что это лучшее вино, я принялся «повторять», решив во что бы то ни стало дойти до требуемой кондиции (если они могут, то чем я хуже?).

С самого начала пребывания в Юпе удивил тот факт, что люди, встретившись со мной, спешат удалиться. Потом я списал все это на то, что местные аристократы — народ зловредный и непредсказуемый. И простолюдины стараются держаться от них подальше. Посетовав на Палю с Валакалой за то что они переборщили с моим нарядом, больше не возвращался к этому вопросу.

Привлек внимание хромой молодой человек. Он несколько раз заходил в трактир, садился за ближайший к выходу столик, быстренько выпивал кружку бурды и вновь удалялся, опираясь на толстенную палку.

Вообще, я заметил обилие канделяющих типов, гораздо большее среднестатистического значения. Причем все опирались на подобные посохи, которые больше походили на дубины, чем на костыли.

Наконец, после часа бесконтактных взаимных наблюдений, калека не выдержал и подшкандыбал к моему столику.

— Можно присесть?

— Валяй! — Благодушно позволил я.

Все-таки в местном вине какая-то толика спирта имела место быть. А так как я допивал уже пятую кружку, то чувство опасности притупилось, и мысль о том, что все люди — братья заняла главенствующую позицию. Пусть даже это люди параллельного мира.

Парень сел, опасливо оглянулся, после чего стал внимательно изучать меня, ни чего не говоря.

Однако, я уже был настроен на «поговорить» и первым задал вопрос незнакомцу:

— Сильно болит?

Я полагал, что для того чтобы завязалась беседа, вначале стоит обратиться к общим темам. О погоде. О здоровье. А так как налицо имелся явный недуг, я решил, что мое участие вызовет ответную откровенность.

— Что? — Мой визави не понял, о чем речь.

— Спрашиваю, нога сильно болит?

Пара секунд недоумения, затем озарение и улыбочка. Гаденькая такая.

— Офигенно!

Ожидая принятые в таких случаях жалобы, я немного растерялся. Поэтому заказал две кружки вина. Незнакомец охотно принял предложенное угощение.

— Знакомиться будем? — Я вновь не выдержал пристального взгляда.

— А как же! Я — Копадрюк.

— Игорь. — Так как собеседник был примерно моего возраста, я решил обойтись без отчества.

После официальной части, инициативу в разговоре взял в свои руки калека.

— Слушай, а где твои ниндзкиллы?

Не зная, есть у меня или нет ниндзкиллы, как они выглядят и где могут находиться, я ответил неопределенным жестом, который можно было понимать как угодно.

— Нет, ну серьезно! Я всю округу обшарил, ни одного не встретил. А так хочется посмотреть. Скажи, где?

Что я мог ответить? Снова ничего не значащий жест.

Сообразив, что от меня не добьешься вразумительного ответа, Копадрюк сменил тему.

— На чикдыкалку заявлять будешь? На того, который в тебя плюнул?

— На фига? Я вроде не пострадал.

— Как на фига?! Он же продвинутый, значит шарики имеются. Можно отсудить целую кучу. Или тебя это не интересует? У самого небось не меряно…

— Это мое дело… А ты откуда знаешь о чикдыкалке? Следил что ли за мной?

— Не. Просто случайно увидел. И, кстати, не заметил ни одного ниндзкилла.

В случайность я не поверил. Ни на грамм. Решил быть начеку. И почти тут же забыл о своем решении.

Как известно, слабенькое спиртное, кроме требуемого от него эффекта, имеет и побочный. Мочегонный. Я ни где не увидел дверей ни с новомодными «WC», ни с родными «М» и «Ж». Пришлось обратиться с сей деликатной просьбой к своему собутыльнику. Тот несказанно обрадовался, будто всю жизнь мечтал отвести меня отлить.

На том и порешили: быстренько сходить по нужде (оказывается, тут все рядом), затем вернуться и продолжить, раз уж я угощаю…

На самом деле оказалось не так уж и близко… Мы шли по странной узкой улочке, на которой не было домов. Только две сплошные стены с редкими, наглухо закрытыми калитками.

Если честно, то даже в родном городе, окажись я в подобном месте, уже давно бы пристроился к какому-нибудь уголку или кустику и сделал бы свое мокрое дело. Тем более, в самом начале улочки мы миновали одного господина, который беззастенчиво решал более тяжелые проблемы, чем требовалось нам.

Я оглянулся, чтобы посмотреть, как далеко мы удалились от начала улицы и к удивлению обнаружил еще троих калек, уверенно канделяющих вслед за нами метрах в десяти.

— А это кто такие?

— Не обращай внимания… Свои ребята.

— Мы когда-нибудь придем?

— Уже пришли.

— Где?

— Где хочешь. Видишь, никого нет. А корешей не стесняйся.

Меня уже сильно приперло, поэтому я действительно не собирался никого стесняться. Да и намеревался управиться до того, как калеки подойдут.

Я подошел к стене, задрал свой «килт» и…

Хорошо, что солнышко ярко светило. С нужной стороны. Я такое в каком-то фильме видел. Черная отчетливая тень появилась на стене. Дубина, занесенная для удара… В киногерой был обалденным каратистом. Он красиво справился с врагами…

А я успел нажать на звездюлявый камень…?

Чей-то двор. Сарай. Дом. Взглянуть бы на фасад, чтобы определить, куда занесло…

Я обернулся на грохот упавшего ведра. Знал я эту тетку. Плохо, но знал. Через раз здоровался. То ли тетя Ксения, то ли тетя Клава. Она стояла в глубине двора. Рот слегка приоткрыт.

Немая сцена длилась недолго. Разве можно удивить денисовскую бабу мужиком, хоть и голым? Но, вот, несанкционированное вторжение во двор… Изумление быстро сменилось возмущением:

— Ах, ты…

Я не стал дожидаться, пока она объяснит, что такого я «ах». Здороваться тоже. Сиганул в три прыжка за угол сарая и, с мыслью, угадала ли меня полузнакомая тетка (не каждый же день ей попадаются голые учителя) вновь прибегнул к волшебству.?

Я отсутствовал всего ничего, а драка уже была в полном разгаре. За мои шмотки. Сюсюль действительно обладал повышенной прочностью. Калеки, разбившись на пары, пытались отнять каждый у своего соперника добычу. Двое воевали за мою накидку, другая пара — за нижнюю часть комплекта.

Прикинув, в какую сторону мне предстоит ломануться, чтобы при перемещении оказаться поближе к дому, я окликнул дерущихся:

— Эй, орлы! Помощь нужна? Поделю по справедливости.

Потасовка как-то сразу сникла. Вот, только, противник моего нового знакомца успел садануть Копадрюка ногой в причинное место. По инерции, наверно.

Странный оказался народ в этом мире. Исчезал я у всех на глазах. Это не помешало им попытаться завладеть моими вещами. Как я появился, не видел никто. Не до меня было.Но стоило мне подать голос, как грабители побросали добычу и, вереща что-то непонятное, позабыв свои костыли-дубины, бросились наутек, а хромота пропала бесследно.

Они убежали. Все. Почти. Копадрюк остался. Он бы тоже убежал. Если б смог. Однако, ему сильно досталось.

Он сидел на корточках, обхватив обеими руками ушибленное место, и тихонько поскуливал. Глаза — полны ужаса и боли.

Я сделал то, зачем приперся на эту улочку — облегчился. После чего оделся. Кошелек тоже оказался цел. Наверное, мои тряпки имели гораздо большую ценность, и мешочек с шариками остался забытым в пыли, на том самом месте, с которого я испарился.

Наконец, я удостоил своим вниманием новообретенного «приятеля», несколько минут назад собиравшегося огреть меня по голове своей дубиной. Он тут же взмолился:

— Будешь убивать, пожалуйста, побыстрей и не очень больно, — в глазах все тот же ужас, в голосе — мольба.

— С чего ты решил, что я буду тебя убивать?

— Не будешь?!!

— Конечно, нет.

Известие о том, что его не собираются убивать, повергло Копадрюка в еще большую панику.

— Нет!!!

Я уже ни черта не понимал.

— Что, нет-то?

— Может, все-таки убьешь?

— Не буду.

Лжекалека уронил голову на грудь. Надо полагать, от отчаяния. Захотелось плюнуть и уйти. Но первый контакт с аборигеном (если не считать чикдыкалку) вызвал множество вопросов, на которые хотелось получить ответы.

Я сделал последнюю попытку:

— Не буду тебя ни убивать, ни бить. Даже ругать не буду. И в угол не поставлю. Вообще, ничего не буду с тобой делать.

В глазах неудачливого грабителя появилась надежда. Вместе с недоверием.

— Правда?!

— Честное пионерское. Если ты больше не станешь замышлять против меня никаких гадостей.

И тут прозвучала клятва. До сего момента я не только не слышал ничего подобного. Но и не мог вообразить, что такое может быть сказано.

Сначала Копадрюк поклялся огромнейшим количеством богов (подозреваю, что несколько штук он сам придумал, для пущей убедительности). Затем под рубрикой «Если я…, то пусть меня…» он принялся перечислять всевозможные кары, которые его должны постигнуть, в случае нарушения клятвы.

О, господи, чего он только себе не пожелал! Тьму способов принятия мучительной смерти. Правда, не смотря на разнообразие, просматривалась некая тенденция: чаще всего фигурировало сексуальное насилие в извращенной форме экзотической зверушки над клятвопреступником с последующим поеданием обесчещенного этой же самой зверушкой.

Вся клятва сопровождалась замысловатыми ритуальными жестами, которые я определил как аналог нашему «перекреститься». Я не перебивал (вдруг, в таком случае обет окажется недействительным?) и уже начал уставать слушать эту ахинею. Но всему приходит конец. Завершилось и это торжественное обещание.

— Ну, что вернемся в трактир, пропустим еще по кружечке? Ты должен мне кое-что объяснить.

— Такому господину, как ты не место в том гадюшнике. У тебя же до фига шариков. Я одну таверну знаю. Все по высшему разряду. Там хозяин — ктотышка. Правда управляющий — наш. Но ктотышка частенько наведывается и контролирует. А насчет объяснить, все будет в лучшем виде…

— Хорошо, пошли в твою таверну. А теперь давай с самого начала, и предупреждаю — без брехни…

Копадрюк встретил меня недалеко от дворцовой площади. И сразу же понял кто я такой. Так он решил вначале. Богатая одежда плюс наглая рожа означали только одно: я — отпрыск какого-нибудь влиятельного барона или, того хуже, незаконнорожденный сынок одного из князей. А отсутствие охраны и даже оружия красноречиво говорило о том, что поблизости находится отряд ниндзкиллов.

Ниндзкиллы — это каста непревзойденных телохранителей или убийц. Об их искусстве и свирепости ходят легенды. Если их нанимали для охраны, то можно было говорить о почти стопроцентной неприкосновенности вверенного им объекта. Телохранители незаметно следовали за своим подопечным, готовые мгновенно прийти на помощь при малейшем намеке на опасность. Причем, если кто-то казался им подозрительным, они особо не церемонились: укол отравленной иглой, незаметно сломанный хребет, да мало ли методов в арсенале ниндзкиллов? Зачастую, под определение подозрительных попадали ни в чем неповинные люди, особенно если они из числа простолюдинов.

Стало понятно, почему окружающие так шугались от моей скромной персоны.

Копадрюк собрался было так же ретироваться от греха подальше, но произошел инцидент с чикдыкалкой. И у моего знакомого зародилось подозрение. Небезосновательное. Ниндзкиллы не позволили бы даже приблизиться одноногому к охраняемому, а уж плеваться…