Чтение 23–й страницы книги ~Бесштановый переворот~

— Мать Пали?

— Да.

— Ну, вы, блин, даете! — Из меня сама собой вылетела генеральская фраза. — Это ж надо, родное дитя при живых родителях объявить подкидышем. А матери каково было, с дочерью расстаться?

— А Лайва никогда с Палей и не расставалась. Сначала была кормилицей…

— Ага, завелся подкинутый младенец, и у одной из служанок нежданно-негаданно появилось грудное молоко.

— Точно. А потом Лайва нянькой была при дочери. Это когда Паля постарше стала, за ее воспитание Валакала взялась, но мать всегда была поблизости.

— Все. Договорились. Только пока ты все равно не вернешься к своим. Лайву приведут сюда.

Вначале у меня были соображения держать Каласада поблизости про запас. На тот случай, если Паля не поверит мне. Думал, что слова приемного папаши будут убедительней. А уж что сказать, я бы научил. Но раз уж выяснилось, что он родной отец, и мать находится рядом, я решил организовать их встречу по-любому. Мало ли как все сложится напразднике. Может, придется Палю эвакуировать в свой мир без возможности возвращения? Ведь если Кульдульперпукс возьмет верх, он непременно объявит претендентку на престол вне закона.

Перед тем как вернуться в свою параллельность, требовалось решить кое-какие оргвопросы. В ближайшие дни явно придется мотаться туда-сюда по параллельностям. И не всякий раз будет возможность дожидаться глубокой ночи. В Денисовке безлюдность места перемещения в случае чего мог обеспечить Серега своим присутствием. А чтобы здесь сохранить в тайне мое чудесное «воскрешение» требовалось принять кардинальные меры.

— Коп, позови Пылкрюла.

Управляющий явился незамедлительно.

— Обстоятельства складываются таким образом, что на ближайшие дни таверну придется закрыть.

Сказать, что Пылкрюл удивился, значит ничего не сказать. Он задохнулся от возмущения. Лишь спустя полминуты управляющий вспомнил, как дышится, а еще через столько же, и как говорится.

— Ап… Эх… Т-так, как же?! Никак невозможно! Нельзя, и все тут! Да во время празднования Кля выручка тройная! Была…, до самопляса. А уж теперь-то!

Я начал прикидывать, чтобы такого сказать и чем бы припугнуть, чтобы скряга перестал ерепениться, и в то же время не испортить отношения, но Копадрюк опередил.

— Пылкрюлушка, а помнишь того сотника, что исчез из твоей таверны? — Елейно поинтересовался грабитель. Я решил, что приятель будет просто шантажировать управляющего, но Копадрюк пошел дальше. — Хочешь отправиться вслед за ним? Игорек, как называется то место, где сейчас обитает тот бугай?

— Тартарарам, — мне ничего не оставалось, кроме как подыгрывать своему помощнику, — а это мысль. А то сотнику не с кем там общаться. Ни единой живой души. Сплошь только демоны.

— Сейчас же закрою таверну! — Пылкрюл с перепугу даже забыл, что при таких угрозах полагается терять сознание или, на худой конец, дар речи. — Не надо меня в Тартарарам!

Управляющий пулей вылетел из номера. А уже через пять минут явился вновь и доложил, что зал пуст. А потом спросил, надо ли удалять и весь персонал, включая официанток, а так же обитающих в других номерах постояльцев. При этом в его голосе слышалась такая неподдельная скорбь, что я благодушно разрешил постояльцев с персоналом не трогать. Велел только, чтобы в обеденном зале никого кроме своих не было.

А на дворе уже стояла глубокая ночь. Так что можно было возвращаться в Денисовку. Правда, от двух посошков (верхнего, в номере, и нижнего, в зале, непосредственно перед перемещением) с Копадрюком отделаться не удалось.

Резко выдохнул, выпил…?

А вдохнул уже в сквере, за живой изгородью. Оделся и пошел. Совсем не таясь. Надоело прятаться. Да и посошки заметно повысили степень пофигизма. Я даже прикинул, какую надменную рожу сострою, ежели кого повстречаю. Зря. Денисовка уже опустела. Только где-то далеко разрывалась автомобильная магнитола, да одиноко брехала собака, мучимая бессонницей.

А в нетрезвой голове роились разные мыслишки. То, что Паля не принцесса, я знал еще со встречи с Сильбульлионом. Но теперь обнаружились и ее настоящие родители. В принципе, на этом можно было бы и успокоиться. Все ей рассказать, да закрепить свидетельскими показаниями Каласада, Лайвы и Валакалы. Естественно, она расстроится. Не мудрено. Почти всю сознательную жизнь считать себя законной наследницей королевской фамилии и оказаться простой байстрючкой захудалого дворянина — офигенное понижение статуса. Но, с другой стороны, в этом были и положительные моменты. Никаких тебе государственных забот. Вполне можно было вернуться восвояси. А уж о том, чтобы семейку оставили в покое, я бы смог позаботиться. Как и о материальном благосостоянии. Путем шантажа. Уверен, что каждый из сильных мира сего легко отвалит приличнуюсумму, лишь бы я держал язык за зубами. Да, некрасиво и непорядочно. А порядочно каждый раз меня казнить, как только мне нечаянно становилась известна чья-либо тайна?

Но подобный хеппи-энд мог меня устроить в самом начале предприятия. Или в том случае, если бы король был настоящим. Или, пусть и узурпатором, но хотя бы добрым и справедливым. Однако Кульдульперпукс не достоин оставаться на престоле. Таких сволочей еще поискать надо. Хотя, зачастую так и бывает, когда из грязи в князи. А тут еще круче: из дерьма в короли. Вот, самодурство и поперло. И ладно бы только в первое время. Ан нет, уже восемнадцать лет прет и останавливаться не собирается. И чем дочь барона хуже дерьмоуборщика? Гораздо лучше. Так что, придется доводить дело до конца.

Да, теперь я очень многое знал и даже кое-что умел. Да и сделал немало, для осуществления плана мирной смены власти. Но все пойдет насмарку, и неимоверные мои усилия, связанные с постоянным риском для жизни, окажутся тщетными, если не получится «перепрограммировать» фальшивый Жезл Власти.

В принципе, ничего сложного. Заклинательные матюги помнил наизусть, что называется, ночью разбуди… Но «обматерить» подделку требовалось еще до официальной церемонии. Иначе, жезл засияет в руках Кульдульперпукса, и даже если князья внемлют моим увещеваниям и затребуют предоставить принцессу, то у Пали совсем не будет времени самолично менять заклинание свечения. Это должен сделать я.

Однако, до жезла еще надо добраться. И в этом помочь мне мог только один человек, знающий точно где хранится подделка, сам Кульдульперпукс.

Домой я заходить не стал. Королевский дворец соответствовал моей улице. Вот только, я бывал или в темнице Пали, или в тронном зале. А где королевская опочивальня — понятия не имел. Оставалось надеяться, что Кульдульперпукс ночует где-нибудь неподалеку от королевского кресла. Из-за лени, чтобы далеко не ходить. Хотя не факт. Его запросто могут носить сколь угодно далеко.

Но, тем не менее, поиск я решил начать именно с тронной. Надо же откуда-нибудь начинать?

Я дошел до проулка между домами, ведущего к речке, параллельному аналогичному возле моего дома, и немного углубился. Где-то так. Хотя, если верить глазомеру, точней было бы перемещаться с огорода Свиридовых, не доходя два дома до проулка. Однако, лазить по чужим огородам нехорошо, да и кобель у них, чуть поменьше теленка, порвет, не спрашивая фамилии и причины посещения вверенного под охрану и оборону участка. А с проулка я так и так попадал во дворец. А уж разбираться что и где находится, решил на месте.

Предварительно раздевшись и спрятав шмотки в заросли бурьяна, я нажал на камень.?

Как и ожидалось, в тронную залу я промазал. Очутился в широком коридоре. Прямо перед (всего метрах в пяти) бдящими на посту у двери двумя стражниками. Оно и к лучшему,что они видели, как я появился из ничего.

— Служивые, не подскажете, где тут король ночует?

Вроде бы ничего страшного я не спросил, однако один даже не удосужился до конца дослушать вопрос. Второй оказался чуть покрепче, продержался до завершения фразы, а уж потом рухнулся в обморок поверх первого.

Узнали, блин. Пришлось перешагнуть через преградивших проход стражников и двигать дальше. За дверьми оказался еще один коридор, менее длинный. В торце — опять дверь и вновь два часовых.

— Ребята, подскажите, где королевская опочивальня? Приведению срочно требуется аудиенция!

На сей раз повезло. Один, позеленев, свалился сразу, а вот его напарник все ж таки успел не только раззявить рот от удивления и ужаса до немыслимых пределов, но и ткнуть большим пальцем себе за спину, мол, там. Сказать, правда, ничего не сказал, временно разучился, наверное. А потом и он с чувством выполненного долга сполз по стене в спасительное беспамятство. И что в стражу берут кого ни попадя? Слабонервные все какие-то. Или я такой страшный?

И, что интересно, стражник не набрехал. За дверью действительно оказалась спальня Кульдульперпукса. На огромной кровати, за полупрозрачным пологом спал король. Звуки, издаваемые августейшей особой никак нельзя было назвать храпом. Скорей, гундосо-писклявое бормотание, плюс совсем уж непонятное пробулькивание. Времени слушать данную какофонию не было абсолютно, того и гляди, стражники начнут очухиваться.

Я откинул полог. И вначале попытался разбудить Кульдульперпукса просто голосом:

— Ваше королевское узурпаторство! Подъем!

Бесполезно. Пришлось вместе со звуковыми эффектами еще и трясти величество за плечо, как бы это не было противно.

— Товарищ ассенизатор! Кончай ночевать!

Наконец, король разул глаза и ошарашено уставился на мою скромную персону. Какое-то время молча смотрел, моргал, а потом почему-то расцвел счастливой улыбкой. И пояснил почему:

— Ага! Понятненько! Я спаю! И ты мне только снишься!

— Фигушки и ктотышки. Никаких снов, это жестокая реальность.

— А вот и нет! Спаю, и все тут! — Продолжал упорствовать узурпатор. — Сейчас, вот, ущипну себя и не почувствую, потому что во сне не бывает боли!

Кульдульперпукс демонстративно щипнул себя за ляжку и тут же заорал. Переборщил немного.

— Так, это ж как? Не спаю?!!! Так не бывает! — И по примеру охранников откинулся в глубоком обмороке.

Пришлось раз пятнадцать хлестануть его по щекам, пока он вновь не разул глаза.

— Т-ты к-кто? — Дрожащими губами еле слышно выдавил из себя узурпатор.

— Я вообще-то в курсе, что у королей короткая память. Но не до такой же степени. Али не признал?

— П-признал. Но тебя же — ам-ам. Тебя не может быть!

— Меня-то — ам-ам, а вот мой дух неприкаянный, в смысле, душа невинно убиенного, здесь. Так что считай, что я твой персональный кровавый мальчик. Один из великого множества.

— А почему голый?

Вот тебе раз, снова-здорово! И этот туда же.

— А ты думаешь, приведениям нужны шмотки? Это только в дешевых ужастиках призраки в балахонах да саванах цепями гремят, а на самом деле, мы такие, чистые душой и телом. Все по этому вопросу. Кстати, тебе привет от Сильбульлиона.

— Ой!

— И от хозяев твоих бывших, у которых ты нужники чистил.

— Ай!

— И от Стюляпа, если запамятовал, то это колдун, у которого ты фальшивый жезл стибрил.

— Ой-ай-йой!

— А ну говори, как было дело?! — Рявкнул я и, для пущей убедительности, резко воздел руки вверх с растопыренными пальцами и завыл, подражая мультяшным приведениям. — У-ху-ху-ху-у-у-у!!!

Пришлось опять немного постучать по королевской физиономии.

— Рассказывай! — Вновь потребовал я, когда Кульдульперпукс вернулся из обморока.

— Я тогда чистил, чистил, поскользнулся, провалился, сразу выбраться не смог, задремал. А ночью постоялец вошел, зашептал слова непонятные, я их почему-то накрепко запомнил, от испуга, наверное, а потом полыхнуло ярко-ярко. Не помню, как выбрался. Штуковину колдовскую спер чисто машинально. Драгоценная ведь. Хотел продать и купить себе собственную таверну. А когда понял, что штуковина — копия Жезла Власти, решил не упускать шанс. Потом хитростью и подкупом проник во дворец. Я ведь еще и сбережения хозяев с собой прихватил, на всякий случай. Втерся в доверие к королю, а потом, в одну прекрасную ночь…

— Хватит. Я и так все знал. Мы ж, призраки, все знаем. Просто проверял, брешешь или нет. Негоже перед кончинушкой брехать. А кончинушка предстоит тебе страшная. От карающей руки приведения. — Почему-то вспомнился Карлсон, и я добавил. — Симпатичного и в полном расцвете лет.

— Нет! — Поспешил не согласиться со мной бывший дерьмочист. — Потому что этого не может быть, потому как так не бывает. Призраки бестелесны!

— А что ты на это скажешь? — Я отвесил монарху оплеуху, не слишком сильную, но достаточно ощутимую, дабы прочувствовал мою материальность. — Не все призраки одинаково бесплотны!

Кульдульперпукс прочувствовал, осознал и вновь лишился чувств. Странная вещь — затрещины. В зависимости от контекста могут и в чувства приводить, и лишать тех же чувств.

Пришлось уже в третий раз хлестать его по щекам. Как говорится, лечить тем, от чего заболел. А пока августейший неврастеник приходил в себя, в голову закрались мыслишки о воле случая и превратности судьбы. Оказывается, участь целого королевства порой зависит от, казалось бы, незначительных и, на первый взгляд, абсолютно не имеющих отношения к глобальным переменам мелочей. Например, от неаккуратности пьяных постояльцев далекой придорожной таверны. Не было бы на чем поскользнуться ныне здравствующему монарху, разорвалась бы цепочка причинно-следственных событий, и Юпалтына жила бы совсем по-другому. Хотя, скорей всего, Сильбульлион все равно не остался бы на троне. Совсем не верилось, что Валакала задумала авантюру с точной копией Жезла Власти, лишь для того, чтобы иметь тайного правителя колдовского ордена, владеющего атрибутом, один в один похожим на королевский. Ведьма явно задумала переворот. Только ушлый дерьмочист обошел ее по кривой.

Тем временем король вернулся из забытья и вновь вытаращился на меня переполненными ужасом глазенками. И я приступил к следующему акту своего спектакля.

— Жезл я забираю. — Категорично заявил я. — Негоже дерьмоуборщикам Юпалтыной править. — Затем выдержал паузу, делая вид, что прислушиваюсь к чему-то, ведомому только мне. После чего произнес в пустоту. — Все понял, сейчас буду. — А затем уже Кульдульперпуксу. — Срочно вызывают на заседание призраков. Приведенческий консилиум, так сказать. Между прочим, твою судьбу решать будем. Потому как чаша терпения переполнена. Еще одна капля, в виде смертного приговора от тебя, и все, пипец. Будем тебя рвать всем скопом. Так-то, вот.

И переместился.?

Обнаглел денисовский народ. Разбаловался. А все из-за отсутствия половодий. В детстве, помнится, речка по весне разливалась аж до задней стенки бабушкиного дома. Нето что на огород, в сараюшку пройти было невозможно. А теперь, на том же удалении от водоема, что и мой огородик, выстроились пять сравнительно новых домов. В одном из них я и оказался.

И нет бы попасть куда-нибудь на кухню или в зал, фигушки, по закону подлости, я очутился в хозяйской спальне. Прямо перед кроватью. А на ней — супружники Кузнецовы. Родители одного из обучаемых мной оболтусов. Обоим где-то под сорок, а ему еще и под сотню, в смысле, килограммов живого веса. Проснется, мало не покажется. Благо, на дворе глубокая ночь, и семейная пара дрыхла без задних ног. Вот ведь совпаденьице! Из одной опочивальни — в другую.

Я хотел было ретироваться в соседнюю комнату, но при первом шаге под ногой предательски громко скрипнула половица. Кузнецовы, как по команде, завозились. Я присел изамер.

Планы рушились прямо на глазах. Ведь намеревался всего-то сделать несколько шагов по родной земле, дабы при последующем перемещении оказаться по ту сторону королевского ложа и проследить уже незамеченным за Кульдульперпуксом.

Делать нечего. После того, как в Денисовке начало все успокаиваться, и всевозможные слухи непотребного характера, касающиеся моей скромной персоны, стали потихоньку сходить на нет, вновь светить голым задом да еще среди ночи в чужом домовладении, не было никакого желания. И я нажал на камень.?

Получилось очень своевременно. Облаченный в сюсюлевую ночнушку Кульдульперпукс только-только миновал место моего перемещения. Я материализовался аккурат за его сгорбленной спиной. Мгновением раньше, и он бы кубарем перелетел через меня. Я затаив дыхание, продолжал оставаться на месте, надеясь, что король не станет оборачиваться. Так и вышло. Узурпатор переместился в дальний угол опочивальни, откинул в сторону коврик, открыл люк и спустился в тайник.

Все в точности с моей задумкой. Я же ляпнул, что забираю жезл, а после этого испарился, как раз в надежде на то, что Кульдульперпукс тут же кинется проверять, на местели колдовская подделка.

Я тихо приблизился к зияющему отверстию. Оттуда доносилось тихое бормотание:

— Вот он, родненький, любименький! А то, ишь, заберу! У-у-у, колдовское отродье. А убивать ему меня еще никто и не разрешит. Приведенческий консислиум не позволит. Не положено мертвым в живые дела вмешиваться. Кабы было иначе, меня б уж давным-давно тю-тю. — Голос начал приближаться, король поднимался по винтовой лестнице.

Я в три прыжка оказался у ложа, обогнул его и улегся в узкую щель между стеной и постелью. Узурпатор улегся, еще несколько минут побормотал что-то насчет того, что надо научиться казнить не только живых людей, но и их приведения тоже, затем гундосое причитание плавно перешло в сопение с пробулькиванием. Кульдульперпукс уснул.

Выждав еще несколько минут, я покинул свое укрытие и спустился в тайник, прикрыв за собой люк. В маленькой комнатушке кроме столика с ларцом ничего не было. Благо, никаких запоров и замков. Потом я «поматерился» над святыней Юпалтыны, перепрограммируя заклинание свечения. Проверил, получилось ли. Еще как! Полыхнуло, еле успел зажмуриться.

Итак, очередной этап завершен. Я выбрался из тайника. Возвращаться к Кузнецовым не было никакого желания. Я решил, что надо перемещаться с того же места, в которое попал сюда, поближе к шмоткам, и вышел из спальни.

Стражники стояли на месте, как ни в чем не бывало. Молодцы. Решили прикинуться, что ничего и не было.

— Пацаны, не верьте в приведения, их не бывает. — Заговорщическим шепотом сообщил я начавшим зеленеть от ужаса охранникам. — Кроме симпатичных и в полном расцвете лет.

И воздев руки, угугукнул. Гремя латами, секьюрити вновь рухнули в непредусмотренный уставом краткосрочный отдых.

За следующей дверью повторилась примерно та же самая картина. Разве что, перед обмороком, тот стражник, что покрепче, успел мне сказать, что меня не бывает. Я с ним согласился, назвал соображучим молодцом и потрепал по щеке.

В том, что, очнувшись, охранники ни словом не обмолвятся о моем посещении, я ничуть не сомневался. Здесь и за меньшие провинности отправляют на казнь. А уж за позволение всяким там приведениям беспрепятственно входить в королевские покои точно по головке не погладят. Очухаются и опять прикинутся, что за время несения службы никаких происшествий не произошло.

Я занял исходную позицию и привел в действие звездюлявую энергию кольца.?

Домой попал абсолютно без каких-либо эксцессов. Во-первых, стояла глубокая ночь, часа три, как минимум, а, во-вторых, до дома было рукой подать.

Проснулся где-то к обеду. Успел лишь умыться и выпить кофе, как боковое зрение уловило некое изменение.

Вот уж не ожидал! Приятный сюрприз. В комнате материализовалась принцесса. Точнее, девушка, считающая себя таковой, и каковой я намеревался ее сделать…

— Паля! Молодец, что сама пришла, а я собирался к тебе, чуть попозже. — Я протянул руки навстречу рыжеволосой красавице. — Иди ко мне!

Когда говорят: «гром среди ясного неба», «холодный душ» и прочие подобные фразеологические обороты, подразумевается, что произошло что-то неожиданное, ошарашивающее. Эти выражения слишком блеклы, по сравнению с тем, что я почувствовал в следующий момент. Потому что прекрасная обнаженная принцесса заговорила скрипучим голосом старой карги Валакалы:

— Отвернись, бесстыдник!

Я мгновенно повиновался. И не потому, что такой послушный. То что ведьма владеет заклинанием перевоплощения, я знал, но не был в курсе, сколь долго оно держится. И не было никакого желания лицезреть старуху в своем истинном обличии без одежды.

— Можешь поворачиваться.

Колдунья уже в своем образе сидела на стуле, со спинки которого сняла и напялила на себя мою чистую рубашку («Опять стирать придется», — мелькнула совсем несвоевременная мысль), ноги и выше прикрыла пледом с дивана.

— Нам надо поговорить. Без свидетелей. Поэтому я здесь.

— Это точно. Надо. Только сначала вопрос: Паля где?

— Спит.

— Кольцо?

— Гм… Не волнуйся, в случае опасности принцесса сможет укрыться в твоем мире.

Конечно, о существовании третьего кольца следовало уже давно догадаться. Глупо было бы снабжать столь мощными магическими артефактами неродную племянницу и незнакомого «левого» парня из параллельного мира, а о путях собственного отхода не позаботиться.

И вообще, скорей всего, первое перемещение в нашу параллельность получилось у Валакалы случайно. Доэкспериментировалась ведьма с заклинанием перемещения. Небось хотела просто оказаться подальше от дворцовой темницы. Потому как знала, что из нее прямая дорога в отвратительную пасть Глоталки.

— Не в первый раз здесь? — Поинтересовался я, чтобы проверить правильность своих соображений.

— Бывала уже, — проскрипела ведьма.

— Так о чем будем говорить? — У меня и самого имелось достаточное количество вопросов к колдунье, но я подумал, что раз уж она сама приперлась, так пусть и начинает.

— Во-первых, прими мои поздравления. Не думала, что живым останешься. Ты действительно виделся с каждым князем и рассказал им о существовании принцессы? Или простопудришь девчонке мозги?

— Я же не дворянин Традичайного княжества, мне брехать резона нет.

— Вижу, неприятно тебе общаться со мной в данном обличии. — Наверное, моя кислая физиономия явно бросалась в глаза, не мудрено, не знаю, как я отреагировал бы на сказочный факт превращения лягушки в девицу, ведь в подсознании остался бы первоначальный скользкий образ амфибии, но обратное перевоплощение из прекрасной принцессы в жабоподобную старуху восторгов не вызывало однозначно. — Если честно, то мне и самой надоела эта образина. Как я поняла, ты не из болтливых, так что, с твоего позволения…

Мне померещилось, что на мгновение пропала резкость, и уже в следующую секунду передо мной сидела симпатичная (можно было бы назвать и красивой, но с некоторых пор всех особей противоположного пола я стал сравнивать с эталоном, Палей, а на ее фоне любые раскрасавицы казались мне просто симпатягами) черноволосая женщина. Достаточно молодая, визуально ей можно было дать максимум лет тридцать пять. Стройная (это было заметно, не смотря на укутывающий низ фигуры плед). Короче, за такой я был бы не прочь и приударить, до встречи с Палей, естественно.

— Новая внешность, дабы не омрачать мои эстетические чувства своим настоящим видом?

Преображенная колдунья хмыкнула, как мне показалось, слегка ехидно.

— Как у вас здесь говорится, по фигу мне твои чувства. — Голос также изменился. Из противного скрипучего превратился в бархатистый, грудной с едва уловимой хрипотцой, что ничуть не портило, а даже наоборот. Плюс слегка томные интонации. — Если бы та внешность была моей родной, разве назвала бы я ее образиной? Это мой настоящий облик.

В памяти всплыла как-то оброненная Палей фраза, что тетушка совсем не такая, как кажется на первый взгляд. Тогда я подумал, что речь шла о паскудном характере ведьмы. И стала понятна любовь на грани безумия колдуна-помощника Блюстыла. А ведь думалось, что без приворотных чар, не обошлось. Воспылать такой страстью к безобразной старухе по собственной воле было просто невозможно. А вот к даме, представшей перед моим взором, — запросто. Да и Каласад говорил о появлении в его жизни сводной сестры, как о малолетней девчушке, только тогда я не обратил внимания на нестыковку.

— И зачем весь этот маскарад?

— Я облик сменила, когда в замок нагрянули солдаты. Паля-то объявила себя принцессой, ее бы и пальцем никто не тронул. А со мной не стали бы церемониться. Стражники очень любят хорошеньких преступниц, в определенном смысле. А когда Кирдец под страхом смерти велел подчиненным бережно относиться ко всем арестованным, было уже поздно возвращать свой образ. Сразу стало бы понятно, что я колдунья. Да и попадаться в своем истинном обличии на глаза похотливому козлу Кульдульперпуксу не было никакого желания. Итак, поговорим?

— Поговорим.

Не смотря на изменившийся в лучшую сторону облик Валакалы, я не собирался становиться более откровенным. Скорей, наоборот. Ведь передо мной была не выжившая из ума старуха, как думалось раньше, а умная расчетливая интриганка. Так что требовалось ухо держать востро. И еще появилось ощущение, будто получил щелчок по носу. Возомнил себя всезнающим, посвященным в тайны всех сильных мира сего, то бишь не сего, а того, однако, не пожелай ведьма показаться мне в настоящем виде, ведь так и не догадался бы, кто скрывается под личиной старой карги.

Хотя, как всегда, я умудрился найти в этом колдовском маскараде положительные моменты и для себя. Это много позже я пообвыкся с фактом отсутствия одежды после перемещения и перестал «париться» по этому поводу. А каково мне было бы при первом посещении параллельности, кабы мое неожиданное ню лицезрела не старуха через лорнет, а молодая женщина?

— Поговорим, — повторил я, — итак, что у нас, во-вторых?

— В смысле?

— Во-первых, ты поздравила меня с моей живучестью, вот и спрашиваю: что, во-вторых?

— Имеется несколько вопросов.

— У меня тоже. Так что спрашивай. Думаю, нам с тобой в данный момент надо быть предельно откровенными.

— Естественно.

Ага, как же. Интересный намечался разговор. Я точно знал, что брехать будем оба. Нагло и безапелляционно. С наичестнейшими физиономиями.

— До нас в заточение доходят только обрывки информации. Только то, что можно выудить из слегка околдованных стражников. Это правда, что Того Самого Колдуна казнили?

— Да. Вроде как. — Я, как и прежде, не собирался открываться Валакале.

— Вроде как или действительно казнили? Ты присутствовал на лобном месте?

— Некоторым образом. Точно скажу одно: десятник стражи зашвырнул Того Самого в пасть Глоталки. В этом я полностью уверен.

Мне показалось, что по лицу ведьмы промелькнула тень облегчения. Добрая тетушка. Нашла чему радоваться.

— Хорошо. Одной проблемой меньше. Не люблю неясностей. Ну, а книга, про которую я уже неоднократно спрашивала тебе опять не попадалась на глаза?

Логичнее всего было бы сказать как всегда: нет, не видел ничего подобного. Но какая-то из моих составляющих, из тех, что не всегда дружат с логикой, задала встречный вопрос:

— Это такая большая и толстая, — я руками показал размеры колдовской книги, — в кожаном переплете с синим квадратом посередине?

Видимо Валакала знала, как выглядит главный колдовской талмуд, потому как на точное описание среагировала слегка неадекватно. Позабыв обо всем, она вскочила на ноги, сделала пару шагов в мою сторону и вскричала:

— Да! Да! Это она!

При этом плед остался на полу, да и рубаха распахнулась. Так что она нависла надо мной во всей красе. А я не стал отворачиваться или прикрывать глаза. Даже не подумал. Не все же ей лупиться на мое неглиже. Баш на баш. А посмотреть было на что. Я неспешно окинул идеальную фигуру колдуньи с ног до головы (было от чего Блюстылу голову потерять), затем нашел-таки в себе силы спокойно и равнодушно сказать:

— Нет, не попадалась.

Валакала несколько секунд ошарашено моргала. Сменяя друг друга по лицу пробежали непонимание, разочарование, гнев, а потом до нее дошло в каком виде стоит передо мной, и совершенно неожиданно для меня ведьма покраснела. Быстренько ретировалась обратно на стул и укуталась в плед до самого подбородка. Оказывается, кое-что человеческое ей не чуждо. По крайней мере стыд.

— Откуда тогда знаешь, как выглядит книга?

— Случайно услышал разговор в таверне. Ее мужик один разыскивает. — Заметив, как напряглась Валакала при упоминании еще одного соискателя, я поспешил ее успокоить. — Не знаю кто он и что, но если интересует, каков он из себя, могу описать.

И я, как мог, подробно обрисовал внешность Блюстыла. По явному облегчению на лице ведьмы я понял, описание удалось. Колдунья признала своего помощника.

Пока все получалось нормально. Я хоть и сбрехал, но оставил впечатление искренности, а значит мог надеяться на встречную откровенность, хотя бы частично.

— Теперь ты ответь на пару моих вопросов. Один возник только что, по ходу. Так как в нашей параллельности заклинания не работают, кроме тех, что приводятся в действие звездюлявым камнем, а ты только что поменяла облик, вывод напрашивается сам собой: ты это сделала при помощи кольца.

— Да, в моем колечке два камешка. — Ведьма не стала опровергать очевидный факт.

— Ты и мне могла сделать такое кольцо?