Чтение 21–й страницы книги ~Бесштановый переворот~

Делать нечего. Пёхом, так пёхом. Однако, жарко. Когда проходил по селу моя ленивая составляющая подсказала оптимальное решение. И правда, зачем топать на своих двоих, если можно доехать с комфортом? Серега обещал всяческую помощь, так пусть потрудится на благо спасителя принцессы, которая, как оказалось таковой вовсе не являлась.

Не сразу удалось найти телефон. Отказывали почему-то слегка пьяному молодому человеку в заляпанных краской спортивных штанах, выцветшей не по размеру футболке и драных тапках. Но, тем не менее, нашлась добрая душа в лице молоденькой продавщицы сельпо. Предоставила аппарат.

Серегу застал дома. Тот выяснил, где я нахожусь, и велел обязательно его дождаться. И ни в коем случае не соваться в Денисовку, даже если подвернется попутка.

Приятель прикатил достаточно быстро, не прошло и получаса. И тут же обескуражил меня новостью. Он нечаянно подслушал разговор губернских следователей. Те вернулись из Воронежа, куда их вызывали для очень серьезного «втыка» по поводу застопорившегося следствия. Вернулись очень злые. И решительные. И собрались действовать, согласно придуманному по дороге плану. А в этом плане моей скромной персоне отводилась совсем не последняя роль…

Да, озадачил меня Серега данной новостью. Совсем не понравился намечающийся поворот событий. Это ж надо, решили повесить на меня убийство Мерина. Конечно, я причастен к его исчезновению. Но в остальном, дудки. Вот ведь парадокс. Надо еще разобраться, кто кого убивал. Пусть все и происходило в другом мире, но это Мерин недавно швырнул меня в пасть Глоталке, а не наоборот.

Только, интуиция подсказывала, что разбираться никто не будет. Коли решено сделать из меня козла отпущения, так тому и быть. Почему-то думалось, что опыта в подобныхделах губернским следакам не занимать. А если и нету такого опыта, не беда. Благодаря криминальным сериалам, вся страна знает, как это делается.

Разумеется, в тюрьме сидеть я не собирался. Всегда можно смыться в параллельность. Но это чревато всероссийским розыском, что ни коем образом не входило в мои намерения. В Юпалтыне также было небезопасно. Как только король прознает про мое чудесное «воскрешение», непременно на меня будет объявлена охота. Так что, было необходимо иметь возможность вовремя смыться в безопасный родной мир.

И даже не в этом дело. Даже когда Кульдульперпукс будет свергнут, а теперь в этом я почти не сомневался, и параллельный мир станет для меня полностью безопасен, я должен иметь возможность спокойно вернуться. Свободу выбора никто не отменял.

Плюс, существовала еще более страшная вероятность, что областные сыскари решат проблему самым радикальным образом, согласно поговорке: «Нет человека, нет и проблемы». Стрельбанут при попытке, дабы не париться с доказательной базой и судебным разбирательством.

Объяснять всю правду с демонстрацией перемещения в присутствии вменяемых свидетелей — тоже не выход. Переквалифицироваться из подозреваемых в подопытные кролики я не собирался. Оставалось единственно правильное решение: вернуть Мерина.

В голове зароились мысли в данном направлении, и вскоре уже был готов примерный план. Сыроватый, без проработанных деталей, но с местом и примерным временем кульминации задумки я определился. Естественно, если все пойдет по плану. Я проинструктировал Серегу, а потом он отвез меня к скверу. Из которого я и переместился.?

В таверне, как и полагается, были все пьяны. Моя материализация не произвела должного впечатления, как в прошлые разы. Привыкли что ли? Или не поверили глазам своим? Я ж, как-никак казненный. А может, и не смотрели вовсе. Только одна из близняшек-официанток удивленно вскинула бровь, но я приложил палец к губам, подмигнул, мол, все нормально, и практически никем незамеченный, поднялся в свою комнату.

Копадрюк горевал. Весело горевал. Оно и понятно. С одной стороны, он собственными глазами видел, как я исчез в пасти Глоталки, но, с другой, скорей всего предпочитал не верить увиденному и продолжал надеяться на мое возвращение. Отсюда и разухабистая энергичная пляска под заунывного «Черного ворона» в собственном исполнении.

Мне с трудом удалось отвлечь слугу от этого мрачно-задорного ритуала. Ни покашливание, ни бурные аплодисменты не помогли. Он лишь бросил на меня мутный взгляд, и продолжил, с еще большим рвением. Пришлось идти на физический контакт и вручную останавливать танец. Наконец, до Копадрюка дошло, что вовсе не мыслеобраз, вызванный пьяным церемониалом, а живой и здоровый (кстати, уже одетый), чудом спасшийся господин, друг, собутыльник и великий колдун в одном лице.

— Игорек! А я знал и верил! Ни чуть не сомневался! Просто, уж очень долго тебя не было, вот и решил утопить начавшиеся зарождаться сомнения. Веришь?

Он кивнул на стол с тремя бутылками и минимумом закуски. Я, конечно, подозревал, что пьянка началась сразу после моей торжественной казни и не прекращалась до сего момента, но озвучивать свои догадки не собирался. К чему? Главное, все обошлось.

— Верю, верю.

— Тогда, за встречу! — Копадрюк наполнил стаканчики.

— Погоди. У нас много работы. Вернее, у тебя. Мне сейчас светиться нельзя. Пусть все продолжают думать, что нет больше колдуна. Объявлюсь в нужный момент. Сюрприз будет.

— Обижаешь! Разве мне повредит такая малость? — Грабитель, слегка шатаясь, продемонстрировал до краев наполненный стаканчик. — За встречу грех не выпить. А то я еще подумаю, что Глоталка переварила тебя, а потом ты хоть и возродился, но уже не прежним добрым и веселым Игорьком, всегда готовым поддержать достойную компанию, а обыкновенным черствым колдуном!

Копадрюк натурально всхлипнул и ехидно прищурился, ожидая моей реакции.

Во, как! Сволочь и шантажист. Хотя, в принципе, я и собирался слегка «расслабиться» в его компании, но только чуть попозже. Однако, делать нечего. Чокнулись, выпили.

— Вот, другое дело! Теперь я уверен, тот самый Игорек. — Произвел экспертный вывод хитрюга. — Споем?

— Копадрюк!

— Ах, да, дела! Запамятовал как-то. Что надо?

Я придирчиво осмотрел слугу. Пьян, конечно, но на ногах держится. И башка вроде как соображает, раз уж додумался до шантажа.

— Ты запомнил того десятника, что меня швырял в Глоталку?

— А то! Я этого гада на всю жизнь запомнил. Будем контропупить? Правильно. Между прочим, я и без колдовских заданий намеревался с ним разобраться, как только протрезвею. Дело чести. Не должны такие ублюдки землю топтать!

— Стоп! А вот контропупить нельзя. Ни в коем случае. Мне это только повредит. Живым нужен.

— Правильно. Пытать и истязать гораздо лучше. Приму посильное участие.

— И этого не будет. Он мне потребен живым и невредимым.

Грабитель заметно помрачнел.

— Тебе видней. — Разочарованно пробормотал он. — Ты ж у нас колдун. Что надо-то?

— Во-первых, по максимуму все о нем разузнать. Где обитает, как подступиться. Но, главное, надо его заманить сюда. Желательно завтра. Думаю, должно получиться. Точно знаю, любит он это дело. — Я кивнул на бутылки.

— А ты мне покажи, кто не любит. Только те, кто ни разу не пробовал. Задание понял!

— И еще, близняшек предупреди, чтоб о моем воскрешении не проболтались. Одна из них меня только что видела.

— Это запросто. Люблю здоровых теток пужать!

Копадрюк отдал честь и вышел. Почти строевым шагом. И вернулся минут через пять.

— А я тоже решил не светиться. — Ответил он на мой немой вопрос. — Перепоручил, так сказать. Мало ли? Кто-нибудь, кто в курсе, что я с тобой дружбу водил, заметит, какя ошиваюсь возле твоего палача, сопоставит факты, сделает соответствующие выводы, да и стуканет, куда следует. Оно нам надо?

Логично. Да и мне не скучно…

Так что, мы в очередной раз расслабились…

Утром Копадрюк отлучился, дабы связаться со своими «агентами», получившими задание наблюдать за Мерином. Вернулся слегка обескураженный.

— Представляешь, Игорек, тот мужик уже не десятник, а сотник. Наверное, за твое смертоубийство повышение получил.

Да, Кобылин времени не терял. Воплощал задуманное с неимоверной скоростью. Не думаю, что карьерный рост как-то связан с моей «казнью». Было б так, стража сплошь из одних начальников состояла бы. Уж очень много народа проживало по ту сторону Глоталки с Жевалкой. Значит, Мерин каким-то образом умудрился «подсидеть» своего прямого начальника, и не факт, что тот отделался только лишь понижением по службе. Вероятно, сейчас проходит курс реабилитации в Стране Второго Шанса.

Мерина требовалось вернуть в родные пенаты как можно быстрей. С такой скоростью он в ближайшее время решится копать под начальника стражи, на том и завершится стремительный карьерный рост. Непременно летальным исходом. С Кирдецом связываться, это не тупого сотника подсидеть…

Примерный план был. И мы приступили к его воплощению. Конечно, пришлось посвящать в некоторые детали и Пылкрюла, как и о моем чудесном «воскрешении». Чтобы он с перепугу все не испортил. Моему появлению в живом и здоровом виде он, не смотря ни на что, был несказанно рад. По крайней мере, так он сам заявил, когда вышел из трехминутного ступора. А вот, когда речь зашла о том, что вскорости таверну посетит сотник, управляющий совершенно неожиданно начал категорически возражать. Ох, ни где не любят ментовское начальство и их параллельные аналоги…

Хотя немного странно. Логичнее было бы со стороны Пылкрюла, наоборот, приветствовать знакомство с таким высоким чином стражи (о том, что оно будет совсем недолгим, его никто не извещал). Отличная «крыша» при таком доходном бизнесе. Однако управляющий начал беспрерывно бухтеть: «Никак не можно, ни в коем разе. Видел я его во время казни. Такую утробу кормить, и то накладно, а уж поить — одни убытки. Он ведь не будет платить! Точно знаю!».

Но сопротивление сквалыги все-таки удалось сломить. Я сказал, что сотник знает секрет изготовления чудодейского напитка, и, вполне вероятно, в ближайшее время наладит собственное производство. И, скорей всего, введет монополию на крепкие спиртные напитки путем физического устранения конкурента. А после разговора со мной (речь шла лишь о мирной беседе с глазу на глаз) высокопоставленному стражнику будет совсем не до самопляса. Тяжко вздохнув, Пылкрюл согласился.

Теперь требовалось как-то осуществить самую главную часть операции: завлечь Мерина в таверну. Надо было сделать так, чтобы он узнал, что в данной таверне есть самогон. Денисовский. И при этом требовалось, чтобы все обошлось без жертв. Истосковавшийся по крепким спиртным напиткам Кобылин мог предать пыткам носителя доброй вести, дабы полностью овладеть информацией.

Я начал предлагать варианты. Всякие. И чтобы разные люди (помощники Копадрюка) как бы невзначай, находясь в поле слышимости Мерина, упоминали про чудо-напиток, сменяя друг друга постепенно привели бы его в таверну. И была идея насчет дорожки из пролитого самогона, чтобы сотник пришел по запаху…

Идиотские планы, согласен. Но другие как-то в голову не приходили.

— Игорек, будь спок! Все беру на себя. — Категорично заявил Копадрюк. — Вы только здесь все обеспечьте. Начинайте готовить встречу.

Он стеганул где-то грамм триста первача из винной кружки и вышел.

Пылкрюл, проклиная несуразность всех наших начинаний, которые рано или поздно пустят его по миру, пошел выпроваживать посетителей. Однако, в этом-то, как раз, никакой несуразности не было. Кто знает, как в этом мире поведут себя силовые структуры после исчезновения своего коллеги столь высокого ранга? У нас бы всё поставили на уши… Так что, чем меньше свидетелей, тем лучше.

Где-то минут через сорок в опустевшую таверну вбежал Копадрюк.

— Встречайте гостя! — Тяжело дыша, занимая столик в углу, сообщил он. — Сейчас заявится.

Я тут же переместился в укрытие.

— Игорек, не торопись. Немножко времени у нас есть. Пока он с конца улицы дошкандыбает.

— Как тебе удалось так быстро Мерина завлечь? — Я действительно был удивлен.

— Легко, — не без самодовольства заявил Копадрюк, — я не стал всякие хитроумные планы разрабатывать и применять, хотя, между прочим, мог бы. Просто подошел и сказал: «Слышь, мужик, а я знаю, где денисовским самогоном торгуют». И дыхнул ему в рожу, чтобы уж точно поверил. А потом мы в догонялки играли. Мне все время приходилось его дожидаться. Шибко грузный, этот Мерин. А ты что вылупился, пасть раззявил? — Грабитель обратился к Пылкрюлу. — Наливай!

В это мгновение дверь распахнулась и в таверну ввалился обливающийся потом, тяжело дышащий Кобылин. Пришло время вступать в роль управляющему.

— Кто к нам пожаловал! Господин сотник! Проходи, присаживайся. — Елейно затянул Пылкрюл и гостеприимным жестом указал на столик в другом от Копадрюка углу, аккурат в непосредственной близости от дверцы в чуланчик, за которой я и скрывался. — Угощение за счет заведения.

Последнюю фразу трактирщик выдавил из себя с невероятным усилием. Мерин бросил злобный взгляд на грабителя (но тот хранил олимпийское спокойствие, только чуть поближе пододвинул свою колотушку), и, видимо, решив, что наглец, заставивший его бегать по жаре, никуда не денется, занял указанное место.

Пылкрюл хлопнул в ладоши, и из кухни, колыхая своими прелестями, выплыла одна из близняшек с подносом, в центе которого возвышался полный кувшин самогона. Плюс всевозможные закуски. Она сразу же наполнила винную кружку пахучим напитком и только после этого приступила к дальнейшей сервировке стола.

Выбравшийся после недельного скитания по пустыне путник и тот пил бы спасительную воду с меньшей жадностью и вожделением. Мерин, трясущимися руками (при этом умудрившись не пролить ни капли) медленно поднял кружку и неспешно, смакуя каждый глоток, опорожнил ее. Счастливо крякнул.

Он несомненно находился на вершине блаженства. Отличный ядреный самогон, щедрая закуска, служанка, которую проводил томным взглядом, явно в его вкусе. Что еще для полного счастья надо бывшему начальнику милиции?… Меня.

И я поспешил предоставить Кобылину этот недостающий кусок счастья. Поспешил, потому что хотел предстать его взору до того, как он замутится под воздействием огненной воды. Может, для более легкого осуществления плана по перемещению, наоборот, следовало бы немножко подождать, пока беспредельщик достаточно охмелеет, после чего без труда транспортировать его в Денисовку. Пьяненького и тепленького. Но я не мог отказать себе в удовольствии понаблюдать за его удивленной рожей.

— Здорово, Мерин! — Шепнул я в ухо собственному палачу, выйдя из укрытия и оказавшись как раз за его спиной.

Кобылин медленно повернул голову и обомлел. Сказать, что он испугался, — значит ничего не сказать. Его охватил панический ужас. Как все-таки красиво он умеет вытащить глаза!

Не знаю, когда он испугался больше, теперь или тогда, когда впервые попал на улицы Юпа из своего уютно пахнущего перегаром кабинета и осознал это. Но, по крайней мере, работу над ошибками он провел. В тот раз Мерин с перепугу залепетал и засюсюкал на неведомом диалекте, чем-то напоминающем китайскую речь, сейчас же слова можно было разобрать. Монотонные, бессмысленные, матерные.

Я слишком поздно сообразил, что же происходит на самом деле. Сам того не ведая, Кобылин «творил» колдовское заклинание. Уши Мерина с едва слышным щелчком заняли строго перпендикулярную позицию по отношению к черепу (проще говоря, оттопырились по максимуму) при этом слегка увеличились в размере. Сам собой начал курноситься нос,на глазах превращаясь в свинский пятак…

Он сам виноват. Испугался бы, как тогда, по-китайски, и ничего бы не произошло. Или просто обложил бы меня односложными матюгами. Да и, вообще, в человеке предусмотрено пугательное отверстие. Конечно, неприлично при людях выпускать через него накопившийся страх, и экологическая обстановка от такого проявления отнюдь не улучшается, но, тем не менее, никаких катастрофических и необратимых последствий.

Я не стал дожидаться, чем же закончится такой неосмотрительный магический эксперимент Мерина над своей внешностью (хотя, если честно, то очень хотелось), схватил его за руку и нажал на камень…?

Слава богу, в родном мире было все, как должно. Серега сидел в сквере. Правда, с ним была и Ольга, хотя на ее счет мы не договаривались. Без разницы. Не стесняться же мне ее присутствия. Видела она меня в таком виде, да и сама без одеяния при мне щеголяла. Короче, свои люди. Пусть Мерин стесняется, когда «въедет», что вернулся в родныепенаты.

И хоть в сквере никого не было, скорей всего, благодаря Серегиному присутствию, потому как в это время суток здесь только могли баловаться пивком ленивые малолеткиили алкаши, кому лень было тащиться на речку. Но такого они не могли себе позволить на глазах у участкового.

Но я все равно не стал терять времени даром:

— Принимайте пропащего. Только осторожно. Когда очухается, может быть очень опасен. Лучше зафиксируйте факт и сматывайтесь.

Серега тут же вскинул обусловленный заранее фотоаппарат.

— Погоди, без меня! — Я вовремя успел одернуть приятеля. — Щелкнешь, когда исчезну.

— Ой, а что это у него с лицом? — Первой заметила разительные перемены внешности Мерина Ольга.

— А это наглядная иллюстрация народной мудрости — не фига в чужой монастырь являться со своими матюгами. Все подробности потом. Фотографируйте красавца и сматывайтесь. Почему-то мне кажется, что он будет очень недоволен. Пока!

Мерин все это время стоял столбом. Вернее, не столбом, а не поймешь, чем. И не стоял вовсе, а находился в стойке, или как там еще назвать подобное телообразование? Ведь до перемещения он сидел. Так и остался в такой позе. Переклинило не только башку, но и весь организм. Только глаза медленно ходили из стороны в сторону. Уж не знаю, то ли в ступор он впал еще там, в таверне, то ли это реакция на неожиданное возвращение. А что? Захлестнула волна ностальгии, да такая сильная, что сил нет шевельнуться…

Впрочем, я не стал дожидаться, когда он очухается и кинется, то ли на людей, то ли с березками целоваться, привел в действие кольцо и вернулся в заведение Пылкрюла.?

Теперь дело было за Серегой. Про фотоаппарат мы заранее договорились. Во-первых, на случай, если Мерин вдруг подастся в бега. Снимок был бы свидетельством о том, что начальник милиции жив, хоть и не совсем здоров, и «шить дело» учителю информатики, то бишь мне, не имеет смысла. Ввиду отсутствия состава преступления. А, во-вторых, даже если Кобылина узрят все жители и гости (в смысле, приезжие следователи) Денисовки, то местной желтой прессе не помешает переключиться с моей скромной персоны на кого-нибудь еще. Например, на возвернувшегося блудного мента…

А в таверне близняшки безуспешно отливали водой управляющего. Тот, как и полагается, лишился чувств. Еще бы. Ему становилось плохо только от одной мысли о происхождении змеевиков для его самогонных аппаратов, в качестве которых использовался неотъемлемый атрибут десятника стражи — серебряная свистудка. А тут сотник исчез прямо на его глазах. Из его таверны. Так что обморок был весьма глубоким.

Пока я одевался, на помощь горничным пришел Копадрюк.

— Ох, девки, ничего без меня не умеете. Этого прощелыгу разве водой надо приводить в чувства? Ни когда не очухается, только простудится. Смотрите как надо.

Грабитель взял кувшин с самогоном, бесцеремонно оттянул Пылкрюлу нижнюю губу и тонкой струйкой начал вливать «живую воду» в управляющего. Тот, все еще находясь без сознания, глотнул пару раз, закашлялся и, наконец, пришел в себя.

— Другое дело, — удовлетворенно констатировал Копадрюк, — глянь, что у меня есть.

Слуга повертел перед носом трактирщика золотой свистудкой Мерина. Пылкрюл, ничего не соображая (об этом говорили абсолютно бессмысленный взгляд и блуждающая улыбка), чисто механически потянулся обеими руками за вожделенной трубкой.

— Так и быть, дарю. Но с условием: первый кувшин — наш.

Свистудка исчезла под одеждой самогонщика.

— Мне надо на время отлучиться, — пробормотал он и опрометью выскочил из таверны.

А мы с Копадрюком поднялись в свою комнату.

Мало-помалу проблемы начали рассасываться. С возвращением Мерина в родном мире с меня снимались всяческие обвинения, губернские следаки вскорости уберутся домой,если уже не умотали, да и вообще, теперь в Денисовкемоя скромная персона в сводке последних сплетен отодвинулась на задний план. Надеюсь, появление пропавшего Кобылина произвело настоящий фурор. Голый начальник милиции (скорей всего, уже бывший) куда как интересней скромного педагога, хоть и тоже бесштанового. Что-то мне подсказывало, что Мерин сразу же не ретировался, конфузливо прикрывая срамоту. Лошадиная доза пылкрюловского самогона плюс целый каскад стрессов, плюс сволочной взрывной характер, все это, по-видимому, толкнули экс-сотника на неадекватные действия. Серега расскажет.

А здесь, в параллельности, меня вообще, вроде как, нету. Официально казнен. И о моем чудесном «воскрешении» не знает практически никто. А это офигенное преимущество.

Однако, оставалось еще немало дел. Очень немало. Много. До хрена. А до праздника — считанные дни. Копадрюк доложил, что начали прибывать князья. Уже явились Перпуздок и Ненебаб. Причем не с обычным эскортом, а с маленькими армиями.

Одна из главных задач для благополучного воплощения плана по свержению узурпатора — лишить его возможности шантажировать Палю. То бишь лишить предмета шантажа. Аиными словами — освободить и спрятать Каласада, ненастоящего папашу ненастоящей принцессы, причем не одного, а со всей замковой челядью. Включая челопундриков.

Да, я знал, где содержатся пленники. Казалось, в принципе, нет ничего проще — перетягать узников по одному в свой мир, по нему переместиться, а затем вернуть всех обратно, предварительно озаботившись о надежном убежище. Но данный вариант я даже не рассматривал.

Во-первых, не было никакого желания вновь стать главным «героем» Денисовки в связи с новой волной обнаженки, на сей раз групповой. А, во-вторых, тягать юпалтынцев в наш мир чревато необратимыми последствиями для них. В плане психического здоровья. Пусть они привычные к чикдыкалкам, ктотышкам, Глоталкам, Жевалкам и прочим диковинкам. Но это диковинки для нас, а для них — обыденность. Больше чем уверен, что большинство юпалтынцев, попав в наш мир, быстренько рехнутся при виде мчащегося автомобиля или пронесшегося на всей скорости товарняка. Это наши, попав в параллельность, быстро приспосабливаются. Хоть Мерин, хоть Алла, вон, Серега с Олькой постоянно просятся на экскурсию. Да и я сам…

Так что, освобождать пленников надо было без межмировых перемещений. Кое-какие мыслишки имелись на этот счет. Так сказать, план. Наглый и опасный. А что делать? По-другому никак не получится.

И для его воплощения глубокой ночью прямо из таверны я вернулся в Денисовку.?

Домой я не пошел, а отправился прямиком к Сереге. И даже по дороге никого не встретил. Абсолютно никаких приключений. Я уже отвык от такого и немного чувствовал не в своей тарелке. Неужто «подсел» на адреналинчик? Этого еще не хватало.

Кого-нибудь другого Серега, наверное, пристрелил бы на месте. Еще бы, поднять из теплой постели из-под бока жены в три часа ночи… Но мне супруги, а по совместительству мои сообщники, обрадовались.

Рассказали последние новости. Как и следовало ожидать, Мерин, выйдя из ступора, не стал кустами да огородами до дома пробираться, а, наоборот, повеселил поселок. Бегал озверелый, срам свой не прикрывая. Не до стыда ему было, приведение проклятущего колдуна-программиста, им лично убиенного, ловил, то бишь меня, не дать, не взять Иван Бездомный. Еле отловили, скрутили, отвезли в район. Официальная версия — белая горячка. Ничего. Сам нарвался. Нечего было в пьяном виде пистолетом перед носом размахивать.

Затем мы выпили за возвращение блудного Мерина и хоть на немного улеглись поспать.

Утром Серега отправился на службу, строго настрого наказав Ольге не шлындать без него по параллельным мирам. Мог бы не волноваться. В мои планы не входило перемещать кого-либо в Юпалтыну. Хватит. А вот оттуда кое-что (или кое-кого?) я намеревался притянуть. И как раз из этого места. Вернее, того места, которое соответствует в том мире Серегиному дому.

Как и ожидал, Ольга принялась уговаривать хоть на секундочку переместить ее в параллельность. Или лучше не на секундочку, а побольше. Мол, будет мне там всячески помогать, например отвлекать врагов своим обнаженным видом, пока я буду вершить свои делишки переворотного характера.

Я был непреклонен. Пришлось пообещать, что когда все завершится, то обязательно перемещу и ее, и Серегу на длительную экскурсию с питием местного самогона и катанием на чикдыкалках.

Если завершится все хорошо. В чем я весьма сомневался. Если хоть в какой-то мере мои догадки и расчеты не оправдаются, то крест можно будет ставить не только на экскурсии, но и на мне самом. Вернее, надо мной. Хотя, нет, даже такой последней почести не буду удостоен, если задумка сорвется.

Тяни не тяни, а дело делать надо… Да и по времени, вроде как, пора. Я попросил Ольгу побыть пока в другой комнате, потому как вскорости должен вернуться, и не хотел смущать ее своей наготой. Мысленно перекрестился и нажал на камень.?

Повезло. Все та же комната, пустая. Почти. Только, как и в прошлый раз, круглая лохматая зеленая непонятка. Которая тут же захрымкала. Пока все шло по задуманному. Не долго думая, отсекая путь к отступлению, я приблизился к чудищу, схватил за шерсть, моля, чтобы тварь оказалась некусучей, и вновь переместился.?

Удачно. Даже попал в ту же комнату. Правда, в самый угол, аккурат позади тумбочки с телевизором. Хорошо хоть не на сам телеприемник. Тварюга не кусалась, даже хрымкать перестала. Я уже начал пугаться — не сдохла ли? Но буквально через пять секунд хрымканья возобновились. И к моему удовольствию, не так громко и агрессивно. Видать, зеленые и лохматые тоже имеют свойство охреневать на время после путешествия из мира в мир.

На странные звуки примчалась Ольга.

— Это у тебя что?… Кто?… А-а-а, помню эту фигатень…

— Понятия не имею что это или кто, но некоторые считают это существо Живым Зеленым Богом, и поклоняются, соответственно… Надеюсь.

Я очень надеялся, что мои предположения окажутся верными, и эта хрымкалка — и на самом деле является предметом культа главы клана ниндзкиллов. На чем основывались мои измышления? Да практически ни на чем. Только изображение на плаще Пиндыкуса. Уж очень оно напоминало эту хрымкалку. Как бы там не было, вскорости все выяснится.

— Оля, прикрой дверь, чтобы это чудо не укатилось, и брось мне мои шмотки.

Все-таки удачно я попал за телевизор. Никакого конфуза.

Через пару минут я (уже одетый) и Ольга рассматривали существо, которое вело себя на удивление спокойно, лишь периодически тихонько жалобно хрымкало.

— И что теперь? Зачем оно тебе?

— Мне-то не зачем. Потребно, чтобы некоторое время его там не было. Приютишь чудище?

— Надолго?

— Думаю, на пару дней, максимум.

— Без проблем. — Ольга задумалась, с опаской и одновременно с интересом смотря на зеленую лохматость. — Или с проблемами… Что оно жрет?

— Понятия не имею. Тут даже не видно чем жрет, а уж про рацион… Можно будет наложить вокруг всякой жратвы, оголодает, потрескает.

— А не нагадит?

— Время покажет. Если это и правда бог, то навряд ли. Несолидно как-то. А может это вообще, растение какое? Ихнее перекати-поле. Не зря же зеленое.

До вечера я оставался в Серегином доме. Не хотел оставлять Ольгу наедине с лохматым божеством. А оно полностью успокоилось. Лишь изредка хрымкало, да каталось по комнате из угла в угол. Жрать ничего не стало, зато и не нагадило. Олька, осмелев, погладила живой лохматый шар, прямо как котенка. Кажется, ему это понравилось. По крайней мере, хрымканье приобрело какой-то томный оттенок, словно урчание все того же котенка.

Часам к шести вернулся Серега, сообщил, что областные следаки весь день занимались бумажной волокитой а к концу рабочего дня умотали, скорей всего безвозвратно. И еще одна милицейская новость: он, старший лейтенант Борисов Сергей Викторович, с сего дня больше не являлся участковым, а был назначен заместителем нового начальника отделения. Ну, хоть какая-то польза от моих приключений. Отметили повышение. Но только чисто символически.

Вечером я отправился домой. Намерено прошел через центр. С наглой рожей. Мол, я — не я и лошадь не моя. В смысле, знать не знаю, что происходило в последнее время и уж точно к этому не причастен. Время выбрал весьма удачное: больше народа бывает только по утрам, когда денисовцы шляются по рынку и по магазинам. С обеда поселок словно вымирает, сиеста, блин. А к вечеру народ вновь выползает на улицу на прогулку.

Увидев меня, оборачивались, явно шушукались, однако, здоровались, и, что самое главное, в глазах читалось удивление пополам с сомнением. Значит, будут разговоры про то, что, оказывается, молодой учитель совсем не при делах, раз уж неспешно прогуливается по центру. А все слухи про то, что он телешом по ночам молодежь пугает и за девками гоняется — поклеп, клевета и глюки той самой пьяной молодежи и сбрендившего Мерина.

Часа в три ночи вышел из дома. На сей раз добирался до центра темными улочками. Теперь свидетели мне были ни к чему. Благо в сквере никого не было. Продрался сквозь кусты, совершил уже почти ритуальную процедуру с раздеванием и прятаньем шмоток и привел в действие кольцо.?

В таверне опасных свидетелей не было. Пьяные в хлам посетители не в счет. Основная масса дрыхла, уронив головы на столы. А те кто еще бодрствовал адекватностью не страдали. Мое появление заметил лишь один забулдыга.

— Голый призрак колдуна! — Самому себе сообщил он, потому как собеседник не мог его слышать из-за собственного храпа. — Надо бросать пить!

И для закрепления данного намерения наполнил кружечку самогоном и залпом выпил.

Я поднялся в номер. Копадрюк явно устал, меня дожидаючись. В таких позах способны уснуть только очень усталые люди. Или пьяные. В хлам. Не всякий йог так сможет: только задница была на месте — на табуретке, все же остальные части тела заняли произвольные и абсолютно случайные положения. Одна нога на столе, голова свесилась почтидо уровня пола, другая нога переплетенная с рукой откинута вбок и назад, оставшаяся рука сверху закрепляла композицию, уходя через шею подмышку.

Если «Мыслитель» Родена воплощал своим образом человека, занятого нормальными общечеловеческими и всем понятными размышлениями, то с Копадрюка можно было ваять «Думателя», увлеченного абстрактными вопросами и идеями. Типа: «Почему, однако, так, а порой совсем иначе?» или «Где собачий вертолет, почему он не ныряет?». Короче, поза была еще та. Даже интересно стало, проснувшись, он сам распутается или придется помогать?

Плюс ко всему на моей постели валялось женское платье, благо без хозяйки. А судя по количеству пустых емкостей из-под самогона, ожидание было длительным и весьма бурным.

Тем временем начало светать. Пора было играть «Подъем» помощнику. Пока прочухается, уже будет утро.

Пару минут я безуспешно звал слугу. Сначала тихо, потом все громче. Ноль эмоций. Тогда я присел на корточки возле грабителя, дабы находиться поближе к уху, и что былодури гавкнул. Грабитель приоткрыл один глаз. Я опять гавкнул. Каюсь, забыл, что собаки в Юпалтыне не водятся. Копадрюк с перепугу рухнул на пол. Оказалась, не такая уж крепкая конструкция. Но, как говорится, нет худа без добра, на ноги он вскочил уже полностью распутанным. Увидев меня, облегченно вздохнул.

— Игорек! Ну на фига так пугать?

— А на фига было так крепко спать да еще и в такой позе?

— Значит, так удобней было. Как хочу, так и сплю. Думал, все, с этого утра — новая жизнь, — Копадрюк тяжело и как-то обречено вздохнул, — но, видать, не судьба. Новый стресс. Хошь, не хошь, а снимать придется. — Грабитель извлек из-под своей кровати заныканный самогон. — Ты, Игорек, сам виноват, что твоему преданному слуге приходится пить в такую рань. Так-то, вот. Ты-то будешь?

— Наливай.

Во, как. Немножко обнаглел Копадрюк. Пообтерся. Вспомнился первый день знакомства, когда бледный и трясущийся от страха грабитель после неудавшегося разбоя произносил слова страшной клятвы. Но человек ко всему привыкает. Я, например, абсолютно перестал комплексовать по поводу своего голого вида при любом количестве зрителей,а мой криминальный приятель перестал бояться «Того Самого Колдуна», тем более, что тот колдун, то бишь я, оказался совсем не страшным и вполне компанейским.

Конечно, я мог бы запретить утреннюю пьянку. Копадрюк был мне потребен в соображучем состоянии, но это с одной стороны. Однако, я не знал, как отреагирует трезвый Копадрюк, услышав о предстоящей ему миссии. Естественно, подчинится, но будет объят двусторонним ужасом. Либо кара колдуна, либо жуткое задание. Так что, мне требовалось, чтобы слуга достиг кондиции пьяного пофигизма, но в тоже время оставался дееспособным.

Такое состояние получилось после первой. Не мудрено, на старые дрожжи-то.

— Слушай, а ты каким-либо образом можешь выйти на ниндзкиллов? — Я начал издалека.

— А на фига? — Копадрюк недоуменно взглянул на меня. — Ежели для охраны, так тебя ж нет. Все враги думают, что тебя переварила Глоталка. А если уконтропупить кого потребно, так мы и собственными силами смогём, причем гораздо дешевле. Знаешь, какие у них расценки?