Чтение 13–й страницы книги ~Одиночный выстрел~

Командир эскадры кивнул на стул ушедшего Тони.

Чикер сел и огляделся. Он никогда не понимал, как из такого количества кнопок, тумблеров и расцепителей можно найти нужный и не запутаться. Для него все эти приборы были непостижимой ливонской грамотой.

– Чем занимаются твои люди?

Чикер усмехнулся.

– Чем можно заниматься, если есть дармовые девки? Я даже беспокоиться начал за своих ребят, на них лица нет, так стараются.

– Понятно, – кивнул Лоренц. Когда он был помоложе, его тоже привлекали подобные развлечения, для этого в лагерь свозили неликвидный товар – девиц, негодных для продажи, но не лишенных привлекательности.

Помимо того что солдаты с ними развлекались, эти пленницы убирали в лагере, иногда что-то готовили.

– Я сегодня был в одной деревне, здесь неподалеку, и видел там разбитый истребитель. Аборигены зачем-то затащили его в большой погреб, но дело не в этом. Я осмотрел его кабину и обнаружил там клеймо федеральной службы безопасности… Отдел свободного поиска.

Они помолчали, Лоренц смотрел на носки своих запылившихся сапог, а Чикер перебирал нефритовые четки.

Наконец он спросил:

– А сильно поврежден этот истребитель?

– Сам истребитель всмятку, но кабина лишь деформировалась. Вполне возможно, что пилот выжил.

– Вы считаете, сэр, что его нужно искать?

– Ну а что, поговорили и разошлись, так, что ли? – раздраженно спросил Лоренц.

– Я предлагаю действовать иначе. Мы с ребятами походим вокруг лагеря, посмотрим, что и как. Может быть, придется заминировать какие-то подходы, натянуть секретку…

– То есть ты полагаешь, что искать его не нужно?

– Не нужно, сэр. Если он уцелел, он нас сам найдет…

Они еще помолчали.

– Тебе когда-нибудь приходилось с ними сталкиваться?

– Нет, сэр, но я знал одного парня, который убил траппера. Это лейтенант по-ихнему.

– А какие еще бывают?

– Еще бывают стар-мастеры. Это по-ихнему – майор.

На мостике ожил динамик громкой связи:

– Сэр, это кок! Сэр, вам обед на мостик принести или вы придете в кают-компанию?

– Накрой в кают-компании, когда освобожусь – приду.

– Но все остынет, сэр!

– Все, Лаэрт, отстань, я занят.

Кок вздохнул и выключил связь.

– Не хотелось бы прерываться, у нас здесь неплохой сбор намечается, три сотни газелей уже в клетке, значит, тысячу прихватим наверняка. А может, даже две.

– Было бы неплохо, – согласился Чикер. На Гладстоне у него жила замужняя сестра, и он помогал ей, посылая деньги. – А откуда вы узнали об этой планете, сэр? Ее ведь и в справочнике нет, мне ребята говорили…

– В справочнике нет, но как-то мне пришлось разговаривать с одним человеком, который служил механиком на десантном корабле «Роуз». Этот корабль входил в состав эскадры Гвидо-Лансера, блистательного и весьма везучего командира рейдеров.

– Я о таком никогда не слышал, – признался Чикер.

– Это потому, что ты из другой среды. А я про Гвидо-Лансера много слышал.

Лоренц вытянул ноги и мечтательно вздохнул.

– Вот кто грузы-то поднимал, да такие, что теперешним капитанам и не снились. Однажды этот самый Гвидо-Лансер провел лучший захват живого товара за всю историю рейдерства. Это была подготовленная операция, не то что в нынешние времена. Сначала он запустил своих агентов, они собрали информацию, затем сообщили ее Гвидо, и тот провел высадку в самый лучший момент. Лет сорок назад, на этой самой планете, Гвидо высадился на месте грандиозного празднества по поводу коронации какого-то местного монарха.

– Ого! – поразился Чикер.

– Вот именно.

Лоренц самодовольно улыбнулся, как будто это он высадился, а не легендарный Гвидо.

– Там была вся знать этих краев, тысячи человек! Гвидо захватил больше тысячи красоток самой высшей пробы, прямо во всех этих шикарных платьях с алмазами и лентами. Можешь себе представить?

– Большая удача, – покачал головой пораженный Чикер. – Сколько же стоил такой товар?

– Ну, этого нам никто не скажет, но если ты умножишь двести тысяч динаров хотя бы на пять сотен красоток, суммы получаются просто невообразимые.

Они еще помолчали, затем Лоренц поднялся, и Чикер встал тоже.

– Ну, я пойду обедать, а ты…

– Я соберу ребят, и мы обсудим план действий.

– Замечательно. Не хотелось бы, чтобы нам помешал какой-нибудь посторонний сукин сын, когда дела складываются так удачно.

– Да, сэр, я понял.

Еще до рассвета полсотни гвардейцев были отправлены во всех направлениях, чтобы держать под наблюдением дороги и выяснять, куда наведываются захватчики.

С рассветом в замке Гудроф начались восстановительные работы. Гвардейцы разводили раствор, укладывали тесаные камни в пробоины и возводили стены там, где они былиразрушены полностью.

Прелат лично руководил восстановлением казарм. Это помогало ему забыться и не думать о том, каково дочери в плену у пиратов.

Едва солнце поднялось над горизонтом, вдалеке послышался знакомый шум – «маскоты» снова начали охоту за военными подразделениями или за теми, кому в этот день не повезло.

Когда совсем рассвело, неподалеку пролетел один истребитель, а спустя полчаса он пронесся прямо над замком. Впрочем, пилот не смог увидеть на подворье ни одного человека, по команде наблюдателя все попрятались в заранее определенных укрытиях.

Если бы не вид новых, еще сырых стен, можно было подумать, что все обитатели замка покинули его.

Когда рев чудовища затих вдали, из-под козырьков, из подвалов, с первых этажей построек стали выбираться лакеи, горничные и кухонные работники, чтобы продолжить свой бег, каждый по своей надобности. Помогавшие лекарям служанки понесли в амбар горячую воду – там лежали раненные в прошлый налет гвардейцы; конюхи тащили седла и притирки; прачки волокли мешки с бельем и коробки со щелоком; кузнец возвращался из арсенала с коробкой клепок для ремонта арбалетов.

– Ваша светлость, будить нашего знатока? – спросил Тревис.

– Знатока? – переспросил прелат, внимательно следя за качеством размешиваемого раствора. – Ах, да, понял, о ком ты. Конечно, буди, скоро разведчики возвращаться станут. Буди.

– Эй! – Тревис махнул одному из своих людей и указал пальцем на место рядом с прелатом. Даже на территории собственного замка его светлости требовалась надежная охрана.

Сдав пост, Тревис пересек подворье и, толкнув створку ворот, вошел под своды запасного сенного хранилища, где еще оставалось немного сена. Именно сюда был распределен на ночлег Григ, и именно здесь Тревис намеревался его найти. Но каково же было его удивление, когда сарай оказался пуст и только примятое в углу сено напоминало отом, что здесь кто-то лежал.

Тревис еще не пришел к какому-либо выводу, куда мог исчезнуть Григ, когда откуда-то сверху донесся его голос:

– Будить пришел?

Телохранитель обернулся и увидел Грига, сидящего на полке в пяти футах над воротами.

– Ты чего там делаешь?

– Ничего. Крысы внизу бегали, вот я и перебрался сюда, – пояснил Григ, но Тревис ему не поверил. Новичок не был похож на человека, боящегося крыс.

Бекет взял с полки пояс с оружием и спрыгнул на пол. Потом пригладил пятерней волосы, надел фуражку и застегнул пояс.

– Одежка у тебя чудная какая-то. По виду тонкая, но, наверно, теплая. Теплая ведь?

– Угадал. Какие новости?

– Жрать хочешь? – вместо ответа спросил Тревис.

– Да уж не помешало бы. И умыться тоже.

– Ты вроде не грязный… – заметил Тревис.

– Я люблю умываться после сна – привычка такая.

– Ну пойдем, умоешься.

Тревис и Бекет сидели у крепостных ворот, когда на дороге показался всадник. Тревис поднялся и стал приглядываться внимательнее, а из сторожевой будки вышли полдюжины солдат с заряженными арбалетами, но вскоре вернулись к себе – Тревис узнал своего разведчика.

– Это Рамтюр, но что-то он рано, мы его раньше ночи не ждали…

– А куда его отправляли? – спросил Бекет.

– Через все земли, до границы Илкнеров, а то, может, и далее, смотря по обстоятельствам.

Наконец всадник добрался до ворот и, с трудом спустившись на землю, со стонами начал расхаживать ноги, после того как провел в седле несколько часов. Его лошадь также выглядела изможденной.

– Ну что там, какие новости? – спросил Тревис.

– Где его светлость, старшой? Веди меня к нему, новости важные… – морщась, ответил разведчик.

– Постой здесь, сейчас я его поищу… – сказал Тревис и убежал. Ему передалось волнение Рамтюра.

Солдаты из сторожки вынесли разведчику воды. Он выпил целый полуторный кувшин, но от хлеба отказался.

– Погодите, не могу пока…

Вскоре вернулся Тревис, и с ним прелат.

– Ваша светлость, Илкнеры войско собирают, примерно семьсот мечей. Если к нам поедут, то я их часа на два обогнал.

– Но куда они собираются, ты не знаешь?

– Наверняка не знаю, но напарник мой – Хаокин – теперь небось знает. Он там остался, в секрете.

– Понятно. Что, сильно Илкнеров порушили?

– В стенах замка проломы, от трех казарм только стены стоят. Сгорели какие-то сараи. Больше ничего не видел.

– Понятно, – повторил прелат, глядя перед собой. Затем поправил на поясе меч и добавил: – Думаю, к нам собрались, они ведь полагают, что я еще на Калибазию плыву, – такой подходящий случай…

– И что, ваша светлость, здесь будем ждать или примем бой на дороге? – спросил Тревис.

– Что ты скажешь, мэйджор? – спросил прелат.

– Полагаю, господин прелат, что в теперешней ситуации нам воевать невыгодно. Если налетят «маскоты», в смысле «черные колесницы», они могут уничтожить и наше войско, и войско Илкнера. Поэтому марш на Гудроф следует пресечь, отпугнув противника.

– Я тебя понял. И полностью с тобой согласен, – сказал прелат. – Тревис, мы возьмем пять сотен гвардейцев и устроим засаду в Малом Славском лесу. Нападать не станем, но со всей строгостью спросим Илкнера, что он задумал.

Уже через несколько минут начались сборы. Гвардейцы срочно мыли от глины руки и седлали лошадей, не выходя из конюшен, чтобы не оказаться на открытом месте, если налетят колесницы.

Пока длились сборы, разведчик Рамтюр лежал у ворот, закинув ноги на стену и положив под голову свернутый плащ. В руках у него был хлеб и посеченный кусок вяленой конины. Рамтюр, не открывая глаз, закидывал в рот по кусочку конины и неспешно ее пережевывал, а хлеб только нюхал, намереваясь съесть его по дороге.

Не прошло и получаса, как пять сотен гвардейцев были готовы к маршу.

Прелат сел на своего жеребца и огляделся, ища глазами Тревиса с Бекетом, затем махнул рукой, и колонна тронулась за ворота.

Обстоятельства были на стороне Гудрофа – рокота «черных колесниц» слышно не было, а стало быть, имелся шанс добраться до Славского леса без потерь. До места отрядупредстояло ехать около двадцати миль.

В приемной пахло паленым сукном, Руммель знал, что так пахнет секретная замазка, на которую ставили голографические печати.

Коды, тайны, засечки, пароли – следственная часть службы безопасности была более других помешана на секретности.

«Год рождения вашей сестры, пожалуйста…»

«Любимое блюдо вашего соседа по кадлерскому городку… Вы говорили, что помните…»

«Предъявите ваше удостоверение, сэр».

«Ваш отпечаток не проходит… Попытайтесь еще раз. Благодарю вас, сэр. Все сходится, вы индентифицированы как Майкл Ромеро Руммель, капитан отдела свободного поиска. Подтверждаете это?»

«Да, подтверждаю».

«Добро пожаловать, сэр».

Все эти процедуры Руммель выучил наизусть, и даже приемщики ему попадались одни и те же, так часто он посещал следственную часть. Казалось бы, ну узнали в лицо – пропустите сразу, но нет: «Назовите кличку собаки вашей тетушки Ирмы! Кстати, какой она была породы?»

«Тетя Ирма?»

«Сэр, мы здесь не развлекаемся, а работаем. Итак, какой породы была собака?»

«Черный терьер…»

Потом три минуты ожидания у двери с надписью «Старший следователь БС ДПН». Что это означает? Руммель даже не пытался расшифровывать, он давно уже устал от всего этого.

– Прошу вас, сэр, присаживайтесь. Вы ведь у нас не первый раз? Берите листок бумаги или два, если хотите. А вот авторучка… Пожалуйста.

Как и во все прошлые посещения следователя, Руммель вопросительно посмотрел на следователя.

– Забыли, что нужно писать? – ласково спросил тот, словно психиатр пациента. – Все с самого начала, где и при каких обстоятельствах вы разминулись с майором Бекетом. Не рассказывал ли он вам перед этим о каких-то своих проблемах? Не казался ли подавленным? Не жаловался ли на усталость?

– Спасибо, я вспомнил.

Руммель всегда так говорил, чтобы заключить со следователем «позитивный контакт». Главное – чтобы после разговора с человеком у него не осталось связанных с вами неприятных ассоциаций. О чем бы ни говорили, что бы ни обсуждали, пусть даже это был резковатый спор, закончить нужно вопросом о его делах, семье, продемонстрировать искренний интерес к этой теме. Поблагодарить за что-то, пусть это будет пустяк, за чай, конфеты, печенье.

Технологии вербовки так глубоко проникли в сущность Руммеля, что он уже не знал, каким был до всех этих бесконечных тренингов и курсов повышения квалификации.

Самое смешное, что и следователь работал по той же методике, поэтому иногда их беседы были похожи на общение людей малоадекватных.

«Спасибо, что зашли, капитан. Кстати, отличный пиджак, я о таком давно мечтаю».

«Благодарю вас, купил по случаю. И знаете, сегодняшняя наша беседа была какой-то особенно теплой, я так ценю эти минуты, если честно…»

Руммель разгладил ладонью шершавый лист бумаги, покрутил в руках авторучку и стал выводить первую строчку.

Поначалу буквы выходили кривовато – у него не было возможности достаточно практиковаться, ведь все необходимые документы можно было надиктовывать или набирать на панели. Однако объяснительные для следственного отдела требовалось писать авторучкой. Так спецам проще было раскрыть состояние писавшего и заметить даже неосознанные попытки скрыть правду.

Рассказывая историю пропажи майора Бекета, Руммель всякий раз писал одно и то же. Многочасовой полет до Ранера, затем, по инициативе майора, уход к непригодной для жизни планете Страус и облет ее по экватору – в разные стороны. Это также было предложено Бекетом: огибая Страус навстречу друг другу, они могли сэкономить время.

Но в назначенном районе встреча не состоялась. Руммель неоднократно вызывал Бекета, но тот не отзывался и, скорее всего, совершил вынужденную посадку на Страусе, что практически означало гибель.

Закончив писать, Руммель отложил авторучку, еще раз, как учили, прочел написанное и, поднявшись из-за стола, подошел к следователю.

Через несколько минуту он уже спускался в лифте, глядя перед собой. Наверное, это был его последний визит в следственный отдел. Ну, может быть, предпоследний. Соваться на Страус никто не станет – ни к чему это.

Лифт остановился, Руммель вышел в холл, и часовой, которому он предъявил удостоверение, отдал ему честь.

Все это на своем контрольном мониторе видел генерал Шеттельвейс, начальник отдела свободного поиска. Непонятная история с исчезновением майора Бекета ему не нравилась, такие люди просто так не исчезают, однако по всем показателям Руммель был чист. По крайней мере официально.

Генерал достал из сейфа грецкий орех, внимательно его осмотрел и, положив на подоконник, расколол мраморным пресс-папье.

Грецкие орехи были его слабостью, без них он не мог думать. Да что там думать – жить. Об этой слабости генерала знали все его подчиненные и при каждом удобном случаепривозили с других планет самые разные сорта. Среди них были орехи, лишенные жесткой скорлупы, а также гиганты с кулак величиной.

Со временем у Шеттельвейса набралась целая коллекция, и он даже отсылал ее фотографию в какой-то ботанический журнал, где она и была опубликована.

Вернувшись за стол, генерал нажал кнопку интеркома и сказал:

– Завьялов, зайдите ко мне…

Майор Отто Завьялов занимался в отделе внутренней безопасностью, и генералу часто приходилось консультироваться с ним по тем или иным вопросам. Завьялов был ценным сотрудником.

Через минуту он вошел в кабинет генерала.

– Вызывали, сэр?

– Да, присаживайтесь. – Шеттельвейс указал на место подальше от своего стола, зная, что у Завьялова аллергия на грецкие орехи.

– У вас новый шкаф? – спросил Завьялов.

Генерал поморщился, в службе существовал неписаный закон – проверять любую внесенную в здание вещь на наличие «жучков» независимо от репутации поставщиков.

– Его проверили в «восьмом техническом», я еще не выжил из ума.

– При всем уважении к специалистам восьмого технического… – начал было Завьялов, усаживаясь на стул.

– Хорошо-хорошо… – Генерал понял, что ему не отвязаться. Хватка у Завьялова была как у бульдога. – Сегодня в семь я уеду на встречу и, пожалуйста, потрошите, ломайте, поджигайте… Мой кабинет в вашей полной власти.

Генерал вздохнул и с долей грусти оглядел помещение, как будто ему действительно грозил поджог, но Завьялов не придавал этой пантомиме значения. Он знал о выдающихся актерских данных своего начальника.

– Я вот о чем хотел поговорить с вами, Отто… – Шеттельвейс выбрал из обломков скорлупы кусочек ядрышка и забросил в рот. – Капитан Руммель. Он сегодня снова приходил в следственный отдел и… Пора, наверное, принять какое-то решение, ведь он живет под постоянным давлением, даже подозрением, если хотите. А ведь он хороший специалист, неделю назад схватил за хвост «марбельский наркокартель». Всего три дня прожил в джунглях среди каких-то дикарей, и те, посчитав его своим, выдали ему всю цепочку. А два месяца назад вышел на след Тео Румбы. Мы его пять лет искали, ночами не спали. Ну, вы помните…

Генерал забросил в рот еще одно ядрышко, наблюдавшего за ним Завьялова передернуло. Он встряхнул головой и сказал:

– Думаю, что пора снимать с крючка капитана Руммеля, сэр. Из него выжали все, что возможно, без применения термосканирования.

– Термосканирование – варварство. Мы бы получили полуинвалида, а это не в наших интересах, каких бы сказок он нам ни наговорил.

– Абсолютно с вами согласен, сэр.

Генерал сбросил в урну ореховую скорлупу, вытер губы салфеткой, Завьялов облегченно вздохнул.