Чтение 31–й страницы книги ~Одиночный выстрел~

– А что нам делать в медицинском боксе, вы что, заболели?

– Вперед, Эльяно! Не заставляйте меня повторять дважды!

– Как скажете, сэр.

Лейтенант дурашливо поднял руки над головой и, развернувшись, вышел из каюты. Бекет последовал за ним, тщательно притворив дверь.

«…Никому такое даже в голову не могло прийти…» – вспомнил Бекет строчку из записки капитана Хаггерта.

– Мне непонятно, для чего вам этот медбокс, сэр? Вы же получили свое топливо, а раз капитана нет, можете отправляться по своим делам…

– Надолго я вас не задержу, Эльяно. Двигайте ногами.

Они спустились в галерею, и лейтенант помахал двойнику капитана.

– Пока, Стиви!

Бекет невольно оглянулся на площадку, где стоял двойник капитана Хаггерта, и поразился: голова чучела быстро вращалась. Со стороны это выглядело жутко.

– Вперед, Эльяно, я спешу! Мне нужно скорее попасть в медбокс!

«…До последнего момента мы надеялись, что он выпил лишнего и спит где-то в нише…» – вспомнилась Бекету другая строка из записки.

– Вы пугаете меня, сэр, – признался Эльяно, косо поглядывая на Бекета.

– Извини, приятель, я не нарочно.

«…Там повсюду оказалась кровь, а в углу возле ЗИПов были свалены кости…»

Медбокс находился в месте предельной доступности для всей команды, чтобы каждый, у кого возникала такая необходимость, мог попасть туда достаточно быстро. Его двустворчатые двери, обозначенные красным крестом, располагались по левую сторону главной галереи, между стоками шпангоутов.

– Эй, док! – крикнул Эльяно, распахивая створки.

– Свет включи! – приказал Бекет.

– Извольте, сэр.

Эльяно остановился возле щитка и стал щелкать тумблерами, поочередно включая освещение во всех помещениях.

«…Долго искать его не пришлось, он сидел, обхватив руками колени, и мелко трясся, его лицо и руки были окровавлены, а брюхо безобразно раздуто. Непонятно, как можно было за один раз сожрать человека целиком?..»

– Так, вот этот шкаф. Выдвигай ячейку! – приказал Бекет.

– Но этот шкаф пустой.

– Выдвигай ячейку, я сказал! – произнес Бекет таким голосом, что смог бы гнуть им гвоздь.

Эльяно повиновался, но выдвинутый стол оказался пуст.

– Давай другой…

На этот раз попали в точку. На выдвинутом столе оказались кости погибшего механика. Они были запакованы в прозрачный пластик, но Бекету и не требовалось их распаковывать, он всего лишь проверял соответствие реальности тому кошмару, что был описан в предсмертной записке капитана Хаггерта.

– Итак, как звали этого парня?

– Механик четвертого класса Боб Дейч, – без запинки ответил Эльяно, глядя на останки.

– Задвигай.

Эльяно задвинул стол в холодильный шкаф.

– Теперь навестим кормовой отсек «семнадцать-бис».

– Зачем это?! – взвился Эльяно. – Я не позволю!

– Что?! Бунт?! – строго перепросил Бекет и так надавил на лейтенанта взглядом, что тот попятился.

– Вперед на корму – к семнадцатому-бис, не то размажу по обшивке!

Эльяно был сломлен, разбит и подавлен. Бекет видел это, и такое положение дел его устраивало, до окончательной развязки оставалось совсем немного.

Подгонять лейтенанта больше не приходилось, хотя дорога до кормы крейсера оказалась долгой.

Несколько раз за время пути где-то в отводах хлопали двери, слышались невнятные голоса, однако Бекет не обращал на это внимания – он должен был закончить следствиекак можно скорее.

Через несколько минут Бекет и Эльяно оказались перед большими воротами кормового сектора.

– Открывайте, лейтенант.

– Я боюсь…

– Раньше нужно было бояться, теперь в этом нет смысла.

Бекет сам открыл ворота, за которыми оказалась небольшая рекреация с множеством дверей.

«…Первый помощник Скурт произвел двенадцать, а боцман Олесман – девять выстрелов. Таким образом, приговор чрезвычайного трибунала был приведен в исполнение…»

– Вот номер семнадцать и этот – семнадцать-бис. Открывайте дверь, лейтенант!

– Я не могу! Я не буду! – завопил Эльяно, чернея лицом.

– Как хотите…

Бекет сорвал бумажную пломбу с печатью капитана и подписями троих членов чрезвычайного трибунала, распахнул тяжелую дверь и увидел, как в образовавшемся тумане один за другим загораются под потолком светильники.

– Их ошибка состояла в том, что они хотели в полной сохранности предоставить тело казненного прокурору флота, а потому привели приговор в исполнение в этой холодильной камере, – произнес Бекет, ни к кому не обращаясь и наблюдая за тем, как тает туман и у дальней стенки отсека проступают контуры тела расстрелянного восемь лет назад лейтенанта Эльяно.

Капитан, первый помощник и боцман были настолько потрясены фактом каннибализма, что решили покончить с мерзавцем немедленно, однако, оставив тело в холодильной камере, они не учли, что крейсер «Алонсо» находился под воздействием гигантской аномалии.

Зайдя в отсек, Бекет стал один за другим срывать со стен питающие кабели, оставляя холодильные установки без электричества.

«Не-е-е-ет!» – донеслось откуда-то с другого конца галереи.

– Да… да… и еще раз да! – сказал Бекет, срывая искрящие провода. Затем еще раз взглянул на изрешеченный труп и вышел в рекреацию. Двери в отсек он закрывать не стал, но общие ворота все же захлопнул.

«…Его призрак сделал нашу жизнь невыносимым мучением. Он кажется до ужаса реальным, преследует нас повсюду и, совершенно измотав, заставляет бояться друг друга. Никто не мог уснуть целую неделю, первыми не выдержали Скурт и Олесман, а теперь пришла очередь капитана… Прощайте и разберитесь с этим жутким феноменом, нам это оказалось не по плечу. Еще раз прощайте. Капитан крейсера „Алонсо“ Стивен Хаггерт…»

Сделав все, что было в его силах, Бекет шагал по залитой светом галерее, ощущая неприятный осадок от случившегося. Оказалось, что эти люди ничего не знали о средах аномалий и в результате последние восемь лет проход через пограничное окно контролировал призрак. Он решал, кому жить, а кому умереть, он заказывал в адмиралтействе топливо, боеприпасы, обслуживающих роботов и кислородный запас – совершенно не нужный крейсеру в сложившейся ситуации.

Уже когда Бекет спускался в шлюзовую камеру, откуда-то с потолка галереи донесся тяжкий стон провалившегося в небытие лейтенанта Эльяно.

«Туда тебе и дорога», – подумал он, подходя к дверце истребителя.

– Солнышко, это я! – предупредил майор, выбираясь из шлюза. – У тебя все в порядке?

– В порядке, – отозвалась Амалия, вооруженная пистолетом-пулеметом и захваченным из дома маленьким кинжалом.

– Опусти оружие, опасность миновала, – сказал Бекет, блокируя входную дверь. Затем подошел к панели управления и, взглянув на датчики, удовлетворенно кивнул: топливо действительно оказалось в баках, и это не было какой-то галлюцинацией.

– Все прошло хорошо? Там были друзья?

– Да, дорогая, теперь у нас повсюду друзья, – ответил Бекет, не подавая виду, что устал, и слегка подрагивающими пальцами начал набирать на клавишах нужные комбинации.

Сначала в борт крейсера убралась заправочная штанга, затем сложились стенки шлюза, брызнув напоследок крошками намороженного льда. Бекет запустил двигатели, и «маскот» начал медленно отходить от серой громады крейсера.

– И куда мы теперь? – спросила Амалия.

– Теперь домой, детка. Здесь нас уже ничто не держит.

До окончания путешествия Бекету и Амалии пришлось провести в тесной кабине около шестидесяти часов. Несколько раз за это время майору досаждали полицейские корабли, капитанов которых интересовало, откуда, куда и по какой надобности спешит вооруженный истребитель, не имеющий идентификационного ордера федерального флота.

Первые три раза Бекет просто добавлял двигателям тяги и уходил, благо запас топлива был достаточный, однако ближе к цивилизованным районам космоса приходилось вступать с полицейскими судами в переговоры, и тут выручали особые знания Бекета – он называл такие спецкоды, что полицейские капитаны торопливо прощались и исчезали в космических глубинах, лишь бы не оказаться втянутыми в тайны федеральной службы безопасности.

Наконец путешествие закончилось и на экране появилось приветствие коммерческой станции «Росток», от которой до Хинуэя оставалось полчаса лету.

– Ну вот мы и прибыли, дорогая, – сказал Бекет.

– Это твой дом?

– Нет, это что-то вроде гаража. Я хотел сказать – каретного сарая.

Еще через час они подошли к станции настолько близко, что на навигационном экране появился ее план, а из динамика послышался голос диспетчера:

– Добро пожаловать на «Росток», капитан! Сообщите класс вашего судна, к сожалению, сами определить его мы не можем.

Бекет улыбнулся хитрости диспетчера. Тот сразу распознал истребитель, однако отказывать клиентам по всяким «пустячным» поводам было не в правилах владельцев станций. Если капитан военного корабля говорил, что управляет сухогрузом, с ним никто не спорил, но плата за причал для него оказывалась существенно выше. Плати или проваливай.

– Я перегоняю устаревший истребитель «маскот» для одного коллекционера боевой техники. Меня бы устроило место подальше от любопытных глаз – терпеть не могу расспросы.

– Это не проблема, сэр. Вы видите нашу схему?

– Да.

– Отлично. Ваше место на двенадцатом причале, сектор четыре, причальный бокс четыреста семьдесят…

На экранной схеме в указанном месте замигала зеленая точка.

– Благодарю вас.

Бекет включил автопилот, и тот осторожно повел корабль к причалу.

– Собирай вещи, малышка, больше мы сюда не вернемся, – сказал Бекет, выглядывая через посеченное космической пылью окно.

Место, куда вел их автопилот, было сплошь заставлено грузовыми судами. Подобные станции служили перевалочными пунктами и местами отдыха для дальнобойщиков. Здесь можно было устранить поломку, заправиться, промочить горло или вызвать на борт проститутку. Станции предлагали широкий выбор услуг.

Пока Бекет и Амалия занимались сборами, автопилот виртуозно протащил истребитель между двумя грузовиками и подвел его под стыковочный узел. Подрабатывая рулевыми двигателями, «маскот» повернулся на девяносто градусов, и стыковочный узел плотно закрепился на его борту.

– Ой, Джек, мы сейчас упадем! – испугалась Амалия, приседая на пол. Ее ужаснуло перпендикулярное положение «маскота» относительно всех конструкций причала.

– Не беспокойся, пока мы в кабине, наш центр притяжения у нас под ногами.

– Что?

– Ничего. Давай ранец и будь готова к тому, что, когда мы начнем выбираться из дверей, нас потянет свалиться на правый бок.

– Почему, Джек?

Бекет не стал рассказывать об ином направлении действия гравитационных соленоидов станции, это заняло бы много времени.

– Здесь так принято, крошка. Давай я пойду первым.

Открыв дверь кабины, Бекет показал Амалии, как нужно выползать из кабины, заваливаясь на правый бок и поднимаясь на ноги уже под другим углом. В сознании интрессы из далекого феодального мира такое не укладывалось.

– Мне страшно, Джек, как такое может быть?

– Не бойся, я придержу тебя… – заверил Бекет, по мнению Амалии стоявший на стене.

Наконец интресса выбралась на пол причального рукава и осторожно распрямилась, стараясь не смотреть в дверной проем «маскота».

– В это невозможно поверить, Джек!

– Ничего, привыкнешь. Давай сюда свою шляпу…

– Зачем?

– Я уберу ее в ранец.

– Но она там помнется.

– Пойми, такие шляпы здесь не носят, а нам не следует выглядеть слишком заметно. Посмотри, свою шляпу я тоже убираю в ранец… и вот эту нашивку. – С этими словами Бекет сорвал шеврон с рукава комбинезона и убрал вместе с фуражкой в ранец. – Вот и все. А когда мы доберемся до места, твоя шляпа будет отглажена в лучшей шляпной мастерской.

– Но я, наверное, плохо причесана? – спросила Амалия, подавая Бекету шляпу.

– Нет, солнышко, ты выглядишь прекрасно. Идем.

Он подхватил интрессу за локоть и повел по причалу.

– А почему мы бросаем колесницу, она, наверное, стоит немалых денег?

– У нас будет другая колесница, не хуже этой.

Выбравшись из причального рукава, Джек и Амалия встали на движущуюся дорожку, понесшую их в сторону главного терминала станции.

Интресса молчала, вцепившись в Джека, словно перепуганный котенок. Набегавший поток воздуха развевал ее волосы, и они касались лица Бекета, щекоча его.

– Никогда не думала, что дороги могут бежать сами! – сказала Амалия, придя в себя.

Когда дорожка закончилась, Бекет соскочил на площадку и помог сойти спутнице. В просторном причальном коридоре было пустынно и тихо, только поскрипывало полотно еще одной дорожки, но Бекет предпочел пройтись, поскольку они с Амалией много времени провели в тесной кабине «маскота».

– А люди здесь есть? – спросила она.

– Конечно. Там дальше будет много людей. Даже слишком.

Наконец они вошли в ярко освещенный санитарный приемник. Прозрачные створки за ними закрылись, сверкнули вспышки спектрометров, и двери снова открылись, что означало – переносчиков опасных заболеваний на них не обнаружено.

Впрочем, Бекет в этом не сомневался. В противном случае они с Амалией не продержались бы в изолированной кабине и двенадцати часов. Ему приходилось посещать планеты, где остались лишь пустынные города, поэтому охранные меры на станциях были не лишними.

– Что это было? – спросила Амалия, оглядываясь на прозрачные створки санитарной камеры.

– Это нечто вроде приветствия. Тут так принято. А вон и люди.

Джек с Амалией спустились по эскалатору в один из залов, заставленный прозрачными кубами мини-магазинчиков. В них продавали журналы, фильмы, сигареты, сушеных креветок и прочую мелочь, без которой в дороге было скучно. Между кубами лениво прогуливались десятка два мужчин, судя по одежде – дальнобойщики. Одни из них были нетрезвыми, другие только собирались напиться, но по разным причинам оттягивали этот момент.

На привинченных к стенам откидных стульях сидели две немолодые проститутки, потерявшие надежду найти клиентов. В ожидании менее разборчивых мужчин они курили и задумчиво глядели в потолок.

Еще одна женщина сидела в другой стороне зала, держась за ручку видавшего виды чемодана. Она принадлежала к разряду малообеспеченных путешественников, которые передвигались вместе с дальнобойщиками за небольшие деньги или совсем бесплатно.

– Нам туда, – сказал Бекет, указывая на вывеску.

– А что это?

– Это банк.

– Там лежат все твои сбережения?

– Можно и так сказать.

– И мы прямо сейчас заберем их?

– Нет, пока мы возьмем самую малость. Если получится.

Они вошли в небольшое отделение, и Бекет подошел к дежурившей за стойкой девушке.

– Я бы хотел восстановить карту.

– Через автомат?

– Да.

– Тогда вам за перегородку. Вот, возьмите инструкцию.

Дежурная протянула Бекету планшетку с голограммой.

– Спасибо, я обойдусь.

Бекет взял Амалию за руку и повел за ограждение.

«Главное, чтобы обошлось без сюрпризов», – подумал он. Иногда восстановление карт через автоматические устройства срывалось из-за банкротств банков, стихийных бедствий или сбоев в серверах. Сейчас ему требовалось, чтобы все прошло тихо.

Отдав Амалии ранец, Бекет подошел к универсальному банковскому терминалу и стал набивать коды доступа. Когда цифры были введены, автомат мигнул зеленым индикатором – коды были приняты. Прошло еще несколько секунд, в течение которых в недрах автомата что-то бурчало, щелкало и потрескивало. Затем выехала панель, на которой лежала новенькая, только что отпечатанная карта. С этого момента все прочие карты банковского аккаунта Бекета считались недействительными.

Амалия следила за манипуляциями Джека, затаив дыхание. Все, что она здесь видела, казалось ей удивительным, и от более сильного потрясения ее защищал только юный возраст.

Получив карту, Бекет перешел к другому шкафу и, вставив карточку в приемник, начал получать наличность. Купюры с шелестом ложились в лоток, и наполнять его пришлосьтрижды, пока Бекет не рассовал по карманам более тридцати тысяч динаров.

– Что ты делаешь? – спросила Амалия.

– Ах да, возьми тоже… – Бекет сунул интрессе несколько крупных банкнот. – Спрячь это. Пусть будут при тебе. Это деньги, малышка. Я понимаю, что ты привыкла к монетам, у нас они тоже есть, но их хождение ограничено и все пользуются вот этими картинками.

– Какие они красивые… – восхищенно произнесла Амалия, рассматривая одну из банкнот. – А кто их рисует?

– Об этом потом. Нам еще нужно купить одежду.

Бекет подхватил с пола ранец, взял Амалию за руку и потащил к выходу из банка.

– Нам нужно купить одежду, в нашей мы слишком заметны.

– Мой охотничий костюм стоит очень дорого, и если бы ты вернул мне шляпу…

– Здесь никто не ходит в охотничьих костюмах, дорогая.

Приметив череду вывесок магазинов готовой одежды, Бекет повел Амалию в этом направлении, интрессе же здесь было интересно все. Она вертела головой, восхищаясь бегущей строкой рекламной панели, продающими напитки автоматами, гудящей машиной, которой уборщик освежал в зале полы.

– Тут все так необычно, Джек! Я чувствую себя как в сказке!

– Да уж, – усмехнулся Бекет. Он не видел этой «сказки» три года, но отсутствие не показалось ему долгим. – Читай, Амалия, здесь написано – «Лангория Прево»…