Чтение 9–й страницы книги ~Одиночный выстрел~

– Спасибо за похвалу, ваша светлость, но если бы я еще мог почистить зубы…

– Почистить зубы?

Прелат удивленно посмотрел на Грига, затем бросил взгляд на возвращающегося Тревиса. Почему он так долго? Прелату показалось, что Григ бредит, ведь ему требуется почистить зубы! Каково?

– И как же ты чистишь зубы? – осторожно просил прелат.

– Лучше специальной щеткой, ваша светлость, но можно и пальцем, была бы паста.

– Паста?

– Да, на водочерпалке я приготавливал ее из толченого мела и свежей мяты. Но можно использовать и отвар.

– Вот как? А какой же смысл во всем этом?

– В ощущении свежести, ваша светлость. Во рту.

«Нет, кажется, он не бредит, взгляд вполне осмысленный».

Подошел Тревис, но прелат в нем уже не нуждался, теперь он успокоился.

– Ты говоришь, что плавал на судах по морю, а случалось ли тебе летать в небе среди облаков?

– Но как, ваша светлость?

Григ выглядел удивленным.

– Тогда я спрошу иначе. Приходилось ли тебе видеть в небе какие-то, ну… летающие корабли, колесницы. Одним словом, что-нибудь, кроме птиц?

В этот момент неожиданно ударил гром. Все, кто был на палубе, тотчас подняли головы и где-то высоко, там, где не летают птицы, увидели белое облачко, которое быстро увеличивалось.

Перестали кричать чайки, волны остановили свой бег, и даже ветер в парусах как-то поутих. Казалось, не стало никаких других звуков, кроме доносившегося сверху давящего воя, похожего на истошный рев тысячи труб.

Увидев падающие на него с высоты «черные колесницы», прелат в ужасе закрылся рукой. Именно такими он запомнил их, увидев когда-то всего один раз.

Но черные гиганты не собирались падать на корабль прелата. На высоте около тысячи футов они выровняли свой полет и ушли в сторону берега, прогибая поверхность водыи заставляя дрожать мачты, палубу и стоявших на ней людей.

– Это были они… это были «черные колесницы»… – подавленно произнес прелат.

Тревис тоже выглядел испуганным, и только Григ хранил самообладание. Он долго смотрел вслед унесшимся к берегу монстрам, а потом извинился перед прелатом и направился к корме, вполголоса проговаривая никому не понятные слова:

– Десантный корабль типа «гансхельд», класс С. Массоизмещение восемь тысяч тонн…

Теду снилась его тетя Салли, у которой он воспитывался с девяти лет.

«Тадеуш, ленивая задница, почему разбросана твоя одежда? Ну что за наказание, сколько раз тебе говорить, что носки нельзя оставлять в штанах? Тадек, ты меня слышишь или нет? Опять в погреб захотел, к крысам? Ну так я быстро тебя пристрою!»

«В погреб меня нельзя, тетя, завтра в школу».

«А вот и нет, твоя школа сгорела! Встань и разложи вещи, ублюдок!»

Тед дернулся раз, другой и, открыв глаза, тотчас зажмурился от ослепительного солнечного света.

– Лансберг, ленивая задница, ты проснешься или мне разнести твое корыто из пушек?!

Тед сразу узнал голос командира отряда Жака Брисбена. Тот был человеком суровым и, даже пребывая в хорошем расположении духа, именовал подчиненных не иначе, как «задницами» и «собаками».

«Ну конечно, разнесешь ты, когда все машины на сцепках стоят…» – мысленно возразил ему Тед и, растерев лицо грязными ладонями, стал осторожно выглядывать из окна.

Внизу все было белым от плотных облаков. Жесткие сцепки вибрировали от напряжения, увлекая маленькие «маскоты» за кораблем-носителем. В пяти метрах справа от машины Теда, прилипнув лицом к бронестеклу, за пробуждением Теда следил командир отряда истребителей.

Тед показал ему пальцами знак «виктория» и, чтобы доказать, что он в полном порядке, через силу улыбнулся.

– Босс, я бодр и весел. Готов выполнить задание командования и все такое.

– Опять пил, собачья задница?

Дребезжащие динамики придавали голосу Брисборна особую свирепость.

– Я не пил, босс, я лечился. Простуда у меня.

– Садись за управление, ублюдок! Скоро работать будем!

– Уже сел, босс! Вот только пописаю…

Тед еще раз махнул Жаку рукой и, неловко свалившись с сиденья, пополз в сторону санитарного бокса, где размещались скромные удобства.

Однако писать Тед не хотел, ему требовалось поправиться. Для этой цели он сливал в плафон немного питьевой воды, добавлял в нее несколько таблеток витамина С и кубик очищающего реагента, используемого для промывки плат. Обычно это помогало.

С трудом разогнувшись и чувствуя дрожь в ногах, Тед сдернул с магистрали шланг и стал наполнять водой малоприспособленный для таких целей плафон. Иметь в кабине стаканы строго запрещалось, а пить воду можно было из мундштука.

Тем временем начали расти перегрузки. «Пифия» спускалась все ниже и тормозила маршевыми двигателями, вывернув их на двести семьдесят градусов. Времени у Теда оставалось мало.

Расплескав часть воды, он все же сумел навести спасительный коктейль. Его получилось слишком много, но иначе было нельзя – при высокой концентрации реагент становился опасным.

Страдальчески кривясь, глоток за глотком Тед залил это пойло в желудок и, не теряя времени, пополз на рабочее место.

На ходу он подобрал оброненный шлем, кое-как надел его и, вернув спинку кресла в исходное положение, уселся на рабочее место.

Затем, словно случайно, посмотрел направо и натолкнулся на свирепый взгляд Жака.

– Я в полном порядке, босс! – заверил его Тед, однако босс продолжал сверлить его злобным взглядом.

Перегрузки продолжали расти, и в какой-то момент Тед потерял ориентацию, совершенно не понимая, где верх, где низ и откуда берется эта мерзкая тошнота.

– Бо… сс… я в порядке… – бледнея, произнес Тед и как мог улыбнулся суровому Жаку Брисбену, а в следующее мгновение его вырвало прямо на остекление кабины.

– Внимание, до раскрытия сцепки пятнадцать секунд… – объявил по общей связи диспетчер. – Четырнадцать секунд… тринадцать… двенадцать… одиннадцать…

– Босс, я не… виноват, – лопотал Тед, пытаясь, насколько это возможно, очистить стенки фонаря.

– Потом разберемся, ублюдок… – пророкотал Жак.

К тому моменту, когда произошло раскрытие захватов сцепки, Тед уже был почти в норме, и плоскости его «маскота» даже не дрогнули. Бортовой компьютер получил свой сектор, на экране развернулась карта.

Тед сразу сориентировался в навигаторской сфере, и даже тяжелое похмелье не смогло ему помешать в этом.

– Ноль-пятый, пройдете до тридцатой параллели, задание – распугать все военные соединения аборигенов и поддерживать нашу пехоту. Через тридцать две минуты барражирование в зоне два-четырнадцать и три – двадцать девять.

– Вас понял, сэр, задание принял Тед Лансберг.

– Удачи, Тед.

Это был голос второго штурмана с «Пифии», пару раз Тед видел его на станциях. Очень приличный дядечка в очках, пьет только красное вино, и баритон у него, как в теленовостях. Тед порадовался, что штабной не видит его физиономии, а вот Жак видел, и с ним еще предстояло нелегкое объяснение.

Да и стекло отмывать придется. Ну что за невезение?!

Тед добавил двигателям тяги и стал опускаться до трехсот метров. Сегодня он собирался «оттянуться по полной», как любил говаривать пилот «ноль-четвертого» Бенни Торнсен.

«Маскот» выскочил из низкой облачности и понесся над землей. Внизу замелькали рощи, луга, извилистые ручьи, озера.

Двигатели работали ровно, несмотря на то что топливо в баках было пониженной марки – «скорено-четыре».

Сам командир эскадры на топливе не экономил, в бою это могло выйти боком, но, получив по восемь тонн «скорено-экстра», пилоты, и в том числе Жак Брисбен, на первой же станции заменяли его на марку подешевле, в результате получали навар в полторы тысячи динаров.

На эту сумму можно было два дня оттягиваться в каком-нибудь диграйс-отеле с девочками, персональным поваром и машиной у подъезда. Правда, с таким топливом в баках двигатели едва развивали семьдесят процентов тяги, но, воюя с гражданскими судами и варварами на отставших в развитии планетах, большего и не требовалось. Иногда одно появление в небе ревущих монстров заставляло разбегаться армии в сотни тысяч воинов.

Теду уже случалось наблюдать подобные картины.

Триста метров. Теперь рев двигателей «маскота» хорошо был слышен и на земле. Вот стадо коров бросилось врассыпную, а вот с пруда поднялась стая домашних гусей – от страха бедняги вспомнили, что умеют летать. Тед усмехнулся и, заметив у леса одинокую избушку, дал по ней залп из четырех пушек.

Снаряды прочертили красивые голубоватые полосы и разнесли крохотный домик в щепки, взметнув в небо легкий мусор и красноватые языки пламени.

Тед глубоко вздохнул и распрямился, его настроение начало улучшаться.

Развернувшись над поделенным на участки полем, пилот поджег несколько больших копен сена и продолжил путь к тридцатой параллели. Воинских отрядов, которые он должен был атаковать, не попадалось, и Тед расстреливал одинокие телеги, деревянные мосты и вытянутые на берег лодки. Несколько раз прямо по курсу появлялись деревни, и он едва сдерживал себя от того, чтобы не «оттянуться по полной», однако деревни были источником основного товара и сжигать их запрещалось.

– Как ты, Тед?! – послышалось из динамиков. Это был Эдди Гожоле, приятель Теда в те периоды, когда у него водились деньги.

– Пустышка, Эд. Стреляю по воробьям.

– А у меня потеха! Две казармы в каком-то замке! Они разбегаются, как тараканы, пушки не успевают остывать, Тед! Эт-то что-то!

– Везунчик ты, Эд… – ответил Тед, сделал «бочку» и всадил десяток снарядов в какой-то одинокий сарай.

Полчаса в своей надстройке прелат Гудроф боролся с тревогой за семью и имущество. В конце концов он сделал мучительный выбор, выскочил на палубу и закричал:

– Капитан, мы немедленно возвращаемся! Поворачивайте назад!

Стоявшие на палубе гвардейцы загомонили. С тех пор как по небу пронеслись эти жуткие чудовища, разговоры о них не затихали ни на минуту, вытеснив обсуждение судьбы пропавшего Бакрута.

Раздались отрывистые команды, и по палубе застучали подкованные матросские башмаки. Пока на передовом корабле перекладывали паруса, сигнальщик передавал сообщение второму.

– В трюм! Пусть все спустятся в трюм! – потребовал капитан, и сержанты начали сгонять гвардейцев вниз.

Еще через четверть часа корабли уже твердо встали на обратный курс, но из-за направления ветра кренились сильнее прежнего.

Какое-то время прелат прохаживался по опустевшей палубе, останавливался у борта, глядя на берег. Затем вернулся в надстройку.

Зачастил мелкий дождик, но продлился недолго и ушел на юго-запад вместе с несколькими тучами. Вскоре ветер усилился, волны стали выше, и корабли начали раскачиваться сильнее.

Из своего скучного трюма на палубу стали выбираться гвардейцы, и вместе с ними Григ. Но он не вступал в разговоры и, переходя от борта к борту, беспокойно посматривал на небо.

После разворота кораблей прошло часа полтора, с камбуза стал доноситься смешанный с дымом запах мяса – кок готовил десанту кашу со свининой. А тем временем высоко в небе появилась белая полоса. Она протянулась с юга на север, свернулась петлей и скользнула вниз. Ее заметили гвардейцы и стали указывать на странное явление пальцами.

Ее увидел Григ.

Новые события, происходившие вокруг, все больше приоткрывали его казавшиеся потерянными воспоминания, а раздваивающееся сознание то и дело предлагало взглянуть на события глазами другого человека.

Белая ниточка оборвалась где-то у горизонта – прямо по курсу кораблей. Прошло несколько мгновений – и на высоте футов двухсот над кораблями с ревом пронесся очередной монстр.

Он был не такой большой, как те, которых видели накануне, однако перепугал всех ничуть не меньше.

Григ сорвался с места и, сбивая попадавшихся матросов, помчался к надстройке прелата.

– Ваша светлость! – кричал он. – Ваша светлость!

Григ распахнул дверь «партаментов» и нос к носу столкнулся с прелатом. Встревоженный шумом Гудроф как раз собирался выйти.

– Назад! – крикнул находившийся рядом Тревис, но Григ не обратил на него внимания.

– Ваша светлость, нужно немедленно выводить лошадей! Без них мы до берега не доплывем – вода холодная!

– Пошел вон! Отойди от его светлости! – закричал Тревис, стараясь оттеснить Грига и угрожая ему обнаженным мечом.

– Ваша светлость, он сейчас вернется! – упорствовал новичок, борясь с Тревисом. – Это «маскот», у него пушки семьдесят пять миллиметров, он это корыто в щепки разнесет! Ваша светлость, нужно немедленно выводить лошадей – без них нам не доплыть!

Гудроф еще не до конца понял, что пытается объяснить ему новичок, но таким взволнованным он его никогда не видел.

– Выводить лошадей! Всем выводить лошадей! – закричал прелат, прежде чем успел подумать.

Удивительно, но среди шума ветра, скрипа снастей и ударов судна о волны каждый солдат десанта услышал эту команду. Сбивая друг друга, перепрыгивая через канатные бухты, перехваты и вентиляционные ящики, гвардейцы бросились к лошадям. Захваченные их порывом, к конюшням побежали и прелат Гудроф с Григом и Тревисом, однако попасть в конюшни было уже невозможно. В то время как первые счастливчики уже пытались выводить лошадей из трюма, другие еще вели борьбу за возможность попасть вниз.

– Давайте туда! – крикнул Григ, указывая на корму, и прелат сразу вспомнил, что перевел в кормовой трюм нескольких лошадей.

Вся троица бросилась к кормовому трюму, к ним присоединились еще двое людей Тревиса. В это время снова послышался рев «черной колесницы», прелат обернулся и увиделдорожку вздымающихся к небу фонтанов. Она пробежала до кормы второго корабля и в следующее мгновение сменилась вспышками трескучего огня, обрывками парусов и роем ярко-желтой щепы, в которую превращались все детали корабля.

– Мы погибли! – закричал прелат.

– Нет, ваша светлость, время еще есть! – возразил Григ, который видел, что корабли стояли не на одной прямой, а это означало – времени довернуть прицел у пилота не было, ему требовался второй заход.

В воду стали падать первые лошади и люди. Солдаты кричали, лошади ржали и бешено взбивали копытами ледяную воду.

Прелат Гудроф вцепился в повод поданного ему жеребца и потащил его на палубу по крутым ступеням. Лошадь была напугана, поэтому следовала за человеком не сопротивляясь.

– За борт, ваша светлость, за борт! – закричал Григ и вместе с добытой им лошадью свалился в воду. Прелату ничего не оставалось, как последовать его примеру, тут очень кстати оказалась помощь Тревиса.

Наконец, вместе с лошадью Гудроф упал в холодное море и в первые мгновения пожалел, что не остался на корабле. Никогда в жизни он не погружался в столь ужасающе ледяную воду.

– Гребите, ваша светлость, гребите! – скомандовал Григ, и прелат принялся копировать движения новичка, отгребая прозрачную воду правой рукой, а левой вцепившись в гриву рвущейся из воды лошади.

– Я сейчас утону, Тревис! – простонал прелат, чувствуя, как холод сковывает ему ноги.

– Держитесь, ваша светлость! Еще триста ярдов – и мы на берегу! – срывающимся голосом ответил Тревис, хотя сам не был уверен, что они проплывут хотя бы пятьдесят ярдов.

Тем временем «маскот» стал заходить на новую цель, от которой уже расходились волнами плывущие люди и лошади.

Грозный рев летающего монстра заставил прелата забыть о холодной воде, снова поднялись белоснежные столбы, а затем застучала огненная молотилка, разрывая в куски корпус корабля, паруса и оставшихся на борту людей.

Через пару мгновений дождь из обломков обрушился на плывущих к берегу счастливчиков.

Многие закричали от ужаса, боясь, что теперь огненный смерч пройдется по ним, но пока обошлось и «маскот» унесся дальше. Стало тихо.

– Как вы, ваша светлость? – спросил Григ.

– Благодарю… мой друг… мне стало теплее… от страха. Оно вернется, это чудовище?

– Боюсь, что да, ваша светлость.

– Что это, Григ? Что это за явление?

– Это люди, ваша светлость, плохие люди…

– О нет! Ты прав, оно возвращается! – воскликнул Тревис, видя, как черное чудовище стелется над самой водой.

Оно пронеслось, словно морской шквал, белые столбы поднялись совсем рядом, перечеркнув первую волну спасшихся с кораблей гвардейцев. На прелата обрушился ледяной водопад, и он зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что Григ, Тревис и двое других телохранителей с лошадьми уцелели.

– Неуж-жели мы вып-плывем? – стуча зубами, произнес прелат, но ему никто не ответил.

Какое-то время группа плыла молча, напряженно ожидая новой атаки, а вокруг кишели косяки рыб, подбирая из воды частицы разорванной плоти.

Несмотря на холод, прелат почувствовал, что его начинает подташнивать.

– Похоже, оно не вернется, – предположил Тревис, разрумянившийся в ледяной воде и потерявший где-то свой шлем.

– Вроде так, – согласился с ним Григ.

Прелат оглянулся на еще двух телохранителей, но они тоже были в порядке, уверенно отгребая морскую воду.

Через четверть часа сопения и плеска ледяных волн лошадь Тревиса вдруг резко поднялась над водой и вслед за ней поднялся он сам.

– Дно, ваша светлость!

– Да, дно, – подтвердил Григ, вставая на ноги и снова становясь выше всех.

– Великие реки, я тоже его нашел, – сказал прелат, почувствовав твердую опору.

До суши оставалось еще ярдов пятьдесят, но ближе к берегу скользкие валуны сменились крупным наносным песком, двигаться по которому стало намного проще. Еще немного – и спасенные стали карабкаться по крутому берегу, радуясь, что вновь увидели пожухлую траву.

– Должно быть, это земли прелата Нольдстрема! – предположил Гудроф, распрямляясь.

– Ваша светлость, снимайте ваше платье, я его отожму, – предложил Тревис.

– Нет, не сейчас! – возразил Григ, вскакивая в седло. – Нам нужно поскорее добраться до какого-нибудь укрытия на случай, если «маскот» вернется. Да и ветер здесь сильный. Давайте убираться, господа! Скорее!

Разнеся один за другим два больших парусника, Эдди Гожоле прошелся пушками по барахтавшимся в воде людям и пропел от восторга куплет из «Девчонки молодого лейтенанта». Затем сделал «мертвую петлю» и, бросив взгляд на показатель запаса топлива, повернул на юг. Пора было возвращаться на базу.

«Тедди обзавидуется», – подумал Эдди, усмехаясь. Он уже знал, что его приятелю пришлось довольствоваться расстрелом одиноких избушек, в то время как Эдди израсходовал весь боезапас по реальным целям. И по каким целям!

Когда командир эскадры приказал «посмотреть, что там на берегу», он поначалу даже скривился. Ну что может быть на берегу интересного для пилота-стрелка? Скалы, водоросли, дохлая рыба. Но не тут-то было! Едва выскочив к полосе прибоя, Эдди издали заметил самые настоящие деревянные парусники – о таких целях можно было только мечтать!

После первого захода он от восторга даже прослезился – какой разлет обломков! Казалось, он слышал треск дерева.

Потом был второй заход, и снова настоящий букет! Желтая щепа, обрывки веревок, дымящиеся клочки – песня, а не атака!

«Эдди, так тебя разэдак, ты просто прирожденный художник!» – похвалил он себя после второго захода и снова расплакался от нахлынувших чувств.

Спустя четверть часа Эдди уже был над недавно развернутым лагерем. «Пифию» поставили неподалеку от пары холмов, годившихся для размещения наблюдателей. В сотне метров от нее угнездился «Ленокс», а между ними красовались восемь посадочных квадратов, залитых красной монтажной пеной.

Четыре машины, в том числе аппарат Теда, стояли на приколе, возле них суетились механики, а остальные «маскоты» были еще на задании.

Под самой стенкой «Пифии» стояли два «куксдога», еще одну пару Эдди заметил возле рощи, они сопровождали четверку броневиков, выдвигавшихся к деревне.

В паре мест у горизонта к небу поднимались столбы дыма, там уже хозяйничали другие отряды. Возможно, где-то им оказывали сопротивление, поскольку по едва приметной дороге на восток катили два танка и броневик.

– В чем дело, ноль-третий, какие-нибудь повреждения?

Это был диспетчер.

– Нет, папочка, я в полном порядке.