Чтение 17–й страницы книги ~Театр для теней. Книга 1~

— Тебе же дали адрес обратного портала, — напомнил Анар, по-прежнему обозревая пустыню за его спиной. Но левое ухо алая уже повернулось в сторону одной из рептилий, недовольно зашипевшей в ответ на реплику Ирсона.

— Шмей уш-ш-е-е порядком надоел мне-с-с… — Её тяжёлый хвост гневно раскачивался из стороны в сторону, и оставалось только удивляться, как она может устоять на своих трёхпалых лапах. — Кош-ш с-сильный да-с-с… но он…один… — Зубы её громко клацнули. — Нет, естьона, — тут же сокрушённо заявило существо, —онаизничтожит нас…

Рептилия бросила на Ирсона злобный взгляд, но встретившись глазами с мигом посуровевшим Анаром, испуганно зашипела и съёжилась, словно он ударил её. Сплюнув себе под лапы, она взвалила на плечо лопату и, что-то проверещав своему собрату, в это время закончившему закапывать крышку люка, заковыляла по песку. Анар с Ирсоном переглянулись, им ничего не оставалось, как последовать за раздражённым проводником.

Ветер дул то с одной стороны, то с другой, словно пустыня в действительности была разверстой пастью какого-то немыслимого животного, тяжко вздыхающего, завывающего и стонущего под тёмными, непогожими небесами. Между этими надрывными «вдохами» земля часто сотрясалась мелкой, неприятной дрожью, и путникам казалось, что она вот-вот раскрошится под их ногами и осыплется вниз, в пропасть…

Через несколько часов пути к шуму ветра добавился какой-то странный гул. Он нарастал, в воздухе далеко впереди замелькали чёрные тени. Гул постепенно оформился в гомон тысяч голосов. Ни единого слова невозможно было разобрать, но Анару с Ирсоном не очень-то и хотелось узнать, о чём могут «беседовать» эти покрытые чешуёй и шрамами, вооружённые жуткими зубами, рогами и когтями твари, парящие над гигантской воронкой в кольце особенно острых чёрных скал или восседающие на них, рыча друг на друга и что-то пожирая. Даже зная, что все они не более чемносильщики,трудно было удержаться от мыслей о том, что тебя ждёт, если весь этот плотоядный рой разом кинется в твою сторону и…

Приблизившись к краю котловины, Анар заглянул вниз и протяжно мяукнул. До самого дна, которое терялось за тучей летающих тел, тянулись ряды колоссальных черепов. Алай не мог даже вообразить, что за тварям они принадлежали.

Тем временем их провожатые медленно разворачивали крылья — трудно было заподозрить, что они окажутся такими огромными, глядя на тщедушных ящеров.

— Что дальше? — спросил Анар у подошедшего Ирсона.

— Ты у нас новичок, тебе и выбирать!

— Выбирать? Из чего выбирать? — насторожился алай.

— Не из чего, а из кого, — Ирсон глазами указал на проводников.

— Мы полетим на… этих?! — фыркнул Анар. Идея взобраться на спину одной из этих суетливых тварей казалась ему мало приятной во всех отношениях. — Это… это нелепо! — поморщился он.

— Что поделать. Местный колорит, знаешь ли, — пожал плечами Ирсон. Ему явно было не впервой путешествовать таким манером.

— Но я и сам могу слететь! — настаивал Анар.

— Не можешь, — развёл руками его спутник. — Загрызут, поверь мне. У них здесь свои понятия о здоровой конкуренции. Тем более, — хитро усмехнулся танай — за всё уже уплачено.

С этими словами, он удобно устроился между зелёными перепончатыми полотнищами на спине облюбованного ящера и покрепче обхватил его ногами.

Но Анар медлил. Не нравилось ему всё это, ох не нравилось! Но деваться было некуда, и он последовал примеру таная, успокаивая себя тем, что горло рептилии будет всегда под рукой.

Заработали мощные крылья, взметая в воздух облака пыли. Взмах, другой третий — и они оторвали от земли своих владельцев и их живую ношу. Дух захватило от зрелища разверзшейся бездны. Огни, пылающие в глазницах черепов, лишь немного рассеивали тьму, а в ней, слегка очерченные этим сиянием, кишели тёмные силуэты.

Словно огромные листья, оторвавшиеся от каменных стволов, утыкавших края котлована, носильщики медленно, по спирали летели к одним им ведомой цели. Они спускались всё ниже и ниже. Казалось, не будет конца этому кружению и лавированию между мечущимися в воздухе существами. Анару и Ирсону оставалось только удивляться, как они неломают друг о друга крылья, не рвут их о когти и шипы на собственных и чужих телах…

Полёт завершился неожиданно: ящеры резко свернули вправо, поднырнули под массивную колонну, с трудом удерживаемую в горизонтальном положении десятком мелких летунов, и опустились на исцарапанный лоб совсем небольшого (по сравнению с соседними гигантами) черепа. Путешественники спрыгнули на выпуклую кость. Вокруг было темно, пламя в неровных глазницах превращало мрак в грязно-оранжевую мглу. Анар посмотрел вверх и не увидел ни клочка неба, чёрные тени полностью закрыли его собой. «Интересно, если скинуть сюда тушу того харнианского дракона, долетит ли до дна хоть одна косточка?» — по-мальчишески ухмыльнувшись, подумал он.

— Не смотри долго вверх, голова закружится, свалишься ещё, не приведи Аласаис, — шутливо посоветовал Ирсон, осторожно похлопав его по плечу, и, глянув себе под ноги, добавил: — А двумя черепами ниже какая-то заварушка. Любит местное население устраивать драки на свежем воздухе. Специально вылезают на поверхность и уже тут режут друг друга в своё удовольствие. Носильщиков, что ли, подкармливают? — криво усмехнулся танай, наблюдая, как то и дело прямо в гущу сражения врывается очередной крылатый падалыщик и, если повезло не подвернуться под горячую руку, уносит с собой ещё тёплое тело.

— Хищное местечко, — поморщился Анар, отворачиваясь от не самого приятного зрелища. — Куда мы дальше?

— Да… но в нём есть и своя прелесть. Ты увидишь! — пообещал танай, направляясь по вырубленной в кости лестнице к ближайшей глазнице.* * *

Едва войдя в череп, они были вынуждены остановиться. В лица гостям Лэннэс ударила волна жара — посреди пыльного помещения пылало маленькое оранжевое солнце. Прикрыв глаза рукой, Анар зыркнул по сторонам. Вдоль правой стены тянулось нечто вроде ширмы, сработанной из всего, что под руку подвернулось (алаю удалось опознать резную спинку дорогой кровати, пару одеял, плащ три щита, оконную раму и дюжину связанных вместе копий). Слева на длинном, кое-как задрапированном ящике, словно на шикарном диване, восседала угрюмого вида старуха. К её ногам, прикрытым грубой, но чистой, выкрашенной в яркие тона юбкой, жался тощий, как мокрый котёнок, подросток. Судя по раскрытой книге, лежащей на коленях старухи, и мечтательному выражению на его разрисованном чем-то рыжим лице, она читала ему… «Сказки?!» — изумился про себя Анар, несколько смущённый собственным вторжением в эту семейную идиллию побездниански.

Заприметив направившегося к ней Ирсона, старуха медленно, видимо, запоминая последнюю прочитанную строчку, подняла голову и изучающе посмотрела на него. Взгляд еёбыл пронзительным, но не злым, Анару показалось даже, что на мгновение в тёмных глазах мелькнуло узнавание. Когда же танай положил в подставленную ладонь несколькомонет, она и вовсе разулыбалась, показав клыки, не уступающие алайским, лицо ее разгладилось, и стало видно, что оно покрыто точно таким же, как и у парнишки, рисунком, просто несколько выцветшие линии до этого прятались в глубоких морщинах. Старуха почти дружески похлопала Ирсона по локтю, он что-то тихо сказал ей, она ответила, а потом жестом попросила его посторонитьсяи неожиданно повелительно простёрла суховатую, жилистую руку к оранжевому огню. Звякнули, упав к плечу, многочисленные пёстрые браслеты, подкрашенные губы прошамкали что-то неразборчивое, и пламенеющий шар, притухнув, поднялся под самый костяной свод.

Жар спал. «Недокормленный» юноша зябко поёжился, и его зубастая бабушка, кивнув Ирсону на дальнюю стену, заботливо укутала внучка своим одеянием. Глаза её вновь забегали по строчкам, но от Анара не укрылось, что пару раз, искоса, она взглянула на него и углы её губ тронула улыбка. Как показалось ему — сочувственная. Недовольное шипение за спиной помешало алаю разобраться, и, слегка поклонившись старухе на прощание, он вслед за Ирсоном вышел в пролом в задней стенке черепа. Их юркие «кони» тут же протиснулись вперёд танай же наоборот задержался, водворяя прикрывающий выход плед на место.

— Кто она такая, эта старуха? — спросил его Анар, когда они зашагали по узкому и низкому туннелю. — Ты, кажется, знаешь её?

— Я хорошо знал её, когда она была молода… Фахзи была тогда известной путешественницей, я бы даже сказал — искательницей приключений. Она частенько заходила в «Логово», рассказывала о своих… похождениях. — Ирсон как-то печально хмыкнул у него за плечом. — А потом начала стареть. Я думал, что она оказалась смертной, как мой отец. И когда — лет через пятьдесят после того, как она зашла в таверну якобы в последний раз, проститься, — когда я увидел её в этом черепе, то глазам своим не поверил! Она говорила мне, что уходит в Лэннэс искать смерти… но как получилось, что она обрела здесь новую жизнь — я до сих пор не знаю.

— Она никак это не объяснила? — оглянулся Анар.

— Никак. И всем своим видом показала, что спрашивать, почему она ещё жива, будет бесполезно. Вот я и не спросил. Она тебя чем-то заинтересовала? Или это знаменитое праздное алайское любопытство?

— «Праздное алайское любопытство» — это такой же миф, как и то, что все танай — воры и азартные игроки, — парировал Анар. — Мы, кошки Аласаис, любопытствуем всегда по вескому поводу. Например, твоя старая подруга привлекла моё внимание парой взглядов, которые тайком бросила на мою скромную персону и которые мне довольно сложно истолковать, ничего не зная о ней, ох!..

Тут безднианский туннель продемонстрировал отвратительное сходство со своими собратьями под Руалом. От неожиданных столкновений с тамошними сводами голова рослого алая приобрела не одну лишнюю выпуклость, и вот теперь Анар остановился, потирая первую, но наверняка не последнюю, шишку, набитую в Лэннэс.

— Осторожнее, — сочувственно поморщился Ирсон. — А Фахзи… Фахзи сказала мне, что ты «слишком хорош для Бездны».

— Надеюсь, ты поблагодарил старушку от моего имени за столь изысканный комплимент? — с деланно-серьёзным видом осведомился алай. — Или это было… предупреждение?.. Меня что — могут украсть? И… продать задорого в плохие руки?

В ответ Ирсон что-то прошипел сквозь смех, что-то насчёт отсутствия достойных ценительниц, но Анар не успел переспросить его: дорогу путешественникам, словно выйдяпрямо из стены туннеля, преградило пучеглазое создание в заляпанном грязью, иссечённом доспехе. Его кожа неприятно-коричневого цвета была покрыта шрамами, а за спиной болталось одно единственное крыло, выглядевшее так, будто его долго жевали. С мерзким хлюпаньем втянув воздух, существо выбросило вперёд руку и что-то рыкнуло. Судя по интонации — нечто ультимативное, а возможно, ещё и оскорбительное. Чувствуя, что реальной угрозы помятое создание не представляет, Анар задумчиво пошевелилушами, пытаясь разобраться, чего же хочет этот незнакомец. Но чужеземные слова, словно тяжёлые шарики, бесполезно катались внутри черепа, никак не желая раскрыватьсвоё значение. А ведь алаи должны уметь ухватить суть сказанного, даже не зная языка, на котором с ними разговаривают. Тем более…

Додумать Анар не успел: справа, из-за его плеча, вылетело что-то тёмное. Просвистев у самой его щеки, оно коснулось морды незнакомца и скользнуло обратно. Алай резко оглянулся: на него, плутовато прищурившись, смотрел Ирсон Тримм. Одну руку он держал за спиной.

Оттуда, различимый разве что для алайских ушей, доносился тихий шелест.

— М-да, обычно проходит минут двадцать, прежде чем меня в первый раз пытаются ограбить. Но ты-то! Поражаюсь я вам, кошакам! — хмыкнул танай. — Вот и Аниаллу тоже: бывает, прёт на неё эдакая гора мышц и железа, а она стоит, улыбается. Чувствует — не допрёт. Я, конечно, всё понимаю, но привыкнуть трудно. — И, помолчав, добавил: — Хотямоя мать тоже такие вещи вытворяет…

Анар, которому безусловно было интересно послушать про «выходки» леди Илшиаррис, всё же решил, что лучше продолжить разговор на ходу. Однокрылый уже успел осесть на пол. Алай покачал головой, переступил через него и, сделав пару шагов, заметил за скальным выступом проход из которого, видимо, и появился бандит. На камне вокруг этой дыры были заметны следы волшебства, возможно прежде маскировавшего её под кусок стены.

— О, надо же, как удачно стенку проломили, — воскликнул Ирсон, — можем срезать.

— Слушай, — опомнился Анар, — а куда делись наши зелёные и шепелявые? Они ведь перед нами шли.

— Думаю, этот, жёваный, их пропустил — почувствовал, что брать нечего. А они его из-за магии не заметили. Или ругались опять. И про нас поэтому же забыли. Вот интересно, вспомнят или нет?

— Да, хороших проводников выбрала для нас эта Фай, — ухмыльнулся Анар.

— Ну, возможно, у неё был тут какой-то свой умысел. Она, говорят, хоть и эксцентричная, но умная женщина, и вряд ли будет что-то делать просто так, — глубокомысленно заявил танай и первым шагнул в обнаруженный пролом.

В извилистом проходе было пусто. Это казалось странным после шума и толчеи поверхности.

— Всё-таки подозрительно, что Фай попросила вас разделиться. Наверное, считает, что ей будет проще вывернуть вам мозги наизнанку поодиночке, — съязвил Ирсон.

— Да. Плохо, что пришлось оставить Алу одну в Бриаэлларе… — проговорил Анар. — Но патриарх Малаур пообещал, что не отпустит её от себя ни на шаг.

— Одну в Бриаэлларе?.. Это ей надо волноваться, что мы тут одни — в Бездне, с этой Фай. Или я чего-то не понимаю? — насторожился танай.

— Нет, просто ты не знаешь… — постучал клыком о клык Анар и поведал спутнику историю с кинжалом, Кеаном и туманом.

— Мы решили, что если расскажем тебе раньше патриарха Селорна, а он вдруг прочтёт это в твоих мыслях (ты же с ним над чем-то тогда работал), то скандала не избежать, — закончил свой рассказ Анар. Он не мог не подметить, что спутник его не очень-то удивлён таким поворотом событий.

— Не буду скрывать, я ожидал чего-то подобного, — глядя себе под ноги, со вздохом сказал Ирсон. — Очень надеялся, что этого не произойдёт, но всё равно ждал.

— Почему?

— Не знаю даже… просто предчувствие какое-то, — отвёл глаза Ирсон.

Не трудно было догадаться — он чего-то не договаривает… как и Аниаллу. Анару было больно смотреть, как она теряется в присутствии Кеана. Он не раз имел случай убедиться, что язык у этой нежной на вид сианай подвешен не хуже, чем у патриарха Малаура, а в упрямстве она может конкурировать с самим Селорном — и тем удивительнее выглядела её беспомощность перед Верховным жрецом. В их отношениях, без сомнения, крылась какая-то тайна. Но Анар уже понял: ему не удастся выведать её у самой Аниаллу. Что ж, теперь у него хотя бы появилась надежда на то, что её выдавший свою осведомлённость друг окажется разговорчивее.

— Ирсон, что происходит? Кеан беснуется, Алу молчит и едва не плачет, лоэдаарский кинжал украден непонятно кем! — В глазах алая не было ни намёка на ярость, но Ирсону стало не по себе… совсем так же, как тогда, когда ему «посчастливилось» нарваться в пустом коридоре на патриарха Селорна, и тот, в очередном порыве ненависти к «поработившей» его дочь Тиалианне, отдал танаю телепатический приказ выпрыгнуть в окно.

— Конечно, ты имеешь право знать… — пробормотал он наконец. — Но я думаю, это не самое подходящее место для такого разговора.

Анар с явным нежеланием кивнул.

Туннель вывел погрузившихся в мрачные размышления путешественников в высокую, но такую же узкую пещеру. Она тянулась вправо и влево насколько хватало глаз. Нестройная колонна новоприбывших медленно плелась по ней. Анар не знал названий и десятой доли их рас и позволил себе несколько секунд поглазеть на это смешение народов. Но вливаться в разношерстную толпу у алая не было никакого желания, и он медленно поплыл над извергающими потоки ругани и рыка головами. Ирсон последовал его примеру, удивляясь про себя, что в кои-то веки раз в воздухе Лэннэс свободнее, чем на её земле.

Пещера оказалась не такой длинной, как им поначалу показалось, и вскоре путники вылетели в просторный зал. Они приземлились на гору валунов, потревожив стайку крикливых лимонно-жёлтых рептилий, и принялись выглядывать своих проводников. Первым заприметив два угловатых силуэта (проводники тоже взобрались повыше — на грубо сколоченный помост, лежащий на шеях обезглавленной скульптурной группы), Ирсон решительно спрыгнул вниз, и тут позади него раздался жуткий грохот.

Взлетевший от неожиданности Анар обернулся на звук и увидел кучу плоских камней, окутанную облаком пыли. Чудом увернувшаяся от них парочка мохнатых существ возбуждённо лаяла, задрав длинные, похожие на собачьи, морды — видимо, эти камни были обломками рухнувшего «моста», отходившего от черепа ярусом выше. Его глазница и распахнутая пасть были залиты зелёным светом. В них мелькали какие-то неясные фигуры. Они энергично размахивали рукам — то ли сражались, то ли… Досмотреть Анару не дали. Ирсон уже тащил его прочь, крепко ухватив за запястье. Подоспевшие проводники раздражённо шипели, а прохожие оглядывались на зазевавшегося новичка. Покорный судьбе кот зашагал, куда тянули. Лишь тихий стон и звук упавшего тела стали ему слабым утешением: он угадал — они сражались…

— Давай, давай скорей! — подгонял его Ирсон. В жестах и походке таная появилась какая-то змеиная грация. Даже в том, как он поворачивал голову — плавно начиная движение и заканчивая его резким рывком — было что-то смертоносное. На его фоне Анар, вовсю крутящий головой по сторонам, казался полным простофилей. Но впечатление это было обманчиво: в отличие от жившего долгие годы в относительной безопасности Ирсона, Анар, выросший и Руале, чувствовал себя в этом жутком месте как рыба в воде. Правда, сбивали с толку непривычная толчея и суматоха, но в остальном ему было вполне комфортно под оценивающими, а иногда и откровенно недобрыми взглядами безднианцев. Вдобавок Анар мог рассчитывать на своё кошачье чутьё. Интуиция его не дремала и постоянно давала ему знать, можно ли сейчас расслабиться и вдоволь поглядеть по сторонам, или стоит собраться, приготовиться к схватке, или… поберечь свои карманы.

А карманников в Лэннэс было море. На имущество Анара и Ирсона они не покушались — недаром выражение «как у таная (или алая) воровать» имело ту же степень безнадёжности, что и поговорка «Как девке в Линдорг поступать». Зато бредущим рядом с ними существам, названия рас которых не вросли в энхиаргский фольклор столь удачным образом, приходилось то и дело похлопывать себя по карманам и поясным кошелям. Но и это не всегда помогало, например — вон той твари, похожей на чёрный, кое-как завёрнутый в дорогие тряпки шар, что семенила на крошечных ножках справа от Ирсона. Анар как раз размышлял о том, стоит ли помешать щуплому воришке, с упоением копающемуся в складках одеяния округлого господина, когда танай внезапно пригнулся и швырнул что-то в толпу.

Послышался звон и следом — негодующий рёв. Безднианцы, между ногами которых пролетел снаряд Ирсона, раздались в стороны, и в мгновение ока в толпе любопытствующих образовался коридор. На дальнем его конце ревела, намертво приклеенная к полу какой-то вонючей субстанцией жертва таная. Она дёргала закованными в металл ножищами и что-то рычала танаю, в бессильной злобе размахивая руками. Ирсон пожал плечами и молча пошёл прочь.

— Старый друг? — спросил его Анар.

— Ага, — хмыкнул танай. — Старый. Любимый наёмный убийца господина Саллшура. Я как-то перебил его хозяину донельзя выгодную сделку, и с тех пор, стоит мне объявиться в Бездне, как он начинает охоту на меня.

— Почему же ты не обратишься к властям? — искренне удивился Анар.

Ирсон чуть не упал.

— X… к… К властям?! В Бездне? Ну, друг мой алай, такого я даже от тебя не ожидал. Это то же самое, что обратиться с жалобой к вожаку волчьей стаи на то, что один из его «подданных» тебя покусал.

— Вот такой я идиот! А чего ж тогда ты сам его не убьёшь, о мудрый змей?

— А он не убивается! — во все зубы улыбнулся танай. — Саллшур очень богатый дядька и на запасные тушки для своих прихвостней не скупится. Я вот этого товарища однажды пять раз за сутки прибил, а ему хоть бы что. Является снова… ещё зубастее, чем прежде.

— Красиво живёте, — присвистнул Анар. — Наслушаешься — так по Руалу заскучаешь.

Ирсон недоумённо зыркнул на него, и алай пояснил:

— У нас там всё проще: если убил кого-то, то можешь быть уверен — не вернётся. А тут… никакой стабильности в жизни и уверенности в завтрашнем дне… Кстати, а почему мы так бежим? У тебя есть ещё «друзья», жаждущие встречи?

— Есть, но бежим не от них, — ответил Ирсон, обходя прелестную скульптурную парочку: разъярённую женщину, вцепившуюся ногтями в лицо мужчины с щупальцами вместо рук. — Мы сейчас в первой от входа пещере, а здесь… Вон, посмотри по стенам, видишь палатки и дома со знамёнами? Это местные охранные организации приглашают воспользоваться их услугами. Нам с тобой сегодня повезло: обычно, они «приглашают» более настойчиво…

— Так может быть, нам и вправду стоит обзавестись парочкой телохранителей? А то такие важные персоны, в таком опасном месте и без охраны… Непорядок!

— О, вот именно так и думали все те, кто погиб в «битвах за репутацию», — ехидно покосился танай на затосковавшего по почётному эскорту принца. — Эти «охраннички»любой ценой стремятся доказать, что услуги конкурентов — некачественные. То есть взялись те, допустим, доставить тебя живым и невредимым в район Сапфирного озера, а привезли туда тушкой. Некачественная услуга? Некачественная. И устранившая клиента конкурентов организация сможет на каждом углу вопить об этом их досадном проколе. Поэтому лучше мы будем слоняться по городу в неподобающем нам одиночестве…

Ощущение чуда не оставляло Анара с тех самых пор, как он впервые покинул Руал. Мир вокруг был таким захватывающе-многообразным. Любознательность, на горло которой он вынужденно наступал много лет подряд с торжествующим мявом вырвалась наружу и никак не могла насытиться.

Вот и сейчас, оказавшись в этом страшноватом городе, он жалел, что у него не тысяча глаз. «Город Черепов» — так часто называли Бездну, и за каждым её поворотом путнику открывалось новое подтверждение меткости этого названия: костяные арки и лестницы, столы и стулья, оконные рамы и перила мостиков, перекинутых высоко над потоками лавы или через трещины в мостовой полные яркого, густого сияния. В маленькие черепушки были упрятаны огоньки уличных фонарей черепа побольше служили прилавками торговцам, а в некоторых из самых огромных прекрасно размещались целые семьи безднианцев. Нельзя было без смеха смотреть на бельё, развешанное между рогами древнихрептилий, нагрибочныегоршки в их глазницах, на детишек, раскрашивающих мелками их мощные челюсти.

Анара поразила местная архитектура: каждый из домов, пусть это была даже самая убогая лачуга, походил на крохотную, но единственную в своём роде крепость, ощетинившуюся всевозможными устрашающими атрибутами: подобиями мечей и пик, когтей, клювов, рогов и клыков. Фасады одних жилищ увивали хищные растения; вокруг других, жутко скалясь и временами пытаясь оборвать ненавистные цепи, бегали косматые твари в массивных ошейниках; под крышами третьих, ловко цепляясь коготками, сновали какие-тоогромные насекомые; стены четвёртых сплошь покрывал ковёр из тончайших игл; а пятые могли похвастаться фресками, довольно реалистично изображающими сцены… принятия пищи разнообразными монстрами. Один из домов был и вовсе запаян в кривоватый куб из безднианского стекла, расписанный узором из чёрных шипастых спиралей (по-видимому, любимым орнаментом местных жителей). По мутной поверхности то и дело пробегали жёлтые молнии. Как тамошние обитатели умудрялись дышать и выходить наружу — оставалось загадкой. Пара роскошных особняков, подозрительно напоминающих те, что строили в подземельях Руала предавшие богиню соплеменники Анара, отгородилась от улицы целыми реками дымящейся лавы…

В общем, внешний вид домов в полной мере отражал душевное состояние их хозяев, готовых в любой момент отбить атаку или, наоборот, напасть самим. «Точно, как у д'ал», — пробормотал себе под нос Анар. Тогда, путешествуя с Аниаллу в недрах своей родины, он сравнивал основательные и строгие золотисто-песочные здания на поверхности Руала, с дворцами д'ал — чёрными, ажурными, завораживающе-изящными… Теперь же беглый принц увлечённо сличал архитектуру двух подземных поселений. Ему ужасно хотелось сунуть нос в каждое окно, но лица, выглядывающие из них, вряд ли принадлежали радушным хозяевам, поэтому приходилось довольствоваться тем, что снаружи.

В отличие от города д'ал, Бездна не была чёрной. В ней сплелись, сплавились воедино камень, металл, стекло, кости и магия. Серое, чёрное, охристое, тускло-красное изломанное пространство, кое-где расцвеченное яркими пятнами лавочных вывесок, тканей, в изобилии выложенных пёстрыми грудами на лотках торговцев, драгоценностей и одежд богатых горожан, тысяч экзотических светильников, чьих-то мерцающих глаз, волшебных огней, светящихся грибов, мхов и причудливых растений. И на всём этом — зыбкий алый отблеск знаменитых безднианских озёр…

Архитектура Лэннэс не была единообразной. Её жители, если и уступали д'ал в чувстве прекрасного, определённо обладали намного более изощрённым воображением. Сыграло роль и то, что безднианцы не принадлежали к одному народу, а были гостями из тысяч миров. В Лэннэс, как и в многорасовом Бриаэлларе, смешалось всё, что только могло смешаться, но эта смесь не обрела той необыкновенной гармонии, которая царила в алайской столице. Бездна была контрастной, шокирующей, мрачно-таинственной, и с городом д'ал её, пожалуй, объединяло лишь ощущение угрозы, незримо пропитывающее каждую завитушку резьбы, каждый камень в стене…

Разглядывая эту хищную красоту, Анар задумался: при такой нехватке места, по его мнению, было невероятным расточительством тратить его на бесполезные страшилки, — а эти «украшения» в большинстве своём вряд ли могли служить реальным препятствием для воров или убийц. Когда он сказал об этом Ирсону, танай развёл руками:

— Местный колорит. Я же не спрашиваю тебя, почему в Бриаэлларе отовсюду торчат кошачьи хвосты и уши! Хотя, — он вытянул шею, словно высматривая что-то, — есть и более глубокая причина. Но о ней, думаю, твои местные соплеменники расскажут куда лучше меня. Мы, кажется, пришли.

Движением головы он указал на несомненно алайский силуэт, темнеющий впереди, на верху замшелого валуна.

— Это Фай? — спросил он у одного из проводников.

— Да-хс, — ответил тот, склонившись в почтительном выдохе почти до самой земли. — Мы ух-ходим.

— Постойте, а разве вы не работаете на Фай… постоянно? — насторожился Анар: это казалось ему немыслимым — рассказать о стационарном портале в Бриаэллар полузнакомым тварям!

— Нет-хс, — ответил бывший проводник и следом за напарником скользнул в толпу.

— Не понимаю, — отчеканил Анар.

— Она странная, эта Фай… — пожал плечами Ирсон. — Ну, я, пожалуй, тоже пойду — меня-то она не приглашала.

По всему было видно, что последнее заявление таная вызвано как раз нежеланием поближе познакомиться со странностями этой безднианской кошки.

— Ире, у нас остался незаконченным один разговор, — постарался удержать его Анар.

— Да я помню, помню, — с излишней поспешностью закивал танай. — Я загляну к вам в ближайшее время, и мы поговорим. Ну всё, удачи! И… ты поосторожнее с ней — про Фай много чего рассказывают.

Анар не успел спросить, что именно — за их спинами послышались взволнованные возгласы. Все тыкали пальцами вверх, в непроглядную тьму, где даже зоркие алайские глаза могли различить лишь смутное движение. Вдруг из мрака со свистом вынеслась стрела — огромная, с доброе копьё. Пробив навес перед входом в одну из лавчонок, она врезалась в груду бочек и в щепки разнесла несколько из них, забрызгав мостовую алым содержимым. Остальные бочки покатились под ноги зевакам. Безднианцы с рыком и воплями, толкая друг друга, кинулись врассыпную. Удивительно, но на многих мордах не заметно было ни страха, ни волнения, их обладатели деловито, привычно спасали свои жизни. Вскоре посреди широченной улицы остались стоять только четверо замерших от страха существ, и двое из них были, бросившими наконец кривляться, проводниками Фай. Ирсон заметил, что напавший на них столбняк вызвал на лице его спутника скептическую ухмылку, словно Анар ожидал такого исхода, но не был до конца уверен, что его подозрение верно…

А в следующее мгновение воздух наполнился страшным воем. Что-то огромное, бесформенное, холодное неслось вниз, издавая этот жуткий звук. Ирсон не разглядел что — от неожиданности он пригнулся зажимая уши, которые, казалось, наполнились кровью. Анар же, видимо успевший защитить себя каким-то заклинанием, видел конец своих экс-проводников под гигантским, утыканным стрелами крылатым слизнем. «Да, а эта Фай не так уж непрактична», — подумал он, чувствуя, что если и не она подстроила гибель рептилий, то уж точно её предвидела. И хотя у Анара не было причин испытывать к ним особенную жалость, ему стало как-то грустно… даже тошно на душе. Почему-то вспомнилось, как Энаор, сообщая Селорну о смерти колдуна-предателя из Хелраада, равнодушно заявил: «Всё равно же его было убивать»…* * *

Отделённая от поверхности тысячехвостовым слоем камня, а от ближайших поселений — полными опасностей песками и, что куда важнее, ореолом древнего ужаса, Бездна была одной из самых пугающих тайн Энхиарга, обособленным мирком, неизвестно как родившимся в его недрах. Долгое время никто и не подозревал о существовании Лэннэс, пока от неё не пострадали жители окраинных деревень Дирхдаара. Участвовавших в набеге безднианцев не смутили две пустыни, лежащие между ними и их добычей…

Первой же из алаев Лэннэс открыла для себя Такрен Фай, одна из Сотворенных. И было символично, что именно Бездну избрала Аласаис местом её изгнания…

Увидев её, сидящую на сером, испещрённом письменами камне — островке спокойствия посреди моря галдящих голов — Анар не мог и представить, какую роль в его судьбе сыграет эта женщина. В отличие от других существ, которые встретились Анару за время его краткого путешествия по Бездне, она не оглядывалась опасливо по сторонам и не выискивала жертву, никого не соблазняла и ничем не торговала. Она была спокойна. Так спокойна, что казалась погружённой в транс, в медитацию. В руках Фай блестело что-то золотое, к чему и было приковано всё её внимание. Спину алайки не защищали ни телохранители, ни доспехи. Впрочем, несмотря на то что камень, на котором она расположилась, вроде бы был недостаточно велик, чтобы оградить её от бешеной давки, поток существ, текущий по улице, разрывался около Такрен Фай и не спешил смыкаться за её спиной.

Даже если бы Анар не знал, что Фай была одной из первых алаев, созданных Аласаис, глядя на неё, он всё равно почувствовал бы, что эта женщина очень стара. От неё буквально веяло вечностью, но не той спокойной уверенностью, которую порождает опыт и приобретённая вместе с ним сила, нет, её вечность была заполнена хаосом, она походила на равнину, изрезанную старицами реки, каждый год меняющей своё русло, на поле битвы…

Оказалось, что в руках она держала небольшой золотой череп, и, пользуясь исключительно собственными ногтями, ловко вырезала на нём орнамент из всё тех же спиралей, превращая символ смерти в произведение искусства. Стружки крошечными золотыми пружинками свободно падали на её тёмно-зелёные штаны, на высокие сапоги, на камень. Затаившиеся под ним серые, как он сам, существа, тощие, угловатые, с длинными чёрными когтями, то и дело выскакивали, чтобы стянуть одну из стружек. Алайка не обращала на них никакого внимания. Когда же Анар приблизился к ней, одно из существ испуганно зашипело и вместе со своими собратьями в мгновение ока скрылось из глаз.

— Такрен Фай? — полуспросил-полупоприветствовал Анар. Женщина подняла на него тускло мерцающие серо-зелёные глаза, и взгляд черепа в её руках показался алаю кудаприятнее, чем её собственный.

— Анар ан Сай, — улыбнувшись, кивнула она; голос у неё был чуть хрипловатый. — Добро пожаловать в Бездну!

Алайка выглядела приветливой но вместе с тем настолько… потусторонней, что её собеседника словно обдало потоком ледяного воздуха, неизвестно как проникшего так глубоко под землю.

Соскользнув с камня, она сунула череп в висящую на плече сумку и, не сказав больше ни слова, зашагала по улице. Её длинные чёрные волосы, перевитые дюжиной тонких цепочек, змеились между острыми лопатками в такт ходьбе. Анар поспешил догнать её, прежде чем она затеряется в толпе…* * *

Один из торговцев привлек внимание Анара. Это было краснокожее существо с длинной мордой, поросшей склизкой бахромой, чем-то похожей на короткие щупальца. Оно то гортанно завывало, задрав голову к потолку пещеры, то начинало тараторить, издавая похожие на лай звуки, и, перегибаясь через столик с плошками, полными всевозможной снедью, настойчиво указывало на стеклянную чашу перед собой, до краёв заполненную лавой. Рядом с ней примостился кривоватый сетчатый ящик горкой крупных яиц — чёрных в зелёных и лиловых пятнах.

Когда зазывные крики возымели-таки действие и к чаше подполз покупатель, продавец выудил из ящика яйцо, разбил его ударом когтя и, не озаботившись сковородой, вылил содержимое прямо на алую поверхность раскалённой жидкости. Анар подошёл поближе. Его чувствительные к теплу глаза ясно видели, насколько она горяча. Яйцо должно было бы мгновенно испариться, но оно тонким блином растеклось по поверхности и тихо шипело, доходя до готовности.

Анар вопросительно оглянулся на Фай.

— Истинно безднианское блюдо, — пояснила женщина, с удовольствием втягивая струившийся из чаши аромат. — Жаренные на ларше яйца хвокса.

— Я думал, в ларше могут выжить только харнианцы, — заметил Анар.

— Рада, что смогла развеять твоё заблуждение. Кхинн кадор агисс, наддвар'си, — обратилась она к торговцу, и пока тот выбирал из ящика яйцо поприличнее, выливал его на шипящую поверхность, жарил, посыпал пряностями, какими-то рыжими водорослями и ещё чем-то чёрным с зелёными прожилками, смутно напоминающим грибы, рассказывала:

— Хвоксы отлично чувствуют себя в ларше. Как им это удаётся и откуда они взялись — неизвестно. Наверное оттуда же, откуда и ларша. Хотя… О! — Она подняла бровь, принимая от торговца свернутый и уложенный на грубую салфетку блин, передала его Анару и отвернулась — распорядиться насчёт своей порции.

Анар подозрительно оглядел и обнюхал блин. Запах был такой, что его рот моментально наполнился слюной, он вонзил зубы в блин и зажмурился от удовольствия.

— Почему же их не завозят в Бриаэллар? — мысленно спросил он: говорить вслух не было никакой возможности.

— Кто знает, быть может, в Бриаэлларе это блюдо и не показалось бы тебе таким вкусным, — таинственно промурлыкала Фай, откусывая кусочек от своего переполненного начинкой блина.

— Жаль, — как-то сразу поверил её словам Анар. — Восхитительно… но как же можно такую… мощную субстанцию, как ваша ларша, использовать для жарки яиц?

— А что нам ещё с ней делать? Мы же не харнианцы. Мало кто использует магию ларши даже здесь и уж тем более выносит ларшу за пределы Лэннэс, — облизывая губы, ответила Фай. — Сделать это можно только с разрешения действующего Хозяина Бездны. А он редко выдает такие лицензии, по понятным причинам. Но дело не только и Хозяине. Ни один из сильных волшебников, работающих с огненной стихией, не может долго оставаться в Лэннэс. Задерживаясь здесь, они рискуют раствориться в собственной магии. Этоместо, где она становится сильнее их и обретает некое подобие разума, и разум этот стремится лишь к одному — слиться с ларшей, посредством… прыжка его носителя в одно из озёр. Но всё это трудно объяснить мне, далёкой от подобных занятий, — закончила Фай, выбросила скомканную салфетку и отряхнула руки.

— А на самого Хозяина Лэннэс этот закон почему-то не распространяется?

— Распространялся бы, будь он магом Огня. А он — не маг… Он и по природе своей не имеет к этой стихии никакого отношения. Хозяинвластвуетнад озёрами, может позволить или запретить другим существам использовать их мощь, но сам черпает свою мощь вовсе не в ларше.

— Странно получается: ларша — средоточие силы харнианцев, а управляет ей не один из них, не их бог, а совершенно постороннее существо… Или Хозяин обрёл свою власть уже после поражения харнианцев?

— Этого уже никто не знает. Может, ты прав, может — нет. Весьма интригующая тайна, ты не находишь? — промурлыкала Такрен. — А насчёт странности… в Лэннэс и не должно быть ничего обыкновенного.

— Фай, а ты не думаешь, что Хозяин Бездны может быть одним из Хозяев, подвластных Талу? — спросил Анар.

— Мы не можем быть застрахованы от этого, — с выражением полного безразличия на лице пожала плечами алайка.* * *

Второй раз на своём пути через Бездну Фай и Анар задержались перед входом на запруженную народом площадь. Внимание Такрен привлёк налар, восседающий на белоснежном ящере с мощными, загнутыми вперёд рогами по бокам морды. На этих длинных остриях висели исписанные чёрной краской полотнища. Анар не ожидал встретить налара в Лэннэс — эта раса славилась своей трус… своим благоразумием и осторожностью. Что же могло привести его в Город Черепов?.. По слишком мощному для налара телосложению можно было догадаться, что он — полукровка. Так может быть, кто-то из его предков был родом из Бездны?

Перед водным эльфом сидел мальчишка, с кожей такой же синей, как у него самого. Тоненькой ручкой он придерживал укреплённую на голове ящера большую костяную плошкуи раздавал из неё покупателям что-то тускло поблёскивающее, в то время как отец принимал от них монеты. Когда они подъехали поближе, Анар смог расслышать, что кричал взрослый налар в перерывах между обслуживанием клиентов: «Вода, чистейшая вода из самого озера Сапфир! Что, кроме неё, спасёт вас от жаркого дыхания озёр? Что утолит вашу жажду лучше? Что подарит прохладу и свежесть?». Поняв, что перед ним водовоз, Анар поискал и не нашёл ни мехов, ни других сосудов, где бы тот мог хранить эту «чистейшую воду из озера Сапфир». Мальчишка передавал покупателям только какие-то синеватые шарики.

Шарики… Анар вспомнил, как они с Аниаллу спасались от живой тьмы в подземельях Руала и сианай швырнула назад крохотный белый шарик, вместивший в себя воду целого озера, пропитанную магией света и сжатую наларским волшебством. Тогда это задержало тьму и позволило им скрыться. Возможно, этот неизвестно как забредший сюда сын Неллейна торговал чем-то подобным. Только исходным материалом для его шариков служила простая свежая вода — большая ценность в Лэннэс.

Фай помахала налару. Заметив её, водовоз прижал обе руки к груди, почтительно склонился в седле и направил своего ящера к алайке.

— Туманов и дождей, Нимиол! — по-наларски поприветствовала его Фай.

— Пусть Аласаис почешет тебя за ухом, Такрен, — откликнулся тот на алайском, и они с сыном ещё раз склонили головы.

Мальчишка, всё время косившийся куда-то вправо, но не решавшийся отлынивать от работы, воспользовался моментом и выпалил:

— Пап, а можно, пока ты будешь говорить с госпожой Фай, я сбегаю В ивели-шаас?[5]Ну пожалуйста! В пещере Лопнувшей Жабы потолок обвалился. Говорят, это Наполнители устроили, я посмотреть хочу!

— Беги, — со вздохом уступил отец и сунул сыну монетку. Мальчик чмокнул его в синюю щёку и вприпрыжку побежал куда-то в толпу.

— Сейчас глянет одним глазком в ивели и отправится делать ставку: прибьёт Хозяин Наполнителей на этот раз или нет, — с нежностью в голосе проговорил Нимиол.

— Ну, это у вас семейное, — пожала плечами Фай. — Дай-ка мне десяток твоих шаров.

— Хорошо, — кивнул налар и потянулся к оставленной сыном без присмотра миске. — Расширяете штат?

— Временно, — ответила Фай. — Мейв просил передать тебе, что сегодня не придёт на ваш… диспут.

— Жаль. — Нимиол повернулся и передал Такрен полотняный мешочек с шарами. — К нам должен был прийти философ из Нимедорна, Мейву было бы интересно поспорить с ним.

— Я думаю, что в ближайшие дни ему найдётся с кем поспорить и без вашего нимедорнского гостя, — усмехнулась Фай.* * *

Обнесённое шипастой изгородью крохотное озерцо бурлило так громко, что этот звук перекрывал гомон толпы. Наполняющая его зелёная, ярко светящаяся жидкость стремительно темнела, пока не стала совсем чёрной, а потом вдруг приобрела алый оттенок. К озеру через охраняемую калитку тянулась цепочка существ, несущих кувшины, котелки, бутылки и другие сосуды. От наблюдательного алая не укрылось, что каждый из пришедших к озеру не сразу заполнял свою ёмкость, а ждал появления нужного ему оттенка.

— Источник Противоядий, — представила озерцо Фай. — Лечит большинство болезней, от некоторых видов отравы тоже помогает. По легенде, он приобрёл свои свойства после того, как в нём утопился один безумный танайский зельевар. Он пытался создать противоядие от всего на свете, погубил в ходе экспериментов население целого города где-то во Внешних Землях, был сослан в Бездну и в ней окончательно спятил, — равнодушно поведала кошка.

Она подошла к охраннику, и тот с поклоном протянул ей кружку, завёрнутую в мятую салфетку. Фай передала её Анару.

— Выпей, — велела она и, пока алай через силу глотал жгучую горечь, процедила: — У тебя любопытство ан Камиана. Ты из тех, кто жаждет ощутить вкус Бесконечного. А Бесконечный может быть очень ядовит.

— «Мясная Лавка»… — промокнув губы, прочитал на салфетке Анар; колонки мелкого текста под красным заголовком безнадёжно расплылись.

— «Мясо» — это ты, — без тени улыбки сказала Фай. — У нас так называют всех новоприбывших. Обычно в первую же неделю в Бездне они и становятся мясом на столе какого-нибудь местного старожила — «матёрого черепа» или просто «черепа». «Мясная Лавка» торгует вещами, которые могут помочь нашим гостям прожить чуть дольше: картами,путеводителями, разговорниками, заклинаниями невидимости и неощутимости… А также лучшим средством всех времён…

— …обратными билетами на портал в их родной мир? — усмехнулся Анар.

— Догадливый кот! — похвалила Фай.

Впереди над морем голов показалась красная дуга каменной арки, засеребрились намертво вмурованные в щербатый свод кривые лезвия. Её украшали традиционные черепа,правда потрескавшиеся от времени и лишившиеся большинства зубов и рогов. Проходя под массивным порталом, Анар представил, какая была бы неприятность, если бы одно из лезвий взяло да и вывалилось. Бросив взгляд на Фай, он увидел, как она ухмыльнулась. Видно, чувства Анара были не случайны.

— Улица Кровавых Волн, — объявила Такрен Фай, стоило им миновать арку.

За ней начиналась дорога, вымощенная камнями оттенка свежей крови. Дома по обе её стороны своим подчёркнуто мирным обликом резко отличались от большинства безднианских жилищ. Может быть, так местные жители демонстрировали, что им некого бояться?

Такрен остановилась у одного из строений. Этот дом, с крошечным двориком впереди, был облицован чёрным камнем и листами тускло-серого металла. Его стены у самой земли украшала ало-синяя мозаика, повторявшая рисунок мостовой. Низкий забор увивал плющ с тёмно-голубыми ягодами, длинными шипами и глянцево поблёскивающими листьями, угольными с одной стороны и синими с другой. В центре каждого плода была тёмная точка, отчего они казались множеством уставившихся на вас глаз.