Чтение 18–й страницы книги ~Москва~

– Почти угадал, – кивнул я, сделав вид, что не распознал ехидства.

Мал еще ехидничать, даром что Большой. Пусть себя проявит в деле сперва, а потом прохаживается по поводу мудрости начальства.

Развалины Малого театра, еще воняющие гарью, остались по левую руку, и машины вырвались на почти бесконечный простор самой широкой из центральных улиц. Как я и ожидал, никаких заторов, препятствий и мест, удобных для засады, здесь не было. Слишком много открытого пространства, слишком много возможностей для маневра. И никакой морф скрытно не подберется.

– Класс… – пробормотал я в настоящем восхищении.

– Что, есть идея? – оживился Шмель.

– Есть, как же не быть-то, – подтвердил я его догадку. – Очень хорошая, правильная такая идея, которая обязательно должна сработать. В общем, давай от Лубянки на Новую площадь, оттуда вниз до Славянской, там разворот, в Лубянский проезд не лезь, а обратно езжай, тем же маршрутом, и так до Манежа, до поворота на Воздвиженку. Это и будет нашим маршрутом, если там все в порядке.

– Ты что задумал, Серый? – спросила Татьяна.

– Классно я все задумал, – гордо ответил я. – Доберемся до расположения – расскажу, все же обсуждать надо. Коллегиально.

– Верно, – кивнул Мишка. – Коллегиальность – первое дело, если под пивко. Давай еще и баню снова закажем на сегодня, хорошо пошла в прошлый раз. Как ты?

– Да без проблем. В бане самый кворум соберется.

Александр Бурко

15 апреля, воскресенье, день

С утра Бурко встречался с директором АЭС Ларионовым и полковником Кузьменко, начальником ее нынешней охраны или командующим армией – черт знает, как следовало называть новообразованные вооруженные силы новообразованного крошечного государства, сконцентрировавшегося вокруг неиссякаемого источника энергии. Приехали они вчера с вечера на машинах, с большой охраной и были приняты как почетные гости. Бурко даже неслабо напился с ними с вечера, хотя всю жизнь злоупотреблять алкоголем избегал. Но такая воздержанность была хороша в том кругу, где он вращался раньше, а вот в компании энергетика и военного была противоестественна, так что привычки приходилось менять.

В общем, пили, в бане парились, шашлык ели. О делах говорили мало, лишь в общих чертах, да и то тостами, и только сегодня перешли к деталям. Обе стороны признавали своюкровную заинтересованность друг в друге. Если верить тем данным, которые предоставил Ларионов, они способны были снабжать энергией близлежащие объекты еще в течение восьмидесяти лет как минимум. Все энергоблоки, кроме одного, глушились, а заодно в будущем использовались как запасные, работающий же переводился на максимально экономный режим. В общем, можно было поблизости к Удомле даже промышленность развивать, электричества хватало за глаза.

Нуждались и они в Бурко, который твердо подминал под себя всю область на северо-запад от Твери, а заодно и сам город, в котором, кроме мертвецов, никого уже не было. Но он включил его в зону своих интересов, не давая там никому мародерствовать бесконтрольно. И даже выставил посты на дорогах с противоположной стороны, полагая, что полноценно разграбить его можно, лишь пользуясь дорогами, а без них много не вынесут.

Окружающий мир, развалившийся было в полную анархию, легко принял власть новоявленного правителя. Кроме собственной армии в его распоряжении было еще около трех тысяч военных, пусть признавших его пока главным постольку-поскольку, но все же согласившихся с тем, что Бурко мужик умный и сотрудничать с ним смысл есть. Теперь они разместились в добром десятке уже опорных пунктов, связанных по радио и готовых бросить вооруженных до зубов людей на броне почти в любую точку области. Свои же силы Бурко держал в одном кулаке, в Центре, и всегда имел под рукой до полутора тысяч бойцов, если считать и вояк Салеева, и безопасников. Противостоять этой решительной, организованной и беспощадной силе теперь не решался никто.

Бурко помог крестьянам, гарантировав их безопасность и тем самым удержав на земле, Салеев с Пасечником произвели несколько быстрых и беспощадных операций против самых заметных беспредельщиков, а тех бандитов, которые согласны были играть по устанавливаемым правилам, наоборот, прикормили, позволив им взяться за отдельные, полезные виды работ. В качестве пробы Бурко предложил одной такой бригаде, под началом некоего Колена, возобновить добычу и брикетирование торфа на болотах к северу от областного центра, возле поселка под названием Васильевский Мох, обещая всю добычу выкупать по твердым расценкам.

Причина такого решения лежала на поверхности – с той стороны в город вела отдельная железнодорожная ветка, тянувшаяся как раз до ТЭЦ-3, которая была приспособлена для сжигания торфа. ТЭЦ стояла на достаточном удалении от города, так что оборонять ее от мертвечины было проще простого, к тому же подъезд к ней был не только с суши,но еще и по реке Тверце, в ее нижнем течении широкой и судоходной. И эта самая ТЭЦ до недавнего времени снабжала теплом и электроэнергией четверть немалого города, и, что самое важное, почти что к ее территории примыкало гигантское тепличное хозяйство, которое могло обеспечить всякими огурцами с помидорами не только Центр, но и все его нынешнее «царство», включая «атомщиков» из Удомли.

– Нам еще стройка века нужна, – сказал Бурко, когда все собрались для «второго раунда переговоров», на этот раз трезвого.

– Зачем, простите? – поднял голову попивавший чай с лимоном Ларионов.

– Для совершенствования структуры нашего… гм… государства, если уже можно так выразиться…

– Можно, – махнул рукой полковник Кузьменко, но поправил с умыслом: – Двух союзных государств.

Намекнул, получается, что на лишнее рот разевать все же не следует.

– А кроме того, для объединения уцелевших некоей единой целью. Можно насильно, – завершил свою мысль Бурко.

– В смысле, насильно? – не понял Ларионов.

– В смысле, мы тех, кто нам мешает, можем сейчас или истреблять, или использовать. – Сделав паузу, Бурко обвел всех спокойным взглядом через линзы очков в золотой оправе. – Тех, кто может мешать в силу своей пассионарности и склонности к бандитизму, мы можем приставить к отдельным участкам работы, и пусть они нам гарантируют лишь то, что она будет сделана. А каким образом они это обеспечат – их проблемы и их вина, собственно говоря.

– И что за стройка века, Александр Владимирович? – спросил сидевший у дальнего конца стола Пасечник.

– Узкоколейка, – ответил тот. – Ветка от торфоразработок до теплостанции есть и оттуда до города, до вагонного завода и экскаваторного. Кстати, Александр Васильевич, что у нас по заводам?

– Это к Марату Айваровичу скорее вопрос, – кивнул безопасник на Салеева.

Тот кивнул, затем ответил:

– Электричество на заводы подается, укрепляем периметры. Не целиком, разумеется, лишь основные цеха, литейные и слесарные, но защитим.

– Кто работать будет?

– Люди есть, многие успели выбраться в Мигаловский «Центр спасения», – вступил в разговор уже Пасечник. – Формируем из них две смены для работы вахтовым методом,а самих с домочадцами расселяем на дачах возле ТЭЦ.

– Зимой не вымерзнут? – спросил Ларионов.

– Так возле теплостанции, – даже удивился безопасник. – И лес им даем, утепляются, отопление тянут. Мощности хватает, ТЭЦ стабильно семьдесят мегаватт дает на торфе.

– А по теплу? – уточнил Ларионов.

– Под семьдесят гигакалорий, за глаза хватит всем, – ответил Пасечник. – Там еще и работники тепличного селиться будут, и железнодорожники.

– К городу не слишком близко? – уточнил Бурко. – Это же рабочие с опытом, ценный ресурс, их беречь надо. Не бомжей набрать насыпь укреплять. Начнут какие-нибудь мутанты из города на охоту ходить…

– Ров копаем. Широкий, – снова заговорил Салеев. – От самой Тверцы, огораживаем. За рвом колючка. Сигнальные мины, система оповещения – все серьезно. Бойцов набрали, вооружили, броню дали, чтобы патрулировали границу. А так, да, верно, город близко.

– А смены как возить будете?

– Да по железке, – усмехнулся Марат. – Контактная сеть целая, электричество свое, подвижной состав пока отогнали на разъездные пути вагонного завода. Как до деладойдет, так оттуда и заберем.

– Хорошо решили, – одобрил Кузьменко, выслушав. – По уму организовываетесь.

– Да, – согласно кивнул Бурко. – Толковая схема. Рельсами для узкоколейки сумеете обеспечить?

– Вне всякого сомнения, – подал голос Борис Кудрявцев – бывший зам по производству с экскаваторного, работавший теперь за «министра всех промышленностей». – Уже бригады работать начали, снимают с других направлений. Да и складированные нашлись.

– Они же для нормальной колеи вроде? – удивился Марат.

– А какая разница? – пожал плечами Кудрявцев. – Там ширина колеи важна, ну и подушка чуть посерьезней быть должна. А в остальном – никакой разницы, даже крепче будет.

– Ну и отлично, – снова кивнул Главный. – По шпалам как?

– Колено и за шпалы отвечает, – ответил Пасечник. – Он сам лет двадцать в Мордовии лес валил, вот и займется. Там как раз материала хватает. Креозот на пропитку из Нелилова дадут, с угольных шахт.

– А там кто распоряжается? – спросил Ларионов.

– Есть у нас один специалист, раньше зонами командовал, – усмехнулся безопасник. – Организует в лучшем виде. Да помимо креозота и уголь пригодится. Есть проект понемногу на бензин синтетический его пускать. Заводские наши пообещали установку сварганить.

– А куда дорогу поведете? – уточнил Кузьменко. – До нас хоть планируете?

– А куда же еще? – улыбнулся Бурко. – Мы без вас никуда теперь, а вы без нас.

Он поднялся на ноги, одернув свитер, скомкавшийся над кобурой, подошел к висящей на стене огромной карте области.

– Вот так пойдет дорога… – Он ткнул указкой в северную окраину города. – От ТЭЦ через питерскую трассу, на Большие Борки, к нашему Центру. Это первый этап. И оттуда на Лихославль и выше… и так к вам.

– Это сколько строиться-то будет она? – удивился воинский начальник «атомщиков».

– Долго, – ответил Бурко спокойно. – Но на самом деле она не критична, пока и машинами обходимся, а если стройку века завершить быстро, то придется что-то еще придумывать. Пусть строят, мы за ее счет много сопутствующих проблем порешаем.

– Ну… в некоей иезуитской мудрости плану не откажешь, – кивнул Ларионов. – Громоотвод для деструктивного элемента может быть хороший. Что взамен обещаете?

– Для начала то, что гоняться за ними не будем, – загнул первый палец Бурко. – Электричество будем давать. Затем пообещаем некую долю с обслуживания дороги. Вродекак в дольщики берем.

– А дадите?

– Посмотрим, – уклончиво ответил тот. – Обслуживать ее тоже надо, равно как и охранять. На дальнейшее поведение смотреть будем. И дадим право врезаться ветками для желающих. В области для предприимчивых есть чем заняться, промышленный регион был все же.

– А подвижной состав?

– Есть состав, – заговорил Кудрявцев. – Кое-что было, кое-что сперли, грубо говоря. Есть и мотовозы, и «узкие» тепловозы, и автомотрисы есть.

– Что-что есть? – не понял Кузьменко.

– Автомотрисы. Это вроде рельсового автобуса. Может небольшой состав тянуть, – пояснил инженер.

– Ага, понял, – кивнул полковник. – Ну что скажешь, планы у вас наполеоновские. А народу хватит на все?

– Хватит, – ответил Бурко, откладывая указку. – Московская область под боком, там в «Центрах спасения» до сих пор народу полно, который не знает, куда дальше податься. Начнем там набирать.

– А согласятся? – усомнился полковник. – На торфе работа мрачная, хуже каторжной.

– А мы другую обещать будем, хорошую, – подал голос Пасечник. – А там уже по факту.

– А стоит вот так-то? – хмыкнул Кузьменко.

– Если человек до сих пор сидит в этом Центре, кормится милостью вояк, которым уже поперек горла, и никуда себя не приткнул, на лучшее ему рассчитывать не следует, – жестко сказал Бурко. – Это и есть тот пассивный слой общества, который и оказывается в трудные времена на трудных работах. Если может кто-то доказать, что он достоин лучшего, – пусть доказывает, мы не возражаем. Хорошего рабочего или инженера, например, перекинем на производство. Врача к делу приставим, хотя подозреваю, что врачи все при деле уже. Ну а правозащитника или искусствоведа на лопату поставят, на торфянике. Тут уже ничего не поделаешь.

Полковник пожал плечами, затем ответил задумчиво:

– Ну, может, вы правы, Александр Владимирович. – И, вздохнув, добавил: – Но все же к такой мысли привыкать трудно, если уж честным быть.

– Я знаю, – кивнул Бурко. – Мне было трудно ее сформулировать, учитывая, что у меня жена искусствовед. Но других путей возрождения общества я не вижу, пусть в рамках одной отдельно взятой области. Даже не области, а лишь ее кусочка. Да и кормить даром скоро всех перестанут, и даже не от жадности, а от скудности.

– Мы пока стариков в Удомле кормим, кто уцелел, – сказал Ларионов.

– Мы – тоже. У нас до сих пор своих два «Центра спасения». Но халява заканчивается, скоро кормить перестанем. И охранять. До сих пор несколько тысяч таких неприкаянных ошивается за периметрами.

– А что с ними делать планируете? – чуть нахмурился Ларионов.

– Кто помоложе и в силах – пусть ищут работу, мы списки вывесим. Включая торф и уголь. А стариков уцелевших будем делить на небольшие группы и расселять на попечение общин, пусть содержат. И проверять будем, а то народ у нас такой, что могут и забыть. Забудут – отберем технику и солярки не дадим, пусть на горбу пашут.

Вообще-то, если быть честным до конца, заниматься изначально «Центрами спасения» Бурко не планировал. Он вообще не рассчитывал, что так легко и быстро заберет всю власть в области. Планировал что-то подобное, но куда постепенней и медленней, а не так вот, обвалом на голову. Но, оказавшись в критический момент самой оснащенной, организованной и наиболее управляемой силой, его армия образовала собой некое ядро «нового порядка», приведя своего командующего на вершину могущества. А большая власть обычно сопровождается большими хлопотами, и все они разом свалились на бывшего олигарха, он едва успевал дела расталкивать, хорошо, что толковые помощники были.

– Кстати, что по вашим обещаниям, по рыбхозяйствам? – спросил он у гостей.

– Начали работу, – ответил вместо военного Ларионов. – И на Селигере, и на Вышневолоцком море. Сразу не заработает, но через пару лет рыба в промобъемах будет. А вообще, по-хорошему бы надо Вышневолоцкую водную систему восстановить, тогда водой до Питера можно будет добираться.

– Это что такое? – удивленно спросил Бурко.

– Не знаете? – усмехнулся директор АЭС. – А ведь с семнадцатого века существует, с Петра еще. Через Тверцу до Ладоги в Ладожский канал. Сейчас она подзапущена, неактуальна была, но восстановить просто. Представляете возможности?

– Представляю, – подумав, ответил Бурко. – Хотя бы перевалка нефти и хлеба из Волги.

– Именно, – хлопнул широкой ладонью по столу Ларионов. – Весь транзит через нас. Вот вам еще проект века, зэков не хватит.

– Зэков наловим, за это не волнуйтесь, – ответил Пасечник. – Потенциальных кандидатур хватает.

Совещание затянулось еще часа на три, затем всех пригласили к столу, обедать. Как Бурко уже уяснил, после таких «обедов» делами заниматься уже нельзя. Водка заморожена, соленья выложены, сейчас пойдут тосты и речи. Да и основное обговорили уже, деталями специалистам заниматься надо. Пока шли к столовой, приблизился Пасечник, сказал тихо:

– Еременко на связь выходил. Горький-16 практически в осаде, туда никто пока не прорывался. Но для перехвата у них все готово, зэки весь юго-восток области контролируют.

– Между собой еще не сцепились? – усмехнувшись, спросил Бурко.

– Пока нет, у них до этой стадии не дошло. Начнут боками толкаться, тогда и в глотки вцепятся. Но нам до них уже дела не будет.

– Дай-то Бог, дай-то Бог, – пробормотал Бурко. – Ладно, пойдем с гостями водку глушить, раз уж по-другому здесь не положено.

– Еще вопросик, – притормозил его Пасечник. – Я штрафников на угольную шахту отправляю, Бабкин их послезавтра увезет уголек рубать. Что с семейством Братских будем делать?

– А что, много штрафников? – удивился Бурко. – Когда успели проштрафиться?

– Да нет, – отмахнулся рукой безопасник. – Штрафников и нет вовсе, я к ним тех, кого на операциях против беспредельщиков отловили, присовокупил и всяких подобных,криминальный элемент. Но речь о наших с вами общих друзьях сейчас.

– А что тут думать? Туда же их, на уголь. И супруге уважаемой какую-нибудь работу пусть подберут, на сортировке, например, или что там с углем делать принято.

Сергей Крамцов

16 апреля, понедельник, утро

К счастью нашему и немалой радости, удалось нам захватить гостиничную баню с вечера и до утра. Народ в «Пламени» все больше при деле, в понедельник с утра всем на работу, а мы как «свободные художники» могли и выспаться с утра, что и сделали. Побанились хорошо, неспешно, пива попили, а заодно и обсудили мой план проникновения в библиотеку. План понравился большинству участников экспедиции. Сложного в нем ничего не было, разве что на некую оригинальность он мог претендовать.

– Входим через окно второго этажа, по лестницам, – говорил я, демонстрируя на своем лэптопе видео, снятое во время вылазки Татьяной. – Вот через это. Машины здесь вдоль стены стоят, можно просто бампером сдвинуть. Шмель, ничего не поломаем?

Я обернулся к Мишке. Тот замотал головой:

– Не! Ты чего? Там теперь бампер такой, что танк двигать можно. Без проблем.

– Ну и зашибись, – кивнул я. – Вот в эту «бэху» упираемся и толкаем машины вот досюда… – Я потыкал пальцем по экрану. – Две боевые двойки сидят в кунге, выходят через крышу. Вышибаем вот эти два окна и по лестницам заходим внутрь. Лестницы с собой, на всякий случай. Все понятно?

– А чего тут непонятного может быть? – пожал плечами развалившийся на диване Леха.

Намотанная, как тога, простыня делала его похожим на какого-то римского патриция, решившего расслабиться с пивком.

– Ну я так, убедиться просто… – пожал я тоже плечами. – Вдруг ты головой ослаб с пара или еще чего? Продолжаем.

Я промотал ролик немного вперед, затем снова поставил на «паузу».

– После нашего входа машины отваливают. Идете до Рождественки, по ней – до Театрального проезда. Вот сюда максимум внимания, здесь скопление машин, и если какая-тотварь из-за них бросится, то окажется сразу на капоте.

– И в Театральном наши действия? – спросила Маша, вместо простыни кутающаяся в махровый полосатый халат.

– Лично твои действия – выбираешься в люк кунга и сидишь с винтовкой, готовая открыть огонь во все, что может представлять угрозу. Для колонны задача одна – время от времени меняя позицию, оставаться в зоне уверенной связи с нами, не выходя за пределы маршрута Манежная площадь – Театральный проезд – Новая площадь – Старая площадь – Славянская площадь.

С этими словами я передвинул к себе ближе карту центра Москвы и провел предполагаемый маршрут синим карандашом.

– Вот так… – Я посмотрел на всех, сидящих вокруг, и добавил: – Не зависайте нигде больше чем на пять минут, не разгоняйтесь, перемещайтесь как можно чаше. Ваша задача – дождаться нашего сигнала и обеспечить эвакуацию. Если не будет уверенной радиосвязи, выдвигайтесь по сигналу «две зеленые ракеты». Три красные ракеты – «экстренная эвакуация», что-то случилось. А вообще, быть готовыми ко всему.

– Кто в какой группе? – спросила молчавшая до сих пор Ксения, державшая в руке бутылку минеральной.

– В здание идут две пары, – ответил я. – Большой и я – первая пара. Леха с Викой – вторая. Все остальные в машинах. УАЗ боевой, одна штука, в экипаже Татьяна за рулем, Сергеич на пулемете, Вика – рядом с водителем, с РПК. Понятно?

Все перечисленные молча кивнули.

– Вторая машина, «буханка» эвакуационная, на случай чего, – продолжил я. – Нас много, если что с «садком» случится, то в УАЗ можем и не уместиться. Она же командно-штабная машина, обеспечивающая связь. За рулем Паша, вторым номером с ним – Ксения. – Я обратился к ней: – Во время остановок высовываешься в люк, контролируешь подступы. Сошки к автомату приставь и бери оптику. Хорошо?

– Поняла, – кивнула она так, что ее темные волосы хлестнули по лицу.

– Отлично. Там же дежурная по связи – Аня. Шмель за рулем «садка», Маша за снайпера. – Я повернулся к Лехе: – Нам вооружиться гладкостволом и автоматами, и гранат побольше. В каждую машину кроме «буханки» по пять «Мух» про запас. И второй ПК в грузовик, на всякий случай.

– Сделаем, – подтвердил наш «начальник службы РАВ».

– Ну и хорошо, – подвел я итог вступительной части. – Теперь по задачам в здании. Первая пара ломится к лестнице, вторая прикрывает. Задача – пробиться на лестницу и спуститься в цокольный этаж. Зачищаем помещение при необходимости, затем Большой собирает диски, грузит в рюкзаки, мы все втроем его прикрываем. После этого отходим к точке проникновения в здание и эвакуируемся.

– Что по возможным проблемам? – спросил Леха.

– Ну… проблемы всякие могут быть, – обтекаемо ответил я. – В здание на разведку мы не лазили, так что… Но думаю, что мертвяков там не найдем, двери заперты, все окна закрыты, и разбитых не видно. Если и есть мертвяки, то мало, так что разберемся. Хуже, если морфы наведаются.

– Эти могут… – задумчиво протянула Вика. – Двое как минимум поблизости крутятся. И что делать будем?

– Отбиваться будем, что же еще? – резонно ответил я. – Двери закрывать будем за собой, если Большому верить, то у нас на маршруте их не меньше четырех.»

– А железные есть? – уточнил Леха.

– Вот эта. – Большой потыкал толстым пальцем в самодельную схему. – Не сейфовая, но серьезная. Остальные все обычные.

– А как проходить будем? – озадачился Леха.

– С пластитом, – лаконично ответил я. – Беру на себя. Главное – наделать клиньев деревянных, чтобы под дверь можно было забивать. И что-то вроде киянок с собой взять, все лучше, чем подошвой или прикладом колотить. И каждую дверь за собой блокировать будем, если она в нужную сторону открывается.

– Нас бы кто не заблокировал, – усмехнулся Леха.

– Фигня, прорвемся, – отмахнулся я.

– Пантелеев знает этот наш план? – спросил Пашка.

– Нет, про этот план он не знает, – медленно ответил я. – И я пока не решил, надо ли сообщать заранее.

– А почему не надо? – удивилась Татьяна. – Может, помогли бы чем-то.

– Может, – согласился я. – А может, и нет. Только мне хочется сохранить за нами свободу действий. Без этих дисков «Пламя» не погибнет, это для них бонус, зато если что-то случится возле библиотеки, мы всегда сможем свалить обратно и не получить при этом репутацию пустозвонов и под обязательства не попасть. А прокукарекаем, так уже надо будет лезть туда независимо от всего прочего.

– Ну… может, ты и прав, – согласилась подруга. – Может, явочным порядком и вправду лучше будет.

– Ладно, погнали теперь по действиям в здании, – сказал я, придвигая схему.

В общем, так и продолжили, почти до утра. Выезд назначили на «через день». А на следующий день отсыпались почти до обеда. Потом пробежались до учебных полей, затем обедали долго и вдумчиво, и за обедом я был отловлен Пантелеевым.

– Какие планы, Серый? – вместо приветствия спросил он.

– Да разные, все больше общественно полезные, – уклончиво ответил я, поняв, что нас намерены припахать.

– Общественно полезные-на – это хорошо, – заявил он. – Тут-на и не возразишь ничего. Но припахать я вашу команду все равно намерен.

– Когда? – задал я главный вопрос.

– Да вот прямо завтра, – обломал Пантелеев меня с ходу. – Сгонять надо в одно место, осмотреться.

– Далеко?

– Ну не близко, – кивнул он. – Больше ста верст. За Тверь.

– А что там? – удивился я. – За семь верст киселя хлебать?

– Да болтают-на, что там вроде как власть завелась серьезная, – задумчиво сказал Пантелеев. – Город под ними-на, хоть и пустой, всю мародерку под себя подмяли, и все от города и северней под каким-то новым-на «князем». Вроде как железной рукой правят и всех лишних на хрен посылают, как Гоголь на скамейке.

– А нас не пошлют? – усмехнулся я.

– В смысле, претендующих, – пояснил он. – А просто люди там вроде как даже без боязни ездят, уже успели беспредел прижать.

– А что за «князь»?

– А черт его знает, – ответил он. – Какой-то очень деловой-на, целое войско организовал, в крепости живет, оружия выше башки, техника, все чин-чинарем у него-на. А заТверью, по слухам, очередной рынок открылся, вот ты туда и поезжай. Покрутись, с людьми поболтай, посмотри, что там и к чему. Может, и толковое что-то, а может, просто болтают.

– А сами?

– Сами… ты причину знаешь уже, примут за разведку, – сказал Пантелеев. – А у вас и девчонки в компании, и вооружены разношерстно, и машины… Партизаны и есть партизаны. Скатайся, в общем, горючки дам.