Чтение 19–й страницы книги ~Москва~

– Ладно, – согласился я. – Чего не скататься? Все равно транспорт новый обкатать надо. Туда трасса нормальная, как раз в щадящем режиме прогоним, если на неприятности не нарвемся. Да, еще… тут один программист ко мне перескочить хочет. Так, по способностям если, мужик нормальный, в Тульской дивизии служил раньше. Он вам на старой работе точно нужен?

– А я откуда знаю? – удивился Пантелеев. – Я же по боевой подготовке тут главный и за начальника разведки, а работа на других. А что, нужен очень?

– Не помешал бы, если честно, – ответил я. – Здоровый как слон, на пулеметчика вполне потянет, тем более что в пулеметчиках и служил. Толковый. В электронике специалист. Правда, семейный. Это проблемка, но он ее на себя берет.

– Узнаю, – коротко ответил Пантелеев. – С утра завтра скажу. Или ты его с собой взять хочешь?

– Не принципиально, но взял бы, если была бы возможность, – осторожно сказал я. – Выезд без особых проблем ожидается, как мне кажется, пусть бы и скатался для первого раза.

– Ну… если его коллеги отпустят, а конкретно – Кабакова, то пусть выедет, – сказал Пантелеев. – Но если мне потом с этого проблемы-на будут, от его семьи или от кого другого, – все на тебя перевалю. Мне своего дерьма здесь хватает-на. Понял?

– Так точно, – ответил я. – Но у меня в команде все предупреждены, что участие на свой страх и риск. И претензии от родственников не принимаются.

– Меня это не касается, сам разбирайся-на, – отмахнулся Пантелеев. – К делу теперь. Вот я тебе пометил-на, где в Тверской области базар образовался и как туда ехать-на. В город, понятное дело, не суйся, там как в Москве, но есть Кольцевая, вот она, видишь?

– Так точно.

– По ней-на дойдешь до ленинградской трассы – и вперед, до Медного, – продолжил он. – Здоровая такая деревня, по слухам, почти вся уцелела, и отбиться в ней сумели.Военные-на в Твери как раз больше по этому направлению располагались, вот и отошли, кто на Медное, а кто вот сюда, на Мигалово, здесь аэродром военно-транспортный.

– Это основные силы там?

– Нет, это как раз не основные, – покачал он головой. – В Медном-на вообще братва какая-то верх взяла, вояки с ними закорешились, по слухам. В Мигалове укрепились-на вокруг своих самолетов и особо никуда не лезут. А «князь» новоявленный где-то неподалеку целую базу отгрохал, там все всерьез.

– А когда успел? – удивился я.

– А черт его знает, еще не выяснили, – пожал плечами Пантелеев. – Может, готовое что-то занял. По слухам, у его армии даже форма своя собственная есть, там все куда как серьезно. Разведай, в общем.

– Задачу понял. По топливу когда распорядитесь?

– Уже, – ответил он. – Начальник склада ГСМ в курсе, зальет сколько требуется.

– Нам много требуется! – обрадовался я.

– Не борзей, воин! – вернул меня с небес на землю Пантелеев. – Вы и так у нас тут на вольных хлебах припухаете. Меру знай. На пятьсот километров ходу выдадим, если будет перерасход – потом восполним или так сойдет. А вот рацию возьмите, «сто пятьдесят девятую». Так ее километров на тридцать хватит, но если с высокого места и на растянутую антенну – и до нас добить может. Не в постоянное пользование даю, только на выход. Вопросы?

– Никак нет.

На этом мы и расстались, а я, слегка обескураженный, отправился в комендатуру выписывать на завтра пропуск на выход трех машин. Народ, слышавший весь наш разговор, остался в столовой, живо обсуждая новость. Опять нам высокое начальство все планы поломало, придется на ходу подстраиваться. По большому счету, с библиотекой спешки нет никакой, никуда эти диски из компьютеров не денутся. Мародерка по городу все больше по другому товару идет, не по архивам технической информации. Да и знать надо,что там такое есть. Мы знаем, а остальные – нет.

А вот поездка в Тверскую область может оказаться интересной. Да и полезной на предмет отработки движения в колонне, например. Нам в таком составе ехать в «Шешнашку» вскоре, вот и посмотрим, правильно ли все продумали или не очень, да и просто для общего развития. Позицию Пантелеева я прекрасно понимаю. Посылать своих в такой рейд опасно может быть, они военные, по ним сразу видно, по форме, по оружию, по технике, по разговору. А мало ли как в новом «княжестве» к чужим отнесутся? Не примут ли заразведку? Всякое может случиться в столь странное время, в какое мы вынуждены жить. Всякое. Нет теперь доверия между людьми.

А мы и вправду не пойми кто. Вроде и свои, но не до конца, можно и подставить слегка, в целях сбережения личного состава. Частные военные подрядчики, если пользоваться современным языком. Поэтому, несмотря на всю дружбу, в отношениях с местным командованием всегда осторожничать надо, чтобы случайно нигде за «живой миноискатель»не сработать.

В таких думах дошел до гостиницы. Наши в столовой не сидели, а столпились вокруг машин, которые успели перегнать из парка на стоянку. Я еще раз полюбовался на творчество семейства Шмелевых и даже вздохнул восхищенно – умеют же люди! Не знаю, правда, не ошиблись ли мы, покрасив это все в камуфляжные пятна, может быть, лучше было сохранить «гражданские» цвета, но, пока не проверим, не узнаем, ошиблись или нет. Зато выглядит все серьезно.

– По горючке как решать будем? – сразу подступился ко мне Шмель.

– А сколько нам полагается?

– А на чем тронемся? – переспросил он.

– Два «козла» и «садок», я думаю.

Шмель посмотрел в небо, наморщил лоб, пошевелил губами, после чего выдал:

– Тогда просить будем по сто пятьдесят литров, и бензина, и соляры. Как раз среднее арифметическое получается, и пятидесятилитровых бочек у нас как раз шесть штук.

– Тогда берите «буханку» с прицепом и дуйте на склад, там вас ждать должны, – скомандовал я. – А мы пока займемся подготовкой здесь.

– А «буханка» в рейд не пойдет? – уточнил Шмель. – И насчет бати что? Он здесь остается или как?

– Нет, «буханка» не нужна, как мне кажется, – ответил я. – Нет смысла пока. Рацию в «садок», а если «сто пятьдесят девятую» дадут, так ее куда угодно можно. А Степаныч пусть здесь остается, он сам говорил, что работы на «Пламя» у него выше башки.

– Ага, именно, – подтвердил Мишка. – Он у них уже за главного специалиста здесь, без него никуда.

– Ну и решено, – подвел я итог беседе. – Давайте за горючкой и сразу назад. А потом прокатимся на танковый полигон, попробуем технику на ходу.

Валера Воропаев

16 апреля, понедельник, день

Неожиданно для себя самого Валера решил переночевать в своем доме. Самбиста он предупредил, что может к ночи и не вернуться, так что проблем с этим не было, зато его бойцы были в полном восторге. Раньше они такую роскошь даже в кино не видели, так что решили, что хоть сейчас да следует воспользоваться предоставленной возможностью. Они выгребли многочисленные бутылки из бара, открывая их одну за другой и пробуя содержимое, они купались в бассейне, который, в силу того что не подогревался и отопление было выключено, не зацвел. Правда, холодный был такой, что у Валеры зубы застучали, когда он глянул на купающихся.

Бояться было нечего, вокруг пустота, ни души ни в одном из домов. Ну и мертвяки сюда не забредали, соответственно. Поэтому все расслабились, даже напились, однако не слишком.

Сам он не спеша собрал какую-то одежду из шкафов, коллекцию компакт-дисков, а затем упаковал несколько блоков хай-эндной «музыки», потому как электричество у них набазаре имелось и грех было такую полезную вещь оставлять.

Бойцы, кстати, неплохо пошарились по окрестным домам, обзаведясь целой кучей полезной бытовухи, так что все были довольны. Виталя притащил откуда-то и подарил Валере огромный мачете в ножнах, тяжелый на конце, отточенный как бритва, с удобной рукояткой из красноватого дерева.

– Босс, башку можно как дыню раскроить любому мертвяку, – сказал сержант, передавая подарок.

С утра же они не спеша упаковались и направились в город, в Средний Кисловский переулок, в котором совсем недавно Валера получал сумку с наличными от подпольного финансиста Уринсона. Туда проскочили почти без проблем, лишь в Калашном переулке на «Рэйнджровер» бросился какой-то мертвяк со странно изменившимся лицом, но неудачно – его откинуло, и тяжелая машина проехала по его ноге, сразу лишив подвижности. Свернули направо, налево… Средний Кисловский встретил их гулкой пустотой, запыленными машинами вдоль тротуара и шумным эхом, гулявшим между стен старой московской застройки.

– Тишина, блин… как в гробу, – пробормотал сержант Виталя, крутя головой по сторонам.

– Верно, – согласился с ним Валера. – А кому тут шуметь? Все же разбежались.

– Зомбям, – логично ответил Виталя. – Их же тут миллионы вокруг. Куда все делись?

– Спать заваливаются, говорят, когда им жрать нечего, – сказал Саня, еще один боец, с заднего сиденья. – А когда кто живой рядом появляется – просыпаются.

Эта фраза вселила в Валеру некое беспокойство, и он поудобней передвинул висящий на груди «Витязь», так, чтобы просто уверенней себя чувствовать. Впереди слева показалась знакомая арка, в которую он и свернул. Эхо от двигателя ударило по ушам, пока он проезжал под ней, затем снова стало тише. Описав полукруг, Валера развернул «Рэйндж» вдоль стены, направив его на выход. Мало ли с какой скоростью придется отсюда сматываться?

– Рядом ставим машину, – скомандовал он в рацию, и «крузак» пристроился бок о бок.

Все вышли, четверо бойцов заняли оборону возле машин, держа автоматы с подствольниками на изготовку. Валера огляделся. «Лексус» Уринсона так и стоял на месте, а возле самой арки пристроился серебристый «Гольф». Эта машина принадлежала Леше, тому самому, которого убил тогда в этом темном дворе он сам и на которой, судя по всему, новоявленные грабители приехали в свой офис. А это значит, что есть вероятность того, что никто отсюда не уезжал и то, за чем Леша охотился, так и хранится. Если не брать во внимание вариант, что «грабители» приехали на двух машинах.

– Босс, что делаем? – спросил шепотом Виталя.

Говорить громче в этом богатом эхом дворе не хотелось, хоть ни одного мертвяка в поле зрения видно не было. Но ощущение того, что пошуми лишнего, и за ними не заржавеет, сохранялось очень четко, каждый буквально кожей ощущал их соседство.

– Четверо у машин, трое со мной, – так же прошептал в ответ Валера. – Трос только приготовьте, придется через окно заходить.

– Он у нас всегда готов, – ответил Виталя. – Без троса в наше тяжелое время никак.

Стараясь ступать по пыльному асфальту как можно тише, Валера подошел к входной двери офиса, посмотрел на нее. Рядом с ней, на желтой штукатурке стены, бурело большое кровавое пятно и отчетливо виднелись дырки от пуль. Валера усмехнулся, узнав свою работу. Потускневшие латунные гильзы так и валялись на асфальте, там, куда их отбросило. Ничего не изменилось с тех пор, разве что оба трупа куда-то исчезли. Ушли, наверное. Он точно помнил, что одному прострелил горло, а второму угодил, скорее всего, в сердце, так что ничто не мешало им обратиться.

«Добить надо было», – машинально отметил он, хотя думал уже совсем о другом.

Дверь была закрыта на замок, и вскрыть ее можно было разве что взрывчаткой – настолько она была мощна и добротна. А вот решетки в окне были открывающимися, с висячими замками с обратной стороны. Во-первых, другие на эти окна установить было невозможно, а во-вторых, Уринсон полагал своей главной защитой скрытность и конспирацию,а не фортификационные сооружения. Именно поэтому он менял офисы в среднем раз в год. Из этого он, кстати, тоже собирался в ближайшее время съезжать, да вот не успел.

– Тросом? – спросил Виталя, увидев, как Валера разглядывает замок.

– Тросом – кивнул тот. – Цепляйте.

Продолжая настороженно оглядываться, Виталя с Саней прикрепили толстый стальной трос к фаркопу «крузака», а еще один боец уселся за руль. Рыкнул мощный мотор, машина покатилась вперед, уперлась, трос натянулся, но в тот же момент немедленно ослаб, а отлетевшая дужка замка со звоном покатилась по асфальту.

– Во, делов-то! – гордо сказал Виталя, скидывая с плеча автомат. – Полезли?

– Давай, – кивнул Валера. – Вышибай окно.

Тишина сломалась окончательно. Водопад разбиваемого железным прикладом АКМС стекла посыпался на асфальт, звон и грохот стоял такой, что казалось, будто любой спящий мертвяк отсюда и до самой МКАД в суматохе просыпается, не понимая, что же такое происходит.

Выбив стекла, Виталя просунул руку в перчатке внутрь и открыл задвижку. Распахнувшиеся рамы смели оставшиеся на подоконнике осколки наружу, вызвав новую волну шума.

– Воины, арку под прицелом держите! – скомандовал Валера остающимся. – Наверняка кто-то на шум припрется, как бы не пожрали нас тут. Понятно?

– Понятно! – вразнобой ответили бойцы.

Кто из них кто, Валера сейчас сам не понимал, все были в черных масках, но команду выполнили дружно.

– Давай первым, – сказал Валера, хлопнув Саню по плечу.

Тот чиниться не стал, а лишь перехватил оружие поудобней и заглянул в окно. Затем спросил:

– Куда дальше?

– Никуда, – ответил Валера. – Вошел и замри, жди остальных. В холл попадаем.

– Понял, – ответил тот и ловко вскочил на подоконник, сильно согнувшись. Еще шаг, и боец оказался в здании, отступил в сторону, давая дорогу остальным, вскинул оружие, взяв на прицел проход, ведущий дальше, в темный офис.

– Теперь я, – сказал Валера и полез следом.

Так ловко проникнуть внутрь у него не получилось, Саня был невысокий и тощий, а Валера здоров как бык. Захрустело стекло под подошвами, затем он тяжело спрыгнул на гулкий пол, покрытый ковролином, тоже сместился в сторону, освобождая проход лезущему следом Витале.

– Ты у окна стой страхуй, – сказал Валера третьему бойцу, которого все звали Матроскиным, и никто не знал, как его зовут на самом деле.

– Я понял, – ответил тот.

Валера рассудил, что основная опасность на улице, а внутри офиса если им что и грозит, то максимум пара мертвяков. Все на замке, никто не мог проникнуть снаружи, а вот запах мертвячий был, причем сильный, такой, что сразу затошнило. Так что нападения ожидать все же следовало.

– Вонь все почуяли? – спросил он. – Два зомбя могут быть, так что осторожно.

– А где? – спросил Саня, вглядываясь в темноту.

– В Караганде, мля, – выругался в ответ Валера. – Да где угодно, жалом не води.

Темнота в офисе раздражала. Когда приходила пора включать свет, Вадим Уринсон всегда аккуратно закрывал жалюзи на всех окнах, чтобы лишней суетой не привлекать внимания с улицы. Валера у него был вечером, так что теперь, когда электричества в городе не стало, свет попадал лишь через разбитое окно у них за спиной.

– Фонари взяли, воины? – с ехидством спросил он у бойцов, заодно устыдившись того, что сам не взял, даже не подумал.

– Естественно, – ответил Виталя, зажигая здоровенный фонарь-«дубинку». – Куда мы без них?

Саня тоже зажег фонарь, окончательно посрамив босса. Валера подумал, что пацаны успели уже набраться опыта, пока он заправлял базаром в покое и безопасности. Почему-то эта мысль заставила его смутиться.

– Ладно, пошли вперед, – скомандовал он.

– Момент, – шепнул Виталя, подошел к следующему окну и резко потянул за шнур.

Жалюзи с шуршанием задрались до самого потолка, сразу стало намного светлей.

– Так лучше, – прокомментировал свои действия боец, а затем спросил: – А там что?

Палец его указал на белую пластиковую дверь в стене напротив.

– Сортир там, – буркнул Валера. – Страхуй, я проверю.

В сортире было пусто и чисто. Валера закрыл дверь и взял на прицел проход, ведущий дальше. Планировку офиса он помнил очень хорошо – длинный коридор, по правую руку две каморки. Одну использовали как кухню, вторую, в самом конце коридора, как «сейфовую», именно там и происходила передача наличных. По левую руку было три небольших кабинета, из которых Уринсон занимал самый последний, который был просторней других, а заодно и ближе к деньгам. Первой по счету от холла была переговорная, затем еще кабинет, где сидел раньше Леша со вторым парнем, имени которого Валера не помнил. Это был тот, которого он застрелил на крыльце.

Мертвячьим запахом несло откуда-то из глубины офиса, и это заставляло нервничать, медлить с первым шагом.

– Ладно, двинули, – пробормотал Виталя, медленно направившись по коридору.

Дошли до первой двери, остановились.

– Коридор паси, – буркнул Виталя, обращаясь к Сане, а сам резко распахнул дверь в переговорную.

Луч фонаря заметался по стеклянному круглому столу, вращающимся креслам из черного кожзаменителя, полкам длинного конторского шкафа, вытянувшегося вдоль белой стены.

– Пусто вроде, – пробормотал Виталя, приседая и светя узким как лезвие меча лучом под стол.

– Похоже на то, – согласился Валера. – Дальше пошли.

Дверь в переговорную закрылась. Они сдвинулись по узкому коридору еще на несколько шагов, остановившись у двери в правой стене.

– Там что? – спросил Виталя.

– Кухня.

– Санек, проверь, – скомандовал сержант.

Саня кивнул, быстро сместился немного вперед, распахнул дверь, при этом отскочив назад. Фонарь у него был подствольный, так что одновременно с лучом в темноту уставился косо срезанный компенсатор автомата.

– Пусто, – сказал Саня. – Только стаканы с чашками разбиты, все на полу.

– Хрен с ними, – пробормотал Валера, принюхиваясь и пытаясь определить источник запаха, который с каждым шагом становился все сильнее и сильнее.

Он сдвинулся вперед, правее него оказался Виталя, направивший луч фонаря на следующую дверь. Саня остался сзади. Валера обернулся к направившемуся было в его сторону бойцу и вдруг увидел, как откуда-то сверху, в проем кухонной двери, так и оставшейся открытой, спустилось какое-то белесое пятно. «Фонарь, блин!» – мелькнула молнией в голове отчаянная мысль, и, чувствуя, что от этого пятна хорошего ждать не следует, Валера шагнул вперед, вытягивая руку, чтобы дернуть на себя, спасти от неведомой опасности Саню, но тот, не поняв движения старшего, инстинктивно отшатнулся назад.

Дальше все произошло быстро и страшно. Виталя обернулся на движение, и в ослепительно-белый луч его фонаря попало перекошенное от ужаса лицо их товарища, в голову которого вцепились две уродливые когтистые руки мертвячьего цвета, со вздувшейся и местами отслаивающейся кожей, покрытой трупными пятнами. Саня успел лишь открытьрот, но крикнуть уже не успел. Что-то громко хрустнуло, брызнуло кровью по стенам, голова его повисла, открывая лучу света невероятно мерзкую морду какого-то существа, замотанного в рваные тряпки, распахнувшего пасть с окровавленными клыками и издавшего протяжное тихое сипение.

– А-а-а! – заорал Валера, стараясь этим криком заглушить ужас, накрывший его ледяной волной, едва лишь он увидел эту жуткую харю.

Палец инстинктивно вдавил спусковой крючок, и «Витязь» загрохотал длинной очередью, затрясся в руках. Пули хлестнули по уже без сомнения мертвому Сане, задели держащую его сзади тварь, которая дернулась, а затем с невероятной силой швырнула тело убитого на них.

От удара матерящийся Виталя выронил фонарь, а Валера, и без того почти ослепший от вспышек выстрелов в темноте, понимая, что не видит врага, а магазин опустел, попытался отскочить назад, столкнувшись с сержантом. Что-то темное, выделявшееся на фоне луча, отбрасываемого катящимся по полу фонарем, низко согнувшись, метнулось вперед, прямо между ними, что-то острое полоснуло по толстой коже куртки, но не задело тела.

Слепяще засверкал огненный хвост дульной вспышки из автомата сержанта, словно кувалдой ударило по ушам, брызнуло холодным и мокрым во все стороны, затем пули ударили в потолок, обрушивая на пол белые куски облицовки и выбивая висячую пыль, а быстрая и тяжелая тварь завалила своего живого противника навзничь, наваливаясь на него сверху, орущего в отчаянии и брыкающегося.

Хоть в душе у Валеры все сжалось от дикого, судорожного страха, руки сработали сами, без участия мозга. С мягким щелчком перекинулся магазин на спаренный, согнутый палец рванул рукоятку затвора, досылая патрон. Валера поднял с пола так и не потухший фонарь, направил его на синюшный, морщинистый затылок набросившегося на человека чудовища, прицелился и нажал спуск.

Вновь загрохотало, дождь гильз хлестнул по стене, но отчетливо было видно, как девятимиллиметровые пули буквально взломали уродливый череп, расплескивая его содержимое, и тварь вдруг замерла, а затем мешком завалилась набок.

Виталя, суетливо суча ногами по ковролину, буксуя и дергаясь, глядя выпученными глазами на лежащую рядом тушу, отполз в сторону, оттаскивая за собой на ремне автомат и прижимая к груди окровавленную руку.

– Живой? – спросил его Валера, перекинув луч на свою «добычу».

– Куснул, гад… – дрожащим голосом ответил сержант.

– Двое сюда! – рявкнул Валера в рацию. – С фонарями, блин!

При этом он шагнул вперед, с силой толкнул Виталю ногой, заваливая его на спину. Лицо бойца перекосилось от испуга, рука потянулась к автомату, но замерла, когда Валера крикнул:

– Жгут давай, баран! Быстро!

Жгут был под рукой, накручен на откинутый приклад АКМС, и через секунду Валера мотал его на плече солдата, стараясь затянуть как можно туже, не дать заразе пройти дальше. Затопали по коридору шаги, заметались лучи фонарей по стенам, Валера крикнул:

– Прикрывай!

А сам при этом выдернул из аптечки шприц с промедолом, вколол, затем следом второй, подумал и добавил еще и третий: пусть лучше боец умрет от передоза кайфа, чем от болевого шока. Содрав с приклада «Витязя» второй жгут, обхватил руку бойца выше первого, затянув изо всех сил, затем выхватил из висящих за спиной ножен тяжелое лезвие даренного Виталей ножа для рубки тростника. Примерившись, не обращая внимания на дикий вопль ужаса своего товарища, сообразившего, что сейчас будет, он прижал плечо коленом к полу и со всего маху рубанул мачете по руке, прямо между жгутами.

К его удивлению, тяжелое как топор лезвие, предназначенное для рубки толстого тростника, легко перерубило и плоть, и прочную кость. Рука отделилась, откатившись в сторону, а крови вытекло совсем немного. Несмотря на убойную дозу наркотика, боль все же достигла одурманенного мозга Витали, тот дернулся, застонал, но Валера, проявляя самому раньше неведомую ловкость и сноровку, уже бинтовал ему культю, и алые кровавые пятна все проступали и проступали через белую ткань.

Сане прострелили голову, после чего замотали ее найденым пакетом. До возвращения в этот мир ему оставались секунды, уже пальцы начинали шевелиться.

Сейф нашли. И в нем что-то было, тяжелое и много. К удивлению Валеры, он оказался к полу не прикручен, и общими усилиями его подтащили к двери, которая открылась изнутри. Рядом с сейфом был и источник трупной вони – почти начисто обглоданный человеческий костяк с клочками гнилого мяса. Рядом с ним на полу валялся заряженный обрездвустволки. Тварь Валера тоже опознал. Как ни странно, но в чертах омерзительной морды мутанта угадывалось до сих пор лицо Вадика Уринсона. Видать, тот, кто тогда стрелял в офисе, убил подпольного банкира, да не догадался, по незнанию тонкостей, прострелить ему голову. Тот напал на своего убийцу и на трупе откормился в такую жуткую тварь.

Почему убитый тоже не восстал, было ясно сразу – на стальном углу сейфа было огромное пятно запекшейся крови, а висок жертвы проломлен. Видать, Уринсон набросился на него сзади, что объясняет наличие заряженного оружия, и они оба упали, причем жертва ударилась головой о железный угол, обеспечив восставшего Уринсона пищей.

– Вадь… охренел ты на людей кидаться, – сказал доверительно убитому чудовищу Валера. – Раньше совести не было, жлобом был всегда, а сейчас так и вообще. Знал бы –сам бы завалил, а так Санек погиб из-за тебя, урода скаредного.

Пнув убитого тяжелым ботинком, Валера пошел на улицу. А вот там становилось проблемно. Оставшиеся три бойца успели застрелить нескольких мертвяков у арки, а за ней скрывались, не торопясь бросаться во двор, несколько «ветеранов».

– Мутанта видели, кажется! – доложил один из бойцов, показывая рукой в перчатке на крышу соседнего флигеля. – Прямо там прячется, падла.

– Тогда нечего сопли жевать, – ответил Валера, обводя стволом пистолета-пулемета окна вокруг. – Тело, раненого и ящик грузим в машины и делаем ноги.

– А он не того?.. – с сомнением посмотрел на отрубившегося Виталю Матроскин.

– А я знаю? – переспросил Валера. – В «крузак» его, в багажник, там сетка собачья. А здесь не бросим, он наш парень. И Санька тело вывозим. Вопросы?

– Никак нет! – бодро отрапортовал Матроскин.

– Тогда на счет три, два уже было! – рявкнул на него Валера. – Бегом!

Команду бросились исполнять, а сам он всадил гулко простучавшую короткую очередь в башку мертвяка, неосторожно высунувшегося в арку. Брызнуло гнилыми мозгами, труп свалился на асфальт. Тем временем один из бойцов дважды влепил из подствольника в кирпичную трубу на крыше флигеля, надеясь то ли убить, то ли просто задеть таившегося там морфа легкими алюминиевыми осколками. Но какого-то эффекта достиг – низкая тень метнулась за коньком в сторону, загромыхала кровля, а затем закачалось дерево с противоположной стороны здания: морф, как обезьяна, перескочил на него и исчез из поля зрения.

– Не телимся, сразу по газам! – скомандовал Валера в рацию, усевшись за руль своего «Рэйнджа». – Не тормозим, не боимся. Давим все подряд, хрен с ними, с фарами.

В «крузаке» его команду поняли правильно, и два тяжелых джипа, взревев моторами, рванули в арку с места в карьер, сбив на выезде сразу нескольких мертвецов. А затем машины понеслись в сторону Тверской, а уже по ней – к Ленинградскому шоссе.

Виталя выжил, хоть и остался без левой руки. Через месяц его стали называть «Капитан Крюк» или просто «Крюк», хотя никакого крюка у него не было: Валера отрубил ему руку по самое плечо.

Сергей Крамцов

17 апреля, вторник, утро

Рассвело, но не до конца. День обещал быть теплым, но пока было зябко, дул прохладный утренний ветерок. Где-то в отдалении старались переорать друг друга вороны. Два «уазика» и «Садко» выстроились в колонну перед крыльцом гостиницы.

– Еще раз объявляю всем. – Я обвел глазами стоящих у машин людей. – Колхоз – дело добровольное, наш отряд – тоже. Здоровье и жизнь никому не гарантируется, все, что мы делаем, мы делаем на свой страх и риск. Сегодня у нас первый дальний выход, не однодневный, в отрыве от базы, при отсутствии постоянной связи с ней. Среди нас есть семейные люди, поэтому я хочу быть уверен в том, что они твердо осознают возможные последствия.

Никто ничего не говорил, все молчали. Вообще-то я в ответе всех присутствующих не сомневался, но мысль о том, что мне придется смотреть в глаза детям Маши, случись с ней, не приведи бог, что-то плохое, покоя мне не давала. К ней первой я и обратился:

– Маш, ты уверена? У тебя же двое детей.

– Уверена, – ответила рыжая Маша. – Я мать кормящая, а на такой работе кормить буду лучше.

– А если без шуток?

– А если без шуток, то последствия этого шага осознаю, – чуть суше ответила она. – Достаточно четко выразилась? Тем более, сам видишь, здесь дети ценность номер один, не пропадут без меня.

В этом она была права. Командование «Пламени» откровенно предъявляло права на всех детей на территории части, намереваясь учить их нужному чуть ли не круглосуточно. По крайней мере, строился жилой корпус при школе, где дети должны были жить пять дней в неделю. К тому же генерал Лаптев на общем собрании сообщил, что раз в части скопилось еще и немало спасенных сирот, такая организация жизни детей позволяет им не чувствовать себя брошенными. А на выходные их брали родители других детей, тем самым окончательно уравнивая в правах.

– Хорошо, – кивнул я. – Большой, ты точно договорился?

Стоявший с пулеметом в руках Большой кивнул уверенно, сказал:

– Жена побрыкалась, но смирилась.