Чтение 28–й страницы книги ~Москва~

– На карте отмечу. Запоминай: парня, что мы терли, зовут Сергей Крамцов. Езжай в «Пламя», как хочешь его, так и вызывай. Думаю, там КПП есть и все такие дела. Понял?

– Ну!

– Мля… месяца не прошло, как ты в дезертиры подался, а Устав уже забыл, – выругался Валера, после чего передразнил собеседника: – «Ну-у-у-у»… сандалии, мля, гну. Вызовешь его, короче, понял?

– Понял.

– Мог бы и «так точно» сказать, – вздохнул теперь Зять. – Боевую задачу ставлю все же. В общем, вызовешь – отдай эту сумку. Понял? И на словах скажи, что обещанное отдаю авансом, а что с них причитается – за тем мы сами потом заедем как-нибудь. Пусть только сделают, как обещали. Понял?

– Так. Точно, – медленно и с расстановкой произнес Матроскин.

– И еще… – не обратил внимания на ерничанье Валера. – Возьмешь УАЗ и с собой одного пацана, понял? Одного, кому больше всех веришь. И о том, куда я тебя послал, ты даже Господу на Страшном суде не расскажешь. Как понял?

– Все я понял, – ответил тот серьезно. – Сделаю как надо.

Сергей Крамцов

22 апреля, воскресенье, вечер

Сначала заговорила рация голосом капитана Маликова – нынешнего коменданта гарнизона, в ведении которого находились еще и КПП.

– Крамцов, тут тебя какие-то дезертиры на ваишной машине домогаются. Ждешь кого?

– Дезертиры? – озадачился я.

– Ага, двое, – ответила рация. – Говорят, что тебе от какого-то зятя твоего подарок.

– Моего зятя?

Стрелка на шкале недоумения в моем мозгу резко перескочила в красную зону. Это откуда у меня зятья взялись? Или у кого они? Где-то неподалеку от Маликова послышались голоса, затем он снова заговорил:

– Какой-то Валера, он же чей-то зять, прислал двух бойцов с посылкой тебе. Говорят, вы на базаре виделись.

– Опа… – поразился я. – Знаю такого. Мне на КПП подскочить?

– А ты как думал? Если хочешь их на территорию пустить, будешь пропуск с поручительством оформлять… – Тут опять пауза с голосами на заднем плане случилась… – И они не хотят, говорят, что на пять минут дела. Подходи, короче, в «отстойнике» пообщаетесь.

Во время этой беседы я как раз переодевался в тренировочный костюм в номере, собираясь посетить все же открытый, как нам сказали, спортзал, поэтому лишь накинул на плечо на манер портупеи ремень, на котором висела кобура с «Грачом», и схватил ключи от «Форанера». Если «посылка» та, что я предполагаю, то на горбу тащить ее будет некомфортно.

Как раз для таких встреч и неожиданных посетителей теперь за зданием КПП организовали «отстойник» – заплетенный обычной колючкой во множество рядов периметр, в котором легко могли разместиться несколько машин и который легко простреливался при необходимости с нескольких точек. У самого бетонного забора стоял «уазик» в раскраске военной автоинспекции, возле которого ждали два парня с автоматами, в которых я сразу узнал тех двоих, что подошли ко мне на стоянке в Медном, конопатого и носатого.

– Здорово! – сказал конопатый, протягивая руку для пожатия. – Помнишь нас? В Медном виделись.

– Помню, конечно.

– В общем, так… – начал он, выдержал драматическую паузу и продолжил: – Старшой тебе передает, что обещал. Тут четыре граника и четыре цинка вогов.

Он слегка пнул ногой глухо звякнувшую сумку, стоящую на земле.

– Еще просил не подвести его с чертежами. Не по-пацански тогда будет, люди все же. Хорошо?

– Не вопрос, чертежик уже делать начали, к послезавтрему будет готов.

– Как нам забрать?

– Мы приехать обещали вообще-то, – удивился я.

– Старшой сказал, что нельзя тебе к нам. Ждут тебя козлы какие-то, аж тридцать человек приехало из Медного с нами, – покачал головой конопатый. – Не знаю, что там у вас за дела, но сказали, чтобы ты не совался. И что мы тебя предупредили – не обсуждал ни с кем, и старшого перед людьми подставишь, и нас. Лады?

– Лады, двадцать шестого тогда подкатывайте, чтобы наверняка, – слегка переведя дух от такой новости, ответил я. – Только как тогда связываться?

– Дай частоту для связи, мы сами подъедем, прямо сюда. У нас в «козле» «сто шестьдесят восьмая»[20]имеется, так что свяжемся.

– Вертолеты вызовете? – засмеялся я.

– Если есть, то пусть прилетают, – серьезно кивнул конопатый. – У нас же базар, продадим влет.

Свое собственное дежурство по связи я тоже завел, правда, в теории, потому что слушать было некого, но постоянная частота приема у нас была, осталось только на бумажке записать. Ну и посадить послезавтра кого-то в «буханку», на приеме подежурить.

– Ты вот что… – сказал я бойцу, передавая сложенный листок, вырванный из блокнота. – Ты старшому своему большое спасибо передавай, хорошо? И вот еще…

Я стащил через голову ремень с кобурой, в которой увесисто покоился «Грач», и отдал конопатому. Затем сказал:

– Понимаю, что у него всего хватает, но скажи, что это как открытка со «спасибо». Так бы и нарвался, собирался ведь ехать к вам. Башкой ему обязаны, не забудем.

– Ага, понял, – кивнул боец, забирая ремень и обматывая его вокруг кобуры. – Передам обязательно, не сомневайся. Давай, удачи, покатили мы, неохота по темноте пилить.

– И тебе удачи, – попрощался я. – Да, ты вот что скажи: а что мы отсюда, они знают?

– Нет, – ответил тот. – Однозначно не знают. Но они слышали, что ты к старшому заехать собирался, поэтому ждут там.

– Ага, спасибо.

Подождал, пока ваишная. машина пройдет проверку и выедет в ворота, после чего подхватил захрустевшую своими боками из стеклоткани сумку и потащил ее к «Форанеру». Тащил и испытывал при этом почти невероятное облегчение от мысли о том, что мы так счастливо избежали ловушки – ведь ни намека не было на то, что на базар ехать нельзя. Поехали бы и… Дальше и домысливать не надо. Тридцать опытных профессиональных вояк против нашей компании, да и то неполной, – у нас ни единого шанса на жизнь. А в том, что желание нас отловить имеется у господина Бурко, и притом очень горячее, – тут сомнений нет. Недаром он все же не распространяет обо мне информацию в стиле: «Ловите его, это он тут зомби развел!» – мог бы, так нет, молчит. Понимает, что любая палка о двух концах, а от некоторых еще и занозы. Поймай меня кто другой, начни потрошить, и вот он уже не прогрессивный правитель северо-запада Тверской области, а виновник Катастрофы, окопавшийся в своем логове. Большая разница, а?

Сумку сначала закинул в багажник, подумал – и открыл, заглянул внутрь. Тут все по-честному – четыре цинка, ну и подствольники, явно со склада, в полном комплекте, с двойными сумками для десятка вогов каждая, и сами покоятся в сумках. Открыл одну, заглянул – все на месте, только пушечное сало надо отмыть будет. Спасибо Зятю этому самому, вроде и злодей – а вроде и людские понятия не забыл. Или он бурковских за что-то сильно не любит? Как бы там ни было, а он меня просто спас, без всяких прочих.

Ладно, в «Пламени» я в безопасности, скорее всего, с Пантелеевым непоняток не осталось, с его слов, а вот то, что они сумеют разведать, что я отсюда, – вопрос времени,как мне кажется. Может, и паранойя, но умеренная, в самый раз такая. Там, в службе безопасности, следаков бывших куча, насколько я помню, а это значит, что искать людейони умеют.

Я тронул «Форанер» с места и покатил обратно к гостинице. И попутно меня осенила мысль: цель этих поисков все же не я, я им сто лет не нужен сам по себе. Нет, приятно, конечно, уничтожить последнего свидетеля, да больно уж это не стиль Бурко. Что касается нашего олигарха, то я всегда полагал, что он на нормальные человеческие реакции неспособен, а лишь на голый прагматизм. Им нужны контейнеры. Они же сидят не только в своем Центре, но и на фармацевтической фабрике. Я помню разговоры про нее, она только отстроена. И вообще, говорили, что Бурко думал перенести туда все исследовательские программы, даже гостиницу отличную для специалистов отстроил. Говорили, сам я там не был.

И что из этого? А то, что там должна быть отличная лаборатория. И специалисты. И если они не смогут сделать вакцину, то тогда уже никто не сможет. Казалось бы, а почемубы и нет? Какая разница, где ее сделают, в «Шешнашке», «Пламени» или в Центре у Бурко? А разница большая, господина Бурко просчитать несложно. Он эту вакцину так внедрит, что весь уцелевший мир ему должен окажется. Такие люди пальцем не шевелят бесплатно.

Да и для меня это все же проблема, появится лишний искус вычеркнуть меня из списков уцелевших.

И все же для работы над вакциной нужен исходник – тот самый, что в оранжевых контейнерах. И если я этот самый исходник отвезу еще и в «Шешнашку» – я точно исключу элемент корысти из изобретения вакцины. Разве что минимальный останется – эксклюзива не будет. И тогда я могу считать, что и моя совесть в чем-то спокойна, и никто не будет заниматься вымогательством у того, что осталось от этого мира. В общем, «Шешнашка», однозначно. Когда? А это мы сейчас посовещаемся, в спортзале.

А Бурко я «материал» не дам. Не хрен. Не заслужил. Пусть другие этот мир спасают, он свое уже сделал.

Сергей Крамцов

24 апреля, вторник, утро

Вчерашний день мы взяли на подготовку к выезду и окончательную доработку плана. Может, особого смысла и не было, мы даже изначально собирались двинуть вчера, да Пантелеев словно подбил к такой задержке, выдав разрешение на пользование учебным городком его «подсолнухов». А у меня был великий соблазн заранее отработать вход в здания через окна по лестницам, как мы, собственно говоря, и собирались входить в библиотеку. Чтобы все по шагам – подъехать, выбить стекла, приставить лестницы и быстро забраться, страхуя друг друга. А транспорт должен будет сразу отвалить и двигаться в сторону Театрального проезда, где и ждать команды на эвакуацию.

Вроде и сложного ничего в идее не было, а убили часа четыре на это упражнение. Тут и сектора обстрела надо было правильно разобрать, и двигаться таким образом, чтобыдруг другу на прицел не попадать, и светозвуковые забрасывать в окна так, чтобы и летели подальше, и обратно на голову не падали. Все, казалось бы, мелочи, а проблемки на каждом шагу. Ни у кого из нас такого опыта специфического не было, это скорее к СОБРам относится и всяким группам захвата, так что приходилось сочинять на ходу.

Еще непривычным элементом были мотоциклетные куртки, которые мы натянули на себя. Удобной в повседневном ношении одеждой их назвать сложно, плотные, крепкие, приклад в плечевую защиту упирать неудобно, и оружие непривычно смещается из-за этого, но постепенно приспособились. А без них в здание лезть не надо, все же защита, и неплохая.

Под конец занятий с проблемами в основном справились, хотя в процессе подготовки Большой даже умудрился столкнуть меня с крыши «садка», хорошо, что снизу песок был, мягко падать. Когда занятия закончили и собирали имущество, чтобы выдвигаться в сторону столовой, кучебным полям подъехал «жигуль-четверка» с кузовом, в кабине сидели два мужика, а в кузове лежал теодолит, и за ним – потрепанная «Нива», из которой выбрались двое, причем одного я сразу узнал – олигарх Баранов. Я отпустил всю группу, потребовав оставить мне УАЗ, и пошел поздороваться.

К моему удивлению, он меня тоже узнал, причем сразу – остановились-то они в паре десятков метров от нас.

– Здорово, боец! – поприветствовал он меня, протягивая руку. – Живой пока? Ну молодец. Как жизнь?

– Да помаленьку, вашими молитвами, – ответил я, пожимая крепкую ладонь. – А вы как здесь?

– Известно как – ножками, – усмехнулся он. – Колесами, если совсем точным быть. А если конкретно, то в городе житья не стало, ошиблись мы тогда, решив там окопаться. Морфы замучили.

– Их много?

– Много. Не толпы, разумеется, но чтобы раз в час наблюдение не заметило хоть одну такую дрянь поблизости – не бывало. Два человека у нас еще погибло с тех пор – наблюдатели на балконе. Тварь сумела забраться через крышу соседнего дома и прыгнула сверху. Из троих – один живой.

– Плохо как, – вздохнул я. – А я как раз завтра с рейдом на Кузнецкий Мост собираюсь.

– Аккуратней, – сказал Баранов. – Не думаю, что сразу кинутся, но на людей в городе они охотятся целенаправленно. Нам показалось, что они скопились вокруг нашего дома постепенно, пришли из других мест. В осаду вроде как взяли, охотились вполне целенаправленно. Да и мертвяки в городе совсем поумнели. Видели уже и с палками их, ис камнями, и в засаде сидящих – всяких.

– Серьезно? – довольно глупо переспросил я.

– Нет, шучу, – буркнул Баранов. – Мне, понимаешь, делать было не хрен сейчас, вот и подумал, что остановлю парня и буду ему юмор шутить.

Каков вопрос, таков и ответ, как говорится. А вообще мы чуток отвыкли от «дел мертвячьих», все больше в других местах функционировали последнее время, скорее людей опасаясь, нежели мертвяков, вот и отстали от жизни. А Баранов все это время в самом центре города сидел, имел возможность наблюдать.

– Кстати, спросить хотел… – вдруг вспомнил я. – А здание на Маяковке, напротив памятника, – не знаете, что за люди сидят?

– ОМОН, – ответил он. – Ну и с ними МЧС и еще разные. У них там вроде перевалочной спасательной базы, в городе до сих пор людей находят. Мы с ними все время на связи были. Если что, можешь у них укрыться, не откажут.

– Еще живые люди остаются? – поразился я.

– Верно, – кивнул Баранов. – Я бы тоже не поверил, если бы кто сказал. Но даже к нам выходили. Пять человек к нам прорвались, с нами сюда приехали. И еще двое почти добежали, но их морф убил, прямо у наших на глазах.

– И как они выживали?

– Две компании было, – взялся он рассказывать. – Одни в «свечке» на Новом Арбате застряли, там буфет был, и они в нем закрылись, так что еда и вода у них были. Потом выбрались через окно и сумели открытую машину завести, был у них толковый парень. А потом оказалось, что там бензина на нуле, бак кем-то пробит, но тут нас заметили, как раз до ворот дотянули, тем и спаслись. А вторые, семейная пара, пешком прибежали, они, оказывается, прямо в здании напротив прятались.

– А чем питались? – заинтересовался я.

– Везением, – ответил Баранов. – У них праздник ожидался, годовщина свадьбы, гостей назвали целую толпу, ну и продуктами затарились. А тут всех и накрыло. Гости непришли, а им почти на месяц запасов хватило. Нас видели, оказывается, да почему-то подходить боялись. Потом мертвецов на улице столько стало, что не сунешься. И только сейчас прорвались.

– А мертвяки и морфы что делали, пока они бежали?

– Морфы как-то их проспали на этот раз, а мертвецы за ними следом ломились. На шум проснулись, похоже, – ответил Баранов.

– А просто шуметь и проснувшихся отстреливать не пробовали? – поинтересовался я.

– Поумнели они, – с легкой издевкой ответил собеседник. – Прошлым живешь. Они сперва смотрят, а уж потом действуют. Мы вот постреливали время от времени, и на выстрелы они шли. А потом перестали – запомнили, что добычи нет.

– А тела своих?

– Всегда оттаскивали за углы. Выбегут, схватят и волокут. В башку на таком расстоянии запросто не попадешь, а в другое место им без разницы.

– Во как… – поразился я.

– Вот так, – в тон мне ответил Баранов. – По нашим прикидкам, на уровень обезьян они выходят постепенно, так что вы там поаккуратней. А сейчас извини, работать надо, я тут теперь чуть не за главного инженера по всем местным стройкам.

– Спасибо, – ответил я.

На этом мы попрощались, а я пошел к машине, пребывая в несколько озадаченном состоянии. Не то чтобы я не предполагал такого, тенденция к «поумнению» мертвяков была заметна давно, можно сказать, невооруженным глазом, но чтобы так быстро и так комплексно… Кстати, а хоккейными шлемами мы так и не разжились, хоть и планировали. Это мне при упоминании камней и палок в мертвых руках вспомнилось, как-то не хочется получить трубой по темечку. А теперь уже и не до шлемов… хотя Пантелеев нам на что? Неужели не сжалится и не выдаст хотя бы четыре шлема, на тех, кто в здание лезет? Остальные, может, и обойдутся, а боевой группе точно не помешает.

Схватившись за рацию, начал вызывать подполковника, но был послан куда подальше до вечера – тот был занят и говорить о моих нуждах не мог. Правда, и я твердо решил, что хотя бы четыре шлема выбью, у них точно есть.

Потом ничего не было интересного, обедали да в спортзал скопом ходили, где я под ворочанье железа рассказал обо всех новых угрозах, о каких от Баранова слышал. А ужечасам к восьми вечера удалось поговорить с Пантелеевым, который дал команду на склад выдать нам три шлема БШЗ, который «Маска-4», – запомнил, что один выдали раньше. Но если удачно съездим, то я с «Пламени» шлемов с брониками на всю группу стрясу, я только теперь разглядел, что этого добра у них на складе целая куча. А то экономятна нас, понимаешь.

В общем, на этом вчерашний день и закончился. А сегодня с рассветом, уже привычно, мы подъехали к КПП. «Уазик», «буханка» и «садок», все как и планировали. Все были слегка невыспавшиеся, но сосредоточенные и немного нервные – лезть в мертвый город было страшновато. Вроде уже и привычно даже в какой-то степени, и все равно мандраж по полной программе. Да еще и утро такое – прохладное, темное, ветреное, действующее на настроение.

Проверились, досмотрелись и выехали на уже привычный маршрут в сторону города. Из всего интересного, что по пути заметили, – оживилось немного движение, к моему большому удивлению. Я полагал, что избежавшие гибели люди замкнутся в своих анклавах, вроде как ощутить безопасность, дух перевести, а получается, что многие уже перевели.

Впервые я ехал не в головном УАЗе, а в «садке», на сиденье рядом с водителем, то есть со Шмелем. Грузовик в этом походе у нас главней всего, поэтому только Мишке его и доверили. А ехать в нем, кстати, мне понравилось – это не в продуваемом всеми ветрами «козлике» – солидно, со всех сторон закрыто, да еще сзади, за спиной, целый дом, вкоторый теперь проход свободный. Народ там сейчас чай пьет, разливая его из термоса, прямо на пикник собрались. А Вика даже улеглась на полке, закинув руку за голову. У нее в ногах сидела Маша, машинально поглаживающая полимерное ложе своей «мосинки».

По плавности хода «садок» не сильно отличался от «шишиги», тоже тот еще прыгун, но все лучше, чем легкий «уазик». И сидеть не в пример удобней, у меня в ГАЗ-66 всегда колени в приборную доску упираются. «Буханка» тоже катила в колонне бодро, мне хорошо было ее видно во второе, дополнительное зеркало. Выглядит этот маленький автобус со всеми новыми наворотами грозно и брутально, и еще мне хорошо была видна Ксения, сидящая в нем справа и опиравшая автомат на кожух двигателя.

В самом городе мародеров не видно, но думаю, что это из-за того, что еще рано, мы ни свет ни заря выехали. Чуть попозже должны подтянуться, в городе еще есть что брать. Похоже, что центр и основные торговые точки пощипали, даже почистили, но осталась еще прорва всего, от магазинов до складов. В разведанное нами при известных обстоятельствах Бирюлево до сих пор мародерские команды из «Пламени» каждый день ездят, и конца-краю вывозу всего полезного не предвидится.

Омоновская база на Маяковке продолжала работать, мы увидели, как от нее отъехал белый внедорожник с оранжевой полосой и эмблемами МЧС на дверях, в окне верхнего этажа увидели оборудованную огневую точку с пулеметом, а в соседнем виднелся снайпер. Я глянул на них и попутно осенился некоей идеей, не показавшейся маразматической, особенно после вчерашнего разговора с Барановым.

– Колонна, стой! – скомандовал я. – Внимание по сторонам! – и затем обратился к Мишке: – Шмель, давай малым ходом к стене поближе, поговорить надо.

Скомандовав, перебрался в кунг, сразу откинув вниз лесенку люка и вскарабкавшись по ней. И сразу наткнулся взглядом на направленные на меня сверху стволы. И изобразил им радостно-идиотическую лыбу до ушей.

– Мир вам, люди добрые! – крикнул я.

– И тебе того же, – сдержанно ответил высунувшийся в окно худой мужик в городском камуфляже и разгрузке, на которой сумок с магазинами было больше, чем места под них.

– Я тут с вопросом к вам, – продолжил я беседу. – По рекомендации мужиков, что на Малой Никитской раньше сидели да откочевали оттуда. В курсе?

– Ага, – кивнул тот. – Общались с такими, даже в гости заскакивали. А что хотели?

– У нас тут гуманитарная мародерка намечается, – сказал я. – Но в стремном месте.

– «Гуманитарная» – это какая? – уточнил худой.

– Диски с полезной людям информацией, – добавил я патетики. – Не коммерческая вроде как, а всякая научная полезность.

– Ага, – снова кивнул мужик в окне, вроде даже одобрительно. – И что за место?

– Техническая библиотека на Кузнецком Мосту, точнее, ее задворки, Пушечная улица.

Он почесал в затылке и в третий раз выдал свое «ага». Потом спросил:

– И чем помочь можем?

– Мы вроде подготовились… – Я обвел рукой наш сбившийся в плотную колонну транспорт. – Но мало ли что? Хотим с вами связь наладить, нам сказали, что у вас здесь вроде перевалки спасательной. Так?

– Не совсем, но в общем и целом – верно, – ответил худой. – У нас бэтээр есть, можем подскочить, случись чего. Только скажи, нам с этого чего полезного обломится?

Вопрос меня озадачил, но ответил я честно:

– Не знаю. Техническая библиотека, книжки всякие. Нужно что?

– Не, книжка у меня уже есть, – хохотнул он. – Так как «караул» кричать будешь?

– У нас «сто пятьдесят девятая» есть, – сразу перешел я к делу. – Свяжемся?

– Богатые, у нас тут «сто седьмая», если бэтээр не учитывать, – усмехнулся омоновец. – А вообще должны, попробую организовать. Кто там у тебя на получении связи?

Связь установили, в общем. «Сто пятьдесят девятая» стояла у нас в «буханке», оборудованной под КШМ, и при ней дежурила Аня, честно принявшая на себя должность радиста-неофита и с обязанностями своими справлявшаяся легко. Вот и сейчас связь появилась сразу.

Признаться, мысль о том, что сестренок надо приставить к радиосвязи, пришла мне в голову удачно, теперь есть легальная возможность держать их все больше в тылу, да еще обеих в одной машине, под защитой влюбленного до беспамятства в Ксению Пашки. Большой, еще когда я эту идею ему по секрету высказал, одобрил ее со всем пылом и тут же взялся за обучение. Матчасть девушки осваивали, разве что комплекцией для бега с рацией не очень годились, даже спортивная Аня – «сто пятьдесят девятая» не так чтобы легкая, это не «Северок». Зато получился отдельный экипаж штабной машины, которому рваться в бой вроде как по должности не положено.

Дальше пошли знакомым по разведывательному выезду маршрутом, медленно, осторожно, почти что крадучись, если это слово к машинам применимо. Продолжало слегка мандражить, пыльный и серый пейзаж вокруг навевал тоску. Казалось, что Москву присыпало пеплом и могильным прахом. Мертвяков ни убавилось, ни прибавилось с прошлого выезда, а еще на Садовке, как раз перед витриной магазина, из которого мы воровали мотоциклетные куртки, пристроился человеческий морф, обгрызавший длинными и острыми зубами куски гнилого мяса с трупа собаки.

– Стрельнуть? – предложила Маша, увидев его через бойницу в стенке кунга.

– Не надо, – покачал я головой. – Для города особой пользы не будет, а внимание привлечем. И омоновцы рядом, к ним может сунуться.

– У них все окна, кроме бойниц, уже заделаны, дадут – мало не покажется, – высказался Шмель. – Они там давно сидят, как я понимаю, к обороне приготовились.

Дальше снова ехали молча и на подъезде к объекту начали натягивать шлемы, разбирать дробовики – две «Сайги», два «Вепря». Именно их мы планировали за основные стволы при проходе через помещения. Как уже много раз убеждался – в тесноте ружье посерьезней автомата будет, да и рикошетов с пробитием перегородок опасаться меньше придется. Но автоматы тоже брали, складывая приклады и закидывая их за спину, и минимум по шесть магазинов на каждый – мало ли как дело повернется?

– Проверка связи в группе, – скомандовал я, включая рацию на плече разгрузки.

Связь держалась. И на стационарный «кенвуд» тоже выход был, Аня проверила каждого из нас поочередно. С этой стороны вроде бы тоже прикрылись.

– Готовимся к выходу.

Наша маленькая колонна уже сворачивала с Неглинной на Пушечную, головной «уазик» выдвинулся вперед, и сидящий за пулеметом Сергеич обшаривал стволом своей «машинки» окна и крыши окружающих домов. «Садок» затормозил, затем начал быстро сдавать задом в длинный проезд между двумя домами. Эхо тарахтящего дизеля отразилось от близко стоящих стен, заметавшись всполошившейся курицей, заставив желудок пугливо сжаться в холодный ком – вот сейчас набегут, шумим – словно на обед приглашаем, в висячий рельс колотим.

Грузовик уперся мощным силовым бампером в «БМВ», стоящий вдоль стены, с уже почти непрозрачными от пыли стеклами. Заскрежетал металл, машина сдвинулась и поползла назад, упираясь, в свою очередь, в следующую, а та – еще в одну.

– Стой! Готово! – крикнул я Мишке и затем скомандовал остальным: – Пошли!

– Вижу морфа на крыше здания в конце улицы, – послышался в рации голос Сергеича.

– Контролируй! – откликнулся я, взбираясь по лесенке на крышу кунга.

Хорошо, что люк сделали большой, можно со всей снарягой выбраться. Две штурмовые алюминиевые лесенки лежали по обеим сторонам от него, вытянувшись вдоль крыши. Схватили их, установили, зацепив длиннющими самодельными клювами за подоконник широкого окна, пробив стекла, осыпавшиеся со звоном, затем схватились за дробовики. Еще вчера решили, что шума и так достаточно будет, в городе мертвая тишина, так что есть смысл выбить все стекла дробью, чтобы уже лезть без проблем, не боясь изрезаться.

Захлопали выстрелы ружей, громкие, как из гаубиц, словно кувалдами ударили по ушам, снова водопадом посыпалось звенящее стекло, но уже через секунду мы с Лехой вскарабкались наверх лесенок и разом метнули светошумовые гранаты в помещение – некогда высматривать, не схоронилась ли там какая-нибудь тварь.

Грохнуло, сверкнуло, и через секунду мы уже были внутри, встав бок о бок и направив стволы ружей в разные стороны – не зря вчера вход отрабатывали. Но в большой комнате с белыми стенами и двумя рядами офисных столов никого не было.

Следом за нами в нее ввалились Вика с Большим, и они, как и отрабатывали, сноровисто втащили за собой легкие лесенки. Не хотелось бы, но могут пригодиться, вдруг придется самим сваливать через какое-то окно? А их можно еще и соединить, сделав из двух коротких одну длинную.

– Колонне выдвинуться на рубеж ожидания, – скомандовал я, подразумевая, что делать им тут уже не фиг и пусть катятся на Лубянку, откуда и начнется их процесс «подвижного ожидания».

«Садок» снизу рыкнул дизелем и выкатился из проулка. Вскоре шум моторов затих. Мы с места не двигались – прислушивались и, главное, принюхивались. Пахло канализацией, спертым воздухом и совсем немного – мертвечиной, но такой запах могло нести и с улицы, так что не показатель.

– Большой, сигналки, – скомандовал я.

– Ага, – кивнул он, вытаскивая из сумки два изделия хитрой конструкции, состоящих из тонкого нейлонового шнура и палки сигнальной мины СМ, от которой этот шнур и вился.

Энергично взявшись за дело, Большой обмотал шнуром открытые рамы окон, из-за чего мины повисли в центре получившейся паутины, как добыча паука. Зато никто не сможетмахнуть снаружи внутрь здания, не сорвав чеку МУВа,[21]и тогда отчаянно засвистит свистулька, встроенная в металлический тубус, а когда свист закончится, а он такой, что мало никому не покажется, слышно издалека, мина отстрелит поочередно штук пятнадцать звездок. Думаю, что такой сигнал мы услышим в любой части здания, а звездки, пожалуй, могут и напугать непривычную тварь. Или – нет.

К чему это все? К тому, что морфов мы уже видели сегодня, а еще наблюдали, как ловко они умеют лазить по стенам. Как бы такая тварь с улицы следом за нами не махнула.

– Большой, дальше по коридору налево? – спросил я.

– Именно, – кивнул он, прижимая к плечу обрезиненный приклад «Вепря».

– Все готовы?

Оказалось, что все. И мы пошли. Первая же дверь из этой комнаты оказалась заперта. К счастью, прочностью она не отличалась, достаточно было шарахнуть по ней ногой, благо открывалась она наружу. Она грохнула о стену, распахнувшись настежь, а мы дружно вывалились в темный коридор, включив фонари и ощетинившись стволами. Мертвякамипахло сильнее, что никому не понравилось, но в самом коридоре было пусто.

– Вика, клин под дверь.

– Есть, – вполне по-уставному ответила она, опускаясь на колено.

Деревянный клинышек, вбитый под закрытую дверь, застопорил ее – это наша дополнительная предосторожность от преследования.

– На позиции, – послышался доклад Сергеича по радио. – Обстановка спокойная, угроз не наблюдаем.

– Принял. Ждите.

Связь, кстати, так себе, может и вообще пропасть, потому что экранов и стен хватает. Ладно, надо двигать.

– Леха, Вика, прикрываете, – тихо сказал я и, вскинув ружье, пошел в сторону лестницы, видневшейся в конце коридора.

Самое мерзкое – двери с двух сторон. Мы же в офисе, не где-нибудь, и темнота при этом полная, лишь через пару приоткрытых дверей пучки тусклых лучей вываливаются, рассекая темноту. Ну и наши фонари, что под стволами, забегали лучами по стенам, замельтешили желтыми пятнами.