Чтение 27–й страницы книги ~Москва~

– Слушай, а как они ее делают? – спросил Валера, поморщившись после выпитого.

– Кого? – не понял Самбист.

– Да хреновуху эту. – Валера постучал ногтем по опустевшей стопке. – Классная штука, как будто не только выпил, но еще и закусил сразу. Заметил?

– Ага. Да хрен натирают в водку, наверное, а потом сцеживают.

– Ну может быть. А все же как тащить?

– Ну взять катера, какие метров по десять в длину, например… на трейлер и в деревянную обрешетку. И малым ходом по суше, – пожал плечищами Самбист. – Как-то так. А вот если что побольше… то надо в Волгу идти.

– Пиратствовать собрался? – засмеялся Валера.

– А чего? – удивился приятель. – Двадцать лет бандитствовать – это нормально, а попиратствовать разок – так уже западло? Прикинуть, где что крупное может стоять,и на этих катерах нагрянуть. На будущее, кстати, еще и на перевозках зарабатывать можно будет. Пароход солярки раз в год пригнал – и припухай на печке.

– Ну да, верно, – кивнул Валера. – Слышал, что Колено вчера за уголь говорил?

– А что?

Договорить не успели. Скрипнула входная дверь, и оба прервались, глядя на вошедших. При этом Валера сморщился так, словно лимон укусил: в трактир вошли трое, все в черной форме, как тот прилипчивый капитан Игорь, что вчера пытался вызнать у Валеры, с кем он разговаривал. Этот был тоже капитаном, а с ним заявились два сержанта – здоровые, мордатые, с висящими на груди наискосок укороченными автоматами.

Капитан улыбался дружелюбно, но несколько неискренне – реальные человеческие эмоции Валера научился распознавать еще в свою бытность риелтором, так что улыбка в тридцать два зуба его не обманула. Более того, Валера напрягся и даже пожалел о том, что такой пьяный: в воздухе повисло напряжение.

– Валера? – обратился к нему капитан. – Разговор есть. Не возражаешь?

С этими словами капитан придвинул себе стул и уселся напротив. Сержанты остались стоять на полпути между столом и входной дверью, разглядывая пьяную компанию.

– Против чего не возражаю? – уточнил Валера. – Против того, что разговор есть, или что ты за стол без приглашения уселся?

Разговоры за столом прекратились, повисло молчание.

– А ты бы сесть не предложил? – усмехнулся капитан. – Да ладно, я же на вашу водку не покушаюсь. Задам вопрос, ответ выслушаю – и отвалю.

– А ответ точно будет? – влез в разговор легко раскручивающийся по пьяни на конфликт Самбист. Ему тоже не понравилась заметная наглость посетителя.

– Какой-то да будет, верно? – усмехнулся тот. – Даже отрицательный результат – он все равно результат. Так побеседуем?

– Говори, – коротко сказал Самбист, перехватив вожжи разговора в свои руки.

Валера между тем выглянул в окно краем глаза. Заметил, что тремя людьми в черной форме, которые вошли в кабак, дело не ограничилось. Еще как минимум двое топтались у крыльца, а чуть поодаль стояли два «Водника», направившие на трактир, хоть и не явно, все четыре свои пулемета. И пулеметчики были возле своих «машинок».

К счастью, Валера тоже совсем на службу забивать не стал, как бы хорошо их ни принимали. Сказалось военное образование и общий уровень интеллекта. Пили не все, а лишь «руководство», то есть те, кому можно. А кому нельзя – те службу несли, то есть все бойцы Валеры были трезвыми, равно как и экипаж «бардака», который как раз показался в дальнем конце улицы, направив ствол могучего КПВТ на «Водники». Так что картина за окном вызывала в голове словосочетание «вооруженный нейтралитет». Вроде как и драки нет, и до нее недалеко, но все же ее никто не хочет. Сцепись – и всем хана, покосят друг друга на таком расстоянии как траву.

– Здесь, в трактире, вчера компания была, – осторожно начал капитан. – Молодые все больше, ребята там, девки… помните, наверное?

– Были такие, – ответил Самбист.

– Наш человек сказал, что вы вроде их знаете. Так?

– Что «так»? «Так» знаем или «так» ваш человек сказал?

Капитан явно немного разозлился, но виду постарался не подать, лишь сказал:

– Нашему человеку, с которым вы говорили вчера, кстати, показалось, что вы с этой компанией знакомы. Вот это и я спрашиваю – знакомы?

– С какой целью интересуетесь? – последовал стандартный вопрос.

– С такой, что сотрудника нашего вчера снайпер снял, – ответил капитан, посмотрев прямо в глаза. – И еще одного бойца, который его из-под обстрела вытащить хотел. И есть у нас думка, что снайпер стрелял потому, что сотрудник наш главного из этой команды узнал.

– И что?

– А то, что для нас это теперь личным стало, – ответил капитан. – Прошать не намерены. Я больше скажу: того парня, какой с вами… – капитан кивнул Валере, – разговаривал, зовут Сергеем. Фамилия его Крамцов. Так?

Самбист вопросительно посмотрел на друга. Тот пожал плечами и сказал:

– Зовут Сергеем, верно. Фамилию не знаю, я его второй раз в жизни вижу.

Капитан, почувствовав, что какой-то контакт наладился, повернулся к Валере:

– А откуда этот Сергей?

– Я вашему сотруднику, царство ему небесное, сказал уже: без понятия я, – ответил Валера, честно глядя в глаза. – Я его у нас на базаре видел.

– Когда? – спросил уже Самбист, явно заинтересовавшись.

– И ты его видел. Если бы смотрел внимательней, то узнал, – вздохнул Валера. – Когда Любанька пацанов на чеха натравила, а тот их завалил. Помнишь?

– А он там где? – не понял Валера.

– А с кем мы у моста разговаривали? – вопросом на вопрос ответил Зять. – Серый «Форанер», в нем четверо. Все они здесь за столом сидели.

– Точно, – кивнул Самбист. – А я тоже маялся, вроде видел где-то, а вспомнить не могу.

Он повернулся к слушавшему разговор капитану, спросил:

– Объяснять надо или сами все поняли из разговора? Случайно встречались, я его теперь тоже вспомнил.

– А все же… – надавил «черный». – Может, есть какие подробности о них? О чем-то вы все же беседовали? Я откровенно скажу – за сведения многого не пожалеем. Приз – «шестьдесят шестой» с патронами. Сто ящиков «пятерки» или «семерки», на выбор, и сама машина. Новенькая, с длительного хранения.

Предложение было щедрым. Не просто щедрым, а щедрым по-королевски, по-божественному даже. Тот, кто такое богатство заполучит, может устроиться на развалинах мира с максимально доступным комфортом, и даже такая богатая уже группировка, как Самбистова, от такого приза запросто не откажется. И Валера понял, что собеседника надо сдавать: свои же не поймут. Но и сдавать не хочется, потому что тут все наложилось – и похожесть на охрану тестя, и то, что Бурко тестевым компаньоном был, и еще черт те что, но вот не хотелось – и все тут, поперек горла такое дело встало. И тогда Валера сказал:

– Откуда они – без понятия, как я уже говорил. Но есть моментик один – они на меня вскоре выйти должны. Мы с ними за одну тему договорились, обмен типа, так что не денутся никуда.

– А как они на вас выйдут? – спросил капитан.

– Известно как – на рынок к нам подъедут, там меня искать будут.

Вот так. Вроде и сдал, но не до конца. И даже время какое-то самому себе оставил, чтобы решить, как дальше поступить – приз взять или все же получить удовольствие, прогнав добычу этим самым «черным» мимо рыла? Главное теперь, чтобы его бойцы случайно не болтнули, но не должны, они уже в суть службы въехали, да и предупредить он их успеет. Вообще никому. Ни слова. Даже Самбисту. «Шишига», полная патронов, – большой соблазн, очень.

– А как насчет того, чтобы мы у вас подождали их появления? – спросил капитан. – Человек двадцать наших, с машинами. Найдется место? Не бесплатно, конечно.

– Гостиница у нас есть, – сказал Самбист. – Но тут вопрос не о номерах. За беспокойство и возможные проблемы что платите? Или на шару рассчитываете?

– С вами – и на шару? – картинно удивился капитан. – Да нет, мы на такую щедрость не рассчитывали. Заплатим.

– Ну тогда и вопросов нет, – подвел итог беседе Самбист.

Валера промолчал.

Сергей Крамцов

22 апреля, воскресенье, утро

Ждали нападения всерьез, приготовившись дать отпор кому угодно. Продумали позиции, прикинули возможные маневры – и все зря, вертолет прошел над нами, никого не заметив, по всему судя. К вечеру отправились в разведку двумя парами. Сам я с Большим вместе двинулся лесом, примерно туда, откуда следовало ждать нападения, если выбросят десант, а Леха с Викой пошли к дороге. Но никаких признаков угрозы не заметили. Честно отошли от деревни километров на пять, но вокруг был тот же весенний лес, пахучий, чистый, с птицами и время от времени стучащими дятлами. Зато обнаружили кабанью лежку и тропу километрах в двух. Надо будет Николаю сказать, он поохотиться не против, по всему видно.

Вернулись, выставили фишку в крайнем доме и в кунге и сочли достаточным. Николай уже две недели здесь живет и пока ни единой живой души не видел, равно как и мертвой,так что риск, если нас сейчас не обнаружили, минимальный. В общем, так и зажили здесь, заодно рискнув выйти на связь с «Пламенем», очень коротко, сообщив лишь о задержке с возвращением. Пусть оповестят наших, а то нас ждут, часы считают, а мы в лесу прохлаждаемся.

В воскресенье устроили совещание, в котором мне поставили на вид авантюру со стрельбой по фармкоровскому эсбэшнику. Пришлось оправдываться:

– А что случилось, собственно говоря? Очень может быть, что сейчас ищут тех, кто завалил офицера, а не бывшего аспиранта профессора Дегтярева и его дочерей. А этот самый убитый точно ведь меня узнал, просто еще не понял, кто я такой. Да и мне теперь кажется, что я его в центральном офисе на Садовке встречал, так что вопрос времени был.

– А почему ты думаешь, что он не успел своим информацию дать? – спросила Ксения. – Ты так уверен в том, что говоришь?

– Совершенно не уверен, – ответил я. – Но не исключаю такой возможности. Исхожу из того, что если бы он меня узнал, то и возглавил бы поиски, не поехал к бандитам в гости. Он меня видел, он меня опознал – ему и гоняться.

– Разумно, – задумчиво кивнул Сергеич. – Ты для них задача номер один с этими контейнерами, по-другому и быть не может. Правда, есть вариант, что они просчитают тебя как раз за счет того, что этого капитана убили. Начнут копать – и выплывет. Фоторобот, туда-сюда – точно кто-то узнает.

– Так тогда в любом бы случае узнали, – пожал я плечами. – Но рискнуть, на мой взгляд, стоило. Мало ли как на самом деле вышло?

– Может, и стоило, возражать не буду, – сказал Сергеич. – Выбор у нас действительно невелик. К тому же повезло, что он тебя не сразу узнал, а то положили бы нас прямо в трактире или на выходе из него. Ты ведь его не узнал, пока он на тебя не уставился как баран на новые ворота. Ладно, чего жалеть? Мы – живые, машины целы, паек пока есть, оружия куча. Прорвемся обязательно.

На этом существенно важная часть совещания и закончилась, дальше перешли на мелкую бытовуху вроде графика дежурств и как уговорить Николая с семейством бросить деревню и перебраться следом за нами в «Пламя». Но уговорить никак не удавалось, он твердо решил ближайший год провести в отшельническом фермерстве и лишь потом принять решение, примыкать ли к кому-нибудь или так и дальше жить. В принципе понимаю его. Не он один мечтал бы о жизни вдалеке от всех, такой, чтобы в ближайший город раз вмесяц за солью со спичками ездить, приходилось таких людей и раньше встречать.

И вчера же мы слышали вертолеты. Дважды. Сначала в одну сторону прошли, затем в обратную. Над деревней не летали, чуть в стороне, но мы поняли, что сняли заслоны на дорогах. Поэтому с утра мы двинулись в путь, попрощавшись с гостеприимными и радостными оттого, что избавились от нас, хозяевами заброшенной деревни, поделившись с ними сухпаями, теми, что остались, и пулеметными патронами, которые к их трехлинейке в самый раз.

Ехали осторожно, стараясь даже моторами не шуметь, медленно и внатяг. Всю дорогу я даже приклад РПК от плеча не убирал, обшаривая его стволом лес перед собой, через который вихлясто вела дорога. Сергеич сегодня был за пулеметчика на «головняке», и он тоже ни на секунду не расслаблялся. И Леху подсадили – самых опытных, в общем. Если что, нам первым отбиваться, остальные машины шли на дистанции в полкилометра сзади, слушая связь.

Но ничего, к радости моей бесконечной, не происходило. Единственная проблема, да и та небольшая, возникла тогда, когда обогнули огромное болото Оршинский Мох, состоящее из множества торфяных озер и зыбкой земли между ними. Справа сначала тянулся редкий уродливый лесок, какие только и растут на болотах, а следом за ним мы увидели людей, собиравших лопатами торф сначала в тачки, а из тачек, насколько я успел разглядеть, в грузовики. Было до них метров сто, не больше, да еще их и охраняли. И трое охранников в бушлатах и резиновых сапогах, с автоматами наперевес, побежали в нашу сторону, но остановились, увидев направленные на них стволы.

Стрелять мы не стали, просто держали под прицелом, и те как-то сникли, а затем демонстративно развернулись и отправились обратно к тем, кого охраняли. А мы так и наблюдали за ними, пока две отставшие машины не проскочили. В общем, и проблемой это назвать было бы трудно, если исключить вероятность того, что нас опознают и сообщат куда не надо о нашем маршруте.

Но ничего не случилось, колонна втянулась из безлюдной части области в населенную, деревни пошли одна за другой, и вскоре мы наткнулись на опорный пункт разномастно выглядящего воинства – вояки, пара омоновцев, какие-то гражданские с оружием и крупнокалиберным пулеметом потребовали остановиться. На бурковских они похожи не были, вели себя хоть и решительно, но вежливо, так что мы на скандал нарываться не стали. Даже потом поговорили немного.

Оказалось, что Кимры организовались в нечто вроде общины. Город от мертвяков пострадал здорово, но ситуацию удалось спасти, потому что все основные очаги заражения поначалу пришлись на правый берег реки, который с «московской» стороны, связанный с левым одним-единственным длинным мостом, который легко перекрыли. В результате все жители левого берега уцелели вместе с теми, кто сообразил и успел перебежать с другой стороны.

– А на том берегу с мертвяками как? – спросил я у немолодого милиционера с погонами младшего лейтенанта.

– Раньше больше шлялись, теперь их мало видно, – ответил он. – Но если туда заехать, то появляются, а так все больше прячутся.

– А проехать реально? Завалов там или чего другого нет? – спросил Шмель.

– Нет, наши катаются, – ответил младший лейтенант. – Хотят понемногу мертвяков там извести и вроде как территорию вернуть. Проедете, если вас через мост пропустят. А дальше вы куда?

– На Талдом.

– Проедете, – кивнул тот. – На месте договаривайтесь.

В общем, пропустили нас. В Кимрах, заметно населенных и оживленных, мост мы нашли легко, и пропустили нас по нему без проблем, лишь пожав плечами. Вольному воля, мол.

Мертвяки на правом берегу были, но на нас они реагировали вяло и с заметным запозданием, по всему видать, давно приманки у них не было, расслабились и задремали. Лишь один раз, когда мы, перепутав поворот, заехали в тупик, один «шустрик» создал угрозу, кинувшись из-за угла на замыкающую машину, сдававшую задом. Но получил пулю в лоб из пистолета после того, как вцепился в боковое ограждение, – Маша его приголубила.

На Талдом мы не поехали, потому что на посту специально наврали, чтобы врагов обмануть. Пошли по берегу, сколько получилось, а потом проселками, через деревни, леса и поля, добрались за три часа до Ленинградки, но уже «с нашей» стороны, после Иваньковского водохранилища. Снова проскочили через мертвый Клин, затем такой же мертвый Солнечногорск, в котором, правда, видели какую-то мародерскую активность, и вскоре въехали в ворота «Пламени», осознав, что мы наконец дома.

Встречали все. Как потом выяснилось, старлея с КПП упросили дать знать по радио, когда мы приедем, и Степаныч с рацией не расставался ни на секунду, каждые три минуты проверяя, не разрядилась ли. Дальше начались объятия-поцелуи, прибежала жена Большого с детьми, двумя девочками, которые повисли на своем безразмерном папаше, хоть и сильно похудевшем в последнее время. Он даже во время нашей вынужденной отсидки в брошенной деревне все свободное время физкультурничал, когда не спал и на фишке не дежурил. Во вкус вошел, взялся за себя, я такое много раз видел за бывшими спортсменами – сначала запустит себя, потом начнет заниматься снова, и когда результатощутит, то уже остановиться не может, из спортзала не вылезает.

Кстати о телесной крепости – в «Пламени» заканчивали оборудовать отличный спортзал, потому что тренажеров и всякого полезного железа с мародерки навезли море, так что если закончили – с завтрашнего же дня вся группа будет ежедневно туда ходить, в приказном порядке, помимо утреннего кросса с зарядкой. Обещаю: скоро у всех физподготовка будет – спецназ отдыхает.

– Как машины? – спросил о самом важном для себя Степаныч.

– А отлично! – абсолютно честно ответил я. – Никаких проблем не было, серьезных недостатков не замечено. А теперь вопрос: можешь сделать нормальные чертежи по «уазикам», чтобы любой автосервис мог все это повторить?

– Могу, – даже удивился вопросу Шмель-старший. – А зачем?

– Договорились на один обмен тут неподалеку, – ответил я. – На том базаре, что за водохранилищем. Нам эти чертежи обещали на подствольники с вогами махнуть.

– Это кто такой щедрый? – поразился Степаныч.

– Да хозяин этого базара. Он машины случайно увидел, они ему и понравились.

– Да сделаем, не вопрос…

Пока разгружались и переодевались, приехал на велосипеде посыльный от Пантелеева, который требовал меня к себе с докладом о поездке. Ага, вот и момент истины наступает. Нельзя сказать, что предстоящий разговор меня совсем не беспокоил. Ситуация у меня очень скользкая и сомнительная. Записать меня самого в виновники Вселенской Катастрофы – как два пальца… замочить. Да и я в свое время, не ожидая таких вот совпадений, сбрехнул не по делу, в целях личной безопасности, и как оно теперь вылезет? Что делать?

Ладно, посмотрю по ходу беседы, а вообще надо каяться во лжи и рассказывать все как есть. Если замалчивать дальше, то вскоре можно оказаться в положении того, кого ищут все, мечтая повесить на ближайшем дереве. Лучше сейчас правду выложить.

Пантелеев был в штабе, у себя в кабинете. Я туда не заходил раньше ни разу, вечно то в классе на совещании встречались, то он к нам заглядывал, то еще где-то виделись. Кабинет был самым стандартным: стол, к нему ковровая дорожка, простенькие стулья вдоль стены, шкаф с книгами. Портрет Суворова на стене, хотя уверен, что там недавно совсем другой висел. А если всегда Суворов, то это делает честь подполковнику.

– Заходи, садись, – пригласил он меня. – Чай будешь-на?

– Буду, – кивнул я.

– Тогда и мне налей заодно, – сказал он, кивнув на маленький столик в углу, на котором стоял исходящий паром металлический чайник и кружки. – Только принесли, кипяток.

Я быстро налил в две чашки уже заваренный, очень крепкий чай, поставил одну перед Пантелеевым, присовокупив сахарницу. Он немедля насыпал какое-то невероятное количество ложек в кружку и начал активно размешивать. Перехватив мой удивленный взгляд, усмехнулся и сказал:

– Я кладу восемь-на, но две последних не размешиваю.

– Может, в сахарницу проще? – поинтересовался я.

– А ты что в чай тогда сыпать будешь-на?

– А я без сахара пью, – ответил я. – С сахаром только если очень устану, в профилактических целях.

– Ну, может, и правильно, – кивнул он. – Зато задница не слипнется-на. Теперь докладывай, что в тех краях делается и что у вас случилось.

– Если кратко, то обнаружилось исчезнувшее руководство компании «Фармкор», – ответил я. – Оно всем в области и заправляет. Вам такое название, как «Центральный учебный центр Федеральной службы исполнения наказаний» что-то говорит?

– Это который за Тверью? – уточнил он.

– Именно.

– Ну… немного, – кивнул он бритой головой. – Доходили слухи, что центр фсиновский-на, а сами фсиновцы туда попасть не могут. Вроде как там какой-то новый отряд-на образовали, но для каких задач – никто не понял толком-на. Но центр был хороший, мы отдыхаем по сравнению с ним. В общем, я же тебе говорил перед выходом.

– Получается, что центр этот работал на господина Бурко, олигарха, – сказал я. – Он на его базе собственную армию собрал. Мы их видели – серьезный народ, в областиим поперек никто слова не скажет.

– У тебя из-за этого проблемы случились? – спросил Пантелеев.

– Именно.

Тут я ему со всеми подробностями рассказал историю нашей поездки, умолчав пока о самой важной детали – своей бывшей должности. Пантелеев слушал внимательно, кивал, часто переспрашивал, что-то записывал, помечал на карте, в общем, тщательно собирал любую пригодную для анализа информацию.

– Чего он хочет, как ты думаешь? – спросил он в завершение опроса.

– Княжить там. Насчет расширения владений – не знаю. Похоже, что он подобрал под себя самые важные части области, будет их удерживать и укрепляться.

– Понятно. Ты понимаешь, что пока реально мы ему ничего предъявить не можем насчет эпидемии? Вообще ничего.

– А… видео? – удивился я. – Все же снято, у вас ролики.

– Ага, снято, – подтвердил он. – Но там нигде на стене нет надписи «Лаборатория по выращиванию зомби-вирусов компании «Фармкор» имени Александра Бурко». Или где есть, но я пропустил?

Признаться, я несколько опешил. С такой точки зрения я проблему не рассматривал. А ведь верно. Там даже людей нет в кадре, чтобы можно было сказать: «Смотрите! Это Дегтярев, все знают, что он работал в компании!» Ничего подобного. Фон и подопытные животные, а такое где угодно можно снять. А от самой лаборатории теперь бетонное крошево осталось. Вот в чем смысл взрыва-то был! А я все думал… Не именно следы замести, а лишить всех возможности сравнить, если какая информация на сторону ушла.

– И что делать? – совсем растерялся я.

– Пока у нас один источник информации – ты, помощник-на руководителя проекта, – ответил Пантелеев.

Как я чай себе на колени не опрокинул – и сам не понял.

– Давно узнали?

– Давно, – подтвердил он. – Как документы-на собрали на оформление местных удостоверений личности, так и вычислили. Что из меня за начальник разведки-на, если я своих людей не знаю?

– А как? – удивился я еще больше.

– Через комитетчиков с юго-запада, – ответил он. – Базы данных у них уцелели, по «Фармкору» они давно материал собирали. Правда, не по лаборатории-на, до вас дела не было никому, а по другому поводу, там было кое-что о нелегальных-на испытаниях препаратов в России, но список сотрудников, особенно с ученой степенью, имелся. Так тывозле Дегтярева и всплыл.

– И почему мне ничего не предъявили в претензию? – конкретно спросил я.

– Смысла не было, – сказал Пантелеев и начал загибать пальцы: – Сначала присматривались, потом поняли, что ты семью Дегтярева скрываешь. Подослали людей поболтать аккуратно, у тебя же женского личного состава хватает. Сопостави-мо ли с той информацией, что ты нам дал. Логикой-на чуть-чуть попользовались. Задумались: зачем Бурко надо было взрывать лабораторию? В результате получили вывод: работы по вирусу начал он. Выпустила его случайность. Но даже то, что ты сейчас рассказал, подтверждает теорию, что Бурко что-то замышлял-на: нормальный человек свою армию не собирает. А вот то, что он в соседней области княжит, – это уже большой сюрприз. Насчет этогодумать будем-на, что нам дальше делать.

– А есть идеи? – осторожно спросил я.

– Насчет тебя только есть, – ответил подполковник. – В «Шешнашку» прорвешься-на – считай, что кровью искупил. Понял-на? Это тебе за грех неразумения, за то, что не подумал вовремя, с чем играешься. А вот насчет Бурко-на… не знаю пока. По-людски – так надо бы наказать. Но это война полноценная, жертвы, чужая территория. А людей и так мало осталось. Думать будем-на. А ты иди давай, занимайся по плану, тебе есть чем заняться. Кстати, насчет Технической библиотеки мне рассказали – хорошее дело. Если добудешь информацию – век не забудем. Все, свободен, дел полно-на.

Так и поговорили.

Валера Воропаев

22 апреля, воскресенье, день

С «делегацией» обратно на базар приехало двадцать человек этих самых «черных», при этом на самом деле «черных» было из них половина, десяток. Вторую половину составляли очень серьезного вида вояки, все возрастом к тридцатнику, которые приехали на двух «Выстрелах». С оплатой «постоя» не обманули – с ними пришел КамАЗ, в котором помимо бочек с топливом было еще шестьдесят АКМ, явно с какого-то склада длительного хранения, и пяток ПК первой модификации, еще с коническим пламегасителем. Серьезная заявка на то, чтобы считаться щедрым партнером. Гости не мелочились, короче.

Первый день их присутствие напрягало, но затем о них просто забыли. Гости не гнушались услугами «банных дев», с удовольствием пили водку и не мельтешили, даже модную свою форму сменили на самую обычную военную «флору», а свой приметный транспорт убрали в ангары возле канала, где выставили охрану. И тем самым совершенно слились внешне с толпой «торговцев» и других людей из процветающих ныне общественных групп.

Маялся только Валера. Причем, к своему собственному удивлению, маялся сильно, даже отклонил предложение гостей разделить с ними радость совместного распития водки в бане. Не нравились ему эти гости, не нравились – и все тут. Насмотрелся он на подобных личностей на подхвате бесконечных влиятельных людей, окружавших его со всех сторон. Тот «через ОБЭП вопросы решает», на другого МУР пашет, на третьего еще кто-то – даже удивляешься, осталось у этих людей в мундирах время чем путным заниматься, вроде защиты населения от преступности, или все время у них оплачено на год вперед?

Особенно запомнился ему случай с одним знакомым, которому квартиру сожгли за какие-то непонятки. Тот потыкался в один отдел, в другой, там до него никому дела не было, все отправляли его к пожарным или просто на хрен, и в конце концов кто-то привел его в героический, прославленный Шараповым и Глебом Жегловым МУР, Московский уголовный розыск. Тот самый, который надо выговаривать рычащим голосом актера Высоцкого для вящего эффекта. Взяли с него поначалу немного – всего семь тысяч долларов. Нои взамен ничего не обещали, взяли «чисто за послушать». Послушали, покивали понимающе, затребовали еще пятнадцать авансом и пообещали уже «посмотреть».

К счастью, знакомый на разводку не повелся, потому что Валера по другим каналам пробил того, кто на него наехал, и обнаружил, что это сын большого милицейского начальника всероссийского масштаба, и как следствие – «очень успешный законопослушный бизнесмен», занимающийся все больше отмывом денег. В общем, плюнул знакомый на квартиру, решил, что себе дороже связываться.

И вот эти люди как раз донельзя просто напоминали ему тех самых «слушателей» – смотрят на тебя и оценивают, сколько с тебя можно поиметь сейчас, а сколько потом. А напоминая – раздражали до ужаса, он их даже избегать начал, хоть и в довольно вежливой форме, на дела ссылался.

Капитан, что тогда подсел к ним в трактире, появлялся рядом раз двадцать в день, ненатурально улыбался и спрашивал, не выходили ли на связь те, кого они все так ждут, чем допек Валеру окончательно, и тот уже боролся с искушением всадить капитану пулю в лоб. Или просто отметелить до потери пульса, здоровья бы хватило.

При этом Валера понимал, что так реагирует на гостей только он один, для всех остальных это денежные партнеры, не считающиеся с расходами, с которыми дело иметь не только можно, но и нужно, и как можно больше. Начни он высказывать свои претензии вслух – и даже знающий его с детства Самбист впадет в прострацию от недоумения: платят ведь люди за услугу малую, какого рожна еще нужно? А учитывая, что эти люди половину соседней области контролируют, и под ними ходит главный «бизнес-партнер» Колено, то на скандал нарываться будет только последний дурак. Прагматизм делает бизнес успешным по-настоящему.

Дел, правда, тоже хватало, не все время Зять посвящал размышлениям о неприятных визитерах. Готовили два катера для перевозки к Иваньковскому водохранилищу, где высланная разведка нашла неплохое пустое место под базу, неподалеку от Ленинградского шоссе – целая деревня, в которой каким-то чудом верх сумели взять мертвяки, тем самым полностью освободив ее от населения. А теперь осталось только освободить ее от мертвяков.

С катерами вообще морока была – для погрузки пришлось извлекать их из воды, обновив старый и корявый слип, чтобы не сгубить технику, затем устанавливать на каждой платформе настоящий стапель, куда катер и затягивать, да и как сами платформы добывали – это отдельная история. Платформы, кстати, нашлись, но дольше довелось для них тягачи искать – КамАЗов-седельников на базаре не было. Три дня убили только на это, и то хорошо, что за дело всезнающий Борик взялся, а без него вообще пролетели бы.

Прицепы были длинномерные, рассчитанные аж на тринадцатиметровый груз, но без откидной аппарели, под погрузку краном. Кто-то сказал, что они вообще для вертолетов предназначены, вроде как в ремонт и утилизацию возить. Развернуться с ними под погрузку тоже оказалось той еще проблемой. Первый катер грузили очень долго, в результате чуть не пробили днище, но справились все же. Со вторым уже чуть проще получилось, опыта набрались.

Собирали еще и два КамАЗа всякого нужного барахла. В передовом отряде для освоения новых земель отбывало аж пятьдесят человек – двадцать бойцов Валеры и три десятка работяг всяких нужных специальностей, не из проигравшихся неудачников, а «белая кость», профессионалы, поселившиеся в дачном поселке. Некоторые из них, кстати, собрались ехать с женами или появившимися подругами – тут многие уже ими обзавелись, но Валера воспротивился, успеют еще перевезти, сообщение между базами будет постоянное. А пока даже деревня от зомби не очищена, нечего туда семейных тащить.

Сам он вынужден был задержаться на базаре – «гости» бы не поняли, куда он поехал, если таинственный Сергей Крамцов должен был связаться именно с ним. Поэтому, скрепя сердце, остался, хотя оставаться никакого желания не было. Да и самому хотелось поучаствовать в обустройстве нового места. В результате эдакого внутреннего конфликта он злился на приезжих еще больше, и, как и подобает долгой и сильной злости, – она переросла в настоящую ненависть. И тогда он зашел в свой личный склад, вышел оттуда со здоровенной полосатой сумкой-вьетнамкой, вызвал Матроскина и сказал резво прибежавшему бойцу:

– Ты пацанов на крутых «уазиках» помнишь? Которых в Медном видели?

– Канешна! – радостно откликнулся боец.

– Откуда они, помнишь? – задал он следующий вопрос.

– Опять канешна!

– Где «Пламя» находится – знаешь?

– Ну… – чуть задумался тот, но Валера его прервал: