Чтение 46–й страницы книги ~Благие намерения~

- Три короба, - перевел Стасик. Заподозрив издевательство, Самсоныч вперил грозный взор в астронома, но тот, как всегда, был вполне серьезен. Как мог, так и перевел. Коробочка - маленькая, короб - большой.

- А размеры?

Начали разбираться с размерами, запутались окончательно. Наконец Тупара просто очертил воображаемый короб руками. При мысли о трех подобных емкостях у Самсоныча перехватило дух и стиснуло сердце - даже за таблеткой полез. А вот следующая мысль была по-настоящему страшна…

- Да вы что? - сатанея, прохрипело вечернее божество. - Кто ж его в коробах держит?.. Пропадет! Потускнеет!

Выяснилось, однако, что о свойствах жемчуга островитянам рассказывать не надо. В коробах он хранится только ночью. А днем его холят и лелеют юные жрицы, отвечающие за жизнь каждой жемчужины головой.

Ну, слава тебе, Господи!..

- А поделиться, значит, не хотят?.. У нас ведь на Сувенире тоже святилище!..

Стасик перевел. Глаза Тупары вспыхнули радостью. Именно об этом он и хотел сказать! Верховный вождь (все покосились на прикипевшего к ковровой дорожке пацаненка, пытающегося с помощью ногтей и зубов извлечь из ножичка штопор) давно уже замыслил перенести главное святилище на Сувенир. Разумеется, с передачей всей сокровищницы. Всей! До последней жемчужины… Но, к сожалению, родственники и друзья покойного Ати сильно этому противятся. Мало того, если верить людской молве, они замышляют объявить правительницей старшую вдову Эду-Таари, которого теперь, после смерти, тоже зовут как-то там по-другому… Словом, хотят окончательно отстранить ее племянника от власти.

- Спроси: помощь нужна?

Увы, нужна… (Тупара пригорюнился.) И чем скорее - тем лучше. Даже простое присутствие вечернего божества со свитой на Ана-Тарау заставит примолкнуть недругов верховного вождя. Вряд ли кто-нибудь рискнет подвергнуться божественному гневу и оспорить решение великого Сехеи Масона (видимо, речь все-таки шла о юном Итии). Разве что старший жрец со своими приспешниками, но эта свора давно уже заслуживает смерти… Когда их идолы и базальтовые столбы рухнут у всех на глазах, пораженные громом как рухнули на Герреро идолы и столбы Тара-Амингу…

Самсоныч, не дослушав, огляделся.

- Толик! Оповести всех: как только кончится пир - сразу общий сбор. Готовимся к операции…

- Сделаем, - невозмутимо отозвался видавший виды Толик.

Дня через три после побега специалистов в подвале кое-что переоборудовали. Теперь «железный занавес», разделяющий две бетонные коробки, можно было поднять и с внешней стороны - при помощи какой-то там особо хитрой дистанционки, имевшейся в двух экземплярах; у Игорька да у Костика. Неизвестно, знал ли об этом Самсоныч. Влада, например, даже предупредить не удосужились. Поэтому, когда Костик растолкал его среди ночи, новый страж святилища слегка ошалел:

- Ты откуда взялся?

- Оттуда… - сказал охранник. - На службу пора. Игорь Юрьич вызывает.

Пронырнув через лазейку, они выбрались из бетонных недр еще не размороженной стройки на божий свет, где за белесым забором их ждала «девятка» цвета «мокрый асфальт». На щите у входа крупно значилось: «ПОМОЖЕМ НАШИМ ДЕТЯМ! Строительство реабилитационного центра производится на средства…» Дальше Влад прочесть не успел. «Девятка» тронулась.

Кажется, прошлой ночью в городе погуляла буря. В мокрой листве сахарно сверкали на солнце открытые переломы тяжелых веток. Машина то и дело влетала в подобные озерам лужи, каждый раз надолго расплескивая два белых трещащих крыла.

Ждать в приемной на этот раз не пришлось, да и сам Игорек был совершенно в ином настроении: свеж, бодр, приветлив. Без пиджака, но при галстуке. Лицо разгладилось; если и отливает желтизной, то самую малость. На обширном столе ни бумаг, ни телефонов - один компьютер типа «ноутбук», и тот закрытый.

- Что-то соскучился я по тебе… - признался Игорек, обнажая безупречные зубы. - Про Андрюшку там ничего не слыхать?

- Пока ничего, - сдержанно отозвался Влад, опускаясь в предложенное кресло. - Весь Ана-Тарау обыскали - нету.

- Ну, это понятно… - Глава торгового дома покивал. - Они ж не дураки - на Ана-Тарау бежать.

- А куда? - поинтересовался Влад. Словно совета спрашивал.

- Куда-нибудь туда, где Самсоныч не достанет. - Игорек смотрел на него, чуть вздернув брови. Должно быть, и впрямь соскучился. - Кстати, о Самсоныче… Он вас там по Платону еще не выстроил?

- Нет, - вполне серьезно ответил Влад, то ли не услышав шутливой нотки, то ли не пожелав услышать. - Ему сейчас не до Платона.

Желтоватые глаза Игорька погрустнели. Бывший собутыльник вел себя с ним скованно, ни на минуту не забывая, кто здесь главный.

- Еще кто-нибудь сбежал?

- Да все разом… - Влад наконец-то скривил. свой и без того кривоватый рот. - На Герреро сейчас четыре человека - базу сторожат… Я - на Сувенире - пятый… А остальные с Самсонычем - на Ана-Тарау…

- Свят-свят-свят! - сказал Игорек. - Он что, совсем с ума стряхнулся? Ишь, озорник! Неужели Алана ловить поплыл?

- Да нет, - сказал Влад. - За жемчугом… Игорек запнулся. Лицо его дрогнуло и застыло. Примерно с таким беспомощно-растерянным выражением историк из котельной пережидал когда-то очередной приступ зубной боли.

- А ну-ка подробнее…

По мере того как Влад излагал в деталях события двух последних дней, глава «Торгового дома Челканова» становился задумчивей и задумчивей.

- Всю взрывчатку, говоришь, прихватил?.. А зачем?

- Да это его Тупара подбил. Если верховный жрец на Ана-Тарау рыпаться начнет - главное святилище рвануть.

- Вместе с жемчугом?

- Нет. Жемчуг Тупара как-то там вынести обещал…

- Ах, сукин сын! - с восхищением подивился Игорек. - И знал ведь, чем поманить! Самсоныч этот жемчуг уже во сне, наверное, видит… Да, молодец Тупара, ничего не скажешь! Быть ему первосвященником… Значит, говоришь, три короба? А жемчуг крупный?

Влад показал.

- Сам видел?

- Нет. Стае видел, астроном…

Игорек поморщился.

- Вот еще тоже балабол! - с досадой изронил он и, пошарив за спиной, извлек из кармана висящего на спинке пиджака трубку сотовика. - Автандил?.. Здравствуй, дорогой! Воту меня к тебе какой неожиданный вопрос… Ты ведь у нас все на свете знаешь… Сколько может стоить черный жемчуг?.. Конкретно: одна жемчужина. Да, крупная. Очень крупная… Да, предлагают партию… Сколько, ты говоришь? Ах, даже так? Но это точно?.. Ну спасибо…

Дал отбой, рассеянно поиграл трубкой. В желтоватых глазах обозначилась непонятная Владу печаль. Игорек, казалось, глядел на него теперь с сожалением. Или с сочувствием…

- А знаешь что? - внезапно предложил он. - Поехали в кабак, а?.. Ты ведь, как я понимаю, никуда не торопишься. И Самсоныч в отлучке…

Влад в смятении оглядел свой небрежный наряд и исцарапанные, дочерна загорелые руки.

- Прямо так?..

- Да хоть как… - Игорек поднялся и надел пиджак. На светлом лацкане тускло, солидно блеснул депутатский значок.

Глава 13

Флагманский катамаран, название которого в один прием не выговоришь, играючи резал пологие волны. Брызнувши серебром, выпрыгнула по левому борту стайка летучих рыб, преследуемая, видать, каким-то хищником, и тут же была атакована с воздуха прожорливыми крупными чайками. Везде одно и то же…

Самсоныч вздохнул и оглянулся, хотя вполне мог этого не делать. Океан был одинаков во все стороны. Черт его знает, как туземцы находили в нем дорогу - не по памяти же!Что тут запоминать? Вода - она и есть вода.

Стоило кронам пальмовых рощиц погрузиться за горизонт, стало как-то не по себе. Не на шутку обеспокоенный, Самсоныч подозвал Тупару и, развернув выведенную на принтере карту архипелага, начал выпытывать, где они сейчас находятся.

Не уловив связи между прямоугольником непрочной узорчатой тапы и местоположением флотилии, Тупара отстранил листок и принялся своими словами объяснять, как следует добираться от Уну до Ана-Тарау. Куда плыть и когда сворачивать.

Такое впечатление, что он тут каждую волну знал по имени.

Море было спокойное, огромный катамаран выглядел надежно, и все же, если бы не жемчуг, хрен бы решился Самсоныч на это путешествие! Плыли всю ночь, наверняка по звездам. Морской болезнью глава утопшей «Атлантиды», к счастью, не страдал, но уснуть, сознавая, что ближайшая земля располагается всего в двух милях, но непосредственнопод тобой, оказалось не так-то просто.

Придремал лишь под утро. На рассвете его растолкали злые отрывистые удары волн в обшивку подветренного корпуса. Океан уже вовсю сверкал под яростным солнцем тропиков. По правую руку зеленел огромный гористый остров. Тара-Амингу…

При всей своей неприязни к вооруженным столкновениям и прочим авантюрам Самсоныч был на этот раз настроен серьезно, чтобы не сказать - отчаянно. Про себя он давно уже решил, что без жемчуга на атолл не вернется. Надо взорвать храм - взорвем! Верховного жреца шлепнуть? Шлепнем!.. А если кто из родственничков покойного Ати хоть слово поперек скажет - самолично выведем в расход! И рука не дрогнет.

Волны забили в подветренный борт с удвоенной силой. Вскоре прямо по курсу протянулась еще одна полоска яркой зелени… Вне всякого сомнения, Ана-Тарау.

Можно сказать, прибыли…

Увлеченные зрелищем, Самсоныч и его до зубов вооруженная команда так и не заметили, откуда он взялся, этот странный серый дельтаплан, давно уже кружащий над эскадрой, причем на приличной высоте. Первыми его углядели туземцы, но, полагая, что птица из тапы принадлежит Сехеи Масона, именуемому Итии, шума поднимать не стали.

Летательный аппарат привлек внимание, лишь после того как стал спешно удаляться к Тара-Амингу. В бинокль отчетливо было видно, что сделан он и впрямь из тапы и бамбука.

- Ах ты, волчара! - в изумлении хрипло выдохнул Сергей Самсонович, опуская бинокль.

- Еще один… - сообщил Толик, уставив линзы в сторону зеленогорбого острова.

Действительно, примерно в километре от них точно такой же дельтаплан улепетывал в том же направлении.

Вот все и объяснилось! Мало того, что пятеро предателей (назвать их беглецами Самсоныч теперь не мог даже мысленно) переметнулись к противнику, - они еще и выдают ему военно-промышленные секреты!

- Подстрелить сможешь?

- Далековато…

Связались с Герреро, подняли один из вертолетов, но, пока он добирался до места, оба дельтаплана, естественно, успели бесследно раствориться в густой зелени Тара-Амингу.

Самсоныч выругался. И так хлопот по горло, а теперь еще и это!..
* * *

Швейцар был весь в черном, с желтой окантовкой. При виде дорогих гостей расплылся в сладкой улыбке, и у Влада отлегло от сердца. Честно говоря, он опасался, как бы его откровенно туристический облик не вызвал определенных сомнений… Какие там сомнения! Чувствовалось, что, приведи Игорь Юрьевич черта с рожками, стеклянную дверь перед обоими распахнули бы все с тем же умильным радушием.

Правда, когда, поднявшись по широкой устланной малиновым ковром лестнице, пересекали обеденный зал (квадратные столы под скатерками относительной белизны, заячьиушки , салфеток в стеклянных стаканчиках), несколько удивленных косых взглядов пережить все-таки пришлось.

Очутившись в малом банкетном зале человек на шестьдесят, Влад растерялся окончательно.

- Садись…

- Куда?

Два длинных стола, составленных по старинке буквой "т", крахмальная хрусткая скатерть, хрустальные искры бокалов - и ни одного клиента. На стенах нежно-серое дымчатое сукно, канделябры, чеканка. Окна интимно забраны портьерами.

- Нет, ну, если некуда, давай в большой перейдем. Скажу - накроют… Влад ошалело озирался.

- Так это все… на двоих, что ли?

- Ну не на троих же! Считать умеешь?.. Расположились за поперечиной крахмальной буквы "т", прямо по центру, куда обычно сажают почетных гостей и молодоженов.

- Жаль, Андрюхи нет, - посетовал Игорек, оглядывая стол. - Зря он, ей-богу…

Откуда-то возникла дама с величавой осанкой (не иначе - метрдотель), таинственно порекомендовала черепаховый супчик. При одном лишь упоминании о черепахах лицо Влада вытянулось. Игорек поглядел на спутника - и развеселился:

- Нет-нет… На этот раз ничего океанического… Вы нам, Олимпиада Леонидовна, что-нибудь этакое, знаете… м-м…

- Грибов, - охрипнув, сказал Влад. - Грибов хочу!

В канделябрах теплились толстые витые свечи. Понятно, что не для освещения - опять же скорее для интима. С отеческой мудрой улыбкой \ Игорек смотрел, как Влад уничтожает третий по счету жюльен.

- Ты не стесняйся, - подбадривал он. - Если чего хочется, скажи прямо. Хочешь, девочки на столе поизвиваются - в чем мать родила?..

То ли всерьез говорил, то ли, по обыкновению иронизировал.

- Не хочу, - сказал Влад, отодвигая опустошенную кокотницу. - Вот на Уну девчонки извивались - это да… - Лицо его при этих словах омрачилось. Видать, вспомнил пацан зачистку, судорогу пальца на спусковом крючке, бьющийся в руках автомат, собственный звериный визг. - Слушай… А ты правда депутат?

- Правда…

- От кого?

Игорек рассмеялся и наполнил бокалы легким вином.

- Господи, какие мелочи тебя заботят!.. От Ана-Тарау!

- Нет, но… Самсоныч-то в депутаты так и не пролез…

Услышав про Сергея Самсоновича, Игорек страдальчески поморщился. Невыразимая скука заклубилась в его желтоватых глазах.

- Дурак он, прости господи, твой Самсоныч!.. Между нами, конечно… Самовлюбленный дурак! Шуму поднял на весь город, понавешал плакатов - а толку? Да разве ж так дела делаются! Ну вот, скажем, помер кто-нибудь в Думе… Или заболел. Или исчез. И на его место тихонько выбирают другого… Нет, надо было ему непременно попозировать! «Построил храм - построит всю Россию…» Строитель нашелся!.. Вообще, Влад, многое, я тебе скажу, за последнее время изменилось… Вернее, не то чтобы изменилось… Смотреться стало иначе…

С недовольным видом Влад пригубил вино и, нахохлившись, оглядел канделябры, портьеры, прочее. Затем кривоватое лицо его болезненно дернулось. Решительно отставил бокал.

- Слушай! - сдавленно сказал он. - Неужели этим вот все и кончилось?.. Что ж ты нам с Андрюхой мозги-то пудрил? Европейцы, Гонсало Герреро… Нас подначил, а сам?..

Игорек перестал улыбаться, приветливости, однако. не утратив.

- С чего ты решил, что все кончилось? - осведомился он. - Все только еще начинается, Влад.

- А то я не вижу! - с тоской промолвил тот и вдруг захлебнулся яростным шепотом: - Ты мне объясни: зачем? Зачем ты шлепнул вождя? Зачем я завалил Сувенира? Чтобы перед нами девочки на столах извивались?

- Вотте нате хрен в томате… - разочарованно произнес Игорек. - Я ему, главное, приятное сделать хотел… М-да… Ладно!.. - Верхняя губа его насмешливо вздернулась, обнажив голубоватый фарфор зубов. - Спросил - отвечу. Помнишь, ты мне когда-то сказал: «Здесь мы не можем ничего! Там мы можем все…»

- Не говорил я такого, - буркнул Влад. - Это ты меня, наверно, с Андрюхой путаешь…

- Возможно, - согласился Игорек. - Не в этом суть… Да! Там мы можем многое. И ты это знаешь сам… Но, Владик! Здесь, как выяснилось, дело обстоит точно так же. За какой-нибудь месяц я понял (ты не поверишь!), что разница между Россией и первобытной Полинезией исключительно в масштабах. Вот и все, Влад!.. Ты спрашиваешь: зачем?.. Я не знаю, может быть, это прозвучит для тебя слишком цинично, но ради практики. Пойми, Герреро - не более чем полигон. Именно там, на атолле, мы обучились всему! - Игорек залпом осушил свой бокал, встал, подошел к наглухо завешенному портьерой окну, обернулся. Желтоватые глаза просияли загадочно. - Ты представляешь, этот дурак сказал мне -однажды: «Ну, не тот в России народ…» Да тот! Тот самый!.. Лучшего материала, чем русский народ, вообще не бывает! Так, спрашивается, какой же мне смысл рулить историей там, когда с тем же успехом я могу это делать здесь?!

- Там - прошлое… - напомнил Влад.

- Да, - сказал Игорек. - Правда, неясно чье… Но дело опять же не в этом… Что ты мне, собственно, предлагаешь? Снова перебраться на Герреро и контролировать разборки между Ана-Тарау и Тара-Амингу? Да это все равно что пересесть с «хонды» на трехколесный велосипед! Видел такую рекламу?.. - Помолчал, осунулся. - Еще неделя-другая - и я фактически хозяин города! - отрывисто сообщил он. - Да мне в нем уже сейчас тесно! А ты говоришь: остров…

Вернулся за стол, наполнил бокалы.

- Прошлое… - усмехнувшись, повторил он. - Здесь тоже прошлое. По отношению к будущему. И я это будущее переделаю, попомни мои слова! Выверну всех наизнанку, сам вывернусь, но переделаю!.. Ох и взвоют они у меня там, за океаном!

- А тут? - спросил Влад.

- Да и тут тоже. Во всяком случае, поначалу…

Влад недоверчиво покосился на депутатский значок.

- Так ты что… в президенты намылился?

- Скажи еще: в верховные вожди Ана-Тарау! - осклабился Игорек. - На землю не наступи, куска в рот не положи… Они же все по рукам и по ногам связаны! Ты запомни: возможностей у президента меньше, чем у истопника в котельной. Истопник - тот по крайней мере хотя бы горячую воду вырубить может. А вот за президента решают и делают другие…Уразумел?

Помолчали. И тут же как по волшебству у стола возникла величавая Олимпиада Леонидовна. Вряд ли она подслушивала у дверей (меньше знаешь - крепче спишь) - просто чувствовала многоопытным нутром, когда следует сгинуть, когда появиться.

- Нет, ну, конечно, можно… - со скукой говорил Игорек. - Можно, конечно, кое-что провернуть и на архипелаге… Но масштабы, масштабы!.. Там весь Ана-Тарау - с наш микрорайон. Значит, единственный выход - крутить население… Поставить туземцев в такие условия, чтобы рожали, рожали и рожали…

Влад слушал его с напряженным вниманием.

- Территория островов ограничена, - заметил он.

- Верно, - сказал Игорек. - Отсюда все и проистекает: частые битвы, людоедство, поиск новых земель… Та же, короче, осознанная необходимость… Точнее, не осознанная - скорее инстинктивная… Стало быть, необходима печь. Печь, в которой будут сгорать излишки населения. Смертность должна наступать рождаемости на пятки… Ты представляешь, во сколько раз это ускорит прогресс?

- Погоди! - прервал его Влад. - Что за печь?

Игорек покосился на него с недоумением.

- Война… - ровным голосом пояснил он. - Непрерывная война, требующая новых и новых смертников. Вот тебе, кстати, и причина повышенной рождаемости… Плюс жесточайший отбор. Свыше двадцати лет жить будут лишь те, у кого семь пядей во лбу. Гениальные оружейники, корабельщики, ученые… Сколько у тебя пядей? Шесть? Тогда - вперед, за Родину!.. А другого выхода, Влад, я не вижу. Одним просветительством там ничего не сделаешь.

- Ну а, скажем, появляются европейцы?..

- Пресс тут же снимается. Излишки населения идут уже не в печь, а в десант. На европейские побережья…

Влад подумал, скривился:

- Не решится на это Самсоныч. Стрельбы не любит…

- Еще как решится! - всхохотнул Игорек. - Пойми одну простую вещь, Влад: при наличии на атолле нашей колонии все, что я тебе сейчас рассказал, - неизбежно… Неизбежен раскол, неизбежна борьба за власть над архипелагом, неизбежно использование туземцев в качестве пушечного мяса… Идейную поддержку тоже предугадать несложно…

- Не понял…

Игорек улыбнулся.

- Угроза вторжения с материка, - пояснил он. - Независимо от того, есть она или нет ее… Скучно все это, Влад!.. Поверь, что по ею сторону лазейки дела обстоят куда любопытней…

Влад потряс головой и выпил.

- Еще вина? - спросил Игорек.

- Да нет… Пожалуй, хватит. По кофейку бы… - Игорек участливо смотрел на сотрапезника.

- Слушай, - сказал он вдруг. - А переходи ко мне…

- То есть?

- Посажу тебя на филиал, будешь работать на меня… А то скучно мне без вас с Андрюхой, поболтать не с кем… Костик, конечно, мужик надежный, но, сам понимаешь…

- Не потяну я…

- А куда ты денешься?

- И Самсоныч не отпустит…

- Да пошел он!.. - Игорек поискал взглядом метрдотеля - вернее, хотел поискать. Дама с екатерининской осанкой уже стояла выжидающе у стола, хотя секунду назад ее тут вроде бы не было. - Олимпиада Леонидовна! Кофейку бы нам…

Дама исчезла. Игорек снова повернулся к Владу.

- Ну что ты там потерял, на этом острове? Что тебя там держит вообще? Экзотика? Так она уже у тебя, наверное, в печенках сидит…

Как никогда похожий на горбуна, Влад неопределенно повел тем плечом, что повыше.

- Дай подумать, - уклончиво пробормотал он.

- Да нет времени думать, Владик! Решай прямо сейчас.

Влад огляделся еще раз. Сверкали скатерти, догорали витые свечи в канделябрах.

- Нет! - бросил он почти враждебно.

- Почему? - беспомощно спросил Игорек. Но тут внесли кофе, и пришлось приостановиться.

- Не знаю, - с неохотой вымолвил Влад, когда они вновь остались с Игорьком наедине. - Там я вроде уже при деле, понимаю хотя бы, что происходит… А тут еще неизвестно, как сложится… Не хочу! - вырвалось вдруг у него. Кривоватые губы дрогнули, обнажая неправильный прикус. - Что мне твой филиал? Ради чего же я, получается, Сувенира завалил? Ради филиала?

Игорек слушал - и скорбно, понимающе кивал.

- Скучно мне будет без тебя, - повторил он в который раз.

- Ты прямо как прощаешься, - злобно проворчал Влад.