Чтение 53–й страницы книги ~Благие намерения~

Борька помялся, покряхтел.

- Не знаю… - нехотя молвил он. - Может, попа…

Алексею немедленно вспомнился батюшка с «дипломатом», покидающий двухэтажный кирпичный особнячок.

- Арку освятить? Или все четыре?..

Борька тут же вскинул голову.

- Еще в какой-нибудь морду набили?.. А кому?

Колодников прикусил язык. Чуть было и про Димку не проболтался, идиот!..

- Да нет, на всякий случай… - сердито пояснил он. - Чего уж там! Кадить - так кадить! На весь двор…

Электрик озадаченно почесал за ухом. Вид у него был, по правде сказать, разочарованный.

- Чего не пьешь-то? - спросил он.

- Не буду, - решительно отрубил Колодников. - Я перед тобой - как на духу, а ты мне опять мозги пудришь! По глазам же вижу: знаешь что-то - и молчишь!..

- Смеяться будешь… - отводя глаза, буркнул Борька. - Ты вон образованный… в компьютерах секешь…

- Не буду! - истово поклялся Алексей. - Ну хочешь - перекрещусь?..

И он угрожающе поднес троеперстие ко лбу. Угроза, как ни странно, подействовала. Электрик покосился, вздохнул…

- Ты выпей сначала…

Алексей послушно разжал щепоть и выпил. Как заправский алкаш, кашлянул, занюхал рукавом и уставился в ожидании на Борьку. Тот все еще жался и кряхтел.

- Не надо было ворота в арках разваривать… - вымолвил он наконец с самым мрачным видом. - А теперь, конечно, перемкнуло накрест…

- Что перемкнуло?.. - У Алексея даже голос сел.

- Двор перемкнуло! - огрызнулся Борька. Засопел и налил еще. - Раньше-то все это дело… бульками выходило, как из бутылки… А теперь как бы сквозняком протянуло… из арки в арку…

Алексей моргал.

- Каким сквозняком? Ворота же и так сквозные!..

- Так ведь не воздухом же протянуло, - с досадой сказал Борька. - Я ж про сквозняк - так, для примеру…

- А чем? - жадно спросил Алексей.

- Чем-чем!.. - ощетинился Борька. - Я, что ли, знаю, чем? Протянуло - и все…
* * *

Далее мерзавец Борька вспомнил вдруг, что ему надо куда-то там бежать по вызову, и опять оставил Алексея в дураках: все у него выспросил, а сам так ничего по сути и несказал…

Выставленный из бендежки Колодников постоял, пораздувал во гневе ноздри, да и убрался восвояси. Шел и злобствовал… Ну не придурок, а? То привидения чекистов у него по ночам шастают, то ущипни его, то арку ему святой водой окропи!.. Надо же - двор перемкнуло!.. В башке у него перемкнуло! Накрест!..

Как ни странно, народ со двора разбрелся еще не весь. У подъезда Колодникова вежливо окликнули, поздоровались и чуть ли не с подобострастием спросили: верно ли, что нынешней ночью он согласился стать понятым и сам все видел?..

Пришлось рассказывать сызнова. Соседи слушали и поеживались.

«Ай-яй-яй… - слышалось то и дело. - Ц-ц-ц…»

На крыльцо Колодников поднимался уже героем.

Дома ему, правда, подпортила настроение Александра. Хотя, если вдуматься, претензии ее звучали вполне разумно: нечего открывать кому попало среди ночи!.. Да хоть бы и милиции!.. Больше всех надо, что ли?.. Пусть вон дворники в понятые идут - у них служба такая!..

Дверь Димкиной комнаты была, как всегда, плотно закрыта, поэтому оставалось лишь гадать, дома он или же где-то гуляет… Хотя - гулять с такой физиономией? Вряд ли…

Склоку прервал дверной звонок. Алексей открыл. На пороге стояли два румяных улыбающихся аккуратненьких мальчугана - с виду школьники: один - класса из девятого, другой - и того меньше. В левой руке каждый держал сумку, в правой - тоненькую кипу ярких глянцевых журнальчиков - гибких, как тетрадки.

- Здравствуйте!.. Здравствуйте!.. - зачастили оба наперебой, оттарабанивая, без сомнения, затверженный заранее текст. - Скажите, как вы думаете, почему мир вокруг вас так жесток?.. Скажите, а известно ли вам настоящее имя Бога?..

Колодников глядел на них с умилением.

- Ребя-ата… - протянул он, расплываясь в пьяной улыбке. - Ну что же вы стоите на пороге?.. Проходите на кухню, я вас чаем напою… А там уже все обсудим: и настоящее имя Бога, и…

- А ну вон отсюда! - гаркнула подоспевшая Александра. - Только вас еще здесь не хватало!..

Оттолкнула Алексея и с маху захлопнула дверь, едва не влепив ею по испуганно улыбающимся рожицам.

Колодников неуклюже повернулся к жене.

- Зачем же ты так грубо-то… с иеговенками? - упрекнул он и оторопело умолк, осознавая, что это у него сейчас такое выговорилось. Осознав, захихикал.

- Слу-шай!.. - вымолвил он наконец. - А красивый, между прочим, иеговизм… То есть этот… неологизм!.. Иеговенки…

- С электриком, что ли, набрался? - процедила Александра.

Колодников сурово сдвинул брови.

- А голову отрезанную… ты когда последний раз ногой в пакет закатывала?.. - спросил он с угрозой. - А мне вот пришлось!.. Набрался… Да ты б уже померла триста раз на моем месте!..

С этими словами он величественно прошествовал в большую комнату, где со скрипом и хрустом повалился на прибранное супружеское ложе.

- До трех не будить!.. - повелел он и тут только обратил внимание, что в левой руке у него - тетрадка с яркой глянцевой обложкой. На обложке ликовали жизнерадостные строители светлого будущего, причем, вне всякого сомнения, построившие его вот только сейчас, сию секунду. Стало быть, исхитрились все-таки иеговята сунуть через порог свою агитку…

- Хм… - с сомнением молвил Алексей и, пролистав, посмотрел картинки и заголовки. Заголовки были ничего, вполне божественные, но вот от картинок, воля ваша, так и веяло советской пропагандой. Энтузиазму-то, энтузиазму на личиках!.. «Коммунизм - это молодость мира, и его возводить молодым…»

Необходимость поделиться мыслями хоть с кем-нибудь согнала Колодникова с кровати. Он поднялся и двинулся в кухню, где злобно гремела посудой Александра.

- Нет, ну ты мне вот что объясни… - проникновенно обратился Алексей к сердито ерзающим под халатиком лопаткам жены. - Чем эти иеговенки вообще отличаются от коммунистов? Царствие Божие у них - на земле, а не на небе… Далее… Наступит оно после армагеддона… то есть после той же гражданской войны и мировой революции… Христос у них - даже и не Бог, а самый лучший из людей, хоть в мавзолей его клади на Красной площади… В чем разница-то?

Ответа, естественно, не последовало. Колодников покряхтел смущенно и бросил брошюрку на кухонный стол.

- Зря… - примирительно, пожалуй, даже виновато сказал он. - Зря ты, ей-Богу, иеговят выперла… Меня агитировать - все равно, что коллапсар освещать… Они еще только рты открыли, а я уже все их доводы наперед знал… Иегова… Так это ведь даже и не имя никакое! Это просто непереведенный кусок древнееврейского текста… По-нашему, «Аз есмь…» Или «Сущий»… При чем тут вообще имя?.. Взялся переводить - так переводи до конца… ничего не пропуская…

Подождал - может, отзовется… Не дождавшись, уныло шевельнул бровью и поплелся обратно. Ну и ладно!.. Не хочешь разговаривать - черт с тобой!.. Шлепнулся на широкое ложе, едва не потеряв очки. Снял, отложил на тумбочку… В дверь опять позвонили. «Да пошла ты!.. - с озлоблением подумал Колодников. - Сама откроешь, не рассыплешься…»

Слышно было, как Александра подозрительно осведомляется сквозь дверь, кто пришел и зачем. На лестничной площадке забубнили басовито.

- Какая еще домовая дружина? - закричала в прихожей Александра. - Я ему дам дружину!.. Знала бы - и в понятые не отпустила!..

«У, дура!..» - с тяжелой ненавистью подумал Колодников и, повернувшись набок, смежил веки. Лишь бы кошмаров никаких не привиделось…
* * *

Проснулся Алексей вовремя, но настроение было - ни к черту! Нет, нервы - нервами, а пить натощак все-таки не следовало… Даже поколебался: не позвонить ли от соседей на работу и не сказаться ли больным? Однако соблазн ошеломить фонд новой душераздирающей историей оказался слишком велик. Колодников привел себя в порядок, оделся - и двинулся…

Кирпичный двухэтажный особнячок держал оборону. Как в гражданскую. У входа ворочалась плотная толпа ощерившихся по-звериному вкладчиков. Того и гляди приволокут бревно да и начнут высаживать дверь… Специалист по компьютерному дизайну приостановился в растерянности, но вскоре вспомнил, что в особнячок можно попасть еще и через двор. Все-таки строитель-купец дело знал. Полиция - в парадный подъезд, а клиенты тем временем шасть - и врассыпную черным ходом…

Интересное дело (со скорбной язвительностью, мыслил Алексей, обходя сторонкой людское скопище), ну не может Русь без очереди! Раньше за колбасой давились, теперь вот - за деньгами… Все-таки поразительная мы нация! Ведь ясно же, как Божий день: всех обманут… И здесь, и везде… Нет, все равно несут, вкладывают, на прибыль надеются!..

Колодников еще раз приостановился и обозрел толпу.

«И правильно сделают, что обманут! - цинично подумалось ему. - Давать деньги в рост… Это же ростовщичество чистейшей воды! Самое презираемое ремесло - во все века…»

- Стрелять!.. - угрюмо прорычали в толпе. - Стрелять их, жуликов!..

«О Господи!.. - ужаснулся он. - И эти туда же!.. Можно подумать, сами не жулики!.. Вон какие деньжищи вкладывают - по пять лимонов… Ах, накопили!.. Почему же я тогда не накопил?..»

- Алексей!.. - послышался вдруг женский голос.

Колодников обернулся. Из толпы проталкивалась локтями некая отчаянно улыбающаяся особа приятных, хотя и несколько пышных форм. На миг Алексеем овладела паника: широкоскулое лицо вкладчицы было ему откуда-то знакомо, но откуда?.. Миндалевидные карие глаза, распущенные по плечам волосы… Да тудыть твою в качель!.. Это ж медиум! Оккультистка и теософка! Та, что вместе с Александрой и четой Чернолептовых гоняла намедни пальчиками блюдечко по картону… Пять лет как в разводе… Оп! А как же ее зовут-то?..

- Приветствую вас… - галантно пророкотал Алексей.

- А я смотрю: вы идете… - радостно сказала она и подала ему гладкую белую руку, чуть свесив пальцы. Для поцелуя так протягивают…

В Колодникове взыграл гусар. Впору было звякнуть шпорами и, склонясь, запечатлеть лобзание, как вдруг на лилейной коже обнаружился фиолетовый трехзначный номер. Алексей опомнился и решил ограничиться дружеским рукопожатием.

Они отошли в сторонку.

- А я и не поняла тогда, что вы именно здесь работаете, - возбужденно говорила оккультистка и теософка. - Иришка сказала, что в фонде, а в каком… Надо же, совпадение!..

- Ради Бога!.. - страдальчески взмолился Колодников. - Не надо меня называть на «вы». Каждый раз вздрагиваю и оборачиваюсь: кто это у меня там за спиной пристроился?..

Она рассмеялась. Потом подалась поближе и зашептала:

- Ваши, говорят, в банк за деньгами ездили? Вот-вот откроют?..

- Н-не знаю… - сказал Алексей. - Я же только еще на работу иду…

- А с вами… А с тобой можно… туда?..

- Вообще-то у нас охрана… - промямлил захваченный врасплох Алексей. - Хотя… Попробовать, конечно, можно…

Говорят, древние спартанцы считали всех персов рабами, потому что те, якобы, не могли прямо, без экивоков сказать «нет». Вот и Колодников тоже…

У калитки в железных воротах со щитом и мечом на каждой створке толклось человек семь. Алексей подергал скобу, погремел тяжелой щеколдой.

- Да пробовали уже… - безнадежно заметил кто-то.

Калитка приоткрылась, в щель выглянул некто свирепый и седобровый. Явно из прежнего персонала особнячка, хотя и в штатском. Собственно, строение и сейчас считалосьгостиницей МВД, а инвестиционный фонд был всего лишь арендатором части строения.

- В чем дело?

- Да на работу… - заискивающе сказал Колодников и предъявил пропуск. - Я специалист по компьютерному дизайну, а там не пускают…

- Правильно делают, что не пускают… - процедил страж, метнув глаза с фотографии на Алексея и обратно. - Будь моя воля, я бы вас вообще, мазуриков…

Не договорил, вернул пропуск и раскрыл калитку пошире.

- Ну куда, куда? - рявкнул он на теософку.

- Это со мной, - поспешно пояснил Колодников. - Насчет компьютера… У нас там монитор барахлит…

Седобровый засопел, поиграл желваками, и, как ни странно, пропустил. Алексей, честно говоря, в глубине души надеялся, что не пропустит… Однако, назад уже дороги не было. Оказавшись в тесном длинном дворике, Колодников даже слегка одурел. За такое грубейшее нарушение пропускного режима запросто можно было схлопотать выговор, а то и вовсе оказаться без работы.

Дура же теософка (вспомнить хотя бы, как ее зовут!) вела себя совершенно непринужденно - охорашивалась и щебетала. И наконец, в довесок ко всем прочим неприятностям, Колодникова угораздило столкнуться лоб в лоб на пороге черного хода с озабоченным розовощеким Андреем. При виде специалиста по компьютерному дизайну глаза директора вспыхнули.

- А, вот он, ты! - вскричал он, хватая Колодникова за отворот куртки. - Что у вас там еще стряслось?

- Где? - испугался тот.

- Где-где!.. Во дворе у тебя! Где Полтину грохнули…

На спутницу Алексея он, к счастью, внимания не обратил, а та, нимало не теряясь, скользнула мимо Андрея в узкую дверь черного хода. Зря… Заблудится ведь одна… Там, пока доберешься до зала, десять раз в коридорах этих купеческих заплутаешь… Хотя такая не пропадет! Ох, бойкая, видать, особа!.. Лишь бы на Колодникова не вздумала ссылаться…

- Ну что… - горестно вздохнув, завел Алексей. - Иду вчера с работы, гляжу: Скуржавый с ребятами в арке сидят, Полтину поминают… Поздоровались, налил он мне стопку…

- Так ты и со Скуржавым был знаком?..

- Да так, знаешь… Постольку-поскольку…

Румяный комсомолец Андрей смотрел на Колодникова, слегка приотворив рот.

- А ну пошли! - скомандовал он наконец. - Пошли в совет директоров, там все расскажешь…
* * *

- И ведь что получается-то… - с надломом говорил Алексей, принимая из рук бывшего замполита крохотную рюмку греческого коньяка. - Получается, что я вообще последний,кто их живыми видел… Помянул, поднялся к себе, а часа через два уже в дверь колотят, в понятые зовут…

Алексей машинально пригубил коньяк, поставил рюмку на стол и, скорбно покачав головой, взглянул на застывшие, чуть искаженные лица директоров.

- И согласился?..

Колодников вздохнул, снова взял рюмку и, хмуро на нее посмотрев, хлопнул залпом.

- Да согласился… - нехотя молвил он. - И черт меня дернул менту этому открыть…

- И что там?.. - со страхом спросил Андрей. Словно уже примерял случившееся к себе самому.

Колодников помолчал, как бы отгоняя воспоминания, и начал в который уже раз за сегодня излагать кошмарную ночную историю. Директора слушали его напряженно, не перебивая, лишь подливали иногда коньяку - то Алексею, то себе.

- За волосы-то не ухватишь… - хрипло говорил Колодников. - Стрижка короткая… Взял подставил пакет, толкнул ногой… Ну а чем еще? Не рукой же…

Опрокинул третью по счету рюмку, насупился. Наступило тяжелое молчание…

- Хреново… - угрюмо подвел наконец итог бывший замполит. - Полтины - нет, Скуржавого - тоже… Считай, без крыши остались… Впору дело сворачивать…

Раньше он столь откровенно при Колодникове не выражался. Должно быть, из-за этого дурацкого ряда совпадений директора заподозрили, что Алексей далеко не так прост,как им казалось поначалу. По просьбе того же Полтины (Царствие ему небесное!) фонд принял на работу двух его людей. Однако ведь Полтине ничто не мешало внедрить и третьего… И знал же куда - в компьютерную, поближе к учету вкладчиков!..

Пухлая обитая кожимитом дверь приоткрылась, и в щель просунулось узкое девичье лицо в очках с металлической оправой. Брови жалобно заломлены, глаза расплылись во всю линзу.

- Андрей Михалыч! - проскулила явившаяся без вызова. - А в операционном зале - вкладчица…

Румяный Андрей моргнул. У Колодникова оборвалось сердце.

- Откуда она там взялась? Двери же закрыты…

- Не знаю… Со двора, наверное…

- Через забор махнула, - мрачно съязвил красавец-замполит. - У них это запросто…

- Выставить нельзя? - озабоченно спросил Андрей.

- А у нее - наручники… Говорит: «Прикуюсь к стойке, пока не рассчитаетесь…»

- Ну так рассчитайтесь, черт возьми! - вспылил бывший замполит полка, и личико стремительно исчезло. - Вороны… Я эту охрану разгоню к едрене фене!.. Дармоеды… В Афгане за такие штучки в распыл пускали… без трибунала…

- Да, вот еще что… - промямлил Колодников. К нему повернулись. - Я тут с одним системщиком договорился на полпятого. Он мне обещал пару утилит для «ворда» скинуть…

Обилие непонятных слов произвело должное впечатление.

- И что?.. - настороженно спросили Алексея.

- Мне ж сейчас все равно без дела сидеть… А так бы я взял дискету - и к нему… За пару часов обернулся бы… туда-обратно…

- Но раньше-то ты работал без этих… как их?..

- А с ними удобней!

- Сколько он за них просит? - Глава совета директоров был мрачнее тучи.

- Да бесплатно же! - вскричал Колодников, истово прижав ладони к груди и округлив глаза.

- С этого бы и начинал, - с видимым облегчением буркнул тот. - Иди, конечно, а то еще передумает!..

Глава 8

Сообразив, что ради одной ублаготворенной вкладчицы, тяжелую дверь парадного входа открывать не станут (иначе в особнячок тут же хлынет вся жаждущая толпа - и попробуй их потом наружу выдави!), Алексей решил перехватить бойкую оккультистку на полпути из операционного зала к черному ходу…

Месяца этак два назад, услышав впервые, что помещение со сквозной ажурной перегородкой и тремя окошками для приема и, якобы, выдачи денег называется операционным залом, Алексей восхитился. Нет, вы вслушайтесь, вслушайтесь!.. Операционный зал… Слова холодили, отсвечивали сталью и разили медициной. Невольно мерещились всякие там ланцеты и скальпели, с помощью которых у населения хирургическим путем удаляются лишние суммы…

Расчет Колодникова оказался верен - буквально через пару минут из-за поворота решительным, едва ли не строевым шагом вышла разрумянившаяся ликующая теософка.

- Как у вас тут отсюда выбраться?.. - надменно спросила она - и прыснула, узнав Алексея.

Оба засмеялись - тихонько и радостно.

- За мной!.. - заговорщически скомандовал он. - Только через двор - по одному, а то сразу просекут, как ты сюда попала…

У железных ворот Алексей (он шел первым) задержался.

- Зря вы, ей-Богу!.. - с проникновенным упреком сказал он седобровому свирепому стражу. - Я ведь такой же служащий, как и вы… Сижу на окладе, пашу, как зверь, зарплаты второй месяц не вижу…

Седобровый насупился и отвернул нос. Слова Алексея явно пришлись ему не по нраву, ибо сквозила в них попытка расколоть его, седобрового, мировоззрение: работает в фонде - и вдруг не жулик!..

Тем временем, как бы сама по себе, к воротам подошла оккультистка и теософка. Алексей, ничем не рискуя, вежливо пропустил ее вперед. Даже если на втором этаже (на первом - стекла волнистые) и заметили этот его поступок, то, зная воспитанность Колодникова, наверняка не удивились и уж во всяком случае ничего не заподозрили. Ну, уступил женщине дорогу - в чем криминал?..

А вот перетаптывающихся с той стороны калитки бедолаг провести было труднее. Появление за воротами Колодникова и его спутницы вызвало взрыв негодования. Ишь, проныры!.. Да сами оттуда, не видно, что ли?.. Вон какую корму наела на наших денежках!..

Не отвечая на ядовитые реплики и сердито склонив головы, оба поспешили выбраться на открытое пространство, после чего снова заулыбались. Теософка достала из сумочки косметическое молочко и с гримаской отвращения затерла платком фиолетовый номер на правой руке.

- А наручники где?.. - с преувеличенной серьезностью шепнул Алексей, пытаясь запустить глаз в сумку.

- Да это я так, напугать… - отмахнулась она. Потом взглянула на Колодникова с интересом: откуда узнал?

- Ну, как же… - не дожидаясь вопроса, с удовольствием ответил он. - Шуму было - на весь фонд! Влетает в совет директоров… бухгалтерша, что ли? Ну да не важно… «Там, - кричит, - вкладчица сейчас к стойке прикуется!..» Гляжу: челюсти у всех так и отпали. А тут еще я паники добавил. «Да рассчитайтесь вы с ней, - говорю, - побыстрее! Может, у нее не только наручники, может, у нее еще и канистра бензина с собой!..» Ну тут всех вообще чуть кондратий не хватил…

Они шли по влажным весенним тротуарам, хохоча в голос. Прохожие оборачивались.

- Леш… - сказала она, отсмеявшись и переведя дух. - А этот высокий, румяный - он кто?..