Чтение 18–й страницы книги ~Исполнение желаний~

— Подумать надо.

— Не увлекайся очень, а то влюбишься в принцессу. Потом Костян будет над тобой исподтишка смеяться!

Лён вспомнил про Потятишну и расхохотался. Точно, будет стоять под берёзой среди окурков и целоваться с воздухом!

— Скажи, кого же ты любила? — спросил он, обращаясь к пустоте внутри просторного алмазного шатра.

— Алариха, конечно. Разве сам не понял?

Да, он понял это ещё тогда, когда она почти призналась ему в любви. Но, сердцем чуял, что Гранитэль заблуждалась. Если бы не это, он принял бы её руку. Принцесса была увлечена честолюбивыми мечтами, ей мерещилась сказочная власть. Стать волшебницей. Она ей стала — Эйчвариана всё-таки ошиблась.

Сожалеет ли он, что не принял тогда решения и не стал мужем Гранитэли, как она его просила? Да, очень сожалеет. Если бы не верность другу, он бы ни о чём ином мечтать не мог. Эрл Гедрикс был поставлен перед страшным выбором — между любовью и дружбой. Не приведи кому такое! Он сделал выбор — выбрал честь и погубил обоих. Согласись он стать королём, обручившись с принцессой Гранитэль, и не погиб бы целый мир, а только его друг — Аларих.

Как страшно! Неужели такое может быть? Неужели лучший, благороднейший выбор может привести к невообразимо ужаснейшим последствиям, нежели маленькая сделка с совестью? Значит, и такое возможно?! Когда-нибудь он разберётся в этом?

— Что-нибудь смешное? — раздумывал он. — Например, Емеля?

— А, может, героическое? — отозвалась Гранитэль. — Ты же рыцарь, Лён.

— Я не хочу утратить эрла Гедрикса в душе. — снова обернулся Лён.

— Ты и не утратишь. Я же говорила, вы родственны. Ты будешь помнить графа, как помнишь Елисея.

Он кивнул. Всё правда, он помнит царевича, как самого себя. И снова шагнул к стене.

— Я не хочу расставаться с тобою, Гранитэль. — с тоской проговорил эрл Гедрикс.

— Иди, мой друг. Не неволь юношу. У него своя судьба, свой путь, своя любовь. Ты прожил жизнь, эрл Гедрикс. Теперь его черёд. Говори, Лён! Сейчас или никогда!

— Мы не добили трёх змеюк! — вдруг вспомнил он. — Пойду, добью!

— Вперёд, мой рыцарь! Будет трудно, но дело того стоит!* * *

— Пойдём, посмотрим, где Лёнька провалился. По-моему, он даже в койке не ночует! — с таким предложением обратился к Федюне Костик.

— Всё думаешь, что он возьмёт тебя с собою на Селембрис? — сварливо отозвался тот. — Больно ему надо!

Костян смущённо примолк. В самом деле, он хотел упросить Косицына отправиться хоть ненадолго в Киев и повидать Забаву Потятишну. Была мысля чтоб вызвать Алёшку Левотьевича на дуэль. Треснуть гаду по ланите и извалять в пыли. Зря он тогда послушался, вёз бы племянницу князёву в стольные палаты! Ну и что, что княжна была слегка чумаза — в змеюкиной норе сидела же, а не в Бахчисарайском фонтане!

Он вздрогнул и стал оглядываться. Никто не догадался, о чём он думал?! Жениться на Косицыне! Вот идиот!

— Я так понял, — продолжал какую-то мысль Федька. — что совсем необязательно спать, чтобы попасть в Селембрис. Платонова только тронула тот перстень, что у Лёнькивисит на шее.

— Да? — алчно подсунулся Костян. — Вот с этого места и далее подробно.

— Да это всё. Я только спросить не догадался: она там набрала у гномов камешков или только песни пела?

— Ну так, пойдём, найдём и спросим у Лёлё! — предложил Костян.

Они быстро оделись и побежали через холл. Вокруг телевизора на стульях и полу сидели обитатели корпуса. Несчастные отроки сдались перед произволом со стороны телекомпаний и теперь покорно наблюдали, как Андрей Мягков ел знаменитую заливную рыбу. Давали "С лёгким паром."

— Чур, чур меня! — отшатнулся Костя.

Побегавши по лагерю, выспрашивая там и сям, они притащились на поляну.

— Смотри, не сунься к лошадям! — предупредил Федюн.

— Сам смотри! — огрызнулся Чугунков, чувствуя себя просто дураком. На Селембрис им захотелось! Вот, придурки!

— Пойдём отсюда! — грубо сказал он. — Нет никакой Селембрис! Блажь примерещилась!

— Карр! — раздалось сверху.

Товарищи задрали головы. На красавице-сосне сидел здоровый ворон.

— Добррый день! — сказал он.

— Ах ты, предатель! — взревел Костян, моментально сгрёб лапами полсугроба и тут же сшиб Ворона с ветки снежным комом.

— Не надо, Костя! — орал предатель, бегая вокруг сосны.

— Да я тебе, заразе, щас все перья выдеру! — не унимался тот, гоняясь за Вещуном и хлопая по снегу руками так, словно тараканов бил.

— Что-то ты, Костян, от манной каши озверел. — проговорил вкрадчиво чей-то бархатный негромкий голосок. — Уж на ворон кидаться начал.

Костян и Федька удивлённо оглянулись.

— Ой, — обрадовался Чугунков, — Вавила!

— Он самый. — согласился кот. — А вы, я вижу, развлекаетесь.

— Да вот, — с ненавистью проговорил Костян, бросая взгляд на Ворона, выглядывавшего из-за сосны, — вот он, предатель!

— Я не нарочно! — с испугом поведал тот. — Меня заставили!

— Слыхали мы энти ваши речи! — ехидно ответил Костик. — Иди сюда, комок вранья! Я тебя на одесную положу, а шуёй прихлопну!

И снова потянулся к предателю.

— Не воздевай напрасно руцы, Костя. — философски заметил кот. — Есть дела важнее.

Тут все увидали рядом с Вавилой на снегу большую сумку с адидасом.

— Это, конечно, не тётя Грыся, но всё же что-то. — сказал тот, расстёгивая молнию. Чувство мести оставило Костяна, потому что из сумки потянуло такими гастрономами, что у обоих истосковавшихся по окорокам товарищей немедленно началось обильное слюноотделение.

— Полтавская полукопчёная — ммм! — с упоением пропел Вавила, доставая большие коричневые кренделя. — Подлинная! Не какая-то подделка из маркета!

Как фокусник, он вынимал ветчину, сыр головой, стопку лавашей, прорву фруктов, топлёное молоко в бутылках (с пенкой!), буженину, копчёную форель, банку маринованых огурчиков и напоследок торт «Хрум-хрум».

— А я уж скатерть постелил. — льстиво подмазывался Ворон Воронович.

— Щас как дам по вые. — уже без всякой злости отозвался Чугунков.

— А вот ещё венгерский шпиг. — любовно проговорил кот и вытащил большой красно-коричневый шмат сала толщиной в пять сантиметров со снежно-белым срезом.

— А глаз овечьих нет? — поинтересовался Ворон. — Чтоб с душком немного, но без опарыша.

— Нет. Но, тебе лично от меня пакетик вяленых кальмаров. — ответил кот. И продолжил:

— Пироги с капустой, пироги с зелёным луком, с тресковой печенью, с мясом, с курагой и тыквой, с малиной и черникой, сладкие ватрушки, сочни, маковники с помадкой…

— А кишочков нет слегка гнилых, печёночки ослизлой, — снова вылез Ворон, — чуть подвонявшей селезёнки, каких-нибудь иных пахучих ливеров?

— Нет. — ответил кот. — Но, в глаз могу дать.

Он достал с самого дна сумки две бутылки «Фруттайма» и удивился:

— Что за чушь?

Щёлкнул когтем — обе превратились в «Сарову». Кот пояснил:

— А горилки, Костя, нету. И вообще, я с несовершеннолетними не пью.

— А нет ли кровушки в ведёрке? Али слёз сиротских? — совсем уж басом прогнусавил Ворон.

Все обернулись. Он сидел на раскладном стульчике, нахально закинув ногу на ногу и опершись крылом о спинку. Перед Вещуном был столик и ещё три стула.

— Какие у тебя, однако, гриндера. — заметил он Вавиле.

— Да ты ешь, ешь. — понукал Костяна кот.

— Слушай, ты чего меня откармливаешь, словно поросёнка? — вдруг насторожился тот, выедая громадный ломоть ветчины, как простой арбуз.

— И вовсе нет! — обиделся Вавила. — Хотел, чтоб было, как у тёти Грыси. Да вижу, что не угодил!

Ворон бросил грызть колбасный хвостик и охотно поделился соображением:

— Оне вас, мальчики, склоняють к авантюре! Безжалостный васята! Куды ты хлопцев совращашь?!

— Молчи, оракул чёртов! — замахнулся на него куриной ножкой-гриль кот в гриндерах. — У их товарищ вляпался в такую лажу! Один пошёл змеюк давить!

— Шо?! — подскочил Костян, роняя сёмгу. — Я разве всех не подавил?!

— Экий, Костя, ты нахал! — язвительно ответил Ворон. — Змевичей ведь молодых давил Лёлё! А ты, мой друг, командовал парадом! Мне было сверху всё-оо видать!

Костян обалдело лупал обоими глазами. Федька не выдержал и расхохотался да так, что из носа брызнуло топлёное (с пенкой!) молоко.

— Ну ты герой, Добрыня! — он даже выронил изо рта пирог. — Вот отчего Косицын был такой ободранный с макушки!

— Кис-кис-кис! — Ворон задумчиво крошил для птичек половину лаваша.

— Так, значит, он опять ушёл туда? — прохохотавшись, догадался проницательный Чугун.

— Да, к сожалению, он опять коровий сын. — поведал Ворон. — А по сказке у Калинова моста история не кончилась, а только началась. В-общем, Костя, ты совершенно верноделал, что рвался бить трёх снох змеёвишных. Уж я бы нажрался потрохов!

— А то тебе недоставало! — буркнул Иван-царский сын, привычно не доверяя Вещуну.

— Костя, ты не поверишь, — задушевно поведал Ворон, — как трудно прокормить родню!

— Ты ври да не завирайся! — сурово напомнил Вавила, — А то подохнешь, Вещий Негодяй!

— А я в той сказке был? — поинтересовался Федька. — То есть не я, а Иван-поповский сын.

— Там всё було! — важно ответил Ворон и получил воблой по макушке.

— Чугун, к чему весь разговор веду? — со вздохом рассуждал Вавила, выедая из пирога мясо. — Ты ведь когда Добрыней был, Костика не помнил?

— Спасибо мне! — раскланялся Вещун и тут же получил кальмарами по жопке.

— Так Лёлё себя не помнит?! — догадался проницательный Костян.

— Не, он теперь в натуре — коровий сын! — не удержался Ворон и тут же подскочил. — Вавила, только сунься с чем-нибудь, я тебя как долбану в макушку!

Тот нервно сунул в зубы полтавскую и принялся жевать. Ворон запрыгал по столу, на всякий случай отступая к Федьке.

— Смотри, — предупредил тот, — не накакай мне на джинсы!

— Так кто же его вытащит оттуда? — снова завёлся Костя, заглядывая в бок пирогу.

Кот, вытаращив глаза, торопился проглотить кусок.

— Есть две кандидатуры! — туманно сообщил Вещун, изящно ковыряя сервелат. — Я думаю Семёнова послать и Вовочку Миняшина. У дяди Саши опыт в борьбе с зелёным змием. А Вовочку мне ни фига не жалко!

— Ворон, сдохнешь! — просипел Вавила.

— А мы?! — вскричал Федюн. Он даже бросил потрошить кулёк с конфетами.

— Дайте минералочки попить! — искрене попросил Вещун. Ему налили в крышечку и он безуспешно тыкал в неё клювом. — Садисты!

— Ну, в-общем, сложностей почти что никаких! — разглагольствовал Вавила, поедая рыбу баттерфиш холодного копчения. — Главное, чтоб поскорей уснуть!

Костян и Федька клевали носами от обжорства.

— Зачем же вы нас так сильно обкормили? — икал Добрыня.

— Как зачем?! — подпрыгнул Ворон. — Как раз затем!* * *

— Вавила, мы ещё успеем выпить? — спросил Вещий Негодяй.

— Не стоило б, конечно. — засомневался было кот. — Да ладно, доставай! Что там у тебя?

— Пурген с какавой! — ответил Ворон, томно обмахиваясь ватрушкой.

— Вещий Охламон! Врёт так нагло и не дохнет!* * *

— Ребя! — в восторге закричал в палату Вовочка Миняшин. — Тут такой здоровый адидас стоит за дверью! Я так открыл, а сверху — сало! Наверно Чугуну прислала тётя Грыся! Давайте всё сожрём!

— Кушай, Вова! — слабо отозвался Ворон, валяясь ногами кверху на груди у Кости.

ГЛАВА 26. Метод Станиславского

— Вещун, зараза! Ты на меня нагадил!

— Да что ты, Костя! — оправдывался тот. — Я тыщу лет живу на свете — со мной такого не бывало! Ты ж под берёзонькой лежишь!

Компания расположилась прямо на траве. Костян с Федюном быстро признали это место. Вон два лабаза. Вон Калинов мост. Вот Смородина.

— А что случилось с экологией реки? — поинтересовался кот.

— Это мы змея победили. — скромно отозвался Костя.

— Что-то мне нехорошо. — признался Ворон.

— Я говорил тебе, Вещий Алкоголик, — расхохотался кот, — не мешай портвейн с шампанским!

— Не говори так! — завопил Вещун и торопливо бросился за угол.

— Вот видишь, Костя, — назидательно проговорил Вавила, — что бывает с теми, кто подвержен страсти к возлияниям!* * *

— Ну, какие планы? — спросили пацаны, вдоволь накупавшись в речке, набегавшись по берегам и навалявшись на траве.

Ворон и Вавила покидали карты и пристроились в компанию.

— В-общем дело так, — взялся рассказывать Вещун, — товарищ ваш подцепил одно колечко.

Слушатели кивнули. Да, они помнят, что был у Лёньки на шее какой-то фартовый перстенёк. Правда, думали вначале, что стекляшка.

— Волшебники тут наши долго головы ломали, пока сообразили, что за опасную игрушку отыскал Косицын. А он тем временем нет-нет, да и попросит пестенёк о чём-нибудь. — продолжил Ворон, многозначительно взглянув на Чугуна.

Тот опечалился: вот, значит, какой бомонд с какавой!

— Тут демон давай обкладывать Лёлё со всех сторон. Как его ни предупреждали, он всё же обращался к перстню. Так уж получалось! — развёл чёрными крылами Ворон.

— Перстень завлёк его. — продолжил кот. — Лёнька пожелал узнать одну судьбу и попался в лапы демону.

Ребята ахнули.

— Мы так и не знаем, как он выбрался, и не знаем, где он был. Контакта нет. — серьёзно проговорил Вещун. — Важно другое: он сейчас в Селембрис. И утратил память о себе, словно обыкновенный человек, попавший в наш мир неспящим. Но, есть надежда. Если вы пройдёте эту сказку вместе с ним и выйдете в финал, то мы все надеемся, что он снова обретёт свою подлинную личность.

— Это как игра? — блестя глазами, спросил Бубен.

— Нет, Федя, это как жизнь. — ответил кот.

Костя опустил глаза и закручинился. Бедный Лёнька! Вот, если тоже влюбится в царевну!

— Что нам предстоит? — спросил он.

Ни кот, ни Ворон толком не могли сказать, что будет там, за Калиновым мостом. Мост — граница между ними и сказкой. Возможно, волшебство преобразует их. Но, как?

— Мы пойдём вместе с вами. — пообещали селембрийцы. — Правда, мы не знаем тоже, что с нами будет. Готовьтесь ко всему.

— Но, есть нечто, что будет неприятно особенно Костяну. — предупредил Вещун.

— Что такое? — недовольно поинтересовался тот.