Чтение 7–й страницы книги ~Исполнение желаний~

— Лён, ты спишь, но ты по-прежнему в своём мире. Я обращаюсь к тебе через твой сон. Представь себе, что ты поднимаешься с постели и выходишь через окно на улицу. Сделай это.

Лён представил себе, как он спит в палате. Тотчас небо скрылось, облака растаяли, звёзды все исчезли. И увидел самого себя. Он спит на кровати. И ещё он видел, что троев палате так и не спят. Костян и Федюня караулили его, а Вовка Миняшин караулил их. Лён сосредоточился на своём теле. Тело встало и направилось к окну. Тогда он вплыл в него. Ноги легко оторвались от пола. Он всплыл и коснулся босыми ступнями подоконника. Дерево было чуть прохладным. Лён прошёл сквозь стекло и выпрыгнул на улицу, вснег под окном. Холода не ощущалось.

За ночь нападал новый слой снега — он лежал пушистым покрывалом и блестел под неярким светом ночных ламп. Лён обернулся по сторонам.

— Я здесь. — сказал лёгкий голос.

Из тени вышла тень. Знакомый плащ с капюшоном, знакомое лицо — это она, Брунгильда. И сейчас в том виде, какой имела в Кудовае, на ярмарке волшебников. Но, полупрозрачна, как лунный конь. Только тот из серебристого света, а волшебница — из синего.

— Это лишь образ. — произнесла она. — Я нахожусь на Селембрис, а с тобой говорю через твой сон. Лён, ты нам нужен.

— Да, Брунгильда, говори. — поспешил сказать он и направился к ней.

— Не здесь. Тебя видно. — остановила его валькирия. — Здесь неподалёку я приготовила место, где можно поговорить. Иди к той поляне, где был костёр. Там, меж елей увидишь огонёк. Ступай к нему. Я буду ждать.

Она растаяла.

Лён торопливо направился к поляне. Холода по прежнему не ощущалось. И неудивительно, ведь он спит в тёплой палате.

Пустынная поляна была по-ночному таинственна. Ни следа человеческого присутствия. Кострище засыпано снегом. Ели дремлют под снежными шубами. Высокие сугробы наметены по краям поляны, отчего она выглядит, как чаша — большая белая сияющая чаша. И сыпет тихий ровный снег.

Лён чувствовал себя так спокойно, как может чувствовать себя человек, спокойно спящий в тёплой комнате под тёплым одеялом. И в то же время собран и внимателен. Он посмотрел на себя. Увидел незнакомую одежду: похоже на черный свитер и брюки. А вот ноги по-прежнему босые. Очевидно, волшебница позаботилась, чтобы он не чувствовал себя неудобно, появившись перед ней неодетым. Эти детали мало его занимали, и Лён двинулся вдоль елей, ища в промежутках между тёмными недвижными деревьями обещанный Фифендрой огонёк.

Сверкнула искорка, и он уверенно ступил в глубокий снег меж елями. Огонёк мелькал. Лён шёл за ним. И вот открылась маленькая полянка, а на краю полянки, под склонённою сосною приютилась рубленая избушка с высоким гребнем. Она была похожа на игрушечную, но в маленьком окошке светился тёплый огонёк. Дверную ручку заменял простой сучок. Как хорошо было в дубе у Фифендры — тёплый запах древесины, цветное рядно и светлячки на стенах!

Она ждала его внутри. За маленьким неуклюжим толстоногим столиком у окна стояли две такие же неуклюжие трёхногие табуретки. Словно в сказке. Лён улыбнулся и шагнул, пригнув голову, под косяк.

Внутри было тепло. Он уселся на вторую табуретку. На столе стояли стаканы с чаем — в подстаканниках, в каких раньше подавали чай в поездах.

— Я не стала устраивать церемониальный выход. — тоже улыбаясь, ответила Фифендра на его немой вопрос.

Он кивнул. Лён и раньше замечал, что волшебница предпочитает очень скромный быт. Тем не менее, здесь было так же сказочно, как и в её лесном жилище, в дубе. Это Гонда немедленно стал бы обставляться самоварами и ковриками.

— Нас никто тут не потревожит и мы можем поговорить, как старые друзья. — неторопливо начала Брунгильда.

Волшебница рассказывала. А он слушал.

После победы над Лембистором на время восстановился покой и мир. Пострадавшие города медленно восстанавливались от потрясения. Некоторые люди так и не вернулись из своих убежищ. Повсюду шли охоты на вурдалаков. Их уничтожали тем средством, что придумал Гонда. А кого могли, спасали. Но, её всё время тревожил мир Сидмур. Волшебники хотели бы войти и посмотреть, что там происходит, только опасались, что если хоть на мгновение снять заклятие, лимб прорвётся. Сидмур так и оставался болезнью в теле Селембрис. Потом Фифендру отвлекли иные события.

Сначала ничего нельзя было понять. Откуда-то шли слухи. Кого-то где-то что-то беспокоило. Люди снова стали уходить с мест. И пронеслась весть о драконе. В Селембрис и ранее хватало чудовищ. Обыкновенные полозы, чудовищные василиски, многоголовые чудовища, пожирающие людей — всё это и раньше было в волшебной стране. Так же, как и рыцари, побеждающие их. Это же место подвигов, страна грёз, живая сказка — мир Селембрис. После победы над Сидмуром настала долгая весна и далее не менее долгое лето. Но, вместе с этим стали расширяться торфяные болота. Вода перестала уходить в землю. А в других местах наоборот — вдруг стали высыхать озёра и даже реки. Этой весной на Кудовае встретились волшебники и заговорили уже открыто о вторжении в Селембрис чуждой реальности.

— Сначала я думала, что произошло пересечение с вашим миром. Ведь где, как у вас столь много пустынь? Но, я ошиблась. Тогда мы решили с Магирусом проникнуть в ворота Сидмура и посмотреть, что там. Мы приподняли защитную завесу лишь на одну ладонь и, обратившись в ласточек, проникли в мёртвый мир.

Лён затаил дыхание.

— Сидмура не было.

— А что же было?!

— Не было ничего. Лимб разъёл его, как кислота металл. Он выедал его и опускался всё ниже и испарял даже почву под ним. Теперь там непонятная дыра. Где-то далеко внизу вздыхает лимб, но и его не видно.

— Но, тогда он должен проесть Селембрис насквозь.

— Лён, Селембрис не планета. У неё нет обратной стороны. У неё нет измерений. Поэтому у нас немеряны версты. На ней даже время течёт по-разному. Поэтому у нас нет ни часов, ни недель, ни месяцев. Годы условны. У нас даже сезоны могут меняться произвольно.

Лён этого не знал. Ему никогда не приходило в голову, что мир, имеющий притяжение, может не быть планетой.

— Плоская земля?! — потрясённо произнёс он.

— Неограниченность. — спокойно ответила волшебница.

— Но, как же это укладывается в физическую картину Вселенной?!

— Но, у Вселенной есть и другие измерения. Она бесконечномерна. Есть миры и надмиры. И даже сверхмиры. Понять всё это можно только оказавшись в Дивояре. А Дивояр блуждает меж пространствами. Давай поговорим о том, что близко. Я полагаю, что лимб проник в Селембрис с изнанки. И я не знаю, что это такое.

— Тогда чем же я могу помочь?!

— Против демонов лимба действенна лишь дивоярская сталь. Такая сталь есть только у тебя.

— Брунгильда! — испуганно сказал Лён. — У меня нет дивоярской стали!

Она отшатнулась.

— Этого не может быть! Гомер подарил тебе её, а он очень древний дивоярец.

— То есть у меня её сейчас нет! Она спрятана дома. Я же не собирался проникать в Селембрис отсюда! Да и как? На виду у всей палаты?!

— Зачем же проник?

— Я не понимаю, как. Это случилось даже не ночью. Я не думал, что засну у костра на виду у всех. И никто при этом ничего не заметил.

— Я слышала об этом. Я только не знаю, кто были эти двое с тобой.

— Мои одноклассники. Я случайно прихватил их с собой. Они просто прислонились ко мне.

— Никогда больше не делай так, Лён. Это опасно. Ты мог бы никогда больше не вернуть их на Землю.

Он испугался. Что такое? И узнал, что были случаи, когда избранники Селембрис, такие же, как и Лён, проносили с собой людей. Но, тут есть тонкость. Пронести без вреда можно только спящего человека. Если ты прихватишь кого-либо во время бодрствования, то он утратит память о своей земной жизни. Он станет частью этой страны. Простым жителем этого мира. Только дивоярцы могут путешествовать меж миров самостоятельно. Они могут брать с собой гостей. Но, требуется быть осторожным. А как ты будешь осторожен, когда спишь?

— Мне осталась ещё неделя, и я попаду домой. Я больше не выйду из дома без иголки. Даже спать буду с ней. — пообещал Лён.

— Хорошо. Пока не проникай в наш мир. Я буду через неделю ждать тебя у Гонды.

Лён вышел под звёзды. Оглянулся. Избушки больше не было. Поднялся несильный ветерок, он перемётывал лёгкие покровы молодого снега. Лён пошёл через полянку к лагерю.Ступни по-прежнему не мёрзли, но всё ощущали. Под ногами был лёд. Ветерок осторожно сдувал с него воздушные снежинки.

Небольшое лесное озерцо. Круглое, как тарелка. "Наверно, оно насквозь промёрзло."

Лёд был тёмен, как экран неработающего телевизора. В толще льда вмёрзла рыбка. Выпуклый блестящий бок — наверное, карасик. Это было удивительное зрелище. Лён хотел идти, но увидел нечто. Недалеко от гладкой поверхности висел в прозрачном льду перстень. Камень повёрнут вниз. Лён машинально протянул руку и удивился. Пальцы прошли сквозь лёд. И средний палец вошёл в кольцо.* * *

На рассвете Костян проснулся и стал терпеливо ждать, когда на койку у окна вернётся её обитатель. Так интересно было видеть, как возвращаются из волшебной страны.

Костян всё продумал. Была причина, чтобы ещё раз отправиться в Селембрис: надо разорить змеюкино гнездо. Пусть князь знает, что герои родятся не только в княжеских палатах. Он устал ждать и задремал. Потом проснулся и в испуге глянул на кровать. Не успел?!

Кровать пустовала. Чугун продолжал ждать, а потом забеспокоился. Коса говорил, что возвращается всегда на рассвете. Костик встал, обеспокоенный. Выглянул в окно.

В коридоре началась утренняя беготня. В дверь забарабанили.

— Вставайте, лежебоки! — крикнула вожатая Катя.

Костян торопливо одевался. Выбежал наружу без шапки.

От окна шла цепочка глубоких следов и далее выходила на свежезасыпанную ночным снегопадом дорожку. Это были следы босых ног.

Он не вернулся.

ГЛАВА 10. Пересечённая зона

Голова немного закружилась. Лён сжал пальцы и выдернул руку изо льда. Тот моментально обратился в воду и босые ноги тут же погрузились в неё по колено. Подошвы ощутили скользкий ил. Рыбка встрепенулась и поплыла, виляя хвостиком.

Он поспешно выскочил на бережок, озираясь по сторонам. Что случилось? Неужели снова перенёсся?! Но, как? Ах, да, ведь это же был сон! А ведь обещал волшебнице.

Лёнька огляделся. Второе совпадение: снова поляна, похожая на ту, в реальном мире. Всё-таки Брунгильда ошибалась. Их миры пересекаются, и место пересечения как раз вот тут, за лагерем.

Он поднёс руку к глазам. Перстень не исчез. Теперь видно, что в массивное золото оправлен крупный чёрный прозрачный камень. Шатровая огранка, как у бриллианта. А оправа — две золотые змейки, переплетясь телами, охватили камень ртами. Богатый перстенёк. Кто-то потерял его ещё осенью, и он вмёрз в лёд. Неприятно было брать чужое, нотеперь — на Селембрис — он точно никому не принадлежит. Кроме него, Лёна. Потом, когда он вернётся обратно в свой мир, сдаст дорогую штучку в администрацию лагеря под заявление о находке.

— Сияр! — крикнул он в небо.

Чёрная одежда по-прежнему на нём, только ноги босые. Ладно, с этим на Селембрис не проблема. Сейчас придумаем, во что обуться.

Сияр не прилетел. Наверно, оба волшебника чем-то заняты. Возможно, и Вавила и Гомоня в деле.

Вот подходящая берёза, молодая. Даже необязательно снимать кору — нужно просто нацарапать подходящие стихи. Нашлась и палочка. Итак, нам нужна одежда. Почему до сего момента Лёньке было безразлично, в чём он одет? Наверно, потому, что события происходили слишком быстро, а сейчас нас никто и никуда не гонит — есть время поразмыслить. Волшебник мы или свинопас?! В конце концов, имеем право позаботиться о внешнем виде! Тут ведь, в Селембрис, народ, как и везде — встречают по одёжке. Оденешься чернавкой — отправляйся чистить под коровой! Главное дело — отчётливо представлять детали, а в стихах важно отразить общее впечатление. Вот именно, Сияр прилетит, а всадник похож на чучело. Сияру-то что, он — лошадь. Ему больно наплевать, каков ты с виду. Блин, кора — это не учебник! Как рисуется-то плохо!

— Ну что такое?! — процедил Лён сквозь зубы.

Палочка растрепалась, и рисунок никак не получался. Кроме того, голова кружилась и было такое ощущение, словно он по-прежнему плывёт во сне. Надо сосредоточиться. Ладно, фиг с ним, с рисунком. Можно всё выразить словами.

Он представил себя верхом, в шикарном прикидоне. Дивоярской стали с ним всё равно нет, значит, и доспехи не к лицу. Оденемся во всё гражданское. Так, разве шпажку для порядка. И чёрный берет с пером. С фазаньим. И высокие сапоги с золотыми застёжками. И шпоры. Сейчас сочиню. Такой облегающий камзол с чёрными же атласными вставками, с шёлковым шитьём. Сейчас придумаю. И такой широкий рулик по плечу, шитый черным шелком и золотою нитью. И плащ, само собой, атласный.

Стихи всё не придумывались. Лён слонялся по поляне в тяжких поэтических муках. Добрёл до бережка и сел, свеся ноги с крутого обрыва. И тут вдруг догадался, даже хлопнул себя ладонью по лбу. Идиот! Трижды идиот! Ведь лето! И торопливо начал раздеваться.

Нырнул в обалденно замечательную воду и поплыл. Но, левую руку не разжимал — на пальце был перстень, а потерять его Лёнька не хотел. На середине оказалось неожиданно быстрое течение, и его завертело. Ноги попали в холодную подводную струю. Лёнька бился, чувствуя, что силы его оставляют, но не разжимал ладонь, оттого барахтанье приносило мало пользы. Течение несло его. В нос попала вода, глаза захлёстывало, и он не видел, как налетел на препятствие. Треснулся головой, но пальцы не разжал.

— Маркиз тонет! — истошно вопил голос где-то наверху.

— Помогите… — слабо пробулькал Лён, судорожно цепляясь за скользкие столбы.

— Сейчас, сейчас. — сказал голос сверху и снова заорал: — Люди добрые! Маркиза обокрали!

— Вавила, блин! — еле откашлялся Лён. — Ты, что ли?

— Да. Я. Не дрейфь, сейчас найдём тебе солидный прикид.

И продолжал причитать, бегая взад-вперёд по деревянному мосту.

— Вавила, это бесполезно, — прогундосил снизу Лён, — я не успел написать стихи.

— Не знаю, не знаю. Но, вот вижу, что как раз сюда направляется прекрасная карета. Посмотри, тебе подойдёт такая?

— Мне всё подойдёт. — сердито ответил Лён и застучал зубами. — Главное — одеться.

— Ваше величество! — завопил кот и затопал гриндерами. — Маркиз Карабас тонет! Его ограбили! Избили! Бросили в речку и ещё так долго хохотали! Ваше величество, я возмущён! Невиданное хамство! Я требую прокурора!

— И что маркизу надо? — брюзгливо спросил старческий голос.

— Ой, всех-то и делов, вашество! Штаны нужны такие захибонские, чтобы, знаете, формы выгодно подчеркнуть.

— Чего мелет? — удивился Лён под мостом, вычихивая воду.

— Не обращайте внимания, вашество, обычный предсмертный бред. Значит, такой камзол с атласными прошивками и золотым шитьём. И чтобы обязательно высокий рулик по плечу со всеми положенными прибамбасами!

— Попроси какую-нибудь обувь!

— Слушай, ты чего мешаешь? — свесился сверху кот. — Я своё дело знаю.

— Значит, сапоги из самой лучшей кожи, с пряжками, с этими штуками, которыми лошадей под брюхо тычут — тоже непременно золотыми.

— Шпоры? — спросил брюзгливый голос.

— С ними, вашество! Да, да! И беретик-то, беретик! С таким длинным шикарным полосатым пером. Чтоб, знаете, вы в дверь вошли, а оно еще за вами тащится примерно полчаса.

— У меня нет таких. — ответил голос.

— Достаньте, вашество! — рассердился кот.

— Я больше не могу! — и Лён полез наверх. Там посреди моста стояла карета, на облучке сидел кучер. Из дверцы выглядывал король в короне, он был старым, под глазами синие мешки. Губы цвета тяжёлой кардиологии.

— С чего вы взяли, что это маркиз? — он подозрительно оглядел Лёна мутными глазами.

— А перстенёк-то, вашество! — подскочил Вавила и подхватил левую руку Лёна.

"Что творится?" — изумился тот.

— Советник, раздевайтесь. — устало бросил в карету король. Из кареты моментально вылетели точно такие шмотки, какие и заказывал Вавила.

— Мне перо не нравится! — заявил наглый кот.

— Отстань! — рассердился Лён и отобрал беретку. А Вавила уже лез в карету. Советник в одних трусах уже стоял с другой стороны.

— Вашество, премного благодарен. — бормотал кот, устраиваясь поудобнее на шёлковых подушках. — Да ты садись, маркиз! Поехали имение смотреть!

— Что происходит? — тихо спросил Лён, едва король задремал.

— Полный порадок, сэр! — дурашливо отвечал кот и полез к королю с вопросом:

— Почём принцессы нынче в вашем королевстве?

— На полтинник пара штук. — отвечал король и снова смежил веки.

— Я сейчас выйду, если всё не объяснишь! — предупредил Лён.

— Остановка по требованию! — немедленно заорал кот в окошечко. Карета дёрнулась и встала.

— Ладно, бывай, король! — воскликнул Вавила и шлёпнул лапой короля в ладонь.

Тот надвинул корону на ухо и привалился к спинке. Лён и кот вышли. Карета укатила.

Кот посвистывал и бесшабашно оглядывался по сторонам. Лён отошёл с дороги и сердито смотрел на Вавилу. Это была не сказка, а какой-то идиотский мультяш. Не хватает только встретить Банни. Из-за аккуратного дерева, какими обставлена, как столбами, дорога, выглянула рожица с длинными ушами и такими же зубами.

"Сгинь!" — испугался Лён. Рожица сгинула.

Вавила подошёл.

— Надо что-нибудь поесть. — деловито сообщил он. — Что-нибудь хочешь?

Что едят маркизы? Лёну представилась большая индейка, вся обложенная яблоками, облепленная кружками ананасов и апельсинов. Она испускала изумительный аромат. Такую однажды он видел по телевизору в передаче «Смак».

— Пойдём, дворец какой-нибудь поищем. — предложил кот.

Диковинная пара побрела по дороге.

— Я ещё коня хотел. — вспомнил Лён.

— Да будет конь, не беспокойся ты.

Всё было очень странно. Вавила какой-то не такой. Конечно, он и раньше был шутник и причудник, но не такой легкомысленный. А теперь словно играл какую-то роль. К тому же, откуда ему знать, что именно из одежды пожелал себе Лёнька. Интересно, где он добудет пищу?

Здесь было правостороннее движение. По одной стороне ехали телеги с грузом. В обратную — без груза.

— Запасаются провиантом на случай войны? — поинтересовался Лёнька, вдыхая соблазнительные ароматы.

— Хочешь индейку? — спросил Вавила. — Жареную, с яблоками, ананасами, апельсинами!

Не дожидаясь ответа, кот кинулся к одной подводе.

— Индейки есть? — спросил он. Лёнька вытаращил глаза.

— Бери любую. — ответил крестьянин.

Расторопный кот тут же забрался в возок и начал там шнырять. И вынес индейку на блюде — именно такую, как представлял себе маркиз! С урчанием он потащил её в сторонуот дороги. Обалделый маркиз тащился следом. Вавила расселся на траве, быстро выломал одну ножку и сунул её Лёньке. А сам принялся пожирать крылышко.

Наевшись, Лён вдруг вспомнил:

— А конь?

— Сейчас. — ответил кот, бросил недоеденный кусок и направился к дороге.

Тогда Лёнька быстро вскочил и помчался вдоль дороги в обратную от города сторону. Промчавшись совсем немного, он остановился и стал наблюдать из-за кустов. И увидел интересную картину.

Мужик, который только что проследовал в город и дал им индейку, снова ехал в сторону города. А навстречу всё так же шли пустые телеги. Лён проследовал дальше за поворот, откуда только что выехал увиденный им крестьянин. Это была точно такая же дорога.

Он крался за стеной деревьев. Так он и обнаружил, что дорога кольцевая. В одну сторону движутся гружёные экипажи, в обратную — пустые. Так и ездят двумя встречными кольцами!

"Лажа какая-то!" — подумал Лён. Тут его и настиг Вавила.

— Ты с ума сошёл! — расшумелся он. — Я тут ему коня добыл, а он шатается! Больше никуда без меня не уходи!

— Я не хочу коня. — заявил маркиз.