Чтение 13–й страницы книги ~Огромный черный корабль~

— Бомбу сбросим не мы.

— Map открыл было рот, но промолчал.

— Наведем канал связи с брашами. Они с удовольствием сотрут эту заразу в городе вместе с ним, а ПВО велим сидеть тихо. Ты ведь не против переноса столицы в Умброфен. — Инно загадочно улыбнулся. — А когда империя Кита исчезнет, все заказы на бомбы твои. Только про меня не забудь потом.

— Святые мощи, ты гений, я, право, не ожидал.

— Надавим на Диракузо, кинем ему кость, пусть походит маршалом, а потом на пэвэошников все и свалим.

— Скинем заодно этого дурака Папарана, цепляющегося за Грапуприса, с его нового теплого местечка. Только вот что, -добавил Map, вставая, — я думаю, все равно надо подстраховаться.

Вскоре они распрощались.

ПОДКЛЮЧЕНИЕ К КОММУТАТОРУ

Маарми была в растерянности. Во-первых, она не могла понять, откуда они узнали. Нет, не то чтобы девушка перестала верить в возможность общения с Брастом на расстоянии, Маарми просто не решалась убедить в этом кого-либо. Отец и тот, видимо, подозревал ее в легком помешательстве, а уж чужие...

Теперь, когда посторонние люди стали расспрашивать ее о подробностях беззвучных бесед с любимым, она опешила. Поначалу она вообще подозревала в прибывших переодетых санитаров из психушки, поэтому они долго нащупывали дорогу к искреннему разговору. Прибывших было трое: один — типичный преподаватель университета, остальные не походили один на другого, но чувствовалось в них что-то общее. «Профессиональная армия, может быть, даже разведка», — решила Маарми. Она никогда не считала, что отличается большой интуицией, но сейчас произошло точное попадание.

— Вспомните, сеньорита, когда это у вас началось? — увещевал ее мистер Университет (звали его как-то по-другому, он даже представился в начале беседы, но она умудрилась тут же забыть имя и дала ему прозвище).

Девушка с подозрением скользнула взглядом по его лицу и рукам (руки жилисвоей,независимой от хозяина жизнью — они, сплетая и расплетая пальцы, боролись друг с другом).

— Милая Маарми! Я повторюсь: мы считаем вас абсолютно нормальным человеком. Я, честно говоря, мало верю, что людские чувства могут передаваться напрямую, без всяких промежуточных звеньев, через тысячи километров, но история хранит несколько подобных, до конца не объясненных случаев. Возможно, сейчас мы наблюдаем именно такую аномалию. Но здесь дело не только в научном интересе, поймите. Речь идет об очень серьезных вещах.

— С Брастом что-то случилось? — Она задала вопрос автоматически, помимо воли.

— Хотите честно?

Она замерла, ощущая, как внутри обрывается камушек — инициатор обвала.

— Мы ничего не знаем, Маарми. — И сразу, тормозя, не давая камушку катиться быстрее, он, добавил: — Именно потому, что мы не знаем сегодняшнего положения дел, — мы ижаждем узнать что-нибудь у вас. Для начала нас интересует следующее: вспомните, какого числа у вас получилось это впервые.

— Что получилось? — переспросила она, краснея.

Ее собеседник читал мысли, по крайней мере, моментами.

— Когда у вас впервые возник отчетливый голосовой контакт с любимым человеком.

Маарми запаниковала. Может быть, ей ничего не сделают, но Брасту? Он ведь в армии, наказать его — раз плюнуть.

— Мы не нарушали никаких законов, мы не планировали создавать семью или без специального разрешения заводить...

Успокойтесь, милашка, — внезапно, словно оживший заводной заяц-барабанщик, встрепенулся один из молчаливых близнецов. — Мы не из «патриотической полиции», нам наплевать на ваши интимные отношения. Извините за грубость. Мы хотим помочь сержанту Брасту Цимбурку. Понятное дело, мы бы не стали затевать срочную возню из-за одногосолдата: в неприятную историю влипло все его подразделение. То, что я сейчас сказал, — секретно.

Она уже проглотила невысказанное слово и с приоткрытым ртом ждала продолжения. Напрасные ожидания, вклинившийся в беседу вновь удалился в тень. Пауза стала ужасноневыносима: она тут же заполнила ее тем, что попалось под руку:

— А разве Браст уже сержант?

— Да, тенор-сержант, можете гордиться. Так вот, продолжу, — вновь перехватил нить разговора Университет. — Когда вы впервые почувствовали чужие мысли в своей голове? Напрягитесь, сеньорита, нам нужно торопиться, у нас пропала радиосвязь с боевой тактической единицей.

ВЕСЕЛЫЕ ЗАКУЛИСНЫЕ РАЗГОВОРЫ

Заместитель начальника радиотехнической военно-морской разведки адмирал-инженер Дук Сутомо слушал излияния «большого кошелька» Мара Дечеви без особого интереса, по крайней мере, до этого момента. Адмирал вообще не участвовал в разговоре, лишь кивал или давал уклончивые односложные ответы, но никто особо не ждал от него сейчас проявления интеллекта. Кроме него и промышленника, здесь присутствовал только Диракузо, а в беседе с ним не стоило особо напрягать мозги, хоть того и распирало от гордости за новый, с иголочки, маршальский мундир. Однако сейчас «большой кошелек» доскакал в своем философствовании до военной тематики:

— Понимаете, господа, миллионы человеческих существ можно укокошить простой мотыгой, без всякой атомной бомбы, самое интересное, что при этом будет задействованоменьше исполнителей, если, конечно, считать всех, то есть рабочих и инженеров на предприятиях, конструкторов с их лаборантами и помощниками и всех остальных, вплоть до школы, которая научит рабочих читать, дабы разобраться в инструкции по употреблению этой самой бомбы. А при ликвидации человечков мотыгой совсем не нужно знание азбуки, не говоря уж о физике, нужна только решительная крупная организация — вот и все. Разница лишь в том, чтобы после доказать, что, допустим, за год вы смогли переработать десять миллионов. Понадобятся статистики, выкопаются первичные данные, и все равно вам до конца не поверят — будут сомневаться. Ну. а в случае атомной бомбы все в этом плане проще — никакая статистика не требуется, наоборот, если вы укокошили полмиллиона, все будут думать, что цифра занижена, дабы сгладить ответственность. Поэтому атомная бомба интересна только с точки зрения воздействия, эффекта. — Map Дечеви обвел собеседников победным взглядом.

Маршал Диракузо молчал, подавленный столь сложной тирадой. Дук решил возразить:

— Я думаю, все не так просто, господин Дечеви, дело здесь не в эффекте. В случае убийства мотыгой заранее подразумевается беззащитность жертвы, она априорно безоружна, вы согласны? Атомное оружие — это вынужденный ответ на действия противника. Не будь противодействия, все действительно можно было бы осуществить сельскохозяйственным инструментом, правда, не завидую я палачам.

Mapхохотнул:

— А вы идеалист, адмирал. Я не знал.

— Ладно, господа, я вас оставлю, — внезапно поднялся с места командующий войсками прикрытия столицы. — Адмирал-инженер, господин Дечеви даст вам небольшое поручение. Выполните его, пожалуйста, так, как вы умеете. — Двухзвездный новорожденный маршал исчез.

«Не нравится мне это», — подумал Дук и воззрился на «большой кошелек»:

Я весь внимание, господин Дечеви.

— Дело, адмирал, довольно скользкое, но в то же время простое, понимаете?

— Пока не совсем, так что продолжайте.

— Мы же умеем перехватывать радиопереговоры Республики?

— Ясное дело, умеем. Но, конечно, те, которые ведутся в границах зоны приема наших средств разведки. — Поясняя всю эту элементарщину, Дук Сутомо прекрасно понимал, что отвечает на вещи, давно известные собеседнику, но ведь надо было что-то говорить.

— Нам нужно установить канал связи вот с такими частотными параметрами. — Map выложил на стол небольшую хронопластину.

— Что это за канал? — невольно спросил адмирал, запоминая цифры.

— Это совершенно секретный канал. По нему будет передана вот такая закодированная информация, и то лишь после того, как последует вот такой ответ-позывной. Сможете это сделать?

— Дело срочное?

— Очень срочное, адмирал. Мы вас не забудем. Что-то мне кажется, вы слишком задержались на своей служебной ступеньке.

«Дрянь дело, — нутром почувствовал Дук, но догадка вовсе не отразилась на его лице. — Недаром Диракузо отхватил маршала в мирное время».

Вскоре они расстались.

ЗАДАЧИ КОММУТАТОРА

Куда ей было деваться? Уговорили ее, в конце концов.

Маарми сидела в мягком кресле, обвешанная проводами, тянущимися к груде приборов — эдакий паук, недвижно стерегущий добычу, или наоборот — муха, замершая в предчувствии высасывания собственных внутренностей. Издалека до нее доносились обрывки непонятных, не рассчитанных на дилетантов речей:

—...наибольшая активность, похоже, в пограничном состоянии. Вот, смотрите, наложение графиков.

— Да, фаза быстрого сна здесь ни при чем, теперь и сам вижу.

Взгляните, в период, когда сон переходит к бодрствованию...

—...да уж, необычная задержка. Наблюдаете всплеск?

— Он повторяется снова.

— А она помнит эти моменты?

— Совпадение наблюдалось только один раз.

— Все равно, случай уникальный, специально такие условия не создашь.

— Нам бы поработать с ней хотя бы полцикла...

— Навряд ли внешние факторы сохранят специфику так долго.

— Да, и к тому же требуют от нас совсем другого...* * *

Часто появлялся Университет.

— Маарми, когда в следующий раз вы почувствуете присутствие своего мальчика, попробуйте убедить его, что он должен любым путем прервать ход военной операции.

— А в чем она заключается?

— Вы же сами рассказывали мне со слов Браста.

— А его не накажут за разглашение — это, наверное, ужасно секретно?

— Помилуйте, кто же поверит, что можно делиться военными секретами без телефона и почты. Убедите его, Маарми. Это очень важно, а то они наломают дров.

РАЗГАДКИ РЕБУСОВ

Адмирал передал сообщение. Оно пошло по сложной ретрансляционной цепи, дабы надежно скрыть местоположение отправителя, и, кроме того, адресат действительно находился очень далеко — Остров крейсировал вблизи залива Осьминогов в море Тучности. Для передачи донесения ударной лодке эйрарбакского флота пришлось всплыть на перископическую глубину и выдать противнику свое местонахождение. Не прошло и суток, как Дук Сутомо получил ответ. За это время Дук в одиночку с помощью большой шифровальной машины разгадал ребус— кроссворд сообщения, отосланного исконному врагу Империи. Когда он получил злополучный текст на языке Империи, он едва не упал со стула. Однако делать что-либо теперь было поздно, он ведь уже послал фельдъегерской связью окончательный ответ другой стороны. И там было выражено согласие, согласие на предложение Мара. А промышленный магнат Map Дечеви предлагал от имени группы лиц, входящих в Правительственный Комитет, организовать атомную бомбардировку (мощность и время оговаривались) столицы Империи Эйрарбаков. В его послании также давались гарантии на исключение мер противодействия этой акции и отсутствие обид по поводу будущего ущерба. Если бы на голову Дука Сутомо свалился метеорит, он бы менее поразился осуществлению события столь малой вероятности. Он тщательно скопировал информацию. Вечером к нему в кабинет позвонил новый дружище Map Дечеви и поблагодарил за службу. Дук выслушал его с каменным лицом, он все еще не знал, как передать информацию тем, кому это действительно жизненно важно. Сроки поджимали, но он служил в разведке и надо было просто подумать.

глубины городов

Где-то в недрах Великой Пирамиды вновь заседал Малый Совет Революционных Армий.

— Итак, снова получена информация от Ругана, — начал Радлиф Toy. — Я надеюсь, вы уже прочитали розданные листки. Передайте их сюда на уничтожение.

— Я не верю этому человеку, — зло проронил глава группировки «потрясатели основ» — Бурм. — Он спас эту сволочь чистых кровей из этой самой постройки, где мы сейчас находимся.

— Будь объективен, коллега, — изрек в его сторону Атала. -Убийство правителя не было нашей главной целью. Руган наверняка мог бы прикончить его и раньше.

— Но он не сделал этого. А почему? Зато он сляпал головокружительную карьеру.

— Я благодарен этому человеку, — подал голос Баллади. -Без него мы бы положили перед Дворцом десять тысяч убитыми и все равно ничего не достигли.

— Но он пошел против нашего прямого приказа, — не успокаивался Бурм.

— Послушайте, — вымолвил Кимби. — Если быть точным, приказ был не прямой, его передали через посредников.

— Кимби, бросьте вы эти свои адвокатские штучки, — парировал Бурм. — Так можно доказать что угодно. Если бы этот человек попал ко мне в руки, я бы, скажу честно, еголиквидировал. Он осуществляет какие-то свои планы, ни с кем не советуется. Он опасный пройдоха.

— Ладно, уймитесь все! — грозно заявил Радлиф Toy. — Мы собрались здесь решать вопросы, а не высказывать свои симпатии-антипатии. О чем разговор, вы что, читать не умеете? -Он сгреб рукой пластины и поднял их вверх. — Здесь ясно предлагается в ответ на сговор ликвидировать Императора Эйрарбии, и исполнителем, между прочим, будет Руган. Больше некому. На что вы злитесь, Бурм? Что отпрыск Масиса Семнадцатого проживет на пару-тройку недель больше? Или что его убьете не вы лично? Лучше подумайтео том, что с этой смертью наши враги, возможно, прекратят свою грызню и займутся нами всерьез.

— Я опасаюсь, что опять произойдет какая-нибудь комедия и через пару дней Император снова воскреснет, — выдал Бурм.

— Сам-то не устраивай комедию, — поддел его Атала.

— Нет, все-таки объясните мне, — не унимался Бурм, — почему вы все так слепо доверяете человеку, который один раз уже не оправдал наше доверие? Тем более если говорить об этой информации о сговоре с Республикой. Руган сам не вполне уверен в этом, он же так и указывает, что в заговоре участвуют неизвестные силы.

— Все, хватит! — вновь поднял руку Toy. — Кому нечего делать, пусть после совещания дискутирует хоть до утра. Хочу только напомнить, что в прошлый раз сообщение Ругана о готовящейся химической атаке нам очень помогло. А если кому-то не нравится, что мы начали хоть какие-то вопросы решать с помощью переговоров, пусть даже с позиции силы, то я не знаю...

— Переговоры всегда ведет слабый, — высказался напоследок Бурм и замолк.

— Ладно, речь не о том, что мы тут пока наболтали. Вы что, после обстрела города потеряли не только слух, но и мозги? Для особо бестолковых сообщаю: мы получили еще одно подтверждение этой информации из совсем нового источника. Она гораздо более подробная. Все это очень серьезно: тайный договор с брашами уже заключен. Мы даже знаем конкретные имена кое-кого из правительственной верхушки, замешанных напрямую.

— Что за новый источник? — спросил Кимби.

— Простите, но это пока секрет. После исполнения задуманного плана Руган вряд ли сможет эффективно добывать информацию. Помоги ему бог Эрр выбраться живым из этого осиного гнезда. Поэтому новый источник нам особо ценен. Далее, все о том же: этот вновь восстановленный Правительственный Комитет, даже местоположение которого мыне знаем, собирается отдать город на отстрел брашам. Что будем делать?

— Сколько людей может уместить наша подземная пирамида? — осведомился «орхидей» Траба Барракуда.

—Надо поручить грамотным инженерам-архитекторам прикинуть, но я думаю, не все население столицы.

— Если попробовать пойти на прорыв окружения? — предложил Габар.

— Мы не прорвемся через танки, а даже если прорвемся: на ровной незащищенной местности нас сотрут в порошок.

— Можно попытаться уйти в сторону гор, — предложил Кимби.

— Имперская пехота не лучше танков, — глубокомысленно изрек дотоле молчащий Лугбе, молодой представитель одной из самых старых, преследуемых в Империи групп — «обратимцев».

— Насчет гор сказано верно, — громко заявил Баллади. -Нужно захватить объект ПВО в горах.

Радлиф Toy вскинул на него глаза.

КАК СТАВЯТ В ТУПИК

Главный штурм-майор Мероид не верил своим глазам. Он с раздражением перечитал приказ, снова взглянул на число и время, проставленные на листе. Еще никогда он не получал послания от главного министра стратегической обороны, а тем более с пометкой: «Лично в руки». И мало того, с крупной жирной надписью: «После прочтения сжечь». Сама хронопластина с отпечатанным текстом была какая-то странная: тонкая, полупрозрачная. Мероид повернулся к лампе и посмотрел на нее сквозь лист. Штурм-майор был озадачен. В последние недели в государстве вообще все пошло самым непредвиденным образом; люди, отдающие приказы сверху, тасовались, словно карточная колода, а многие, вроде маршала Гульбино, насовсем исключались из игры. Мало этого — появилась куча новых должностей высочайшего уровня, к примеру, эта, послание от носителя которой находилось в его руках. Ведь раньше штаб-маршал Акнемейдо значился просто главнокомандующим ударной группировкой, созданной для подавления восстания, и вообще не имел отношения к противовоздушной обороне. Но важнейшее заключалось даже не в проблеме нарушения единоначалия — полученный приказ противоречил незыблемым директивам за все предыдущие циклы, он входил в конфликт со множеством письменных и устных приказаний. но и это не было главным, приказ противоречилзакону,с которым штурм-майор Мероид всегда сверял свои действия. Этот закон он вывел для себя сам. Закон гласил: «Долг каждого мужчины — уничтожать брашей, истреблять этих тварей и защищаться от них...»

ГОЛОСА ЛЕСА

Теперь галлюцинации стали совсем частыми. Но, если раньше он их ждал, готов был молиться на приступы этого сумасшествия, то теперь они явно стали приобретать черты бреда. Вот сейчас, сидя поверху брони, он ясно услышал голос Маарми, так ясно, что чуть было не оглянулся.

«Ты слышишь меня, милый?»

— Он молчал, сжав челюсти, зубы испытывали друг друга на прочность.

«Браст, ты не хочешь говорить?»

— Он сам не знал, хочет или не хочет, но попробуйте сдержать мысли.

«Я так и думала, что ты слышишь меня. Как там тебе, очень тяжело?»

— Еще бы не тяжело. Потом она говорила еще что-то, он даже оттаял, вновь начал верить в истинность происходящего, и объяснения этого необычного явления ушли на задний план. И вдруг снова... Он насторожился.

«Браст, останови своего полковника! Он действует по своей собственной инициативе». Где она набралась таких слов? Откуда она знает про полковника? «Останови его любым путем».

«Кто тебе сказал о полковнике?» — спросил он молча.

«Это неважно, ты мне веришь?»

Он не хотел отвечать, но уже само вырвалось — у мыслей нет цензуры.

«Не веришь?»

Снова вырвалось, что он мог поделать.

И пошли ее всхлипы, и только сквозь них: «Отстаньте, отстаньте вы все. Все из-за вас, из-за вашего дурацкого задания».

«Задания?» — подумал он оторопело.

Потом все пропало, растворилось в нереальности, чем все происходящее и являлось, но плакала Маарми натурально.

КАК ПРИНИМАЮТ РЕШЕНИЯ

Мероид лично, выгнав предварительно из кабины солдата-связиста, соединился с командным пунктом группировки войск прикрытия столицы (КПГВПС) — вот как это называлось. Связь проходила по глубоко врытому в землю кабелю и. кроме того, кодировалась периодически изменяющимся шифром. В свое время этот кабель, защищенный от электромагнитного импульса, теплового воздействия и прочих прелестей ядерного века, обошелся в круглую копеечку, но это было уже мелочью в сравнении с КПГВПС. Чудо инженерной мысли — командный пункт представлял собой многоэтажную подземную платформу с кучей автономных систем выживания. Каждая комната внутри платформы походила на матрешку и имела независимую подвеску: нечто вроде шести громадных пружин, упирающихся в потолок, пол и стены. Эта мера теоретически гарантировала, что генералы, сидящие внутри, не расшибут себе лбы при грунтовой ударной волне, а только закачаются у своих планшетов, словно в кресле-качалке. По той же причине КП, в настоящий момент висящий на горизонтально растопыренных опорах, на глубине ста метров, мог, в случае надобности, то есть при объявлении более высокой степени готовности, нырнуть вниз еще на добрые полкилометра по стальному подземному цилиндру, а за ним сами собой захлопывались бы железные трехсоттонные крышки, многократно предохраняя от проникающих боеголовок, термических ударов, чудо-вирусов и паралитических газов.

Штурм-майор Мероид сумел соединиться с дежурным генералом Бракдромсоном, что было не лучшим вариантом из пяти возможных, поскольку деж-генералов имелось всего пятеро и они последовательно, через сутки, сменяли друг друга на посту дежурного КПГВПС. На секунду вопрос о подтверждении приказа министра поставил Бракдромсона в тупик, он даже задал встречный вопрос о серии приказа. Штурм-майор не дошел бы до своей должности, не умей он видеть насквозь уловки вышестоящего начальника, тот явно вынуждал его разгласить приказ, переданный спецкурьером, а это пахло приговором по всему комплексу статей о шпионаже, о чем Мероид и напомнил деж-генералу. Бракдромсон запаниковал, он отсоединился и, в свою очередь, вышел на командующего войсками прикрытия.

Через десять минут, в течение которых Мероид планировал свои действия и возможные их последствия, он получил с КП подтверждение приказания. Теперь все возникшие ранее в голове у штурм-майора версии о сумасшествии стратегического министра или его предательстве рухнули: приказание было настоящим, но все упиралось в то, что Мероид не мог его выполнить. Закон, ради которого он жил, вошел в противоречие с данным приказом. Если бы он был чисто штабной крысой, любой приказ был бы для него истиной в последней инстанции, но он был боевым офицером; шесть циклов назад на линейном крейсере «Исм-14» он отбивал ракетную атаку подводной лодки брашей; он лично сбил обе маневрирующие боеголовки, нацеленные на крейсер. Соверши он тогда ошибку — и все: медаль получил бы не он, а тот, неизвестный ему подводник-браш. А ведь тогда официально было перемирие между империями, но просто браши разработали новую ракету, и ее нужно было испытать в боевых условиях.

А теперь стратегический министр требовал идти на поводу у брашей. Он приказывал: «Не предпринимать действий против одиночного бомбардировщика Южной Республики Брашей, а также позволить ему достичь Пепермиды и покинуть нашу территорию». Что может одиночный бомбардировщик? Много чего, даже если это «Летающий бык». Но «Бык» недоберется сюда: слишком далеко, нужен стратегический, следовательно, это будет «Золотой жук», и он может быть загружен под завязку. Да он пол-Империи перевернет вверх дном. Даже если этот «Жук» будет напичкан простым тротилом — это восемьдесят тонн, а если у него будет газ или «колотушка»? А ведь у одиночного наверняка будет «колотушка»... Что тогда? Вспышка, которая мгновенно погаснет, отброшенная зеркалом засветившегося вокруг воздуха, растущий в трех измерениях чудовищно горячий шар, невидимый именно вследствие гигантской температуры. Он полыхнет светом, уже приобретя километровый размер, выпрыгнув из невидимости, как фантом, почти холодный, только внутри его будут испаряться железобетонные каркасы зданий. И тогда он попрет вверх, к холоду стратосферы... А ему, главному штурм-майору Мероиду, командиру сильнейшей лазерной пушки Империи, приказывают: «Не предпринимать действий». Он не мог это выполнить.

Мероид покинул кабину связи. Вначале он направился в свой углубленный в земляную насыпь кабинет. Часовой у входа был новенький, совсем еще необстрелянный первогодок. Войдя внутрь, Мероид открыл сейф, достал кистевой игломет и две запасные обоймы, затем положил на стол список офицеров части; он знал его наизусть, но так было легче думать. Через некоторое время он сообразил, что, кроме часового-первогодки, его ничто не оберегает от неожиданных визитов. Он закрыл металлическую дверь и снова присел к столу. Итак, каков предварительный план? Можно доложить о самоустранении от должности и, так сказать, сбросить с себя ответственность. Возможно, его даже не казнят, просто переведут на менее значительный участок имперской обороны. По вопросу «не предпринимать действий» его может заменить любой. А что, если, опираясь на пару-тройку надежных офицеров, арестовать или попросту перестрелять «черных орлов» из охраны и некоторое время контролировать небо от горизонта до горизонта? Но неизвестно, когда появится этот самый «одиночный бомбардировщик», а до сего времени к ним подкинут роту головорезов и без внешней охраны, этих же «черных орлов», всю позицию загребут голыми руками. Третий вариант требует выступления в самый последний момент и во избежание предательства действия в одиночку. Если он собьет браша, последствия уже не имеют значения.

БЕСЕДЫ НА КОММУТАТОРЕ

«Гады, какие гады!» — повторяла про себя Маарми, в ярости сжимая кулаки. Ненависть ее вроде бы имела конкретную направленность, но в то же время непосредственно сидящий перед ней господин Штюллинг не вызывал никаких эмоций. Словно назойливая муха, он что-то зудел о гражданском долге, о том, чтоэтокасается всех и каждого, о еще одной попытке, о поджимающих сроках. Она не слушала. Она думала о своем. Она потеряла Браста, наверняка потеряла, и все это из-за скотских секретных штучек. Зачем ей жить без Браста? Кого любить? Кого ждать?

— Поймите, — говорил контральто-майор, — если мы их не остановим, начнется кошмар. Я выдаю вам ужасные тайны, но ведь вы уже в курсе многого. Нам надо действовать любой ценой.

«Вот именно, — продолжала раздумывать девушка, — любой ценой. Чего же вы об этом раньше-то молчали, что любой ценой? Плевать вам на Браста, плевать вам на меня, да на всех вам наплевать, начхать и растереть подошвами. А я, дура, поверила. Они пекутся о подразделении Браста, беспокоятся о людях. Кукиш с маком. Вначале втянули солдат в свою мерзкую возню, теперь все переиначили, бумажные планы свои перетасовали, и нынче им Браст и его подразделение — кость в горле. Ухлопали бы его, если бы могли.Теперь умоляете, чтобы мой милый прикончил начальника своего отряда. А что потом с ним будет? Ни черта я в уставах не понимаю, но думаю, его тут же казнят: военно-полевой суд или расстрельная команда, что там у них бывает? Чего-чего, а деревьев в стране Мерактропии хватает, знаем из географии, будет где подвесить веревку для исполнения приговора».

— Контральто-майор, — произнесла она вслух, — я больше не желаю участвовать в ваших экспериментах, я хочу отправиться домой.

— Господи Великий Эрр, девушка, но не можем мы вас отпустить, не имеем права.

— Я дам все нужные подписки о неразглашении, отпустите меня. Прошу вас! — Глаза у нее были уже на мокром месте, она едва сдерживалась чтобы не заплакать.

— Давайте попробуем еще раз, Маарми! Их надо остановить. Я же вам объяснял, их полковник сошел с ума.

— Господи, но я-то тут при чем?

Вы — наше единственное связующее звено! — Штюллинг почти кричал, по лицу его ходили желваки. — Ну не можем же мы просить брашей: «Понимаете, мы тут готовили на вас внезапное нападение, а вот теперь решили его отложить. Если вам не трудно, перехватите нашу спецгруппу и передайте им сообщение об отмене приказа или, если вас не затруднит, прихлопните их, пожалуйста. Спасибо, заранее благодарим. Будем премного обязаны». Так, что ли?

«Значит, эти типы готовы убить не только полковника, но и всех их, если бы имели возможность», — холодея, сообразила Маарми.

— Давайте попробуем еще раз! — в голосе контральто-майора звенел металл.

«Они не выпустят меня добровольно, они меня никогда не выпустят, — констатировала Маарми. — И в конце концов, они заставят меня. Сделают со мной что угодно и заставят. Мысли не удержишь. Когда я начну извиваться под током, Браст услышит это и выполнит, что скажут. А потом, потом его казнят и меня тоже не помилуют, слишком много я знаю, слишком важный это секрет по сравнению с моей жизнью. Нужно не дать им такой возможности. Ведь когда они решат, что без пыток дело не пойдет, они свяжут мне руки,и тогда я буду совсем бессильна, — подумала девушка во внезапном озарении. — Только так я спасу Браста. Спасу, не успев предать».

— Хорошо, — сказала она холодно, оборвав майора среднего звена на полуслове. — Давайте я немного отдохну, а часа через два попробуем еще раз.

Господин Штюллинг глянул на нее с облегчением.

КАК ВСТРЕЧАЮТ ГОСТЕЙ

Глав-штурм-майор попал в затруднительное положение очень скоро, когда уже ощущал себя на коне. Мероид подобрал соответствующую моменту смену операторов: двух обученных кнопочной манипуляции дебилов, выходцев из дальней южной провинции, а также самого непутевого из всех операторов запуска боевых систем — этот запуганный жизнью юнец, страдал комплексом неполноценности, а его отношение к аппаратуре станции наведения на цель напоминало мистическое поклонение верующего мощам святого. Ониспытывал священный трепет, прикасаясь к кнопкам и панелям, боясь осквернить их своим невежеством. Как сей юноша закончил офицерские курсы, для Мероида было одной из необъяснимых загадок. Более трудной задачей была подборка смены комплекса энергетической накачки. Штурм-майор не был един в двух лицах, и потому ему нужна была команда, которая могла бы выполнить все его распоряжения, подаваемые из кабины наведения на цель. Причем выполнить, не задавая лишних вопросов. Он справился и с этим.

Новость свалилась внезапно, когда он, сидя в кабине, преподавал операторам ратный устав. На боевые порядки пожаловали трое людей из военной спецполиции. Мероид распорядился не пропускать их до его прихода. По пути к пропускному пункту он обдумывал создавшееся положение. Данное событие шло вразрез с его героическими планами, но с другой стороны, противоречие заключалось в том, что пока он не сделал ни одного шага, выдающего его намерения. Даже подборка плохо обученного расчета была на руку, это можно было интерпретировать как лишнюю подстраховку для безболезненного пролета брашей.

— Унтер-капитан Барш, — представился ему стоящий впереди коллег полицейский.

Мероид посмотрел на него снизу вверх: габариты гостя внушали уважение. Штурм-майор отдал честь и также представился. Спутники унтер-капитана пожелали остаться неизвестными.

— Капитан, — продолжал Мероид. — Не сочтите за труд предъявить мне документы.

— Ваши люди уже тщательно изучили их. майор.

— И все-таки.

Мероид просмотрел бумаги, его глаза изумились громадному числу печатей с великим разнообразием значков, изображающих рыб, птиц, подводные лодки, часы и прочие условные обозначения секретных объектов. Данный унтер обладал гораздо большим допуском к секретам Империи, чем хозяин мощнейшего газодинамического лазера планеты.

— Прошу ко мне в кабинет, капитан, — сказал Мероид, возвращая бумаги. — Вы к нам надолго?

— Поживем — увидим. — Громила сделал знак подчиненным, и они двинулись за майором. По дороге, в процессе бестолкового разговора, Мероид лихорадочно анализировал ситуацию. Он не видел выхода. Поскольку в своих планах он опирался только на себя, теперь, попав под постоянное наблюдение, он будет бессилен. Унтер-капитан прошьет его насквозь при малейшей попытке уничтожить противника или даже перевести станцию в повышенную степень готовности.

У входа в кабинет стоял давешний первогодок. Дойдя до дверей, унтер-капитан Барш снова подал знак своим сопровождающим. Мероид открыл перед ним звукогазопулерадиоционнонепроницаемую дверь, но капитан пропустил его вперед и вошел следом. Дверь закрылась, и Мероид понял, что у него есть всего лишь одна попытка.

— Сдайте мне ваше личное оружие, штурм-майор, — произнес Барш. — За вашу безопасность теперь отвечаю я.