Чтение 58–й страницы книги ~После нас

- Это ладно, ладно… А кроме заказа?.. Домовой взглянул на Анчутку, моргнул - и вдруг замер, как бы о чем-то с испугом припомнив. Опасливо косясь на беженца, он увлек Кормильчика в угол, где принялся что-то ему нашептывать на ухо. Главарь слушал и хмурился. Потом поднял на Анчутку исполненные внезапного интереса глазенки.

- Братан, братан… - с недоумением молвил он. - А ну-ка скажи еще раз… Когда ты переправлялся?..

- Вчера вечером… - отступая, пролепетал Анчутка.

- Это когда заставу в ружье подняли?..

Анчутка пошевелил непослушными губешками, но горлышко его смогло издать лишь слабенькое мелодичное сипение…

- Бра-та-ан… - Кормильчик был искренне огорчен. - Ну ты так все складно говорил… Я тебе почти поверил…

И Анчутка почуял нутром, что пора убегать.

Глава 7.

НИКОЛАЙ ВЫВЕРЗНЕВ, ТРИДЦАТЬ ЛЕТ, ПОДПОЛКОВНИК

И все-то в этой жизни выходит навыворот. Добрая четверть восточной окраины лежала в руинах, а дом, с которого начали, собственно, ломать, стоял себе целехонький, если, конечно, не брать во внимание смятый гусеницами штакетник, сломанные яблони да зияющую дыру в стене.

Подполковник Выверзнев захлопнул дверцу и, прищурившись, огляделся. Происходящее напоминало ударную комсомольскую стройку, как их рисуют в учебниках истории. Чумазые парни с загорелыми, припудренными белесой пылью спинами катили тачки, полные рябенько сверкающих осколков, и сваливали груз куда ни попадя. Время от времени где-то неподалеку звонко ахали несильные взрывы. Все правильно - без воронок в асфальте тоже никак нельзя…

- Матвеич… - окликнул Николай.

Ответственный за акцию стоял в мятом своем пиджачишке на пухлом кургане мусора и, как некий демон, вдохновенно дирижировал всей этой симфонией хаоса. Услышав зов, опустил руки, обернулся, всмотрелся.

- Подойди, дело есть…

Матвеич отряхнул ладони и, осмотрительно ступая, - снизошел. Поздоровались.

- Ну ты что ж творишь, Матвеич?.. - с упреком сказал Николай. - Додумался: средь бела дня ломать! Тут американцы по-над крышами туда-сюда мотаются… Они ж все это на пленку запишут! Как бы подтверждая справедливость слов подполковника, за поблескивающей вдалеке Чумахлинкой немедленно отозвались натужные хриплые басы - и вскоре надокраиной проплыл неуклюжий разведчик, а за ним - все та же группа прикрытия. Николай и Матвеич задумчиво посмотрели им вслед.

- Да сотрут потом… - беспечно утешил Матвеич. - Оно им надо?..

Подполковник хмыкнул, почесал надбровье и, не найдя, что ответить, махнул рукой. Конечно, Матвеич, как всегда, был прав. Ну на кой дьявол американцам собирать компромат на Баклужино? Их что, за этим сюда посылали?..

Повернулся и пошел к домику с пробоиной в стене. По пути подобрал шершавый осколок, осмотрел. Кусочек смертоносного металла был изрядно поглодан коррозией. Ну, Матвеич!..

Проходя по раздавленной гусеницами кирпичной дорожке, Николай рассеянно обронил железку в промятую гирей дыру… Какая же это, интересно, сволочь наличники с окон поснимала? Мародеры или сами хозяева?.. Вяло размышляя на эту тему, подполковник отворил болтающуюся на одной верхней петле дверь и вошел в дом. Там уже вовсю работала экспертиза.

- Значит, так… - бодро потирая руки, обрадовал Николая юный круглолицый Сашок. - Спал он на топчане, аура - мощная, вся комната заряжена, а уж про топчан и говорить нечего - до сих пор как в облаке…

- Формула ауры?.. - процедил Николай. - Или вы еще не вычисляли?..

- Уже начали, - заверил Сашок. - Сейчас будет…

И указал глазами на припорошенное известкой приземистое дощатое ложе, где, призадумавшись надолго и всерьез, стоял раскрытый компьютер типа ноутбук. А может, и не призадумавшись. Может, просто зависнув…

- А Павлик?..

- Свидетелей опрашивает… - Сашок мотнул головой в сторону смежного помещения, откуда сквозь трещину в стене просачивались ябедные детские голоса.

Николай молча кивнул и двинулся в указанном направлении. В соседней комнате угрюмый долговязый Павлик сидел на положенной набок табуретке (обычный колдовской приемчик) и недоверчиво выслушивал незримых свидетелей. На грязном полу, усыпанном лепестками побелки, стоял торчмя служебный диктофон с тлеющим рубиновым огоньком.

Завидев начальство, Павлик неторопливо поднялся во весь свой долгий рост, а оба свидетеля, видя такое дело, поспешно явили себя глазам вошедшего. Разумеется, домовые… Один - трехцветный короткошерстый, другой - темно-серый с подпалинками.

- Ну? Что? - несколько отрывисто спросил Николай.

- Он… - удовлетворенно сообщил Павлик. - Все совпадает - ряса, орден, словесный портрет…

- Кто «он»? - буркнул Николай, доставая пачку сигарет. - Выражайся яснее…

Павлик смутился.

- Н-ну… Африкан… Кто ж еще?.. И домовой с ним был. Дымчатый…

- Точно? - спросил Николай, прикуривая.

Обидчивый Павлик немедленно вспыхнул, ощетинился. Колдун - он и есть колдун: либо тупой - не прошибешь его ничем, либо такой вот - капризный, вспыльчивый…

- Сразу же проверили! - сказал он, оскорбление вскинув круглые мослы плеч. - На стропиле шерстка осталась. Порознь ночевали: Африкан - здесь, домовой - на чердаке…

- Кличка домового?

- Говорят, не представился. А вел себя нагло… Хогя и врал, что раньше Африкана в глаза не видел…

- А еще… а еще… - захлебываясь, вмешался один из свидетелей (лопоухий трехцветка). - Еще он сказал, что в армии служить не будет - ножка хромая, вот…

Выверзнев и Павлик переглянулись. Особая примета? Ну это уже кое-что…

- Правая?.. Левая?..

Теперь переглянулись домовые.

- П-правая… - не совсем уверенно вымолвил тот, что с подпалинками, и, оробев, отступил за спинку трехцветного.

- Что ж, не заметили, на какую ногу хромает?

- А он не ходил, он висел…

- Да точно Африкан… - сказал Павлик. Подполковник Выверзнев стиснул зубы и, бросив окурок на пол, растер подошвой. Обычно он гордился своей командой, подобранной человек к человеку, но сейчас эта молодая поросль с дипломами от Лиги Колдунов его просто раздражала. Даже Павлик, из которого он надеялся со временем сделать настоящего оперативника… Ах, как им всем хочется, чтобы нарушителем оказался именно Африкан!.. Сами не знают, на что нарываются!

- Ну а кто бы еще, кроме него, такой экзорцизм отчинил? - не унимался Павлик. - Этих двоих аж на противоположную окраину Чумахлы выкинуло…

- А дымчатого? - скрипуче осведомился Выверзнев. - Тоже?..

Павлик замер с полуоткрытым ртом.

- Д-да, действительно… -ошеломленно проговорил он наконец. - Что же он - своего-то?..

В этот миг дверь приоткрылась и в помещение просунулась круглая улыбчивая физиономия юного Сашка.

- Готово, Николай Саныч…

Подполковник Выверзнев чуть ли не бегом вернулся в соседнюю комнату, где в рваной пробоине голубело полуденное небо, - и стремительно склонился над монитором… Формула ауры была та самая - из архивов…

- Ч-черт!.. - распрямляясь, вымолвил он в сердцах. - Значит, все-таки Африкан…

Подошел к пролому и с недовольной гримасой оглядел то, что творилось снаружи. Еще раз чертыхнулся…

- Матвеич!.. - расстроенно позвал он.

- А?

- На!.. Иди сюда, про гирю расскажешь…

Беседу с Матвеичем, однако, пришлось прервать на самом захватывающем месте. Позвонил Лютый.

- Бери задницу в горсточку, - со свойственной ему прямотой приказал он, - и дуй на двадцать пятый километр!

- Африкан?.. - насторожившись, спросил Николай.

- След… - недовольно посопев, уточнил Толь Толич.

- Не понял… Что за след?

- Ауры клок… -злобно сказал шеф. - Прямо на столбе с табличкой, у самого основания… Видимо, отдыхал он там - прислонился… Бабка-знахарка папоротник шла собирать, ну и наткнулась, позвонила дежурному…

- Откуда позвонила? С двадцать пятого километра?

- Да у нее сотовик… Короче, давай быстрей - аура выдыхается!..

Николай дал отбой и, отправив трубку в карман пиджака, оглядел исподлобья присутствующих. Сотрудники смотрели на него выжидающе. Одному лишь Матвеичу, по обыкновению, было все до фени.

- Ладно, Матвеич, потом дорасскажешь… Сашок! Павлик! Свертываем аппаратуру - поехали…

Пока мчались, визжа покрышками, до двадцать пятого километра, подполковник Выверзнев хранил угрюмое молчание. Павлик, напротив, был возбужден и говорлив.

- А знаете, Николай Саныч… - излагал он. - Есть! Есть у домового и Африкана общий интерес… Ладан! Тот самый ладан, из-за которого «призрак» навернулся… Век астрала невидать! Вы посмотрите, как все сразу складывается: дымчатый передает наркоту нашим баклужинским домовым, а те уже - гремлинам… И все это с подачи Африкана… Один раз он уже такой трюк проделал. Видать, понравилось. Повторить решил…

Впереди зеркально сверкали наведенные кем-то из озорства миражики псевдолужиц, пропадающие по мере приближения к ним. Пацанва балуется…

- Одного он не учел… - зловеще подвел итог Павлик. - За повтор оценка снижается…

Выверзнев хмуро покосился на сотрудника, но разговора не поддержал. Хотя в чем-то он понимал Павлика… По молодости лет, когда ведешь несколько дел сразу, рано или поздно начинает мерещиться, что расследуемые тобою преступления - взаимосвязаны. Часто даже возникает соблазн слить все эти дела воедино и, скажем, с пристрастием допросить растратчика насчет вчерашнего убийства в городском парке… Некоторые, кстати, так и делают. Особой беды в этом, разумеется, нет, поскольку всюду происходит одно и то же - меняются лишь фамилии. И тем не менее…

Глубокую эту мысль подполковнику Выверзневу закончить не удалось. Шофер ударил по тормозам, застонала резина, всех качнуло вперед. Двадцать пятый километр… Возлеполосатого столба, увенчанного синей эмалированной табличкой, стояла и с неудовольствием смотрела на тормозящий джип миниатюрная особа средних лет… Впрочем, нет, отнюдь не миниатюрная. Скорее приземистая, поскольку при всем своем малом росте была она большеголова и весьма широка в кости. Николай выбрался из джипа и, озираясь, направился к ней.

- Бабка-то где? - сердито осведомился он. Атлетического сложения коротышка изумилась и посмотрела на него округленными глазами.

- Н-ну, знахарка… - хмуро пояснил Выверзнев.

Особа уперла кулаки в бедра - и в течение каких-нибудь пяти минут Николай выслушал столько всякого о себе и о своем начальстве, что оглашенного материала вполне хватило бы на пару-тройку громких уголовных процессов. А самое любопытное заключалось в том, что добрая половина высказанного и впрямь соответствовала действительности… То ли знахарка вдобавок была провидицей, то ли где-то имела место утечка служебной информации…

Стало также ясно, почему генералу Лютому сообщили, будто звонившая, мягко выражаясь, не молода. Голос у знахарки был пронзительно-старушечий и на редкость сварливый…

Павлик с Сашком, присевши на корточки у километрового столба, уже колдовали вовсю и делали вид, якобы ничего не слышат. Компьютер типа ноутбук с раскинутой периферией стоял рядом - прямо на обочине.

В данной ситуации подполковнику оставалось терпеливо, не перебивая, выслушать все грязные обвинения в свой адрес, после чего спокойно, как ни в чем не бывало приступить к беседе. Рассеянно прищурясь, Николай оглядел окрестности. Кругом цвел татарник - жестокое наследие трехсотлетнего ига… В сверкающем пруду, звонко матерясь,плескалась счастливая, коричневая от загара детвора.

- Я б усих этих православных коммуняк, - с ненавистью скрипела свидетельница, - из поганого ружья! Рясу напялит: мужик - не мужик…

Что ж, сменила объект ругани - и на том спасибо… Но ждать, пока она выдохнется и замолчит, было бы по меньшей мере наивно. Ладно, попробуем вклиниться…

- Я бы все-таки четвертовал, - мягко заметил Николай.

Свидетельница осеклась (впервые) и с подозрением въелась глазами в Выверзнева: издевается или как? Однако выражение лица подполковника было безупречно вежливым.

- А почему вы так сразу поняли, что наследил кто-то из Лыцка?.. - воспользовавшись паузой, задумчиво спросил он.

В ответ из проворных уст знахарки вновь посыпались тяжкие оскорбления, но уже в связи с тем, что кто-то усомнился в ее квалификации. Чего там понимать-то?.. Вот такенный клок ауры кумачовой по ветру треплется, чего тут понимать?.. Вы глаза-то, глаза разуйте, сыщики хреновы!.. Там на ауре этой только что креста шестиконечного не хватает да серпа с молотом!..

Сдержанно поблагодарив свидетельницу и не обращая уже внимания на летящие ему вослед язвительные словеса, Николай подошел к ребятам.

- Африкан?.. - хмуро спросил он.

- Африкан!.. - отрапортовал Павлик, но вид у него при этом был какой-то слегка озадаченный.

- А что не так?..

- Дальше он почему-то разувшись пошел… - понизив голос до шепота, сообщил Павлик. - Вот…

Николай взглянул. Косолапые следы, оттиснутые на пыльной обочине, были настолько четки, что фиксировались даже глазом простого избирателя. Действительно странно… До двадцать пятого километра - в ботинках, а дальше - босиком…

Подполковник Выверзнев извлек из кармана трубку сотового телефона.

- Толь Толич?.. Все верно - Африкан… Направляется в столицу… На двадцать пятом километре разулся - прямо под столбом. Видимо, движется в прежнем направлении, но босой… Кажется, генерал Лютый не на шутку перепугался.

- Босой? - как-то странно привизгнув, переспросил он и вдруг замолчал секунды на три. - Погоди, сейчас перезвоню.

Последняя фраза прозвучала несколько сдавленно.

- Между прочим, - не поднимая головы от монитора, тихо и задумчиво молвил Сашок, - в старой доброй Англии ведьмы, чтобы вызвать ураган, разувались и снимали чулки…

- Ну, во-первых, у нас не Англия, - не совсем уверенно возразил Павлик и вопросительно посмотрел на Выверзнева. - У нас в таких случаях кое-что другое снимают. И потом…- Он снова обернулся к Сашку. - С чего бы это вдруг стал тебе протопарторг наши колдовские приемчики применять?..

- Или, скажем, домового с собой таскать повсюду… - в тон ему отозвался Сашок.

Павлик хмыкнул - и тревожно задумался. Подполковник Выверзнев поигрывал телефонной трубкой, словно прикидывая, куда бы ее, ко всем чертям, зашвырнуть. Скандалистказнахарка с надменно выпрямленной спиной удалялась по ближней обочине. Судя по тощему рюкзачку, папоротника она сегодня набрала немного…

Поведение Африкана наводило оторопь. Немотивированный переход государственной границы, загадочная связь с домовым, теперь вот этот странный трюк с обувью… Хотя… Может, тут-то как раз все просто… Набил мозоль, разулся…

Наконец ожил, застрекотал сотовый телефон, и Николай поднес трубку к уху.

- Ты там один? - озабоченно спросил шеф.

- С ребятами…

Толь Толич крякнул.

- Значит, так… - процедил он. - Я сейчас говорил с Президентом… Установка такова: любой ценой! Слышишь? Любой ценой не допустить, чтобы Африкан вошел в столицу…

- Да он уже там наверняка, - спокойно сказал Николай.

Генерал онемел.

- Ну, сам прикинь, Толь Толич… - с мягкой укоризной продолжал подполковник Выверзнев. - В шесть утра он творит чудо с гирей… В восемь он уже на двадцать пятом километре. А сейчас - пятнадцать минут второго. Вот и считай…

Трубка молчала. Такое впечатление, что генерал Лютый решил дезертировать в обморок. Юный Сашок, округлив глаза, отчаянно тряс румяными щеками и указывал на компьютер.

- В девять… - беззвучно артикулировал он. - В девять, а не в восемь… Даже в полдесятого… Николай поморщился - и Сашок с несчастным видом развел руками.

- Ладно… доложу… - отозвалась наконец трубка вялым голосом смертельно больного.

Подполковник отправил переговорное устройство в карман и, утомленно приспустив веки, повернулся к Сашку.

- Чего орешь? - холодно осведомился он. - В восемь, в полдесятого… Перехватить его мы так и так не успеваем.

- Да, но тогда… - Сашок растерялся окончательно. - Какая разница?

- Большая, - отрезал Выверзнев. - Или мы не успеваем, вылупив глаза и с языком на плече, или делаем то же самое, но уже спокойно и без паники…

Глаза молодого поколения просияли пониманием, и Николай усмехнулся. Ох, пацанва-пацанва! До чего ж не терпится обоим заработать еще одну звезду для этого придурка Лютого!.. Ну вот как им объяснить, что ловить Африкана нужно всего в двух случаях: либо когда он сам себя зажмет в угол, либо когда он зажмет в угол тебя!..

* * *

- В общем, так, Коля… - обессиленно сообщил генерал Лютый, входя в кабинет Выверзнева, что в общем-то случалось нечасто. Обычно звонил, вызывал. - Времени у нас с тобой- до завтра… То есть в обрез. Да ты сиди, сиди…

- Почему до завтра? - осторожно осведомился тот, снова опускаясь на стул.

- А завтра специальная комиссия ООН прибывает…

Подполковник наморщил лоб.

- Ага… - произнес он с мрачным удовлетворением. - А Африкан, стало быть, собирается встречу эту сорвать?

- А хрен его знает, что он там собирается! - с усталой прямотой отвечал ему генерал Лютый. - Просто Кондратьич дал нам срок до завтра, понял?..

Генерал замолчал и окинул недовольным взором подробную карту страны, что висела над рабочим столом подполковника. Отрезок шоссе Чумахла - Баклужино был исколот флажками на булавках. Пять флажков. Пять обнаруженных обрывков кумачовой ауры протопарторга…

- Задачу уточнил? - негромко спросил Николай.

Лицо генерала Лютого разом осунулось, стало хищным. Вот-вот укусит…

- Толь Толич… - с нежностью глядя на задерганного шефа, взмолился красавец подполковник - ?? ?? ????? ???? ??… Уничтожать его или как?..

Собеседники не были колдунами, иначе они бы ни за что на свете не расположились таким вот образом - поперек силовых линий. Какое ж тут, к черту, согласие - если поперек? Имейся у Лютого и Выверзнева допуск в глубокий астрал, от внимания обоих не ускользнуло бы и то, что за спинами у них, предвкушая близкую ссору, уже собираются со всего здания МВД эмоционально оголодавшие страшки и прочая незримая погань.

- Коля… - хрипло, с угрозой выговорил Лютый, рывком ослабляя узел галстука. - Я ж тебя насквозь вижу, Коля… Все ведь назло делаешь, так и норовишь подставить. Африкана вон в столицу допустил! Домового у любовницы прячешь!.. Ты о двух головах, что ли?..

- Ка-кого домового? - ошалело переспросил Николай. - У какой любовницы?

- У Невыразиновой!

- Это Невыразинова - любовница?.. Да ты же мне сам дал задание ее прощупать!

- Так я тебе в каком смысле велел ее прощупать?.. А ты в каком? Сколько ты на нее одной валюты извел?..

- А вот этого не надо. Толь Толич!.. Список расходов был к отчетам приложен! Я ж тебя почему каждый раз прошу задачу конкретнее ставить? Надо же, любовница! Ты на себя посмотри! Второй таунхауз строишь! На жалованье, да?..

- А ты… А ты… - Генерал уже задыхался. - А кто с дымчатых дань собирает?.. Ба-тяня!..

- Да я-то хоть с дымчатых!.. - огрызнулся Николай. - А ты уже вконец оборзел - западных союзников шелушить!..

- Обидно тебе… - не унижаясь до оправданий, гнул свое генерал. - Понимаю - обидно… Образование - юридическое, в уголовном розыске побегать успел… до распада области… Только не подсидишь ты меня, Коля, не надейся… И знаешь почему?..

Выверзнев надменно вздернул брови. На высоких скулах подполковника обозначился легкий румянец.

- Почему? - с вызовом спросил он.

- Да потому что это я!.. - Ощерившись и слегка присев, генерал ударил себя кулаком в жесткую костистую грудь. - Понимаешь?.. Я!.. Еще когда участковым был! Это я их брал натом продовольственном складе, понял?.. Я их сажал, а не ты! И Никодима, и Глеба…

Он распустил узел окончательно и, пройдясь по кабинету, сердито выглянул в окно. По тротуару с гиканьем и свистом ехал казачий строй… Собственно, не ехал, а шел, но фуражки с околышами были заломлены под таким немыслимым углом и сами станичники столь лихо пригарцовывали на ходу, что невольно казалось, будто они, хотя и пешие, а все же как бы на лошадях… На противоположной стороне улицы имени Елены Блаватской под вывеской «Афроремонтъ» стоял и с восторгом скалился на широкие казачьи лампасы ливрейный негр цвета кровоподтека…

Надо полагать, станичники возвращались с похорон Есаула, по слухам, ведшего род от самого атамана Баловня и всю жизнь старавшегося подражать своему знаменитому предку…

Колеблется, колеблется казачество: по колхозам тоскует, по храмам… И хочется, и колется… В Лыцке-то вон и храмы, и колхозы, зато в Бога-душу не заругаешься, а без этого тоже нельзя…

Генерал обернулся. Лицо его заметно смягчилось. Теперь оба собеседника смотрели друг на друга уже не поперек, а вдоль силовых линий - и ссора мгновенно угасла, не успев разгореться как следует.

- Раньше-то что ж молчал?.. - виновато молвил Николай, как бы невзначай касаясь кнопки диктофона. - Ну и что он, по-твоему, за человек?..