read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


- Останови… - сказал протопарторг. Водитель был совсем молод - Африкана, понятно, в глаза никогда не видывал, - тем не менее поспешно сбавил скорость и притер джип к бровке метрах в двадцати от светофора.
- Ну, что ж, Панкрат… - задумчиво рек протопарторг, тряхнув бумагами. - За уголовщину - не похвалю. А вот что подполье сохранил - молодец… - Открыл дверцу, поставил замшевую от пыли босую ногу на вымытый со стиральным порошком асфальт. - В двадцать один ноль-ноль собираемся у тебя в конторе. А документики эти, ты уж не обессудь, я самКлиму занесу - ближе к вечеру… Думаю, потерпит…
Вылез, хлопнул дверцей - и пошел, не обращая внимания на тормозящие с визгом машины. На бедре Панкрата тонюсенько затявкал пейджер. Три восковые фигуры в салоне джипа ожили, шевельнулись. Не спуская безумных глаз с круглой удаляющейся спины Африкана, Панкрат снял с пояса крикливое устройство. Дождавшись, когда спина окончательно скроется из виду, нажал кнопку и, по привычке заикаясь, прочел сообщение:
«Т-тетя п-при смерти. Ж-желательно т-твое п-присутствие в 1-1-16. 4-40. Д-дядя».
Контрразведка наконец-то решила порадовать заказом…
Подполье было поднято на ноги до последнего «херувима» - и через каких-нибудь полчаса Панкрат уже знал все. Доложили ему и про пешее пересечение водного рубежа с домовым на руках, и про утреннее чудо с гирей… Кученог был вне себя.
Да кто он такой, этот Африкан? Ах основатель… Скажите пожалуйста: основатель!.. Основатель чего? Чем были при нем «Красные херувимы»?.. Клубом! Сборищем болтунов!.. А теперь это боевая организация!.. При чем тут Африкан? Пока он там в Лыцке трепал языком в Политбюро и искоренял светофоры, здесь стреляли, взрывали, работали… А теперь - конечно! Явился! На г-гото-венькое…
Мысли сменялись столь стремительно, что Кученог забывал заикаться. Ишь, чудотворец… выискался!.. Нет, ну вообще-то, конечно, чудотворец… Чумахлинку вон перешел по воде, аки посуху… Да, но первое-то, самое первое чудо!.. В камере предварительного заключения! Когда решетки распались, замки отверзлись… Кто это все сотворил? Сам Африкан?.. А вот хренушки! Кученог это все сотворил! Панкрат Кученог!.. Рискуя собой, дядей рискуя, черт побери!..
Панкрат, чуть не плача, метался по офису под понимающим сочувственным взглядом Аристарха Ретивого. Давно пора было вызывать врача и ставить главе подполья укол… Но Аристарх медлил, опасаясь показаться бестактным…
Вождь называется! Бросил организацию на произвол судьбы, то есть на того же Панкрата, а сам сел себе преспокойно в лодку - и на тот берег!.. Вожди так поступают?..
Однако в глубине души Панкрат Кученог прекрасно сознавал всю несправедливость своих упреков. Именно так вожди и поступают… Случая еще не было, чтобы поступили иначе… И чем яростнее порочил он в мыслях Африкана, тем явственней омывал отважное сердце террориста некий холодок. Вряд ли это был страх - скорее совесть. Все-таки протопарторг, что ни говори, сделал для Панкрата немало: подобрал, воспитал, заместителем назначил…
Короче, сложная это ситуация, когда ученик точно знает, что превзошел учителя, а учитель из чистого упрямства не желает признать себя превзойденным…
- Слушай… - покашляв, сказал Ретивой. - А может, нам его… м-м…
Панкрат замер и испепеляюще воззрился на товарища по партии. За долгие годы совместной работы он тоже привык понимать Аристарха с полуслова. Несколько секунд прошло в тяжелейшей внутренней борьбе.
- Н-нет… - бросил наконец Кученог почти без запинки - и Аристарх позволил себе слегка расслабиться. Насколько он знал Панкрата, ответ мог быть каким угодно: от согласия до выстрела в упор…
- Д-д…
- Домового - ищем… - со вздохом сообщил Аристарх. - Причем не мы одни…
- К-к…
- Да и контрразведка тоже…
- Б-б…
- Да и так уже стараемся…
Кученог, недовольный собой, кое-как преодолел косоглазие и взглянул на часы. Пора было ехать принимать заказ…
Звонок не работал, пришлось стучать. Дверь открыл сам подполковник Выверзнев. Хозяина квартиры он, надо полагать, по обыкновению, отправил прогуляться…
- З-з-з… - начал Панкрат.
- Здравствуй-здравствуй… - не дослушав, приветливо отозвался подполковник. - Как жизнь молодая?..
- Х-х…
- Вот и славно, - рассеянно молвил тот. - Ты заходи…
Расположились на кухне. От нервного глаза Панкрата не ускользнуло, что Выверзнев вроде бы немного не в себе. То ли чем-то раздосадован, то ли просто растерян… Впрочем, и сам Панкрат тоже пребывал не в лучшем настроении.
- Предупреждаю сразу: заказ необычный… - нарушил наконец молчание подполковник и нахмурился. - Вчера вечером твой друг и наставник Никодим Людской перешел через кордон. Сегодня он объявился в столице… Да что я, собственно, тебе рассказываю! Ты же сам с ним недавно говорил…
Панкрат сидел неподвижно, как изваяние. Даже левое нижнее веко перестало биться. Ему предлагали устранить Африкана! На секунду перед внутренним взором Панкрата обозначились все благоприятные последствия этой сделки. Он остается главой подполья. И никто не будет мешать ему в борьбе с колдунами дурацким словечком «рано», никто не переподчинит его Лыцку. И малых детей в Баклужино по-прежнему будут пугать Панкратом, а не Африканом…
- Значит, в чем необычность заказа… - покряхтывая, продолжал тем временем подполковник. - В том, что работать придется не как раньше, а скорее наоборот…
Наоборот. Ну, естественно, наоборот! Раньше контрразведка подставляла колдунов Панкрату, а теперь Панкрат должен будет подставить контрразведке протопарторга. Долг-то - он платежом красен…
Ну нет! Зря надеетесь!.. (Левое нижнее веко затрепетало надменно.) Никогда Панкрат Кученог не примет этого позорного заказа! Ах, подполковник-подполковник… Ничему ты, видать, не научился! Ну кто же дважды испытывает судьбу и совершает одну и ту же ошибку? Первый раз Панкрат раздумал пристрелить тебя, когда ты был еще в чине майора - несколько лет назад… Но теперь-то уж пристрелит как пить дать!.. Так что говори, говори…
Или все-таки, может быть… Истрепанное сердце Панкрата, болезненно сжавшись, приостановилось секунды на полторы, а воображение вновь соблазнительно перечислило все выгоды, проистекающие из скоропостижной кончины протопарторга…
- Короче… - Выверзнев поднял на Панкрата глубокие, чуть запавшие глаза и внятно произнес: - Африкан мне нужен живым, здоровым и на свободе… Обеспечь ему такую охрану, чтобы ни один волос у него с головы не упал. Как? Берешься?
Панкраг Кученог дернулся, придурковато закатил глаза, потом ополз в конвульсиях с табуретки на дырявый линолеум кухни - и заколотился в эпилептическом припадке. Второй раз в жизни.
Глава 9.
НИКА НЕВЫРАЗИНОВА, ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ ЛЕТ, СВОБОДНЫЙ ХУДОЖНИК
В детстве Нику Невыразинову учили играть на скрипке и по доброй тогдашней традиции часто при этом пороли. Придать ее шаловливым перстам привычную сухую беглость так, правда, и не удалось, зато удалось на некоторое время приучить их обладательницу к порядку. Невероятно, но даже выйдя замуж, Ника Невыразинова (фамилию она решилане менять) довольно долго сдерживала свои инстинкты. Однако к двадцати четырем годам воспоминания об отцовском ремне вымыло из памяти окончательно, и Ника, прочно осевши дома, предалась самому разнузданному эстетизму.
Любой, зачастую необходимый в хозяйстве предмет, попав ей на глаза, рисковал превратиться в произведение искусства, иными словами, в нечто, ни на что уже отныне не употребимое.
Внезапно надраенные до светлого сияния вилки втыкались в пробку от термоса, а возникшая в итоге ромашка водружалась на стену, где и висела до окончательного потускнения.
Есть приходилось исключительно ложками, как на поминках.
С людьми Ника обращалась столь же бесцеремонно и вдохновенно, прилаживая их по наитию друг к другу и азартно совмещая несовместимое. Всех своих друзей и подруг онауспела свести и развести, а тех, кто не сообразил вовремя брызнуть опрометью, так даже по два раза.
И все-то у нее было не как у людей! Известно, к примеру, что нормальный человек (в смысле - не колдун) может увидеть домового, лишь став на пороге и глянув промеж ног. Так вот ни черта подобного! Приняв эту рискованную позу, Ника как раз ПЕРЕСТАВАЛА видеть домовых… Сама о том не зная, она опустила однажды целую группировку, когда бригада Голбечика вылетела от нее вся расчесанная, исцелованная, завитая и, что самое страшное, в голубеньких бантиках… В голубеньких, прикиньте!..
Слабая надежда на то, что супруг однажды возьмет ремень и вернет Нику обществу, исчезла после того, как в гости к ним затащили некого интуриста. Узрев на стене вышеупомянутую ромашку из вилок, он ахнул и спросил через переводчика, сколько этот шедевр может стоить. Ника, не думая, брякнула: «Тысячу!» - имея в виду, разумеется, тысячу ефремок. Гость, не чинясь, заплатил тысячу баксов, придурь стала профессией, а муж подал на развод.
Естественно, что, будучи иностранцами, покупатели Никиных шедевров шпионили напропалую. Вскоре Невыразиновой, на свою беду, заинтересовалась баклужинская контрразведка, и генерал Лютый дал круто идущему в гору майору Выверзневу секретное задание сблизиться с хозяйкой салона. Генералу и в голову не могло прийти, что Выверзнев (кобель известный!) давно уже сблизился с Никой и теперь не знает, как от нее отдалиться.
В отместку Николай потратил на мнимое сближение чертову уйму казенной валюты - и все равно считал себя обиженным…
В тот день Нике пришло в голову побелить скрипку…
Видение ослепительно белого смычкового инструмента на фоне обожженной разделочной доски было столь впечатляющим, что Ника немедленно вознеслась на табуретку и распахнула настежь створки антресолей, в чьей пыльной и мрачной глубине вполне могла таиться виртуальная банка водоэмульсионки, а еще лучше - нитрокраски.
Загрохотали, ссыпаясь на пол, тазики и помазки, а затем в пыльной и мрачной глубине что-то мягко шарахнулось, и перед отпрянувшей Никой воссияли два изжелта-зеленыхзрачка.
Табуретка вывернулась из-под ног, и грохоту стало больше.
- Тихо ты! - прошипели с антресолей. - Распадалась!.. - И в темном прямоугольнике показалось мохнатое дымчатое личико - все в паутине и в известке.
- Утя-путя… - сложив губы в трубочку, проворковала лежащая на полу Ника, зачарованно глядя на обаятельное существо. Она вообще обожала все пушистое.
Вновь взметнулась на табуретку, и домовой отпрянул.
- Куда лапу тянешь? - прошипел он. - Попробуй тронь только - враз памяти лишу!
Нашел кого пугать! Не услышав угрозы, Ника попыталась провести ладонью по дымчатой шерстке, и домовой, осерчав, действительно лишил ее памяти.
Нашел чего лишать! Табуретка вывернулась из-под ног, и грохот повторился.
- Утя-путя… - сложив губы в трубочку, проворковала лежащая на полу Ника, зачарованно глядя на обаятельное существо. Вновь взметнулась на шаткий деревянный пьедестал, за что была лишена памяти вторично.
Грохот.
- Утя-путя…
Тут наконец домовой уяснил, что полеты с табуретки и обратно могут продолжаться до бесконечности, смирился и с оскорбленным видом позволил себя погладить.
- Все, что ли? - раздраженно осведомился он. - Теперь закрой дверцы, и если кто спросит - меня здесь нет, ясно? Чего уставилась? Ну скрываюсь я, скрываюсь!..
- Ка-кой пушистенький… - зачарованно глядя, молвила Ника.
- От кого, от кого!.. - передразнил домовой, тоже, видать, не слишком вслушивавшийся в слова собеседницы. - От кого надо, от того и скрываюсь!
- Расче-ешем… - мечтательно молвила Ника.
- Подставился, вот почему! - сердито ответил он. - Обложили, гады, со всех сторон…
- И бантик на шейку…
- Да свои же, лыцкие! - с надрывом объяснил домовой.
Но тут дверной колокольчик (электричества Ника избегала, где только могла) звякнул, как заикнулся, - и в прихожей на секунду возникла чуткая тревожная тишина.
- Створки закрой! - тихонько взвизгнул домовичок.
Такой взвизг обычно издает загнанная в угол кошка, и Ника даже опомнилась слегка, что, кстати сказать, случалось с ней крайне редко. Во всяком случае, она, не переча, захлопнула дверцы и, спрыгнув с табуретки, пошла открывать.
- А спросят, почему тазики на полу, - прошелестело из закрытых антресолей, - скажи: барабашки отвязались!..
То ли норов такой, то ли аура медом намазана, но скандалы к себе Ника так и притягивала. Учрежденное Портнягиным Бюро астрального климата постоянно отмечало в своих сводках зону повышенной напряженности на углу проспектов Нехорошева и Нострадамуса, причем эпицентр таинственной напряженки каждый раз приходился на квартиру номер десять. Попытки объяснить это явление чисто естественными причинами убедительными не кажутся, поскольку, пока там проживали прежние хозяева, с астралом все было в порядке…
Когда Ника, захлопнув за домовичком створки антресолей, спрыгнула с табуретки и пошла открывать, ей еще, разумеется, было невдомек, что двухкомнатка уже обложена сверху, снизу, а также со всех четырех сторон, включая проспект Нехорошева.
А началось с того, что в одиннадцать часов утра глава лыцкой диаспоры домовых Кормильчик, заметно перепуганный, лично объявился в здании МВД республики и потребовал встречи с подполковником Выверзневым. Однако Николай к тому времени уже выехал со своими орлами в Чумахлу - расследовать чудо с гирей. Тогда отчаявшийся Кормильчик, рискуя навлечь на себя гнев Батяни, прямиком вышел на генерала Лютого и сообщил ему о появлении в столице того самого домового, что вчерашним вечером пересек Чумахлинку вместе с Африканом.
Город немедленно был разбит на квадраты, начался розыск. Подняли всю нежить Баклужино - и дымчатых, и разношерсток, подключили колдунов… Уже к полудню генералу смущенно доложили, что беглеца в столице не обнаружено.
Лютый задумался. За три часа домовой никак не мог достичь городской черты - ножки коротковаты… И генерал обратился к оперативной карте. Насчитывалось всего четыреобъекта в городе, не обысканных дымчатыми бойцами Кормильчика. Правое крыло краеведческого музея для них недоступно, поскольку там хранится чудотворная икона… Офисы фирм «Дискомфортъ» и «Ограбанкъ» ежедневно окропляются святой водой - стало быть, тоже не в счет. И что остается? Остается, как всегда, квартира гражданки Невыразиновой. Вот туда нечисть способна в принципе проникнуть, но только не местная - пришлая… Местная не рискнет…
Сначала генерал хотел сразу же выправить ордер на обыск, но подумал и решил лишний раз ни себя, ни Выверзнева не подставлять. Тем более что уж здесь-то подполковник скорее всего был чист. Во-первых, стопроцентное алиби, во-вторых, концы он обычно хоронил на совесть. А в данном случае прямо-таки лезли в глаза не свойственные Выверзневу неряшливость и небрежность… Прятать преступника у любовницы?.. Нет-нет, совсем на него непохоже…
Кроме того, заподозрить Николая Выверзнева в двойной игре означало отстранить его от дела. На это генерал Лютый просто не имел права - особенно сейчас, когда Николай был позарез ему необходим для отмазки перед Президентом. Многоопытным нутром бывший участковый давно уже чуял, что Кондратьича не удовлетворит любой исход следствия и что придется искать крайних… А крайним, по замыслу генерала, должен был стать именно подполковник Выверзнев…
Короче говоря, Лютый счел наиболее мудрым мягко намекнуть Николаю при встрече, чтобы тот разобрался со своей пассией, самому же больше в это дело не соваться. Вдобавок отвлекли тревожные сообщения с двадцать пятого километра относительно босоногости протопарторга, о чем генерал с перепугу доложил Президенту, получил втык - и загадочный дымчатый беженец как-то сразу отошел для него на второй план…
Для него, но не для остальных. Остальные продолжали работать.
Стены, примыкающие к квартире номер десять, равно как и смежные помещения, буквально кишели домовыми дымчатой масти. Кормильчик, остро чувствуя свою вину перед Батяней (сначала упустил беженца, потом вышел на генерала, минуя основного покровителя), готов был землю рыть, лишь бы загладить эти досадные оплошности.
В подъезде, во дворе и на крыше, якобы не замечая друг друга, дежурили сотрудники контрразведки и террористы из «Красных херувимов», ибо Панкрату тоже почему-то запало в голову, что домовому, которого протопарторг на руках носит, наверняка известна истинная подоплека возвращения Африкана в Баклужино. Кроме того, поодаль, непонятно, на какой навар надеясь, отирались шестерки ныне покойного Есаула и кинутого им на пятнадцать сребреников Черепа… Ну и, само собой, несколько представителей иностранных спецслужб…
Знай об этом хозяйка квартиры, на звонок она все равно бы открыла. Подобно горьковскому буревестнику, Невыразинова приветствовала бурю и очень плохо переносила штиль. И буря, как правило, ждать себя не заставляла - являлась по первому зову, готовая к услугам…
Итак, ни секунды не колеблясь, свободная художница отвела защелку и настежь распахнула дверь (она все распахивала настежь!). На сплетенном из тряпочек произведенииискусства, предназначенном для вытирания ног, сильно скособочившись и мелко помаргивая левым веком, стоял и непонятно куда смотрел жгучий брюнет - худой, невысокий, с кривоватым узким лицом.
- Г-г-г… - загыгыкал он, затем содрогнулся и зачем-то порывисто сунул правую руку за борт пиджака.
Ника с недоумением вгляделась в странного незнакомца, но уже в следующий миг зрачки ее расширились.
- Наконец-то! - восторженно взвизгнула она, кидаясь на шею гостю. - Кому только не говорила!.. Аристарху говорила! Песику говорила! Где Кученог? Приведите мне Кученога!Такой лапушка!.. Террорист! Подпольщик! Я просто обязана выпить с ним на брудершафт!..
Разумеется, Панкрат не ожидал столь бурной встречи. Кроме того, он еще не совсем оправился от недавнего припадка - и, практически не оказав сопротивления, позволил втянуть себя в прихожую, где сопротивляться было уже бессмысленно. С грохотом повалилась табуретка, загремели тазики, из-под ног враскат побежали помазки.
- Не пугайтесь, у меня так всегда!.. - С этими гордыми словами Ника подставила скулу для поцелуя, и вконец деморализованный Кученог вынужден был неумело к оной приложиться…
Известно, что царя играет свита. К сожалению, Панкрат ни разу не слышал об этом старом сценическом правиле - иначе бы он ни за что не оставил своих бойцов двумя этажами ниже. Глава подполья искренне полагал, что его одинокого появления будет вполне достаточно, чтобы все пали ниц - и хозяйка квартиры, и дымчатый наперсник Африкана.
Понадеялся, короче, на свое грозное имя. «Не будешь тюрю кушать - Кученог заберет!..» Нашел кого пугать! И главное - чем!..
Гордыня нас губит, гордыня!.. Хотя, появись он на пороге в сопровождении всей своей команды и с оружием наготове, реакция Ники, как мы вскоре увидим, была бы той же самой… А если вдобавок учесть, что Кученог вел трезвую безгрешную жизнь подпольщика и, сызмальства боясь женщин, предпочитал различать людей не по признаку пола, но исключительно по партийной принадлежности, то беззащитность его в данной ситуации становится очевидной.
- И-й… й-й… - Он все-таки попробовал упереться, но безуспешно. Его уже сажали в кресло.
- Нас так мало!.. - вдохновенно вещала Ника. - Нас!.. Творческих людей!.. Так мало!.. Нам надо встречаться!.. Как можно чаще!.. Я понимаю: некогда - теракты… Теракт - это вызов!.. Это вызов системе!.. Это вызов всему!.. Что вы чувствуете, совершая теракт?.. Я тоже хочу совершить теракт! То есть не-пре-менно возьмите меня на дело!.. И вот попробуйтолько не взять!.. Куда ты из Баклужино денешься?..
Как всегда до распития благородного напитка на брудершафт, к гостю она обращалась то на «ты», то на «вы».
Главарь боевиков судорожным движением отер покоробленный, взмокший лоб. Надо было что-то сказать… Но как?! Как это сделать, если зазора между словами Ника - Бог ей судья! - не оставляла вообще? Пока Панкрат пытался вспомнить, что он чувствует, совершая теракт, она уже трижды успела сменить тему.
- Голова у мужчины должна быть чистая и пушиться!.. Если у мужчины сальные волосы - он для меня вообще не мужчина!..
Кажется, Кученога уже отчитывали за давно не мытую башку.
- Н-н…
- Глава подполья!.. - в мистическом восторге восклицала Ника. - Это значит - черное кашемировое пальто!.. Шляпа с мягкими полями!.. Белое кашне!.. Но не пиджачок!.. Пиджачок снижает образ!..
Тут Кученог окончательно уяснил, что за Никой ему не поспеть в любом случае, и попробовал приступить к делу напрямик, минуя светскую беседу.
- Д-д… - начал было он, но тут в руке у него откуда-то взялась бутылка чумахлинского шампанского - и пришлось ее вскрыть. Ахнуло, как при покушении. Буйно закудрявилась пена, и Панкрата внезапно посетила тоска профессионала по навинченному на горлышко глушителю…
Страшная это штука - профессиональное мышление. Те, что снаружи, разумеется, поняли все превратно… За распахнутым настежь окном мотнулось нечто вроде гигантского маятника - спецназовец на веревке. По счастью, Панкрат Кученог сидел к происходящему спиной - поэтому обошлось без жертв. А то бы снял влет. Чисто рефлекторно…
Впрочем, спецназовец оказался приметлив и сообразителен. Уже отмахнув полпути, он разглядел, что в руках Панкрата не пистолет, а бутылка. Ухитрившись в последний момент изменить траекторию, отважный контрразведчик с маху вплющился в стену рядом с окном и, видимо, за что-то там ухватился. Внимания на него не обратили, поскольку шума он произвел немного, а тут еще отвлек нервно задергавшийся дверной колокольчик.
Ника поставила бокал на столик, выпорхнула в прихожую и распахнула входную дверь. Настежь, естественно…
- Аристарх!.. - в восторге взвизгнула она, бросаясь на шею Аристарху. - Да ты моя умница! Я так тебе благодарна!.. Такая лапушка твой Кученог!.. Общительный! Обаятельный!..
Нет, нужно, конечно, быть Никой, чтобы при всем при том не заметить дюжину наставленных на тебя стволов!
- Ой, да ты с друзьями! - обрадовалась она. - Заходи! И они пусть заходят!..
- Нет… - несколько деревянным голосом отозвался Аристарх. - Я, пожалуй, зайду, а им некогда…
Ника заметно огорчилась, но особо убиваться не стала - все-таки главной ее добычей был сам Кученог…
Завидев непьющего Панкрата с бокалом шампанского, Ретивой остолбенел, а когда наконец пришел в себя, то обнаружил, что в его левой, свободной от пистолета руке тожешипит и пенится неведомо как и откуда возникший бокал. Колдовство - да и только!.. Но колдовством это быть никак не могло - с «Красными херувимами» подобные штучки непроходят…
Хотя, если вдуматься, бесцеремонность и напористость мало чем отличаются от колдовства: результаты и в том, и в другом случае - те же самые…
- Ты насчет домового выяснил?.. - с недоумением спросил Аристарх.
Панкрат хотел ответить, но, разумеется, не успел.
- Ой, домовые!.. - Ника звучно ударила в ладоши. - Это такие лапушки! Такие пушистые, нежные!.. Погодите, не пейте!
Она вновь поставила свой бокал и выскочила в прихожую. Террористы переглянулись. Слышно было, как Ника взбирается на табуретку и распахивает настежь створки антресолей. Затем раздалось обиженное восклицание - и вскоре художница, надув губки, вновь появилась в комнате.
- Сбежал… - капризно пожаловалась она.
- Дымчатый? - отрывисто спросил Аристарх, также ставя бокал на стол и вынимая из заднего кармана знакомую читателю серебряную масленку.
Панкрат не сказал ничего - лишь подобрался по-волчьи.
- Дымчатый… - В огромных по-детски глазах Ники уже стояли слезы. - Пушистый…
- Спокойно… - сказал Аристарх. - Никуда он отсюда не денется. Сейчас быстренько все окропим - сам выскочит…
Он поднял масленку, но тут последовал акустический удар такой силы, что Ретивой пошатнулся и едва устоял на ногах, а приподнявшийся Панкрат снова упал в кресло. Изданный Никой вопль по частоте был близок к ультразвуку.
- С ума сошел?.. - крикнула она, возвращаясь в слышимую часть спектра. - Водой!.. Акварели потекут!..
- Да она святая… - пробормотал смущенный Аристарх.
- А от святой, думаешь, не потекут?.. Убери фляжку! Все! Пока я не выпью с Кученогом на брудершафт, никаких домовых!
Панкрат бросил отчаянный взгляд на Аристарха, но тот лишь беспомощно приподнял брови. Сам он уже в подобной переделке побывал месяца полтора назад…
Глава подполья и свободная художница переплели руки с бокалами и пригубили благородную лозу Чумахлы. Непривычный к вину Панкрат поперхнулся, но Ника так сверкнула на него глазами, что пришлось пить до дна. И только было собрался бедняга Кученог перевести дух, как его кривоватый рот оказался наглухо опечатан жаркими губами хозяйки.
Глядя на них, Аристарх Ретивой крякнул и залпом осушил свой бокал…
И никто, естественно, не услышал стремительного проворота ключа и звука распахнувшейся входной двери.
- Не двигаться! - страшно скомандовал железный мужской голос, и все, вздрогнув, обернулись. - Отпусти ее!..
В проеме, чуть просев в коленях и слегка откинувшись назад, стоял и целился во всех сразу из одного пистолета подполковник контрразведки Николай Выверзнев. Надо полагать, поднимаясь по лестнице, он услышал вопль и тоже истолковал его в меру своей профессиональной испорченности… Странный, ей-богу, народ эти мужчины!.. Можно подумать, Николая только сегодня угораздило познакомиться с Никой! Нашел, понимаешь, кого спасать!..
Наконец Выверзнев всмотрелся - и чуть не плюнул.
- М-милая… - с бесконечным терпением в голосе молвил он, нехотя пряча пистолет. - Когда-нибудь я тебя застрелю.
- Песик! - взвизгнула Ника, кидаясь на шею Выверзневу. - Противный песик!.. Почему ты не предупредил, что Кученог придет сегодня?..
Николай попытался освободиться из объятий, но это было все равно что откреплять пластырь, прилепленный к волосатой мужской груди. Назревала разборка. Лелея мечту отдалиться от Ники, Выверзнев тем не менее ревновал ее ко всем знакомым. Кстати, ситуация довольно распространенная…
- И ведь на кого променяла… - процедил он, испепеляя Панкрата презрительным взором.
Действительно, выглядел Кученог неважно. Глазенки у него разъехались окончательно, а на кривоватом лице террориста обозначилась бессмысленная шалая улыбка. Трудно было даже поверить, что это именно им стращают баклужинскую ребятню, когда та отказывается кушать тюрю…
- Ты - мавр!.. - восхищенно ахнула Ника, отстраняясь и словно бы увидев Николая впервые. - Боже, какой ревнивый!.. Я боюсь тебя…
Наглая ложь! Тем не менее разборка, не успевши расцвести, увяла на корню. Подполковник пораздувал ноздри, поворочал глазами - и наконец принял предложенный ему бокал шампанского. Все равно податься было некуда…
Возникает вопрос: ну, подпольщики - ладно, подпольщики - люди наивные, оторванные от жизни, им главное - идея, но Выверзнев-то, Выверзнев! Человек практического ума, напрочь лишенный каких-либо иллюзий! Как объяснить его беспомощность - и перед кем?.. Перед Никой Невыразиновой, которая, судя по заезженности словесных оборотов, никогда интеллектом не блистала!..
Давайте разберемся… Принято считать, что в равном споре обычно побеждает тот, кто умнее. Бред собачий!.. Во-первых, глупый всегда уверен в собственной правоте, в то время как умный вечно в ней сомневается. Кроме того, умный понимает доводы противника, а глупый - нет, хоть расколись… А если вдобавок вспомнить, что дуракам еще и везет, то кто же, спрашивается, из них двоих должен выйти победителем?



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 [ 60 ] 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.