Чтение 79–й страницы книги ~После нас

На широкоскулом юном лице Лады оттиснулась гадливость.

- Была секретаршей в «Кинике». Теперь вот на четвереньки стала, дура старая! И, главное, врет повсюду, будто папа ее втихаря натаскивал. Уж не знаю, что у них там было… Ой, какой кошмар! Спина-то, спина!.. Поленом бы разок огреть…

- А кто хозяин?

- Рогдай Сергеевич. Директор… Хотя вообще-то сейчас там Гарик заправляет, а Рогдай - так, для виду… Жалко старичка. Совсем спивается…

- Она что, в «Кинике» служит? - ужаснулась Ия.

- Да куда там, в «Кинике»! Я же говорю: на дому у Рогдая Сергеевича… Кто бы ее в фирму принял - с таким дефектом!

- А вы, Лада, я так думаю, в Госпитомнике учитесь? Девушка погрустнела.

- Нет, - сказала она. - В педагогический поступаю. Он почему-то не хотел, чтобы я шла по его стопам… Буду детишек натаскивать…

Тем временем парочка перед фонтаном повернулась и двинулась прочь. Стало особенно заметно, что постав задних конечностей у бывшей секретарши и впрямь оставляет желать лучшего.

- Вах! - послышалось вдруг. - Кого я вижу! Лада?..

Хрипловатый гортанный голос принадлежал кудлатому игроку в нарды, тому самому, что вместе с тщедушным бровастым приятелем прошел недавно мимо обнаженной красавицы, не удостоив ее вниманием, будто и не кавказец.

При виде оккупировавших скамейку отставников Лада завизжала и запрыгала по-ребячьи. Спохватившись, обернулась.

- Это друзья отца, - виновато объяснила она. - Всего вам доброго, Ия…

Они попрощались - и девушка устремилась к скамейке. Пошли лобызания, возгласы:

- Совсем взрослая!… А как там мама? Держится?..

Постояв немного, нудипедалка вернулась к памятнику. Еще раз всмотрелась в отрешенно-пристальное бронзовое лицо. Как странно! Она знала его живым.

Со звуком, с каким обычно собака грызет мосол, проклацали копыта прогулочной лошадки. Спугнув расположившуюся на асфальте стайку голубей, к фонтану подлетела на четырех роликовых коньках рыжая девчушка. В последний момент вскинулась в вертикальное положение, затем присела на мраморный приступочек и, с помощью зубов расшнуровав верхнюю пару каталок, принялась за нижнюю.

- Договорились, короче! - крикнула она кому-то. - В два часа здесь, у Ратмира!

В яркой весенней листве бесчинствовали скворцы.

2002-2003

ПОРТРЕТ КУДЕСНИКА В ЮНОСТИ

Для всех истинных любителей отечественной иронической фантастики Евгений Лукин - примерно то же, что Марк Твен или Михаил Зощенко - для любителей иронической прозы вообще. Потому что это - имя автора, таланту которого, безупречно яркому и оригинальному, подвластны практически ЛЮБЫЕ повороты (и навороты) в непростом сочетании фантастики и юмора - от искрометных притч до едких, почти циничных рассказов, от великолепной сказовой прозы, обыгрывающей издавна любимый российским народом канон«кухонной байки», - до безжалостного социального сарказма. Перед вами - новый сборник Евгения Лукина. Сборник произведений равно блестящих и очень по-разному СМЕШНЫХ!

Глушилка

Игорю Шохину, колдуну и чертвертологу

А вы на земле проживёте,

Как черви слепые живут:

Ни сказок о вас не расскажут,

Ни песен о вас не споют!Максим Горький

И тут я включаю свой аппарат! Они в страхе, в ужасе, как перепуганные овцы!Рэй Брэдбери

- Вот такая ты падла… - ворчливо упрекнул заказчика старый колдун Ефрем Нехорошев, выслушав до конца его горестную историю. - Не любишь, значит, когда народ душой отдыхает?

Выходя из запоя, он всегда бывал грубоват в общении, но хамил настолько добродушно, что на него почти не обижались.

А тут попался такой клиент - спичку не поднеси. Дёрганый, руки бессмысленно перепархивают с места на место, острый кадык выставлен жертвенно и вызывающе, как у гугенота в канун Варфоломеевской ночи: нате, режьте!

- Я, между прочим, тоже народ! - завёлся он с полоборота. - И еще неизвестно, кого больше: таких, как я, или…

Чародей взгоготнул.

- Больше, меньше… - лениво молвил он. - Кто громче - тот и народ, понял?

Гость стиснул зубы. Скулы и впалые бледные щёки его пошли пятнами. На мгновение показалось даже, что встанет сейчас и хлопнет дверью.

Не встал. Сдержался.

- Ладно! - бросил он. - Будь по-вашему. Такая я падла… Но в принципе-то их заткнуть можно вообще?

- Да можно… - хмуро отозвался ведун, чувствуя, что не отвяжется клиент, ох, не отвяжется. А бить кудесы с похмелья Нехорошев страсть как не любил. - Всё можно… Почему ж нельзя? Наложу на тебя заклятие…

- На меня?!

- Ну не на себя же! Чик-пок - и все дела. И не будешь ты их больше слышать…

Пару секунд посетитель пребывал в оцепенении.

- Ну нет, - сказал он наконец. - Я зачем дачу покупал? Чтобы в мёртвой тишине сидеть?.. А скворцы? А лягушки?.. Опять же: здороваться надо, если сосед окликнет…

- Так я ж тебя не совсем оглушу… - поморщившись, успокоил кудесник. - Лягушек будешь слышать, скворцов… соседей… если поздороваются…

Заказчик метнул быстрый недоверчивый взгляд на колдуна и погрузился в тревожное раздумье.

- Хм… Я-то думал, вы на других заклятие наложите… - с сомнением пробормотал он. - Или уж сразу на всю территорию…

- На территорию - дорогонько станет, - заметил старый чудодей.

Помолчали, соображая. На мониторе, свесив сонную морду на пыльный, слепой, чуть ли не паутиной подёрнутый экран, распростёрся лохматый котяра, но не чёрный, как можно было бы предположить, а белый с серыми пятнами. Зверюга, видимо, линял, потому что ковёр в захламлённой комнатёнке чародея являл собой подобие плохо убранного хлопкового поля.

- Одного не понимаю, - пожаловался клиент. - Зачем они с собой динамики на природу тащат? Неужели в городе не наслушались? С соседями тоже повезло… Справа Дмитро Карабастов, слева Валерка Прокопьев, а дачные участки узенькие, ленточками нарезанные, чтобы у каждого выход к озеру был…

Хозяин комнатёнки делал вид, что слушает, даже временами кивал с сочувствием, сам же прикидывал, как бы это ему схитрить и обойтись каким-нибудь колдовством подешевле да попроще, чтобы особо мозги не напрягать. Муторно было Ефрему, маятно. А на порог заказчику тоже не укажешь - примета плохая.

- И вот как врубят они с двух сторон!.. - простонал клиент.

Кот на мониторе со скукой раззявил розовую пасть и, потянувшись, извернулся до кончика хвоста. Клиентов он видывал всяких.

- Ну хорошо, не можешь ты без грохота в ушах, - с надрывом продолжал гость. - Ну и купи себе дебильник с наушниками! Но зачем же всю округу-то глушить?..

При слове «глушить» старый чародей встрепенулся, мутные глазёнки вспыхнули. Стало быть, осенило.

- Во! - вскричал он. - Точно! Поди купи дебильник… простенький, без наворотов…

- Вы что, издеваетесь?! - Клиент всё-таки вскочил.

- Ты знай слушай! Луна сейчас в первой четверти, так? Выйдешь сегодня из дому ровно в полночь, дебильник держи за пазухой. И следи, чтобы месяц всё время был за левым плечом. Потом поплюй на четыре стороны и проводки с наушничками, слышь, пооборви… Прям под корешок, не стесняясь. Только смотри не вздумай выбросить - я из них потом на дебильнике наузы навяжу, понял?

- Что-что навяжете?

- Наузы. Узлы такие с наговором… И начнёт он у тебя работать как глушилка. Дёшево и сердито! Гектар покроет запросто, а тебе ведь больше и не надо, верно? Сколько у тебя там участок? Соток шесть?..

Высадившись из дребезжащего разболтанного автобусика на конечной остановке «Хуливы хутора», Егор Надточий обогнул селение и двинулся дубравой в направлении дачного посёлка. Кончался апрель. С корявых веток в изобилии свисали светло-зелёные червячки на взблёскивающих исчезающе-тонких шелковинках, и Егору то и дело приходилось между ними лавировать.

Он шёл, не пряча язвительной улыбки, и время от времени оглаживал глубокий карман шорт, где таился зачарованный дебильник с наузами из проводков. Проще говоря, глушилка. Постановщик помех. Нужды в нем пока не было: ни приёмника окрест, ни телевизора. Обирая сухие веточки, сердито потявкивал невидимый дятел - надо полагать, не та личинка пошла. Справа в промежутках между стволами пошевеливала серым расплавом листвы осиновая роща, слева синело небо да пучилось плотное белокочанное облако.

«Ох, попрыгаете вы у меня, господа… - предвкушал Егор, проныривая под очередным светло-зелёным червячком. - Ох и попрыгаете…»

Прямо по курсу воссияли заливные луга, и тут же, отразившись от водной глади, ясный женский голос из отдалённого динамика ликующе объявил: «А теперь в исполнении казачьего хора послушайте песню на слова поэта Гийома Аполлинера "Под мостом Мирабо тихо Сена текёть…"

Впереди заголосили, задишканили - с гиканьем, топотом и присвистом. Егор содрогнулся.

Вскоре показались первые дачи. Аудиодуэль Карабастова и Прокопьева была слышна издали. От взрывов тяжелого рока вдребезги разлетался среброголосый хор мальчиковиз неблагополучных семей, а на противоположном конце посёлка кто-то оглушительно пел навзрыд «Очи чёрные», причем врал, как даже цыган не соврёт, продавая лошадь.

Пожалуй, пора… Егор достал дебильник и развернул бумажку, на которой вдохновенно всклокоченным почерком старого чародея Ефрема Нехорошева начертан был текст пускового заговора. Старательно произнёс всё до последнего словечка - и с выражением крайнего злорадства на остром, как штевень, лице утопил помеченную магическим крестиком кнопку.

Не подведи, колдун, сделай милость…

И колдун не подвёл. Уже в следующий миг все динамики в округе разразились по волшебству мерзким прерывистым воем. Будь Егор Надточий постарше лет этак на пятьдесят, он бы, конечно, узнал это беспощадное тупое взрёвывание, сквозь которое с переменным успехом пытались когда-то пробиться «Голос Америки», «Свобода» и прочие вражьи радиостанции, призванные сеять сомнения в честных и простых сердцах советских граждан.

- Ну, посмотрим, посмотрим, надолго ли вас хватит… - глумливо молвил Егор, отправляя глушилку в карман шорт.

Насмерть перепуганная жуткими звуками, от которых, казалось, вибрировал уже весь посёлок, метнулась с истошным карканьем встрёпанная ворона, но дачники - народ упрямый - всё никак не могли поверить, что это всерьёз и надолго.

Ничего-ничего. Ещё минут пять-десять - и кинутся они, родимые, в город - чинить аппаратуру. А в городе им скажут: в чём проблема-то? Всё исправно, всё работает…

За штакетником, опершись натруженными руками на бульбу штыковой лопаты, высился Дмитро Карабастов и с тяжким недоумением слушал завывания, рвущиеся из утробы стоящего перед ним на табуретке радиоприёмника.

- Здорово, сосед! - осторожно окликнул Егор.

Дмитро покосился на него из-под насупленной брови.

- Здорово, здорово… - мрачно отозвался он, после чего вновь озадаченно уставился на бесноватый приёмник. - Что хотят, то творят! Ты такое когда-нибудь слышал?

Думая лишь о том, как бы нечаянно себя не выдать, Егор Надточий приподнял плечи и испуганно затряс головой.

- Нет, не понимаю я современной музыки, - удручённо признался Дмитро. - Раньше какие песни были! Раздольные, задушевные… А это что такое? Ни слов, ни мелодии - рёв один…

Покряхтел и, безнадёжно махнув рукой, прибавил громкость.

Астральная история

Мечтал, астрал и… забыл.Борис Завгородний

Утро последней субботы каждого месяца старый колдун Ефрем Нехорошев встречал в неизменно дурном настроении, а с обеда, по обыкновению, уходил в запой. Колдуны вообще не любят работать за спасибо, и не потому что жадные. Просто заклинания даром не действуют - хоть копеечку, а заплати. Однако с властями тоже не поспоришь: согласнозакону о благотворительности, четыре часа в пользу неимущих велено отдавать безвозмездно.

- Много их там? - недружелюбно осведомился Ефрем, усаживаясь на выкаченную в середину комнаты замшелую плаху. Можно было, конечно, обойтись и простой табуреткой, но плаха производила на ходоков очень сильное впечатление. По легенде, на ней четвертовали когда-то известного баклужинского звездомола и суеплёта Рафлю, стрелявшегоиз пищали по чудотворному образу. - Ну-ка, глянь поди…

Тот, к кому обращались - рослый плечистый юноша с лицом, дышавшим суровой уголовной красотой, - приоткрыл дверь и выглянул в прихожую.

- Как всегда, - сухо известил он. - Битком.

Звали юношу Глеб Портнягин. Месяц назад старый чародей приметил его на проспекте, где тот продавал астральные мечи, точнее - рукоятки от них, поскольку само-то лезвие хрен увидишь и хрен ощупаешь. Вместо сертификата юный прощелыга нагло предъявил справку о досрочном освобождении, но, узнав, что перед ним сам Ефрем Нехорошев, оробел, исполнился уважения, а через пару дней пришёл проситься в ученики.

- Битком - это плохо… - вздохнул колдун. - Ну ладно, запускай по одному.

Первый ходок нисколько не походил на неимущего.

- Мне тут типа акции хотели впарить… - начал было он.

- Читать умеешь? - холодно прервал его Ефрем.

- Не понял…

- Ну, выйди прочти, что на двери написано…

Тот заморгал, но подчинился.

- «Деловых, политических и мелкобытовых вопросов не задавать…» - с запинкой доложил он, вернувшись. - А какие ж тогда задавать?

- О высоком о чём-нибудь… о вечном…

При мысли о вечном посетителя прошибла такая оторопь, что надбровья наехали на глаза, а нижняя губа отвисла самым кретиническим образом. Казалось, лицо его проваливается в глубь веков: неандерталец - питекантроп - австралопитек… Нечеловеческим усилием он заставил себя встряхнуться, вновь обретя более или менее современные черты.

- А-а… типа подумать можно?

- Это запросто… Только за дверью. Следующий!

Следующий, пожалуй, был и впрямь неимущ: дико растущая борода, сандалии на босу немыту ногу, жёваные брючата, неглаженная рубаха навыпуск. Жена ушла, с работы выгнали, пенсии не предвидится. Малый джентльменский набор.

- Будет ли разгадана тайна этрусской письменности? - с трепетом осведомился он.

- Нет.

Поражённый категоричностью ответа ходок вздернул всклокоченную бороду и недоверчиво воззрился на кудесника.

- Не было у них письменности, - вынужден был пояснить тот. - Стыдились они этого, стеснялись… Народы-то вокруг грамотные, культурные! Ну вот и писали твои этруски белиберду всякую греческими буквами: дескать, тоже, мол, не лыком шиты… Ещё вопросы есть?.. Давай следующего, Глеб…

И пока рослый ученик чародея, придерживая за плечи, выпроваживал ошарашенного любителя криптоистории, сам чародей с тоской покосился в угол, где под связками сохнущих дурманных трав таился початый ящик водки.

- Я насчёт Тунгусского метеорита… - испуганно предупредил розоволикий лысеющий блондинчик.

- Понято, - кивнул Ефрем. - Значит, так… В латиноамериканской пустыне Наска выложены из камней рисунки… причём такие огромные, что смотреть нужно с самолета… или, скажем, с орбиты…

- Простите, а при чём тут…

- Ты не перебивай, ты слушай… Рисунки эти на самом деле мишени. Тунгусский метеорит - промах. Сейчас перезаряжают… Следующий!

Тут в прихожей случилась некая суматоха, давка, толкотня - и дверь распахнулась, явив в проеме того самого посетителя, которому типа хотели акции впарить. Надумал, значит…

- В чём смысл жизни? - выпалил он с порога.

- Чьей?

- Моей!

- Отсутствует. Следующий…

В установленные законом четыре часа, конечно же, не уложились. Заветных вопросов у населения за месяц накопилось с избытком.

- Всё, что ли? - обессиленно спросил Ефрем. - Глянь, никого больше не осталось?

В распахнутую настежь форточку дышал горячим ртом баклужинский июль. Лопасти напольного вентилятора секли воздух с сабельным свистом. Мотор у вентилятора сгорел года два назад, шнур был вырван под корень, так что теперь устройство приводилось в действие зациклившимся барабашкой. Или, как ещё принято говорить, вечным двигателем первого рода.

Услышав, что ходоки закончились, старый колдун кряхтя поднялся с плахи и пересел на стоящий у стола табурет.

- Да ладно тебе! - сказал он с досадой Глебу, тут же повалившему исторический древесный обрубок с целью откатить его на место. - Водки лучше налей…

Сделав вид, что не расслышал, юноша доставил плаху в дальний угол, где снова воздвиг её на пол.

- Оглох? - Кудесник повысил голос.

- Может, не надо, а, Ефрем? - отважился ученик.

Старый колдун Ефрем Нехорошев нахохлился, засопел.

- «Не надо…», - ворчливо передразнил он. - А как иначе-то? Думаешь, легко всё ведать? Вот погоди, узнаешь с моё - тоже запьёшь…

Бормоча что-то камерное, юноша в сердцах смёл пучки нечай-травы на пол и переставил початый ящик к ногам учителя. Колдун извлёк бутылку, подбросил на ладошке, звучно её, родимую, чмокнул и со стуком поставил перед собой.

- Кто-то меня сегодня обещал в астрал взять… - тихонько напомнил Глеб.

- Оно тебе интересно? - со скукой осведомился чародей.

- А то!

- Это поначалу, - утешил колдун, протягивая руку к зелью. - Надоест еще…

Необходимо было что-то предпринять. Если свинтит первую пробку - потом уже не остановишь.

- Ефрем, - помявшись, решился Глеб. - А ведь тебя никто за язык не тянул…

Готовая сомкнуться на горлышке пятерня застыла и медленно опустилась на стол. Кудесник изумлённо обернулся к своему досрочно освобождённому ученичку, но, встретив непреклонный, исполненный правоты взгляд, расстроился и обмяк.

- Ну не падла ли ты после этого?.. - вопросил он плаксиво.

- Нет, - жёстко отвечал ему Глеб Портнягин. - Не падла. Взялся учить - учи.

Покинуть свою материальную оболочку для старого колдуна Ефрема Нехорошева было раз плюнуть. Сказывалась многолетняя практика - астральное тело выскакивало из физического, как смазанное. Зависнув над столом, оно с тоской покосилось на невскрытую бутылку водки и с нетерпеливым видом принялось поджидать Глеба, которому с непривычки приходилось туго. Накатывал страх, имели место эффекты проваливания и скручивания, а также обычный в таких случаях крупноразмашистый тремор.

Наконец колдуну это надоело, и он просто вынул ученика из тела, взявши за руку. Астральная сущность, естественно, потащила за собой эфирную и ментальную, так что пришлось их отцеплять и заталкивать обратно. Учи Ефрем Нехорошев детишек плавать, он бы просто спихивал их в бассейн.

Ошеломлённый внезапным да еще и насильственным переходом в иную реальность Глеб расплылся было серебристым облачком, но тут же волевой судорогой собрал себя воедино, после чего уставился во все астральные глаза на собственное тело, простёртое под ним на половичке.

Захламлённая комнатёнка чародея преобразилась: разбросанные как попало предметы заняли предназначенные им места, некоторые исчезли вовсе, а в лопастях вентилятора стал различим зыбкий от проворства барабашка, упоённо пытающийся поймать себя за пятку. Над исторической плахой, подъедая отрицательную энергию, красиво роились угланчики. Из-под койки угрюмо выглядывала учёная хыка, натасканная на непрошеных посетителей.

Внимание Глеба привлек затаившийся у мышиной норки лохматый полупрозрачный котяра. Удивившись, ученик чародея обернулся и обнаружил, что сам Калиостро (так звали кота) преспокойно дрыхнет на пыльном мониторе. Стало быть, охотилась только его астральная сущность, надеясь, очевидно, что душа какой-нибудь придремавшей мышки тоже рискнёт выйти на прогулку.

- Ну и как оно? - отдался в сознании Глеба звучный, отдалённо знакомый голос.

Тут только догадался он взглянуть на учителя и увидел, что за руку его держит отнюдь не старик, а почти ровесник - парень лет двадцати двух с насмешливым, ладно вылепленным лицом. Разумеется, Глеб знал, что сильные души не стареют, но одно дело знать - другое убедиться воочию.

Далее произошло нечто и вовсе странное. Две устрашающих размеров амёбы (а может, и медузы), возникшие вдруг за плечом помолодевшего Ефрема, стремительно обрели человекообразность и тоже взялись за руки. Колдун оглянулся.

- Брысь! - прицыкнул он - и призраки сгинули.