Чтение 59–й страницы книги ~После нас

- Выключи, - буркнул генерал.

Подполковник пожал плечами и выключил. Генерал хмурился, оглаживая старый шрам на запястье - явно след от собачьих челюстей. («Овчарка? - машинально прикинул Николай. - Нет, скорее мастиф…») Оконные стекла заныли, грозя лопнуть… Опять эта палубная авиация!.. Ну вот какого лешего они болтаются над Баклужино?.. Здесь-то им чего разведывать?..

- Отморозок… - нехотя проговорил наконец Лютый. - Отморозком был, отморозком остался. Укусил вот тогда… при задержании…

- Я не о том, - сказал Николай. - Чего от него ждать?

- Ничего хорошего… - Лютый вздохнул. - Тогда ничего хорошего, а уж теперь… Кстати, не вздумай перевербовывать! И сам тоже гляди… не перевербуйся… Ну, чего смотришь? Нет нам смысла перевербовываться, Коля. Нету…

Стекла продолжали ныть.

- Знать бы точно, зачем его сюда Порфирий наладил… - как бы не услышав последних слов шефа, промолвил Николай. - Запросили агентуру в Лыцке - молчит пока…

Генерал с интересом повернул голову:

- Думаешь, Порфирий все это затеял?

- Ну, не сам же Африкан, в конце-то концов! Если бы сам - хрен бы он здесь такие чудеса творил!.. Его бы тогда в шесть секунд из Политбюро вышибли и статуса лишили… Там ведь с этим строго: дисциплина, иерархия…

- Да, верно… - подумав, согласился Лютый. - Ну так что делать-то будем?

Подполковник уныло шевельнул высокой бровью.

- Усилю сегодня засаду… в краеведческом… Пожалуй, Павлика с Сашком подошлю. Какие-никакие, а все-таки колдуны, ясновидцы… Старые связи проверю… Хотя подполье-то давно уже на нас работает, чего там проверять? - Внезапно Николай замолчал и с любопытством поглядел на генерала. - Слушай, Толь Толич… А ты чего так испугался, когда я сказал, что он босой?..

- Ч-черт его знает… - помявшись, признался генерал. - Шел-шел в ботинках - и вдруг разулся… Аж не по себе стало!.. До сих пор вон мурашки бегают…

Как бы стряхивая наваждение, мотнул головой и в тревожной задумчивости направился к выходу. Уже ступив на порог, обернулся. В желтоватых глазах генерала Николай увидел искреннее и какое-то совершенно детское недоумение.

- И ты ж ведь смотри, как все странно выходит!.. - то ли подивился, то ли посетовал шеф. - Ну а если б я, скажем, тогда на складе не Африкана, а Глеба дубинкой огрел?.. А?.. Хрен бы ведь стал генералом…

Хмыкнул и, озадаченно покачивая жесткими проволочными сединами, вышел из кабинета.

Да, ??? ????? ????????? ??????, ???????, ? ?? ???????… По опыту Николай знал, что, если кого сажаешь правильно, не навешивая лишнего, он тебе потом будет всю жизнь благодарен. А с другой стороны, приди тогда к власти не Глеб, а Никодим (он же Африкан) - ох и припомнили бы кое-кому ту резиновую дубинку… Нет, но каков поворот!.. Оказывается, у бывшего участкового - старые счеты с протопарторгом… Любопытно, любопытно. Толь Толич - мужик злопамятный, укуса наверняка не простил. А тут Африкан переходит границу, представляется возможность расквитаться… И как же ведет себя генерал Лютый? А никак… Спихнул все на подполковника Выверзнева - и устранился… Надеется, что Николай на свой страх и риск попробует убрать Африкана? Ну что ж, надежда - чувство благородное…

А вот с чего это он Невыразинову приплел? Как всегда, к слову? Да нет, не похоже. «Домового у любовницы прячешь…» Вполне конкретное обвинение… О каком же это он домовом? Уж не о том ли, с которым протопарторг границу переходил?.. Да нет, не может быть!.. Хотя… Если в происходящее, не дай Бог, вмешалась Ника Невыразинова, то жди чего угодно!.. И перед содрогнувшимся Николаем невольно возникло маленькое, как бы чуть приплюснутое лицо Ники. Глаза - размера на два больше, чем следует, высокая шея… Вообще было в ее облике что-то от «тойоты» последней модели: красиво, но непривычно.

Как это ни рискованно, а придется к ней сегодня заглянуть. Но не сейчас. Попозже…

Конечно, в другое время загадочная фраза генерала Лютого заставила бы Николая насторожиться куда сильнее, но дело в том, что астральный микроклимат в помещении резко изменился. Почуяв приближающийся скандал, в кабинет стаями начали сплываться не только страшки, но и угланчики. Однако ссора не состоялась, и вся эта незримая прожорливая мелюзга мигом подъела отрицательные эмоции, нарушив энергетический баланс. Поэтому, оставшись в одиночестве, подполковник Выверзнев еще около получаса пребывал в легкой эйфории, граничащей с полной утратой бдительности…

Насвистывая что-то народное лирическое, он повернулся к компьютеру и вывел на монитор данные по «Красным херувимам». Та-ак… Клим Изузов. Глава фирмы «Дискомфорта». В прошлом - рэкетир. В еще более глубоком прошлом - правая рука Никодима Людского. Не вмешайся вовремя Выверзнев, влепили бы Климу пожизненное зомбирование, и горбатился бы сейчас Клим возле Передвижников в зоне номер три… Далее… Панкрат Кученог. Глава фирмы «Ограбанкъ». В прошлом - то же самое… Ну, на этом вообще клейма негде ставить. Вот с них двоих, как всегда, и начнем…

Существует широко распространенное заблуждение, якобы правоохранительные органы не уничтожают преступность из боязни лишиться работы. Все это, конечно, измышления досужих газетчиков… На самом деле преступность не уничтожают совсем по другой причине. Начнем с того, что искоренить ее до конца просто невозможно, поскольку свято место пусто не бывает. Отправив к стенке или за решетку старых испытанных уголовников, с которыми следователи давно сработались, а кое с кем даже и сдружились, ты тем самым освобождаешь жизненное пространство для подрастающего поколения воров и бандитов. И как оно себя, это поколение, поведет, ты не знаешь, но можно поспорить, что хуже, чем предыдущее… Так какой же смысл менять шило на мыло?

Вот и незабвенный шеф охранки Сергей Васильевич Зубатов в свое время говаривал: не все корчевать - когда и насаждать. Мудрец был, ах мудрец… На то и правоохранительные органы, чтобы вместо бездумного уничтожения преступности беречь ее, культивировать, организовывать, приводить в более или менее цивилизованный вид. Организация - великое дело… В конце концов, что такое государство, как не наиболее организованная и многочисленная преступная группировка?..

Так (или приблизительно так) благодушно размышляя между делом, Николай Выверзнев почти уже составил план оперативных мероприятий на сегодняшнюю ночь, когда его отвлек внутренний телефон.

- Николай Саныч? - подобострастно осведомились на том конце провода.

- Слушаю… - рассеянно отозвался он.

- Капитан Коцолапов. Уголовный розыск Баклужино…

- Слушаю, - повторил Николай.

- Тут воришка пришел с повинной. Явно по вашей части…

- Воришка?.. Хм… Ладно, ведите…

Подполковник Выверзнев, недоумевая, положил трубку. «По вашей части…» Этак они скоро бомжей к нему таскать начнут.

Уголовный розыск и контрразведка располагались в одном и том же здании, но в противоположных крыльях. Вскоре в дверь вежливо постучали и, получив разрешение, ввелираскаявшегося преступника. Был он жалок с виду и сильно хромал на правую ногу, касаясь пола лишь кончиками пальцев. Поврежденная ступня - спеленута грязной тряпицей. В отнесенной как можно дальше руке жулик нес за шнурки высокие ботинки солдатского образца. Обширная мордень сопровождающего милиционера была как-то слишком уж насуплена и странно подергивалась, точно владелец ее из последних сил удерживался от зычного утробного гогота.

- Садитесь, - сухо сказал Николай, указав подбородком на стул.

Воришка бережно, с опаской поставил ботинки на пол и неловко сел. Всхлипнул - и принялся разматывать тряпицу. Размотав, поднял босую ногу - пяткой к подполковнику. Тот сначала не понял, подумал - опухоль какая-то хитрая, сильно запущенная… Потом наконец дошло.

- Йо-о… - только и смог вымолвить Николай. - Слышь, мужик… Да где ж это тебя так угораздило?..

- На двадцать пятом километре… - размазывая слезы по небритым щекам, простонал несчастный. - Смотрю: сидит прямо на обочине, отдыхает, к столбу привалился… Ботинки рядом стоят… Ну я их и…

Дальнейшее потонуло в рыданиях. Выверзнев встал из-за стола и подал пострадавшему воды.

- Ну-ка, покажи еще раз… - хмуро приказал он, забрав пустой стакан. Брезгливо осмотрел поднятую пятку. - Й-эх… Да не суй под нос!.. Ну а как он выглядел-то? Тот, у кого ты ботинки стянул…

Злобно скривясь, воришка смотрел на подполковника сквозь стремительно просыхающие слезы:

- А как еще может Африкан выглядеть?.. Ряса, орден…

- Стоп! Так ты что, знал, у кого крадешь?!

Воришка скривился пуще прежнего:

- Ага, знал! Кабы знал, я б к нему и близко не подошел!

- А с чего взял, что это вообще Африкан?

- Ну а кто же?.. - Он снова всхлипнул. - Кто у нас еще такое сможет?.. Увидел: нет ботинок - взял и сказанул… со зла!.. А я, главное, обулся, Дурак, на радостях, иду себе… Чуть не помер, пока расшнуровал…

Выверзнев метнул строгий взор на взгоготнувшего все-таки милиционера и вернулся за стол.

- Расколдуйте… - сдавленно попросил незадачливый воришка. Ногу он держал на весу, перехватив ее под коленкой обеими руками.

Николай усмехнулся - не без злорадства.

- А вот раньше надо было думать - когда правонарушение совершал! - назидательно молвил он. - Тут тебе не то что контрразведка, вся Лига Колдунов - и та не поможет… Это ж не сглаз, это чудо… Вот погоди, поймаем Африкана…

Калека тихонько завыл. Он явно не верил во всемогущество баклужинской контрразведки. Николай, морщась, набрал номер и попросил зайти Павлика. Положил трубку и снова поглядел на воришку - на этот раз с нездоровым любопытством.

- Слышь, мужик… - позвал он, понизив голос. - А у тебя как? Вырос или просто на другое место перескочил?..

- Вырос… - плаксиво отвечал несчастный. - Мой-то - на месте… Вот…

И он с готовностью взялся за ширинку.

- Не надо, - поспешно сказал подполковник. - Верю…

Сдав Павлику жертву Африкана вместе с ботинками, Николай Выверзнев встал и прошелся по кабинету, задумчиво потирая подбородок. Ну, с обувью, во всяком случае, разобрались… Но каков протопарторг!.. Крут, ох крут!.. Стало быть, одно из двух: либо работать с ним мягко и бережно - так, чтобы, упаси Боже, не обиделся, либо жестко и быстро - так, чтобы ничего не успел…

Глава 8.

ПАНКРАТ КУЧЕНОГ, ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ГОДА, ПОДПОЛЬЩИК

Вывернувшись на проспект с улицы имени Елены Блаватской, по тротуару с гиканьем и свистом ехал казачий строй… Собственно, не ехал, а шел, но фуражки с околышами были заломлены под таким немыслимым углом и сами станичники столь лихо пригарцовывали на ходу, что невольно казалось, будто они хотя и пешие, а все же как бы на лошадях…

Схоронили, стало быть. Есаула…

Панкрат Кученог (тот самый светлый муж, что когда-то вывел за руку протопарторга из темницы) нахмурился, дернул углом рта и, коснувшись кнопки, убавил прозрачность оконного стекла. Казачество он недолюбливал - до сих пор не мог ему простить 1613 год, атамана Неупокой-Каргу и роковой выстрел из пищали по чудотворному образу.

Однако сейчас его занимало другое…

«К-к-кто же я т-такой?.. - мучительно думал Панкрат, заикаясь чисто по привычке. Это случалось с ним каждый раз, когда он пытался мыслить членораздельно, то есть словами. - Т-теневик или в-все-таки п-п… п-подпольщик?..»

Оглянулся через нервное плечо и с неприязнью окинул оком просторный офис. В офисе было прохладно и гулко. Известный террорист (он же эксперт по ксенофинансам) Аристарх Ретивой, развалясь в полукресле, морщил лоб над толстенной книгой.

Почувствовав, что Панкрат на него смотрит, Ретивой поднял округленные малость глаза и, как бы оправдываясь, поцокал ногтем по странице.

- Не, ну крутой Исайя!.. - хрипловато восхитился он. - Пророк в законе, да?.. Ты послушай, какой у него базар - завидки берут… - И далее - напевно, с наслаждением, точно затверживая наизусть: - «Против кого расширяете рот, высовываете язык?..»

Узловатые пальцы его при этом дрогнули и растопырились над книгой. Действительно, произнести такое без распальцовки было просто немыслимо.

«П-переродились… - глядя на Ретивого, с горечью думал Панкрат. - П-партийную к-кассу уже а-общаком н-называем… Ш-штаб-к-кварти-ру - х-хазой…»

Возглавляемая им фирма «Ограбанкъ» являлась официальным прикрытием террористической организации «Красные херувимы», одним из лидеров которой опять-таки был он, Панкрат Кученог. Проблема же заключалась в том, что в последнее время глава боевиков напрочь перестал различать, когда он действует по идейным соображениям, а когдапо рыночным… Это ведь только нам, жалким обывателям, все равно, с какой целью нас берут в заложники: обменять ли на томящегося в заключении пламенного революционера, или же так - для выкупа… По узости нашего мышления мы даже не в силах уразуметь, в чем, собственно, состоит разница между политическим деянием и уголовным, тем более что их и впрямь легко спутать…

Но мы-то - обыватели, а он-то - Панкрат Кученог…

Должно быть, волосатый отступник Виталя в самом деле не читал газет и не смотрел телевизор - иначе бы ему было известно, что подполье ни в коем случае не распалось и вполне исправно продолжает поставлять баклужинской и мировой прессе темы для сенсационных материалов.

Да и протопарторг Африкан, выспрашивая Виталю о состоянии дел, видимо, слегка кривил душой. Ну кто поверит, что второе лицо государства знакомится с зарубежными новостями, читая официальный орган Лыцкой Партиархии, им же самим курируемый! Скорее всего беглый чудотворец просто-напросто испытывал Виталю, а заодно и прощупывал настроения народных масс..

Теперь уже мало кто помнит об этом, но изначальной целью организации «Красные херувимы» являлся отнюдь не террор, а вполне соответствующая букве закона пропаганда революционной активности в рамках истинно христианского смирения.

Когда же пришедшие к власти колдуны ни с того ни с сего по нахалке взяли Африкана неподалеку от краеведческого музея и пришили ему попытку похищения чудотворного образа, стало ясно, что одной пропагандой не обойдешься. И убежденный трезвенник Панкрат Кученог вынужден был спровоцировать грандиозную пьянку прямо на службе у своего родного дяди, работавшего тогда (да и сейчас тоже) в Министерстве внутренних дел. Дальнейшее известно из секретного файла, представленного генералом Лютым подполковнику Выверзневу: решетки отверзлись, замки распались… ну и так далее. Одно непонятно: каким образом жгучий брюнет Кученог ухитрился оттиснуться в памяти свидетелей в образе светлого мужа, то есть, по всем признакам, блондина?.. Хотя, с другой стороны, чумахлинский самогон - зелье весьма коварное, так что сотрудники КПЗ запросто могли допиться до полного негатива. На ту же мысль наводят зафиксированные в протоколе угольно-черные голуби на свежеуложенном белом, как кипень, асфальте.

Браконьер Якорь, и раньше выполнявший за умеренную плату кое-какие поручения «Красных херувимов», переправил Африкана на лыцкий берег, а сам Панкрат вернулся в Баклужино, где вместе с Климом Изузовым возглавил осиротевшую организацию. После неслыханно дерзкого побега протопарторга «Красным херувимам», естественно, грозилиповальные аресты. Дяде - тому просто светил трибунал… Но, к удивлению Панкрата, ни арестов, ни чистки рядов МВД так и не последовало. Как выяснилось позже, генералу Лютому очень уж не хотелось обратно - в участковые, и происшествие оформили как чудо, совершенное при отягчающих обстоятельствах. Дело было явно липовое. Чтобы сотворить диво, которое ему шили, Африкану бы потребовалась поддержка по меньшей мере четверти населения Баклужино, в то время как на недавних выборах за него (по официальным данным) проголосовали от силы десять процентов избирателей! Тем не менее Президент Глеб Портнягин помычал, поморщился - и оставил историю без последствий… Вообще такое впечатление, что побег Африкана устраивал всех. Даже членов подполья.

Колдунов Кученог не терпел с отрочества за то, что они его, суки, сглазили. Жутко вспомнить: до двадцати лет ходил и подергивался - дурак дураком. Парни скалились, девки шарахались… Взвыть впору от такой жизни! А попробуй взвой - если заика!.. Спасибо, встретил Африкана - право слово, как заново родился! Подергиваться и заикаться, правда, не перестал, но хотя бы понял, что делать… Мочить их, гадов, до последнего экстрасенса!..

Но Африкан сказал: «Рано…» - чем сильно разочаровал Панкрата. Спорить, однако, не приходилось, рано - так рано. И вот наконец, переправив друга и учителя через Чумахлинку, Кученог почувствовал, что руки у него развязаны…

Все же, оставшись в подполье за главного, он проявил неожиданную зрелость и решил на некоторое время затаиться. Черта с два ему это удалось!.. Вскоре столица была потрясена серией дьявольски рискованных и неизменно удачных покушений на видных членов Лиги Колдунов, причем каждый раз баклужинская пресса нагло заявляла, что ответственность за случившееся взяла-де на себя подпольная организация «Красные херувимы». Нет, Панкрату и самому было бы лестно взять на себя такую ответственность, но совесть-то тоже надо иметь!..

Кученог начал подергиваться и заикаться пуще прежнего… Не отмени сгоряча Лига Колдунов смертную казнь, он бы заподозрил, что генерал Лютый с майором Выверзневым готовы уже своих замочить, лишь бы подвести его, Панкрата, под расстрельную статью. А покушения продолжались - одно удачнее другого… Наконец главному подпольщику надоела вся эта загадочная чертовщина, и он тоже решил вступить в игру. Первым от руки боевиков из организации «Красные херувимы» пал чародей Игнат Фастунов, спикер Парламента, близкий друг Президента. Поливальная машина, заправленная под завязку святой водой, окатила «мерседес» Игната прямо на проспекте Нострадамуса, затем откинулись крышки канализационных люков - и четверо террористов изорвали беспомощного колдуна в клочья автоматными очередями. Пули были - из-под семи икон и с крестообразным пропилом.

Следующей жертвой подпольщиков должен был стать сам Глеб Портнягин, но тут на конспиративную квартиру Панкрата заявилась баклужинская контрразведка в лице одинокого и безоружного майора Выверзнева. Сдержанно поблагодарив главу подполья за помощь, тот попросил вскрыть три изъятых у него конверта и, если можно, развязать руки. В одном из конвертов оказалась крупная сумма в долларах (за устранение Игната Фастунова), в другом - сумма поменьше (за согласие публично принять на себя предыдущие покушения), в третьем - аванс.

Первым побуждением Панкрата было всадить в провокатора всю обойму, но некий внутренний голос (возможно, болтунец) тихо и внятно напомнил ему о скудном состоянии партийной кассы. Кученог подергался еще немного, после чего спрятал пистолет и велел развязать мерзавца.

Нимало не смущаясь, гость размял запястья и вежливо осведомился о дальнейших его, Панкрата, планах. Предполагая застрелить шантажиста сразу после окончания беседы, Кученог с легким сердцем сообщил ему про Глеба Портнягина. Майор понимающе наклонил голову и в мягкой учтивой форме предложил несколько иной план действий. Портнягина пока трогать не стоит, Портнягин - заказчик… А вот как насчет списка из конверта номер три? Обратите внимание: все как на подбор прожженные чародеи, нигроманты, дьяволисты… Может быть, их сначала? Платим, как видите, хорошо…

- Н-н-н… Н-на… - подергиваясь, сказал изумленный Панкрат. - Х-х… Н-на хрена?..

Выверзнев терпеливо дослушал вопрос и вкратце обрисовал обстановку. В Лиге Колдунов, изволите ли видеть, два крыла. И если правое исповедует белую магию, то левое явно тяготеет к черной. Нуте-с, стало быть, между этими-то двумя крыльями и разворачивается вся борьба. Президент, как известно, белый маг и дьяволизма на вздым не любит. Недавно вот издал Указ о непередаче души в чужие руки. Естественно, что черные тут же возмутились, закричали о подрыве экономики… «Души оптом» - слышали про такую фирму? На каждом перекрестке их перекупщики с плакатиками стоят: «Куплю душу, орден, часы в желтом корпусе». Чистый грабеж населения - за бесценок ведь скупают… А Указ это дело подсекает под корень… Так что в Парламенте сейчас раскол… И либо правые - левых, либо левые - правых… А вы - все-таки подполье… Кому ж, как не вам, вмешаться-то!.. Нет, мы, конечно, можем и сами, но…

Тут беседу пришлось прервать, поскольку Панкрата накрыло эпилептическим припадком. Впервые в жизни. Кученог не был силен в диалектике, поэтому ему просто никогда не приходило в голову, что чем ближе родственные души, тем сильней они друг друга ненавидят. Примирить их может лишь наличие общего врага. Будь Панкрат чуть наблюдательнее, он бы вывел эту истину самостоятельно, причем на чисто бытовом материале.

Почему, скажем, молодые супруги столь редко уживаются под отчим кровом? Зачем воюют со стариками, норовя отделиться? Да чтобы потом без помех закатывать друг другу скандалы! Так и в политике… Стоит кому сообща прийти к власти - глядь, уже через год две трети победителей отстранены, посажены, а то и вовсе расстреляны - причем своими же единоверцами, товарищами по партии…

Будучи приведен в чувство, лидер «Красных херувимов» первым делом удостоверился, что майора еще не прикончили, и велел оставить себя с ним наедине. Ранее баклужинская Лига Колдунов представлялась Панкрату единой темной силой. Теперь же он прозрел - ценой припадка. Так вот, значит, как у нас обстоят дела!.. Ну что ж… Если победившие на выборах чернокнижники принялись с дура ума уничтожать друг друга, то со стороны Панкрата просто грех не помочь им в таком благородном деле… В конце концов, это его партийный, да и просто человеческий долг. А заодно и касса пополнится…

- С-с… С-с… - решился Панкрат. - С-согла-сен…

Именно с этого момента подпольная организация «Красные херувимы» стала, так сказать, совмещать приятное с полезным. А поскольку каждый террористический акт подготавливали совместно с контрразведкой, осечек практически не случалось. Панкратом уже стращали детей («Не будешь тюрю кушать - Кученог заберет…»). Слышать о себе такое было, конечно, приятно, и все же грызли Панкрата сомнения… Правильно ли он сделал, вступив в сговор с врагом? Можно ли назвать честными те доллары, которыми он пополняет партийную кассу? Панкрат нервничал, у него резко ухудшилась речь, усилилось косоглазие… Наконец он не выдержал - и в знак протеста организовал покушение на заведомо белого мага, в списке, естественно, не значившегося…

Реакция подполковника Выверзнева (недавно его повысили в чине) на столь откровенное самоуправство поразила Панкрата.

- Слушай, а ведь ты прав… - задумчиво сказал ему при встрече подполковник (к тому времени они уже оба перешли на «ты»). - Как же это мы сами-то не просекли? Если устранять одних только черных, любой дурак догадается, что происходит. Давай-ка мы еще штучки три беленьких туда внесем… Для полного натурализма…

И подполковник с подпольщиком озабоченно склонились над списком…

Так прошло несколько лет. Панкрат стал поспокойнее, в глазах проглянула мудрая задумчивость, а дерготня и заикание пошли на убыль. Когда кто-нибудь из его бойцов предлагал по молодости лет совершить террористический акт безвозмездно, Панкрат только морщил узкое кривоватое лицо в улыбке и качал головой.

- 3-запомни… - говорил он. - Одна цель - это н-не цель… Й-й… если бьешь - б-бей по двум… Л-лучше - по трем…

И бил как минимум по двум, нанося врагу одновременно и физический урон, и финансовый. То есть без заказа уже никого не мочил.

Время от времени из-за Чумахлинки пробирались связные с приветом от Африкана. Панкрат охотно сообщал о проделанной работе, причем устраненные колдуны проводилисьим по статье индивидуального террора, а полученные от Выверзнева доллары проходили как результат экспроприации, каковым они, по сути, и являлись. Клим Изузов отчитывался отдельно…

Криминальные баклужинские авторитеты уважали Панкрата и считали настолько крутым, что лезть в политику даже никому и не советовали. «Там у него уже все схвачено…» - со знанием дела говорили они…

В тот роковой год, когда опальный протопарторг, бежав из Лыцка, пересек по воде, аки посуху, государственную границу, в делах наметился некоторый застой: всех, кого нужно, уже убрали и заказов от Выверзнева больше не поступало. Вроде бы пришла пора заняться самим Глебом Портнягиным, но Кученог все еще выжидал, надеясь, что вдруг да перепадет напоследок хоть плохонький, а заказик. Когда партийная касса оскудевала окончательно, он брал какой-нибудь не слишком крупный банк и проводил прибыль по графе экономического подрыва демократии. До раскулачивания фермерских хозяйств - не опускался…

* * *

Аристарх Ретивой взглянул на часы и захлопнул книгу.

- На дело пора, - сказал он, поднимаясь из полукресла.

Кученог зыркнул на Аристарха сквозь неистово бьющееся веко. Никогда раньше он не принял бы заказа от коммерческой структуры - тем более на уничтожение компромата. Но, во-первых, Клим Изузов очень просил, а во-вторых, кто ж знал, что сейфы садоводческого банка, взятого на прошлой неделе, окажутся практически пустыми!..

Когда-то, спровадив Африкана в Лыцк, Панкрат Кученог и Клим Изузов поделили между собой обязанности, а заодно и личный состав подполья. Панкрат со своими боевиками должен был заняться собственно террором, а Клим - его финансовым обеспечением, для чего основал и возглавил коммерческую фирму «Дискомфорта». Но тут как раз косякомпошли заказы от Выверзнева, и нужды в деньгах у Панкрата так и не возникло. Несколько лет подряд обе группировки существовали раздельно и независимо. Теперь же Клим крепко проворовался и кинулся за помощью к Панкрату, тоже присевшему на мель в связи с общим понижением спроса на теракты…

- С-сам… п-пойдещь?.. - полюбопытствовал Кученог.

- Новичка проверить надо… - нехотя отвечал Ретивой.

- Н-н-н… н-н… - начал было Кученог.

- Да в бойцы просится… - пояснил Ретивой, давно уже понимавший Панкрата с полуслова.

Он достал из кармана пульт и направил на стену. Нажал на кнопку - и добрая треть стены уехала вправо, открыв проход в соседнюю комнату, где расположившиеся в креслахбоевики чистили оружие и окуривали ладаном партбилеты. Кто в рясе, кто в камуфле. В дальнем углу жужжала фреза. Там пропиливали накрест головки пуль.

- П-постой!..

Ретивой обернулся.

- Й-й… я т-тоже с-с… тобой…

Ретивой сочувственно покивал. Он знал, что это не просто прихоть. Ничто так не успокаивает расшатавшиеся нервы, как личное участие в деле. Хотя бы даже и в таком пустяковом… Впрочем, акцию, в которой задействован сам Панкрат Кученог, пустяковой уже и не назовешь, потому что была у Панкрата одна нехорошая, связанная с заиканием привычка - не одолев слова, сразу же открывать огонь на поражение…

- Только, слышь… - озабоченно предупредил Ретивой. - Ты уж не серчай, но говорить, если что, буду я…

- Вы к кому?.. - привскочил в вестибюле бритоголовый охранник в нарядном камуфляже - и осекся, уставившись на просторную рясу новичка.

- Не к тебе, не к тебе… - бросил, не повернув головы. Ретивой. - Живи пока…

Втроем они поднялись по устланным ковром ступеням на второй этаж. Новичок, следует отдать ему должное, вел себя неплохо и признаков страха не выказывал.

- Ты, главное, не тушуйся, - тем не менее втолковывал ему дружески Ретивой. - Не боги горшки обжигают… Я вот тоже поначалу тушевался. Закажут, бывало, знакомого - ой неловко… А потом ничего, привык… Стой! Пришли…

Он отступил на пару шагов, собираясь выбить дверь ногой.

- 3-за… - недовольно предупредил Панкрат.

- Думаешь, заговоренная?.. - усомнился Ретивой, но на всякий случай внимательно осмотрел петли. - Да, гляди-ка, и впрямь заговорили… Эх ты! Еще и смык-траву под язычок заправили… нехристи беспартийные!..

Трижды перекрестил и перезвездил притолоку, порог, оба косяка, потом, достав плоскую серебряную масленку, залил концентрированной святой воды в петли и в замочную скважину. Зашипело, из увлажненных щелей поползли зеленоватые струйки дыма. В замке заверещала какая-то нечисть - и, судя по всему, сгинула.

Аристарх Ретивой снова отступил к противоположной стене и, пробормотав краткую молитву: «Верхи не могут, низы не хотят, аминь…» - вышиб дверь каблуком с первого удара.

Истерически задребезжал тревожный звоночек, замигала красная лампочка. Из соседнего кабинета высунулась на шум чья-то излишне любопытная голова, но своевременно скрылась.

- Так-то вот, новичок, - назидательно молвил Ретивой. - Знахарь бы какой-нибудь на нашем месте полдня с этой дверью провозился… А мы, видишь, с Божьей помощью…

Взял новичка за рукав рясы и ввел во вскрытое помещение. Мрачный Панкрат Кученог задержался на пороге, с сожалением озирая пустой коридор и нервно оглаживая рукоятку пистолета. Искомый атташе-кейс с компроматом вызывающе лежал на самом краю письменного стола.

- Бери, - приказал Ретивой.

Кандидат в боевики помедлил и протянул руку.

- Караул!.. Грабят!.. - скрипучим голосом отчетливо произнес атташе-кейс. Новичок опешил и вопросительно поглядел на Ретивого.

- Ты чего? - ласково сказал тот. - Это ж сторожок!.. Тот же болтунец, только фиксированный…

- Говорит: грабят… - понизив голос, сообщил новичок - и вдруг подмигнул таинственно.

Ретивой растерялся, удивленно взглянул на подельника и, пожав плечами, сунул кейс под мышку. Троица налетчиков покинула кабинет, спустилась по лестнице и, миновав вымерший вестибюль, направилась к джипу.

В небе громоздились облака и заунывно ревели турбины. По тротуару, всхлипывая и размазывая слезы по небритым щекам, хромал какой-то бродяжка. Правая ступня была туго спеленута грязной тряпицей. Странно… Завтра специальная комиссия ООН прибывает, а тут по проспекту бомжи шляются!.. И как это его еще до сих пор не забрали?..

- Караул!.. Грабят!.. - скрипуче раздавалось из-под мышки. - Караул!.. Грабят!..

- В контору, - приказал Ретивой, устраиваясь на заднем сиденье. Потом достал из-под куртки небольшой гвоздодер и, смочив его из той же серебряной масленки, с короткимхрустом вскрыл атташе-кейс.

- Караул!.. Гра… - скрипучий голос оборвался.

- Хм… - озадаченно молвил Ретивой, разглядывая извлеченные из кейса документы. - Взгляни-ка… Вроде то, что надо…

Панкрат, сидящий рядом с водителем, брезгливо принял бумаги через плечо, проглядел без интереса, хотел вернуть…

- Ну-ка, дай… - неожиданно послышалось с заднего сиденья - и властно растопыренная пятерня бесцеремонно сграбастала компромат.

Джип вильнул. Кученог и Ретивой остолбенели. Потом медленно повернулись к новичку - и остолбенели вторично. На заднем сиденье, вздернув пегие брови и сердито склонив обширную выпуклую плешь, сутулился, разглядывая неправедно добытые бумаги, протопарторг Африкан.

- Ну, здравствуй, Панкрат, - сурово молвил он. Потом, не повернув головы, перекатил глаза на Ретивого. - Здравствуй и ты, Аристарх…

- З-з… з-д-д… - очумело уставясь на протопарторга, завел было Панкрат, но слово заклинило - и рука чуть не дернулась по привычке за пистолетом.

Ретивой молчал как пришибленный, хоть и обещал давеча, что в случае чего говорить будет именно он, и за язык его, кстати, тогда никто не тянул!..