АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
– То есть вы не верите, что я пришел только для ознакомления с Ручным Приводом?
– Верю, конечно, – улыбнулся механик. – Но у вас наверняка есть вопросы.
– Есть, – быстренько сдался Виктор.
Да и какой смысл отнекиваться?
– Я слушаю.
– Почему Подстанцию поставили именно здесь?
– В Москве?
– Да.
– Не нравится город?
Учитывая обстоятельства, Ясень не видел большой разницы между Москвой, Берлином или Мадридом. Ему было все равно, где жить. Интерес вызывала точка, а не ее название.
– Хотелось бы узнать резоны.
– Подстанцию поставили там, где Ручной Привод, – выдал Черепаныч официальную версию. – А Ручной Привод работает здесь с незапамятных времен, когда Земля еще была плоской, но уже вращалась.
Это был не тот ответ, который хотел услышать Виктор.
– Мне говорили, здесь особое место.
– Совершенно верно.
– Но не единственное.
– Остальные точки неудобны, – пожал плечами механик. – Горы, непроходимые джунгли, океанское дно… Тот, кто ставил Ручной Привод, позаботился о нашем комфорте, и я лично ему за это благодарен.
И вновь глотнул обжигающе-горячего чаю, демонстрируя «господину старшему помощнику» совершенно невообразимую крепость глотки.
– Признаться, я так и не понял, что это значит – особое место.
– Не берите в голову, Ясень, – махнул рукой Черепаныч. – Никто не понимает.
– Именно поэтому я и хотел с вами поговорить. Вы ведь здесь давно, наверняка есть версия.
– Не без этого.
– И?
– Свою придумать не хотите?
– Не люблю изобретать велосипед, – твердо произнес Виктор. – Хочу выслушать все версии, а потом решить, какая из них подходит. Или же, следуя вашему совету, придумать нечто свое.
– Понятно, – кивнул Черепаныч и просто ответил: – Здесь телефонная будка.
– Что? – не понял Ясень.
– Телефонная будка для связи «искры» с тем, кто порождает «искры», – объяснил механик. – Отсюда можно выйти на прямую связь. Пожаловаться. Поплакать. Получить прощение или наоборот: наказание.
– Кому пожаловаться?
Черепаныч пожал плечами.
– Земле. Колыбели. Богу. Я ведь сказал: тому, кто создает «искры».
– Разве их создают?
– В одна тысяча семьсот восемьдесят третьем году я служил поддувщиком горячего воздуха у братьев Монгольфье и с тех пор знаю, что само собой ничего не происходит. «Что-то» не возникает из «ничего».
– То есть вы верите в бога?
– А вы?
– После того, что я пережил, мне трудно сохранить веру.
Черепаныч понял ответ Виктора по-своему.
– Да, оказавшись наверху, бывает, меняешь взгляды. Сила и Вечность делают нас гордыми.
– Поэтому вы здесь? Ищете бога?
Ясень забыл о том, с чего начал разговор, забыл об «особом» месте. Теперь его интересовал потерявший осторожность механик.
– Почему ищу? – медленно ответил тот. – Может, уже нашел?
– Здесь?
– А где еще? – Черепаныч отвел взгляд. – Отлетевшая «искра» становится слишком самоуверенной. Она не нуждается в боге. Во всяком случае, так ей кажется. Здесь же все иначе. Искать утешения на Земле не кажется признаком слабости.
– Вы действительно нашли бога?
Механик допил чай и, все еще не глядя на Виктора, предложил:
– На Отстойник взглянуть не хотите?
– Давайте посмотрим, – кивнул Ясень, поднимаясь на ноги.
Виктор понял, что прямого продолжения у разговора не будет, и подошел к иллюминатору, за толстым стеклом которого в безмолвном ужасе плавали «искры» самоубийц.
– Три дня проводят они в обществе себе подобных, – тихо пояснил Черепаныч. – Три дня осознания. Три дня для понимания того, от чего отказались.
На Земле «искры» бессмертны. Однако были исключения, объяснить которые не могли лучшие умы Вселенной. Некто признавал «искры» самоубийц «бракованными» и распылялих через три наполненных отчаянием дня. В этом была холодная логика: зачем Вечность тем, кто не справился с небольшой ее частью? В этом не было никакой логики: на Земле бессмертие «искры» являлось фундаментальным законом.
– Почему их не уничтожают сразу? Зачем три дня мучений? Ведь, отлетая, «искра» осознает силу, видит звезды, но уже через несколько секунд проваливается в безнадежность Отстойника. Что они чувствуют? О чем думают?
– Можно настроиться и поговорить, – брякнул Ясень, покосившись на шлем.
– Вы хотите? – удивился Черепаныч.
– Нет, – после паузы качнул головой Виктор.
– Я тоже. Ни разу не решился за все те годы, что работаю здесь. Я не представляю, что они мне скажут. И не хочу представлять.
В иллюминаторе плавали звезды, которые никогда не зажгутся.
– Отстойник служит для вас доказательством существования бога?
– Он служит доказательством наказания. Продуманного и очень жестокого наказания. А раз так, можно сделать вывод, что «искры» появляются не сами по себе. Есть Промысел.
Если есть Промысел, значит, есть Бог, над существованием которого в Царствах исподтишка посмеивались. Кто может стать богом для раскрывшейся «искры»? Для того, кто обрел Силу и Вечность? Где он, этот самый бог?
Ответ дан: там, где все начинается.
Но ведь это глупо! Если Сила и Вечность даруются наверху, то что делать богу на Земле? Нелепо. Бессмысленно.
«Они все спятили! Все. И меня, похоже, ждет та же участь».
Черепаныч не закончил тему, он развил ее другим способом, ответил на вопрос Виктора, однако Ясеня это не обрадовало. Скорее – наоборот.
«Нужно поговорить о чем-нибудь другом!»
Виктор отвернулся от иллюминатора и спросил:
– Кстати, а почему на Подстанции все такое архаичное?
– Это еще что! – мгновенно сменил тон механик. – Две тысячи лет назад здесь стояли громадные камни… Видели, наверное. Мы их утилизировать поленились и переставили на какой-то остров, заменив на механические приспособления. Теперь добрались до парового двигателя. Последняя модернизация прошла в девятнадцатом веке. Все остальное дорабатывали по мелочи.
– И с тех пор никаких изменений?
– Так ведь работает.
– Камни тоже работали.
– Камни были бы неуместны в подвале современной больницы. Да и работать с ними было неудобно.
– Нынешняя конструкция тоже вызовет вопросы, – заметил Виктор. – Черепаныч, вы ведь не хуже меня знаете, что посторонние сюда не допускаются. Почему не было модернизации?
– Вам будет трудно поверить, Ясень.
– Я постараюсь.
– Ну, раз так… – Механик с сомнением посмотрел на Виктора, но все-таки ответил: – Модернизаций не было по той причине, что система не просто работает – она пребывает в идеальном состоянии. В настоящий момент изменений не требуется. Да они и невозможны.
– Почему невозможны?
– Не позволят.
– Кто?
– Ручной Привод. Бог. Это место. Выбирайте сами, Ясень. Лет сорок назад я пытался улучшить механизмы, но у меня не получилось. Система отказывалась работать, несмотря на то что новые узлы, судя по расчетам, должны были ее улучшить.
– Ваши попытки были задокументированы?
– Зачем?
– То есть – нет?
– То есть вы мне не верите?
– Сказать можно все, что угодно.
Черепаныч улыбнулся:
– Я предупреждал, что вы не поверите.
– Если бы…
– Позвольте мне закончить.
Виктор сдержал готовящиеся вырваться слова:
– Пожалуйста.
В конце концов, он сам завел разговор.
– Когда я сказал, что система достигла идеала, я имел в виду не только механизм Ручного Привода, но всю Подстанцию, – объяснил Черепаныч, пристально глядя Виктору в глаза. – Несколько десятилетий Подстанция представляла собой идеальную машину, каждая часть которой находилась на своем месте.
Более чем прозрачный намек.
– А теперь одна часть выпала, – тихо сказал Ясень.
– И вы призваны ее заменить.
«Спокойнее, Виктор, спокойнее! Вполне возможно, это очередная проверка».
– Обычное дело, – ровно произнес Ясень.
– Только не для вас.
– Почему?
– Потому что новая деталь должна притереться.
Виктор почувствовал нарастающее раздражение.
– Вас Карбид попросил поговорить на эту тему?
– Вы сами начали разговор, так что слушайте, нравится это вам или нет, – усмехнулся механик. – Последнее: ни от меня, ни от Арчибальда, ни от Карбида ничего не зависит, входить в Ручной Привод вы будете сами. Или отыщете место, или система вас отвергнет.
– Система – это вы? Сотрудники?
– От нас ничего не зависит, – повторил Черепаныч. – Мы – люди подневольные, кого пришлют, с тем и будем работать. Вас выкинет Ручной Привод.
– Бывали случаи?
– Странно, что вам об этом не сказали.
В голосе механика не таилась угроза, он спокойно и бесстрастно описывал коменданту его возможное будущее.
– Ручной Привод – это механизм, который мы контролируем, – негромко произнес Виктор.
– Я знаю это лучше всех.
«Они все рехнулись!»
Нужно было срочно прекратить разговор. Ясень чувствовал: еще чуть-чуть, и сорвется. Наорет на Черепаныча, с корнем вырвав наметившиеся ростки доверия. А лучший способ сменить тему – заняться делом, ради которого он и заявился в подвал.
– Дайте журнал.
– Пожалуйста.
Ясень небрежно пролистал замасленные листы, в двух местах прищурился, с трудом разбирая почерк механика, а увидев последнюю заполненную страницу – нахмурился.
– Вы запускали Ручной Привод?
– Обычное холостое включение согласно плану профилактических мероприятий с целью проверки работоспособности.
Черепаныч ответил бойко и заученно. И в глаза Ясеню он смотрел слишком искренне.
– Согласно плану?
– Так точно.
– Обычная вещь?
– Самая заурядная. Вот, помню, на галерах нас учили правильно сушить весла…
– Кто дал приказ на включение? – перебил механика Виктор.
– Комендант, разумеется.
– Карбид?
– А кто же еще?
– Та-ак, аккуратненько проводим здесь…
Главный холл «Малой Земли» был в очередной раз превращен в мастерскую художника-плакатиста. На нескольких стульях лежала доска с пришпиленной красной тканью, а около нее, на полу, – открытая банка с белой краской. Герман аккуратно дописал последнее слово, со вздохом разогнулся, отошел на пару шагов назад и с удовольствием прочел:
– «Медицинский работник! Твердо стой на страже здоровья нации!» По-моему, хорошо получилось.
И насторожился, уловив позади шорох шагов.
– Кто?
– Карбид, к тебе можно? – неуверенно поинтересовался стоящий на лестничной клетке Бизон. За ним переминался с ноги на ногу расстроенный Бандера.
Судя по тому, что бедовые кочегары не рисковали входить в холл, они принесли дурные новости.
– Натворили чего?
– Доложить хотим, – убитым голосом ответил Бизон, спрятавший наглые глаза за солнцезащитными очками.
Однако даже очень темные стекла не способны скрыть запах перегара.
– Донести, – уточнил Бандера. – Молчать не можем за такой бардак.
Белобрысый здоровяк искренне верил, что доносчику полагается снисхождение.
– Что случилось?
– Короче, вечером вчера… – начал Бизон.
– Ночью!
– Началось-то все вечером!
– А главное ночью случилось, – не унимался Бандера.
– Да погоди ты с ночью!
– Сам тогда рассказывай!
– Я и рассказываю!
– А я придумал все доложить…
Спор грозил затянуться.
– Бизон! – оборвал санитаров Карбид. – Говори ты.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 [ 35 ] 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
|
|