Чтение 6–й страницы книги ~Ребус Галла~

— К тебе кто-нибудь приходил?

— Нет.

— Ты отлучался?

— Сегодня ночевал здесь.

— И ничего не слышал?

— Нет.

— Сигнализация?

— В порядке.

Несколько мгновений чуды смотрели друг на друга. Четыре боевых голема. Четыре пулемета. Четыре мачете. Шипы. И мозги, заточенные под выполнение команд гвардейцев. Катастрофа.

— Ты представляешь, что сейчас начнется? — убитым голосом поинтересовался Дэн.

Капрал понял, что выходные пропали.

— Догадываюсь, — мрачно отозвался кладовщик.

— Я звоню в Замок.

Лукас махнул рукой и пошел варить кофе. Очень-очень крепкий кофе.* * *Зеленый Дом, штаб-квартира Великого Дома Людь,Москва, Лосиный Остров,2ноября, четверг, 11.00

База дружины Дочерей Журавля, самого мощного и боеспособного подразделения армии Великого Дома Людь, находилась непосредственно во дворце, в Зеленом Доме, занимая все его правое крыло. Помимо арсенала, боевых лабораторий, комнат отдыха и прочих необходимых дружине помещений, здесь располагался штаб армии и центральный командный пункт, операторы которого могли обеспечить наблюдение за всем Тайным Городом. Одним словом, все рядом, все под рукой.

Но имелось и неудобство. Видимое, правда, исключительно воеводам: находясь формально на собственной территории, они не чувствовали себя хозяйками.

База дружины, а фактически — армии Великого Дома, не была их крепостью, ибо рядом, в соседнем крыле, располагались королевские покои, и присутствие ее величества ощущалось постоянно, накладывая отпечаток на любое распоряжение лидера боевых магов, на каждое его действие. Напоминая воинам дружины, что их воевода — всего лишь должностное лицо.

В принципе, в подобной ситуации не было ничего странного. Комиссар Темного Двора действовал из Цитадели, мастерская войны находилась в той же башне Замка, что и резиденция великого магистра, однако женский взгляд на мир несколько отличается от мужского, а потому всех без исключения воевод Дочерей Журавля раздражала необходимость делить кров с повелительницами. Каждая из них выходила с предложением создать для дружины отдельную базу. Это был своего рода тест на профессиональную пригодность: возмутится ли очередная воевода, почувствовав постоянный контроль, или нет? Возмущались. Но ничего не добивались: королевы не собирались предоставлять магу, занимающемуся и внешними, и внутренними врагами, даже минимальную автономию.

Как говорится, доверие имеет границы.

— Черт бы тебя побрал, Мечеслав!

Милана даже не представляла, что известие о предстоящей помолвке так ее… взбесит? Наверное, да. Именно взбесит. И то недовольство, которое воевода высказала секретарю, было лишь отголоском бушующей внутри бури.

— Скотина!

Воевода ворвалась в кабинет, швырнула в угол папку с документами, что носила на совещание, и огляделась, ища, на чем сорвать злость.

Кружка! Шуточный и в то же время — очень добрый подарок королевы. Обыкновенная кружка, на боку которой размахивал мечом смешной журавлик и шла надпись: «Защитнице Великого Дома».

Воевода подошла к столу, сконцентрировалась, выставила вперед ладонь правой руки и направила на цель модифицированное «дыхание дракона». Не огонь, а только тепло. Много тепла. Так много, что расплавился фарфор.

— Скотина! — Разъяренная Милана уже не знала, кого ругает: барона или королеву? Не знала и не хотела знать. — Скотина!!

И совершенно не задумывалась, почему слова Всеславы вызвали столь болезненную реакцию. Ведь произошло то, что должно было случиться давным-давно.

Барон Мечеслав познакомился с Всеславой больше тридцати лет назад, вскоре после того, как она стала жрицей. Познакомился и потерял голову, прощая любимой и некоторое высокомерие, под знаком которого проходили первые годы их связи, и честолюбие, из-за которого Всеслава наотрез отказалась выходить замуж и рожать детей. Прощал. Ждал. И помогал. На выборах королевы именно поддержка баронов, которых настроил в пользу Всеславы повелитель Сокольников, стала той каплей, что склонила чашу весов в пользу молодой и амбициозной жрицы. Повелители доменов не имели права голоса: королеву выбирал Круг жриц, однако колдуньи не могли проигнорировать мнение баронов, и в результате Всеслава взошла на престол. Все ждали свадьбы, однако влюбленные, к удивлению Тайного Города, не торопились. Молодая королева целиком погрузилась в государственные дела, барон по-прежнему стоял рядом. Поддерживал. Помогал. Любил.

И вот королева приняла решение…

— Она все меняет! Она не понимает, что свадьба изменит лицо Зеленого Дома!

Пока барон оставался фаворитом, можно было надеяться, что однажды он ошибется и лишится благосклонности Всеславы. И возле трона окажется кто-то другой. И пусть Ямании кажется, что Мечеслав идеально подходит на роль принца, — у Миланы было свое мнение на этот счет. Воевода искренне считала, что рядом с королевой должен находиться мужлан. Настоящий, стопроцентный люд: сильный, агрессивный, но в глубине души страдающий комплексом неполноценности, понимающий, что женщины Зеленого Дома всегда будут выше — поскольку владеют магией. Пусть он орет, ссорится со жрицами и, по образному выражению Ямании, «топчется по политике Великого Дома». Пусть. Это нормально. Рано или поздно он надоест королеве настолько, что она выкинет его и найдет другого, потом третьего, четвертого… И все они будут обыкновенными игрушками, не отвлекающими повелительницу от обязанностей.

При таких королевах Людь процветала.

А вот при тех, что приближали к себе умных и расчетливых мужчин, подобных барону Мечеславу, в Зеленом Доме всегда возникало внутреннее напряжение: подобравшись к трону, амбициозные интриганы шли на все, чтобы передать власть своим потомкам, своим дочерям. И часто добивались успеха. На законных, разумеется, основаниях. В начале пути королевским детям приходилось трудно: на всех экзаменах, что сдавали юные колдуньи, их мучили с особым пристрастием. Их способности проверялись под микроскопом. От них требовали гораздо больше, чем от остальных. Но если им удавалось стать жрицами, выборы они выигрывали гарантированно.

Именно это категорически не устраивало Милану, которая была на целых двадцать лет моложе Всеславы и не без оснований рассчитывала, что ее карьера не закончится на должности воеводы Дочерей Журавля.

«Если Всеслава выйдет за Мечеслава, я останусь не у дел».

«Опомнись! У них еще нет детей! Они даже свадьбу не сыграли!»

«Сыграют. И дети будут. Мечеслав не дурак».

Воевода злобно посмотрела на испортившую столешницу кучку фарфора.

«Конец? — Брезгливо взяла со стола то, что осталось от кружки, и бросила в урну. — Нет, не конец».

Не было среди подрастающих в Зеленом Доме ведьм ни одной, которая не мечтала бы однажды взойти на трон, надеть на горделиво вскинутую голову корону и высокомерно произнести: «Мы, королева…» О верховной власти мечтали все. Однако большинство надежд разбивалось после первого же детального сканирования, определяющего потенциальный уровень магических способностей. Разбивалось, превращаясь в истерики, слезы в подушку или затяжные депрессии, ибо любой вердикт, кроме: «Возможно, жрица», ставил на амбициях юной колдуньи большой жирный крест. А ошибка во время сканирования исключалась — будущую жрицу видно за версту.

Милане повезло, ей поставили вожделенное «Возможно, жрица». Не точное: «жрица», а «возможно», но это был шанс, и девушка использовала его на сто процентов. Поговоривс матерью, так и не поднявшейся выше уровня феи, и теткой, служившей в дружине Дочерей Журавля, посоветовавшись с преподавательницами магической школы, Милана выбрала не универсальное обучение, а путь боевого мага. Сильно рисковала: специализированный курс мог подпортить ее способности, понизить уровень до «фаты», но выбрала.Знала, что в случае должного прилежания, настойчивости и постоянной практики сможет стать сильнее. Что и случилось. Два десятка лет каторжного труда, титул лучшей ученицы на каждом курсе, хвалебные отзывы ото всех преподавателей и появившаяся привычка мало спать сделали свое дело — после окончания школы уровень способностей Миланы уверенно определялся как «жрица». Помогла и практика: в боевых столкновениях Милана принимала участие с пятнадцати лет, будучи еще совсем подростком. И отзывы ее боевых подруг не сильно отличались от того, что говорили школьные учителя. Девушка демонстрировала замечательную подготовку и острый ум настоящего военного.

Однако уровень «жрица» еще не означает, что его обладательница войдет в элитный круг Зеленого Дома. Дальше начинались интриги…

Милану хвалили, но при этом считали ограниченной. Ее отказ от универсального курса обучения трактовался как слабость и неспособность подняться слишком высоко.

«Великолепный боевой маг? Да. Но для жрицы требуется другое… — Далее следовала многозначительная пауза. — Ну, вы понимаете».

Девушка знала о разговорах, ведущихся за ее спиной, и в глубине души смеялась над ними, ибо становиться жрицей она не собиралась. Проводить жизнь в компании какого-нибудь вшивого барона? Полноте! Есть занятия интереснее!

И другой путь к короне.

Путь, о котором последние четыреста лет никто не вспоминал.

Авторитет Миланы среди Дочерей Журавля рос как на дрожжах. Она соглашалась на задания любой сложности и с блеском их выполняла. С уважением относилась к ветеранам.При каждом удобном случае демонстрировала почтение воеводе и то, что субординация для нее — понятие абсолютное. Результат не заставил себя ждать: довольно быстроМилана стала обер-воеводой. Одной из четырех. И первой — по авторитету в дружине. Ее любили в казармах и уважали руководители, которые видели, что Милана не изменилась, осталась прежней: разумной, верной, предсказуемой. Наверное, именно эти строки в характеристике и стали решающими для Всеславы, когда новоизбранная королева, по совету Мечеслава, осторожно чистила дружину Дочерей Журавля, избавляясь от старой гвардии. Предыдущая воевода оказалась дамой понятливой, не стала портить отношения с молодой королевой, добровольно ушла в отставку, и Милана, «военная косточка», «прекрасный боевой маг и только», показалась Всеславе идеальным кандидатом на освободившуюся должность.

И до сих пор королева ни разу не пожалела о своем выборе.

— Можно?

Дверь в кабинет приоткрылась, и в образовавшейся щели появилась белокурая голова фаты Ярины.

— Входи.

Пора возвращаться к делам.

Милана плюхнулась в кресло и нарисовала на лице обычное деловое выражение.

— Что случилось?

— Есть кое-что интересное.

Ярина руководила «секретным» полком — небольшим подразделением в составе дружины Дочерей Журавля, занимающимся внутренней безопасностью Зеленого Дома. Словоохотливая и хитрая Ярина всегда была в курсе всех сплетен и обладала широчайшей сетью осведомителей и доносчиков. В ее обязанности входил еженедельный доклад королеве о положении в Великом Доме, однако особым честолюбием Ярина не страдала, спокойно признавала, что помимо королевы подчиняется воеводе, и именно с Миланой решала текущие вопросы.

— Я насчет барона Берислава.

— Подозрения оправдались?

— Вчера ночью он снова встречался с Павлом Фердинандом, рыцарем ложи Горностаев.

— Третий раз за последние две недели, — припомнила Милана.

— Четвертый, — уточнила Ярина.

Воевода хмыкнула, подумав про себя, что главная «по внутренностям» могла бы оставить слова начальства без комментариев, помолчала и осведомилась:

— Он по-прежнему принимает меры предосторожности?

— Самые серьезные, — подтвердила Ярина. — Хорошо, что я лично следила за ним, моих девочек, боюсь, он сбил бы со следа. Или засек.

— Но о чем они с Фердинандом говорили, ты не знаешь?

— Они использовали «навский оберег».

— И говорили о чем-то очень серьезном, раз не доверяют телефону или сети.

— Я тоже так думаю.

— М-да…

О странном поведении барона Берислава, руководителя домена Вешняки, стало известно случайно. Его встречу с чудом увидела возвращавшаяся с боевого дежурства моряна. Умная девочка немедленно донесла в «секретный» полк, и за бароном установили наблюдение.

Милана, в свою очередь, повинуясь какому-то внутреннему чутью, велела Ярине придержать информацию и, до выяснения всех подробностей, ничего не сообщать королеве. Воевода «секретного» полка подчинилась. Время шло, встречи продолжались, а никаких новых сведений не поступало — Берислав принимал строгие меры предосторожности.

— Думаю, пора разговорить нашего скрытного барона, — задумчиво протянула воевода.

— Ты шутишь?

— Отнюдь.

Дурное настроение, овладевшее Миланой после совещания, не расплавилось вместе с кружкой и проявило себя в полной мере. Возможно, приди Ярина с докладом чуть раньше, с самого утра, или чуть позже, когда ярость воеводы растворили бы повседневные дела, Милана не рубанула бы с плеча. Однако сейчас, именно сейчас, она приняла самое радикальное из всех возможных решение.

— Возьмем Берислава и все выясним.

— Вообще-то мы говорим о члене Большого Королевского совета, — напомнила воевода «секретного» полка.

— Вообще-то мы говорим о подозреваемом в предательстве мужике, — отрезала Милана.

«Проклятый Мечеслав! Скотина!!»

— Надеюсь, ты не планируешь арестовать барона?

— Это невозможно без санкции королевы.

— Значит, секретная операция?

— Мы имеем право на оперативное расследование.

— Но не в отношении высших иерархов Дома.

Ярина не раз действовала против рядовых людов и колдуний, однако существовала определенная граница, переходить которую воевода «секретного» полка не имела права.И до сих пор не переходила.

— А никто ничего не узнает. — Милана растянула губы в улыбке. — Барон теряет сознание… подходящую ситуацию придумаем, мы в это время накидываем на него «заговор Слуа». Расспрашиваем и все узнаем. Затем барон приходит в себя и… ничего не помнит.

— «Заговор Слуа» легко вычислить.

— Для этого должно начаться расследование, — заметила воевода. — А какой в нем смысл, если причина потери сознания естественна до железобетонности?

— Поскользнулся и упал… — пробормотала Ярина.

— Вот именно. Так что единственная наша проблема заключается в том, чтобы вычислить, когда Берислав окажется один.

— Сегодня ночью, — негромко сообщила воевода «секретного» полка. — Вечер барон проведет у любовницы и ночью будет возвращаться домой. Один. Он всегда так делает.

— Молодец, — похвалила фату Милана. — Значит, сегодня ночью мы и поговорим с нашим чудолюбом.

Глава 2

«Очередное трагическое происшествие на строительной площадке! Вчера днем произошло частичное обрушение реконструируемого в центре Москвы здания, в результате чего погиб один и ранены три человека. Пострадавшие доставлены в больницы с различными переломами. Этот случай заставляет нас снова поднять вопрос о соблюдении техники безопасности, ведь не секрет, что некоторые подрядчики предпочитают скрывать информацию о несчастных случаях…»(«Московский комсомолец»)

«Любит — не любит? Не первый год и даже не первый десяток лет мы наблюдаем за развитием мелодраматического сериала „Всеслава и Мечеслав“. И постоянно задаемся вопросом: что дальше? Сколько еще сезонов задумали главные герои? Они же продюсеры и сценаристы этого „мыла“. Мы видели и взлеты, и падения барона. Например, над последней выволочкой, которую устроила ему королева, назначив министром по делам Красных Шапок, хохотал весь Тайный Город. В тот момент все думали, что Мечеслав оскорбится, стукнет кулаком по столу и… что-нибудь придумает. Не придумал. Стерпел. И сейчас, судя по всему, в отношениях барона и королевы вновь наступил мир. Возникает законный вопрос: каким образом Всеславе удалось задобрить Мечеслава?..»(«Тиградком». Аналитическая программа «Важное»)* * *Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь,Москва, Ленинградский проспект,2ноября, четверг, 14.01

Происходящее выглядело очень странно и очень необычно для этого места, для заполненного пульсирующим мраком помещения, подлинных размеров которого никто не знал.Иногда оно казалось маленьким, словно камера-одиночка, иногда — огромным, как Вселенная.

Погружение во тьму меняет привычные представления обо всем, а комната не просто погрузилась — она была частью Тьмы. Личным кабинетом повелителя Нави, князя Темного Двора.

Странность же заключалась в том, что посреди пульсирующего мрака пылала ослепительно-белая звездочка. Ее свет умирал, едва родившись, вонзался во Тьму и растворялся без следа, но он был. Он полыхал в самом темном на Земле месте, отчаянно бился с черным, и его лучи несколько раз добирались до сидящего в простом деревянном креслекнязя.

— Я могу принести настольную лампу, — хмыкнул вошедший в кабинет Сантьяга. — Выйдет дешевле.

Комиссар почувствовал мощь магического потока, питающего одинокую звездочку, и знаменитая навская бережливость немедленно дала о себе знать.

— Это модель Искры Вечности, — пояснил князь.

— Я догадался.

Модель первого во Вселенной Источника магической энергии, Источника асуров. До недавнего времени Искра питала знаменитый Дегунинский Оракул, таинственное сооружение, оставленное первыми обитателями Земли, однако несколько месяцев назад была извлечена из него.

— Пытаюсь понять, как Ярга сумел управиться с Искрой Вечности. Она должна была сжечь его.

— Полагаю, томясь в Железной Крепости, Ярга много читал, — усмехнулся Сантьяга. — Вот и набрался знаний, которые поставили вас в тупик.

— Похоже, ты избавился от осенней скуки, — заметил князь.

Смотрел ли он при этом на Сантьягу или нет, было непонятно: низко надвинутый капюшон полностью скрывал лицо повелителя Нави.

— Приятно видеть, что к вам возвращается знаменитая наблюдательность, — съязвил комиссар. — Кстати, я в светлом костюме.

В одном из тех, которые князь терпеть не мог.

Из-под главного капюшона Темного Двора донеслось короткое сопение, а затем — несколько гортанных слов, погасивших звездочку.

— Ты снова прежний.

— Я никогда не менялся.

— Ты примерил образ пугливой лани.

— Это был новый опыт.

— Неужели?

— Нежданный, но полезный.

— Я хочу поговорить о той истории, — приказным тоном произнес князь. — Меня беспокоит ее незаконченность.

— Что вы имеете в виду?

— Тебя. Ты не успокоишься, пока во всем не разберешься. А Великому Дому ты нужен спокойный. — Князь выдержал паузу и язвительно добавил: — Так тебе лучше думается.

— Да, конечно, — согласился комиссар, поправляя запонку на левой манжете. — Однако странно, что разговор о той истории вы завели именно теперь.

— А что случилось теперь?

— Сегодня утром я вновь к ней вернулся.

— Долго тянул.

— Я должен был все обдумать, — спокойно отозвался Сантьяга.

Из-под капюшона донесся звук, очень похожий на смешок.

— Хотел справиться без моей помощи?

— Я справился без вашей помощи, — уточнил комиссар. — Я все обдумал и…

— Тебе действительно было страшно? — перебил Сантьягу повелитель Темного Двора. — Тогда, в арке?

На губах комиссара заиграла улыбка.

— Да. Скажу больше: безумно страшно. Мною овладел такой ужас, что я не в состоянии ничего вспомнить из тех минут.

— Это были образы?

— Нет.

— Видения?

— Нет. — Комиссар поправил галстук. — Насланный на меня страх не имел ясной причины. И этим пугал еще сильнее. Я не знал, чего боюсь. Не знал, грозит ли мне опасность, нападает ли кто-нибудь… Я просто боялся. Фактически — боялся всего на свете. — Сантьяга помолчал. — Великолепный аркан.

— Кто-то докопался до твоих инстинктов, — после короткого размышления произнес князь.

— Мне тоже пришла в голову эта мысль.

— Ты слишком долго ее обдумывал.

— Я умею не только импровизировать, но и строить фундаментальные планы.

— Обдумываешь, как использовать сметливого колдуна в своих целях?

— Я еще не решил, что сделаю с ним.

— Решил, — каркнул повелитель Нави. — Ты никогда не изменишься. Переворачивая страницу, ты не закрываешь книгу, а открываешь новую главу. Маг, способный напугать даже тебя, слишком лакомый кусок, чтобы его выбросить. Ты задействуешь его в следующих интригах.

— Возможно.

— Как именно?

— Сначала его следовало отыскать, — напомнил Сантьяга. — Я не разглядел нападавшего.