Чтение 8–й страницы книги ~Ребус Галла~

— А в зелья идут щепотки. Поэтому в розницу когти продают в порошках. Рыцари делают драконам маникюр и то, что не уходит на нужды Ордена, запускают в свободную продажу.

— Занятно.

— В Тайном Городе много приколов. — Марина снова потянулась. — Что еще новенького?

«Еще я превратил наше уютное гнездышко в пороховую бочку. Привез из своего старого тайника несколько килограммов тротила, собрал пару волшебных порошков, продумал систему срабатывания… И теперь, Маринка, если до меня доберутся твои коллеги-колдуны, живым я им не дамся…»

Подумал, но не сказал. Грустная тема.

Кто из нас, находясь в здравом уме и твердой памяти, поверит, что рядом, буквально — протяни руку, живут колдуны? В смысле — настоящие колдуны? Подчинившие стихии. Выращивающие драконов. Предсказывающие будущее.

И не являющиеся людьми.

Кто поверит, что, несмотря на собранные историками и археологами доказательства, история Земли не имеет ничего общего с общеизвестными рассказами? Что полученные в школе знания отражают (да и то не полностью!) лишь прошлое одной-единственной расы, человеческой, которая является далеко не первой и, возможно, не последней из правителей планеты?

Для настоящего историка путешествие по библиотекам Великих Домов стало бы непрекращающимся праздником. Еще год назад Сергей отдал бы руку за возможность прикоснуться к секретам древних рас. Сейчас он готов был потерять и руку, и ногу, и, наверное, почку в придачу, чтобы никогда не знать о Тайном Городе — слишком дорого обошлось ему знакомство.

Но делать нечего. Теперь ничего не изменишь.

— А как прошел день у тебя?

— Нормально.

— Вчера…

— Мне пришлось ночевать в квартире.

— Почему?

— Я говорила. Мы должны быть осторожными. Прошло слишком мало времени.

Марина не рассказывала Сергею о своей связи с Нежей. И о Пастухе, которому ей приходилось подчиняться. Ничего не рассказывала, потому что знала — он постарается помочь. Он сильный, и он ее любит. А если он начнет действовать, то умрет. Потому что он — обыкновенный чел, неспособный тягаться с магами Тайного Города. Так что пусть Сергей ничего не знает. Так лучше.

Девушка ничего не говорила Мурзе, но молчание не могло изменить настоящее: и Пастух, и похотливая Нежа были реальны. И поэтому, приезжая к Мурзе, Марина почти всегданачинала встречу с совместной ванны. Он думал, что девушка любит игры в воде, а Марина смывала с себя грязь.

— Над чем сейчас работаешь?

— Продолжаю образование.

— Скучно?

— Не то слово.

Учеба в школе Зеленого Дома не могла дать ей больше, чем девушка уже получила, ибо, чтобы идти дальше, нужны врожденные способности. Она сделала необыкновенно сильное заклинание, но должна держать его в секрете. И продолжать посещать лекции и практические занятия, чтобы поддерживать легенду.

— Что будет дальше?

— Когда?

— Когда ты закончишь учиться.

— Я думаю, нам придется уехать.

— Ты серьезно? — удивился Мурза.

— Вполне, — спокойно ответила Марина. — Сначала я думала, что со временем смогу легализовать тебя в Тайном Городе, но теперь мне кажется, это не получится. Великие Дома досконально проверяют новичков, тебя раскроют, поэтому нам придется уехать.

— А как же ты?

— В Тайном Городе мне тоже нет места. Точнее, есть, но оно слишком маленькое.

С ее способностями ей придется стать одной из мелких колдуний, заниматься ерундой, не помышляя о великих свершениях. А за пределами Тайного Города никого стесняться не надо. Там можно использовать все доступные заклинания. Абсолютно все. В любых целях.

— И все равно твое место здесь, в Москве, в Тайном Городе. Ты не сможешь без него.

— А ты не сможешь в нем, — прошептала девушка. — Я влюбилась в тебя, и мне это нравится. Ты сильный. Ты надежный. Ты умный. Когда ты рядом, я чувствую себя слабой женщиной.

— Я всегда буду рядом, — так же тихо пообещал Сергей.

— Значит, я всегда буду счастлива.* * *Элитный дамский клуб «Кастрюля»,ближнее Подмосковье,2ноября, четверг, 18.23

— Три, четыре… Ой! Пять…

Несмотря на пол-литра особого эрлийского бальзама, который Инций принял за последние полтора часа, покалывание в животе не унималось. Более того — учащалось. Чтобы успокоиться, расстроенный конец решил пересчитать драгоценности, однако проверенное средство не помогало.

— Шесть… Ой! Семь…

Перстни с сапфирами закончились, а приступать к изумрудам не хотелось. Вот не хотелось, и всё. Что было очень плохим признаком: страсть к побрякушкам стояла у концов на втором месте, сразу же за любовью к женскому полу. Остыть она не могла, разве что испортиться…

— Кажется, я крепко влип, — пробормотал Инций, сползая с кресла.

Он прошелся по кабинету, внимательно изучая реакцию организма на физические упражнения, и остановился у зеркала. Открыл рот и высунул язык. Вроде все нормально. Оттянул нижнее веко, осмотрел глаз. Тоже без патологий. Слегка успокоенный, сделал шаг назад и оглядел себя целиком.

— Красавец!

Как и все представители семейства концов, Инций Свейз был невысок ростом (приличные женщины длинных не рожают!), полноват (зато осанист!), лыс (я не кролик, шерстью негоржусь!) и имел приятные черты лица (не просто приятные, а замечательные!). В настоящий момент эту со всех сторон великолепную личность украшала шелковая розовая сорочка, фисташковый костюм, чудесные желтые ботинки и переливчатый галстук. А еще — три золотые цепи, восемнадцать перстней, два браслета и сережка с жемчужиной в ухе.

— Пойти прогуляться по клубу?

И пообщаться с гостьями. Если не помогает инвентаризация драгоценностей, остаются только они.

— Пожалуй… Ой! — Инций вновь ухватился за живот. Боль не унималась. — Проклятье!

Конец доковылял до дивана, улегся и достал украшенный бриллиантами телефон. К врачам Инций с детства относился с недоверием, однако теперь, будучи при смерти, все-таки решился на звонок.

— Ляпсус?

— А, Инций… — безразлично отозвался эрлиец. — Привет, привет…

— Ты что, занят? — Конец обиженно надул губы.

— Думаю, на какую лошадку ставить.

«Лошадка», «ставка»! Прозвучали ключевые слова, и Свейз мгновенно окунулся в свое букмекерское прошлое.

— Какие варианты?

— Белая Горячка или Королева Битцы.

— Ставь на Горячку.

— Ты уверен?

— Э-э… — Инций припомнил «подвиги» Ляпсуса. — Какая тебе разница? Ты ведь все равно всегда проигрываешь.

— Не всегда, — ощетинился эрлиец.

— Но часто.

— Не всегда!

— Ставь на Горячку и надейся на чудо.

— Без тебя разберусь. — Ляпсус, судя по тону, хотел закончить разговор, однако вспомнил, что не он его начал. — Ты зачем звонил?

Инций погладил многострадальный живот и пожаловался:

— Ляпсус, у меня колет.

— Где?

— В пузе.

— Слева, справа, в центре?

— Справа.

— Потливость в наличии?

Инций дотронулся до лба и обнаружил испарину:

— Угу.

— Газы мучают?

— Это слишком личное.

— Я твой врач, а не любовница. Мучают газы?

— Мучают, — припомнил несчастный конец. — Со вчера мучают, проклятые.

— Глаза красные?

— Нет.

— Будут.

— Почему?

— У тебя контингентированный выползень, дружище, возможно — стреловидный.

— Инфекционный? — ахнул Инций.

— По телефону диагностировать не могу, — деловито ответил эрлиец. — Но, учитывая время года, твой возраст и образ жизни, допускаю, что развилась холерная разновидность.

— Не может быть!

— Ерунда! Посидишь неделю в противогазе, и все дела.

— А с самим выползнем что?

— С контингентированным выползнем, — поправил пациента склонный к занудству эрлиец. — Приезжай, вырежу.

Инций припомнил нож в руках Яны и тоскливо осведомился:

— А колдовством никак нельзя?

— Никак, — злорадно рассмеялся Ляпсус. — Выползни лечатся только хирургическим вмешательством.

— У меня бизнес.

— Пару дней будешь руководить клубом по телефону.

— И дела у меня тоже, — проныл Инций, нежно поглаживая живот. — Слушай, а на рабочем месте нельзя удалить?

— Можно.

— Вот видишь!

— Но только на моем рабочем месте, — закончил вредный эрлиец. — Инций, хватит мне голову морочить. Приезжай, пройдешь обследование. Может, у тебя не выползень, а обжорство.

— А потливость?

— Простудился.

— А газы?

— Обжорство.

— А если глаза покраснеют?

— Депрессия.

— У тебя на все ответ заготовлен.

— Это потому, что я врач.

Врач. Нож. Хирургическое вмешательство… Детские комплексы окутали утомленного борьбой за жизнь конца липким туманом.

— Ты едешь или нет?

— Я подумаю, — пискнул Инций и положил трубку.

В животе вроде успокоилось, однако предательский удар мог быть нанесен в любой момент.

— Выползни иногда рассасываются, — попытался приободриться конец и подошел к зеркалу — проверить глаза. Очень красивые и совсем не красные. — Врет Ляпсус, со зла врет! Коновал чертов.

Инций откупорил еще одну бутылочку эрлийского особого,[5]подумал, смешал в бокале с текилой один к одному и вернулся на диван. Однако лечению помешал телефонный звонок.

— Алло!

— Что решил? — поинтересовалась женщина.

— А-а… это ты. — Конец сделал большой глоток целебного средства.

— Что значит: «это ты»? — возмутилась женщина.

— Извини, любимая…

— Перестань лицемерить! Мы разводимся!

— Ах…

Подкравшаяся болезнь ненадолго отвлекла Инция от назревающих на личном фронте неприятностей. С другой стороны, какие могут быть проблемы с женщинами? Ни-ка-ких. Все вопросы легко уладить даже с помощью телефона.

— Ритуся, королева моя ненаглядная, ну, не надо злиться, звездочка, я…

Инций умело играл тембром: голос взволновал бы даже мужчину… ну, по крайней мере, не оставил бы равнодушным. А уж на женщин умения концов и их знаменитая семейная тайна действовали без осечек. Именно поэтому Инций в свое время согласился жениться на неприступной, но вожделенной красотке — знал, что в случае необходимости сумеет прекратить отношения без особых проблем. Не подумал, что его мастерство должно было бы сломить сопротивление и без штампа в паспорте.

— Ритуся, лапочка…

— Ты изменял мне каждый день! — отчеканила «лапочка».

— Неужели?

— У моего адвоката тридцать часов порнографических записей.

— Он что, извращенец?

— Шути, шути, придурок.

— Я — кто?

— И не думай, что я не воспользуюсь этой информацией!

Разговор шел совсем не так, как планировалось.

— Риточка, милая… — растерянно промямлил конец.

— Ты мне заплатишь за каждую измену, которую совершил во время нашей семейной жизни.

— Очень короткой.