Чтение 24–й страницы книги ~Сингомэйкеры~

— В гробу я видел эти дискотеки. Да и не тот у меня возраст, увы…

Он удивился.

— Не тот? А выглядите юношей.

— Этому юноше под сорок, — сказал я горько. — Потому, наверное, мне и рекомендован отдых на море. Видимо, цвет моего лица встревожил начальство…

Он прервал:

— Юджин, я все понимаю, поверьте. Вам нужно в самом деле поехать отдохнуть. Нет-нет, не спорьте! Посмотрите, где сейчас самая подходящая погода, ну там абсолютно синее небо без единого облачка, чистое море, пальмы, туземки, кварцевый песок на пляже…

Я пробормотал:

— Ладно, авиабилет, надеюсь, тоже за счет фирмы?

Он не понял шутки, расхохотался с чувством полнейшего превосходства:

— Все еще не привыкнете? Рекомендую Антильские острова. Или Мальдивы. Хорошо сейчас на Майорке и во Флориде. Хотя нет, там бывают тайфуны, а вас беречь надо… Канарыи берег Испании не советую. Вы перекрыли каналы для наплыва черных из Африки, но те, что приехали, устраивают беспорядки. Да-да, требуют отмены дискриминационного закона… ишь, законы уже выучили!.. Словом, местные стонут… Но сейчас ими не занимайтесь, там пока все под контролем, других горячих точек хватает. Про Кипр, Грецию и Турцию молчу, это для неимущих. Пожалуй, вам стоит сейчас вот сюда…

Он ткнул пальцем в карту.

— А что там? — спросил я.

— Да все то, о чем мечтают люди весь год. Езжайте прямо сейчас, пока желание не пропало. Авиабилет вас будет ждать на выходе у вахтера, там же и машина, что отвезет в аэропорт.

— А… а что за курорт?

Он поморщился.

— Я же говорю, проблем не будет. Все как обычно: в аэропорту вас встретят, отвезут. За номер платить не надо, ха-ха, сэкономите! Отель принадлежит кому-то из наших. Так что вас поместят в гостевых апартаментах. Успеха!

Часть III

Глава 1

На этот раз я принял салон для випнутых как должное, быстро же мы рассобачиваемся, а сходя с трапа, уже ждал, что подхватят под руки и отведут к лимузину. Все так и случилось, разница только, что лимузин не строго черный, а белого цвета с легкомысленными бабочками и стрекозками на дверцах.

Отель прямо на берегу, мою багажную сумку внесли в номер и поспешно удалились, заверив, что как я только, то они сразу. Я осмотрелся с порога, в моем воображении сама собой возникла прекрасная профессор офтальмологии и потенциальная нудистка, однако апартаменты оказались пустыми. Я прошелся по апартаментам, чувствуя смутное разочарование. Однако умом понимаю, что на курорте такого уровня вообще исключены подселения в номера. На высшем уровне богатства и власти если кто-то хочет дискриминировать других, он волен это делать.

Наконец вышел на балкон, что оказался вовсе не балконом, а бесконечной верандой. Я осторожно пошел по ней, пугливо косясь в панорамные окна, но там все тянутся комнаты и даже залы моего номера. В конце концов я убедился, что занимаю весь этаж, сказал шепотом: ни фига себе, остановился, услышав внизу голоса.

Со стороны пляжа идет группа веселых загорелых мужчин в шортах, с ними и три женщины, что держатся несколько в сторонке, явно эскорт. Мужчины ржут, хлопают друг друга по спинам, я услышал про неудачный прыжок с ластами, и тут память услужливо вывела на мысленный экран лицо говорящего, совместила изображение с новостями светскойхроники…

Вот они как выглядят на отдыхе, эти миллиардеры, эти владельцы нефтяных компаний, топ-звезды бизнеса и топ-звезды, если не ошибаюсь, киноиндустрии! Вообще-то кино почти не смотрю, разве что отрывок, если случайно включу не на тот канал, да и то моментально переключаю при первой же фальши, а я фальшь почему-то замечаю, хоть и не критик…

До обеда еще рано, я облачился в плавки прямо в номере, здесь это дозволяется, перед выходом на пляж постоял перед зеркалом. Чувство такое, что я мелкий аферист. Крупные уже наворовали миллионы, сделали себе пластические операции и отдыхают на Гавайях, а я вот только готовлюсь обманывать людёв. Сейчас у меня вид эдакого альфонса, жиголо, все мое богатство — это фигура и морда, больше за мной ничего путного нет.

Правда, для абсолютного большинства ничего больше и не надо.

Белый кварцевый песок приятно ожег голые ступни, впереди бесконечно синее небо и такое же синее море с прозрачной вблизи водой.

Пляж почти пуст, если не считать барахтающуюся в полосе прибоя солидных габаритов парочку да еще неумелого серфингиста, что так и не оторвал пузо от доски, продолжая загребать руками, как веслами. Чуть позже я заметил в одном шезлонге дремлющего очень солидного товарища, даже господина, можно сказать, а то и вовсе пана, следующие пять шезлонгов стоят под знойными лучами пустые, а еще дальше…

Я невольно замедлил шаг. Она возлежала на шезлонге или, точнее, в шезлонге. Это я привык на тряпочке или прямо на песке, а буржуи и в таком простом деле отдыхают, расслабляются и получают удовольствие плюс и сверху. Я невольно замедлил шаги, кося так, что глазные яблоки выпячивались из орбит, будто улиточные. Лицо и фигура женщинысловно созданы в первоклассном научно-исследовательском институте. Во времена древних греков с их Афродитами и музами, что теперь смотрятся как базарные торговки, не могло быть и речи о женщинах с такими выразительно узкими лицами в нижней части, когда челюсть — как у щуки, щеки ввалились, будто у старухи, ведь до недавнего времени символом красоты были пухлые щечки, а теперь это оставлено служанкам, настоящие же красотки блистают вот такой необычностью.

Безразличный взгляд ее холодных синих глаз скользнул по мне, как по проходящей мимо корове. Веки с длинными загнутыми ресницами опустились раньше, чем я выпал из поля ее зрения. Шаги мои все замедлялись, жаждется опуститься в такое же легкое кресло рядом, свободно, да и вообще на пляже в это время почти никого, только в сотне шагов мамаша с отвислым пузом возится с малышом, уговаривая его трудолюбиво строить песочный домик, а тот норовит бежать в волны, но робость пересилила, ноги сами несут меня дальше.

Опустился в такой же шезлонг я в двух десятках шагов. Есть целая дисциплина, как располагаются люди в определенных пространствах: через сколько столиков нужно сесть в кафе, если там только один посетитель, к какому писсуару подойти в общественном туалете — боже упаси, если там есть свободные, а вы становитесь с кем-то рядом! — в каком месте сесть на садовой скамейке, когда там сидит незнакомая женщина, и так далее, так далее.

Я по этим правилам когда-то лишь мазнул взглядом, ничего не запомнил, но отпечаталось, что они есть, потому даже сейчас откинулся на спинку и, подставив лицо солнцу, встревоженно думал: а не слишком ли близко? И не слишком ли далеко? И то и другое можно расценить как грубость, а я позволяю себе быть грубым только в своих работах, а так по жизни я сама обходительность и толерантность…

Через полчаса, когда я решился повернуть голову, шезлонг красавицы был пуст. Чувство потери было таким сильным, что даже солнечный свет поблек, а во рту я ощутил горечь.

До обеда купался, лежал в полосе прибоя, здесь волны накатывают совсем крохотные, щекочут пятки и замирают, коснувшись подбородка, уходят в песок, затем, сочтя, что солнечных лучей получил достаточно, вернулся в отель.

В ресторане прохлада, я переоделся в номере, в тенниске и шортах и то неловко, правда, тремя столами дальше расположилась целая семья: папаша, жена и двое детей, все в купальниках. Потом зашел еще один, тоже в одних плавках, далеко не Аполлон: пузо свисает, грудь впалая, руки тонкие, но никакого стеснения — сел за столик возле окна, взял свежую газету вместо меню и углубился в чтение.

Официант, тут же оказавшись перед ним, выслушал что-то совсем короткое, похоже на «фирменное», исчез и буквально через минуту появился с подносом, уставленным доверху холодными и горячими закусками. Меня обслужили тоже моментально, я изобразил очень равнодушного к еде человека, вообще-то в самом деле почти равнодушен, но сейчас изобразил деятеля, который даже не утруждает себя составлением меню: об этом должны позаботиться его личные врачи и спортивные диетологи.

Я жевал травку и подцеплял на вилку ломтики холодного мяса, глаза бросают взгляды по сторонам исподтишка, и когда в ресторан вошла та красавица, сердце учащенно забилось. Королева, настоящая королева, она настолько царственно окинула все помещение безразличным взглядом, что все поблекло в сиянии ее красоты и величия, так же царственно прошла через зал…

Сердце охнуло и сорвалось в пропасть: красавица, заметив мой восторженный взгляд, чуть-чуть улыбнулась и, не поворачивая головы, продолжала путь. Ее столик в самом центре, что и понятно, она разговаривала с официантом, а я смотрел на нее, боясь дышать: улыбнулась, в самом деле улыбнулась мне! Может быть, уже и забыла о моем существовании, но тогда улыбнулась…

Официант ушел, красавица положила меню и, поймав мой взгляд, чуточку повернула голову. Я не успел опустить глаза, мы некоторое время смотрели друг на друга, я чувствовал себя зачарованным, а затем она вдруг поднялась и… направилась ко мне.

Я страшился дышать, а она подошла к моему столу, в глазах вопрос.

— Вы никого сейчас не ждете?

— Нет-нет, — пролепетал я, — с чего бы…

Она смотрела на меня в упор большими синими глазами, которые сейчас казались темными, как летнее небо.

— Тогда не возражаете, если я присяду за ваш стол?

— Не возражаю, — ответил я хриплым голосом, — еще как не возражаю! Боже, что я плету!.. Если теперь попытаетесь встать и уйти, я либо вас убью, либо сам убьюсь!

Она улыбнулась, села легко и грациозно. Ее глаза внимательно изучали мое лицо.

— Я здесь второй день, — сообщила она. — Еще вчера убедилась, что ни мужчин достаточно интересных, ни женщин, ни даже чем-то любопытных пар. И вот вы, такой загадочный…

Я промямлил:

— Я?

— Вы, — ответила она и улыбнулась.

Официант принес поднос к ее столу, но посмотрел в нашу сторону, приблизился нерешительно.

— Ваш заказ, простите…

— Ставьте сюда, — распорядилась она. — Потом кофе. И печенье с кокаином.

Официант поклонился и ушел, я пробормотал в ужасе:

— С кокаином?.. Разве можно?

— Здесь все можно, — успокоила она. Заметив мое выражение лица, сказала успокаивающе: — С утра и до обеда иногда употребляю кокаин, это взбадривает, зато на ужин принимаю немного марихуаны. Это успокаивает, дает хороший сон. Мой врач говорит, что мой организм прекрасно адаптировался.

Я опасливо оглянулся.

— А как… власти?

— В такие отели власти не показываются, — успокоила она. — По крайней мере в виде властей. А вы еще спрашиваете, почему такой загадочный… Таких простых вещей не знаете!.. Меня зовут Ингрид. Я актриса, получила «Оскара» за женскую роль второго плана, сейчас отдыхаю перед следующими съемками…

— Меня зовут Юджин, — представился я. — Увы, я ничем не знаменит, в кино не снимался, штангу не поднимал, на мотоцикле через сто автомобилей не прыгал.

Она чуточку усмехнулась.

— Верю. Однако вы здесь. Это разжигает любопытство. К тому же вы единственный одинокий молодой мужчина здесь. Так что не удивляйтесь, что я к вам так пристаю…

Ее глаза смеялись, я чувствовал смятение и все никак не мог выкарабкаться из состояния, когда женщина руководит ситуацией. Унизительно для мужчины, мешает всему, от такого положения дел недалеко и до импотенции, многие так ими и становятся, женщины не должны рулить, но эта рулит и, похоже, передавать мне руль не собирается. Хотяи понимает, зараза, что такое ощущение делает нас беспомощными и в постели.

Постой, мелькнула трезвая мысль. А кто сказал, что она хочет довести дело до постели? Просто поболтать восхотелось скучающей кинозвезде. А кроме меня, как сказала откровенно, подходящих кандидатур не оказалось…

С другой стороны, сказал внутренний голос, раз другого нет, то почему бы не лечь с тобой? Солнечная радиация способствует усиленной выработке гормонов. На юге у моря всегда хочется трахаться и трахаться.

Она ела свой бисквит и откровенно посмеивалась, наблюдая за моим лицом, на котором, боюсь, все мои мысли проступают крупными печатными буквами.

Я чуточку озлился на себя за непривычную робость: ну и что, если мои мысли как на тарелочке? Еще бы не хотелось ухватить ее за сиськи! Кем бы я тогда был?

— Я бы и не сказала, — произнесла она с аристократической ленцой, — что вы из тех молодых красавцев, которые толпятся у дверей продюсеров… в надежде, что их заметят.

Я спросил так же медленно:

— И почему бы не сказали?

Она вздохнула.

— По внешности, да, годитесь для роли любовника. Но нет у вас в глазах заискивания искателя роли. У вас вид человека…

— Ну-ну, — подбодрил я довольно, в ожидании, что щас похвалят.

— Вид человека, — закончила она, — кто сам пишет сценарии. И кто режиссирует. И даже… продюсирует.

Я чувствовал себя глупо под ее проницательным взглядом. Это нормальной женщине не придет в голову, что я могу быть насиликонен и наколагенен, а эта привыкла, что мужчины даже губы красят, так что с ходу может определить, где у меня имплантаты.

Но нет, кажется, не врубилась. Значит, наша организация привлекает лучших из лучших не только для манипулирования мнением общественности.

Главное, трудно определить, льстит с какой-то целью или говорит правду. Я в самом деле выгляжу, как киноактер, играющий то ли первых любовников, то ли благородных рыцарей, что и на турнире орлы, и после турнира могут искупаться в озере, чтобы показать зрителям мощь обнаженной фактуры.

А она, скорее всего, красотка от природы, без всяких хирургических вмешательств. Когда десять поколений миллионеров, они всегда могут выбирать в жены самых красивых девушек, так что дети все красивее и красивее. Этой красотке незачем хирург, ей даже краситься не нужно: губы пухлые и пунцовые, ресницы длинные и загнутые, кожа чистая, то и дело окрашивается нежнейшим румянцем, что немыслимо при любом тональном креме.

После третьего бокала шампанского она откинулась на кожаные подушки, забросив руки на спинку дивана, грудь приподнялась, нацелившись сосками уже выше моей головы.Я невольно уставился на них, ну просто не мог оторвать взгляда, как будто какой деревенский дурачок, а она вздохнула и, опустив руки, взяла пальцами низ майки.

Я застыл, а она медленно, не сводя с меня взгляда, начала поднимать майку, обнажая красивый загар, показались полные груди, майка закрыла на миг лицо, наконец Ингрид стащила ее и со вздохом облегчения отшвырнула на другой диван. Только сейчас словно бы перехватила взгляд на ее торчащие соски.

— У меня гиперчувствительная грудь, — объяснила она, словно извиняясь. — Любая одежда раздражает соски… Зимой еще терпимо, а летом это просто невыносимо! Если мои соски потрогать, не грубо, конечно, могу получить оргазм уже от такой ласки. При таком раскладе, вы понимаете, постоянное трение ткани…

— Здорово, — восхитился я, хотя внутри себя съежился от такой медицинско-хирургической откровенности. — Вам музыкантом или писательницей… впрочем, вы актриса, там тоже очень хорошо нужно уметь чувствовать…

Она кивнула.

— Да, бывают люди с такой вот нервной организацией. Не знаю, хорошо это или плохо.

— Хорошо, — сказал я убежденно. — Вы продукт высокой цивилизации! Раньше люди были грубые и бесчувственные, но мир движется в сторону богатства тонких чувств. Они необходимы для науки.

Она улыбалась, слушая мой сбивчивый бред, наконец сказала ясно и просто:

— Допивай, и пойдем к тебе.

Глава 2

Черт, я же искренне полагал, что все женщины ниже пояса одинаковы! И оргазмы со всеми один в один, позы тут ни при чем, как и размер задниц или форма сисек. Но сейчас я лежал на спине, жадно хватая пересохшим ртом воздух, и чувствовал, что отыскалась еще одна нервная система, на пару с прежней выдали такое, что едва не разнесли в клочья своего хозяина.

Она счастливо вздохнула и, по-женски закинув на меня ногу, затихла, прижавшись к моему боку мягким горячим телом, сладким и сочным. Легкий запах духов щекотал мои ноздри, я приводил в норму бешено бьющееся сердце, грудь уже перестала бурно вздыматься и опадать до самого хребта, а когда я ощутил, что смогу говорить, сказал ей в макушку:

— Не поверишь, но сейчас я как будто в первый раз…

Она тихонько хихикнула.

— Это как?

— Как будто потерял девственность, — объяснил я. — Тогда тоже, помню, был атомный взрыв. И великое освобождение…

— Что, и сейчас?

— Сейчас вообще термоядерный. В миллион килотонн. Как только ты это и делаешь…

— Это ты все, — сказала она обвиняюще и пощекотала длинными ресницами мою грудь. — Кажется, я даже сознание потеряла… на пару секунд, а то и больше.

— Я и сейчас без сознания, — заверил я. — Во всяком случае, мозги точно потерял.

Она снова хихикнула.

— Мозгами зарабатываешь? Тогда тебе их нельзя терять, это точно.

— А что, — спросил я с интересом, — я похож на штангиста? Или элитного баскетболиста?.. Даже на чемпиона мира в супертяжелом по боксу не совсем похож… А вот ты как раз та, что одним своим появлением осчастливливает мир. Кто на тебя взглянет, сразу излечивается от депрессии, гриппа, свинки и даже рака, потому что все болезни — от нервов, а нервам стоит только на тебя взглянуть…

Она слушала рассеянно, что я там плел, да я и сам не очень вслушивался, просто распирает жажда сказать что-то хорошее, ласковое. Она вздохнула тихонько:

— Да, все верно, мне роли дают за мою внешность. Так и стала кинозвездой. Правда, не первой величины, тем более я не суперстар…

— Но по мордашке и фигуре, — сказал я торопливо, — ты вполне, вполне… Дашь фору Анжелине Джоли! И этой, как ее… у которой вот такие…

Я показал, она кисло усмехнулась.

— Да я и на интеллект не жалуюсь, — произнесла с той же скромностью. — Моя беда в том, что поднялась не со дна, откуда многие звезды выкарабкиваются так отчаянно. Мои родители не просто миллионеры, а миллионеры в четвертом поколении.

— Ого!

Она приподняла голову, посмотрела мне в лицо, не смеюсь ли, снова опустила ее на грудь.

— Это значит, — пояснила на всякий случай, — что вот уже три наших поколения учится в лучших университетах планеты. А когда все доступно…

Она сделала паузу, я дунул ей в ухо и сказал торопливо:

— Не продолжай! Я прекрасно понимаю, у девочек со дна всего два варианта: карабкаться наверх любой ценой или… остаться на дне. А тебе и так хорошо, уютно, защищенно.Ты не станешь сосать режиссеру, его шоферу и его собаке только для того, чтобы получить роль. А другая — станет. И потому она сейчас, пройдя через все муки и унижения, купается в лучах славы. Тебе просто никогда не приходилось рвать жилы ради успеха. Не объясняй, я не вчера родился.

Ее пальцы пробежали по моему животу, я невольно напряг мышцы, но устыдился и тут же распустил. Она щекотала кончиками пальцев пузо и бока, дыхание уже не жгло мою грудь, а грело, как весеннее солнышко.

— А кто ты?

Голос прозвучал тихо и равнодушно, но я ощутил глубоко запрятанную нотку заинтересованности.

— Я?.. — переспросил я. — Стыдно признаться, но… представь себе, что я случайно сорвал банк в крупном казино.

Красиво очерченные губы чуть дрогнули в улыбке.

— Ты не игрок. У них другое выражение лица. Они по-другому смотрят, двигаются.

— А счастливый лотерейный билет? — спросил я. — Представь себе, купил всего один… и вдруг — самый крупный выигрыш!

Она подняла голову и внимательно посмотрела мне в лицо. Лицо оставалось спокойным, расслабленным и умиротворенным после хорошего секса, но в глазах что-то едва приметно блеснуло, словно из темного плаща высунулся самый кончик шпаги.

— Все верно, — произнесла она с легкой улыбкой, — выиграть миллион или сто миллионов может каждый. И ты мог бы.

— Так что же?

— Но ты, — произнесла она медленно, — не из тех, кто ринется на курорты, чтобы прожигать эти миллионы. Ты даже не из тех, кто покупает лотерейные билеты.

— Но мог купить приятель и подарить мне, — сказал я, не отступая.

— Ты его выбросил бы в мусорное ведро, — ответила она, — как только приятель повернулся бы к тебе спиной. Есть вещи, которые одни люди делают всегда, другие — изредка, а есть люди, которые никогда… Ты из тех, кто никогда не надеется на удачу.

— Спасибо, — сказал я, — хотя, конечно, удача бы не помешала. Во всяком случае, отказываться не стану.

— Станешь, — произнесла она обвиняюще. — Возможность удачи таких, как ты, расхолаживает. Ты уж точно делаешь ставку только на успех. И твое пребывание здесь — результат успеха.

Моя кровь уже собралась там, где и надлежит быть, — в коре головного мозга, я непроизвольно прикидывал, чем вызван ее интерес: на искательницу богатого спонсора не похожа, богатого мужа такие предпочитают искать в более близком окружении — режиссеров, продюсеров или на худой конец таких же звездных актеров. Не стоит скидывать со счетов, что такие вот суперэлитные курорты кишмя кишат агентами всех стран.

Ее пальцы наконец опустились ниже, мозг продолжал работать в привычно интенсивном режиме, однако мысли начали прерываться, пошли вразброс, затем вовсе поблекли, и я понял, что мозг скоро начнет задыхаться от кислородного голодания, так как поток крови пошел в гениталии.

— Что ты со мной делаешь, — выдохнул я и грубо ухватил ее в объятия.

Она тихонько засмеялась.

— А не ты со мной?

На пляже, однако, она продолжала держаться отстраненно, но все-таки признавала, как знакомого, отвечала на приветствие, и за то спасибо. При современной морали потрахаться — вовсе не повод для знакомства. Правда, вечером второго дня она осталась в моем номере и на ночь, но утром ускользнула настолько быстро, что не успел рассмотреть ее без косметики.

После ее ухода звякнул мобильник, я увидел на дисплее аватару Макгрегора.

— Слушаю, — сказал я.

Хорошо знакомый суховатый голос произнес:

— Дополнительная информация интересует?

— Вообще-то я уже все понял, — ответил я, — но… я человек хозяйственный.

— Пошарьте в ноуте, — посоветовал он. — Я уже сбросил вам пару файлов.

Я поморщился, все время забываю, что в операционной системе моего ноутбука «позволен» удаленный доступ, даже мониторинг, повернулся к столу.

— Директория гэймс… поддиректория коунтер-страйк… сэйвы…

Макгрегор отключился, а я сел за стол, всматриваясь в экран. Среди игр запрятана директория с теми файлами, доступ к которым даже у меня в режиме ридонли и которые должны исчезнуть, если мой ноут откроет кто-то другой.

Высветилась фотография с обложки журнала «Мир кино», Ингрид счастливо улыбается и прижимает к груди золотую статуэтку, затем побежали фото с ее участием в светских вечеринках, кадры из фильмов, и ближе к концу появилась полная справка: где родилась, кто родители, чем занимается, с кем связана, кто ее партнеры…

Я читал, сжимал кулаки. Ингрид практически нигде и ни в чем не соврала. Нет, она в самом деле не сказала ни слова неправды. В самом деле кинозвезда, дочь богатых родителей, миллионерша в четвертом поколении, прекрасное образование, свободно говорит на пяти языках, среди ее поклонников очень видныелюди. Она просто не упомянула о своей связи с разведкой Национальной безопасности Штатов, но я ведь и не спрашивал. К тому же она там не работает, а просто иногда выполняет некоторые щекотливые поручения. Набивающийся на близкий контакт Джеймс Бонд в смокинге или в юбке все равно вызовет подозрения у человека, которому есть чтоскрывать, это только в кино на баб мужчины западают так просто, теряя головы. В реале мужчины, которые теряют головы от баб, редко поднимаются в карьере выше бригадира, лишь некоторым удается вскарабкаться до кресла директора какого-нибудь заводика, так что наверху только те, кто трезв всегда.

Конечно, можно сослаться на одного из президентов США, что еще как запал, да еще и попал, но там другое: выборы свободные и демократичные, а шоферы и грузчики выбирают того, кто больше всего похож на них, то есть своего парня. Но где эволюцией правят не выборы, а конкуренция и жестокий отбор, женские чары не срабатывают.

Я снова включил связь с Макгрегором и, едва он появился на экране, спросил:

— Можно узнать, чем я заинтересовал?

Он уточнил:

— В смысле случайно или направленный выбор?

— Да.