Чтение 11–й страницы книги ~Исповедь грешницы, или Двое на краю бездны~

— И я про то же, — продолжил свой резкий монолог Роман. — Так что, господин начальник, нам больше добавить нечего. Вы уж извините, но мы платили только за отдых, а общение с блюстителями порядка не входит не только в наши планы, но и в программу нашего отдыха. — При этом Роман озадаченно посмотрел на часы и перевел взгляд на жену, которая слушала его, открыв рот, и ловила каждое слово:

— Лен, может, на катамаране покатаемся?

— Подождите, — тормознула Романа растерявшаяся русская девушка-гид. — Подождите. Будьте благоразумны. Давайте будем проявлять уважение к турецким блюстителям порядка.

— За свои деньги я еще должен проявлять к кому-то уважение, — никак не мог успокоиться Роман.

— Но ведь существуют элементарные правила вежливости. Уж пусть лучше вас допросят здесь, чем задержат ваш рейс и начнут допрашивать в здании аэропорта.

— А я что, преступник, что ли, чтобы меня в здании аэропорта допрашивали?! Вы тут так на всех смотрите, будто мы этого Икселя замочили. Я что, преступник, что ли, тут сидеть и эту бодягу слушать?!

— О чем вы говорите? — развела руками девушка-гид. — Никто ни в коем случае не считает вас преступниками. Вы поймите правильно, человек пропал без вести посреди рабочего дня. Турецкие власти заинтересованы его побыстрее найти, потому что Турция не Россия и такое в ней случается нечасто. Вы последние, кто видел пропавшего гида, поэтому, естественно, следователь обязан допросить в первую очередь вас.

— А что нас допрашивать? — заговорила заскучавшая Лена. — Я и Витя были последними туристами, которые видели Икселя в полном здравии. Нам и рассказывать-то особенно нечего. Он взял лодку у сменщика, который приплыл к нам с соседнего парома, сказал, что скоро вернется, и поплыл в сторону берега. Вот, пожалуй, и все. Больше мне нечего добавить. Второй турок, сменщик, еще над ним пошутил.

Мол, смотри не утони, а то с утра каши мало ел. Грести устанешь и точно ко дну пойдешь. Мы еще тогда все над ним посмеялись. А потом приплыли Ева и Ромка. Они его там больше не видели. Вот и все.

Внимательно слушая Лену, следователь постоянно кивал головой и, как только закончился ее короткий рассказ, вновь задал не самый приятный вопрос:

— А вы все давно друг друга знаете?

— В смысле?

— Вы приехали сюда семьями?

— Нет, — покачала головой Лена. — Мы здесь познакомились. А в чем, собственно, дело?

— Да ни в чем, — пожал плечами дотошный турок. — Просто я задал вопросы, которые должен был вам задать. До вас я опросил уже одиннадцать человек, принимавших участие в воскресной рыбалке Четверо вас. И все. Опрошены уже все.

— И что? — взволнованно спросила я следователя.

— Ничего. Ведется следствие. Думаю, ваши показания мне обязательно пригодятся. В общем, вопросов у меня к вам больше нет. Я спросил у вас обо всем, что хотел узнать. Вы все должны оставить мне свои координаты.

— А эго еще зачем?

— Затем, что так положено. Напишите мне, пожалуйста, свои полные адреса и телефоны.

— Я мобильник писать не буду, — возмутился Роман. — Кто мне будет международные звонки с Турцией оплачивать, если следователь захочет мне еще задать несколько провокационных вопросов? Мне такой ненавязчивый сервис за деньги из моего кармана на фиг не нужен.

— Оставьте номера телефонов своих городских квартир, — совершенно спокойно сказал следователь и раздал нам чистые листы бумаги.

Мы написали свои координаты, приняли извинения от нашего гида, слегка над ними посмеялись и, дружно встав со своих мест, отправились в бар у бассейна.

— Оказывается, не только в России люди пропадают, но и в Турции тоже, — озадаченно произнесла Лена. — И куда этот Иксель подевался? Надо же, пропал именно в нашу рыбалку. Может, он и в самом деле грести не умел и пошел ко дну… Тогда лодка куда подевалась? В любом случае здорово, что мой Ромка сам взял в руки весла, а то если этот турок пропал, то немудрено, что Ева с Ромкой тоже могли не вернуться. Ромка как чувствовал. Не хотел с этим турком в одну лодку садиться. И после того, что мы узнаем, насеще и допрашивают Да они нам должны моральный ущерб оплачивать за то, что у них гиды на экскурсиях пропадают. Черт-те кого гидами ставят.

А ведь с ним могли и половинки наших семей пропасть, если бы вовремя не передумали с ним в одну лодку садиться. Ладно, бог с ним, что это я заладила.

Главное, что у нас и у наших близких все хорошо, а до остальных нам нет никакого дела, И уж тем более до турков.

Когда мы все вчетвером шли на пляж. Роман не обронил в мой адрес ни единого слова и даже ни единого взгляда. Он вел себя так, словно я действительно была его случайной новой знакомой, с которой он познакомился на отдыхе в Турции и к которой никогда не чувствовал даже малейшей симпатии. Словно мы никогда не были с ним близки, не занимались любовью, не говорили сокровенные слова и даже никогда не пытались оставить свои семьи для того, чтобы сойтись и начать жить вместе.

— Ром, а ты из лука стреляешь? — спросил мой супруг идущего рядом. Романа. — Пошли постреляем.

Слышал, сейчас объявили, что кто хочет пострелять из лука, пусть подойдет к теннисному корту? Так что можно пойти и оторваться по полной программе. Ты как по части стрельбы?

— По части стрельбы я всегда в боевой готовности и по части стрельбы из лука тоже.

— Тогда, может, оставим наших женщин и пойдем постреляем?

— С радостью.

— Конечно, идите, — поддержала наших мужчин Лена. — Мы будем ждать вас на пляже и надеяться на то, что вы обязательно принесете нам какой-нибудь приз.

— А там призы никому не дают, — как-то по-детски улыбнулся Роман.

— А я думаю, что вам обязательно дадут. Все же такие красивые мужчины возьмут в руки стрелы. Мой Роман всегда хорошо стрелял из лука. Его первая стрела сразу полетела в мое сердце. Это было много лет назад. Он так метко ее кинул, что я сама удивилась, как здорово у него получается. Вонзил эту стрелу в мое сердце всего один раз, но зато на всю жизнь. Нелегко жить со стрелой в сердце.

— Ну, ты нагородила. — Роман поцеловал жену в щеку и, не обращая на меня никакого внимания, отправился вместе с моим мужем стрелять из лука.

Как только мы с Леной расположились на пляже, она взяла меня за плечо и сказала извиняющимся голосом:

— Ева, ты на меня не сердишься?

— За что? — не сразу поняла я свою знакомую.

— За прошлый раз?

— А что было в прошлый раз?

— Я имею в виду тогда, в баре… Я так грубо с тобой разговаривала. Я просто увидела своего мужа ужасно пьяным, а ведь было только утро. С ним и в самом деле творилось что-то страшное. Просто не передать словами. Сама не знаю, что на меня нашло.

Тогда и у Ромки голова ехала, и у меня тоже. Ева, ты не держишь на меня зла?

— Нет. Я уже и не помню вовсе.

Лена расплылась в блаженной улыбке и как-то вкрадчиво заговорила:

— Ева, я тебе тогда наговорила всего. Мне просто необходимо было кому-то выговориться. У меня был жуткий период и даже депрессия. Я только с виду так держалась и всегда улыбалась, а на деле все было совсем по-другому.

— Лена, да я уже ничего не помню.

— Точно?

— Само собой…

— А мне как-то неловко перед тобой было. Я еще раньше хотела извиниться, но мы целыми днями и ночами на различных экскурсиях были, и мне никак не удавалось с тобой пересечься. Я рада, что ты на меня зла не держишь. Сама понимаешь, что в жизни каждой женщины бывают такие моменты, когда психика окончательно сдает, потому что семейные неурядицы съедают тебя изнутри. Зато теперь у меня все лучше всех.

— Что значит все лучше всех?

— У меня в семье такое, — Лена наклонилась ко мне поближе и приняла загадочное выражение лица.

— Что у тебя в семье? — я не могла и не пыталась скрыть своего интереса. Мне просто не терпелось, чтобы Лена раскрыла мне свою семейную тайну и хоть немного объяснила те перемены, которые так резко произошли в поведении Романа.

— У меня в семье все так, как было, когда мы только поженились. Иногда полный штиль, а иногда такой ветер страстей, что мне становится тяжело стоять на ногах.

— Я не понимаю, о чем ты… — В эту минуту в мое сердце закралась какая-то неприятная ревность, выворачивающая меня наизнанку.

— О том, что с Романом произошли небывалые изменения. Он вновь меня полюбил и с еще большей силой.

— Как это? — Мы поехали на двухдневную экскурсию на горячие источники. Всю дорогу он был очень задумчив, а вечером схватил меня на руки и громко закричал, что очень сильно хочет, чтобы я родила ему третьего ребенка, и что если мы очень постараемся, то это обязательно будет девочка.

— Что, прямо так и сказал? — У меня ужасно пересохло во рту.

— Прямо так и сказал. И у нас была сказочная ночь. Мы до семи утра делали девочку. И первый раз за много лет ничем не предохранялись, а у меня как раз были залетные дни. Если я забеременела девочкой, то это будет ребенок, рожденный в такой сумасшедшей любви. У нас таких ночей тысячу лет не было. Что мы только не вытворяли и чего только себе не позволяли! Временами мне казалось, что Роман просто разорвет меня на части. Я была такой чувственной, и во мне открылась такая сексуальность, которой даже не было ранее.

Лена волновалась, и у нее страшно горели глаза.

Иногда она запиналась, говорила бессвязно и с трудом находила нужные слова, которые бы делали ее речь хоть немного понятной. А я… Я смотрела на нее несчастным взглядом, тяжело дышала и ощущала острую душевную боль, исходящую из самого сердца.

— Он теперь моей руки из своей просто не выпускает. Мы с ним похожи на школьников. Я не думала и не гадала, что с нами может приключиться подобное. Казалось бы, столько лет прожили, а он сейчас на настоящего чудика стал похож. Каждые пятнадцать минут к моему животу ухо прикладывает.

— Зачем?

— Пытается там Что-то услышать.

— А что там можно услышать, если всего несколько дней прошло? — я задала вопрос голосом, полным дикой боли и отчаяния.

— Так вот и я про то же. А он дурачится. Я его от живота и не отгоняю. Если человек счастлив, зачем его этого счастья лишать. Знаешь, а я верю, что обязательно в эту ночь забеременею. А по-другому не может быть. Забеременею и подарю своему ненаглядному дочку, такую же красивую, как он сам. Двое мальчишек-помощников у нас уже есть, а теперь нам нужна красавица дочка.

— А если мальчик родится?

— Мы и мальчику будем рады. Если бог пошлет мальчика, значит, быть у нас третьему мальчику. Будут как три богатыря с той картины.

— Не рано ли ты рассуждаешь на подобные темы? Ты же ведь даже еще не знаешь наверняка, что беременна. ;

— Ничего. Даже если ничего нет, то вот-вот получится.. Мой Ромик такой активный стал. Мы над этим вопросом теперь каждую ночь работаем. Спим теперь мало. В основном только над этим и работаем.

— А раньше? — Я все же задала этот вопрос, хотя подсознательно понимала, что не имею даже малейшего морального права его задать.

— Раньше у нас все было очень редко. От случая к случаю. А теперь все совсем в другом русле протекает. Не думала, что поездка в Турцию так изменит нашу семейную жизнь. Знаешь, что мне теперь хочется больше всего на свете?

— Что? — спросила я глухим голосом.

— Мне хочется громко петь, танцевать и кричать на весь свет, что я самая счастливая женщина на свете, потому что я люблю и любима! И это не просто слова. Это состояние моей души! И я уверена, что теперь так будет всегда. Теперь в нашем доме будет тихо, тепло и спокойно, а самое главное, в нем будет вечно царить любовь!

Лена немного отдышалась и вновь продолжила:

— Ты знаешь, я так ей благодарна. Если бы у меня была такая возможность, я бы сама лично выписала грамоту с благодарностью и торжественно ей вручила.

— Кому ей?

— Той, которая была у моего мужа.

— А сейчас она где?

Я слегка пошатнулась, но все же удержала равновесие и, ощутив при этом, как резко потемнело в глазах, на всякий случай прилегла на лежак.

— Она с ним порвала. В общем, мой ей надоел, и она решила остаться со своим мужем. Короче, поигралась и выбросила его, как ненужного котенка. Я не знаю, что там у них произошло. То ли он ей просто наскучил и она нашла себе другого, то ли муж стал ее подозревать и ей стало его жалко, и она послала моего ко всем чертям, к едрене матери, одним словом.

— Откуда ты это знаешь?

— Я ведь тебе уже говорила, что очень хорошо знаю своего мужа и очень хорошо его чувствую.

— Ты так об этом говоришь, как будто это произошло здесь, на курорте, — произнесла я дрожащим голосом. — Ведь несколько дней назад ты рассказывала мне об их отношениях, а теперь говоришь о том, что они расстались.

— Они окончательно расстались.

— Ну, откуда тебе об этом известно и когда бы они успели это сделать, если сейчас вы отдыхаете на курорте?!

— Видимо, он ей звонил и она его по телефону послала. По телефону проще поставить точку в отношениях, что она и сделала. Мой дурак сначала переживал страшно, но потом сделал соответствующие выводы и перечеркнул все одним махом. Ведь он у меня очень горячий. Ты даже представить себе не можешь, какой он импульсивный. Рубит сплеча. И мне очень приятно оттого, что он раз и навсегда разрубил этот чертов узел. А то, что я хотела бы ее отблагодарить, совсем не шутка. Эта связь помогла моему мужу взвесить все ценности и решить для себя, что ему действительно дорого. Он все осознал, понял, как был слеп и как он ошибался. Он искренне раскаялся, а ведь это действительно важно, когда человек раскаивается искренне. А еще…

— Что еще?

— Он полюбил меня еще больше. Я благодарна ей за то, что теперь мой муж по сто раз на дню говорит мне, как сильно он меня любит. Раньше такого никогда не было. Получается, что правда — худа без добра не бывает. Все мои переживания и мои слезы этого стоили. Ведь, по своей сути, они стоили еще большей, чистой и страстной любви. Только недавно я была уверена, что все уже закончилось, а теперь понимаю, что все только начинается…

Когда "Лена закончила свой восторженный рассказ, я попыталась наладить сбившееся дыхание и судорожно закашляла.

— Ева, тебе плохо?

— Мне нехорошо.

— Ты так побледнела…

— Мне очень нехорошо, — повторила я свою фразу.

— Что с тобой?

— Сейчас пройдет.

— Тебе необходимо обратить внимание на свое здоровье. Ведь это уже не в первый раз. Тогда на берегу ты вообще сознание потеряла. На тебе же лица нет.

— Сейчас пройдет.

В надежде на то, что мне станет хоть немного легче, я закрыла глаза, но перед глазами тут же появился мой любимый Ромка, который жадно целует свою жену, занимается с ней любовью и говорит о том, как сильно ее любит. Я отчетливо увидела его сильные руки, которые еще совсем недавно ласкали мое тело.

Его горячие губы, которые всегда жадно искали мои и шептали самые сокровенные и смелые слова, от которых просто голова шла кругом. Я увидела ЕГО, моего горячо любимого Ромку, который свел меня с ума, заставил переосмыслить мою спокойную, сложившуюся жизнь, поверить в то, что сумасшедшая, неземная любовь существует… Я увидела моего Ромку, который был готов поставить на карту все ради нашей любви, начать все сначала и уже не оглядываться назад. Я увидела моего Ромку, который радовался нашим встречам, словно ребенок, сжимал меня в объятиях так, что у меня хрустели кости. И это был мой Ромка. Мой. А теперь… Теперь он уже не был моим, и я отчетливо видела это. Сейчас он безраздельно принадлежал своей жене…

— Нет! Нет! Нет!!! — Я ударила кулаком по соседнему лежаку, на котором сидела Лена, и открыла глаза.

— Ева, ты что?

Лена подскочила со своего лежака, в ее глазах был испуг.

— Что случилось-то?

Придя немного в себя, я села, потерла виски и произнесла всего одно-единственное слово:

— Извини.

Лена осторожно села на свое место, на самый краешек лежака, и как-то по-детски скрестила колени.

— Ева, что это было? — спросила она возбужденным голосом.

— Я и сама не поняла, что это было.

— На тебя теперь все люди на пляже смотрят.

— На меня и так все смотрят.

— Почему? — совершенно не поняла меня Лена.

— Потому, что у меня есть на что посмотреть.

Я очень красивая, яркая, интересная. Я привыкла, что на меня все всегда смотрят. Пусть пялятся. Мне не жалко. Красоту нельзя прятать от народа.

— Ты так себя любишь? — В вопросе девушки звучала усмешка.

— Я очень себя люблю, — не стала скрывать я. — Я себя обожаю.

После воцарившегося между нами минутного молчания я посмотрела на Лену глазами, в которых читалось самое настоящее безумие, граничащее с помешательством, и спросила:

— Лена, ты сейчас очень счастлива?

— Очень, — кивнула головой та.

— А что будет, если та, которая решила расстаться с Романом, поймет, что она сделала не правильно, и позовет его вновь? Что тогда будет?

— Он не вернется, — тут же резко ответила Лена.

— Что ты сказала?!

— Он не вернется.

— А если она его хорошо позовет?

— Я тебе говорю, что он не вернется.

— А если она его очень хорошо позовет?

— Да как бы она ни старалась, он уже никогда не вернется.

— А если она решит ради него оставить свою семью?

— Зато он уже свою не оставит. И я и Роман к этому готовы. Мы оба знаем, что он не вернется. Как бы она ни звала и что бы она ни делала, он никогда не вернется.

— Откуда в тебе; такая уверенность?

— Просто я очень хорошо знаю своего мужа. Ты даже представить себе не можешь, как хорошо я его знаю.

— И ты ему все простила?

— Что именно?

— Ну… То, что он встречался с другой женщиной. — Сказав эту фразу, я поняла, что не правильно выразилась, и тут же поправилась:

— То, что он любил другую женщину.

— Я ему это простила, — ни секунды не думая, ответила Лена.

— А разве такое бывает?

— Какое?

— Разве можно прощать подобные вещи?

— Когда любишь человека, все бывает. Я восприняла это так, как будто муж долгое время болел, а теперь выздоровел. Я и относилась к нему, как к больному человеку. Я уже говорила тебе, что он долгое время был в состоянии эйфории, а теперь он упал с небес на землю. Это было просто затмение, временное помутнение рассудка. Слава богу, что все прошло. В любви всегда должно быть место прощению.

Кто не умеет прощать, тот не умеет любить.

— Да, конечно. Возможно, ты права. Просто мы с тобой разные. Я бы не смогла такое простить.

— А я смогла.

— Наверное, поэтому с ним живешь ты, а не я.

Я встала со своего места, посмотрела на Лену грустным взглядом, стараясь сдерживать слезы, которыми налились мои глаза, и улыбнулась.

— Лена, ты права. Ты во всем права. Я уверена, что у тебя все будет хорошо. И я от души желаю тебе настоящего женского счастья.

— Спасибо. Ева, а почему у тебя слезы в глазах?

— Да так…

— У тебя с мужем, что ли, проблемы?

— У меня уже давно с мужем проблемы.

— И вы что, не можете их разрешить?