Чтение 6–й страницы книги ~Исповедь грешницы, или Двое на краю бездны~

Это тот человек, который тебе доверяет, который терпит перепады твоего настроения и твои всевозможные выкрутасы.

Я вспомнила, как накричала на него перед поездкой. Он смотрел на меня такими несчастными и испуганными глазами, что мне даже стало смешно, потому что такой высокий, большой, сильный мужчина настолько зависим от такой хрупкой женщины, как я.

Виктор очень хороший человек. Он всегда проявляет ко мне заботу и внимание, старается выполнить любое мое желание, а самое главное, он очень надежен. Надежность — ценное качество, особенно для мужчин. Я должна что-то решить. Я должна переболеть и прекратить встречаться с Романом. Ведь до нашей с ним встречи все было хорошо. Моя семейная жизнь не казалось мне такой рутиной, как кажется сейчас. Все, надо взять себя в руки и вернуть все на круги своя…

Затянув пояс на махровом халате как можно туже, я выключила в ванной свет и прошла мимо спящего мужа на балкон. Опустив голову вниз, я вздрогнула и увидела стоящего в тени деревьев Романа. То ли от страха, то ли от удивления мое сердце застучало с бешеной скоростью. Мне сразу стало темно, холодно и зябко. Я вгляделась в тень еще раз и взялась за сердце, когда он назвал мое имя.

— Ева!

— Что? — Я быстро развернулась, посмотрела на спящего мужа и дрожащими руками закрыла балконную дверь. — Ты что тут делаешь?

— Тебя жду.

— Что?

— Жду, когда ты проснешься.

— Зачем?

— Поговорить хочу.

— О чем?

— О том, что сегодня произошло.

— Что?! — От последней фразы меня зазнобило еще больше, и я задрожала так, как дрожат в лихорадке. — К тебе приходила полиция?

— Ева, ты что кричишь на все три этажа! Ты можешь спуститься вниз?

— Но у меня муж спит.

— И что, а у меня спит жена. Сейчас самое время спать.

От безысходности я сунула палец в рот и очень сильно его прикусила.

— Может, завтра утром поговорим?

— Я сейчас хочу.

— Ты хочешь сказать мне что-то ужасное?

— Я хочу, чтобы ты спустилась вниз, потому что я устал тебе кричать через три этажа. Ты сейчас своей тягомотиной сама мужа разбудишь.

— Хорошо, сейчас попробую.

— А чего пробовать. Спускайся, и все.

Я хотела было открыть балконную дверь, но почему-то задержалась и задала последний вопрос:

— Л если бы я не проснулась?

— Тогда бы я ждал тебя до утра.

— Я серьезно спрашиваю.

— А я серьезно тебе отвечаю. Ева, ты не могла не проснуться.

— Откуда у тебя такая уверенность?

— Ты сама твердишь мне о том, что мы с тобой родственные души, что мы чувствуем друг друга на расстоянии. Вот поэтому я и пришел.

— А если бы на балкон вышел мой муж?

— Я бы просто ушел в тень. ,.

— Ты сумасшедший…

Я осторожно открыла балконную дверь, вошла внутрь комнаты, подошла к спящему мужу и прислушалась к его дыханию, сопровождающемуся негромким храпом. Затем на всякий случай решила проверить его сон и тихо позвала:

— Витя, ты спишь?

После того как муж не ответил, я осторожно, на цыпочках, направилась к выходу и точно также осторожно открыла дверь. Роман ждал меня у входа в отель и, посмотрев на мой махровый халат, расплылся в улыбке.

— Ты вся такая домашняя.

— Ой, я забыла переодеться.

— Ну, ничего. Тебе очень даже идет. Таким женщинам, как ты, идет все, независимо от того, что они на себя наденут, домашний халат или вечернее платье.

— Что случилось?

— Пойдем к морю.

— Пойдем. Только ты мне скажи, что случилось?

Произошло что-то ужасное? К тебе приходила полиция? Тебя арестуют?

— Пока все очень тихо.

— Тихо? — я не могла скрыть своего разочарования. — Тогда почему ты разбудил меня среди ночи?

— Я тебя не будил. Ты сама не спала.

Как только мы дошли до моря и сели на ближайший лежак, я поежилась от пробежавшего по спине холодка и как-то глупо улыбнулась.

— Может, теперь ты расскажешь мне. Что же все-таки произошло? Только ничего не скрывай.

— Ева, я подумал, может, нам не ждать, пока что-нибудь произойдет, а покончить со всем этим самим?

— В смысле?

— В смысле прекратить отдых и уехать отсюда раньше положенного срока.

— Каким образом?

— Подойти к гиду, наплести с три короба, что, мол, нужно срочно уехать домой. Пусть тот поменяет билеты и отправит нас отсюда самым ближайшим рейсом.

— Я не понимаю, почему ты так решил? — я и сама не заметила, как сильно разволновалась.

— Потому, что я даже боюсь заснуть. Я боюсь, что за мной придут.

— Кто?

— Ну как кто! Уж если меня и арестуют, то пусть я лучше попаду в русскую тюрьму, чем в турецкую.

Я посмотрела на Романа ничего не понимающими глазами и перевела дыхание.

— Ромка, какая тюрьма? Что ты несешь?

— Я не несу. Ты, наверно, уже успела позабыть о том, что сегодня я совершил преступление. Видимо, ты настолько увлеклась своим супругом, что позабыла о такой незначительной мелочи, как мертвый турок.

— Я не была увлечена своим супругом, — ни с того ни с сего начала оправдываться я. — Я помнила об этом турке каждую минуту. Он у меня до сих пор перед глазами стоит.Но не могу же я помнить о нем до последних дней своей жизни! Мне что, теперь из-за этого с ума сойти?! Тем более ты убил его по неосторожности. Ты сделал это несознательно. Любой суд тебя оправдает. Тем более у тебя есть свидетель. Ты не виноват в том, что камни черт-те как летают. Прямо настоящие летучие камни. Раз — и сразу в голову.

И вообще, турка убил не ты! — сделала я неожиданное заключение.

— А кто? — захлопал глазами Роман.

— А камень.

— Камень?!

— Вот именно, камень.

— Но, дорогая моя, камень-то кто кидал?

— Ты.

— Значит, и турка убил я. Или ты считаешь, что камень сам полетел, без меня? Ева, хорош нести бред.

Я не могу сидеть в этом отеле и ждать у моря погоды.

Вернее, ждать того момента, когда найдут турка.

— И что ты предлагаешь?

— Я предлагаю поменять билеты и улететь к чертовой матери. Если не хочешь улетать, оставайся.

Прилетишь позже, а у меня нервы ни к черту.

— Как это, ты хочешь улететь один? — не поверила я в то, что услышала.

— Не один, а со своей женой.

— Ну понятное дело, куда ты без своей жены. Носишься с ней как с писаной торбой, — злобно заметила я.

— Это ты со своим мужем как с писаной торбой носишься. Что ты разозлилась-то, чего завелась?

— Того, что ты без меня решил уехать. А если полиция ко мне придет, то что, тогда меня арестуют?

И вообще, с чего ты взял, что сейчас должна нагрянуть полиция? Мы же с тобой договорились, что бы ни произошло, идем в отказ, и все. То, что ты этого турка грохнул, еще доказать надо. А это не так просто. Там только мы двое были, и третьих глаз не было, — Но ведь как-то же доказывают преступления.

В конце концов, мы оставили целую массу отпечатков пальцев.

— Дождь сильный прошел. Все отпечатки смылись. Если бы ты этого турка в квартире убил, тогда другое дело. А в горах, на улице… Про отпечатки пальцев даже забудь.

Я помолчала, но, поняв, что выговорилась не до самого конца, добавила:

— Ром, не нужно себя вести так, будто турка вот-вот найдут. — Убеждая Романа, я в большей степени убеждала саму себя и ощущала, как поддаюсь собственным убеждениям. — Его еще долго искать будут.

Кто знает, в каком именно месте на берегу он высадился, если ею лодку мы спустили и спрятали. Там озеро огромное, берег длинный, кругом горы, место совершенно необжитое. Его, может, следующим летом найдут. А что туристы постоянно на берег высаживаются, а поисках туалета, ничего страшного. Они в туалет в нескольких шагах от берега ходят. Никто вглубь не пойдет. Что ни говори, а спрятали мы его надежно. До берега шлепать и шлепать. Поэтому эту мысль, что его прямо в эту минуту найдут, откинь сразу.

— А если его в семье хватятся? Сообщат в полицию. Та возьмет собак и начнет прочесывать всю местность!

— Даже если так, то нас это никаким боком не касается. Мы и в самом деле его не видели и понятия о том, куда он подевался, не имеем. А менять билеты просто глупо и нелепо. Это сразу бросится в глаза и вызовет подозрения. Нам осталось-то всего несколько дней. Не пори горячку.

Роман едва улыбнулся, а в его глазах появилось восхищение.

— Ром, ты чего?

— Смотрю я на тебя и диву даюсь. Иногда ты теряешься в мелочах, словно ребенок, а иногда прешь напролом, как железная леди, и никто не в силах тебя остановить. Так ты считаешь, что пока ничего не нужно предпринимать?

— Я считаю, что нужно успокоиться и вообще ничего не предпринимать.

Роман перехватил мой взгляд, а я склонила голову набок и осторожно спросила:

— Твоя жена ни о чем не догадалась?

— А о чем она должна догадаться?

— Она поверила в нашу сегодняшнюю комедию?

— Она всегда верит в то, что я ей говорю. — Роман кашлянул и задал тот же вопрос:

— А твой муж?

— Что — мой муж?

— Он поверил?

— Вроде бы да.

— А почему вроде?

— Потому что мне кажется, он о чем-то догадывается. Хотя, может, я себе просто надумываю. И вообще, ты знаешь, сегодня я почувствовала себя такой гадкой… Я себя просто возненавидела. Я так грешна перед своим мужем. Настоящая, лживая, изворотливая грешница!

— Мы все в этой жизни грешим. — Роман взял мою руку в свою. — Но ведь нашему греху есть оправдание.

— Какое?

— Это любовь.

— Но ведь так больше нельзя.

— Ты предлагаешь расстаться? — В глазах Романа появился испуг. — Ты сможешь?

— Это будет достаточно тяжело, но мы должны это сделать.

Я заглянула в глаза Роману и в очередной раз подумала, как мучительно мне будет не хватать этих глаз, если мы расстанемся.

— Ева, ты хоть сама понимаешь, что говоришь? Я ради тебя человека убил, а ты говоришь мне о том, что мы должны расстаться. — Роман занервничал еще больше. — Ты готова отказаться от своей любви?

— Иногда жизненные обстоятельства складываются таким образом, что нам приходится отказываться от тех, кого мы действительно любим.

Роман молча взял мою ладонь в свою и произнес возбужденным голосом:

— Знаешь, чего я сейчас хочу больше всего на свете?

— Нет.

— Я хочу задрать твой халат и взять тебя на этом лежаке, как последнюю девку.

— Все. Хватит. Мы уже сполна поиграли в эти игры, — замотала я головой.

— Ты уверена?

А затем… Затем я не успела ничего сообразить, как Роман взял меня на руки и куда-то понес. Я попыталась сопротивляться и даже несколько раз ударила его по голове, нопотом поняла, что сопротивляться бесполезно, хотя бы потому, что я этого уже не хочу. Как только Роман положил меня на песок, я почувствовала, что у меня вновь пропалразум, осталась только страсть. Мне было страшно оттого, что я решила со всем этим покончить. Страшно и упоительно. Я ощущала, как необходимы мне его руки, его губы и его ласковые слова… И это было неземное блаженство, неземной страх быть кем-то увиденной и точно такой же неземной страх быть пойманной своим собственным мужем.

Его глаза, его руки и его губы были так близко, что я не выдержала и вцепилась в него с небывалой для меня страстью, полностью перехватив инициативу в свои руки…

Глава 5

Стряхнув с себя налипший песок, я затянула халат потуже и блаженно улыбнулась. В тело начала медленно возвращаться жизнь. Окончательно придя в себя, я постаралась наладить дыхание и пристально посмотрела на Романа.

— Ты что так смотришь? — Роман тщательно укладывал взъерошенные волосы.

— А ты что такой довольный?

— Потому что ты рядом. Когда ты рядом, мне всегда хорошо. Потому что ты подарила мне несколько счастливых минут. Я что, по-твоему, плакать, что ли, должен?

Я вновь посмотрела в его глаза и покачала головой. Бог мой, это самые опасные глаза, которые я когда-либо видела в своей жизни. В эти глаза можно запросто погрузиться и навсегда пропасть, что именно и произошло со мной. Эти глаза…

— Ром, нам пора.

— Куда?

— В реальную жизнь. Туда, где нас ждут.

Роман взял мою руку в свою и крепко сжал мою ладонь.

— Ева, сколько еще это будет продолжаться? Может быть, мы откроемся? Все как-то глупо.

— Ты о чем? — В моем взгляде появился испуг, — О том, чтобы ты все рассказала Виктору, а я Лене.

— Зачем?

— Затем, что все, что происходит сейчас, не может происходить вечно.

— Ты хочешь, чтобы мы расстались?

— Не говори ерунды. Ты прекрасно знаешь, чего я хочу. Я хочу, чтобы мы были вместе. Понимаешь, вместе?! По-нормальному, по-человечески. Я хочу, чтобы мы были вместе сколько хотели и где хотели.

Я устал прятаться по углам.

Я подумала о своем муже и почувствовала, как у меня вновь закололо сердце. Если сделать так, как хочет Роман, то я должна сказать мужу то, что сказать не могу. Как я могу сказать ему о том, что его идеальная во всех отношениях супруга погрязла во лжи, что у меня необычайно талантливо получается врать, что обман стал моей визитной карточкой и я смогла преподнести этот обман как прямой и кристально честный. И все же я запуталась в собственной лжи и не могла понять, что со мной происходит. Как объяснить то, что, живя спокойной жизнью со своим чересчур хорошим мужем, я смогла встретить мужчину, с которым вокруг меня растворялся весь мир, дробился на сотни мелких осколков, а единственной реальностью были его горячие, зовущие губы и его сильные, но такие нежные руки. А еще я никогда в жизни не целовалась так сильно, чтобы болели и распухали губы… С мужем наша близость проходила практически без поцелуев. А с Ромкой… С Ромкой т мы целовались не останавливаясь, словно собирались отнять друг у друга губы, до полного изнеможения и упадка сил. Его пальцы умели доставлять мне такое наслаждение, о котором я никогда не знала ранее.

Потрогав опухшие губы, я слегка опустила глаза и сказала фразу, которая стоила мне огромных усилий:

— Ром, надо со всем этим завязывать.

— С чем? — не сразу понял меня Роман.

— С нашими с тобой отношениями.

— Как, просто взять и завязать?!

— Одним махом.

— Словно ничего и не было? — не верил в реальность моих слов Роман.

— Словно ничего и не было.

— А кто принял такое решение?

— Я.

— Надо же, а когда-то ты говорила мне о том, что мы с тобой никогда не расстанемся, — Понимаешь, Витьку жалко.

— Витьку, говоришь, жалко?! — Роман моментально изменился в лице, и его подбородок слегка затрясся.