Чтение 21–й страницы книги ~Исповедь грешницы, или Двое на краю бездны~

— Ваш любимый мужчина заплатил мне двойную цену и сказал, чтобы я проводил вас до самой квартиры. Вы не против?

Я посмотрела на темную, безлюдную улицу и кивнула головой.

— Нет. Не против. А даже наоборот. С удовольствием.

— Вот и замечательно, а то у вас не двор, а потемки. Тем более мне заплатили двойную цену, а сейчас на это не каждый пойдет. Народ нынче жадный. А я люблю делать свою работу качественно. Тем более ваш.., опять забыл, как выразиться.

— Любимый человек.

— Ваш любимый человек запомнил номера моей машины.

— Правда?

— Я это заметил.

— А я нет. А зачем?

— Да так, на всякий случай.

— Надо же, какой вы все-таки наблюдательный.

— Так вот, мне хочется, чтобы вы ему позвонили и сказали, что все в порядке, что я свои деньги честно отработал и чтобы он ни о чем не волновался.

— Непременно позвоню, если для вас это так важно.

— Для меня очень важно, чтобы моя совесть была чиста.

Я вышла из машины и вместе со своим спутником направилась к подъезду.

— Да уж.., потемки, — никак не мог успокоиться мужчина — Вам, дорогуша, в таком случае нужно в другой район переехать. А в этом доме пусть живут те, кто нынче ничего не боится, для кого любое море по колено и любые горы по плечу.

— А я и так завтра отсюда переезжаю в другой район. Там дом не такой навороченный, совершенно простенький, но зато везде свет горит, а в подъездах цветы стоят. Правда, там вахтера тоже нет, но этому хоть есть оправдание, там сбрасываться некому: одни пенсионеры живут. Но зато там такая чистота в подъезде, что диву даешься. А соседки дом получше любого вахтера охраняют. Целыми днями у своих «глазков» торчат.

Достав ключ, я открыла входную дверь в подъезд Мое возмущение не угасло.

— Ну что это такое? Ни на улице, ни в подъезде, нигде света нет. Настоящие потемки. Как это называется?!

— Да уж. — Водитель зашел следом за мной и взял меня за руку для того, чтобы я не упала.

— На верхних этажах свет есть.

— А лифт?

— Лифт со вчерашнего дня не работает.

— В вашем доме вообще что-нибудь работает?

— Ни черта не работает.

— И как здесь жильцы живут?

— Так и живут. Набивают свои квартиры различной техникой и аппаратурой, а в подъезде не могут вкрутить даже лампочку.

— Драть нужно из такого подъезда и от таких жильцов.

— Вот я и решилась удрать. И от подъезда, и от своего мужа, и вообще от такой жизни.

В этот момент кто-то чиркнул зажигалкой прямо перед моим лицом, я вздрогнула и увидела своею мужа.

— Ты куда решила удрать? — непонимающе спросил Виктор.

— Да так. Бред всякий несу…

— Бред, говоришь…

— Виктор… Ты что здесь делаешь? — Я пребывала в состоянии, близком к шоку.

— Тебя вышел встречать.

— Зачем? Я же не просила.

— A разве об этом нужно просить? Если один за другого волнуется, то он начинает его искать и не ждет какого-то особенного приглашения.

— Это кто? — не сразу понял водитель.

— Это мой муж, — испуганным голосом произнесла я.

— Муж?!

— Ну да.

Небольшой огонек от зажигалки освещал очень злобное лицо моего мужа, которое вызывало во мне неподдельное чувство страха. Он просто кипел от злости. Поняв, что муж не правильно истолковал появление в подъезде моего провожатого, я сжала кулаки и посмотрела на ничего не понимающего, стоящего рядом со мной водителя.

— Ну все Больше провожать меня не нужно. Большое вам спасибо. Уходите, а вернее, нет. Уносите отсюда как можно быстрее ноги. Я премного вам благодарна.

— Вы уверены? — Видимо, водитель никак не мог поверить в то, что человек, стоявший прямо перед нами, и есть мой супруг.

— Уверена.

— Зато я не уверен. — Мой муж посмотрел на водителя таким ревнивым взглядом, что мне стало по-настоящему жутко и я подумала, что сейчас может начаться самое страшное.

— Витя, этот человек всего лишь довез меня до квартиры, — попробовала я утихомирить своего мужа.

— Я и в самом деле ее только довез, — подтвердил мои слова водитель. — Что здесь такого? И я обязан довести ее до квартиры. В конце концов, мне за это заплатили. А я привык выполнять свою работу честно и до конца. Что вы нам тут дорогу перегородили? Вы мешаете нам пройти!

— Что ты сказал?! Это я вам мешаю?! Я вам мешаю?! А ну-ка, ты, гад ползучий, повтори то, что ты сейчас сказал! Быстро повтори!

— Мужчина, не загораживайте проход, — процедил сквозь зубы водитель и попробовал сдвинуть моего мужа с места. Сразу было видно, что он не робкого десятка и в самыхэкстремальных ситуациях всегда лезет на рожон сам. По всей вероятности, он не верил и не хотел верить в то, что это мой муж. Подсознательно почуяв беду; я дернула водителя за локоть и сказала довольно жестко:

— Мужчина, шли бы вы домой! Я со своим мужем сама разберусь! Если вам заплатили деньги, то это еще не значит, что вы можете вести себя подобным образом и уж тем более лезть в мою семейную жизнь! Никто не давал вам подобного права!

— Мне сказали проводить вас до дверей вашей квартиры! — стоял на своем водитель. — Мне дали двойную цену, и я хочу отработать свои деньги! Мало того, что у них света нет ни во дворе, ни в подъезде, так еще и непонятно кто лестничные проемы перегораживает! Попадется вот такой осел — и ни пройти, ни проехать!

— Это я-то осел?! — Мой муж тяжело задышал и не смог произнести больше ни слова.

— Ты!

— Я?!

— Ты!!!

— Да что вы такой бестолковый?! Уходите немедленно! Не нужно меня никуда провожать! Идите своей дорогой! Что вы себе позволяете?! Кто дал вам право так оскорблять моего мужа?!

— Я знаю, почему он не уходит! Я все знаю! — неожиданно взревел мой супруг. — Он не уходит, потому что он никакой не случайный водитель! Он твой любовник! Вот он кто!

— Да какой, к черту, любовник! — От этой нелепой ситуации у меня поплыло перед глазами. — Тоже мне, нашел любовника…

— Нет, это твой любовник!!! — закричал муж на упертого водителя и со всей силы заехал ему прямо в ухо. — Вот тебе, сволочь! Вот тебе! Будешь знать, как гулять по чужим женам! Своей обзаведись и гуляй сколько хочешь! Я тебе не олень рогатый, и рога мне вешать не нужно!

Удар мужа был настолько сильным, что я закрыла ладонью рот и с трудом сдержала себя от того, чтобы не закричать на весь подъезд. Мои глаза уже привыкли к темноте, и я ясно и отчетливо увидела, как водитель слегка пошатнулся, не удержал равновесие, упал, ударился головой о перила и с грохотом повалился на пол.

— Витя, зачем ты так?!

— А как иначе с этим бараном? Пусть поднимается, садится в свою машину и убирается к чертовой матери, а я с тобой дома поговорю. Пусть валит быстрее, пока я ему второй раз не заехал, чтобы мои глаза его близко не видели.

Виктор сел на корточки и произнес, не скрывая обиды в голосе:

— Эй ты, придурок, ну-ка вставай! Вставай и топай отсюда, а то я тебе сейчас поддам!

— Витя, помоги ему встать, — сказала я сдавленным голосом. — Возможно, он потерял сознание.

— Да он нам сейчас дурака включает. Как хоть твоего хахаля-то зовут? Назови его по имени и попроси его величество встать.

— Это не мой хахаль. Это совершенно посторонний человек. Витенька, поверь мне, пожалуйста.

Я его не знаю и знать не хочу. Я думаю, что он сознание потерял Почему он молчит?!

— Может, и в самом деле потерял?

Виктор побил водителя по щекам и как-то испуганно сказал:

— Эй, парняга, вставай Как там тебя по батюшке? Вставай, парень. Хватит нас пугать. Не на тех нарвался. Ева, как его по батюшке?

— Не знаю. — Я чувствовала, как по моей спине течет холодный пот. Меня начало колотить. — Я с ним что, знакомилась, что ли? Я ему денег дала, чтобы он меня до дома отвез, и все. И проводил до квартиры.

— А что он там говорил про двойную цену?

— Я ему дала двойную цену, чтобы он проводил меня до дверей квартиры. Страшно ведь в ночи шарахаться, — не могла не смутиться я.

— Ты хочешь сказать, что он настолько упертый и обязательный, что даже не понял, что я твой муж?

— Получается, так…

— Ева, у тебя с ним точно ничего не было?

— Да не было Я тебе говорю, а ты совершенно меня не слышишь! Я вообще этого товарища не знаю У меня машина сломалась. Пока я искала помощь, местная молодежь спустиламне два колеса Я шла очень расстроенная. Ни черта не могла позвонить тебе. Телефон был разряжен, А затем поймала этого частника. Ну что ты смотришь на меня так, будтоя вру?!

— Где это произошло?

— Что?

— Где у тебя сломалась машина?

— Да я только от Лизкиного дома отъехала пару-тройку километров — и такой кошмар.

— А что ты говорила, что от мужа уйдешь?

— Да это я ему совсем про другое рассказывала.

Это не имеет к тебе никакого отношения.

— Точно не имеет?

— Да нет же.

— А то я уже грешным делом подумал…

— Вить, что мы здесь между собой выясняем, когда рядом с нами человек без сознания лежит? Мы об этом с тобой можем позже дома поговорить.

.Виктор еще раз дал водителю несколько легких пощечин, но тот даже не открыл глаза.

— Ева, у тебя нашатыря нет?

— Да откуда ему взяться?

— У нас дома есть, но нужно подниматься. Ладно. Давай попробуем без всякого нашатыря привести его в чувство.

— Давай попытаемся. А то мне что-то уже самой нехорошо.

— И что он такой слабенький? Один удар — и сразу обморок. Ева, ты видела, что я не хотел его бить?!

— Видела, Вить. Видела.

— Он сам полез на рожон. Сам назвал меня ослом. Причем я его не обзывал. Он первый начал. Меня так еще ни одна гнида никогда в жизни не обозвала, а тут надо же, какой-то дегенерат осмелился. Парняга, вставай! Какого черта ты развалился?! Не в Крыму на море ласты паришь, а в чужом подъезде!

Вставай, а то пролежни будут.

Виктор еще раз попробовал поднять водителя, и когда это ему почти удалось, он вдруг громко вскрикнул и вновь уронил водителя на пол.

— Вить, ты что, ты же ему голову так разобьешь?! — перепугалась я не на шутку. — Ты зачем его так кидаешь?

— У него голова уже и так разбита…

— Что?!

— У него голова почему-то разбита…

— Как разбита?

— Сам не могу понять.

Виктор протянул мне руки, и даже в темноте я увидела, что на них кровь.

Глава 17

Я плохо понимала, что было дальше. Я вцепилась в Виктора мертвой хваткой и затряслась как в лихорадке.

— Витенька, он что, голову ударил? Он, когда падал, ударился? Да?! Ну скажи, ударился?! Он сильно ударился?

— По-моему, он не только ударился…

— А что, Витенька?! Что?!

— По-моему, он ее разбил.

— Как разбил?!

Но ответа не было. Мой супруг встал на колени и стал осматривать голову водителя.

— Витенька, как разбил? Ну, говори. Не молчи.

Я тебя очень прошу. Ты только что-нибудь говори. а то, когда ты молчишь, мне становится еще страшнее и хочется кричать диким криком. Скажи, что ты сейчас видишь? Ну скажи, что? Только не молчи. Я тебя умоляю, не молчи.

— У него нет пульса, — гробовым голосом сказал Виктор.

— Что?

— Я говорю, у него нет пульса.

— Как нет?

— Ты что, не знаешь, в каких случаях у человека нет пульса? — Я сейчас вообще ничего не соображаю. Что, совсем ничего не слышно?

— Совсем.

— А почему?

— Потому, что он мертв…

— Что?!

— Ева, он мертв.

Услышав последние слова, я почувствовала, что меня тошнит от страха.

— Нет! — всхлипнула я и замотала головой. — Виктор, нет! Нет! Нет! Витя, скажи, что ты пошутил!

Скажи!

— Ева, да мне сейчас как-то не до шуток. Ты знаешь, я не привык шутить подобными вещами.

— Витя, нет!

— Да, Ева… Да…

— Нет, — все так же шептала я, отворачиваясь к стене. — Нет… Не может такого быть… Мы так не договаривались…

— Я и сам не пойму, как это произошло.

Когда до меня дошло, что водитель мертв, я впала в полнейшее оцепенение.

— Ева, да что происходит? Что вообще происходит?! — Я почувствовала, что у моего мужа закончилась выдержка и началась самая настоящая истерика. — Ева, я его не убивал… Ты видела, что я его не убивал? Гы понимаешь, что я его не убивал?!

— Ты его не убивал, — тут же согласилась я Виктором. — Он сам.

— Что он сам?

— Он сам себя убил…

— Ты думаешь?

— Я сама видела…

— И что ты видела?

— Что он убил себя сам…

— А разве так бывает?

— Ну да… Сейчас же именно так и произошло.

— Странно все как-то.

— Я же просила его уйти, а он… Он… Он какой-то ненормальный. Разве так отрабатывают деньги?!

Мне показалось, что он сумасшедший. Вить, но я действительно не знаю, как его зовут…

— Ева, я просто дал ему в ухо. Он мне хамил, назвал меня ослом. Если бы я не дал ему в ухо, то меня нельзя было бы назвать мужиком. А так, обыкновенной тряпкой. Я всегда мог за себя постоять, и я не привык терпеть подобные оскорбления. Ты как считаешь? Я должен был постоять за свою честь или нет?