Чтение 24–й страницы книги ~Исповедь грешницы, или Двое на краю бездны~

— Да у меня все на свете. И сердце, и душа.

И задница…

— Прекрати!

— Что — прекрати?! Ты можешь понять, что мне очень сильно хреново! Так хреново, как не было никогда в жизни!

Виктор поднял голову, и я увидела в его глазах слезы, которые он сдерживал с огромным трудом.

— У меня все на свете. Понимаешь, все на свете Неужели ты думаешь, что я могу пойти на работу в таком состоянии?! Мы только избавились от покойника. Ты думала, что я буду улыбаться и делать вид, что ничего не случилось? А ты просто повяжешь мне галстук и вытолкаешь за дверь?!

— Да не собиралась я тебя куда-то выталкивать, — растерялась я.

— Просто ты всегда видишь и слышишь только себя. Для тебя окружающий мир не существует! Ты считаешь, что в этом мире живет только один человек — это ты. Ты не понимаешь или просто отказываешься понимать, что в этом мире, помимо твоей персоны, есть и другие люди, которые тоже умеют страдать, переживать и раскаиваться. Ева, ты всю жизнь думаешь, что весь мир крутится вокруг твоей оси.

— Да что ты завелся-то…

— А то, что я живой человек и ничто человеческое мне не чуждо. Я в жизни не убил даже мухи.

Я про это тебе говорил. А когда мой отец в деревне зарубил петуха и когда тог бегал по двору без головы, я вообще потерял сознание. А тут такое произошло…

— Что ж у тебя такой отец жестокий был, что петухов рубил?

— Я же рассказывал тебе о том, что у моего отца в деревне хозяйство было. Он и свинью мог зарезать.

В деревнях все своим хозяйством кормятся.

— Если бы я увидела, что петух без головы по двору носится, я бы тоже сознание потеряла. Еще та картинка…

— В том-то и дело, что мы так страшно жить стали, что всего в этой жизни боимся, но только не человеческих трупов.

— Ты это к чему говоришь? Ты хотел, чтобы я сознание прямо у колодца потеряла и упала в колодец следом за трупом?

— Да нет. Просто мне ужасно паршиво.

Я повела носом и, почувствовав запах хорошего перегара, поморщилась.

— Точно выпил, и когда успел?

— Я же тебе сказал: пока ты принимала душ.

— Я вроде быстро душ приняла.

— Тебе так кажется. Ты, наверно, слишком долго у зеркала стояла и себя нахваливала.

— Да нет. Мне сейчас-то хвалить себя особо не за что, выгляжу ужасно.

— Мне кажется, ты себя всегда хвалишь, как бы ты ни выглядела.

— А тут ты не прав. Я к себе подхожу критически.

И когда я себе не нравлюсь, начинаю критиковать, потому что единственный человек, от которого я могу слышать, вернее, принять критику, — это я сама.

А уж затем я начинаю себя нахваливать. Это для того, чтобы повысить собственную самооценку. И все же в ванной я была недолго. Ты коньяк залпом, что ли, пил? Не закусывая?

— О закуске я думал меньше всего. Мне как-то не до этого было.

— Конечно. Тогда проспись хорошенько.

— Ложись рядом.

Я легла рядом со своим мужем и накрыла нас одной простыней.

— Проспись хорошенько, — произнесла я во второй раз. — Проспишься, а к обеду встанешь и поедешь на свежую голову на работу.

— Да что ты заладила со своей работой?! Никуда я не поеду.

— Как?

— Я уже разбудил Дениса и сказал ему, что меня несколько дней на работе не будет, что я сильно заболел. Температура подскочила, и знобит всего.

— Ты сказал, что идешь на больничный?

— Я сказал, что простыл и что меня не будет несколько дней. Денис просил ни о чем не волноваться.

Если будет что-то серьезное, то он позвонит.

— Ты не будешь на работе несколько дней? — не поверила я своим ушам.

— Да.

— А где ты будешь?

— Дома.

— Дома?!

— Ну да. Я пока в себя не приду, на работу не поеду. То, что случилось сегодня, выбило меня из колеи. Я чуть с ума не сошел. Единственное, что меня успокаивает, так это то, что у меня есть ты. Если бы у меня не было тебя, то я вообще не знаю, как бы это пережил.

— Если бы у тебя не было меня, то не было бы и этого страшного случая.

— Уж лучше пусть произойдет такой страшный случай, чем у меня не будет тебя.

— Да что ж ты говоришь такое…

— Ева, какое счастье, что мы вместе. Какое счастье… Это так важно, знать, что ты кому-то нужен, что кто-то тебя любит и за тебя беспокоится.

— Совсем недавно ты говорил мне о том, что я никого не люблю, кроме себя.

— Прости. Я просто был в шоке. Я знаю, что мы с тобой любим друг друга. Ты самая верная и преданная женщина, которую я когда-либо видел. Ложись ко мне на плечо.

Я легла к мужу на плечо и вновь почувствовала, как на мои глаза накатились слезы.

— Эти дни мы побудем вместе и постараемся все забыть. Как проснемся, пойдем погуляем на улицу, возьмемся за руки и почувствуем, что вдвоем мы с тобой сила и что нам с тобой ничего не страшно. Евушка, моя родная. Спасибо, что ты рядом, что самые тяжелые минуты нашей жизни мы всегда переживаем вместе. Ты моя навеки, и я ничего не боюсь и сделаю для тебя все, что попросишь. Я очень тебя люблю. А ты меня?

— Да.

— Скажи еще.

— Да.

— Скажи не так. Скажи: «Виктор, я тебя люблю».

— Виктор, я тебя люблю.

— Спасибо тебе, родная. Спасибо. Ты же меня ни за что не осуждаешь? Ты же знаешь, что я не убивал?

— Знаю…

— Как же я благодарен тебе за твою любовь и мудрость. Твоя вера твори г чудеса. Я уверен, что все забудется и мы будем жить как раньше, а быть может, и еще лучше.

— Значит, ты не идешь на работу? — я еще раз задала мучивший меня вопрос, на который прекрасно знала ответ.

— Нет, родная. Я никуда не иду.

— Несколько дней?

— Несколько дней. Мы будем вместе. Скажи, ты рада?

— Я не могу тебе ответить на этот вопрос, потому что после того, что произошло, меня что-то мутит…

— И все же ты рада… Я подсознательно чувствую, что ты рада, потому что ты не хочешь, чтобы я оставлял тебя одну.

— Мне что-то нехорошо.

— Ничего. Все пройдет, и все забудется. А теперь давай спать. Вот увидишь, мы проснемся, и нам будет намного легче.

Я закрыла глаза и пыталась придумать, как я теперь смогу собрать вещи и уйти к Роману…

Глава 19

Проснувшись, я тут же подняла голову и посмотрела на часы. Ровно час дня. Рядом со мной спал мой супруг, который постоянно стонал и хмурил брови.

Возможно, ему снились какие-то кошмары. Я смотрела на спящего мужа и думала, как ему сказать, что через несколько часов я должна быть с вещами у другого мужчины. Муж сейчас был настолько слаб и бессилен, что оставлять его в такой страшный момент было бы равносильно чудовищному и непростительному предательству. Это называется удар в спину.

Сильный и резкий удар в спину, и не от кого-нибудь, а от самого близкого человека. Я и представить не могла, как скажу мужу, что я от него ухожу. Я тут же закрыла глаза, сморщилась и с ужасом подумала о том, какую дикую боль я могу причинить своему мужу. Как тяжело построить собственное счастье на чужой боли. И это действительно тяжело. Хоть и говорят, что на чужом несчастье счастья не построишь.

Но все это не правда. Построишь, еще как построишь. Надо только постараться и набраться терпения.

И все же, несмотря ни на что, я прекрасно относилась к своему мужу, отцу моего ребенка. Я была к нему очень привязана и благодарна за те годы, что мы прожили вместе. Заэти годы произошло много хорошего и доброго. И это нельзя вытащить из своей памяти и перечеркнуть жирной черной чертой. Это прошлое, которое будет постоянно напоминать о себе, от которого никуда не денешься и не спрячешься за чью-нибудь спину. Мне хотелось разрыдаться от мысли, что придется собирать свой чемодан при муже, что придется слушать его упреки, истерики и ругательства в свой адрес. Я не могла представить, как оставлю его тут одного после всего, что произошло.

Ведь сейчас он, как никогда, нуждается в моей поддержке и в том, чтобы я обязательно была рядом.

Я даже представила то, что будет с моим мужем после того, как я уйду. Я представила его пьяным, голодным, бедным, брошенным, неухоженным, небритым, с большой бородой, на полу, рядом с кучей пустых бутылок из-под спиртного и открытым холодильником, Если бы я могла, то как Маргарита Павловна из «Покровских ворот», бегала бы от Романак своему мужу, кормила его, укладывала спать, стирала бы его рубашки, затем собирала на работу, напоминала ему, чтобы он ничего не забыл, завязывала бы его галстук, махала бы ему рукой, стоя на балконе, когда он шел к своей машине, и.., опять возвращалась к Роману. Если бы я только могла…

Полежав еще пару минут, я открыла глаза и подумала, что после моего ухода Виктор может сломаться, пойти в милицию и во всем честно признаться. Потому что после того, как он потеряет меня, он уже может не бояться потерять свободу. Жизнь без меня для него просто бессмысленна, так какая разница, где она пройдет, дома или за колючей проволокой. После моего ухода его может, мягко говоря, переклинить, и он пойдет на самые необдуманные шаги. Если это произойдет, то мое счастье с Романом будет слишком коротким, потому что следом за Виктором за решетку пойду я сама как соучастница преступления. От этой мысли мне стало еще хуже, и я готова была провалиться сквозь землю. Не помня себя, я подняла руку и со всей силы ударила кулаком по стене.

Виктор тут же проснулся, открыл глаза и посмотрел на меня ничего не понимающими заспанными глазами.

— Ева, что это было?

— Соседи стучат, — равнодушным голосом ответила я.

— А что они стучат?

— Чтобы мы с тобой просыпались.

— А откуда они знают, что мы спим?

— Догадываются.

— Ев, ты что несешь? Ева?!

Посмотрев на испуганного мужа, я сама устыдилась того, что сделала, и постаралась его успокоить:

— Вить, что ты сразу вспылил? Это я нечаянно кулаком по стене ударила.

— Нечаянно кулаком по стене?

— Ну да. А у тебя что, такого не бывает?

— А у тебя такое часто бывает?

— Бывает иногда.

Виктор сел на кровати и принялся растирать свои виски. Голова после вчерашней дозы коньяка, по всей вероятности, очень сильно болела.

— Вить, как твое сердце? — спросила я, с неподдельной озабоченностью.

— Стучит. — Муж приложил к своей груди руку.

— Я серьезно спрашиваю.

— А я серьезно отвечаю. Сколько времени-то?

— Уже второй час.

— Вот это мы дали…

— Выспался?

— Выспаться-то выспался, только голова трещит.

Муж встал и пошел в ванную.

— И какого черта я столько коньяка выпил? Голова теперь разламывается.

Не знаю зачем, но я тут же подскочила с кровати и побежала следом за мужем в ванную.

— Вить.

— Что?

Виктор взял в руки тюбик с зубной пастой и посмотрел на меня еще не окончательно проснувшимися глазами:

— Что, Ева? Что?

Я чувствовала, как к, горлу подкатил ком, и не могла произнести даже и, слова.

— Ева, ну говори, не молчи! Что ты молчишь и моргаешь? Что случилось-то?

— Вить..

— Ева, ну говори, что ты хотела?

— Вить, а ты сегодня на работу не пойдешь? — Я как-то глупо улыбнулась и опустила глаза.

— Нет, Ева, не пойду. Я же тебе уже тысячу раз это говорил.

— Просто…

— Что просто?

— Ты на отдыхе столько дней был, а теперь вновь не выходишь. Ничего там без тебя не встанет?

— Где? — не сразу понял меня муж.

— На работе.

— Ева, у меня на работе полный порядок. Не переживай.

— Как я могу не переживать, если я прекрасно понимаю, что значит для тебя работа.

— Работа действительно значит для меня много, но я еще не готов к тому, чтобы приступить к своим обязанностям.

— Ты же с самого первого дня нашей семейной жизни говорил мне, что в этой жизни у тебя не одна, а две любимые женщины. Это я и твоя работа. Ты говорил, что женат не только на мне, но и на своей работе тоже.

— Ева, я всегда знал, что у тебя потрясающая память.

— Да, амнезия мне пока не грозит.

— Тебе так и не терпится выпроводить меня из дома. — Виктор нервно улыбнулся и взял в руки зубную щетку.

— Да нет. Ты же знаешь, как я за тебя переживаю.

Мне очень хочется, чтобы своим домашним затворничеством ты не наделал себе хуже.

— Ева, хуже уже некуда.

— Обстоятельства могут повернуться в такую сторону, что станет намного хуже, и ты прекрасно об этом знаешь.

— Давай оба сделаем так, чтобы обстоятельства ни в коем случае не повернулись в худшую сторону.

И это в наших силах.

— Конечно, нужно всегда надеяться на лучшее.

— Ева, после всего произошедшего я хочу провести несколько дней в твоем обществе. Хватит отправлять меня на работу. Я уже сказал, что никуда не пойду Сейчас меня интересует только то, чтобы ты была рядом.

— Да мы только с курорта приехали, где неплохо провели время в обществе друг друга.

— Извини, но после курорта столько всего произошло… Я еще не готов выйти на работу и делать вид, что ничего не случилось. Мне нужно время.

— Для чего?

— Для того, чтобы адаптироваться и выкинуть из головы все плохие мысли.

— Вить, а что ты сейчас делать будешь? — Я чувствовала себя беспомощной идиоткой, но ничего не могла с этим поделать.

— Для начала я хочу почистить зубы и побриться.

— А потом?

— Потом желательно что-нибудь съесть.

— А у тебя есть аппетит?

— Появится.

Муж окончательно проснулся, протер глаза и облокотился о ванну.

— Ева, ну что с тобой опять творится? Возьми себя в руки. Все осталось в прошлом. Все будет хорошо.

Мы сейчас перекусим и пойдем погуляем. На улице потрясающая погода Возьмемся за руки, словно подростки, и отправимся на прогулку. Сходим на реку и покатаемся наречном трамвайчике. Ты ж это так любишь — Что-то речного трамвайчика мне хочется меньше всего, — ответила я с кислой физиономией.

— Странно, ты всегда его безумно любила.

— Теперь не та ситуация. Если я сяду на речной трамвайчик, то единственное желание, которое меня может посетить, так это выкинуться из этого чертова трамвайчика вниз. Глядя на воду, мне точно захочется утопиться.