Чтение 19–й страницы книги ~Исповедь грешницы, или Двое на краю бездны~

Затем скинула с себя эту проклятую табличку и отошла от лодки. Сев рядом с Романом на корточки, я взялась за колени своего любимого и заглянула ему в глаза.

— Рома, что происходит? Объясни мне, что происходит? Господи, неужели все это не сон? Когда закончится этот кошмар? Меня всю трясет! Я больше так не могу. Еще что-то подобное, и я сойду с ума.

Роман взял меня за руку и задумчиво посмотрел на лежащие перед ним вещественные доказательства.

— Ева, нас кто-то вычислил.

— Я это сразу поняла.

— В том-то и дело, что это уравнение с одним неизвестным. Ни я, ни ты никогда бы не играли в подобные игры. Здесь есть кто-то третий.

— Кто? — Тот, кто прострелил тебе передние колеса.

— А кто он?

— Откуда я могу знать. Все это больше похоже на сказочный вымысел, чем на правду. Кто-то знает, что мы грохнули этого турка. Кто-то это просек.

— Но как? Это же невозможно!

— Это невозможно, но тем не менее это произошло. Кто-то играет нами, как марионетками, и дергает за самые болезненные ниточки.

— Заметь, что кто-то играет не нами, а кто-то играет мной. Ведь эту злосчастную лодку получила именно я, а не ты. Хотя ее могли засунуть и в твой багаж, но выбор пал именно на меня. Тебе никто не подкладывает лодки, не пишет записки и не простреливает колеса. В этой ситуации все шишки валятся на мою голову. Рома, объясни же мне наконец, что творится. Кто-то умело пользуется тем, что я не могу обратиться в милицию только потому, что сама являюсь соучастницей преступления.

— И дураку понятно, что никто не хотел тебя убивать Когда стреляли в колеса, единственной целью было тебя напугать.

— Но зачем?

— Я думаю, что впереди будет шантаж. По любому раскладу, тебя больше незачем пугать, потому что ты и так достаточно напугана. Пришло время вымогать деньги.

— Ты хочешь сказать, что теперь с меня будут вымогать деньги?

— Думаю, что да.

— И когда это будет?

— Думаю, что этот день уже не за горами.

— И сколько денег?

— Ева, я и представления не имею, о каких цифрах идет речь. Обычно вымогатели имеют представление о доходах того, у кого они вымогают деньги.

— Но почему весь удар приходится на меня? Почему ты остаешься в стороне?

— Потому что кто-то умело пользуется тем, что ты беззащитная женщина. С женщиной намного проще иметь дело, чем с мужчиной. Женская психика более подвержена страхам, чем мужская.

— Ты хочешь сказать, что если бы ты увидел пистолет, то бросился бы прямо на дуло?

— Я этого не сказал.

— И все же, почему шишки летят только в мою сторону?

— Кто-то знает, что мы с тобой любовники и что ты не можешь рассказать обо всем своему мужу, и этот «кто-то» очень хорошо на этом играет. Ты спрашиваешь меня, почему выбрали именно тебя? Ответ прост, и здесь не может быть двух мнений. Я думаю, что вся причина в том, что ты женщина. А если нужно сделать выбор, кто испугается быстрее — женщина или мужчина, то весомый аргумент всегда будет на стороне женщины.

Роман смотрел на меня обеспокоенным взглядом, и в этом взгляде можно было прочитать, что он и сам не может понять, то ли это происходит в реальности, то ли я несу бред и просто сошла с ума.

— Ром, ты что так на меня смотришь? — прошептала я.

— Давно тебя не видел.

— Ты мне не веришь?! Но ведь все вещественные доказательства перед тобой! Если хочешь, то мы можем съездить в нашу съемную квартиру, и в метрах пятидесяти от дома тыувидишь мою брошенную машину, у которой спущены два колеса, и если ты хорошо осмотришь эти колеса, то увидишь, что в них нет никаких порезов. В них сидят две пули. Если ты скажешь, что ты в этом полный профан, то ты можешь снять эти колеса и отвезти в любой автосервис, и там тебе все подтвердят. Уж они-то хорошо разбираются в том, чтоименно сидит в колесе, гвоздь или пуля.

— Ева, а ты номера машины запомнила? — неожиданно перебил меня Роман.

— Какой еще машины?

— Ну, номера черного тонированного джипа, который ты остановила для того, чтобы попросить о помощи.

— Я ничего не запомнила, — отрицательно покачала я головой.

— Как это?

— Так это.

— Тебе передают привет и реально угрожают пистолетом, а ты не запомнила номера машины?

— А ты думал, у меня была такая возможность?!

Ты думал, у меня было время рассматривать номера машины?! Ты знаешь, я как-то больше заботилась о том, чтобы спасти свою собственную шкуру.

— Хорошо. Ну хотя бы марку машины ты запомнила?

— Марку машины?! — Я задумалась и почувствовала, как сильно застучало в моих висках. — Это был большой черный джип с черными тонированными стеклами.

— Это я уже понял, но у любого джипа бывает какая-нибудь марка.

— Я в этом совершенно не понимаю.

— Как это так, Ева, ты ведь сама водитель со стажем. Как же так, ты водишь машину, каждый день выезжаешь на дорогу и совершенно не понимаешь в марках машин?! Обычно, когда женщины стоят в пробках или на светофорах, они любят рассматривать различные модели, читать названия машин, мечтать о том, какую бы марку они хотели приобрести в дальнейшем.

— Ты меня со своей Ленкой, что ли, сравниваешь?

— Ленка вообще никогда в жизни машину не водила. Я тебе говорю про всех женщин, вместе взятых.

— Я не хочу знать про всех женщин, вместе взятых! — Моя нервная система дала капитальный сбой, и на то были свои основания. — Я тебе уже тысячу раз говорила о том, что я индивидуальна. Я своеобразна, и я не такая, как все.

— Ты никогда не отличалась низкой самооценкой.

— Вот именно, и я горжусь этим.

Роман не стал вступать со мной в какие-нибудь дебаты, а произнес всего одно-единственное слово:

— Странно.

— Что тебе странно?

— Странно то, что кто-то пытается пугать только тебя, не пытаясь проделать то же самое со мной.

— Я знаю, кто это. Это тот мужчина с моря. Мне кажется, что мужчина с моря и тот, которого я остановила в джипе, одно и то же лицо — Это маловероятно. Это всего лишь необоснованные мысли.

В кармане Романа зазвонил мобильный телефон, и он, не раздумывая, очень быстро снял трубку, словно все это время только и ждал звонка.

— Але, Леночка, не переживай, родная. Я еще занят, но я очень скоро освобожусь. Если ты устала, то ложись спать. Крошка моя, ты решила меня дождаться? Я очень польщен, но мне хочется, чтобы ты не волновалась, а легла спать. Что ты говоришь? Что ты без меня не ляжешь;" Хорошо, любимая, я скоро буду…

Роман говорил со своей женой по телефону, а я сидела у его ног и растирала полыхающие щеки.

Я знала, что сейчас выгляжу довольно паршиво и мое измученное лицо прибавило мне еще несколько лет.

Чересчур большие круги под глазами, с которыми я не имела возможности бороться. Раньше времени появившиеся морщинки на лбу и отекшие веки…

Я молчала и переваривала услышанное. А где-то там переживал, вернее, даже сходил с ума мой супруг.

Метался по комнате, смотрел на часы и беспрерывно набирал номер моего мобильного, который был в зоне недосягаемости. Но я не хотела и не могла об этом думать в данный момент. Я думала только о том, что здесь сейчас находятся двое, я и Роман, и что у этих двоих есть нечто общее, есть общий груз неразрешимых проблем, и этот груз они должны поделить на двоих, потому что для меня одной он слишком большой и неподъемный.

Ромин разговор с женой немного меня отрезвил, и я стала соображать более реально.

— Она не спит? — спросила я вполголоса.

— Она сказала, что будет меня ждать.

— Да, конечно. Ведь вам нужно делать девочку. У вас этой ночью столько работы, а я отвлекаю тебя со своими пустяками.

— Ева, прекрати!

— Что прекрати?!

Я резко встала и принялась складывать лодку в пакет.

— Ты что делаешь?

— Складываю лодку. Разве ты не видишь?

— Зачем?

— Затем, чтобы не докучать тебе своими проблемами.

Я не думала, что смогу так быстро засунуть резиновую лодку в пакет. Наверное, руку уже набила, подумала я про себя и усмехнулась своим пьяным мыслям. Следом за лодкой в пакете очутились кепка, табличка и записка. Когда все предметы были в сборе, я встала посреди беседки, поправила окончательно растрепанную укладку и совершенно спокойно произнесла:

— Извини, что я отняла у тебя твое драгоценное время. Недавно ты сказал, что все шишки полетели в мой огород потому, что я беззащитная женщина и меня проще всего напугать и довести до состояния безумия. Ты был прав. Ты даже не представляешь, как ты был прав. За меня действительно некому заступиться. По понятным причинам я не могу поделиться со своим мужем тем, что со мной произошло, а ты, человек, который был рядом со мной и является непосредственным виновником того, что случилось, делаешь вид, что тебя это не касается, и всячески показываешь, что тебе это нисколько не интересно.

Я уже начинаю верить в то, что была на этом озере одна, что это я кинула в голову турка тяжелый камень и убила его именно я. И засыпала его ветками тоже я!

А тебя там и не было вовсе! Получается, что я просто гружу тебя своей суетой. Извини, Роман, я немного в тебе ошиблась и надумала черт-те чего. Ты никогда меня не любили даже не относился ко мне серьезно.

Все, что тебе было от меня нужно, — это секс. Такой отчаянный, смелый и бурный секс, которого у тебя нет в семье. Ты не захотел прийти ко мне на помощь в трудную минуту. Не захотел, потому что тебе глубоко на меня плевать. Еще раз извини меня за беспокойство и разреши пожелать тебе никогда не испытать того дикого ужаса, который пришлось пережить мне.

Прощай.

Взяв тяжелый пакет, я повернулась к Роману спиной, вышла из беседки и отправилась в ночь.

— Ева, ты куда?!

Но я не ответила. Я шла босыми ногами по асфальту и тихонько всхлипывала.

— Ева, стой! Ева!!!

— Вали домой! — громко крикнула я в ответ и пошла словно в тумане. На сердце было ужасно тяжело.

Я почувствовала такой холод и одиночество, которых не чувствовала никогда в жизни.

Я верила в то, вернее, точно знала, что после моих слов Роман пойдет домой, но он не ушел. Он бросился следом за мной и перегородил мне дорогу.

— Ева, ты чего, сбрендила?! Ты куда собралась?

— Какая тебе разница?!

— Большая! Я всегда знал, что ты дура, но не думал, что до такой степени.

— Сам дурак! Дай пройти!

— Ты не ответила мне, куда ты собралась?!

— Это не твое дело, и тебя это никаким образом не касается! Вали к своей жене, придурок! Иди ей детей строгай, а то вам все мало! Может, еще какой Буратино вылезет! Папа Карло хренов. Уйди с дороги!!!

Роман посмотрел на мои босые ноги, неимоверно запачканный подол платья и лохматую и невообразимую прическу.

— Ты бы знала, на кого ты сейчас похожа…

— Не хочу знать!

— Ты похожа на сумасшедшую, которую я очень сильно люблю.

— Что ты сказал?

— Я сказал, что я тебя очень сильно люблю.

— Что? А ну-ка, повтори еще раз. — Мой голос надломился и стал каким-то сиплым.

— Ева, я сходил без тебя с ума. Я хотел научиться жить без тебя. Бог видел, я очень старался. Я очень старался, но у меня совершенно ничего не получилось. Ты не представляешь, как мне не хватало твоих рук, твоих губ и твоих глаз…

Я как-то нервно улыбнулась, затем выронила пакет и что было сил залепила Роману капитальную пощечину. Роман потер покрасневшую щеку и тихо спросил:

— А это за что?

— За то, что ты пытался жить без меня.

Я чувствовала, как горят мои пунцовые щеки и как приятно ноет в груди. Я смотрела на стоявшего рядом со мной мужчину и ощущала огромное желание впитывать его нежность, познавать его силу, целовать его губы и вбирать в себя его опьяняющие слова. Я хотела ему слишком много сказать, во многом его обвинить и многое ему рассказать, ноу меня просто не было слов… Я смотрела в его глаза и понимала, что чем больше я в них смотрю, тем больше тону в них, и окружающий меня мир перестает существовать. Все мои слова были слишком беспомощны.

— Ева, я должен был попытаться…

— Для чего?

— Для того, чтобы понять, что я без тебя не смогу. Ты не права. Ты не одна. Ты не одна, потому что у тебя есть я. Тот, кто пытается играть в подобные шутки, не учел, что ты не одна. Он не учел, что нас двое.

А вместе мы сила.

— Хорошо бы, если бы это было так.

— Ева. — Роман заметно разволновался и посмотрел на меня безумными глазами. — Ева…

— Что?

— Я хотел тебе сказать, что у меня не получается жить без тебя. Я думал, что без тебя будет только лучше, но стало только хуже. Я попробовал восстановить утраченные семейные отношения, но не почувствовал ничего, кроме жалости. Наши с тобой отношения напрочь убили те, которые были у меня в семье. Я не думал, что это будет так больно, и не хочу подобной боли. Представь себе, но я этого не хочу! Я понял, что в моей жизни не будет ничего лучшего, чем любовь к тебе. Если мы не будем вместе, то все, что у нас будет впереди, — это боль и разочарование. Мы очень сильно виноваты перед своими близкими, но мы полюбили. Разве то, что мы с тобой полюбили, не является оправданием наших грехов? Мы уже не сможем притворяться и пытаться сделать счастливыми наших близких. У нас ничего не получится. Единственное, что у нас получится, — это осчастливить друг друга. Мы не можем быть счастливы поодиночке.

Я хочу, чтобы мы были счастливы вдвоем.

Я слушала, что говорит Роман, и смахивала свои слезы. И я не стыдилась ни этих слез, ни этих слов.

Я так сильно хотела все это услышать… Ромка взял мои руки в свои и своими губами вытер мои слезы:

— Ева…

— Что?

— Ева, ты сможешь оставить Виктора?

— Да. — Я не медлила с ответом даже минуты, потому что была полностью уверена в правильности своих слов. — А ты Лену?

— Смогу.

— А как же твои мальчишки?

— От них никто не отказывается. Оттого что я стану жить с тобой, я не стану любить меньше своих детей. Я буду стараться уделять им как можно больше времени.

— А если у тебя еще девочка родится?

— Ты знаешь, я буду безумно рад и буду самым любящим отцом на свете. А еще… Еще я буду очень сильно любить твою дочь, потому что теперь она будет не только твоя, но и моя. Ты только прикинь, сколько у нас теперь будет детей Можно сказать, что мы с тобой будем многодетными родителями.

— Ром, и нас с тобой никогда не съест быт?

— Никогда, — утвердительно ответил Роман.

— И мы никогда друг к другу не охладеем?

— Никогда.

— И между нами никогда не встанет равнодушие?

— Никогда.

— И через пару-тройку лет нашей с тобой семейной жизни мы не начнем друг от друга гулять?

— Мы не начнем друг другу изменять даже и через пятьдесят лет.

— Так долго не живут.

— Мы будем жить долго и счастливо.

— Еще скажи, что мы умрем в один день.

— Обязательно. Нам нельзя жить поодиночке, потому что поодиночке мы сразу умрем. Жизнь друг без друга не имеет смысла, потому что смысл нашей жизни друг в друге.

— Ты в этом уверен?

— Я в этом больше чем уверен.

— И откуда такая уверенность?

— Оттуда, что мы с тобой две половинки единого целого. Ты понимаешь, мы с тобой две половинки.

Половинки, которые когда-то потерялись. Нас разлучили, поселив с совершенно другими людьми. Но мы не могли друг друга не искать, иначе мы бы не были половинками. Когда мы соединяемся, то понимаем, что мы одно целое Мы неделимы, и нас бесполезно делить. Мы не виноваты в том, что нас когда-то разлучили… И вообще, Ева, мы ни в чем не виноваты. Ты должна знать, что мы ни в чем и ни перед кем не виноваты, а если и виноваты, то только перед друг другом, потому что так долго тянули с решением жить вместе. Раньше я думал, что это самообман, но теперь знаю точно, что никакого самообмана тут нет, это чистая правда. Скажи, ты выходила замуж за Виктора по сумасшедшей любви?

— Я никогда не любила Виктора сумасшедшей любовью Я вышла за него замуж потому, что была в него влюблена. Виктор был для меня гарантом стабильности, спокойствия и уверенности в том, что я не одна.

— То же самое произошло и со мной. Я никогда не терял рассудок и не сходил с ума. Я был молод, влюблен и не знал, что на свете бывает нечто такое, что может перечеркнуть всю твою слаженную жизнь одним махом. Я узнал это только тогда, когда встретил тебя. Все случилось как-то само собой. Я прекрасно понимал, что такое семья, и даже хотел разорвать отношения с тобой. Я действительно хотел это сделать, но, как только собрался, понял, что уже поздно. Моя жизнь с Ленкой превратилась в какой-то кошмар, и она… Она уже не вызывала ничего, кроме жалости. Все так быстро куда-то делось. Все, что мы строили годами… Это страшная вещь, да ты сама хорошо все знаешь. Очень страшно, когда в браке наступает разочарование. Я во всем запутался. Но что бы со мной ни происходило, я понял, что я без тебя не смогу, что если я останусь с Ленкой, то впереди у меня полная тьма.

Роман посмотрел на лежащий рядом со мной пакет и тут же его поднял.

— От этого нужно срочно избавиться. Такая тяжесть, и как ты только со всем этим носишься.

— Да я уже как-то привыкла…

— Это нужно срочно сжечь.

— Сжечь?! — Я приложила руку к щеке и почувствовала, какая она горячая. Я даже не сомневалась в том, что у меня температура. Я вся горела, как изнутри, так и снаружи.

— Ну да. Считай, что тебе уже подбросили все улики. Остался только сам турок. Я очень сильно сомневаюсь в том, что кто-то подкинет тебе турка. Все вещественные улики у нас, а это значит, что сейчас мы их похороним точно так же, как похоронили турка.

— А где мы все это сожжем?