Чтение 15–й страницы книги ~Кости волхвов~

— Но они не унимались даже после этого, — словно не слыша собеседника, продолжал бубнить парень. Снова взглянув на распростёртое на столе тело, он содрогнулся, видимо подумав, что такая же ужасная участь могла постигнуть и его. — А потом появились вы. Они раздели меня, заткнули рот кляпом…

Рейчел вспомнила лжесвященника в чёрном одеянии, снятом с этого несчастного. Уловка, предпринятая для того, чтобы завлечь их в ризницу.

Молодой человек снова взглянул на труп отца Белькарро и, потянув изрезанное чёрное одеяние вверх, закрыл им изуродованное лицо наставника, словно читая в его мёртвых глазах упрёк в свой адрес. А затем сунул руку в карман пропитавшейся кровью рясы и вытащил оттуда початую пачку сигарет. Видимо, пожилой священнослужитель не делал секрета из своего небольшого греха. Точно так же, как и его молодой коллега.

Трясущимися пальцами юноша вытряхнул из пачки её содержимое — шесть сигарет и нечто напоминающее сломанную палочку мела. Отбросив сигареты в сторону, он взял этот огрызок бледного коричнево-жёлтого цвета и протянул его монсиньору.

Вигор принял этот предмет из рук своего молодого коллеги. Но нет, это был не мел, а обломок кости.

— Отец Белькарро опасался отправлять в Ватикан все священные мощи, — пояснил молодой священник. — Вот и оставил на случай всяких непредвиденных обстоятельств один маленький кусочек. Не для себя — для церкви.

Рейчел задумалась над тем, чего больше было в этом поступке пожилого священника: самоотверженного стремления во что бы то ни стало уберечь хотя бы частицу святой реликвии или желания сохранить память о тех далёких временах, когда мощи впервые были похищены из Милана и перевезены в Кёльн. Ведь эта неприметная базилика была обязана своей славой именно тому, что здесь хранилась, пусть и малая, часть мощей трех святых царей. Но как бы то ни было, отец Белькарро принял смерть мученика. Он был истерзан и убит, но не выдал своим мучителям, что кусочек святой реликвии хранится на его теле.

Громкий выстрел заставил их подскочить на месте. Молодой священник от страха снова упал на пол, но Рейчел узнала звук. Это был дробовик Монка.

— Наши! — с радостной надеждой в голосе проговорила она.

14часов 04 минуты

Грей подошёл к здоровенному дымящемуся отверстию в двери, ведущей в ризницу. Монк в это время вешал на плечо свой знаменитый дробовик.

— Похоже, рано или поздно мне придётся отдать Римско-католической церкви свою месячную зарплату на восстановление дверей в её храмах, — с невозмутимым видом проговорил он.

Грей просунул в дыру руку и отбросил в сторону металлический шест. После громкого выстрела из дробовика необходимость в скрытности отпала.

— Рейчел! Вигор! — окликнул он, войдя в коридор. Оттуда послышались шаги, и на пороге появилась Рейчел с пистолетом в руке.

— Мы здесь, — сказала она.

Идущий следом Вигор вёл под руку почти полностью обнажённого мужчину. Тот был бледен и испуган, но присутствие его спасителей, похоже, добавляло ему сил. А может быть, этому способствовали приближающиеся звуки полицейских сирен.

— Преподобный Джастин Менелли, — представил Вигор спасённого своим товарищам.

Они быстро обменялись впечатлениями и новостями.

— Значит, у нас все же есть одна из костей? — удивлённо спросил Грей.

— Полагаю, нам следует доставить оставшуюся реликвию в Рим, причём как можно скорее, — сказал Вигор. — Они пока не знают, что она у нас, и мне очень хочется оказаться под защитой Леонинской стены Ватикана раньше, чем это станет им известно.

Рейчел кивнула:

— Преподобный Менелли сообщит представителям властей о том, что тут произошло. Но при этом он не должен проронить ни слова о нашем присутствии здесь и тем более о том, что в нашем распоряжении оказалась часть святых мощей.

Вигор, посмотрев на свои часы, сообщил:

— Через десять минут отправляется скоростной поезд на Рим. Если успеем на него, мы уже к шести часам вечера окажемся там.

Грей согласно кивнул. Чем более скрытными будут их передвижения, тем лучше.

— Вот и поехали, — сказал он.

Отец Менелли сопроводил их до бокового выхода из базилики, рядом с которым они оставили свою машину. Рейчел, как всегда, села за руль, и под звуки приближающихся сирен машина сорвалась с места.

Откинувшись на заднее сиденье, Грей сунул руку в карман и нащупал там китайскую монету. При этом он ощутил, что ему чего-то не хватает. Чего-то очень важного. Но вот чего?

15часов 39 минут

Рейчел вышла из роскошной ванной комнаты сверхскоростного поезда-экспресса и прошествовала в купе первого класса. Её сопровождала Кэт. Было принято решение, что никто из группы ни на секунду не должен оставаться один. Рейчел умылась, почистила зубы и расчесала волосы, пока Кэт стояла на посту возле двери.

Теперь, идя по коридору вагона, они ощущали едва уловимую дрожь от биения колёс о рельсы. Соединявший Милан с Неаполем суперскоростной экспресс — последнее достижение научной мысли Италии — двигался с непостижимой скоростью в триста километров в час.

— Ну, и что там насчёт вашего командира? — спросила Рейчел, воспользовавшись тем, что она хотя бы ненадолго осталась один на один с женщиной. Кроме того, ей было приятно впервые за последние несколько дней поговорить о чем-то ином, кроме костей и убийств.

Кэт даже не подняла глаз на собеседницу.

— О чем это ты?

— У него есть кто-нибудь там, дома? Ну, может, подружка? Кэт удивлённо посмотрела на итальянку и заговорила:

— Не понимаю, какое отношение личная жизнь…

— А что насчёт тебя и Монка? — перебила её Рейчел, осознав, насколько странно прозвучал её первый вопрос. — Вы все — специалисты в самых разных областях. Остаётсяли у вас время на личную жизнь?

Рейчел было любопытно, каким образом этим людям удаётся балансировать на грани между обычной человеческой жизнью и полным опасностей существованием «рыцарей плаща и кинжала». Для неё самой представляло большую трудность найти себе подходящего мужчину, который к тому же смирился бы с её беспокойной работой лейтенанта карабинеров.

Кэт вздохнула и ответила в тон её мыслям:

— При нашей работе лучше не влюбляться. — Её рука машинально потянулась к маленькой золотой броши в виде лягушки, приколотой к отвороту пиджака, а голос стал глухим и напряжённым. — Ты можешь заводить дружбу с людьми, но не должна позволять чувствам заходить слишком далеко. Так легче.

«Легче для кого?» — подумалось Рейчел, но, поскольку они уже пришли, она не стала развивать эту тему дальше. Их команда разместилась в двух соседних спальных купе, чтобы можно было поочерёдно отдыхать, но до сих пор никто из них не спал. Все собрались в одном купе и расселись вокруг стола. Занавески на окнах были задёрнуты. Рейчел села рядом с дядей, Кэт — со своими соотечественниками.

Грей вынул из рюкзака портативный анализатор и присоединил его к лэптопу. Перед ним были аккуратно расставлены и другие приборы, а в центре стола на лабораторном лотке из нержавеющей стали покоилась кость одного из волхвов. По всей видимости, это была фаланга пальца.

— Нам повезло, что в нашем распоряжении оказалась хотя бы эта косточка, — сказал Монк.

— О везении в данном случае говорить не приходится, — сухо возразила Рейчел. — Она стоила жизни нескольким хорошим людям. И если бы мы приехали чуть позже, то, я подозреваю, мы лишились бы и её.

— Везение или невезение, но артефакт все-таки у нас, — пробурчал Грей. — Давайте-ка поглядим, не поможет ли он нам раскрыть кое-какие загадки.

Грей натянул медицинские резиновые перчатки и надел на голову обруч с увеличительным стеклом, какие используют ювелиры. Вооружившись миниатюрной дрелью, он высверлил из центра кости крохотный кусочек и измельчил его в ступке, превратив в порошок.

Рейчел наблюдала за тем, как методично он работает, следила за уверенными, скупыми движениями его пальцев. Сейчас перед ней был уже не солдат, а учёный. Внимание Грея было целиком приковано к тому, что он делал, между бровей пролегли две параллельные морщинки. Дышал он едва заметно и только через нос.

Рейчел была поражена. Она не ожидала такого от человека, который совсем недавно переправлялся на верёвке через пропасть между двумя пылающими башнями. Ей внезапнозахотелось взять его за подбородок и поднять голову, чтобы он посмотрел на неё таким же сосредоточенным, внимательным взглядом. Каково это будет? Она представила его серо-голубые глаза, вспомнила его прикосновения, когда он держал её руки в своих, вспомнила силу и одновременно нежность, которые она в них ощутила.

В груди Рейчел разлилась тёплая волна. Она почувствовала, что краснеет, и была вынуждена отвернуться.

Кэт взглянула на неё без всякого выражения, но Рейчел все равно испытала чувство вины. В её ушах все ещё стояли слова, сказанные ей этой женщиной: «При нашей работе лучше не влюбляться. Так легче».

Возможно, она права.

— Это масс-спектрометр, — пояснил Грей, и Рейчел вернулась к реальности. — С его помощью мы сможем определить, содержится ли в костях какой-нибудь металл в м-состоянии. Это даст нам ответ на вопрос, являются ли кости волхвов источником того самого порошка, который мы обнаружили в золотом саркофаге Кёльнского собора.

Грей смешал порошок с дистиллированной водой, набрал несколько капель мутной жидкости в пипетку, а затем выпустил её содержимое в специальную трубку, которую поместил в масс-спектрометр. Во вторую трубку Грей налил чистую дистиллированную воду.

— Это необходимо для калибровки прибора, — пояснил он остальным и поместил трубку в другую камеру.

Затем Грей нажал зеленую кнопку и повернул лэптоп так, чтобы его экран был виден всем. На мониторе появилась сетка графика, вдоль которой тянулась тонкая горизонтальная линия. Вот на ней возникло несколько небольших зубцов.

— Это — вода, — объяснил Грей, — а зубцы обозначают посторонние примеси. Даже дистиллированная вода не бывает абсолютно чистой. — После этого он повернул переключатель так, чтобы тот показывал на камеру с мутной жидкостью, и снова нажал зеленую кнопку. — А вот раствор с измельчённой костью.

График на экране обновился, но выглядел так же, как предыдущий.

— Он не изменился, — сказала Рейчел.

Нахмурив брови, Грей снова проделал эксперимент, даже вынул трубку из камеры, встряхнул её и повторил цепочку необходимых действий. Но каждый раз результат был всетем же — нулевым. Линия на экране оставалась ровной, если не считать редких маленьких зубцов, таких же, как на прежнем графике.

— Прибор воспринимает раствор как дистиллированную воду, — проговорила Кэт.

— Но этого не может быть, — возразил Монк. — Даже если бы старый волхв страдал остеопорозом, кальций, содержащийся в его костях, должен был бы заставить график выписывать зубцы до потолка! Я уж не говорю про углерод и ещё целую кучу других химических элементов.

Грей задумчиво кивнул, признавая правоту товарища.

— Кэт, у тебя осталось ещё хотя бы немного того раствора цианида, который ты использовала в соборе?

Женщина сунула руку в рюкзак, покопалась в его содержимом и вытащила небольшой пузырёк с жидкостью. Грей намочил раствором ватный тампон, взял рукой в перчатке кость и стал натирать её тампоном — сильно, как действуют, когда чистят старинное серебро. Но это было не серебро. Через десять секунд желтовато-коричневая поверхностьприобрела насыщенный жёлтый цвет и стала переливаться в свете ламп.

Грей обвёл взглядом всех сидевших в купе.

— Это не кость, — сказал он.

А Рейчел задрожавшим от волнения голосом добавила:

— Это чистое золото.

17часов 12 минут

Половину того времени, что длилось их путешествие на поезде, Грей потратил на то, чтобы опровергнуть предположение, высказанное Рейчел. В этих костях было не просто золото. Не обычный тяжёлый драгоценный металл, а все то же странное золотое стекло. Используя все свои инженерные познания, он пытался определить состав вещества.

Пока Грей работал, он столкнулся с ещё одной проблемой. Это было связано с Миланом. Он снова и снова перебирал события, происходившие в базилике. Получалось так, чтоон привёл свою команду прямиком в ловушку. Он ещё мог простить себе то, что не предусмотрел засаду в Кёльне. Там их застали врасплох, что называется, со спущенными штанами. Никто не ожидал столь дикого и наглого нападения, какое произошло в Кёльнском соборе.

Но события в Милане — это совсем другое дело. Они пришли туда, будучи подготовлены, во всеоружии, и тем не менее едва не лишились всего, в том числе и собственных жизней. В чем же была ошибка?

Впрочем, Грей знал ответ на этот вопрос. Он свалял большого дурака. Ему не следовало соглашаться останавливаться на обед на озере Комо! Он не должен был идти на поводу у Кэт, в результате чего они потратили уйму драгоценного времени, шатаясь вокруг базилики, у всех на виду, и осматривая близлежащие улицу в поисках возможных врагов. Тем самым они дали ордену дракона возможность заранее заметить их и расставить силки.

Грей не винил Кэт. Осторожность и необходимые меры безопасности — неотъемлемая часть работы в разведке. Но оперативная деятельность требует также быстроты, решительности, не допускает колебаний. Особенно когда дело касается руководителя команды.

До сих пор Грей действовал очень осторожно, с оглядкой, но, возможно, это и стало его ошибкой. Колебания и нерешительность никогда не являлись фамильными чертами Пирсов — ни отца, ни сына. Но где она, грань между осмотрительностью и глупой бравадой сорвиголовы? И сумеет ли он найти разумный баланс между двумя этими качествами? Теперь от этого зависел и успех порученной ему операции, и жизни вверенных ему людей.

Закончив работать, Грей откинулся на спинку дивана. На его пальцах вздулись пузыри, в купе пахло метиловым спиртом.

— Это не чистое золото, — вынес он свой вердикт. Остальные посмотрели на него. До этого двое из них работали, а двое дремали.

— Псевдокость представляет собой комбинацию элементов, относящихся к платиновой группе металлов, — стал объяснять Грей. — Те, кто создал это, смешали различные переходные металлы в порошкообразном виде и, расплавив все это, превратили в стекло. Затем этот состав был залит в специальные формы, а потом его поверхность зачистили чем-то вроде крупной шкурки, придав ему внешнее сходство с костями.

Грей принялся собирать своё оборудование, продолжая рассказывать:

— В этом составе преобладает золото, но помимо него я обнаружил высокое содержание платины, а также немного иридия и родия. Там присутствуют даже осмий и палладий.

— Оригинальное блюдо, — зевнув, объявил Монк.

— Но рецепт этого блюда мы можем никогда не узнать, — откликнулся Грей, хмуро глядя на кость, от которой осталось всего три четверти прежнего объёма. Остальное ему пришлось использовать для проведения многочисленных анализов. — Поскольку элементы в моноатомном состоянии почти совершенно аморфны, боюсь, вряд ли даже самое современное оборудование сумеет точно сказать нам, в каких пропорциях в этом составе присутствуют различные металлы. Даже сам процесс анализа может изменить это соотношение.

— Похоже на принцип неопределённости Гейзенберга, — сказала Кэт. Она сидела напротив Грея, поджав ноги под себя и положив на колени свой лэптоп. Говоря, она не прекращала что-то печатать. — «Наблюдаемая реальность меняется в зависимости от наблюдателя. А значит, факты — величина непостоянная и зависят от того, кто их освещает», — процитировала она.

— Выходит, если эту штуку невозможно до конца исследовать и проанализировать… — заговорил Монк, но закончить фразу ему помешал мощный зевок, от которого у него даже хрустнули челюсти.

Грей похлопал товарища по плечу:

— До Рима нам ехать ещё не меньше часа. Почему бы тебе не соснуть хотя бы немного в соседнем купе?

— Я в порядке, — ответил тот и снова зевнул.

— Считай, что это приказ. Монк встал и потянулся.

— Ну что ж, коли так… Приказы надо выполнять.

Он потёр глаза и направился к выходу, однако у двери остановился и обернулся к остальным. В глазах его вспыхнул огонёк.

— А знаете, что мне пришло в голову? — заговорил Монк. — Я подумал: а вдруг на протяжении всей истории люди ошибались? Говоря «кости волхвов», они имели в виду, что это останки тех самых трех святых царей, которые пришли поклониться Младенцу. А вдруг все наоборот и смысл этого выражения таков: «кости, сделанные волхвами», «кости, принадлежащие волхвам»?

Все в немом изумлении смотрели на него. Смутившись от столь пристального внимания, Монк пожал плечами и почти вывалился из купе, бросив напоследок:

— А впрочем, хрен его знает! Я же не ясновидящий. У меня сейчас и голова-то не варит.

И дверь за ним закрылась.

— Ваш коллега, возможно, недалёк от истины, — первым нарушил затянувшееся молчание Вигор.

Рейчел пошевелилась, и Грей поднял на неё взгляд. До последнего обмена мнениями она дремала, прислонившись к плечу дяди. Краешком глаза Грей наблюдал за ней. Во сне резкие обычно черты её лица смягчились, и она казалась моложе. Теперь она выпрямилась и, потянувшись, спросила дядю:

— Что ты имеешь в виду?

Вигор работал на лэптопе Монка. Тот, как и компьютер Кэт, был подключён к гнезду выхода в Интернет — последнее достижение, которое стали применять в купе первого класса новейших поездов. Им было необходимо получить как можно больше дополнительной информации, которая помогла бы в расследовании. Кэт искала все, что так или иначебыло связано с белым золотом, а Вигор углубился в поиски любых данных, которые могли бы пролить свет на связь волхвов с загадочной смесью металлов.

Не отрывая глаз от монитора, Вигор заговорил:

— Кто-то подменил настоящие мощи на эти псевдокости. Кто-то с такими выдающимися способностями, которых сегодня, пожалуй, и не сыщешь. Но кто? И зачем было прятать их в самом сердце католического собора?

— Может быть, этот кто-то связан с орденом дракона? — предположила Рейчел. — Ведь следы секты уходят в глубину средневековья.

— А может, этот кто-то из самой церкви? — сказала Кэт.

— Нет, — резко отрезал Вигор, — я полагаю, к этому причастна какая-то третья группа. Некое братство, которое возникло раньше и ордена дракона, и даже самой церкви.

— Почему вы так уверены? — спросил Грей.

— В тысяча девятьсот восемьдесят втором году остатки погребальных одеяний волхвов были подвергнуты химическому анализу, который показал, что они относятся ко второму веку. Ордена дракона тогда ещё не существовало, и Елена, мать императора Константина, нашла останки волхвов значительно позже.

— А сами кости исследовать не пытались? Вигор взглянул на Грея и ответил:

— Церковь не дала на это согласия.

— Почему?

— Для того чтобы исследовать святые мощи, требуется особое разрешение Папы, а уж когда речь заходит о мощах волхвов, об этом и мечтать не приходится.

— Церковь боялась, что самые священные её реликвии могут оказаться фальшивкой, — вставила Рейчел.

Вигор сердито посмотрел на племянницу.

— Для церкви гораздо важнее вера. Кстати, обрести побольше веры не помешало бы и миру.

Она пожала плечами, закрыла глаза и вновь откинулась на спинку дивана.

— Так кто же подменил кости, если это не сама церковь и не орден дракона? — спросил Грей.

— Я полагаю, ваш друг Монк прав. Кости подменены древним братством магов, сообществом, которое возникло раньше христианства и, возможно, уходит корнями во времена древних египтян.

— Египтян?

Вигор щёлкнул курсором на одном из файлов, и тот открылся.

— Послушайте-ка это. В тысяча четыреста пятидесятом году до нашей эры фараон Тутмос Третий объединил тридцать девять самых искусных своих мастеров в группу, получившую название Великое белое братство. Это объяснялось тем, что главным объектом их исследований являлся таинственный белый порошок. Этот порошок каким-то образом получался из золота, а потом из него делали пирамидки, которые называли «белым хлебом». Эти пирамидки изображены на стенах Карнакского храма, причём на рисунках они как бы испускают лучи света.

— И зачем их делали? — спросил Грей.

— Они были предназначены только для фараонов. Те ели их, и от этого якобы повышалась их способность к восприятию всего сущего.

Кэт, сидевшая напротив, выпрямилась и спустила ноги на пол. Грей повернулся к ней и спросил:

— В чем дело?

— Я тут читала кое-что о свойствах некоторых металлов, особенно золота и платины. При попадании их в организм происходит стимуляция эндокринной системы, в результате чего обостряются все чувства. Помнишь статью о сверхпроводимости?

Грей кивнул.

— Учёные научно-исследовательского центра ВМС США подтвердили, что сообщение между клетками головного мозга не может объясняться только химической передачей через синапсы[34].Клетки мозга взаимодействуют слишком быстро. Поэтому учёные сделали вывод, что в данном процессе задействована какая-то форма сверхпроводимости, но механизм её пока только изучается.

Грей наморщил лоб. Конечно, проходя научную подготовку, он изучал и сверхпроводимость. Ведущие физики были уверены, что через эту область лежит путь к новому глобальному прорыву в разработке новых технологий. Кроме того, готовясь к защите диплома по биологии, Грей многое узнал о современных теориях относительно мыслительного процесса, человеческой памяти и функционирования мозга. Но какое отношение все это могло иметь к белому золоту?

Кэт снова склонилась к монитору своего компьютера и открыла ещё одну статью.

— Вот, — сказала она, — здесь. Я искала информацию о металлах платиновой группы и способах их применения и нашла статью об экспериментах, проводившихся на мозге телят и свиней. Металлоанализ показал, что от четырех до пяти процентових сухого веса составляют родий и иридий в моноатомном состоянии.

— И ты думаешь, что именно эти элементы, находящиесявмоноатомном состоянии, и являются источником сверхпроводимости мозга? Теми путями, которыми идёт обмен между клетками? Что фараоны, поглощая это вещество, стимулировали себя, ещё больше повышая эту сверхпроводимость?

Кэт передёрнула плечами:

— Трудно сказать. Изучение сверхпроводимости находится пока в зачаточном состоянии.

— Тем не менее египтяне уже знали о ней! — фыркнул Грей.

— Нет, — возразил Вигор, — но, возможно, они наткнулись на все это случайно, по ошибке, либо в результате какого-нибудь происшествия. Как бы то ни было, интерес к белому порошкообразному золоту постоянно возрастал, переходил от одной цивилизации к другой, становился причиной постоянных экспериментов.

— И до какого момента вы можете проследить этот процесс? — осведомился Грей.

— А вот до этого самого!

Вигор ткнул пальцем в сторону кости, лежавшей на столе перед ними.

— Правда? — ехидным тоном осведомился Грей. Вигор энергично кивнул, словно принимая вызов.

— Как я уже сказал, все началось в Египте. Белый порошок именовался по-разному. Одно его название— «белый хлеб» — я уже упоминал, его также называли «белой едой» и «mfkzt». Но самое древнее название этой субстанции можно найти в древнеегипетской «Книге Мёртвых». Там это вещество, а также его удивительные свойства упоминаются сотни раз, и называется оно очень просто: «что это?».

Грей вспомнил, как совсем недавно монсиньор пробормотал те же самые слова, когда они превратили белый порошок в стекло.

— Но на древнееврейском языке слова «что это?» звучат как «та па».

— Манна, — прошептала Кэт. Вигор кивнул:

— Священный хлеб израильтян. Согласно Ветхому Завету, она падала на землю с небес, питая голодных евреев, когда они, ведомые Моисеем, бежали из Египта. — Немного помолчав, Вигор продолжил: — Ещё находясь в Египте, Моисей продемонстрировал великую мудрость и умение во всем, и на него стали смотреть как на потенциального претендента на египетский трон. Столь высокая оценка и уважение, которым он пользовался, позволили ему получить доступ в сокровенные и запретные для большинства глубины египетского мистицизма.

— То есть вы хотите сказать, что Моисей похитил секрет производства этого вещества? Египетского «белого хлеба»?

— В Библии оно встречается под различными названиями: «святой хлеб», «хлеб земли» — по утрам его находили лежащим на земле, — «хлеб присутствия». Он был настолько ценен, что его поместили в ковчег завета Господня вместе с двумя каменными скрижалями, на которых были высечены десять заповедей, полученных Моисеем от Господа. Напомню, что ковчег изнутри был выложен золотом.

От внимания Грея не укрылось то, как многозначительно монсиньор поднял брови, произнося последнюю фразу. Он хотел обратить внимание на то, что кости волхвов также хранились в золотом саркофаге.

— Возможно, вы допускаете натяжку, — пробормотал Грей. — Может быть, название «манна» — простое совпадение.

— Когда вы в последний раз читали Библию? — осведомился монсиньор.