Чтение 18–й страницы книги ~Бельфеддор~

– Так зачем же ты вызвал меня, благородный Ценнетес? – спросил Бельфеддор коменданта. – Ведь не для того же, чтобы спросить моего совета?

– А почему нет? – усмехнулся комендант, хитро прищурившись.

– Не я командую войсками, я даже не командир легиона – всего лишь простой капитан.

Комендант рассмеялся:

– Ты прав, советчиков мне хватает и без тебя. Но решение, о котором я сейчас тебе поведаю, я принял самостоятельно, не советуясь ни с кем – даже с наместником. Пожалуй, для дела лучше, если об этом будет знать как можно меньше людей. Как я уже сказал, мне нужны достоверные сведения о том, что происходит в Сердце джунглей. Мой выборпал на тебя. Ты достойный воин, твоему слову я могу доверять. Кроме того, многие утверждают, что ты сам колдун. Не буду выяснять, насколько они правы, но думаю, что моезадание тебе будет по плечу. Ты возьмешь свой отряд и выдвинешься к поселению Саммото. Для всех твой отряд отправляется на усиление тамошнего гарнизона, которого, к слову сказать, там нет и в помине, поселение охраняют сами жители. Оттуда ты отправишься в Сердце джунглей. Можешь взять с собой столько людей из своего отряда, сколько посчитаешь нужным. Об истинной цели своего похода не сообщай никому, даже командиру своего легиона.

– Я все понял, – кивнул Бельфеддор.

– Не могу сказать, какие трудности ожидают тебя в пути, но постарайся добраться до Токкато. Тамошние жрецы давно отвергли власть ногарских императоров, и городом правит их собственный царь, но, думаю, они не откажут нам в помощи. На наших храмовых жрецов надежда слабая, нам требуется более могучий союзник. Постарайся заручиться поддержкой жрецов Ночи. Удачи тебе, капитан.

– Я все сделаю, не сомневайся, – заверил коменданта Бельфеддор. – Сколько у меня времени?

– Немного. Судя по донесениям лазутчиков, легионы и флот в Нассато готовятся к походу. Похоже, события в Сердце джунглей и активизация мятежников здесь, на побережье, как-то связаны, скоро здесь станет очень жарко. Так что поторопись, дружище.* * *

Мохнатый толстый шмель с разгону шлепнулся в самый центр цветка, – упругий стебель чуть согнулся под тяжестью насекомого. Маленькая девчушка в простеньком хитоне, сидевшая рядом в высокой траве, осторожно коснулась пальцем спинки насекомого, потом подставила ладошку. Шмель расправил крылья, снова сложил и переполз в ладоньдевочки.

Обоих накрыла тень. Девочка подняла голову и увидела перед собой седовласую ведунью-врачевательницу.

– Мир тебе, почтенная Минея, – улыбнулась девочка.

– И тебе мир, Аксеттис, – ответила ведунья.

В ее голосе прозвучало удивление. Внимательно посмотрев на девочку, Минея спросила:

– Кто научил тебя такому приветствию? Оно принято лишь у варваров дикого Севера.

– Никто, – ответила Аксеттис, пожав плечами. – Просто захотелось пожелать тебе мира. Всего мира.

– Почему? – снова спросила знахарка.

– Потому, что мы все дети единого мира, и он принадлежит нам, как и мы принадлежим ему, – не по-детски мудрено ответила девочка.

Минея покачала головой. За все почти семь лет своей еще такой недолгой жизни Аксеттис не переставала удивлять старую женщину.

Девочка протянула к ведунье ладонь, показала ей шмеля и улыбнулась.

– Смотри. Правда, красивый?

Минея улыбнулась в ответ и погладила девочку по голове.

– Да, красивый, – согласилась она.

Аксеттис вскинула руку над головой, шмель сорвался с ее ладони и полетел над лугом, громко жужжа.

– Как тебе спалось сегодня? – осторожно спросила ведунья.

– Мне приснилась темнота, – ответила девочка.

– Темнота? – переспросила Минея.

– Да, и в ней было что-то страшное. Я не видела, что это, только чувствовала, что там что-то есть.

Минея понимающе кивнула. В свои юные годы девочка проявляла редкостное бесстрашие, – простой сон никогда не напугал бы ее.

– Это была не темнота, дитя, – произнесла женщина. – Это была Тень.

– Она придет за мной? – неожиданно спросила Аксеттис.

– Почему ты так решила? – насторожилась ведунья.

– Мне так кажется, – тихо ответила девочка. – Я это чувствую.

Минея присела рядом, обняла девочку и прижала ее к себе.

– Не бойся, дитя мое. Тень не получит тебя. Никогда.

– Я не боюсь, – спокойно ответила Аксеттис.

– Я знаю, что ты храбрая девочка, – улыбнулась Минея. – Но все же хочу предупредить тебя. Скоро в твоей жизни появится большой черный человек. Ты увидишь, что в егосердце чернота, но не бойся. Доверься ему.

– Разве можно доверять человеку с чернотой в сердце? – удивилась девочка.

– Этому можно, – заверила ее ведунья. – Ты сама это почувствуешь.

Аксеттис кивнула и вдруг спросила:

– Маме про это говорить нельзя?

– Лучше не стоит, – ответила ведунья. – Она не поймет.

Услышав шорох травы, Минея оглянулась и сказала:

– Должно быть, это за тобой.

Через луг к ним быстрым шагом направлялась высокая стройная женщина с перебитым носом, одетая как мужчина.

– Да, это Мета, – кивнула девочка. – Ее послала мама. Наверное, мама опять будет недовольна.

Приблизившись к жрице и девочке, Мета произнесла:

– Опять ты вблизи круга, маленькая непоседа. Хорошо, хоть сегодня не зашла внутрь.

– Я вовремя увидела ее, – сказала Минея. – Не стоит ругать ее, она славный ребенок.

– Ее мать думает иначе, – бесстрастно отозвалась Мета.

– Почему мне нельзя в круг? – спросила Аксеттис.

– Я уже много раз говорила тебе: туда никому нельзя, – строго сказала Мета.

– И даже мне? – с детской наивностью удивилась девочка.

– Тебе – особенно, – отрезала Мета, нахмурившись.

– В священном круге живет сам Горронг, бог нашего острова и всего моря, – пояснила Минея. – Его покой охраняют тысячи верных слуг-морагов. Только жрецы могут пройти к святилищу – всех остальных там ждет смерть.

– Но ведь я уже была там, и ничего не случилось, – напомнила девочка.

Несколько дней назад ей действительно удалось попасть в священный круг Горронга, где ее и разыскали жрецы по просьбе матери. Тогда мораги не тронули девочку, и Минея, и Мета знали – почему. Ни мораги, ни даже сам Горронг, грозный бог моря, не посмели бы причинить Аксеттис никакого вреда, ибо знали ее предназначение.

– Идем, я отведу тебя домой, – сказала Мета, взяв девочку за руку.

Аксеттис послушно последовала за служанкой своей матери. Обернувшись на ходу, девочка помахала рукой старой ведунье, Минея махнула в ответ.

Крепко держа девочку за руку, Мета повела ее обратно в город. Аксеттис едва поспевала за женщиной, чуть не падая, но та ни разу не сбавила шаг и больше не произнесла ни слова. Аксеттис тоже не просила идти помедленней, так как знала, что это бесполезно. Ни мать, ни тем более ее суровая служанка не баловали девочку излишним вниманием и лаской.

Когда Мета втащила девочку на широкий двор, сверху послышался недовольный голос:

– Где ты была, дрянная девчонка?

Подняв голову, Аксеттис увидела мать, стоявшую на террасе.

– Я гуляла, мама, – тихо ответила девочка, потупившись.

– Ты опять бродила возле священного круга? Какой дьявол все время тянет тебя туда?

Аксеттис еще ниже опустила голову. Мать махнула рукой и приказала:

– Ступай в свою комнату и без моего разрешения оттуда ни шагу. Если сбежишь снова, посажу тебя в подвал.

Мета выпустила руку девочки и подтолкнула ее в спину. Аксеттис убежала, а Мета поднялась на террасу к своей госпоже – опальной ногарской аристократке Цемее.

– Она все равно уйдет, – заметила служанка. – Ее постоянно тянет к святилищу. Ведь ты сама прекрасно знаешь, кто она такая.

– Знаю, – кивнула Цемея. – Тебе придется следить за ней. Можешь не церемониться, если понадобится – посади ее на цепь.

Мета усмехнулась.

– Ты до такой степени не любишь свою дочь, что готова держать ее на цепи?

– Не люблю? – Цемея холодно рассмеялась. – Да я просто ненавижу ее. Она напоминает мне о нем. Ты разве не видишь сама, как они похожи. Я с удовольствием задушила бы ее собственными руками, но она нужна им.

Последние слова Цемея произнесла многозначительно, но Мета и без того знала, кого хозяйка имеет в виду.

– Если с ней что-нибудь случится, они не простят, – продолжала Цемея. – Тогда наша участь будет незавидной. Поэтому мы вынуждены оберегать ее, и это просто бесит меня. Скоро они придут за ней. Жаль, что я не увижу, как она умрет.

– Мне казалось, ты хотела этого ребенка, – заметила Мета.

– Поначалу – да, – не стала отрицать Цемея. – Тогда моя ненависть к ее отцу еще не была так сильна, да и кто мог знать, что мы окажемся здесь, а не на плахе. Когда готовишься окончить свои дни от рук палача, далеко в будущее не заглядываешь. А потом они не позволили избавиться от ребенка, и мне пришлось вынашивать это ненавистное дитя. Тогда я еще могла надеяться, что они вытащат нас с этого проклятого острова. Но вот прошло уже семь лет, а мы по-прежнему здесь, в заточении, и отрезаны от всегомира. Их я теперь тоже ненавижу. Мне ненавистен весь этот мир. Пусть забирают девчонку, проводят обряд и потопят весь мир в крови. И его заодно. Ведь благодаря ему мы оказались здесь.

При этих словах Цемея сжала кулаки так, что острые ногти до крови врезались в ладони. Ее ненависть ко всему миру действительно была очень велика. Вот уже более семи лет они с Метой пребывали на острове Горронга, в числе прочих тысяч мужчин и женщин, отправленных сюда императорским судом в вечную ссылку. С незапамятных времен правители Ногары использовали этот остров в качестве тюрьмы для неблагонадежных подданных империи. Благодаря изворотливости ума и былому статусу благородной ногарской аристократки, за несколько лет пребывания на острове Цемея добилась достаточно высокого положения в обществе. И все же это была тюрьма, а она являлась одной из заключенных. Здесь не было стражи, никто не охранял пленников, но выход с острова был закрыт им навсегда. Тот, кто ступал на остров по приговору императорского суда либо просто по собственной неосторожности, был обречен оставаться здесь до конца своих дней, ибо предназначался в дар Горронгу и являлся собственностью грозного бога Круглого моря. Горронг не отпускал ни тех, кого получал в дар, ни их детей, – и правил в своей островной обители с изрядной долей жестокости, требуя кровавых жертв. Из года в год, из месяца в месяц избранные жрецами жители острова отправлялись к жертвенной скале, где становились пищей бога-людоеда, и участь эта грозила любому, невзирая на пол и сословия.

Любой корабль, осмелившийся принять на борт жителя острова, немедленно оказался бы на дне моря. Лишь одному человеку было суждено покинуть остров: маленькой Аксеттис. И Цемея, и Мета знали: когда девочка отметит седьмой год своей жизни, за ней придет Тень.* * *

Полсотни всадников въехали в распахнутые ворота, за ними проследовала сотня солдат-пехотинцев. Отряд остановился на площади, к предводителю, крупному воину в рогатом шлеме с двумя мечами за спиной, подошли несколько человек.

– Кто старшина поселения? – сурово спросил командир отряда, спешившись.

– Я, – выступил вперед седобородый мужчина в белой тоге с алыми узорами. – Мое имя Тессеннес.

– Я капитан Бельфеддор, – назвался командир отряда. – Пусть моих людей разместят на постой.

– Мы не ожидали твоего отряда, но всех разместим, – заверил его старшина. – Ты можешь остановиться в моем доме.

Бельфеддор кивнул, выразив согласие. Отдав необходимые распоряжения своим людям, Тессеннес повел его и еще троих воинов в свой дом.

«А здесь совсем неплохо!» – одобрил демон, когда гости оказались на просторном дворе с круглым бассейном под пальмами.

Деревянный дом в два поверха, подобный особнякам вождей чернокожих племен со множеством балконов и террас, увитых плющом, действительно выглядел привлекательно.

«Не слишком облизывайся, – ответил Бельфеддор демону. – Мы здесь ненадолго: завтра на рассвете отправимся дальше.»

– Прошу вас разделить трапезу с моей семьей, – пригласил Тессеннес воинов, когда слуги увели их гиппарионов в конюшню.

– С удовольствием воспользуемся твоим гостеприимством, – кивнул Бельфеддор.

Тессеннес проводил гостей на просторную террасу, укрытую резными деревянными решетками, по которым расползлись стебли плюща. Двое слуг быстро собрали на стол, а вскоре к приезжим воинам и хозяину дома присоединились юноша и девушка, удивительно похожие друг на друга.

«А девчонка ничего! – вожделенно отметил демон. – С такой можно скоротать ночку.»

– Это мои внуки Астея и Киоттос, – представил хозяин молодых людей своим гостям. – Их родителей много лет назад забрали джунгли. А это капитан Бельфеддор и его воины. Прости, Бельфеддор, ты не назвал своих спутников.

– Гиссерий, Кронго и Верлан, – представил капитан своих воинов.

– Так вы все варвары, – пренебрежительно произнес Киоттос, окинув гостей взглядом.

– А тебе это не нравится? – с угрозой спросил смуглолицый коренастый Кронго.

Киоттос неопределенно хмыкнул.

– Эти люди наши гости, – строго сказал своему внуку Тессеннес. – Не смей оскорблять их в моем доме.

Астея тронула Бельфеддора за руку и попросила:

– Пожалуйста, не сердитесь на моего брата. Он совсем не хотел вас обидеть.

– Не беспокойся, почтенный хозяин, не беспокойся и ты, девушка, – произнес Бельфеддор. – Ни я, ни мои люди не чувствуют себя оскорбленными.

При этом он сурово взглянул на темпераментного Кронго, явно имевшего свою точку зрения. Воин ухмыльнулся и пожал плечами.

– Весь мой отряд действительно состоит из варваров, как называете нас вы, чистокровные ногары, – продолжал Бельфеддор. – Впрочем, как и многие другие отряды. В легионах Черного берега несут службу в основном варвары, благородные ногары предпочитают находиться поближе к императорскому трону.

– Уж не хочешь ли ты обвинить в трусости ногарских воинов? – с вызовом спросил внук хозяина дома.

«Трудно заподозрить в храбрости тех, кто отсиживается за нашими спинами,» – язвительно заметил демон.

Кронго откровенно ухмыльнулся, всем своим видом демонстрируя невысокое мнение о доблести ногарских воинов. Гиссерий молчал, Верлан невозмутимо крутил свой длинный ус.

– Я мог бы обвинить их в трусости, если бы видел бегущими с поля боя, – ответил Бельфеддор юноше. – Но пока мне не доводилось видеть ногарские легионы в битвах, те же немногие ногарские воины, которых я знаю, до сей поры не подставляли спину врагу.

– Замолчи, Киоттос, – сердито потребовала девушка, взглянув на брата. – Твое поведение оскорбительно.

«В следующий раз не сдерживай Кронго, – посоветовал демон Бельфеддору. – Пусть наш здоровяк раскрошит зубы этому наглому молокососу.»

Юноша насмешливо фыркнул, но больше ничего не сказал. Ужин прошел в обмене между капитаном и старшиной ногарского поселения ничего не значащими новостями. Наконец, когда блюда опустели, Тессеннес задал главный, интересующий его вопрос:

– Так зачем же ты привел свой отряд сюда, капитан Бельфеддор? Что грозит нашему поселению?

– Пока ничего, – ответил Бельфеддор. – Мой отряд призван усилить безопасность местных белых жителей.

– Ходят слухи, что на побережье до сих пор неспокойно, – с тревогой сказала Астея. – Неужели война доберется и сюда?

– Не волнуйся, девушка, – успокаивающе произнес Верлан. – Для того мы и здесь, чтобы вы спали спокойно.

Если бы эти слова прозвучали из уст кого-то другого, они вряд ли убедили бы Астею. Но спокойный ровный голос Верлана действовал на людей магически. Бельфеддор всегда удивлялся этой его способности. Хладнокровный рунгумен никогда не терял присутствия духа, даже на поле боя он разил врагов с потрясающей невозмутимостью, словно выполнял привычную обыденную работу.

– Надолго вы здесь? – спросил Тессеннес.

– Как получится, – ответил Бельфеддор. – Посмотрим по обстановке. Чернокожие вас не беспокоят?

– Мы торгуем с племенами и живем мирно, – ответил Тессеннес. – Здесь гораздо спокойнее, чем на побережье.

«Скоро здесь будет не так спокойно,» – мрачно заметил демон.

– На рассвете я, Кронго и Гиссерий отправимся в джунгли, – сказал Бельфеддор. – Мой отряд останется здесь под командованием Верлана.

– Уж не намечается ли поход на черные племена? – с опаской спросил Тессеннос.

– Ты сам сказал, что вы мирно живете, – ответил Бельфеддор. – Легионам императора нет нужды воевать с племенами.

Неожиданно послышались частые удары гонга.

– Что-то случилось, – с тревогой произнес Тессеннес. – Это дозорный на сигнальной башне поднял тревогу.

– И так понятно, что не на обед созывают, – грубовато отозвался Кронго, нетерпеливо теребя рукоять меча в ожидании приказа своего капитана.

На террасу вбежал слуга и сообщил Тессеннесу:

– Хозяин, из джунглей выходят люди. Их много. Очень много.

Бельфеддор поднялся и кивнул своим воинам.

– Всем на стены, – приказал он.

Его спутники поспешили наружу – поднимать воинов.

– Пусть все жители, что могут биться, берут в руки оружие, – сказал капитан старшине и последовал за своими боевыми товарищами.

Вскоре на подмостки частокола, окружавшего поселение, поднялись воины из отряда Бельфеддора и вооруженные поселенцы. В сгущающихся сумерках джунгли, со всех сторон обжимавшие городок, казались черной стеной.

– Смотри, капитан, – сказал один из воинов, указав Бельфеддору на множество чернокожих, выходивших из зарослей к глубокому рву перед частоколом.

«Кажется, тревога была напрасной, – разочарованно произнес демон. – Здесь не с кем биться.»

– Проклятие! – вскричал Кронго, присмотревшись. – Да тут одни бабы и ребятня!

Действительно – из джунглей выходили женщины, ведя за руки и неся за плечами маленьких детей. Ребята постарше тащили узелки с пожитками.

– И часто такое бывает? – спросил Бельфеддор, взглянул на Тессеннеса, стоявшего рядом.

– Впервые вижу такое паломничество, – обескураженно ответил старшина поселения. – Бывает, что вожди племен отправляют друг другу большие караваны с посольством и дарами, но эти явно от кого-то бегут. Похоже, они даже пришли сюда не по нахоженному тракту, а пробирались звериным тропами.

– Ты знаешь, из какого они племени? – снова спросил Бельфеддор.

– Слишком темно, я не вижу расцветки одежд. Но сейчас мы все узнаем.

Тем временем на вычищенном от зарослей пространстве между стеной джунглей и рвом уже собралось более тысячи человек. Перегнувшись через частокол, Тессеннес что-то прокричал вниз на межплеменном наречии. Бельфеддор плохо знал языки черных племен, но догадался, что старшина спрашивает людей, кто они такие.

Вперед выступил человек с копьем. В сгустившихся сумерках его было трудно разглядеть, но, судя по росту, фигуре и голосу, это был молоденький юноша, еще совсем мальчик. Он что-то звонко прокричал в ответ на том же межплеменном наречии.

– Что он сказал? – нетерпеливо спросил Бельфеддор.

– Они из племени тонго, их земли далеко отсюда. Они прошли уже территории нескольких племен и пойдут дальше к побережью – искать защиты у большого белого вождя. Видимо, он имеет в виду наместника императора.

– Спроси, от кого они бегут, – потребовал Бельфеддор.

Услышав ответ чернокожего, Тессенес нервно сглотнул и приложил ладонь к сердцу. Стоявшие поблизости жители поселения ахнули и принялись перешептываться.

– Что он сказал? – спросил Бельфеддор.

– Он сказал, что из джунглей на нас надвигается Тень, – глухо произнес Тессеннес. – Он сказал, что она покроет эти земли и заберет наши души, и советует уходить на побережье.

– Я должен поговорить с этим человеком, – сказал Бельфеддор. – Кронго, проводи его в дом старейшины. Верлан, пусть чернокожих накормят, но внутрь не пропускают. Тессеннес, идем со мной, будешь толмачом.

– Вообще-то не ты здесь главный, варвар, – запальчиво заметил ему Киоттос, стоявший рядом с дедом.